Текст книги "Гарри Поттер и Обитель Бессмертия"

Автор книги: akchiskosan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 57 страниц)

«Мерлин, пора учиться быть на равных с ними обоими», – решил Гарри и назвал пароль.

Глава 24. Деловая помолвка

Затем для Гарри наступил обычный день, с уроками, расспросами друзей и прочей суетой. Все хотели знать, что делать дальше; он не мог им ответить и сдерживался, чтобы не раздражаться. Постепенно до него стало доходить, почему он разочарован: наличие Дамблдора со всей его мудростью вовсе не означало, что он может рассчитывать на кого-то. За прошедшее время он стал слишком взрослым, чтобы продолжать верить во всеведение старого директора и в его способность разрешать проблемы одним своим присутствием.

Кроме того, ощущение внутренней пустоты происходило в нем оттого, что, вопреки привычке, Гарри не обращал внимания на то, что происходит у слизеринцев. Теперь, когда необходимость следить за ними отпала, казалось, он их даже не видел, хотя они, конечно же, как обычно, посещали те же уроки и находились рядом. И постепенно в душе гриффиндорца возникло чувство, что ему чего-то не хватает.

«Неужели меня может интересовать только то, что подозрительно?» – задумался Гарри, когда планы Малфоя снова напомнили о себе в несколько ином аспекте.

– И все-таки, Гермиона, я бы посоветовал тебе трижды подумать, прежде чем связываться с Малфоем, – не удержался от совета Рон, когда они рассаживались в общей гостиной, чтобы приступить к неизбежной зубрежке. Гарри подозревал, что Рон, помимо благих намерений, руководствуется еще и желанием оттянуть момент погружения в учебу.

– Увы. Я уже пообещала, – спокойно ответил Гермиона.

На помощь брату пришла Джинни.

– Помолвка – это серьезно, – сказала она. – Ты представляешь, как это будет, если тебе придется с ним, ну, целоваться?

И она с любопытством уставилась на Гермиону, излучая при этом странную смесь ехидства и сочувствия.

– Нормально, – брякнула Гермиона.

– Ты хотела сказать, что уже знаешь? – ахнула Лаванда.

– Я хотела сказать, что мне не придется делать ничего подобного, – отчеканила Гермиона, отчаянно краснея.

Гриффиндорцы приподнялись со своих мест, и хотя никто, кроме Джинни, не приблизился к ней, Гарри почувствовал, что ее словно окружили плотным кольцом.

– Подробнее! – потребовала, становясь перед нею на корточки, Джинни. – Когда это ты успела поцеловаться с Малфоем?

Гермиона сморщилась, давая понять, что ей неприятно, когда ее донимают ерундой. Но, поскольку друзья, в том числе и Гарри, не собирались отпускать ее без объяснений, Гермиона все же заговорила.

– Помните, я пришла с дежурства с перекрашенными волосами? Я так и не решилась вам сказать, что в тот вечер в замке были Упивающиеся смертью. Я шла по коридору и…

Она перевела дыхание, но не приходилось надеяться, что внимание к ее рассказу ослабеет. Джинни, Лаванда и Рон слушали ее особенно жадно, даже рты пораскрывали.

– Я шла по коридору и сначала увидела Малфоя. Он тоже меня заметил и бросился в мою сторону, нацелил в голову палочку. Он, наверное, ударил меня помеховой порчей, а потом я ничего сообразить не успела, как оказалась брюнеткой, а он притянул меня к себе. В общем, я вырывалась, мне очень хотелось спросить, не спятил ли он. И тут я услышала голос Беллатрикс. Я так и не взглянула на лица, но, по-моему, все трое были Лестранжи.

– А Малфой что? – сурово спросил Рон.

– Прижал мою голову к своему плечу. Им, наверное, было незаметно, но он так надавил мне на затылок, что чуть шею не сломал. А я и так поняла, что мне лучше ничего не менять и лицо не показывать! Его тетка начала противно так сюсюкать, ну вы знаете, как у нее это получается, давай его уговаривать, чтобы он меня представил им. Тут, надо признать, Малфой проявил себя как первоклассный артист, разыграл эдакого смущенного джентльмена…

– Малфой? Смущенного?! – не поверила Лаванда.

– Да, – кивнула Гермиона. – Он начал отвлекать ее, сказал, что я стесняюсь, потому что из приличной семьи, и что он не хочет меня впутывать в свои дела, в общем, он ее убедил, что приличной девушке ни к чему общаться с беглыми преступниками в школе после отбоя, когда они и так торопятся. Я так поняла, им здесь не удалось раздобыть то, за чем они посланы. Я видела их мельком, все трое вылетели в окно на метлах, и тогда Малфой меня отстранил.

– И что? – потребовала Джинни.

Гермиона не сдержала наивной улыбки, и Гарри понял все ее злорадство, ибо продолжение было совсем не таким, какое нравится любопытным слушателям.

– Тут, откуда ни возьмись, выскочила Булстроуд, и давай они вместе с Малфоем на меня шипеть. И такая я дура, и если в следующий раз высунусь, получу по заслугам и все прочее. Булстроуд проводила меня до башни и все ругалась, а я до такой степени обалдела, что кажется, так ничего ей и не ответила.

– А надо было ответить! – попеняла ей Лаванда.

– Теперь мне придется показываться с ним на людях, – вздохнула Гермиона.

– Ну да, – хором произнесли, разводя руками, почти все присутствующие девушки, а Лаванда, жалостливо поглядев на Рона, соизволила добавить: – В школе почти каждый год находятся такие пары, которые уже знают, что позже поженятся. Так они ходят под ручку и все такое.

Гермиона покачала головой.

– Да, я видела, но не ожидала, что тоже буду так делать. Тем более, сегодня.

Разумеется, объявление о том, что Гермиона Грэнжер выходит на первую прогулку с Малфоем, нигде не вывешивалось. И все же некоторое время спустя, когда она вышла, многие обитатели башни прилипли к окнам. Гарри и Рон остались в своих креслах, честно пытаясь читать, однако в возбужденной атмосфере гостиной им было не по себе.

– А вы почему не смотрите за Гермионой? – обвиняюще поинтересовалась, подойдя к ним, Лаванда.

Гарри неопределенно повел плечом. Он без труда мог представить то, за чем все с таким неприличным волнением наблюдают, и воображаемая картина ему не так уж и нравилась. Какая-то часть его готова была присоединиться к толпе. И все же он не двинулся с места.

– Мы считаем, что она взрослая, – отмахнулся Рон, – и потом, что такого предосудительного можно сделать, прохаживаясь у всех на виду?

Лаванда, улыбнувшись, признала справедливость его замечания; но тут же сама вернулась на свой наблюдательный пост.

– Скажи, позор? – нагнувшись, поделился своими соображениями Рон. – Как в зоопарке! Нет, правда, мне жалко Гермиону. Вот посмотришь, это еще не последняя плата за любовь к малфоевской библиотеке.

Его слова сбылись скорее, что можно было ожидать.

– Они собираются устроить прием! – бушевала Гермиона час спустя, вышагивая по гостиной подобно пантере в клетке; испуганные ученики поспешно шарахались от нее. – Малфой заявил мне, что в его семье принято отмечать помолвку, как подобает, и что его семья, будь она неладна, собирается пригласить кучу народу! Нет, на самом деле, – бросила она одноклассникам, присаживаясь и понижая голос, – он просто опасается, как бы его папашу не отправили обратно в Азкабан, и хочет оттянуть это событие хотя бы с моей помощью. Подлец! Еще спектакль запланировал!..

Про себя Гарри считал, что Гермионе не на что жаловаться, и не надо было соглашаться с самого начала, но он благоразумно промолчал, не желая ее злить еще больше.

Вообще, ситуация казалась ему немыслимой, и, подумав, он решился совершить поступок, которого при других обстоятельствах избегал бы. Пока Гермиона возмущалась, как можно планировать торжество, не спросив ее, на ближайшие выходные, Гарри один, понимая, что Рону это не понравится, отправился в туалет Плаксы Миртл.

Гарри не бывал там с тех пор, как открыл Тайную комнату, и, войдя, некоторое время со странным чувством разглядывал неработающий кран, пока, наконец, Плакса Миртл сама не обратила на себя его внимание.

– Как я рада тебя видеть, Гарри, – вздохнула она с оттенком трагизма.

После этого он не придумал ничего лучше, как сказать ей то же самое. В его планах ясно наметился разлад с реальностью: сам по себе он считал, что стоило бы отругать ее за ценные предложения, но, находясь здесь, он чувствовал, что у него не хватит духу, да и сомневался в результативности подобных действий. Поэтому он осторожно заговорил о планах Драко, искренне надеясь, что удастся обойтись без слезных рек. И чем больше он говорил, тем сильнее смущался, и больше хотелось ему закончить то, что он сам же начал по доброй воле. А Плакса Миртл, в свою очередь, не скупилась на реплики, совершенно сбивающие с толку.

– Уверены ли вы с ним в том, что это правильно? – спросил Гарри в итоге.

– У меня тоже были сомнения. Я не думаю, что твоя подруга станет делать ему гадости, – вздохнула Миртл, – ведь он такой ранимый!

Похоже, разговор зашел в тупик. Не затем пришел сюда Гарри, чтобы слушать, какая у Драко Малфоя чувствительная душа. А Плакса Миртл как будто бы не собиралась разговаривать о чем-то другом. И Гарри понял, наконец, что в нем нет столько дипломатических способностей, чтобы теперь убедить ее отговаривать Драко.

– Я просто беспокоюсь за Гермиону, – сказал он и поспешил откланяться.

Эта попытка заставила его о многом задуматься. Потерпев неудачу с Миртл, хотя до попытки план казался ему отличным, Гарри понял, что ему куда проще было бы разрешить открытый конфликт с Малфоем посредством открытой же дуэли или обычной драки. Но в ситуации, когда это было нежелательно, гриффиндорец оказался беспомощным. А ведь ему предстояла борьба. Он не рискнул бы утверждать, что дипломатия и хитрость не потребуются ему в этой борьбе.

По возвращении в гостиную Гарри узнал, что стороны обо всем договорились, и Гермиона согласна на выходные, «коль скоро все равно придется это сделать».

Однако в деле оказалась замешана еще одна сторона. Этой стороной был Фадж, который категорически воспротивился тому, чтобы ученики перемещались из школы в такое опасное время. Нет, он не возражал, Малфой и Грэнжер, взрослые ученики, по его мнению, имели право делать разные глупости, и им обоим, само собой, позволялось провести выходные в особняке Малфоев, а вот больше – никому. Но Гермиона воспротивилась.

– Я никуда не поеду без Гарри и Рона! – отрезала она.

Все это время они с Малфоем продолжали потешать замок, прогуливаясь после обеда во внутреннем дворике, причем «любопытство глупых людей», как окрестил наблюдателей Рон, ничуть не ослабевало.

– Ну и как тебе это нравится? – каждый раз кисло спрашивал Рон, не забывая неодобрительно коситься на выглядывающих в окна Джинни, Лаванду и прочих.

Гарри недоуменно пожимал плечами, наблюдая, как азарт копания в чужих делах безудержно расцветает в гостиной «Гриффиндора». Он тоже не был лишен любопытства, но все еще считал ниже своего достоинства присоединяться к толпе.

– А профессор Трелони намекает, что им предстоит долгая и счастливая жизнь, – не преминула объявить Парвати.

– Да брось, когда и кому Трелони что-нибудь хорошее предсказывала? – отмахнулся Рон и, наклонившись к Гарри, доверительно сообщил: – Луна, между прочим, считает, что Гермиона на него хорошо повлияла, и он ведет себя гораздо вежливее. А я ей сказал, Малфой просто боится Гермиону рассердить!

– Да, – согласился Гарри, – она и по физиономии съездить может. Я понимаю, не в том дело, Рон, – добавил он.

Гарри не мог не отметить, что Малфой своего добился, и решился попытаться прямо поговорить об этом, когда слизеринец, дождавшись их возле большого зала со своей свитой, лично передал приглашения ему и Рону.

– Теперь твоя семья хочет использовать меня, как вывеску? – спросил Гарри вполголоса.

– А почему бы и нет? – не без наглости осведомился Драко и с надеждой добавил. – Хорошо бы это получилось…

Через день стало известно, что Фадж готов «сделать исключения», из чего Рон заключил, что «Малфои ну очень в нас нуждаются». Однако кое-кто на Гермиону втайне обиделся. Гарри не мог не замечать, что многие одноклассницы очень рассчитывали посетить праздник, и за то, что она не упомянула их перед директором, сочли Гермиону нечуткой и недружелюбной особой. Но особенно это проявилось у Джинни.

– Она совсем не интересуется нормальными вещами и в этом особняке половину стоящего не разглядит, – раскритиковала она Гермиону. – Я бы знала, как себя вести…

– А я вот абсолютно не хочу, чтоб ты там находилась, – отрезал Рон, за что заслужил от сестры наименование деспота.

Оказавшись в итоге в очереди перед камином профессора МакГонагол, Гарри без удивления заметил, что для слизеринцев сделали куда больше исключений. Малфой позвал всю свою компанию, разве что Нотта, похоже, не выпустили как особо ненадежного. Слизеринцы же переместились первыми, так что, когда очередь дошла до него, оставался только Рон. Под бормотание последнего: «Ну и что там может быть интересного?» Гарри и шагнул в камин.

Через несколько секунд он получил возможность рассмотреть, что Люциус Малфой заметно похудел после Азкабана и, хотя внешне это никак не проявлялось, Гарри почувствовал, что высокомерия у него чуть поубавилось. Впрочем, пожимая руку Гермионе, хозяин дома не удержался от скептически оценивающего взгляда.

– Ну что же, добро пожаловать, – произнес он, пропуская гостей в дом.

Как и ожидал Гарри, дом Малфоев был поставлен на широкую ногу. Чего стоили только цветы, цветы в огромных вазах повсюду, оттеняющие собой тяжелые шторы и абсолютно немыслимые в это время года. Сам Гарри, Гермиона и особенно Рон старались не подать вида, что впечатлены, ведь то и дело ловили на себе изучающие взгляды слизеринских гостей.

– Для вас уже приготовлены комнаты, – сказала Нарцисса Малфой. Она улыбалась, но было заметно, что она не очень понимает, как себя вести, и напряжение сковывает ее. Однако не все оказались столь тактичны.

– Когда концерт начнется? – простодушно выпалил Гойл. – То есть…

– Ты все правильно говоришь, – не обиделась Гермиона. – Я так поняла, что завтра, – сказала она, адресуя вопросительный взгляд родителям Драко.

– Именно так, – кивнул Люциус Малфой. – Надеюсь, ты знаешь, что помолвка волшебников, теоретически, серьезное обязательство. Не такое, как свадьба, но все-таки. И сценарий достаточно жесткий…

– Я знаю, – вклинилась в паузу Гермиона, – я читала. Скажите, скольких пожелателей вы планируете пригласить?

Гарри не понял, о чем это она, но, похоже, он был один такой, и потому решил поинтересоваться потом.

– Девять, – с гордостью ответил Люциус.

Гермиона и Драко обменялись одинаковыми удивленными и не очень довольными взглядами.

– Что, всех их выслушивать? – недоверчиво спросил Драко.

– Мой брат тремя обошелся, – буркнул Рон.

– Но мы так не можем! – отрезал Люциус. Казалось, сама мысль сократить количество этих самых пожелателей оскорбительна для него. – Тем более, надо ведь пустить пыль… Ну, в общем, их должно быть много, и говорить они будут долго, иначе решат, что мы экономим на угощении.

Рон вспыхнул, но быстро взял себя в руки.

– Тогда пригласите одного мистера Перкинса с женой, – посоветовал он. – Он ведь забывает о том, что говорил минуту назад, и может выступать целую вечность.

– Уизли, а ты добрый друг, однако, – процедил Малфой.

– Пусть девять, но таких, которые говорят поменьше, – поморщилась Гермиона, игнорируя напряжение между Роном и Малфоями. – Ведь лично я не смогу никуда отлучиться, придется их всех слушать.

Казалось, впервые она задумалась, действительно ли сделка с Малфоем такая стоящая.

– Драко, пойдем в мягкую залу, надо все обсудить. Я думаю, вам всем надо отдохнуть с дороги, – пришла ей на помощь Нарцисса Малфой.

Гарри вовсе не считал, что путешествие по каминной сети такое уж утомительное, но он, как и все, согласился проследовать в отведенную ему комнату за молчаливым домашним эльфом, соизволившим показать гостю только свою спину. На пороге эльф исчез, оставив его одного в большой, просторной комнате со всевозможными удобствами. Полюбовавшись из окна парком, Гарри раздумал принимать ванну и решил найти Рона и Гермиону.

Скоро они собрались вместе за круглым столиком в апартаментах Гермионы.

– Что еще за пожелатели? – первым делом спросил Гарри.

– Один из обрядов, – сказала Гермиона. – Счастливых супругов приглашают на помолвку, для того чтоб они пожелали тем, кто хочет вступить в брак, как можно больше всего наилучшего.

– Советы всякие дают, – пожал плечами Рон. – Это похоже на тост, только длинный и занудный.

– А целоваться жених с невестой будут? – решил поддразнить Гермиону Гарри.

– Нет, – усмехнулась она. – Но зато будем пить вино из одного кубка! – говоря это, Гермиона постепенно нахмурилась. – Надо, кстати, продегустировать вина и выбрать то, которое не ударяет мне в голову.

– Действительно, надо. Не могу представить тебя пьяной, – поежился Рон. – Мало ли что ты тогда натворишь!

– Да ну тебя, – отмахнулась Гермиона.

В комнате было натоплено, и в какой-то момент Гарри отчетливо почувствовал, что хочет пить.

– А давайте сюда чего-нибудь попросим. Чаю хотя бы, – предложил он.

– Зачем? Скоро будем ужинать, – указала Гермиона. – И вообще – не хочу пользоваться положением Малфоев, а то потом буду чувствовать себя обязанной!

– Гарри проще – он приехал к крестной матери, – усмехнулся Рон. – А я бы на твоем месте, Гермиона, не робел в присутствии этой семейки. Они вполне заслужили всю наглость, на какую только ты способна.

– Спасибо за совет, Рональд, – улыбнулась Гермиона. – Кстати, думаю, мне надо с ними пообщаться. Но сначала все-таки сходим на кухню!

Они спустились по широкой лестнице и, не зная, куда идти дальше, стали оглядываться.

Дверь в мягкую залу, за которой недавно скрылись хозяева, была плотно закрыта. Оттуда доносились голоса Малфоев, но разобрать слова было невозможно. Гермиона нахмурилась и вознамерилась отправиться на поиски кухни, как собиралась, но Гарри жестом остановил ее. Он заметил, с каким хитрым выражением лица Рон усердно роется в карманах. Через секунду в руках друга оказались знакомые эластичные шнуры.

– Уши-подслуши! Классно! – шепотом воскликнул Гарри.

– А может, не стоит? – Гермиона с сомнением развела руками, но Рон уже опустил конец под дверь, и она решилась присоединиться к нему и Гарри.

Надо признать, прибор работал безупречно. Как только Гарри наклонился к нему, в ушах отчетливо зазвучал тягучий голос младшего Малфоя.

– Да пойми ты, папа, эта не та публика, которая нужна в таких обстоятельствах. Спасибо, конечно, что ты составил список, но даже не вздумай звать мамашу Макнейр!

– Я знаю ее с детства! Старуха обидится, – ворчливо процедил Малфой-старший.

– Будет гораздо хуже, если обидится Гермиона Грэнжер, – возразил на это Драко. – Ведь миссис Макнейр непременно оскорбит ее! Ты хочешь, чтобы Грэнжер публично бросила меня со скандалом?

– Никакого скандала в моем доме! – категорично потребовала мать Драко.

– Ну, ладно, – с неудовольствием согласился хозяин дома. – Но почему именно эта девица тебе понадобилась?

Гарри покосился на Гермиону и отметил, что ей тоже интересно знать, что скажет Малфой.

– Чтобы ты не попал в Азкабан! – отрезал Драко. – Я это объяснил ей, и объяснил тебе!

Похоже, Гермиону это успокоило. Тогда Гарри понял, ей было важно выяснить, нет ли у него планов, о которых они не договаривались. Что же, это было ему понятно; имея дело с Малфоем, следовало знать о его намерениях досконально все.

– Неужели нельзя было подобрать кого-то получше, кто не вызывал бы столько критики? – не сдержался его отец.

– Лучше ее нет! – раздельно, словно уговаривая, произнес Драко. – Она грязнокровка и друг Поттера, лучшая ученица и все такое.

– Знаю, особенно про все такое! – ответил на это Люциус. – Ты в курсе, что в «Пророке» уже статья вышла? Якобы эта Грэнжер коллекционирует знаменитых и богатых поклонников. Сначала Поттер, потом Крам, а ты – ее следующая жертва.

Гермиона выпрямилась, широко раскрыв глаза. Гарри был не менее потрясен, и Рон тоже.

– В самом деле?! Отлично! – оживился Драко. – Вот видишь, никто лучше нее не подтвердит твою благонадежность. И хватит морщиться, если уж мы приняли эту сторону, придется соблюдать правила игры.

– Хотел бы я быть полностью уверенным, что эта сторона правильная! – ответил отец Драко.

– Хватит уже сомнений, дорогой! – сказала ему жена.

– Во всяком случае, здесь тебя никто не станет пытать, – указал Драко. – Серьезно, папа, ты что, хотел бы, чтобы я с дочкой Уизли договаривался?

– Мерлин упаси, впрочем… Она хотя бы чистокровная, – проворчал старший Малфой.

– Чистокровная. Плюс шестеро чокнутых братцев и буйный темперамент, не знаешь, чего ждать, – проворчал Малфой. – И потом, Гермиона Грэнжер, в отличие от нее, обычно сначала все-таки думает, потом делает, пусть и не всегда.

– Кстати, возможно, эта девушка тоже захочет кого-нибудь пригласить, – деловито произнесла мать Драко.

– С ней уже приехали двое, – фыркнул Люциус Малфой. – Или вы хотите позвать всех Уизли?

– Это надо будет у нее спросить, – неуверенно ответила его жена.

– Кстати, – впервые в жизни Гарри услышал в голосе младшего Малфоя беззлобную иронию, – мама, а ты включила в список Серого Кардинала?

Гарри, Рон и Гермиона напряженно переглянулись. Если повезет, Малфой сейчас назовет имя, сейчас раскроет тайну.

– Не надо так хмуриться, папа, конечно, ты его не любишь, но по нынешним временам это очень полезное знакомство. Кстати, Крэбб и Гойл уже пригласили родителей, и мать Крэбба отказалась, сказала, что не хочет ставить нас в неловкое положение своим острым языком. Можешь смело слать ей приглашение, мама, у нее все равно случится мигрень.

Властным взглядом Гермиона приказывала Рону немедленно смотать уши. Она уже взялась на ручку двери, и в любой момент готова была нажать ее, так что Рон не стал медлить. Когда Гермиона, наконец, толкнула дверь, Гарри показалось, что она нарочно сделала это слишком резко.

Но Малфоев их появление на пороге, впрочем, не испугало. Миссис Малфой тут же поманила Гермиону присоединиться к ним, а Люциус, нахмурившись, постарался максимально притвориться, что его тут как бы нет.

– Мы как раз составляем список гостей, – сообщила мать Драко, – приглашения ведь надо отправить сегодня.

– А можно в числе девяти пожелателей пригласить родителей Рона? – спросила Гермиона.

– Тебе непременно нужно, чтобы рядом находились знакомые взрослые? – покровительственно уточил Люциус.

Гарри оценил самообладание Гермионы – не один мускул на ее лице не дрогнул.

– Вовсе нет, – сказал она. – Я просто хочу услышать пожелания от людей, так сказать, чистых перед законом.

Гарри про себя аплодировал Гермионе. Конечно, знакомых Малфоев, пусть респектабельных и чистокровных, сложно было отнести к этой категории.

– Конечно, ты можешь приглашать, кого хочешь, – ответила Нарцисса.

Люциус криво улыбнулся и, поскольку больше ничего ему не оставалось, кивнул.

– Если мисс Грэнжер так волнует чистота перед законом, непременно позовем дорогого министра с супругой, – сказал он.

– А потом удобно будет дать задний ход? – забеспокоился Драко.

– Конечно. Он же не навечно останется министром, – пожал плечами Люциус. – Это Фадж долго продержался, а сейчас времена не те.

– Ну и, разумеется, твои родители, – подытожила миссис Малфой. – Они уже здесь.

Определенно, если бы под носом Гермионы взорвалась бомба, она не была бы так потрясена. Малфои это заметили и вопросительно уставились на нее. Гриффиндорка, вне себя от возмущения, заговорила не сразу.

– Вы не понимаете! – воскликнула она. – Для моих родителей помолвка… это… ужасно! Магглы никогда не женятся так рано! Они решат, что я… что мы… что они раньше времени станут дедушкой и бабушкой!

И она взглянула на Драко так, словно собиралась сию секунду пристукнуть его первой же тяжелой вещью, что подвернется ей под руку.

– Кстати, они так и решили, – подал голос Люциус Малфой. – А что, у магглов нет других причин для женитьбы?

– Есть, но не в таком раннем возрасте! – воскликнула Гермиона. – Я ведь несовершеннолетняя, по маггловским законам!

– Не беспокойся, я уже поговорила с твоими родителями и все им объяснила, – умиротворяющее произнесла мать Драко.

– Все-все объяснили? – вопросила Гермиона и, дождавшись кивка, недоверчиво добавила: – Правду сказали?!

– Да, конечно, – ответила Нарцисса Малфой, демонстрируя сдержанное недоумение, – по-моему, так проще.

– А нельзя было обойтись вообще без моих родителей? – явная претензия Гермионы адресовалась так называемому жениху.

– Нет, конечно, – безапелляционно ответил тот. – Вот мы сейчас пойдем и поговорим с ними. Оставь это…

– Ты хочешь увести меня от списка? Боишься, я еще кого-нибудь приглашу?

– Честно сказать, опасаюсь, – процедил Малфой.

Гермиона, подумав, недовольно кивнула, и они ушли. Гарри постарался покинуть гостиную одновременно с ними; оставаться там и поддерживать беседу на отвлеченные темы с Люциусом Малфоем казалось ему немыслимым. В присутствии этого высокомерного, по-своему сильного и хитрого колдуна гриффиндорец начинал злиться. Он с трудом признавал, что такие люди могут быть полезны Ордену в борьбе с Волдемортом, и все же не мог так просто забыть все те гадости, которые старший Малфой с блеском проделывал в свое время.

Рон еще меньше склонялся к терпимости и ушел, опередив Гермиону, однако из вежливости все же промямлил что-то. Чувствуя, что их мнения совпадают, а делать все равно нечего, Гарри пригласил друга к себе, и они некоторое время обсуждали сложившуюся ситуацию.

– Мерлин, я, похоже, совсем не понимаю магических законов, – признался Гарри. – В мире магглов его никогда не отпустили бы домой! Возможно, он и станет безвредным, но нашим человеком не станет никогда.

Рон тоже верил в незыблемость убеждений Люциуса, но кое в чем с другом не согласился. Гарри стало не по себе, когда в ответ на его удивление освобождением пойманного с поличным преступника Рон снисходительно пояснил, что тот завоевал прочные позиции своими так называемыми пожертвованиями, а стало быть, он еще может сохранить влияние на закулисные процессы в Министерстве.

– Меня вот больше волнует, Драко Малфой хоть что-нибудь понял, или остался таким же снобом? – сказал Рон. – Все-таки не нравится мне, что Гермиона согласилась на кота в мешке.

Разумеется, Рон имел в виду не то, что Драко не предоставил Гермионе полный список книг из своей семейной библиотеки. Да, Малфой вел себя прилично и выполнял распоряжения Серого Кардинала, но Гарри понятия не имел, так ли уж изменились его чистокровные убеждения. Но обсудить это они не успели: к ним постучала Гермиона.

– Ты поговорила с родителями? – спросил Гарри.

Гермиона кивнула; судя по ее усталому и несчастному лицу, лучше от этого не стало.

– С ними так сложно было, – пожаловалась она, – все время, с тех пор, как я пошла в «Хогвартс». Мама с папой и так плохо понимали, чем занимаюсь, а сейчас они просто обалдели от этой помолвки. Мне, по сути, и сказать ничего не дали. Сначала Малфой минут десять вещал о том, как я его замечательно выручаю, а потом уже говорили они. Представляете, раскаиваются, что не уделяли мне должного внимания и пустили мое воспитание на самотек!

– Но ты вроде ничего плохого не делаешь, – удивился Рон.

Гарри значительно лучше понимал Гермиону; он легко представлял, как тетушка Петуния грохнется в обморок, если узнает, что Дадли в свои семнадцать собрался жениться. Курение и уличные драки, о которых она и мысли не допускала, точно показались бы ей куда меньшим прегрешением. А родители Гермионы, учитывая все ее успехи в учебе, наверняка надеялись, что она сделает хорошую карьеру, а уже потом будет думать о всяких там богатых женихах.

– Надеюсь, Малфои вежливы с твоей семьей, – заметил он, не желая углубляться в объяснения для Рона.

– Скорее да, чем нет, – кивнула Гермиона. – По-моему, Люциуса мама с папой побаиваются. А интереснее всего, что теперь мои родители тут будут жить, потому что их надо где-то прятать, а Малфои предоставили для этого свой дом!

– Ну да, логично, – согласился Рон. – Тогда уж точно все поверят, что вы с Драко вскорости поженитесь, а папаша Малфой белый и пушистый! Интриганы!

С этим сложно было поспорить. Но, во всяком случае, Малфои не отличались жадностью и накормили гостей отличным ужином, после которого хозяйка смущенно, но твердо попросила Гарри уделить ей время.

Он, подумав, поднялся из-за стола. Все-таки, Гарри Поттер приехал к крестной матери. Вполне естественно, что она захочет с ним переговорить. Смысла в этом Гарри не видел, но заранее смирился, что это будет так.

Домашний эльф показал ему дорогу в кабинет хозяйки. Там было еще больше всяких цветов, чем во всем доме, даже пальма стояла. Поверхность стола и полки блестели, но блеском не били по глазам. Гарри плохо разбирался в мебели и тому подобных вещах, но здесь, возможно, вручную полировали. Множество пуфиков напомнили парню о встречах Д.А. в Комнате необходимости. Он примостился на одном из них и почувствовал себя спокойнее, когда хозяйка осталась за столом. Он разделял ее потребность хоть чем-то отгородиться, хотя понимал, что разговор был попыткой сближения.

Для начала миссис Малфой попыталась поинтересоваться, как он себя чувствовал, проживая в семье тетки, но Гарри отказался обсуждать эту тему. И ему совсем не понравилось, что она верно обозначила причину такого его поведения.

– Должно быть, тебе, как и всем детям, хотелось иметь нормальную семью, – с дрожью в голосе произнесла леди Нарцисса.

– Да, я всегда мечтал об этом, – с горечью произнес Гарри. – И я приобрел ее – в «Хогвартсе». Тогда я еще не понимал, что вместе с Роном, Гермионой, Дамблдором, Сириусом я получил и риск потерять их. Всех.

Нарцисса Малфой кивнула; в ее глазах читались сочувствие и настороженность.

– А теперь вот… Вы! – последнее слово Гарри выдавил сквозь зубы. – Глупо, но может, Вам не стоило появляться в доме Сириуса тогда? Не стану лгать, будто бы я привязался к Вам и к Вашей аристократической семейке, это почти невозможно и не нужно ни мне, ни Вам. Но я пережил неприятное время, размышляя о том, что все в моей жизни могло быть по другому, если бы я вырос, – Гарри стрельнул глазами в потолок, – здесь. Это, конечно, глупо и не имеет значения.

– Что же. Примерно этого мне и советовал ждать от тебя Драко, – вздохнула миссис Малфой. – Я хотела как лучше.

На мгновение у Гарри возникло желание отпустить язвительный комментарий, но оно тут же пропало. Он видел, что она и в самом деле переживает, чувствует вину, и сознание этого не то чтобы совсем нисколько парня не радовало, однако было в этом злорадстве что-то противное, и Гарри осознавал, что нельзя идти на поводу у этого чувства.

– Так и получилось, пожалуй, – произнес он бодро. – Я вырос, полагаясь только на себя, и привык быть готовым ко всему.

– Я не могу сказать о себе того же, – покачала головой леди Нарцисса. – Но я постараюсь тебе помочь.