Текст книги "Под тенью темной луны (СИ)"

Автор книги: Amberit

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 52 страниц)

– Идем.

Я подчинилась приказанию, совпадавшему с моими собственными намерениями.

Тонкий серпик луны, повисший в небе, слабо освещал тропинку, по которой я, в принципе, могла пройти с закрытыми глазами. На темно-прозрачном небе постепенно проклевывались звезды.

«Романтика, – мысленно усмехнулась я. – Любая пифия удавилась бы от зависти. Ночь, луна, звезды, рядом красавец-мужчина… Бабочки… то есть нетопыри летают. – Я невольно отшатнулась, когда прямо перед носом промелькнула черная тень. Хрипло каркнула сидевшая на ветке и косившая на нас черным глазом ворона. – Птички поют… Волки воют… Или не волки…»

Я прислушалась. В Чернолесье выла какая-то тварь. Нет, это не волки. Это, скорее, нацыга.

Должно быть, я произнесла последние слова вслух, потому что Ален, шедший рядом и еле заметно усмехавшийся, возразил:

– Это не нацыга.

– Как это не нацыга? – праведно возмутилась я. – А кто еще?

– Леанар.

– А они у нас разве водятся? – От неожиданности я даже остановилась. – «Ареал обитания леанаров – север Аррении», – процитировала я строчки учебника.

– Основной ареал, – добавил Ален, тоже остановившийся. – Некоторые особи, бывает, кочуют, а Чернолесье вполне подходит для их существования.

– А как вы… ты определил, что это действительно леанар? – не желала отступать я. Вой вполне мог принадлежать и нацыге, а они в Чернолесье водились.

– Нацыга всегда заканчивает трель, повышая тон до практически неслышимого. А у этой твари в конце было нечто вроде клокотания. Так делают леанары.

Словно в подтверждение его слов, существо провыло еще раз, и я точно смогла расслышать глухое ворчание в конце.

Резкий порыв ветра бросил нам в лицо горсть листьев, сорванных с соседней осины. Я недовольно вытащила из волос запутавшуюся в них веточку и поежилась. Зря я не послушалась Кесси и не оделась потеплее. Новая куртка казалась мне сейчас верхом уюта и блаженства.

Ален аккуратно поставил миску на землю. Слова «Что, тяжело?» застряли в моем горле, когда он начал раздеваться. Пока я собиралась с мыслями, на моих плечах очутилась теплая, нагретая, пахнущая пряным мужским ароматом куртка.

– Не надо! – запротестовала я. – Мне не холодно!

– Я вижу, – усмехнулся Ален. – Еще немного – и можешь посоперничать с покойником по синеве губ.

– Мы сейчас пойдем побыстрее, и я согреюсь, – пообещала я, начиная выпутываться из куртки. Хотя мне отчаянно не хотелось снимать с себя одежду Алена. Сильные руки легли на мои плечи.

– Я же сказал – оставь, – сурово приказал Магистр. И более мягко добавил:

– Я привык к холоду, пока жил на Севере.

Я сдалась, просунула руки в слишком длинные для меня рукава и запахнула полы на груди.

– Никогда не была на Севере, – прошептала я больше себе, чем для поддержания беседы.

– Я знаю, – хмыкнул Магистр и подхватил поставленную на землю посудину. Конечно, как учитель, он имел доступ к личным делам учащихся.

Некоторое время мы шли молча. Я куталась в куртку Алена, тайком вдыхая окутывающий меня аромат, и изо всех сил пыталась сдержать вертящиеся на кончике языка вопросы: где именно – на Севере, ведь он большой, что Магистр там делал, и как там – на Севере…

Ален нарушил молчание сам.

– Там совсем другие звезды…

– Чем где? – все-таки несмело спросила я после паузы, хотя и так было ясно, о чем он говорил.

– Чем на Севере. Здесь звезды намного ниже, их больше, и светят они как-то дружелюбнее, что ли. – Ален кивком показал на созвездие Темного Охотника, чей пояс сверкал над горизонтом. – А на Севере звезды далеки и равнодушны. Даже в новолуние они слабо видны на небосводе – этакие крошечные мигающие точки.

Я быстро прикинула: судя по его словам, Ален был очень далеко на Севере. Острова?

– Это Клендар? – озвучила я свою догадку.

– Да, – не удивился Ален.

– А долго… – я не закончила. Ален прервал меня.

– Пять лет. И, предвосхищая твой следующий вопрос – да, именно там я учился.

– А расскажи мне, – удивляясь собственной смелости, попросила я. Мне, правда, было это интересно. За всю свою жизнь я была лишь в Заполье – моем родном городе и Вийске, рядом с которым учусь. Конечно, у меня будет возможность повидать мир после окончания Школы, но интересно-то мне было уже сейчас!

Ален рассказывал всю оставшуюся дорогу. Он говорил медленно, тщательно подбирая слова, и в результате передо мной представала картина сурового края…

Края, где девять месяцев в году царит зима, и бескрайние просторы покрываются полусаженным слоем снега, тускло белеющим под лунным светом – а солнце не появляется из-за горизонта полгода.

Края, где не растут высокие деревья – они не выживают под ураганными порывами ветра и неизбежно сломались бы под тяжестью снега.

Края, где немногочисленные обитатели – и люди, и снежные тролли, и гномы – стараются жить в мире – так проще выживать в противоборстве с бушующей природой.

Края, где весной глаза, привыкшие к белому однообразию, слепит от буйства красок – все растения стараются отцвести как можно раньше, чтобы семена успели вызреть за короткое северное лето. Где буквально за неделю, как только снег превратится в сверкающие под незаходящим солнцем озера с темно-синей непрозрачной водой, вся земля покрывается ярким разноцветьем, и воздух наполняется жужжанием шмелей и назойливым писком комаров.

– Только магия и спасает, – усмехнулся Ален. – Больше ничего не помогает.

Я слушала, чуть ли не раскрыв рот. Ален продолжал, видя мой неприкрытый интерес, и я опять видела в своем воображении нарисованные его словами картины…

… На берег выбросилось огромное морское животное. (Ален назвал его «Sekran-all-narall», сказав, что аналога на Всеобщем он подобрать не может.) Все обитатели селения кидаются на берег, чтобы успеть разделать его и закоптить, засолить и заготовить сотней других способов мясо – теперь у всех будет еда в течение нескольких недель…

… В разгар зимы начинают пропадать люди. Для поселка, в котором наберется не больше сотни жителей, это серьезное происшествие. Команда из лучших охотников, шамана и Алена, который увязался за ними из чистого любопытства, выследили злобную тварь – Дреннага. Они потеряли еще одного человека, но победили, и люди больше не пропадали.

… Весной, когда сходит лед с пролива, приходят корабли торговцев. Они привозят одежду, ткани, посуду, прочие товары, и меняют их на клыки Sekran-all-naralla и редкие минералы, которые добывают только здесь…

– А как тебя туда занесло? – зачарованно спросила я.

– Приехал на таком же корабле, – невозмутимо ответил Ален.

– А зачем?

Ален пожал плечами.

– Ты должна была сама догадаться. Мой учитель. Он жил там с тех пор, как начались гонения на некромантов, и я с трудом уговорил его обучать меня.

– А там был… материал для обучения? – заинтересовалась я.

– Больше, чем ты думаешь, – сухо ответил Ален и перевел тему:

– Мы пришли.

– Да. – Я запоздало спохватилась, что мы прошли через ворота Школы и стоим перед входной дверью. – Давай. – Я перехватила из рук Алена миску. Гхыр, она, кажется, стала еще тяжелее. А Магистр нес ее всю дорогу и еще и развлекал меня!

– Ален, мне сейчас все равно надо сходить к мантикоре, так что я отнесу эту штуку наверх и вернусь. Тогда и отдам куртку.

Если честно, я могла снять ее и прямо сейчас, но мне почему-то не хотелось расставаться с ней.

– Хорошо, – согласился Ален.

Я поднялась на свой этаж и распахнула дверь нашей комнаты, где меня ждала возмущенная Кесси.

– Элька! Ты где пропала? Ты хоть понимаешь, как я… – Но тут же возмущение сменилось жгучим неприкрытым любопытством. – А чья это куртка?

– Потом. Я вернусь и все расскажу, – отмахнулась я, с огромным облегчением опуская на пол миску и с не менее огромным сожалением снимая куртку. В кармане зашелестел обрывок пергамента. Я не смогла удержаться – вряд ли Магистр будет таскать в кармане вещи, не предназначенные для просмотра посторонними, и без зазрения совести достала ее.

Это оказалось пророчество.

В смертный час, когда сменится ночью день,

И закроет звезды тьма крылами,

От второй луны падет на землю тень,

И пойдет поверхность гор волнами.

Лишь потомок сына леса и дитя

Той волчицы, что в горах таилась,

Смогут, если вместе кровь у них смешать,

Сделать так, чтоб зло остановилось.

– Кесси, – озадаченно показала я подруге пергамент. – У тебя всегда были по прорицанию оценки лучше. Посмотри, что это может быть? У меня ощущение, что я это где-то видела.

Кесси пробежалась глазами по аккуратно начертанным строкам и задумчиво уставилась в потолок.

– У меня тоже… – Вроде мы такое изучали… Или нет?

– Тогда вспоминай. Я пока принесу Кысу еду. – Я убрала обрывок на место, натянула собственную куртку и выскочила за дверь.

Ален ждал меня на прежнем месте. Я поблагодарила его, передала одолженную теплую одежду (и он с явным удовольствием надел ее) и замерла на месте, не зная, что делать дальше. С одной стороны, мне следовало вежливо попрощаться и уходить, а с другой, так не хотелось заканчивать вечер с Аленом, неожиданно ставшим таким интересным и…

– Я все хотел спросить, – нарушил повисшее между нами неловкое молчание Ален. – А зачем тебе нужен этот тазик? И почему к мантикоре надо идти именно сейчас? А завтра нельзя?

– Что, теперь моя очередь развлекать общественность байками? – обрадовалась я. – Тогда проводи меня до Муськи… до Гренны, – я вспомнила, как звал ее Ален, – и по дороге я все объясню.

Магистр с готовностью, несколько удивившей меня, согласился.

– Этот тазик, как ты его назвал, – для Кыса. Это наш… ну, так скажем, кот… – Я в лицах изобразила Алену историю появления на свет нашей комнатной зверушки, все это время искоса поглядывая на чеканные черты лица своего спутника. Голову на отсечение отдавать не буду, но, кажется, он с трудом сохранял серьезное выражение лица.

– И теперь я таскаю у Муськи еду для Кыса.

– А почему ты, ведь Кыс – идеальный мужчина Кесси? – с некоторым ехидным удивлением поинтересовался Ален.

– А потому, что к мантикоре Кесси боится подходить ближе чем на пять аршин.

– Ну, в чем-то ее можно понять, – хмыкнул мой спутник.

Пока я откладывала в заранее приготовленное блюдечко мясные кусочки из миски Муськи, Ален почесывал за ухом прильнувшую к нему и блаженно закрывшую глаза мантикору. Я краем глаза наблюдала за умилительной картиной. Муська, не подпускавшая к себе практически никого и очень настороженно относившаяся к посторонним, сейчас готова была развалиться пузом кверху и мурлыкать, как домашняя кошка. Было совершенно ясно – эти двое раньше знали друг друга. Любопытство, не насытившееся во время дороги в Школу, а, скорее, только получившее дополнительную подпитку, кипело во мне и требовало выхода. Где Магистр мог общаться с мантикорой? Не он ли сам ее создал? А если да, то почему считал, что она погибла? И кто оставил шрам на ее шее?

– Ты что-то хочешь спросить? – спокойно произнес Ален, не прекращая своего методичного поглаживания. Я уже начала отрицательное покачивание головой, но вдруг решилась. Если Магистр весь вечер приоткрывал тайну, окружающую его, то, может, и продолжит сие действие? Он сам спросил, между прочим, никто его за язык не тянул!

– Откуда ты знаешь Гренну? – сформулировала я вопрос, включающий в себя все вышеперечисленное. Спросила тихо, чтобы Ален мог сделать вид – он не расслышал. Все-таки нехорошо лезть с такими довольно личными вопросами в душу учителю.

Он, однако, ответил. Может быть, немного неохотно, но ответил.

– Она принадлежала моему… другу. – Перед последним словом Магистр запнулся, как если бы хотел сказать что-то другое, но передумал.

– Он был магом? – Из знаний, почерпнутых на лекциях, я помнила – мантикоры создаются магами для собственных нужд.

– Не совсем. У Аленара есть еще один… друг. Вот он и создал ему Гренну. А я близко общался и с тем, и с другим, поэтому девочка меня хорошо знает. Правда, киса? – Мантикора приоткрыла зеленый глаз и согласно мурлыкнула.

– А тогда что… – Ален не дал мне закончить.

– На Аленара напали. С ним была только Гренна, а нападавших было не меньше двух дюжин. С десятком, даже с дюжиной он бы справился и сам, но тут его просто задавили числом. Гренна взяла на себя нескольких, но и ее помощи не хватило… Ален помолчал, и, судя по выражению лица, в его памяти всплыли нехорошие воспоминания. – Ему просто повезло. Я случайно оказался рядом и успел чудом. Аленар остался жив, хотя и сильно пострадал. Пока я занимался его ранами, мантикора исчезла. Или раньше, в пылу сражения мы не обратили на это внимания. Аленар посчитал, что она погибла и развоплотилась, поскольку видел рану на ее шее.

– А… – Я вошла во вкус. Мне было интересно все – и кто такой Аленар с его боевыми умениями, и кто на них нападал, раз сумел вывести из строя мантикору да еще, похоже, пленить ее – я вспомнила болтающийся на шее умирающей Муськи… то есть Гренны обрывок веревки.

– А на этом все. – Ален бесцеремонно оставил меня умирать от любопытства, поднялся и подал руку. – Ваш Кыс заждался своей порции.

– Да, конечно. – Изо всех сил скрывая свое разочарование, я уцепилась за предложенную ладонь, грациозно (надеюсь!) вставая с земли. И тут же забыла про обуревавшие меня чувства.

За свою жизнь мне приходилось держаться за мужскую руку, и я не видела в этом ничего особенного. Однако… Однако ощущение ладони Алена под своими пальцами вызвало у меня внутри странную щекотку, аналога которой я не могла подобрать. Она не причиняла дискомфорта, просто была… непонятной. От неожиданности я резко отдернула руку, успев заметить на лице Магистра удивление, схожее с моим.. Щекочущее чувство исчезло. Не отдавая себе отчета в действиях, я схватила Алена за руку и вновь была вознаграждена странным ощущением.

– И что это было? – хрипловатым голосом спросил Ален. Я не поняла, к чему это относилось – к моим действиям или к его собственным ощущениям, но решила не задумываться.

– Не знаю, – честно ответила я. Это подходило к обоим вопросам. Ален пожал плечами, но никак не прокомментировал. И руки не отнимал до самой Школы.

В свою комнату я влетела с головой, гудящей от попыток уложить в сознании все произошедшее. И Кесси, и Кыс страшно обрадовались мне, правда, по разным причинам. Первая хотела информацию, второй – еды. Кота удовлетворить оказалось значительно проще – надо было только поставить в уголок заветное блюдечко. Кесси же – намного сложнее. После того, как она поняла – меня провожал до Школы Магистр Ален (про мантикору я умолчала, иначе вытягивание подробностей затянулось бы до утра) – то не угомонилась, пока не узнала все до последней детали.

– Знаешь, – заключила она, вытягиваясь на кровати, чтобы дать место коту, – мне кажется, между вами что-то намечается.

Я вспомнила странную щекотку, но возразила:

– Кесси, что намечается? Он Магистр, я адептка – что между нами может быть общего? И не забывай про Магистра Флоренну, которая уже положила на него глаз.

– Ну да, конечно, – глубокомысленно заметила Кесси. – Кстати, я вспомнила, где видела то пророчество.

– Да? И где? – заинтересовалась я, обрадовавшись смене темы.

– Оно широко известно в узких кругах, – усмехнулась Кесси. – И принадлежит

Валлиасдару Кменофийскому. Мы его не изучали, это проходят на факультете Пифий, но я листала учебник на досуге. – Подруга показала толстую книгу.

– А расшифровка есть?

– Есть, но такая же туманная, как и само пророчество. На, сама посмотри. – Кесси протянула мне учебник.

Я бережно уложила на колени тяжелый потрепанный том и приступила к изучению. Да, предсказание было тем самым, что я видела на обрывке пергамента. «В смертный час…», ну, и так далее.

– Не густо, – прокомментировала я пару дюжин строчек, написанных в сноске к сему пророчеству.

Валлиасдар Кменофийский жил лет сто пятьдесят назад и считался выдающимся пророком. Причем выдающимся в двух смыслах: его предсказания практически всегда сбывались, но при этом отличались редкостной туманностью. К примеру, вот это конкретное пророчество разные комментаторы толковали по-разному.

«В смертный час, когда сменится ночью день, И закроет звезды тьма крылами», – эти фразы расценивали и как начало сумерек, и внезапно, среди бела дня наступившую ночь, и прилетевшего гигантского дракона. Под «второй луной» специалисты по расшифровке подозревали и запущенный в данного дракона пульсар, и возможное появление кометы, и неожиданный раскол луны на две части – и все вышеперечисленное, безусловно, могло привести к катаклизму, описанному в следующей строчке. «Потомок сына леса» – ну, вот здесь все сходились, что это должен быть эльф. А вот с «дитем волчицы» возникали разногласия – это мог оказаться волчонок, а мог и истинный оборотень. Ну и, по всей видимости, им двоим надлежало умереть, или, как минимум, пролить свою кровь, чтобы «остановить зло».

– Да, как обычно, пока пророчество не свершится, его не расшифруют, – заключила я, возвращая Кесси книгу. Та была слишком занята, чтобы ответить членораздельно – она расчесывала шерстку Кыса.

А еще мне было очень интересно, зачем Магистр Ален таскал у себя в кармане пергамент с этим предсказанием.

Глава 7.

Мне было интересно, зачем Магистр Ален таскал в кармане пергамент с предсказанием. Мне было интересно, что за амулет висит у него на шее. Мне было интересно, что за ощущение наполняет меня, когда наши руки соприкасаются, и испытывает ли он то же самое.

Мне было интересно все. Где родился Магистр Ален, кем был его друг Аленар, и кем – друг, создавший мантикору, кто нападал на них, где Магистр стажировался (я помнила подслушанный разговор), есть ли у него родственники. Меня интересовала буквально любая мелочь, связанная с ним. Меня интриговал Магистр Ален сам по себе и в связи с окружающими, и я не могла объяснить причину такого любопытства – до сих пор ни один преподаватель не вызывал у меня жгучего желания узнать о нем все. Так почему же Магистр Ален так воздействует на меня?

– Потому, что он – красивый молодой маг с тайной в прошлом, а ты – юная дева, – отозвалась Кесси.

– И что?

– Ничего, – пожала плечами подруга.

Я обдумала ее слова.

– Нет, дело не в этом. Точнее, не только в этом, – отрешенно ответила я. Потом спохватилась. – Слушай, я что, вслух говорила?

– Точно, – с довольным видом подтвердила Кесси и чихнула. – Твое бормотание меня разбудило. Я уже хотела тебя окликнуть, но потом прислушалась и решила подождать – уж очень интересные вещи ты рассказывала. – Кесси ухмыльнулась. – Что у вас там за ощущения при соприкосновении рук?

– Не могу объяснить. Что-то вроде… щекотки, что ли? Ты знаешь о таком?

Кесси покачала головой.

– Первый раз слышу.

– Вот и я так же, – пояснила я. – Не люблю загадок. Вот возьми Магистра Рейфа. Его биография описана в учебнике истории магии, и все ее не просто знают – изучают и сдают на экзамене. Или Магистр Оррик – про него тоже все всё знают, там и скрывать-то нечего – служба в Рыцарском Дозоре, ранение в драке с горными троллями, увольнение, переход в Школу в качестве учителя фехтования. А Магистр Ален – одна большая загадка, – вздохнула я. – Он вчера, конечно, немного приоткрылся, но этого так мало… Я хочу еще.

– Ну, судя по тому, сколько времени он тебе вчера рассказывал – это не так уж и мало, – глубокомысленно заметила Кесси.

– Что? – Я непонимающе повернулась к ней.

– Ничего, – ухмыльнулась она вновь. – Я вчера все глаза проглядела, поджидая, когда моя дорогая подруга соизволит вернуться. Так вот, дорогая, вы стояли около Школы не меньше часа. Я-то при твоем появлении обрадовалась – вот, думаю, наконец, пришла Элька.

– А это точно мы были? – перебила я Кесси. – Ты не могла ошибиться? Может, из Пифий кто? – В моей голове никак не укладывалась информация, что я могла час простоять возле ворот и не заметить этого.

– Точно, точно, – уверенно сказала она. – Тазик не дал возможности ошибиться. Я вначале тоже подумала – это не ты, поскольку девушка была не одна, а с кавалером. И тем самым тазиком, который держал вышеупомянутый кавалер. Я несколько раз выглядывала в окно, и каждый раз видела одно и то же – ты стоишь около ворот Школы, а рядом мужчина.

– Вот гхыр, – с чувством сказала я. – Даже не думала, что столько времени прошло. Мне было так интересно, что…

– Что ты добиралась до Школы вдвое больше обычного?

– Ну да, – кивнула я и схватилась за голову, в которой возникла еще одна свежая мысль.

– Слушай, так это, наверно, теперь вся школа будет в курсе?

– Не думаю, – покачала головой Кесси. – Это я тебя опознала по миске, а так было темно. Вряд ли, даже если кто-то и любовался умирающей луной, мог опознать адептку девятого курса и ее преподавателя. Если только Пифии расскажут, – рассмеялась она. – Так кто им поверит?

Мы смеялись уже вместе. Но, тем не менее, я решила некоторое время держаться от Магистра Алена подальше. Чтобы не вызывать ненужных подозрений и вороха предсказаний от Пифий. Они, конечно, были неплохими девушками, но своими пророчествами могли утомить кого угодно.

И все эти, несомненно, здравые и мудрые мысли немедленно вылетели из моей головы, когда я вечером пришла к Муське за едой для Кыса и заметила знакомый силуэт, прислонившийся к дереву и гладивший мантикору.

– Гренна скучает, – пояснил не менее знакомый голос. Хотя я не требовала никаких объяснений. Школа была общая, Магистр мог ходить где угодно. И я даже не стала спрашивать, откуда он узнал, что это пришла я. Шорох моих шагов по опавшей листве был слышен издалека, мантикора давно почуяла меня.

– Гренна услышала тебя, – произнес Ален, подтверждая мои предположения. – Она сначала напряглась, а потом расслабилась и готова была рвануть к тебе. Я с трудом удержал кису, поскольку ты все равно шла к нам.

– Конечно, никто, кроме меня… и тебя… не рискует подходить к Муське… Гренне. – Надо все-таки называть мантикору ее подлинной кличкой. И на всякий случай я проверила – стоит ли у меня блок против чтения мыслей. Что-то у меня в последнее время часто появлялось подозрение: не развлекается ли Магистр Ален на досуге копанием в голове его ученицы? Блок стоял. И довольно хороший. Директор Рейф, скорее всего, пробил бы его. Да, в сущности, и любой сильный Магистр тоже, но вот только я почувствовала бы это.

Гренна приподняла морду и ткнулась в мою ладонь, приветственно мурлыкнув. Я отстраненно погладила ее по голове и провела рукой дальше по спине, коснувшись кончиков пальцев Алена, перебиравшего густую шерсть. Вчерашние ощущения мгновенно возродились к жизни. Магистр чуть заметно вздрогнул.

– Ты тоже чувствуешь это, да? – тихо спросила я, не торопясь убирать руку. Ален не отвечал. Я могла отдать голову на отсечение, что он понял, о чем я говорю, однако через пару минут он переспросил:

– Что именно?

– Такие…искры, – попыталась описать я свои ощущения. – Щекочущие искры. Они словно перебегают из твоего тела в мое. И вызывают такое… покалывание.

– Могу уверить, что это не блохи, – усмехнулся Ален.

– Даже не сомневаюсь, – таким же тоном сообщила я. – Так ты тоже это чувствуешь?

– Да.

Короткий и ясный ответ. «Да». И что мне это дает?

– А что это такое? – робко спросила я.

– Не знаю, – со вздохом признался Магистр. – Понятия не имею. Никогда о таком не слышал.

– Я тоже… Странно все это…

Мы сидели под деревом в темноте, поглаживая довольно мурчащую мантикору и постоянно касаясь друг друга пальцами. Загадочная щекотка подогревала и без того кипящее любопытство. Выбрав из комка копошащихся в сознании вопросов один, на мой взгляд, самый безобидный, я нарушила мирное молчание.

– А как ты решился работать в Школе? По твоему виду трудно сказать, что тебе всю жизнь страшно хотелось обучать адептов неестествознанию.

– А ты считаешь, что в Школе могут работать только старые гхыры? – рассмеялся Ален.

– Нет, но…

– Но ты права. Мне и в страшном сне такое присниться не могло. – Магистр посерьезнел. – Неестествознание – это мелочи. Ты не упомянула про некромантию. Рассказывать про нежить может каждый второй маг, но вот найти сейчас в Аррении специалиста по управлению ею – задача нелегкая. А наверху, учитывая происходящие события, – с каким-то странным озлоблением произнес Ален, – внезапно решили, что стране позарез необходимы подобные люди. И чем больше – тем лучше. Насколько я знаю, Магистр Рейф пытался найти кого-то из прежних Магистров такой специализации в соседних странах, но либо не нашел, либо маг отказался возвращаться. Я был последней его надеждой. После недолгих, но очень убедительных переговоров я согласился.

Все это – ну, или почти все – я знала и раньше.

– А откуда Магистр Рейф знал, что ты некромант? – слетел с моего языка следующий вопрос.

Ален задумался и заговорил, тщательно подбирая слова.

– Он знает Аленара. А тот уже в курсе всех событий моей жизни.

Вот интересно. Вроде бы Магистр не отказывается отвечать, но отчего-то так получается, что после этого вопросов становится еще больше. И сильно подозреваю, что ничего конкретного Ален мне так и не расскажет.

Я задала еще один невинный вопрос.

– А где живет Аленар?

Полученный ответ лишь укрепил мои подозрения.

– Не так далеко отсюда.

– А не так далеко – это сколько? – не отставала я.

– Смотря на чем добираться. От четырех часов до суток, – после некоторого размышления сообщил Ален. И тут же сам поинтересовался:

– А ты собралась в гости? Могу разочаровать – не получится.

– Боишься, что я дороги не найду? – возмутилась я.

– Нет, почему же. Найдешь, не сомневаюсь. Только тебя развернут в самом конце пути.

– Он король, что ли? – засмеялась я своим собственным мыслям. Ален не улыбнулся.

– Нет. Но все равно к Аленару тебя не пропустят.

Тон был такой, что я сразу заткнулась. С другой стороны, если это такая важная личность, не исключено, что о нем должно что-нибудь где-нибудь написано. Что у нас там в сутках пути находится? Аррендар дальше, туда три дня ехать. Да и в Аррении ли вообще живет этот Аленар? Тогда что у нас здесь поблизости? Белогорье? Волмения?

– Теперь моя очередь задавать вопросы, да? – вырвал меня из размышлений Ален. – Своей биографией не хочешь поделиться?

– А что нового я могу рассказать? – удивилась я. – Ты же читал мое личное дело?

– Читал,– не стал отпираться Ален. – Только там две строчки – родилась в Заполье, круглая сирота, взята на обучение восемь лет назад.

– А больше и говорить нечего, – поскучнела я. – Мать действительно умерла, отец… вот с отцом сложнее. Он, скорее всего, жив, эльфы живут долго, только не знает о моем существовании. Вряд ли он помнит девушку-подавальщицу из придорожного трактира, с которой провел ночь восемнадцать лет назад…

Мне не было грустно. Ну, почти не было. Отца я никогда не знала, мать умерла слишком давно, чтобы горевать по этому поводу. Но я не стала возражать, когда две сильные руки легли на мои плечи и прижали меня к твердой груди.

– Твоим отцом был эльф, и ты не знаешь его имени, – произнес над ухом мягкий баритон.

– Да, – не оборачиваясь, ответила я. – Эльфийское происхождение спрятать невозможно, сам видишь.

– Ну, ушки у тебя не заостренные, так что эльф мог быть где-нибудь три-четыре поколения назад, – усмехнулся Ален.

– Мама говорила, что отец был чистокровным эльфом… Как она это определила – узнать теперь невозможно, – вздохнула я. – Если только ты ее не поднимешь, чтобы уточнить.

– Лучше не надо, – серьезно ответил Ален.

– Да, наверное, – согласилась я. – И имя у меня эльфийское, кстати. В его честь.

Я вдруг задумалась. Что-то в последнее время эльфы попадаются на каждом шагу. Вчера в пророчестве, сегодня Ален расспрашивает про отца. А кстати… пророчество. Зачем-то ведь Магистр таскает его в своем кармане? И причем давно, судя по потрепанности пергамента.

Ко мне пришла свежая мысль – пророчество имеет какое-то отношение к Алену. Вот только на эльфа он никак не тянет. Нет, может, конечно, что в его предках и был «сын леса», но я бы так не сказала. Не было в Магистре Алене некоей эльфийской утонченности, свойственной даже полукровкам, которая будет сказываться и через сто лет. Я мысленно воспроизвела облик человека, к чьей груди в данный момент прислонялась. Крепкая фигура, широкая кость, сильные – я украдкой взглянула на руку, лежащую на моем плече – пальцы, пригодные скорее для меча, чем для лука. Тогда остается оборотень?

Я быстренько вспомнила все, что знала об истинных оборотнях. Обращаются по собственному желанию, на фазы луны практически не реагируют, сохраняют разум в любой ипостаси. Все вроде бы подходило, но была одна загвоздка – может ли оборотень быть магом? По общему мнению считалось, что нет, хотя ходили слухи о некоей династии магов-оборотней где-то на севере. Мог ли Ален принадлежать к ней?

Щекочущие искры внутри по-прежнему не давали покоя, усилившись от моей близости к Алену и придавая уверенности. Я резко развернулась, не вырываясь, впрочем, из объятий Магистра, приподняла голову и прямо спросила:

– Ален, ты оборотень?

– Нет, – ни секунды не раздумывая, ответил он. – А почему ты спросила? Боишься, что я сейчас обращусь и съем тебя?

– Нет… – замялась я. А действительно, как объяснить, с чего вдруг возник такой вопрос? По идее мне не следовало лазить по чужим карманам, доставать оттуда пергамент и читать его. И неважно, что на нем написано давно известное пророчество, которое изучают в школах. Там вполне могла оказаться любовная записка, к примеру…

Ален издал тихий звук, который при наличии некоторого воображения можно было принять за приглушенный смех. Воображение у меня было, а вот что его рассмешило – непонятно. Блок стоял на месте, мысли мои он прочитать не мог, а вокруг, кроме нас и мантикоры, никого не было.

– Ты прочитала пророчество, – утвердительно сказал Ален. Я скромно промолчала. Врать не хотелось, а признаваться в излишнем любопытстве – тоже.

– Нехорошо шарить по карманам, – мягко пожурил Ален. И повторил: – Нет, я не оборотень.

– А зачем тогда…

– Почему это пророчество валяется у меня в кармане? – понял меня Магистр. – Меня попросили посмотреть и дать свою версию расшифровки. Уже давно. А таскать в кармане тяжелый сборник неудобно, сама понимаешь.

Я кивнула.

– И как ты расшифровал?

– Думаю, ничего нового ты не узнаешь, – пожал он плечами. – А теперь моя очередь спрашивать. Ты уже подготовилась к зачету?

– К какому зачету? – не поняла я.

– По неестествознанию, естественно.

– А у нас будет зачет? – изумилась я. На последней лекции он ничего такого не говорил.

– А у вас будет зачет, – подтвердил Ален. – Так что советую подготовиться, а то некрасиво получится.

Я с плохо скрываемым сожалением отодвинулась от него.

– Тогда я, пожалуй, пойду. И Кыс уже есть хочет давно… – Я взяла блюдечко с мясом и встала. – Хорошего вечера.