Текст книги "Кедровый лохотрон (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 43 страниц)
Оставалось признать, что все их неудачи последнего времени на почве строительства кораблей имели одну и ту же основу. Мастер каретник не хотел думать, и хоть чуть-чуть приподнять свою задницу в попытке поискать иные какие пути достижения поставленной цели, кроме как идти на поклон к кому-либо и пытаться вызнать тайны корабельного мастерства. А не ныть, с безнадёжным видом размазывая по роже сопли:
– Не получается, Сидор Матвеич, не получается, Сидор Матвеич, – раздражённо передразнил Сидор старого мастера, ставя последний размер на практически готовых чертежах.
– Даже по отчеству готов называть, старый пердун, – тихо ругался он сквозь зубы в такие моменты. – Лишь бы только не думать собственной головой и не чертить. Ветродуй ленивый.
– Ну, вот и всё, – с довольным видом откинулся он на спинку стула. – И было из-за чего огород городить, – окинул он довольным взглядом огромную стопку собственных чертежей, чуть ли не за полгода тяжёлых трудов всё же выполненную Сидором собственными силами.
После того как все чертёжники были загружены работой на проектных работах по перевалу и по всем остальным крайне важным текущим делам, поручить такое, вроде бы совсем немудреное дело по приведению обмеров малого речного ушкуя к удобоваримому результату, было просто некому. Приходилось работать самому, что серьёзно задержало его подготовку к походу в Приморье и производство работ по созданию своих собственных кораблей на озёрах. Но в конечном итоге всё же, принесло долгожданный итог.
Только вот из-за того что времени на черчение практически не было, растянулась столь небольшая, в общем-то работа, столь надолго. Чуть ли не на целых полгода.
– Точнее – на полных шесть месяцев и три дня, – бросил он косой взгляд на календарь, висящий над столом.
– Вот плюну на всё и займусь производством чернил и туши. Озолочусь, как эти мерзавцы. Это же надо, – пожаловался он вошедшей в этот миг в его рабочий кабинет Белле. – Только за прошлую неделю у нас на ватман, то есть на плотную бумагу для черчения, ушло целых сто золотых. И это не считая чернил, потраченных на написание всякой писанины, будь оно всё проклято.
– Особенно глядя на твоё к ней отношение, если что не получается, – улыбнулась понимающе Белла.
Бросив осуждающий взгляд на большую кучу рваной в ярости бумаги, ровным слоем покрывавшей пол чуть ли не всего кабинета, она недовольно покачала головой.
Как можно так работать со столь дорогущей бумагой. Никакой экономии.
– Деньги летят, словно пыль ветром сдувает, – виновато развёл Сидор руками. – Скоро сами следом за ними в трубу вылетим.
Добившись своим возмущённым воплем лишь сочувствующего взгляда жены, уныло попенял на мировую несправедливость.
– Нет в мире вселенском справедливости. Нет и щасьтя. Увы!
– Приехала Илона Бережная, с озёр. Поговорить хочет.
– О чём? – равнодушно поинтересовался Сидор. – Никак амазонки обнаружили пропажу своего золота и засуетились?
– Вообще-то это золото именно она нам сдала. Так сказать в знак будущего сотрудничества.
– Угу, – насмешливо хмыкнул Сидор. – Сдала, сама, особенно зная, что мы плотно контролируем каждый их шаг. И о том, сколько реально они добывают, и сколько отлито золотых слитков, знаем не хуже самих добытчиков. Если не лучше.
Оптика, знаешь ли, вещь дорогая, но хорошая. Особенно мощная, десятикратная. А в иных случаях, так просто незаменимая.
– Она умнее своей подруги Кары, дальше своего носа не видящей, – тихо проговорила Белла. – Поэтому, лучше работать с ней, чем с Карой. Тем более что та её слушает.
– По крайней мере…, пока, – чётко акцентировала она внимание Сидора на последнем слове. – Пока Кара её слушает.
– А вот как будет дальше, когда Илона признается своей подруге в предательстве, неизвестно. А не признаться, она не может – потому как натура такая, честная.
– Ну да, честная, – хмыкнул Сидор. – Особенно после того, как сама же сдала своих нам со всеми потрохами.
– Думаю, после того они расстанутся, – невозмутимо констатировала Белла.
– Что не есть хорошо, – продолжил за неё Сидор. – Раздрай в единственных боеспособных войсках на территории озёр – не есть good, – грустно констатировал он.
– Раздрая не будет, – тихо, но на удивление жёстко и холодно проговорила Белла. – И разбежаться по отдельным группкам я им не позволю. Я так ей с самого начала и сказала. Разругаетесь, вздумаете разделять по отдельным группам единственный боеспособный контингент на озёрах, нарушите наши планы, обеим не жить. Полагаю, у подруг хватит ума понять это и поверить мне. Не маленькие, чай.
– Потому что бароны де Вехтор раз данного слова не нарушают, бросила она предупреждающий взгляд в сторону Сидора, словно на что-то ей одной известное намекая.
– И чего ты этим хочешь сказать? – удивлённо задрал правую бровь Сидор, недоумённо глядя на неё. – Что это я что-то нарушаю? Что именно?
– Где обещанный кедрач? – мимолётная улыбка тронула красивые губы Беллы.
– У-у-у, – хлопнул Сидор себя по лбу в отчаянии. – Так и знал, что всё этим кончится. Ты что? Серьёзно считаешь, что нам нужны эти шесть с чем-то там тысяч гектар кедровника?
– Не с чем-то, – улыбка мгновенно пропала с красивых губ Беллы. – А ровно шесть тысяч семьсот восемьдесят две десятины кедрача у нас должны быть. Нравится это нам или нет, не важно. Но шесть тысяч семьсот восемьдесят две квадратные десятины кедрача за нашей компанией должны числиться. Сделаешь десять, как оно по уму выходит, – хорошо. Нет – ограничимся этим числом.
– И это не обсуждается, – с вдруг прорезавшимися жёсткими властными нотками в голосе жёстко проговорила Белла. – Ни одна собака на свете не должна иметь возможности упрекнуть нас в том, что бароны де Вехтор сказали, и не сделали. Мы дворяне и это наш долг. Сказал – сделал. Всё! Сказано было – шесть тысяч десятин кедрача, значит – шесть. Сделали десять – честь нам и хвала.
Добрую пару долгих, томительных минут Сидор молчал, с любопытством глядя на раскрасневшуюся, сверкающую глазами Беллу.
– Как мне повезло с моей женой, – с улыбкой покачал он головой, глядя на Беллу. – Ну что бы я без тебя делал? Обленился бы…
– Наверное, кедрач точно бы не стал сажать, – улыбнулась в ответ Белла.
– Точно, – улыбнулся Сидор. – Я бы лучше занялся шишко-ягодой. С неё доход больше, чем с вашего кедрача. Ладно, – нежно притянув жену к себе, Сидор поцеловал её в висок. – Только ради тебя и слова баронов де Вехтор. Как у нас говорят: "Слово не воробей, вылетит – не поймаешь". И ещё, – снова улыбнулся он. – "Попала белка в колесо, пищи, а тащи".
– Итак, возвращаемся к нашим баранам, – слегка отстранил в сторону жену Сидор. – Что она хочет?
– Того же что и раньше, – улыбнулась жена в ответ, поуютнее устраиваясь у него на коленках и отчаянно сопротивляясь его попыткам отстраниться. – Возрождения своего легиона. Того самого пресловутого легиона Речной Стражи.
– И-и-и? – поторопил её Сидор, крепче прижимая к себе.
– И позволить отобрать из прибывшего контингента подростков достойных кандидатов для обучения воинскому мастерству амазонок, – улыбнулась Белла.
– И-и-и?
– И помощи готовящемуся восстанию штрафного легиона в верховьях Лонгары на каучуковый болотах.
– Блин, – мгновенно протрезвел Сидор, резко отстраняясь. – Ещё одна война? Только теперь уже в угоду амазонкам? Да сколько ж можно то?
– До бесконечности, – грустно вздохнула Белла. – Девочек из прибывшего контингента подростков они уже присмотрели себе. Требуется только твоё согласие на их передачу им для дальнейшего обучения.
– Немного, – успокаивающе остановила она ручкой, попытавшегося было возмущённо встать со стула Сидора. – Всего три сотни. Хотели больше, но уже я не позволила. И так девочек у нас меньше чем мальчиков и половой баланс надо всё же соблюдать. Хоть приблизительно. А то они как заберут к себе девчонок, так потом их уже и не увидишь никогда.
– И три сотни, жалко конечно, но не смертельно.
– И ещё она сказала одну интересную вещь.
Бела интригующе замолчала, весело глядя в глаза Сидору своими искрящимися счастливыми глазами.
– По своим каналам они вызнали, что в город скоро следует ждать официальную делегацию от амазонок с Правого берега с предложением городским властям по отмене торговой блокады. Чего она собственно и засуетилась.
– А за это, будут просить у города помощи в борьбе с подгорным ящером. Амазонкам там, на Правом берегу последнее время приходится несладко. Ящер не только у нас на озёрах попёр. Он ещё и на Правом берегу активность неумеренную стал проявлять.
– То ли там они победнее и последние ресурсы подъели, и теперь готовы от бескормицы к новому натиску на запад, на земли людей, то ли ещё что – неизвестно. Но факт имеет место быть. По Правому берегу Лонгары на пограничные с ящерами земли в Амазонии резко усилился натиск подгорных людоедов с равнин. И амазонки сами одни уже не справляются. Они ищут союзников и ваш город самый естественный для них союзник из всех возможных.
– Ну да, ну да, – задумчиво пробормотал Сидор. – И со своим предложением они появляются удивительно вовремя. В городе полно хлеба, который не знают как вывезти, полно кедрового ореха, который везут с клановых кедрачей тоннами, полно вообще всякого залежавшегося за время блокады товара, и тут они, все из себя белые и пушистые со своим щедрым предложением.
– Отменяют блокаду, и народ, не думая ни о чём, на всех парах рвётся в низовья, продавать залежалый товар. Город пустеет. А перед тем кланы с границ уже сняли отряды наёмников.
Всё по обычаю. Так как зимой ящер практически никогда за последние десять лет никому не мешал и наёмные отряды всегда последние десять лет перед зимой рассчитывали, чтоб лишнего не платить. Зря что ли, они так рвутся к нам наёмничать на озёрах.
– Потом ударяют морозы, потому как не могут не ударить – зима на носу. И наши левобережные людоеды тут же воспользуются благоприятным моментом. И нападут!
– Нападут, нападут, – уверенно заявил Сидор, покрепче прижимая сидящую у него на коленях Беллу. – Не могут не напасть, видя такой удобный момент.
– В результате городские власти спохватываются, а уже поздно. Хутора горят, ящер зверствует и город вынужденно и необратимо втягивается в так необходимую амазонкам войну.
– Мо-лод-цы! – медленно, по слогам тихо проговорил Сидор. – Ай, да молодцы, бабоньки. Какой чудный расчёт.
– Цена на наёмные отряды растёт, – медленно продолжила его мысль Белла. – И, если мы сейчас окончательно не договоримся с атаманами наёмников по найму, одной десятиной кедрача за год работы мы не обойдёмся.
– За два, – неохотно поправил её Сидор. – Одна десятина за два года, если мне не изменяет память.
– Пусть за два, – покладисто кивнула головой Белла. – Это мало что меняет. Для нас.
– Амазонки так и так добиваются того что им надо.
– Какой чёткий расчёт, – нехотя согласился с ней Сидор. – И, главное, ничего не сделаешь. Разыграли как по нотам.
– Похоже, что именно для этого они и устроили нам блокаду, нагадив везде, где только можно.
– Не только, – щёлкнула Белла пальчиком Сидора по кончику носа. – Нечего было воровать у них корабли. Совесть надо иметь.
Ворованные ушкуи у нас плавают на озёрах. И они об этом знают. Ещё несколько больших боевых лодий из бывшего десанта занято перевозками обоза дружины баронов де Вехтор сюда в Старый Ключ.
Скажи спасибо, что по реке без вопросов пропускают наши лодьи с переселенцами, поскольку они не заняты никакой экономической деятельностью, а де факто работают на будущую войну с ящерами.
– Потому они такие и неконфликтные.
– Угу, спасибо, – мрачно угукнул Сидор. – Только перед тем с каждой нашей лодьи за один проход сдирают по тыще золотых. Чтоб без конфликта, – невесело ухмыльнулся Сидор. – А так в остальном всё нормально. Плавайте, соколы. Только платите отступного безумную сумму. Платите и плавайте. Сколько угодно.
– Топить этих тварей надо, а не договариваться с ними. И уж тем более не платить отступного, когда можно кулаком выбить им зубы, чтоб не наглели, – сухо проговорил он.
– Можешь? Нет! – сердито отрезала Белла. – А раз нет, то и разговаривать не о чем.
Отстранив Беллу, Сидор поднялся со своего места и раздражённо заметался по комнате.
– Значит, их визит означает снятие торговой блокады. Это не есть хорошо, – задумчиво пробормотал он, замерев на месте. – Зараза, – хлопнул он себя ладонью по бедру. – Материл городскую Старшину за то, что на Басанроге блюли собственный интерес, создав монополию, а тут сам готов идти по их же пути, лишь бы обеспечить свой проход под Большим Камнем клиентурой и товарами. А значит и налоговыми сборами.
– Давай, вкратце, ещё раз, – повернулся он к Белле. – Что требуется от меня?
– Согласие на увеличение численности их возрождаемого Легиона до четырёх тысяч.
– Нет! – отрезал Сидор.
– Частично за счёт наших девочек-подростков из новоприбывших, частично за счёт найма нового контингента из числа местных жителей и осевших на постоянное жительство, на Левобережье, бывших амазонок, – невозмутимо продолжила Белла, словно и не слышала отказа. – С соответствующим нашим вооружением и нашим же, за наш счёт обеспечением.
– Ещё более полутора тысяч? – изумлённо уставился на неё Сидор. – А деньги на это где нам взять? У нас что, дел своих мало, на что нам понадобятся наши скудные средства, что мы будем заниматься возрождением целого легиона, в угоду зарвавшимся бабам?
– Понятно, – задумчиво протянул он. – Илона, как бы сдала нам девяносто пудов золота, и за сие благое деяние возжелала получить обратно двести.
– Двести не двести, а что собирается вытянуть обратно все эти денежки – без сомнения, – с усмешкой согласилась с ним Белла. – Только вот собирается и вытянет – это разные вещи.
– А как связан визит делегации амазонок и требования Илоны об увеличении численности их отряда? – внимательно глянул на Беллу Сидор.
– Правильный вопрос, – кивнула та головой. – Самым непосредственным образом эти два процесса связаны. За рекой руководство республики боится, что левобережные ящеры окажут помощь своим правобережным товарищам. И если их тут не занять чем-нибудь интересным, то они отправятся на другой берег, к ним в гости. Потому и засуетились.
Будут просить нас. Именно нас в помощи. Не городские власти, что ничего не делают. С ними они поступят по-другому, как ты тут только что прекрасно всё расписал. А нагибать будут именно нашу компанию, как единственных, на данный момент ведущих войну с людоедами и отвлекающих их внимание от правобережных земель.
А под это дело амазонки формально согласны на многое.
В частности, планируется большой заказ на строительство у нас в городе больших боевых и десантных лодий для войны на реке.
Верфи свои в верховьях Лонгары они уже потеряли, как Ведун в своё время и предупреждал. Сожгли ящеры. Поэтому, теперь ищут альтернативную им замену.
Почему и наши амазонки так вцепились в свои судостроительные верфи на озёрах, где они делали свои плоскодонки для перевоза руды по озёрам. Почему они категорически и отказываются работать с твоим мастером каретником, потому как не хотят конкуренции и мечтают отхватить себе такой крупный заказ.
– Крупный, это как? – с интересом взглянул на жену Сидор. – Поподробнее, пли-и-из, – улыбнулся он.
– Четырнадцать малых боевых ушкуев, навроде тех, что ты в своё время стащил у них из-под носа с тех самых сгоревших ныне судовых верфей в верховьях Лонгары. Пять больших транспортных лодий и пять больших боевых лодий, с численностью экипажа до ста и более человек. На десять – двенадцать тысяч пудов водоизмещением, говоря на их птичьем языке. С полным оснащением и со всей положенной корабельной оснасткой. Ну, там…, – замялась она, вспоминая незнакомые слова, – паруса там всякие, якоря, верёвки какие-то особые, лодейные.
– Упс, – без тени улыбки смотрел теперь на жену Сидор. – Это же…
– Да, – кивнула Белла головой. – Заказ на пятнадцать миллионов золотых имперских ящеров. И это только на строительство лодий. Не считая оружия, – со значением прервалась Белла, глядя прямо в глаза Сидору. – Тех самых пневматических пулемётных систем и обязательно…, – подчеркнула ещё раз она. – Обязательно, чтобы на больших боевых лодьях стояло, как минимум по паре мортир, в эффективности которых амазонки прекрасно осведомлены от своих агентов с озёр. Как минимум по паре, – подчеркнула она в очередной раз.
И Илона хочет отхватить от такого большого заказа свой кусочек. Весомый кусочек!
– Для начала пять малых ушкуев для строительства их на озёрах, с последующей транспортировкой и доставкой по суше до Ключевки. И две больших боевых лодьи, для строительства их на наших новых верфях в Южном речном заливе на Ключёвке. Где они под это дело даже согласны те самые новые верфи и построить, раз у нас самих их там нет. А то, что там есть, амазонок не устраивает. Ни тех, заречных, ни этих, местных, озёрных.
– И по деньгам это выходит? – задрал правую бровь вверх Сидор.
– Два с половиной миллиона имперских ящеров им в карман, – невозмутимо отозвалась Белла.
– А нам? – ещё выше поднял бровь Сидор, уже начиная о чём-то догадываться.
– Нам три, – холодно отрезала Белла.
– Что? – глаза Сидора полезли на лоб. – Три? Я не ослышался? За три миллиона они хотят получить от нас девять малых ушкуев и восемь больших лодий? А нам заплатить три?
– Нам три, а своим, за меньшее – два с половиной.
– А?
– А остальное – положить себе в карман, откатом, – раздражённо отрезала Белла. – Но для всех будут означены совсем другие цифры. Что стоимость этого заказа не пятнадцать миллионов, а двадцать пять.
– Разницу в десять мы должны будем сразу же перечислить в некоторые банки на Запад, на имена людей, которых они нам назовут. Остальные десять – по окончанию работ, после окончательной приёмки лодий комиссией из представителей амазонок и как только к нам доставят те средства.
– Это даже не смешно, – без тени улыбки проговорил Сидор. – Это что? Их своеобразное понимание того, что они дали нам возможность спокойно перевезти наших переселенцев с низовий Лонгары сюда в верховья? Я правильно понимаю?
– Правильно, – согласно кивнула головой Белла. – Ты всё понимаешь правильно. И про нечто подобное они с нами с самого начала и договорились, если ты ещё не забыл предварительные с ними договорённости.
– Дёшево они нас ценят, – задумчиво пробормотал Сидор. – Чуть более ста тысяч за одну лодью? При норме – не менее пяти сотен? И это не считая пулемётов и мортир.
– Дёшево, – мрачно согласилась с ним Белла. – Много дешевле чем местную Старшину, которой тоже закажут где-то с два десятка новых судов. Чтоб нас особо не выделять на общем фоне.
Кому три, кому два. Голове, на его самые большие в городе судоверфи – так вообще шесть, если мне не изменяет память. Староста получит заказ на пять больших боевых лодий. А Демьян Богат – на четыре. Но только не боевых, а транспортных.
Но вот заплатят им, не в пример нашему, много больше. И откаты, как я слышала, там намного ниже, чем у нас. Там их вообще нет, – мрачно буркнула Белла.
Единственное что утешает, эта цена всё же без оружия, только за сами лодьи.
– И на кой тогда оно нам всё это сдалось? – Сидор задумчиво смотрел на раскрасневшуюся от гнева жену. – Построй им новые суда, да ещё потом и продай старые, честно отбитые у них в бою. Чтоб у них было всё, а у тебя – ничего. Я правильно понял?
– Правильно, – согласно кивнула головой такая же, как и он раздражённая Белла.
Бела вообще была сегодня на удивление на всё согласная. Только вот это нисколечко не радовало. Это было не то согласие, которого бы Сидору хотелось. Это было согласие из-под палки.
– Дай, продолжу за тебя логическую цепочку, – мрачно пробурчал Сидор. – Мы строим амазонкам ушкуи и лодьи, большие и малые. Продаём, потом, у них же ранее отбитые трофеи. Вкладываем в этот занимательный процесс все наши наличные ресурсы: металл, сухое дерево, которого не так уж у нас и много, новейшее, по всем местным меркам оружие поставляем, труд свой, фактически дармовый. А в результате – сами остаёмся с голой жо…ой? Так выходит?
– Так, – согласно кивнула головой Белла. – Ещё раз повторяю. Так!
– Тогда, повторяю вопрос. В чём наша выгода?
– Ни в чём, – пожала Белла плечами. – Наша выгода амазонками даже не рассматривается. Они и пропустили-то сюда в город такую огромную массу народа по одной единственной причине. Надеялись задействовать всех переселенцев на строительстве кораблей для себя, а девочек планировали забрать в свою армию. Это теперь стало окончательно ясно. И это же прямо подтвердила и Илона, когда я поставила вопрос в лоб. Так ли это?
Она полностью согласилась с моими выводами. Чётко и недвусмысленно. Все девочки должны будут оказаться у неё в легионе. И если этого не произойдёт, у нас будут проблемы с Правым берегом. Открытым текстом, ничуть не скрываясь.
– Приехали, – едва слышно пробормотал себе под нос Сидор. – Операция прикрытия, так тщательно разработанная Ведуном для сокрытия источников поступления к нам средств от продажи изумрудов, дала неожиданный результат. Амазонки нас уже и за людей не считают. Так, средство для достижения своих целей.
– Тогда, спрашивается, перед кем мы тут скрываемся? Амазонки так и так знать будут, что у нас неизвестно откуда появились крупные наличные средства. И как только у них на глазах произойдёт переоснащение наших заводов новейшим оборудованием и строительство новых заводов – как они тут же взвоют. Откуда? Откуда у нас эти деньги?
Про изумруды не скажу, но наша золотая шахта тут же всплывёт. Слишком многие о ней знают. И разразится грандиозный скандал.
За подобное, за чеканку золотых монет несуществующего баронства нас здесь в пыль сотрут городские власти. Не за то, что занимались чеканкой, а за то, что посмели что-то делать у них за спиной и не поделились. Вспомни историю хотя бы с Пашиным серебром и его шахтой. До сих пор регулярно напоминают и спрашивают: "Когда мы примемся за её разработку? Когда в город пойдёт серебро?" не забыли ли мы о наших предварительных договорённостях, а то ведь можно и напомнить…
Так что, если сразу не сотрут с лица земли, то потребуют своей доли, причём с процентами и моральными неустойками. Иначе, мол, выпрут из города на все четыре стороны с голой жо..й. Естественно перед тем отобрав всё здесь нажитое.
И куда мы тогда подадимся? – совсем убитым, мрачным голосом поинтересовался он. – Без штанов и в шляпе?
Нет, – мрачно мотнул Сидор головой. – Это для нас не вариант. Откаты надо давать осторожно, без лишнего фанатизма.
А засветимся со своими неучтёнными миллионами перед амазонками. Да ещё такими колоссальными, двадцать миллионов отката, который потом вдруг всплывёт неучтённым новейшим оборудованием, смерти подобно.
Да они с нас потом с живых не слезут. Так и будут жилы из нас тянуть и кровь нашу пить. И платить за дорогущие работы сущие копейки. Вымогатели они ещё те, с хорошей школой и богатой практикой.
Да и Ведун, скотина такая, явно нас подставляет, чтоб тоже на коротком поводке держать и далеко не отпущать.
Ну? – повернулся он к Белле. – Что говорим Илоне?
– Что она получает наших триста и отдаёт нам для работы в Приморье триста своих, – холодно улыбнулась одними губами Белла. – И про возрождение своего легиона может забыть. По крайней мере, пока. Пока мы не сможем полностью проконтролировать такую большую массу вооружённых амазонок.
– И если она хочет вообще заниматься строительством лодий и получить свои вожделенные два с половиной миллиона, то работать будет только под нашим присмотром и на наших условиях. В указанных нами местах и предоставив нашему мастеру-каретнику своих самых лучших мастеров корабелов, для решения наших насущных задач.
– Илона – единственная, кого уже мы можем нагнуть, – сухо проговорила Белла. – И пусть амазонки строят для своих привычные им корабли. Мы же пойдём иным путём. Мы будем нарабатывать опыт, и строить свои лодьи из нашей фанеры.
– Которые неизвестно, сколько времени могут провести на воде, пока не расслоятся и корабль не утопнет, – мрачно пошутил Сидор. – Так что, если они и нам построят парочку каких-нибудь своих, самых обычных больших транспортных судов, для наших насущных целей, я возражать не буду. Но не за те бешеные деньги, что согласны им заплатить в Амазонии.
– Так Илоне и скажи. Согласна – будет у неё триста девочек и два с половиной миллиона. Нет – пошла нахрен.
Нефтебаза.*
Оказаться наконец-то на перевале Басангский Рог для Сидора было настоящей удачей.
– "Господи! Дай мне наконец-то возможность вырваться из этого болота!" – наверное, это была, чуть ли не ежедневная утренняя молитва Сидора каждый день, когда он просыпался в своей кровати в такой милой и уютной родной землянке.
Такой милой и уютной, но так осточертевшей из-за невозможности вырваться в столь понравившееся ему, ставшее ещё более родным Восточное Приморье.
Степь, колки, буераки, овраги, лощины и огромные пустынные пространства равнины с колышущемся на лёгком ветру ковылём. И рассветы. Безумно красивые степные рассветы рано-рано утром. И тишина. Оглушающая тишина пустынной, наполненной скрытой бурлящей жизнью степи.
Как давно он там не был. Теперь они ему снились каждую ночь. Степь, скрип колёс фургона, нагретая на солнце горячая рукоятка ложа арбалета и крупы шагающих неторопливой поступью лошадей упряжки, лениво отмахивающиеся от досаждавших оводов короткими точными шлепками хвостов.
Как ему теперь этого не хватало.
Даже Белла, в конце концов, не выдержала его постоянных просыпаний в середине ночи и долгих беспокойных ворочаний без сна с широко открытыми бессонными глазами.
Кончилось всё тем, что устав каждую ночь просыпаться с тревожным ощущением какой-то ненормальности в происходящем вокруг, она, в конце концов, сама вытолкала Сидора в короткую поездку на перевал. Чтоб муж хоть как-то немного развеялся и прекратил эти постоянные еженощные ворочанья в кровати.
Надо сказать, это было правильное, мудрое решение.
В дороге Сидор как-то сразу успокоился, беспокойные сны прекратились, и теперь, устав после длинного дня в дороге, он уже не видел в своих снах бесконечной череды однообразных картин моря ковыля впереди лошадиных хвостов. Теперь он уже совсем снов не видел. Он был счастлив.
С тех счастливых времён, когда Сидор был здесь в последний раз, закончив свою денежную эпопею с нефтью, принёсшую их компании баснословные барыши, прошло не так уж и много времени, а как же здесь всё поменялось. Не занятый упорной, с утра до поздней ночи изматывающей работой многочисленный персонал нефтебазы имел теперь намного больше свободного времени, и за прошедшее время сумел достаточно эффективно им воспользоваться.
Сидор стоял посреди занятой ими под нефтебазу небольшой горной долины, пустынной в этот ранний утренний час, и с искренним восхищением крутил головой во все стороны.
Теперь это уже была не та, поспешно огороженная невнятным плетёным заплотом из тонкой лозы случайная долина, а, пусть и небольшая, но настоящая, хорошо укреплённая крепость, с развитым защитным периметром и великолепно обученным профессиональным гарнизоном. И хотя своим внешним видом она совершенно не отличалась от точно таких же мелких торговых поселений, во множестве разбросанных по всей северной, левобережной стороне перевала, вдоль веером разбегавшихся с Басанрогского Рога в разные стороны многочисленных торговых трактов Левобережья, это была настоящая цитадель.
По всему внешнему периметру укрепления тянулся невысокий крепкий тын, из поставленных на попа толстых дубовых заострённых сверху брёвен, защищающий всю немалую занятую ими территорию из нескольких сопряжённых друг с другом горных долин, с жилыми домами, амбарами с продукцией и обширной территорией для хранения бочек с сырой нефтью.
И хотя не такой уж и высотой тын был местами не более двух, трёх метров, в понижениях достигая и четырёх, но на том защита не ограничивалась. Вдоль всего охраняемого периметра по внутренней стороне заплота шли широкие удобные мостки для стрелков, регулярно, через каждые пять сажен перемежаемые небольшими, возвышающимися над уровнем тына на два метра крытыми щепой квадратными башенками часовых. А с учётом того, что стояла ограда по вершинам окружающих долину холмов, и перед тыном простиралось теперь большое ровное, расчищенное от стоявших там ранее деревьев и кустарников предполье, то это уже было крайне серьёзное укрепление.
Одна была беда – своя крепость им тут была не нужна, а на сырую нефть, основной их здесь интерес, не было больше стольких покупателей, как они незаметно для себя успели уже привыкнуть. И на складе вдруг оказалось столько свободной нефти, что никто не знал, куда её теперь девать.
Выходило, что большой нефтепоезд из нескольких платформ с наливными цистернами, гордость Сидора и мастерских мастера каретника, способный за раз, силами всего лишь трёх, четырёх человек привезти не менее десяти тонн нефти, оказались никому не нужными. Не было клиентов на такие большие объёмы.
Однако не всё было так плохо.
Несложное, казалось, заглохнувшее было после открытия пиратами перевала дело, когда в Приморье хлынул из Левобережья поток торговцев, стремившихся самим выйти на местные рынки, постепенно заново набирало обороты.
И нефтеторговая компания "Барон де Вехтор и К?" снова уверенно набирала торговые обороты, медленно, но верно возвращаясь на своё, ставшее уже привычным высокое место в незримом табеле о рангах местного торгового сообщества.
И этому в значительной степени ещё больше должно было поспособствовать обладание компанией теми самыми многоосными передвижными нефтеналивными цистернами, предметом истинной гордости мастера каретника, позволявшими за раз перемещать большое количество нефти, или продуктов её перегонки.
Крепкая, несгораемая конструкция должна была стать настоящим предметов зависти всех остальных торговцев. И Сидор уже подумывал не начать ли торговлю собственно цистернами, тем более, что торговля фанерными двухсотлитровыми бочками под нефть последнее время приносила к казну их компании весьма ощутимый доход.
Единственное что останавливало, так это неопределённость по объёмам поставок на Левобережье и неясная отсюда собственная обеспеченность такими цистернами.
Поэтому, пока сами они не определились, сколько им самим надо было сырой нефти, цистернами торговать не стоило, хотя, одного лишь появления Сидора на перевале хватило, чтоб на них валом повалились заявки.
Яростный щебет воробьёв, дерущихся из-за какой-то крошки, вернул мысли Сидора на землю.
– Слышь, командир…
Хрипловатый, простуженный голос, раздавшийся из-за его спины, не мог принадлежать никому, кроме десятника.
