Текст книги "Гарри Поттер и Обитель Бессмертия"

Автор книги: akchiskosan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 57 страниц)

Гарри не успел закрыть глаза, и ему пришлось увидеть, как невидимый капот врезается в оборотня. Единственный раз он находился в машине, которая кого-то сбила. И он предпочел бы, чтобы эти ощущения никогда не повторились.

Последовал тяжелый удар, и первой, абсолютно равнодушной мыслью Гарри стало то, что на Фенрира Грейбека все-таки нашлась управа. Грозный, кровожадный оборотень, вызывающий ужас своими острыми зубами и страшными когтями, сильный, как вол, оказался, тем не менее, не способен противостоять своим весом силе техники. Мгновение он, подброшенный, находился в полете, а затем, с хрустом врезавшись, начал медленно сползать по стене.

«Я обязательно расскажу об этом Люпину», – решил Гарри.

Рон дал задний ход и нажал тормоз, так что пассажиров снова сильно тряхнуло. Гарри этого почти не заметил. Отстраненное состояние, в которое он так несвоевременно погрузился, внезапно оборвалось, когда за пределами Большого зала послышался топот ног. Едва Гарри, Рон и Коул выскочили из машины, как в широко распахнутые двери ворвались Паркинсон и Захариас Смит. И реакция Пэнси, как позднее с неудовольствием заметил Рон, была выше всяких похвал.

– Я вот так и знал, что он получил письмо с угрозами, – с осуждением отметил Захариас.

Гарри видел, что слизеринцы заняты, но даже Рон рассердился, поэтому решил отослать Смита подальше.

– Иди, предупреди, что началось, – приказал он.

Смит немедленно скрылся. Похоже, навстречу ему еще кто-то бежал. Гарри, Рон и парень из Министерства бросились к Паркинсон и пострадавшему.

Он был настолько бледен, что сам на себя не походил. Паркинсон колдовала над Забини и не переставая ругала его:

– Ну и что так дергаться? Рана почти не опасная, – она отодвинулась, властным взглядом приказывая зрителям подтвердить ее заявление. – Нет, ни одна серьезная артерия не задета.

Гарри в этом абсолютно не разбирался, но представшее перед ним зрелище заставило его сердце и желудок содрогнуться. Каким-то образом слизеринке удалось остановить кровотечение. Но рваная рана все еще выглядела кошмарно, а на полу крови было столько, что Филчу, пожалуй, хватило бы работы на час.

Гарри переместил взгляд выше, и глаза его встретились с глазами Пэнси Паркинсон. Пожалуй, до того ему никогда не удавалось так четко прочесть мысль другого человека. Паркинсон была напугана; но она ни за что не согласилась бы это показать. Не последнюю роль играло в этом ее глубокое тщеславие, она ведь готовилась к таким заданиям и не могла позволить себе оказаться не на высоте; и при всем при том, ее беспокойство за Забини и привязанность к однокласснику были вполне искренни. Она рывком поставила беднягу на ноги и на одном дыхании протащила к машине. Потрясенный Гарри предупредительно раскрыл пошире дверцу, и Паркинсон без всякой помощи и без какого бы то ни было намека на деликатность впихнула Забини на заднее сидение.

– Поднимите нас в больничное крыло, насколько сможете. Там я мигом справлюсь с такой раной, – уверенно заявила она.

– Доставим прямо туда. Если что, разобьем окно, – заявил Рон. – Гарри?..

Гарри покачал головой, полагая, что при таком раскладе места в машине для него не остается. Экберт Коул уже занял место рядом с Роном. Паркинсон бросилась на заднее сидение, взревел мотор, и в следующую минуту Гарри остался один.

Сначала он заставил себя подойти к бесформенной, издающей неприятный запах куче тряпья и, приложив палец к основанию шеи, убедился, что оборотень действительно не дышит. Гарри быстро выпрямился и отошел прочь. Столкновение со смертью вызывали в нем сильные чувства, такие, как страх и сожаление. Вместе с тем, он не слишком сожалел по поводу конкретно Фенрира, и не мог позволить себе поддаться эмоциям.

Он тотчас сверился с картой. То, что происходило в Запретном лесу, было скрыто от него, но за это он не особенно беспокоился. Как представлялось Гарри, Грэйбек, прорвавшийся в замок, преследовал конкретную цель, и потому был исключением. Нападающие оборотни, которым удастся вырваться от пауков, скорее всего, подчинятся инстинкту самосохранения; но, даже если так не произойдет, Гарри верил в кентавров.

Гарри думал снова углубиться в карту, на которой действительно происходило что-то странное, но, повинуясь давно подспудно тлеющему импульсу, повернулся к окну. И остолбенел. То, что казалось ему солнечными бликами, в действительности оказалось вспышками, выпускающими патронусов на берегу. Ему сразу стало понятно, отчего авроры не преследовали оборотня. Ведь по озеру скользили дементоры! Должно быть, все силы авроров сосредоточились на том, чтобы не допустить их к замку. Гарри рассчитывал, они с этим справятся.

И он двинулся вверх по Главной лестнице, попутно изучая карту. На ней по-прежнему не отражалось ничего примечательного… за исключением верхних этажей. Гарри даже не удивился, хотя, если бы другая точка перемещалась с седьмого на шестой этаж снаружи параллельно замковой стене, его бы это, несомненно, озадачило. Но подпись «Рита Вриттер» объясняла все, и юноша мысленно выругался.

«Чего она хочет добиться таким образом? Или она не понимает, что война и репортажи о ней – это разные вещи? А теперь эта противная ведьма порхает себе от окна к окну, и никто, включая Гермиону, скорее всего, не замечают за стеклом любопытного зеленого жука». Ненадолго Гарри овладело смятение. Он не хотел, чтобы министерская пресса фиксировала его действия и бездействия. Но потом он решительно выкинул из головы вздорное беспокойство. Все-таки ему не привыкать, о нем всякое писали.

Так он добрался до больничного крыла и нашел там Рона. По утверждению последнего, раненого они с Пэнси втаскивали в палату через окно, предварительно выбив стекло и выбравшись сами, и не хотел бы он снова пережить такое; Коул, убедившись, что они справились, поскорее улетел. Паркинсон возилась в палате и крикнула, что помощь ей больше не нужна. Спустившись на этаж ниже, друзья встретили Гермиону, переглянулись и решили пока ничего ей не рассказывать.

Они продолжали осматривать замок, Гермиона показывала, где установлены небольшие, похожие на вентиляторы, проявители, блпагодаря которым невидимые маги будут отбрасывать тень. Сердце Гарри подпрыгивало при каждом шаге. Он ждал, когда все начнется… и шарахнулся назад, завернув за угол. Навстречу спешили Фадж, МакГонагол и Слагхорн.

Гарри едва поборол желание броситься наутек.

– А как вы вышли? – выпалил Рон.

Даже при том, что они с другом были одинаково неправы в глазах учителей, и критиковать Рона даже в мыслях с его стороны было не лояльно, Гарри показалось, что это не совсем уместно.

– Поттер, – прорычала, подлетая к нему, профессор МакГонагол. – Ну, я Вас!..

Она все еще была вне себя и после того, как по ее требованию Гермиона собрала жаждущих подвига одноклассников и прочих в Большом зале. Только Гарри и Рон, сопровождавшие туда ее, Фаджа и Слагхона, знали, какая вышла заминка.

Ведь в Большом зале все еще оставались и тело Грейбека, и лужа крови. Гарри и Рон этому совершенно не удивились, а вот МакГонагол, шедшая следом за ними, отшатнулась.

– Что это? – выдохнула она. Слагхорн и директор Фадж тоже издали звуки, свидетельствующие о потрясении.

– Кровь Забини, – виновато сообщил, оборачиваясь, Рон.

Насколько лучше почувствовали себя после этого ответственные лица, когда выяснили, что пострадавший жив! Лужу крови, разумеется, испарили, но Фадж предположил, что трогать тело, наверное, не надо, и наколдовал вокруг него ширмы.

Рассказ о случившемся, увы, не смягчил профессора МакГонагол настолько, чтобы отказаться от запланированной взбучки. И все время, пока ученики слушали с виноватым видом, говорила почти исключительно она.

Профессор Слагхорн, казалось, обиделся. Фадж учениками почти не интересовался. То и дело он вставал, подходил к окну и глядел сквозь занавеску, что происходит. У него, казалось, не было никаких претензий.

Впрочем, по общему мнению наставников, Гарри и прочие перешли все границы.

– Нет, мы не вернемся в Комнату необходимости, – наконец, отрезал Гарри.

Его соратники кивали, кто робко, кто с вызовом. Все это бесконечно огорчало Слагхорна и злило МакГонагол.

– Подождите, коллеги, – утешительно произнес Фадж. – Может быть, никакого нападения в самом замке не будет, и тогда все смогут вернуться в свои спальни.

Учителям его заявление не понравилось.

– Ну, пусть пока ученики младших курсов останутся в той комнате, – как бы согласился он.

Пообедали в Большом зале за гриффиндорским столом. Все было тихо, и все же директор и учителя больше ни разу не попытались упрекнуть учеников, которые слишком много на себя взяли, а на самом деле нет никакой опасности. Необъяснимым образом это место напоминало о том, что в госпитале лежит ученик, порезаный оборотнем. За пределами замка продолжался бой, в котором колдуны и ведьмы противостояли жутким тварям.

«Но где же сам Волдеморт? Где Упивающиеся смертью? – вопрошал себя Гарри. – Неужели они так и намерены остаться в стороне?».

Он не верил в это, но директор Фадж, очевидно, на такое развитие событий весьма надеялся.

– Пожалуй, мне надо поработать, – заявил вскоре директор. – Если что, я буду у себя в кабинете. Там теперь так тесно из-за снятых портретов…

Он ушел, укоризненно вздыхая.

В последовавшие за этим часы Гарри несколько раз обошел школу. В последний раз в коридорах стали загораться факелы. Вернувшись в Большой зал и встретившись с терпеливым взглядом профессора МакГонагол, он отлично понял, что имел в виду Фиренц, говоря, что Волдеморт хотел выставить его дураком. Он сел за стол и обхватил голову руками.

Потянулось сонное ожидание, и на улице стало совсем темно, когда в тишину внезапно вторгся глухой звук из холла. Многие, подобно Гарри, бросились к прикрытой двери и, едва глянув сквозь петли, бросились назад, ступая на цыпочках.

В школу проникли посторонние. Предмет, за который они держались, был отлично виден: облезлая метла с толстым древком из тех, что совсем истрепалась от подметания улиц. Схватиться за нее могло человек двадцать одновременно, а то и больше. Гарри ждал, пока тени разделятся, чтобы можно было пересчитать их. Пожалуй, он так и знал, что Темный лорд для прибытия в школу воспользуется портшлюсом.

– Началось, – прошипел, бросаясь к подруге, Гарри. – Зелье удачи. Чего ты копаешься, Гермиона?

Из вестибюля доносился грохот; можно было рассчитывать, что ожившие доспехи задержат их на какое-то время.

Тотчас все, словно многократно репетировали это, похватали со стола пустые кубки и выстроились в очередь. Гермиона торопилась, она отмеряла равные порции своим стаканчиком. Получившие свою порцию пили и возвращались к двери, следить за ходом сражения. Гарри встал в очередь последним, так было ближе к месту действий, и все время вслушивался. Он был там, он так давно этого ждал, и, наконец, копившееся весь год напряжение покидало его.

– Гарри! – смущенно позвал его Рон. Обернувшись, он обнаружил на лицах друзей вину и страдание. – Тут одна капля… не хватило. Пей лучше ты.

– Если бы я знала! – шепнула МакГонагол.

Гарри ничего не хотел об этом слушать. Он нисколько не колебался.

– И не подумаю! Ты был мне лучшим другом из всех возможных, и если с тобой что-то случится, это будет самой большой моей неудачей, – заявил Гарри крайне агрессивно. – В самом деле, я должен справиться с Волдемортом!

В этот раз, отметил он, никто из присутствующих не вздрогнул. Если кого и бросило в страх, они сдержались.

– И, если я чему-то научился, то сделаю это и без зелья удачи.

Шум и лязг становились тише. Судя по всему, доспехи действительно не могли сдерживать натиск долго. МакГонагол сухо вздохнула. Гарри вернулся на наблюдательный пост, но передумал и остановился.

Его внимание вновь обратилось к карте, так что он без труда выяснил: на старой метле, в числе прочих, прибыл лично лорд Волдеморт. Но попадались имена в других частях замка, и они мигали. Они то появлялись, то исчезали, в одном месте чередовались две, три, даже четыре личности, причем, несомненно, Упивающиеся смертью. Они были и не были в кабинете профессора МакГонагол, в общих гостиных, в комнатах учителей, даже в кабинете директора. Гарри постарался мысленно воспроизвести устройство общей гостиной «Гриффиндора», и его мозг выдал разгадку сразу же. Камины!

«Похоже, они застряли, – отметил себе Гарри. – Мерлин, если это устроило Министерство, оно знает свое дело!». И вместе с тем душа его содрогнулась при мысли, что могло случиться, если бы меры эти не были приняты, а Упивающиеся смертью осуществили свой план, допустим, месяц назад. Ученики, мирно спящие в своих спальнях, не ожидающие никакой угрозы из общих гостиных.

Довольно много, около сорока подписанных точек находились в заваленном тоннеле, одни беспомощно топтались у завала, другие еще только продвигались по тайному ходу. Должно быть, Темный лорд в свое время открыл этот способ проникновения в замок, но отсутствие карты Мародеров не позволило ему своевременно выяснить, что воспользоваться этим путем невозможно.

Гарри, впрочем, решил, что лучше все же держать их под наблюдением, на случай, если им каким-либо образом удастся расчистить лаз. Кроме того, совершенно не вредным представлялось ему охранять выход. Убедившись, что рядом все напряжены и, в случае чего, отразят нападение, он вынул зеркало и после недолгой заминки позвал Фреда.

– Они в лазе за подземельями, – быстро заговорил он, как только перед ним возникло знакомое веснушчатое лицо.

– Понял, – лаконично ответил Фред и отключился.

Доспехи больше не звенели. Судя по тому, что можно было разглядеть сквозь щели в креплениях, тени поднимались по лестнице. Гарри поспешно спрятал карту и, по примеру своей команды, вынул палочку. Но трое невидимых захватчиков двинулись к Большому залу; они-то и были атакованы в первую очередь.

В вестибюле пришлось перепрыгивать через груды металла; Гарри оглянуться не успел, как оказался втянут в погоню. Волдеморт, зло усмехнувшись через плечо, не встретил учеников лицом к лицу, а целеустремленно двинулся наверх. Некоторые Упивающиеся смертью, чьи тени были и в самом деле отчетливы и позволяли легко определить их местоположение, продолжали сопровождать своего вождя, но все чаще им приходилось задерживаться.

Гарри понятия не имел, что ему делать с Волдемортом, когда догонит. Но он совершенно точно знал, что никто, кроме него, с черным магом не справится, а если совсем честно – и вовсе не рискнет связываться. Он ожидал, что Лорд не станет участвовать в битве, оставит это своим верным подданным. И Гарри последовал за ним, по Главной лестнице, на ходу отражая атаки и целясь в носителей теней, когда ему казалось, что другие их не замечают.

Был момент, когда он отвлекся, заметив нечто настораживающее в поведении тени-врага, с которым сражалась Падма Патил. Она совершенно точно ударила в него красным лучом, проклятие попало. Но субъект в капюшоне, застыв ненадолго, после этого как ни в чем не бывало поднял свою палочку. Падме пришлось уворачиваться, и по изумлению, написанному на ее лице, Гарри понял, что действительно происходит что-то странное.

«Он как будто растворил проклятие. Я не знаю такой магии», – отметил он, начиная всерьез тревожиться.

Но другие враги были уязвимы, и он продолжал путь наверх, за Волдемортом. Его, Гарри, прикрывали; он нуждался в этом.

Вопреки тому, что обещали в Министерстве, военные действия разворачивались в замке. Гарри знал, что авроры рано или поздно войдут внутрь. Но пока они оставались снаружи, им надо было каким-то образом справляться с дементорами.

По стенам металась огромная бесформенная тень. Должно быть, это Рон на невидимой машине попытался сбросить врагов вниз. Но теперь он имел дело с иной силой, нежели та, которой обладал вожак оборотней. Несколько проклятий одновременно атаковали тень, и судя по тому, что слышал Гарри, теперь Рон делал отчаянные попытки приземлиться и не придавить при этом кого-нибудь из своих. А перед глазами Гарри маячила, пролет за пролетом, спина уплывающего вверх Волдеморта. Спина излучала наглую уверенность, что со школьниками и без него разберутся, и Гарри знал, он рассчитывает на подкрепление из тоннеля и каминов. И так же сильно, как поддержка товарищей, гриффиндорца обнадеживало, что Волдеморт заблуждался.

– Тревор!!! – отвлек его громкий окрик из коридора, мимо которого Гарри как раз пробегал.

В голосе Невилла разливалась немыслимая паника, что, в общем, было понятно, поскольку его любимой вольной жабой собиралась полакомиться Нагини. Гигантская змея, сверкая глазами, ползла быстро.

Невилл выхватил палочку и бросился на нее, ударил красным лучом по голове и, похоже, разъярил еще больше. Гарри в ужасе притормозил; он разрывался между желанием помочь другу, который своими бестолковыми действиями лишь усугублял явную опасность, и необходимостью догнать Волдеморта. Возможно, он и не выбрал бы второе. Но по коридору уже спешили на помощь Невиллу.

Последнее, что отметил Гарри, поворачивая на лестнице: Джинни, прыгающая между толстыми кольцами, замахивающаяся на змею сзади мечом Гриффиндора.

Затем в глазах у него помутилось; герой стал медленно оседать на пол. Как будто не Нагини, а ему рассекли шею.

«Она же хоркрукс!» – странно, что мысль эта не сопровождалась никакими эмоциями. Словно, извлекая информацию, мозг Гарри тем самым утверждал, что происходящее с ним абсолютно нормально, именно так логичнее всего реагировать.

Его собственные ощущения включились внезапно, когда на щеку надавило что-то влажное, липкое и холодное. Приоткрыв глаз, Гарри дернулся: ни в какое другое время ему бы тоже не понравилось, что на лице расселась жаба. А Тревору, наверное, тоже не понравилось, что опора шевелится, он оттолкнулся и ускакал.

Пошатываясь, двинулся Гарри дальше, сначала на четвереньках, а потом, подтягиваясь на перилах, выровнялся. Боясь, что он упустил теперь врага и не знает, где его искать, парень потянулся было к карте, но для начала все же запрокинул голову.

И застыл, в какой-то мере от страха, и – не веря в свою удачу. Он не мог понять, отчего Волдеморт, у которого было достаточно времени для того, чтобы деться куда угодно, вдруг остановился, как столб, посреди лестницы.

– Страх зашкаливает, – объявила Луна, пялясь в свой измеритель.

После этого Волдеморт сделал пару странных, мелких шажков вверх и замер вновь.

– Хитрость пуста, – констатировала Луна.

До Гарри дошло.

– Измеряй что-нибудь еще! – крикнул он. – Он не может двигаться, пока ты это делаешь!

– Тут гнева больше, чем на шкале вмешается, – с готовностью послушалась его Луна.

И Волдеморт вновь застыл.

– Надо же, совесть есть! – удивилась Луна. – Только в каких-то странных единицах…

– Рост! Вес! – подсказывал ей Гарри. – Да все, что угодно, только пусть он не двигается!

– В кабинет директора, мне сообщили, там прорыв! А вообще ловушки в каминах сработали великолепно! – прокричал снизу Рон. – Кажется, половина их застряла!

На лице Волдеморта, должно быть, отразилось нечто страшное, поскольку даже невозмутимая Луна отшатнулась.

– Они перестанут прибывать этим путем, – прошипел Лорд.

– Индикатор общественного позора не работает, – сообщила Луна.

– Авроры вошли в замок! Оставьте им черных магов! К директору! – снова прокричал Рон.

Волдеморт, воспользовавшись тем, что девушка тоже вслушивается, послал в нее зеленый луч. Луне удалось увернуться; но и Волдеморт освободился. Со всех ног он бросился по коридору и скрылся из виду.

Луна мгновенно оказалась возле Гарри, подставила ему плечо. Он досадливо поморщился, зачем она медлит; его заботило лишь то, чтобы быстрее догнать. Они свернули в нужный коридор как раз вовремя, чтобы увидеть, к какому Волдеморт пришел результату.

Не зная пароля, Темный лорд просто ударил по горгулье заклинанием. Гарри, которому никогда не приходилось наблюдать за подобными попытками взломать кабинет директора, естественно, не ожидал того, что за этим последовало. Проклятье не просто отразилось, оно, казалось, многократно увеличило свою мощь. И преисполненного злости Темного лорда вышибло через окно напротив.

Однако из кабинета доносились звуки сражения. Гарри, не сомневаясь, двинул туда. До Волдеморта было гораздо дальше. Он прошептал: «Польза воспитания», бегом ворвался на эскалатор, Луна – за ним.

В кабинете находились Долохов и Алекто Кэрроу. Фадж был ранен. Сюзан Боунс отбивалась; никогда еще он не видел девушку настолько сосредоточенной и одухотворенной.

Гарри сразу же послал обездвиживающее заклинание в Алекто, и тут следом ворвалась Пэнси Паркинсон.

– Идите отсюда оба, вы, – шикнула она Гарри с Луной и бросилась к Фаджу. – Лорд, кажется, теперь прорывается в Тайную комнату! – добавила она через плечо.

Луна немедленно подчинилась, а Гарри отметил, что Долохов занял удобную позицию, откуда его непросто выцарапать.

«Ты справишься?» – взглядом спросил у Сюзан гриффиндорец.

Она едва кивнула; губы ее беззвучно шептали заклинание.

«Есть ли путь покороче в Тайную комнату?» – думал Гарри, несясь вниз по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек сразу. Ведь Упивающиеся смертью для проникновения в школу воспользовались не только каминами, и Волдеморт, оставив попытки проникнуть в кабинет директора, возможно, уже добрался до Тайной комнаты.

Гарри понимал, что знакомый ему со второго курса спуск по трубе стал бы чистым самоубийством: его и тех, кто будет с ним, услышат заранее, и перебьют по одному на вылете. И все же он спешил в туалет Миртл. Путь его оказался практически беспрепятственным; разве что люди с эмблемой Министерства раскланивались и что-то кричали вслед.

Рон, Гермиона, Эрни и Луна уже находились там, возле разверстого, уходящего в глубину тоннеля. Комната снова была открыта, и совсем не Гарри Поттером. Плакса Миртл под потолком стыдливо притихла.

– Волдеморт тут был, да? Что делать? – спросил Гарри. Он вдруг подумал, что очень давно не упражнялся в серпентарго.

– Малфой пошел за… А вот и они, – сказал Рон достаточно вовремя, чтобы Гарри мог убраться с дороги. Ящик, который летел впереди Малфоя, управляемый его палочкой, мог больно стукнуть.

– Нужен портшлюс, – объяснила Гермиона.

– Вот два почти готовых, – объявил, появляясь следом за Малфоем, Гойл. – Еще от Кардинала остались.

Ящик поставили прямо на одну из раковин, и Гермиона, сорвав крышку, принялась рассматривать ее содержимое, бормоча под нос что-то невнятное.

– Точное расстояние до этой комнаты отсюда вниз будет сколько? – спросил Эрни.

– Не знаю, – развел руками Гарри. Им владели паника и азарт.

– Я знаю. Я читала, – заявила Гермиона и назвала немыслимую цифру, которая не задержалась в памяти Гарри. – Я сейчас, я настрою его, как надо, хорошо бы на такой глубине было только одно помещение…

Гарри заметил, что у Гермионы губы совсем белые.

– Что случилось? – потребовал он.

– А. Маклаген, – небрежно бросил Малфой.

– Да, это было что-то, – кивнул, поежившись, Рон.

Гарри понимал, что времени все меньше; он даже не знал, что именно нужно Волдеморту в Тайной комнате, знал только, что необходимо его остановить. И все же переживание за подругу пересилило здравый смысл, и Гарри, едва сдержавшись, чтобы не похлопать ее по плечу, спросил:

– Он что-то хотел сделать тебе, Гермиона?

– Вот именно, только хотел. Он произнес проклятье, прежде чем выхватить палочку. У него заряд и сработал. В общем, снесло всю, скажем так, задницу, – объяснил Драко и тоже не удержался от того, чтобы поморщиться. – Картинка была та еще. Теперь его будут ремонтировать в Азкабане. Ты будешь настраивать портшлюс или нам сбегать за кем-нибудь еще? – прикрикнул он на Гермиону.

Это, казалось, привело ее в чувство. Властным жестом Гермиона велела ему отойти от коробки.

Впоследствии Гарри совершенно не помнил, что делал и о чем думал те несколько минут, что она возилась, но тогда они показались ему непозволительно длинными. И знакомый рывок, сам по себе совсем не приятный, он принял, как долгожданное успокоительное. И вот он снова стоял на сыром полу Тайной комнаты.

Они оказались в центре длинного темного зала, о размерах которого Гарри успел позабыть. Между каменными колоннами со змеями, что поддерживали высокий потолок, утопавший во тьме, сновало несколько капюшонов. Они отбрасывали длинные черные тени в неверном зеленоватом свечении, наполнявшем зал.

В комнате у ног статуи Слизерина находилось около двух десятков Упивающихся смертью. Они возились возле василиска, по мнению Гарри, уже тогда, когда Волдеморт только поднимался в кабинет директора. Сам Волдеморт стоял рядом и наблюдал за ними. Даже не глядя на лицо Темного лорда, Гарри чувствовал, что эта работа очень важна для него. Появление новых лиц на сцене его никак не обрадовало. Было слышно, что он что-то коротко приказал; тотчас несколько его слуг оставили работу и устремились к Гарри и остальным.

Ребята держали палочки наготове. Гарри решился сделать несколько шагов навстречу, дуэли все равно было не избежать. И, когда Упивающиеся смертью оказались достаточно близко, он первым выкрикнул:

– Ступефай!

Красный луч ударил не самого ближнего Упивающегося Смертью; тот упал. Но тех, кто оставался в строю, было человек десять. Тот, кто был изначально мишенью, успел отпрыгнуть, и проклятье не задело его. Он бежал, направляя палочку на Гермиону – та как раз начинала целиться, но ее явно опережали.

– Авада… – зарычал человек в маске и капюшоне.

Гарри не сразу понял, почему он и еще два его товарища вдруг поднялись в воздух и отлетели почти до колонны на противоположной стороне комнаты. В воздухе лишь сверкнуло что-то, похожее на большой белый маятник. «Пожалуй, удара бивнем и в самом деле следует опасаться», – решил Гарри.

В ту сторону немедленно полетело несколько проклятий, но все они ударили в пустоту, ведь обратно превратившийся Гойл, при всех своих габаритах, был гораздо меньше моржа.

Но Гойл почти поравнялся с ними, и значительно опережал товарищей. Он остался один, и потому, конечно, подставил себя под удар. Малфой и Эрни воспользовались тем, что нападающие на Гойла отвлеклись, и выкрикнули заклинания.

У Гарри мельтешило в глазах, он сам посылал и посылал проклятья вперед, кто-то из врагов взвыл, кто-то упал, и его проклятье полетело в сторону. Кто-то с незнакомым голосом выкрикнул:

– Экспеллиармус!

Палочки, выскользнув из рук не только Луны, но и ее соперника, отлетели в сторону. Рон бросился наперерез Упивающемуся смертью, чтобы дать девушке фору.

Между тем бледный высокий колдун, в котором Гарри узнал Рудолфоса Лестранжа, прицелился.

Мгновение спустя Малфой был разоружен, а его палочка скрылась в кармане противника. Лицо слизеринца исказила злость и ненависть.

– Прощай, предатель, – прошипел Лестранж, прыгнул вперед и прицелился снова.

Но Малфой исчез. Вместо него на Лестранжа бросился белый хорек. Первым делом он тяпнул врага за шею.

Если бы не изумление, вызванное этой метаморфозой и воплем Лестранжа, Гарри не дал бы себя атаковать. И его палочка, бесценная палочка, единственная для него на всем свете, выскочила из пальцев и, описав дугу, со стуком упала на каменный пол в десяти метрах от него.

Гарри кинулся поднимать ее. Упивающийся Смертью бежал первым, Гарри – следом, не отставая. Он до конца не верил, что его опередили, что вот враг нагибается и…

Раздался характерный щелчок, и Упивающийся смертью с тяжелым стоном повалился на спину.

– Мы успели! – радостно пропищал тоненький голосок.

Гарри выхватил палочку из рук поверженного врага, и какое-то короткое мгновение был почти безмятежно счастлив.

Но бой вокруг него кипел. Количество противников почти сравнялось с числом сторонников Гарри, и внезапно ему самому так вдарило под ребро, что потемнело в глазах.

– Не лезь в битву, глупая пьяница! – усугубляя это трудное мгновение, невыносимо противным голосом вскричал где-то в стороне Кричер. – Тебе бы только пустыми бутылками кидаться!

«Было бы кстати», – мелькнуло в голове у Гарри.

Ослепительная вспышка красного света пролетела по комнате, и кто-то из капюшонов как подкошенный рухнул на пол. Гермиона, кажется, умудрилась объяснить вредному эльфу, где Малфой, потому что он ударил эльфийской магией и сшиб двух субъектов, которые пытались помочь Лестранжу, и завопил, топая на них ногами:

– Не смейте целиться в представителя старинного и благороднейшего рода Блэков, жалкие псы! – закричал Кричер, подпрыгнул и повис на Лестранже.

– Не смейте, жалкие псы! – подхватила Винки, норовя присоединиться к нему.

– Вы должны защищать учеников, вы оба! – отдал распоряжение Гарри. Он взволновался, потому что вопли Лестранжа привлекли к ним внимание всех Упивающихся смертью. Один из них стал следующей мишенью для гриффиндорца.

– Отойди, Лавгуд! – заорал тем временем Эрни, прицелился и беззвучно задвигал губами.

Красный луч, просвистев над плечом Упивающегося Смертью, попал в другого. И только теперь Гарри заметил, что Волдеморт, оставив наблюдение за возней подчиненных над василиском, приближается к месту битвы. Разум говорил Гарри, что исполнению намерений Лорда следует помешать, надо прорваться туда; но почему-то он был уверен, что это не так важно, как то, что происходит там, где он находится.

Упивающийся Смертью схватил с полу свою палочку, но выпрямиться не успел. А все оттого, что Гойл сумел занять отличную позицию – нырнул за колонну, и под ее прикрытием посылал всякие заклятья, за которые Гарри охотно оторвал бы ему руки, поскольку считал, что к седьмому курсу волшебник обязан освоить что-нибудь помощнее щекочары. Нездоровый, надрывный хохот Упивающихся смертью, усиленный эхом Тайной комнаты, нагонял жуть.

– Ступефай! – взвизгнула Гермиона. Красный луч ударил было Упивающегося Смертью в середину груди, но отразился.

У кого-то за спиной Гарри с шумом выпала из рук палочка.

– Ассио палочка! – приказала Гермиона, и палочка из темного угла прыгнула ей в руку.

– Ты не туда смотришь, Гарри, – прозвучал совсем близко ледяной голос.

Волдеморт приблизился, настолько, что гриффиндорец мог подробно разглядеть выражение его лица. И потому он совершенно точно видел, как проклятие, пущенное кем-то из дерущихся, очевидно, сногсшибательное, угодило Темному Лорду в плечо. И – ничего. Волдеморт даже не покачнулся, но в красных глазах его сверкнуло обжигающее величие.

«Значит, он может остаться нечувствителен к чужому колдовству. И научил этому кого-то из своих», – отметил парень.

Но сейчас у Гарри не было времени ломать над этим голову. Он знал, что Лорд атакует его, и был наготове.

Поток зеленого света выстрелил из палочки Волдеморта, одновременно с потоком красного света из палочки Гарри. Они столкнулись в воздухе, и внезапно палочка Гарри завибрировала, словно через нее прошел электрический разряд; пальцы прилипли к дереву так, что Гарри не мог бы разжать их, даже если б захотел. Гарри знал, что это такое, и чувство повторения пройденного на мгновение лишило его возможности думать сейчас, он как бы выпал из времени, когда узкий луч света, не красный и не зеленый, а ярко-золотой, соединил две волшебные палочки. Гарри проследил за лучом взглядом, просто чтобы убедиться, что длинные пальцы Волдеморта тоже изо всех сил сжимают дрожащую волшебную палочку, как и следовало быть. Гарри был готов к тому, чтобы ощутить, как его ноги отрываются от земли. Неведомая сила подняла его и Волдеморта вверх, и они зависли над сражающимися.