Текст книги "Гарри Поттер и Обитель Бессмертия"

Автор книги: akchiskosan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 57 страниц)

– Классно поспорили, да, ребята? – как раз промямлил некто, едва ворочая языком.

В рассеянном свете ближайшего фонаря перед Гарри предстали еще три знакомых силуэта, один из которых принадлежал, бесспорно, Дадли. Они стояли вдоль стены, но отнюдь не по стойке смирно, а приваливаясь к ней, и их позы показались бы со стороны весьма развязными. Под ногами у них валялись окурки, некоторые еще дымились.

Поначалу Гарри остолбенел. Даже при плохом освещении он разглядел, что у всей компании необычно красные лица и вытаращенные глаза, языки свешиваются, и шатаются они, словно куклы, которых поддерживает изнутри пружина: то парни принимались вращаться вокруг своей оси, то предпринимали героические попытки удержаться на внезапно подгибающихся ногах. Гарри не раз становился свидетелем малоприятных сборищ Упивающихся смертью, но ему еще не приходилось наблюдать людей в таком вот свинском состоянии. С первого взгляда отталкивающее зрелище пробудило в нем и любопытство. Осознав это, Гарри одернул себя; не хватало ему только торчать здесь и пялиться на этих придурков, усложняя таким образом задачу авроров, охраняющих его. Гриффиндорец поспешно убрал ногу с Пьерса, не особо вслушиваясь, что тот бормочет, и охотно пошел бы дальше своей дорогой. Однако после столь эффектного столкновения Гарри не представлял, как сможет просто так пройти мимо.

– Значит, куришь, – злорадно констатировал он, глядя на кузена.

– Не твое дело, – огрызнулся тот и сплюнул. Остальные собравшиеся, включая Пьерса, с видимым усилием фокусировали глаза и все остальное на происходящем.

– А дяде с тетей до этого будет дело, – заметил Гарри.

– А что, Дад, проучим этого стукача? – захихикал Гордон. Поспешив подкрепить предложение делом, он неуклюже бросился на Гарри, занеся кулак для удара.

В ответ на угрозу Гарри жалостливо ухмыльнулся и, перехватив кулак Гордона, толкнул его обратно так, что тот вновь с глухим стуком привалился к железной опоре качелей. Увы, Дадли с дружками пребывали вовсе не в лучшей физической форме. Пусть трое из четверых, включая Дадли, еще держались на ногах, но куда охотнее прилегли бы. Гарри подумалось, что ему вовсе не нужна палочка, однако, держась за карман, было куда проще оказывать нужное влияние на Дадли.

– Я бы на твоем месте не трепыхался, – издевательски-участливо посоветовал Гарри, – а то хуже будет. Дадли знает. Да, Дад?

С этими словами он резко шагнул в сторону Дадли и, судя по тому, как тот отшатнулся, расчет оказался совершенно правильным. Подойдя вплотную, Гарри даже при слабом освещении не мог не заметить, что в осоловевших свинячьих глазках Дадли проявился страх. И благодаря этому страху взгляд кузена сделался более-менее осмысленным.

– Давай, двигай, – приказал Гарри и кивнул в сторону дома.

Дадли не рискнул спорить. Пробормотав своей компании «пока», он с трудом оттолкнулся от ограды и неуверенно двинулся в заданном направлении.

– Спокойной ночи, – мирно пожелал Гарри и, в два шага догнав кузена, для ускорения пихнул его в спину. Должно быть, тот подумал, что к нему приставили палочку, потому что, запружинив на месте, задушено захрипел.

– Не надейся, в этот раз я тебя не потащу, – безжалостно отрезал Гарри, поравнявшись с ним и подталкивая его в плечо. До Бирючиновой аллеи оставалось несколько шагов, и он считал, что ему, в отличие от Дадли, вечерняя прохлада совсем не на пользу. Кузен передвигался медленно, и Гарри постоянно приходилось себя сдерживать, чтобы не дать ему пинка, прежде чем они свернули на дорогу, ведущую к дому.

– А вдруг они снова явятся за тобой! – вдруг заскулил Дадли. – Почему ты так поздно выходишь из дому! Это все ты!

– Выхожу, потому что мне надо, и это не твое дело, – проворчал Гарри.

Он пока не опережал кузена, что-то мешало бросить его прямо посреди улицы. Но сам Гарри намеревался войти в дом раньше, чтобы снова не оказаться крайним, как в случае с дементорами два года назад. Ни к чему ему отвечать на расспросы родственников, почему Дадлик так плохо выглядит, и не имеет ли он, Гарри, отношение к тому, что ненаглядный Дадли – придурок и скотина. Воспоминание о неблагодарности кузена обожгло его; на самом деле, Гарри считал, что если кто-то в этой жизни и имеет право создавать ему проблемы, то Дадли свой лимит уже исчерпал. Едва стала видна входная дверь дома Дарсли, он сразу одернул руку. Гарри не желал, чтобы кто бы то ни было из обитателей Бирючиновой аллеи, выглянув в окно, подумал, будто у него есть что-то общее с сынком тети Петунии.

– В прошлый раз я видел ужасные вещи, – простонал Дадли уже за спиной; Гарри не заметил, как обогнал его.

– Какие? – заинтересовался Гарри, оборачиваясь.

– Ну, что колдуны меня превратили в тощего очкарика и морят голодом, – и, к изумлению Гарри, Дадли захихикал, что сразу же опасно отразилось на его способности держать равновесие.

– Да?! Вот прогуляйся тут пока и подумай о том, как это ужасно, – ласково произнес Гарри, толкая калитку.

В три прыжка преодолев расстояние до двери, Гарри легко распахнул ее и, проигнорировав вопрос тети Петунии «Это ты, Мышка-Дудикин?», взбежал к себе наверх. Звонок, возвещающий о прибытии Дадли, раздался только через двадцать минут.

Гарри успел переодеться в пижаму, пока Тонкс, отвернувшись к окну, рассказывала об успехах Дадли, форсирующего территорию зигзагами с целью подобраться к нужной точке пространства.

– Ты хочешь ему помочь? – спросил Гарри.

– Ни в коем случае! – покачала головой Тонкс. – Видно же, что твой кузен тот еще паразит! Так он у тебя никогда не поумнеет, если его все время вытаскивать.

Судя по тому, что слышал Гарри весь остаток вечера после того, как Дадли все-таки попал домой, его дядя и тетя были в принципе неспособны дорасти до этой простой истины.

Следующие два дня Нимфадора Тонкс показывалась всего на пару минут. У Гарри создалось впечатление, что она занята где-то в другом месте, возможно, отлучается со службы. Номера «Пророка», которые ему принесли, как обычно, с утра, снова не прояснили интересующий его вопрос. И когда Тонкс, вновь появившись, расположилась на стуле с журналом в руках, Гарри понял, что вот теперь у нее есть время, и нельзя упускать такой шанс.

На некоторые вопросы Тонкс отвечала неохотно; было заметно, что она не вполне уверена, что именно ему следует говорить, хотя и не хотела его обманывать. Во всяком случае, Гарри узнал, что для его охраны Министерство выделило другого аврора, а она навещает его по заданию Ордена Феникса.

– Можешь не сомневаться, Орден функционирует, – удивилась она. – Смерть Дамблдора, конечно, трагедия для нас, но не повод пустить его дело псу под хвост.

– Хотел бы я помогать Ордену, чем смогу, – сказал Гарри и стиснул зубы. Он не видел смысла ссориться с Тонкс, понимая, что она в этом не виновата, но все же то, что его и сейчас отстранили от всего, злило парня до невозможности.

– Я думаю, тебе надо сначала закончить школу, – без убеждения, заученно отмахнулась Тонкс. – Просто, понимаешь, наверняка и Дамблдор, и все, кому ты небезразличен, хотели бы этого. Знаешь, потом не лишним будет.

– А можешь хотя бы сказать, чем Орден занимается? – спросил Гарри.

Нимфадора поморщилась; и, поскольку в этот момент с улицы донесся звук отъезжающей машины дяди Вернона, это дало ей повод переждать, пока не прекратится шум.

– Честное слово, – начал заводиться Гарри, – я не побегу к Волдеморту с донесениями о вашей деятельности! Просто мне бы хотелось знать, что хоть что-нибудь все-таки делается, а то я не вижу никаких результатов!

Его собеседница напряглась, когда он произнес запретное имя. Но ему понравилось, что она не стала одергивать его. Гарри вспомнилось, что такая манера должна быть ей привычна, потому что Дамблдор всегда называл Волдеморта по имени и других призывал поступать так же.

– Ну, некоторые успехи у нас есть, можешь гордиться, – усмехнулась Тонкс. – Нам удалось остановить размножение дементоров, например. Сейчас нам уже практически удалось вернуть их прежнюю численность.

– А что, есть способы? – заинтересовался Гарри.

– Ну, – пожала плечами Тонкс, – убить дементора практически невозможно, тем более они, чем дольше существуют, тем сильнее, а вот новых уничтожает просто солнечный свет, достаточно оказалось их выманить, они и испарились. Ты, наверное, помнишь, Темный лорд в прошлом году должен был порядочно психовать из-за этого.

– Да уж, – поежился Гарри. Ему были знакомы неприятные, ничем не обоснованные перемены в собственном настроении в те минуты, когда бесновался Темный лорд.

– Сложнее помешать им размножаться, – воодушевленная мирным тоном Гарри, продолжала Тонкс, – мы растворяем туман. В основном этим Мундугус занимается, противозаконно ведь. Да, а ты не знал, Министерство запрещает влиять на погоду, – пояснила она в ответ на изумленный взгляд Гарри. – Если меня или Хестию в этом заметят, то сразу уволят.

– Нашли, где применить строгие меры, – проворчал Гарри. – А что еще вы делаете?

– Ну, дементоры, конечно, серьезная угроза, но ведь есть еще и оборотни, – напомнила Тонкс. – Хорошо, что люди сейчас начеку, в чем-то и этого достаточно. Хуже всего, что Темный лорд шантажирует Министерство нападением на магглов. Какие-то меры принимаются, но, это признает даже Серый… в общем, с оборотнями сложнее, – вздохнула она.

– Понимаю, они тоже люди, – сказал Гарри. – А вампиры на чьей стороне?

– Ни на чьей, – ответила Тонкс. – Они сами по себе. Нет, Темный лорд пытался с ними договариваться, и в итоге, согласно нашим данным, просто уничтожил тех двоих, с которыми говорил, в припадке гнева. Вампиры ведь не думают ни о чем, кроме собственных удовольствий, ничего не планируют, и дисциплинировать их невозможно. Запугать – тоже. В отличие от оборотней, у них и главного-то нет, каждый за себя. Ты же вроде бы изучал про них в школе, Гарри.

– Да, что-то читал, – согласился юноша, напрягаясь перед тем, как задать тот вопрос, который интересовал его больше других. – Что слышно о Снейпе? – ровным голосом произнес Гарри.

– Ничего, – пожала плечами Тонкс. – Не нужно так смотреть, Гарри, я сама чувствую себя паршиво из-за того, что мы ничего не можем сделать. Шутка ли, он был нашим основным осведомителем, и теперь, когда он исчез, некому доносить об обстановке ну, там, за пределами закона. А вот мадам Розмерту вызывали в Министерство.

Она не очень ловко сменила тему, но, коль скоро расспрашивать ее дальше все равно было не о чем, Гарри посчитал, что так даже лучше. Когда разговор не касался Снейпа, он хотя бы не злился.

– А толку? Она же была под Империо, – напомнил он.

– В принципе, да, – согласилась Тонкс, – но все равно мы должны были с ней побеседовать. Между прочим, Скримджер даже хотел закрыть «Три метлы», на время, и тут нашлось столько недовольных! Жалобы посыпались, как из рога изобилия. Даже в «Пророке» статья была, ты, наверное, видел, большая такая?

– Нет, – ответил Гарри, – может, и видел, но не читал.

– В общем, оставили мы эту таверну… Ну и духота! – сказала Тонкс.

Действительно, в комнате даже воздух накалился, причем открытое окно только усугубляло жару. Такая погода обычно предвещала грозу, но пока что прохладой и не пахло.

– Я бы предложил тебе чего-нибудь попить, – заговорил Гарри, чувствуя себя по-настоящему неловко, – но, боюсь, если спущусь на кухню, тетушка мне даже чашку в руки не даст.

– Ни в коем случае не ходи никуда! Никто не должен знать, что я в доме! – энергично возразила Тонкс. – Лучше я сама что-нибудь принесу, хорошо?

И с легким хлопком она аппарировала.

Гарри подумал, что без нее ему было бы совсем скучно и тоскливо. Конечно, Нимфадора не могла заменить ему Рона и Гермиону, но с ней хотя бы можно было поболтать об интересующих его вещах, пусть и не обо всех. Во всяком случае, она не делала замечаний по поводу порядка в комнате, хотя по прошествии времени на всех положенных местах снова появился все толстеющий налет пыли, а маггловская одежда из шкафа, пусть ее и было немного, расползлась повсюду, иногда даже носки находились на подоконнике.

«Как же мне здесь надоело», – думал Гарри, скользя взглядом мимо полки с детскими книжками. Да, было время, когда он жил в чулане под лестницей и мечтал перебраться сюда. Но, подобно тому, как он перерос сказки, он вырос из жизни в доме Дарсли. Который год его бесило, что приходится здесь торчать, когда в колдовском мире ждут настоящие дела.

Принесенные Тонкс булочки и сливочное пиво порадовали Гарри, но и заставили его почувствовать тоску, оторванность от всего, что было ему по-настоящему дорого.

– Не расстраивайся, – подбодрила его Тонкс, – скоро ты уедешь отсюда. Мы ждем только сигнала…

– Какого? – спросил Гарри, поскольку девушка запнулась и, похоже, не собиралась продолжать.

– Ну, надо убедиться, выбрать подходящий момент, когда наиболее безопасно, – объяснила она.

Гарри ворчанием выразил недовольное согласие; он не преминул поделиться с Тонкс тем, что слово «безопасность» в иные моменты своей жизни он просто возненавидел.

Но, как подтверждение тому, что события его жизни сдвинулись с мертвой точки, на следующее утро пришел свежий номер «Ежедневного Пророка». Гарри почему-то сразу почувствовал, что на этот раз там написало о Малфое. Он стал листать, и ближе к середине обнаружилась довольно большая статья.

Гарри даже отшатнулся, ведь помещенная там на половину разворота фотография Малфоя, конечно, двигалась. Драко хмурил белесые брови и глядел надменно и замкнуто, однако выразить читателю презрение в должной мере ему мешал страх, хотя было заметно, что Малфой старается не подать виду. Само по себе все это было не странно, однако Гарри, сам не понимая почему, насторожился, и поспешил углубиться в чтение. Ему, конечно, заранее не понравилось, что фото занимает большую часть страницы, и потому места для текста осталось не так много.

В результате парень от души пожалел, что репортаж писала не Вритер. Уж она бы вытащила на свет все подробности, добавила бы и от себя гадостей, коих Малфой, несомненно, заслуживал. А начиналось повествование сообщением об успехах Министерства, поскольку «несколько дней назад был найден еще один свидетель гибели Альбуса Дамблдора. Ученик шестого курса Д.М., староста колледжа «Слизерин», таинственным образом пропал из школы «Хогвартс» той же ночью. По свидетельствам очевидцев, он последовал за своим завучем, в настоящее время разыскиваемым профессором Северусом Снейпом, и другими Упивающимися смертью за пределы школы».

Гарри помнил, что все это, за исключением «пропал таинственным образом», соответствовало действительности. Гарри не видел ничего таинственного в том, что Малфой выполнял приказ Волдеморта, о чем он собственными ушами слышал непосредственно от Малфоя. Однако никаких обличающих итогов автор статьи из такого сообщения не вывел. Остальное содержание из общих фраз о трудностях воспитания молодых колдунов даже не отпечаталось в мозгу у Гарри. Завершалось послание к общественности на трогательной ноте: «Мать Д.М. не дала четких комментариев, она чрезвычайно взволнована и рада, что он нашелся».

«Хотел бы я послушать ее комментарии! – воображение Гарри тут же нарисовало миссис Малфой, высокомерно кривящую губы и излагающую, какой у нее золотой ребенок. Но и это не смогло отвлечь его от гнева, направленного на автора статьи. – Так обыграть ситуацию мог только законченный идиот или негодяй!».

Гарри повторно перечитал и снова глазам своим не поверил. Он мог еще понять, что в статье нет имени, только инициалы, но все остальное его тоже не устраивало. Из этой заметки совсем невозможно было понять, что Малфой арестован, что он вообще замешан в чем-то противозаконном. Гарри даже полез в ящик за письмом из Министерства, чтобы убедиться, что его действительно вызывают в Уизенгамот давать показания по делу Драко Малфоя.

Нет, определенно из такого материала должна была получиться отменная сенсация, и то, что все так скомкали, было скорее нетипично для «Пророка». Вывод из этого Гарри сделал только один.

«Все-таки хорошие связи у этой семьи. И большие деньги», – признал он. Гарри даже подумал, не поэтому ли Скримджер попросил его ничего не рассказывать корреспондентам, а скорее всего, и оградил гриффиндорца от них посредством невидимой охраны. Ведь, дай Гарри интервью, события, касающиеся Драко Малфоя, предстали бы в совсем ином свете.

Погруженный в свои мысли, Гарри совершенно отрешился от возни в доме и оказался не готов к тому, что в один прекрасный момент его увлечение праведным гневом было прервано самым прозаическим образом.

– Гарри Поттер, ты собираешься завтракать или нам обойтись без тебя? – в голосе тети Петунии фонтанировало раздражение и возмущение, что как нельзя лучше импонировало настроению Гарри.

Глава 2. Откровения тети Петунии

Первым побуждением Гарри было отказаться от завтрака, но потом он вспомнил, что сегодня родственники собирались за покупками, а значит, обед будет не скоро. «Нет, это уж слишком, еще и самому себя наказывать», – подумал Гарри. Все еще кипя от злости, он бросил газету и спустился в кухню к Дарсли.

С одного взгляда Гарри стало ясно, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Однако, на взгляд второй, все было как обычно. Дадли уже жевал, тетя Петуния стояла у плиты и что-то перекладывала, дядя Вернон читал газету. В данный момент он как раз отпускал критические замечания по поводу прочитанного:

– Глядя на такие вот рожи, поневоле начинаешь жалеть, что нежизнеспособных младенцев перестали сбрасывать со скалы! Конечно, им прямая дорога в сумасшедший дом. Нет, что ни говори, такие типы не должны расхаживать по улицам.

Гарри между тем сориентировался, почему обстановка кажется ему не совсем обычной. Тетя Петуния продолжала механически переворачивать котлеты, но челюсти ее были стиснуты, словно склеились, а в глазах светился страх.

Гарри проследовал на свое место, но так и не дошел до него: ему не пришлось гадать, что такое происходит с теткой. Он застыл за спиной дяди Вернона, а с разворота газеты на него взирало бледное и абсолютно неподвижное, как и полагается маггловской фотографии, лицо Волдеморта.

Отвратное чувство, как будто внутри все слиплось и заморозилось, не помешало Гарри нагнуться пониже, чтобы прочитать небольшой заголовок: «Побег из частной лечебницы». Дядя Вернон пока не обращал на Гарри внимания, занятый собственным праведным гражданским возмущением.

– Нет, ты послушай, Петуния, тут говорится, что он очень опасен, и ни в коем случае не следует с ним заговаривать, – вещал он. – А если он сам с тобой заговорит? Да такой псих и дожидаться не будет…

«Знал бы ты, как ты прав», – подумал Гарри. Дядя Вернон перевернул страницу. И там Гарри ожидало еще одно потрясение: портреты двух десятков Упивающихся смертью, и, к удивлению Гарри, задержанного в прошлом году Стена Шанпайка в том числе, под большим заголовком «Организованная преступность».

– Ты что, окаменел, что ли? – визгливо полюбопытствовал Дадли.

Гарри подавил сильное желание схватить что-нибудь тяжелое со стола и запустить этим в кузена. Похоже, несколько дней, когда Дадли не высовывался после своего триумфального возвращения в непотребном виде, остались в прошлом, и Гарри с сожалением отметил, что молчаливый Дадли устраивает его гораздо больше. Однако гриффиндорец понимал, нельзя подавать виду, что его интересует эта газета, тогда есть шанс попозже ее заполучить. А дядя Вернон оторвался от изучения заголовка и обратил внимание на племянника, так что пришлось плестись на свое место.

К концу завтрака ему удалось немного собраться с мыслями. После фиаско с «Пророком» Гарри тем более не ожидал, что информация об Упивающихся смертью появится в маггловских газетах, хотя, если разобраться, так уже было – с Сириусом. «Колдуны в любом случае должны были предупредить кого-нибудь», – думал он, хотя то, что маггловская полиция теперь будет начеку, как-то не очень его успокаивало.

Кроме того, он был как никогда заинтригован поведением тети. Дядя Вернон, увлеченный собственными разглагольствованиями, не замечал, что каждый раз, поддакивая, его жена нервно теребит салфетки или роняет вилку. Гарри уже приходилось убеждаться, что тетя Петуния знает о колдунах больше, чем показывает это, и, вероятно, теперь она хорошо понимала, что означают эти фотографии, которые так неодобрительно аттестует дядя Вернон. Скорее всего, при других обстоятельствах Гарри не вспомнил бы, что несколько дней назад его удивила ее реакция на изображение Снейпа. Но теперь все вместе казалось ему более чем заслуживающим внимания.

Гарри постарался как можно быстрее покончить с едой и удалился к себе, чтобы обдумать новости подальше от родственников. Тем более, подозрение, что тетушка ведет себя странно, к концу трапезы сделалось уверенностью. Раньше Дадли не тащили с собой, когда требовалось сделать покупки по хозяйству, но, когда Гарри вставал из-за стола, тетя требовала этого столь настойчиво, что можно было не сомневаться, она добьется своего. Он прекрасно понимал, что ничего интересного из этого разговора не почерпнет, но все же поднимался по лестнице как никогда медленно.

– Что случилось? – спросила Тонкс, едва Гарри переступил порог своей спальни.

То, что она расположилась на столе, опираясь на клетку Хедвиги, при всей живописности зрелища не заставило юношу даже улыбнуться. Гарри и не пытался скрыть, насколько взвинчен.

– Тонкс, ты можешь достать для меня признавалиум? – выпалил он.

– Зачем? – удивилась Нимфадора.

Гарри уселся на кровать и подпер голову руками.

– Хочу выведать у тетки, что ей известно о Снейпе и вообще, – ответил он. – Понимаешь, я уверен, она опять знает больше, чем можно про нее подумать. А просто так она не скажет!

Поделившись своим отчаяньем, Гарри постепенно обретал способность мыслить здраво, и на этом этапе он уже вполне понимал, что его план вряд ли возможен.

– Она взволнована тем, что напечатано в маггловских газетах, это точно, – продолжал он. – И наверняка захочет расспросить меня, я вот думаю спуститься на кухню, когда дядя и Дадли куда-нибудь смоются…

Нимфадора отложила бумажки, которыми обмахивалась, и встала.

– Я попробую, – сказала она и, прежде чем до Гарри дошел смысл ее слов, аппарировала…

…Через десять минут Гарри, все еще не позволяя себе поверить в происходящее, держал в руках плоский пузырек с синеватой жидкостью.

– Оно безвкусное, это зелье, но легкое и короткого действия, – объясняла Тонкс. – Начнет работать примерно через час после приема. Прости, мне удалось удержать при себе только такое. На матерых преступниках оно работает плохо – они умеют держать язык за зубами. Но с твоей тетушкой должно оказаться достаточным, она же маггла. Но учти, за полчаса выветрится, рассчитывай на это время.

Гарри не собирался привередничать, он был безумно благодарен уже и за это, и заверил Тонкс, что ему вполне хватит.

– Имей в виду, твоя тетя, когда придет в себя, будет помнить о вашем разговоре, хотя и смутно. Это зелье, когда действует, немного меняет восприятие. Знаешь, будут трудности, если она сообщит что-нибудь полезное, – нахмурилась девушка. – Мне придется объяснять, откуда информация. Кстати, – сказала она, оглядывая комнату так, словно что-то искала, – я совсем забыла. Тут меня просили передать тебе…

– Из Министерства? – живо откликнулся Гарри.

– Нет, от Уизли. Вот, – Нимфадора нагнулась над столом и, подхватив, швырнула в него большой открыткой. – Это приглашение на свадьбу Билла и этой его француженки. Если бы ты был в Пристанище, то не узнал бы его. Там все на ушах стоят. Ну, больше, чем обычно.

«А это кое-что значит», – мысленно согласился Гарри и с пониманием кивнул.

Скоро Нимфадора его покинула, оставив изнывать от нетерпения. А это состояние, как оказалось, в принципе не могло стать чем-то привычным, хотя гриффиндорец за последние дни только и делал, что ждал. Оказалось, обладание признавалиумом тоже имеет и обратную сторону. Гарри не терпелось его применить, и дожидаться подходящего момента, томясь в бездействии, было непросто. Перед объездом Дарсли ему пришлось выслушать неизбежные наставления дяди Вернона о том, что в их отсутствие ничего нельзя трогать. Разумеется, Гарри не послушал его и, едва машина дяди скрылась из виду, первым делом рванул вниз, за газетой.

В общем-то, он так и знал, что дядя Вернон за столом довольно полно расписал все, что в ней написано. Там действительно писали, что Волдеморт сбежал из психиатрической клиники, а его приспешники – из тюрьмы. В случае обнаружения перечисленных лиц магглам предлагалось ни при каких обстоятельствах не вступать с ними в контакт и как можно скорее позвонить по телефону горячей линии. Гарри на всякий случай выписал себе телефон; он догадывался, что на такие звонки будут отвечать непосредственно представители Министерства магии.

Дело близилось к вечеру, когда родственники Гарри, наконец, возвратились. К тому моменту юноша, изнемогающий от вынужденного бездействия, уже понял, что сегодня применить признавалиум не удастся, если, конечно, он не хочет все испортить. За ужином он не сводил глаз с тети и под конец вынужден был признать, что, возможно, ее раздражительность была вызвана исключительно этим обстоятельством, а может, и еще кое-чем. Дадли снова начал подлизываться к родителям, то выпрашивая, то требуя мотоцикл, и, по мнению Гарри, слушать его было невыносимо противно. Однако мистеру и миссис Дарсли и в головы не пришло выставить сыночка из-за стола, они предпочитали позволить портить себе аппетит. Гарри за время проживания в этом доме выработал устойчивость к подобного рода семейным посиделкам, но, угрюмо ковыряя котлету, в очередной раз пообещал себе, что никогда сюда не вернется, как только это будет зависеть от него.

Он долго не мог заснуть, строя планы, как незаметно дать тете Петунии признавалиум. Гарри даже пожалел, что так категорично отказался помогать по хозяйству. Года три-четыре назад считалось бы сам собой разумеющимся, что он разливает чай, а теперь это наверняка насторожило бы Дарсли. И все же Гарри кое-что придумал.

Ему было на руку, что с утра начиналась новая неделя. Дяде Вернону необходимо будет отправиться на работу в Лондон, а Дадли не имел привычки торчать дома под присмотром мамочки и наверняка отправится в гости к кому-нибудь из своих дружков, и вернется в лучшем случае к обеду. Тетя Петуния днем иногда отлучалась, если требовалось что-то срочно купить, или если соседка приглашала выпить кофе и перемыть косточки знакомым. Гарри был почти уверен, что ни того, ни другого не должно случиться.

За стол он, как обычно, сел последним. Это утро ничем не отличалось от тысяч других: Дадли хмуро жевал и пялился в телевизор, дядя читал газету и время от времени что-то говорил тете, которая при этом успевала следить, как скоро закипит чайник. И, хотя никто не смотрел на Гарри, ведь Дарсли обычно старались делать вид, что его не существует, незаметно опрокинуть пузырек в чашку тетушки в таких условиях было немыслимо. Даже тогда, когда она, наконец, выставила на стол чашки и принялась разливать в них заварку, Гарри мог лишь незаметно сжимать пузырек в кармане джинсов.

На месте тети Петунии Гарри точно уронил бы чайник, когда внезапно потолок задрожал от адского грохота. Пусть он и знал, в чем дело, но поначалу и у него возникло впечатление, что обрушилось как минимум полдома.

– Это в моей комнате! – возопил Дадли и закашлялся, подавившись. Впрочем, это не помешало ему вскочить на ноги.

Ничего удивительного, что Дарсли оставили свой завтрак и мгновенно бросились наверх. Тетя, впрочем, добежала только до подножия лестницы и, выстрелив оттуда быстрым взглядом в оставшегося за столом племянника, вновь воззрилась наверх и громко поинтересовалась, в чем дело. Этого Гарри с лихвой хватило, чтобы вылить в ее чашку содержимое подарка Нимфадоры. Его оказалось так мало, что он даже засомневался, а сработает ли?

Семейство вновь собралось в кухне минут через пять. Дядя Вернон, возвращаясь, громко объяснял тете Петунии, что упали лыжи и зацепили лежащую на столике гантель.

– Как?! – изумился Гарри.

Дядя Вернон поглядел на племянника так, что всякий бы понял: задавать подобные вопросы – это верх неприличия. Впрочем, если бы Гарри никак не отреагировал, это бы для него тоже стало свидетельством безнадежной невоспитанности неблагодарного племянника.

– Я ее продел через ремень, – пояснил Дадли, которому редко удавалось удержать язык за зубами. – Лыжи были просто к стене приставлены, вот и соскользнули.

Тетя Петуния ахнула, выражая потрясение столь роковым стечением обстоятельств.

– Да уж, надо будет заменить паркетину, – проворчал дядюшка.

– Просто Дадли надо аккуратно складывать свои вещи по своим местам, – назидательно произнес Гарри. – Зачем ты вообще прищепил гантель к лыжам?

На самом деле он точно знал, что именно сегодня Дадли этого не делал. Однако Гарри с детства приходилось видеть, что кузен от нечего делать портит всякие вещи, в том числе спортивный инвентарь, который охотно покупали ему любящие родители. В общем, Дадли было свойственно так дурачиться, поэтому Гарри не сомневался, что кузен посчитает катаклизм своих рук делом. Он был благодарен Тонкс за то, что она выполнила свою задачу точно и безошибочно.

Разумеется, ответить на его вопрос для Дарсли было в принципе невозможно. Не исключено, что дядя Вернон отнюдь не пришел в восторг от грохота, прервавшего завтрак, сломанной лыжи и пробоины в паркете. Но, стоило Гарри позволить критику в адрес Дадли, всякий здравый смысл мгновенно вытеснялся из его головы незыблемым правилом, что с Гарри ни в коем случае не следует соглашаться, особенно если это согласие не в пользу Дадли.

– Ничего, – пренебрежительно фыркнул он, с сочувствием на лице похлопывая сына по плечу. – Ну, забыл, с кем не бывает? Это неудивительно. Ты столько сидел вчера за компьютером.

– А может, Дадли надо выключать хоть иногда компьютер? – холодно посоветовал Гарри. Ему стоило большого труда скрывать свое отменное настроение.

– А может, тебе стоит заткнуться и выпить, наконец, свой чай?! – рявкнул на него дядя, демонстрируя, что теряет терпение.

Гарри открыл было рот, но передумал и, опустив глаза, покорно взял свою чашку. Он вовсе не хотел скандала. Ему вообще не следовало допускать, чтобы дядя или Дадли задержались дома лишнюю секунду. Только сейчас он отметил, что тетя Петуния выпила уже половину своего чая и, похоже, ничего не заметила. Несколько раз она поморщилась, заставив Гарри понервничать. Впрочем, он напомнил себе, что она так делала каждый день. Гарри уже привык, что его родственники, собравшись вместе, обязательно находят поводы для критики и недовольства. А сегодня таковые поводы предоставили им и Дадли (точнее, рухнувшая гантель), и, разумеется, сам Гарри.