Текст книги "Техномагия"

Автор книги: Ярослав Коваль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 78 страниц)

– Думаю, ты понимаешь, о чем я говорю. Мало кто из известных нам обоим магов живет в первый раз. Чтоб накопить магический потенциал, мало одной жизни, а немагический мир иных вариантов, кроме перерождений, не предоставляет. Сколько раз успел пожить Один, мне неизвестно, однако чтото такое в нем чувствуется.

– Возможно. Я вообще считаю, что магическая сила людям досталась лишь в результате смешанных браков с альвами.

– Спорное утверждение. Я сталкивалась с примерами магии, которыми едва ли смогла бы овладеть в полной мерс. Однако людям она давалась без особых проблем.

– Специализаций никто не отменял. Допустим, один человек хорошо считает, но плохо пишет, а другой – хорошо пишет, но плохо считает. Это не говорит о том, что они относятся к разным биологическим видам.

– Бесполезно спорить. Для анализа данных недостаточно. Знаешь, если ты – глава, ты должен уметь не только воевать, но и договариваться.

– Один не нашел союзников и надеется подгрести все иод себя малой кровью.

– Один не нашел союзников? Откуда такая уверенность?

– А разве ему есть на кого опереться?

– А разве вам – есть на кого?

– Допустим…

– Хальд! – предостерегающе окликнул Ринн. Гроссмейстер замолчал.

Кайндел поджала губы. Никогда еще она не ощущала так осознанно, насколько быстро и гибко идет мыслительный процесс и конкретно – анализ информации. Ощущения эти были приятны почти до боли.

– Ты полагаешь, драконы решат все твои проблемы? – И с удовлетворением убедилась, что вывод сделан правильный.

– Про драконов тебе Рейр сболтнул?

– Хальд! – снова вмешался Ринн. – Она опасна, тебе б лучше не разговаривать с нею.

– Нет, про драконов мне сказал ты.

– Я?

– Да. Только что. – Чародейка помолчала, ожидая реакции. – Ты в самом деле удивлен?

– Я вижу, ты стремительно совершенствуешь свое искусство, – медленно проговорил Ан Альфард. – Однако ято знаю, что о драконах не говорил.

– Ты хочешь, чтоб я пояснила тебе, из чего сделала такой вывод? О существовании Тапгро я знаю, а е'го твоим подчиненным не назовешь. Союзник, не так ли? Дракон. Он ведь теперь у тебя не один, верно? Других союзников ты явно не имел в виду.

– Хальд, разреши мне убрать ее…

– Нет! – резко одернул Ринна Ан Альфард.

– Она опасна. И многоречива. Ты же сам видишь.

– Аэда, я хотел поблагодарить тебя за демонстрацию. За демонстрацию твоих навыков. Жаль, что раньше я не нашел случая побеседовать с тобой, очень жаль. Все могло бы пойти иначе. Я снова предлагаю тебе – возвращайся и займи наконец в Круге то место, которое предназначено для тебя. Неужели ты сама не понимаешь, что в среде людей ты никогда не добьешься того положения, которое ждет тебя среди своих? Люди едва ли способны оценить твое искусство по достоинству.

– Некоторые способны, – отозвалась Кайндел, вспоминая Иедавана.

– С потребительской точки зрения, конечно. Тебе нравится подобное отношение? Ты крайне упряма, и, возможно, в некоторых случаях это неплохо, однако упрямиться в деле, столь важном для твоей же собственной судьбы…

– Ну это уж мое дело. Не так ли?

– Не совсем так. Если дело пойдет такими темпами, твое искусство умрет вместе с тобой.

– Это тебя больше всего огорчит.

– Естественно. – Он был демонстративно откровенен и тем самым то ли неосознанно, то ли спонтанно возвел преграду на пути ее взгляда. Проникнуть в его мысли ей теперь стало труднее. – Ты понимаешь, я думаю, насколько важна судьба самого института операторов информации. Странно, что мне приходится объяснять подобные вещи, и кому – тебе… Хотя дело даже не в этом. Альвов в нашем мире не так много, чтоб швыряться ими. Подумай о том, что ждет тебя в ОСН и что у нас. – Он наклонил голову и задумчиво, испытующе взглянул на нее. – Поверь, если придется выбирать между тобой и Волком, я выберу тебя.

– Хальд…

– Замолчи, Ринн!

– Положим, этого можно было ожидать, – не выдержав, расхохоталась Кайндел. – Пожалуй, мои услуги действительно стоят дороже, чем то, что мог бы предложить тебе Волк. А Ночь? Как насчет Ночи?

– Я уверен, вы с Шенной сумеете найти общий язык. Либо просто не сталкиваться, не общаться.

– Зря ты так уверен.

– Хальд, она сейчас тебя просто сканирует, жаль, что ты этого не понимаешь.

– Ринн, я приказал тебе молчать.

– Ты сам потом пожалеешь о том, что длишь этот разговор.

– Послушай, я в свою очередь прошу тебя подумать, – вклинилась девушка, лихорадочно пытаясь построить оптимальный план дальнейших действий. Теперь она вполне отчетливо поняла, что покинуть это место по своей воле не может – как и в видении, здесь она не владела ситуацией и повиновалась обстоятельствам. Проверять, погибнет ли она, если здесь ее эфирное тело ктонибудь уничтожит, не хотелось категорически. – Подумать о том, что мирный договор с Одином может быть для тебя выгоден, а может быть, даже единственно возможен.

– Так ты полагаешь, что власть людей – единственно возможный вариант для нашего многострадального мира? Пессимистично…

– Их просто банально больше, вот в чем проблема.

– И большинство должно править, так, потвоему?

– А ты непременно хочешь править сам?… И не о правлении людей или альвов идет речь. Ни ты, ни Один не настолько глупы, чтоб считать, будто именно ктото из вас окажется на вершине пирамиды. То есть это возможно, но маловероятно. По большому счету ведь ты хочешь, чтоб в будущем мире магам жилось не хуже, чем лишенным способностей людям, чтоб теорией и практикой магии можно было заниматься беспрепятственно, чтоб было что есть, надеть на себя, где жить… Чтоб из дому можно было выходить спокойно и так же спокойно отпускать детей гулять. Думаешь, цели Организации от этих хоть чемто отличаются?… Послушай, если стремишься чтото спрятать от меня, не напрягайся так, расслабься. Когда ты начинаешь лихорадочно перебирать то, что непременно надо от меня спрятать, оно почти зримо отражается на твоем лице.

У гроссмейстера Круга слегка вытянулось лицо, и девушка с облегчением поняла, что ее манипуляция удается.

– Я не рвусь править, – помолчав, хмуро ответил Ан Альфард. – Я просто не желаю, чтоб продолжалось человеческое засилие. Ситуация, когда нормой считается полнейший маразм. Ну давай, поспорим. Хочешь?

– Не очень. Я сама считаю толпу крайне тупой и бессмысленножестокой силой. Потому и склоняюсь к тому, что оптимальный государственный строй – конституционная и, возможно, парламентская монархия. Както так. И по поводу намечаемых тобой перспектив не хочу спорить потому, что это мне кажется бессмысленным занятием. По сути я согласна по всем пунктам, по букве – ни с одним, а для спора нужна хоть какаято общая зацепка.

– Почему ты не согласна по всем пунктам?

– Потому что власть одних только альвов – это абсурд. Такой же абсурд, как власть одних только людей. Что нужно, чтоб меньшинство держало в повиновении большинство? Нечто чрезвычайно серьезное. Такое, что никак не может мне понравиться. Да никому не молсет понравиться. Я уж не говорю, что в этой ситуации альвов (которых банально меньше) хватит только на осуществление полицейских функций. Если хватит. А все остальное?

– Дело не в диктате альвов, о чем ты говоришь?!!

– И потом… Прости, я закончу. Скажи, как по твоему мнению меньшинство будет выяснять отношения в своей среде? Ведь кроме альвов есть еще драконы, сирены, единороги, кракены, фениксы, сфинксы, ликантропы… – Она усмехнулась в лицо собеседнику. – Змейсирена… По крайней мере, один.

– Хальд, давай, я попробую блокировать ее.

– Интересная идея. Блокировать эфирное тело? – уточнила Кайндел.

– Подожди, Ринн…

– Я, собственно, хотела дополнить лишь, что в предлагаемой тобой ситуации талантливые маги из людей не будут иметь шансов.

– Насчет талантов из среды людей я уже говорил тебе…

– Ты, положим, не прав. Потому что это только твое предположение, и очень спорное. А ты на него опираешься, как на установленный факт.

– Это неизвестно, доказательств обратного ты мне представить не можешь. К тому же талант всегда сам пробьет себе дорогу.

– Ага, как слуга или вассал когото из альвов, да?

– Вопервых, ты мыслишь категориями плохоньких романчиков. Если доминирование, так обязательно диктат. Но даже если принять эту версию – чем тебе, собственно, не нравится подобный вариант? Или ты считаешь, что быть вассалом государства, к примеру, намного лучше? Если тебе оплачивают обучение, то и будущее диктуют до определенной степени.

– Ты не понимаешь, во что выльется предлагаемый тобой план.

– План, предлагаемый твоим Одином, тоже может вылиться в нечто крайне некрасивое, да еще и неоднократно апробированное. Не стоит, наверное, решать за будущее, каким оно будет. Иначе надо тогда просто сложить руки и ничего не делать, ведь любой, самый блистательный, продуманный и гуманистический план может обернуться жуткой диктатурой и геноцидом.

– Тоже верно. Но все в наших руках. Как думаешь, в обществе обязательно должен ктото доминировать? Или возможно поддерживать относительное равенство в рамках закона?

– Аэда, мне удивительно, что ты при всех твоих способностях дала так качественно запудрить себе мозги…

Голос его стал глуше, потом и вовсе пропал. Перед глазами помутилось, а через миг Кайндел с трудом перехватила воздух – грудь стянуло плотно, будто железным обручем. Над ней склонилось встревоженное лицо Иедавана, чуть дальше она заметила Рейра в плаще, накинутом поверх рубашки. Девушка с трудом приподнялась – названый брат поддерживал ее за плечи. У стола хлопотали двое в темнокрасных одеяниях с черными каймами – так здесь одевались врачи, это она уже знала. Один из них, оставив свою возню, подбежал к очнувшейся чародейке, внимательно заглянул ей в глаза.

– Ты меня слышишь? – спросил он.

– И слышу, и вижу.

– Очень хорошо… Таисавар, отставь то, что получилось, сделай тонизирующую смесь. Что с тобой?

– Странное какоето видение… – Она уселась ровнее, помассировала виски. Против обычного голова была тяжелой, глаза будто жидким огнем обвело. Губы сохли. – Обычно все подругому… Слушайте, дайте чегонибудь попить… Кисленького…

– Потерпи, сейчас будет готово. Что ты пила? «Снег»?

– Именно его.

– Слишком большая доза?

– Как всегда, на копчике ножа.

– Помнишь, что ее нельзя принимать чаще, чем раз в четыре месяца?

– Разумеется, не впервые же! – Раздраженно отмахнулась. У нее не было ни малейшего желания чтото объяснять – надо было обдумать случившееся, да и отдохнуть, наверное, следовало. Головная боль не способствовала корректности и радушию.

– Таисавар, приготовь еще очищающее питье. А тоник – на потом.

– Он настаивается, – флегматично отозвался подмастерье. Девушка между делом отметила необычный акцент. Чувствовалось, что для него ромаленское наречие – чужой язык, хоть и старательно выученный.

– Надеюсь, здесь нет ни магии, ни сильнодействующих веществ? – с подозрением спросила Кайндел, принимая от врача высокий стеклянный бокал с металлической оковкой и костяной «бородкой», задерживающей не отцеженные из настоя травки.

Тот сделал оскорбленное лицо.

– Госпожа, я профессионал, отлично знаком со «снегом» и другими веществами, я знаю, как надо действовать.

– Угу… – Девушка пригубила. Настой оказался очень приятным на вкус. – Спасибо… – перед глазами перестали плыть круги, пламя, бившееся в висках, стало потихоньку затухать. – Рейр, пожалуйста, не мог бы ты сварить мне кофе? Может, полегчает…

Мужчина молча развернулся и вышел из комнаты. Допив настой, чародейка схватила Иедавана за рукав.

– Мне срочно нужна связь с Одином. Ты можешь мне ее устроить?

– Тебе нужно сообщить твоему лорду чтото такое, о чем не должен услышать твой спутник?

– Да.

– Хорошо, я сделаю. – Правитель взглянул на девушку с тревогой. – Ты видела чтото очень важное?

– Чрезвычайно важное. Скажи, ты сможешь сейчас предоставить ОСН хотя бы небольшой отряд?

– Постараюсь. За следующий день я сумею рассчитать, когда и сколько человек я смогу дать тебе для ведения войны в твоем родном мире. Разумеется, потребуется время, чтоб сформировать отряд.

– Конечно, я понимаю…

Через пару минут Рейр принес кофе, и Кайндел с благодарной улыбкой приняла у него обжигающе горячую чашку. Она не слишкомто хотела этого напитка, по отступать уже было нельзя, да и кофеин действительно мог помочь. Горячая горьковатая жидкость действительно взбодрила, отступила усталость, да и слабость тоже. Девушка встала, подошла к окну боком уселась на подоконник. Рейр встал рядом.

– Что с тобой произошло?

– Ну… Сложно объяснить. Видение пошло немного не так, как всегда. А почему, собственно, в мою комнату набежало столько народу? Я так долго была… скажем так, недоступна?

– Всю ночь. Утром я рано встал, решил немного размяться на воздухе, но когда проходил мимо твоей двери, услышал слабый стон. Разбудить я тебя не смог, по магическим ощущениям дело обстояло настолько плохо, что я решил позвать когонибудь па помощь. В результате прибежал Иедаван и привел этого лекаря с его помощником… Тебе легче?

– Намного. С ума сойти… Извини, что доставила столько неприятных минут.

Он смотрел напряженно.

– Что ты видела? Чародейка пожала плечами.

– Это было не видение. Не видение, никаким боком. Я вообще не понимаю, что это было, и происходило ли… Скажем так, на самом деле.

– Что именно происходило?

– Извини, я не могу, просто не могу излагать тебе как факт то, в чем я не уверена совершенно. Надо бы мне поточнее изучить действие этого наркотика. У меня возникают подозрения, что все это были только мои фантазии.

– Но реалистичные, да?

– Ты знаешь чтото такое, что не знаю я? Расскажи.

– Нет. – Он улыбнулся, покачал головой. – Не знаю.

За окном занималось утро, туман клочьями полз из леса и таял на лугах у деревни. Небо белело, словно за ночь его успело затянуть облаками. Солнце еще не показалось. Замковые слуги толькотолько просыпались, гдето на хозяйственном дворе доили коров, стучали топорами – рубили мясо на сегодняшний день. Кайндел уже усвоила, что, несмотря на сравнительно высокий уровень технологических достижений, владельцы замков всетаки предпочитали отчасти натуральное хозяйство и большей частью продуктов питания обеспечивали себя сами.

Некий глубокий и практический смысл в этом, конечно, имелся.

Она толкнула створку окна, и в комнату хлынул свежий, пронзительнопрохладный осенний воздух. Заспанная служанка, вошедшая в комнату с подносом, бросилась подхватывать спорхнувшие со стола листы бумаги. В сочетании с ветром, бьющим в лицо, кофе воспринимался уже совсем иначе, и она порадовалась, что попросила его.

– Я вот что не понимаю, – медленно проговорил Рейр. – Если ты хотела сказать Иедавану чтото такое, что не предназначалось для моих ушей, помоему, проще было заговорить с ним на местном языке.

– А ты зря стоял и сомневался, задавать мне этот вопрос или пет. Твои сомнения я почувствовала, так что колебаться не имело смысла. Сомневаешься – лучше делай, чтоб потом не жалеть… Если бы проблема состояла только в том, чтоб передать брату информацию так, чтоб ты не понял, я действительно просто заговорила б с ним на ромаленском. Делото не в этом.

– А в чем? Спрашиваю, раз уж ты все равно решила пооткровенничать.

– В том, что речь шла о внутренних делах ОСН, – как бы нехотя ответила Кайндел.

– Так, значит, в видении было чтото важное для ОСН? И для Круга, я могу сделать такой вывод?

– Повторяю, я не могу говорить как о факте про то, в чем лично не уверена…

– Да, это я понимаю. Но всетаки?

– Да, я коечто увидела, и это коечто меня… скажем так, насторожило. Было бы замечательно, если б насторожило не только меня. Ан Альфард, как я понимаю, примеривается изрядно потрепать наш родной мир… Можно сказать, разрушить старый мир и на обломках его возвести новый. Все повторяется, ты не находишь?

– Я с трудом понимаю, о чем идет речь. Ты не могла бы говорить прямо, а не намеками?

– Могла бы, – Кайндел отставила чашку и посмотрела на мужчину исподлобья. – Драконы, особенно настоящие драконы, а не драконоподобные ящерицы, отличаются тем, что потребляют и производят чистую магию. Ты в курсе? Кстати, именно потому природа не выдерживает высокой концентрации числа драконов на небольшом квадрате площади – эти существа законченные индивидуалисты. Неспроста.

– Ты к чему? – холодно осведомился Рейр.

– К тому, что в те давние времена, когда магия была намертво запечатана небезызвестным тебе чародеем (в действительности он действовал не один, но это другой вопрос), сделано это было для того, чтоб прекратить магическую войну, которая медленно, но верно превращала Землю в пустыню. Я не утверждаю, что в этом были виноваты привлеченные для боевых действий драконы, однако сейчас Ан Альфард может к этому подвести с помощью Тангро и его сородичей.

– Вот ты о чем… Забавно. Ты уверена, что такое малое количество драконов может загубить наш мир? Откуда такой пессимизм?

– Соломинка ломает хребет верблюду.

– Брось, мы еще даже не развернулись в полную силу. Магия еще только зарождается. А ты уже говоришь о катастрофе.

– Вопервых, это лишь информация к размышлению, – бесстрастно отозвалась Кайндел, которая уже узнала у собеседника все, что ей было нужно, и теперь соображала, как быстро и поестественнее свернуть разговор. – А вовторых, поразмысли на досуге, насколько этично вообще привлекать драконов к решению банальночеловеческих проблем в густонаселенном городе. Просто поразмысли. Прикинь, если б Один, скажем, применил установки «Град». Того же уровня оружие. Только немагическое.

– В ход пошло обсуждение этических принципов. Война вообще штука крайне неэтичная, как и любой инструмент политики.

– Ты уверен, что так оно и должно быть? Отношения людей, как бы они ни выглядели, регулируются в первую очередь этикой, в том или ином ее виде. Законом – лишь во вторую очередь.

– Ты полагаешь, есть чтото этичное в убийстве? Я польщен.

– Этика – в первую очередь совокупность норм поведения, насколько я помню. Война – двухполярный мир, где есть свои и есть чужие. Но даже там агрессия в отношении мирного населения называется «военным преступлением». И никак иначе.

– Если в ходе войны тактически, оперативно, стратегически или политически выгодно уничтожать мирное население, это делается. И делалось еще во времена грекоперсидских войн. Если не раньше.

– Ты уверен, что Ан Альфарду будет выгодно выжечь Петербург? Над кем он, в таком случае, собирается доминировать в этом районе? Над головешками?… – Она помолчала. Ощущение, что спор идет верным путем, успокаивало ее. – Подумай над этим, взвесь все. Я знаю, ты имеешь влияние на гроссмейстера Круга.

– И ты могла бы иметь.

– Я предпочитаю влиять на Одина. Он вызывает у меня чуть больше доверия…

– Ты свято уверена, будто он намного лучше Ан Альфарда? Оба они политики и военачальники. Они должны быть похожи, раз оба успешны в равной степени.

– В твоих словах есть резон. Но кое в чем они всетаки отличаются друг от друга… Прости, надо готовиться к начальному этапу нынешней сессии. У нас есть час, после этого мы сразу же возвращаемся обратно в наш мир. Надеюсь, эти каникулы пришлись тебе по вкусу?

– Жаль, что они оказались такими короткими, – задумчиво ответил Рейр.

Она испытала даже некоторое облегчение, когда он ушел к себе одеваться. Ей снова пришлось изображать манекен, пока три служанки, невнятно вполголоса переговариваясь, облачали ее в пышное тяжелое церемонное одеяние. Надетое поверх тонкой до прозрачности шелковой рубашки серебряное с матовыми серыми камушками ожерелье холодило кожу. Вместо серег здесь, оказывается, носили тяжелые головные подвески, вместо колец – браслеты. Только подаренный названым братом перстень она могла себе позволить здесь носить, но не как украшение, а как символ ее положения.

Когда служанки уже почти закончили, вернулся Иедаван. Он принес большую серебряную чашу и зеркало, а также крупный каменьоктаэдр темнобагряного оттенка. Внутри кристалла поигрывали золотистые искорки, но и без того девушка отлично почувствовала, какая мощь скрывается в этом предмете. Его сразу захотелось взять в руки – Кайндел еще никогда не имела дело с настоящими энергосберегающими камнямиаккумуляторами.

Правителя сопровождали двое его магов, однако как только предметы были расставлены в нужном порядке, камень помещен в середину чаши (почемуто торчком), а зеркало затуманилось, чародеи поспешили покинуть комнату. Остался только Иедаван. А через несколько мгновений в простенькой витой оправе зеркала появилось недовольное лицо Политика. Видимо, обнаружив перед собой курсантку, а не ценного союзника, он передумал церемониться и взглянул на нее еще более хмуро и даже вызывающе.

– Чтото срочное? Не подождет несколько часов?

– Вам, конечно, виднее, подождет или нет. Однако я узнала, кто у Круга в союзниках, если эта информация Одина не очень интересует, могу подождать.

– Свою язвительность можете на полочку положить. Зато замечательно будет, если возьмете с полочки воспоминания о субординации, госпожа курсант.

– Прошу прощения. – Она пожала плечами.

– Излагайте мне, что за союзники, я передам главе ОСН.

– Коротко? Драконы.

– Драконы?

– Драконы.

– Кхм… – видимо, не зная, что сказать, Политик предпочел шумно прочистить горло. – Это все?

– Нет, не все.

– Внимательно слушаю, что там у вас еще.

– А вот то, что я хотела сказать еще, я через третьи руки Одину передавать не могу.

– Почему это?

– Потому что смысл при пересказе может потеряться. Ладно, я выдам рекомендацию и особо отмечу, что я всерьез, что я не шучу. Передайте ему, пожалуйста, мои слова… – Она на несколько мгновений задумалась, пытаясь в должной степени отточить формулировку. Политик нетерпеливо ждал. – У меня есть основания полагать, что Круг в ближайшее время, сразу, как только сможет, нанесет удар.

– Что за основания?

– Об этом я расскажу, когда вернусь. Или лично Одину.

– Глубокоуважаемая госпожа курсант, ваше право ставить условия находится под большим сомнением…

– Я не могу изложить все здесь и сейчас, особенно если учесть, что пользуюсь связью, созданной магами правителя, а не собственной линией. Сколько у меня времени на беседу, я не знаю.

– В таком случае вы вполне могли бы предупредить меня об этом сразу… Хм… Да… Конечно, я все передам Одину как можно скорее. Если у него будет время, он переговорит с вами сразу после вашего возвращения. Все.

Девушка развела руками (чтоб служанкам было удобнее затянуть на ней узорный, отделанный металлом ремень) и кивнула Иедавану, что связь между двумя мирами можно прерывать.

Вывести Рейра из штабквартиры ОСН ей удалось не сразу и после долгих споров. В обязательности Одина и других старших офицеров она была уверена, раз уж пообещали не трогать, значит, трогать не будут. Но рядовые бойцы об этих «договорах» ничего не знали. Упорствуя, они твердили, что ничего не знают, парень подозрительный, и пока не поступит приказ «свыше», они задерживают его «для проверки». Рейр стоял рядом и терпеливо улыбался, на его лице спутница не заметила ни единого знака, говорящего о том, что мастер Круга готов биться и прорываться, применяя на деле все свои рукопашные и прочие боевые навыки. Однако в исходе конфликта курсантка не сомневалась.

Так же спокойно он ждал, пока Кайндел созванивалась с Эйвом, который, к счастью, оказался в штабквартире, пока куратор явился в телепортационный зал и, с холодным подозрением рассматривая врага, подтвердил, что его следует отпустить.

– Я бы сказал, что в этом случае всякого рода принципы неуместны, – заметил он, когда Рейра вывели из здания и действительно отпустили на все четыре стороны. – Твой принцип может очень скоро стоить тебе жизни. Или комунибудь еще…

– Дело не в принципах, – устало ответила она. – Я коечто ему сказала и надеюсь, он донесет эту мысль как свою до главы ОСН.

– Понятно. – Эйв вопросительно приподнял бровь. – Что за мысльто?

– Чуть позже расскажу. Все мои взаимоотношения с Рейром – часть игры, многие из деталей которой мне сложно пояснить, так что не обижайся. Где Один?

– Один на карельской базе.

– А телефонная связь есть?… Хотя, впрочем, этого будет недостаточно, надо бы лично побеседовать…

– Да, собственно, он велел тебя привезти. Так что поехали, если есть не хочешь. Рассказывай, какие перспективы? Как отдохнула?

– Отменно отдохнула! Всего один раз дралась, и то между делом, все ночи спала на кровати, ела когда и что хотела, в придачу носила красивую одежду – просто праздник, а не работа.

– Стоп, а когда это ты дралась?

– А там, возле замка Иедавана. С боевиками его конкурентов. На пару с Рейром. Рано поутру.

– То есть господин правитель не счел нужным обеспечить тебе минимальной безопасности? Ну я даже не знаю, что сказать, – Шреддер остановился на лестнице, ведущей к подземному гаражу. Мимо них протиснулись двое мужчин в затрепанных комбинезонах – ребята из обслуживающего персонала, но ни один из них не выразил недовольства. Если встали здесь, значит, так надо.

– Почему ты спешишь судить, ты же не знаешь всех обстоятельств…

– А что, по замку Иедавана опять шастает целая туча разного боевитого народу? Ейбогу, не замок, а проходной бандитский двор.

– Слушай, а что мы тут встали? Мы всем тут мешаем ходить… Тот случай дал ему повод серьезно нарастить свою военную мощь, этот – усилить контроль на своей территории. Теперь весь Ромален – одна сплошная крепость. Даже если комуто взбредет в голову перевести выборы короля в плоскость военных действий, Иедаван к этому вполне готов. А бандиты могут отыскаться где угодно, ты же знаешь. Нет темнее места, чем под светильником.

– О, Омар Хайям в дело пошел! Раз так, значит, ситуация совсем ни к черту!

– Это не Омар Хайям сказал.

– А кто?

– Какойто султан из восточных притч… Не помню…

На этот раз Шреддер сел за рулъ большого, относительно белого внедорожника неопределенной марки – она была то ли снята, то ли слишком сильно заляпана грязью и потому не бросалась в глаза. К этому оэсэновцы уже успели привыкнуть – по сути, ни у кого не имелось действительно собственной машины, за руль которой садился только владелец и никто другой. Гораздо чаще получалось так, что бойцы и офицеры пользовались тем автомобилем, который оказывался в данный момент свободным и на ходу. Объяснение этому было очень простое – не на всех хватало бензина и запасных частей. Даже Один частенько отдавал свою машину тому, кого отправлял с поручением. Кайндел разок пришлось прокатиться па ней.

Залезая в заляпанный грязью внедорожник, она поневоле оценила высоту посадки, и полюбопытствовала:

– Что, обстановка на дорогах настолько плоха?

– Ты же знаешь, что в Карелии с дорогами творится. Тем более май, недавно были дожди. Словом, отмывать не успеваю.

– Да я не о том. Посадка слишком уж высокая, подвеску регулировали. Насколько я знаю, в таком положении детали быстрее снашиваются. На что менятьто будешь?

– К счастью, именно эти запчасти у нас имеются в избытке. Так что я лучше буду всех вытаскивать из грязи, чем садиться в нее самому.

– На такойто машине? Садиться в грязь?!

– Ну да… Немного преувеличил…

Пока автомобиль скакал по колдобинам, они болтали о всяких посторонних вещах, не имеющих отношения к заданиям Кайндел или делам Эйва. Чувствовалось, что Шреддер очень рад ее видеть и, раз уж нет возможности гденибудь в закуточке вместе спокойно провести время, пользовался тем, что есть. Он вспоминал прочитанные когдато книги, опробованные игры, автомобили и даже новый рацион на учебных базах (поскольку к весне закончились почти все припасы, курсанты и офицеры вынужденно постились, питаясь супами из травы, нарванной поварихами в соседнем лесочке, а также дичью). Слушая его и посмеиваясь, девушка вдруг подумала, что он совсем другой, не такой как Рейр. Конечно, причина тут и в том, что Эйв человек, а тот – чудесный змей. Но не только же в этом дело…

Слишком они были разные как по характеру, так и по ее субъективным ощущениям. К одному ее тянуло, с другим было легко общаться, один был готов в нелегкий момент взять ее за руку и повести, с другим диалоги превращались в один нескончаемый спор. С обоими не соскучишься, но поразному. К одному привязана – с другим как на пороховой бочке с зажженным фитилем… И ведь есть в этом чтото такое, что привлекает.

«Разве их вообще можно сравнивать? – подумала Кайндел, прикрывая глаза. – И вообще, ты не о том думаешь. Соображай, что же такое ты всетаки видела иод действием порции «снега»?

– Спать хочешь? – спросил ее Эйв. – Откинь спинку.

– Нет, не хочу… Знаешь, там, в Иаверне, неподалеку от замка Иедавана я нашла лес, который когдато принадлежал альвам.

– Почему думаешь, что альвам? Ощущения подсказали?

– Мы нашли там источник. Магический. По энергии сразу было понятно, кто его создал.

– Вы – это ты и этот парень из Круга. Я правильно понял?

– Да.

– Тебе нужна была его помощь, чтоб разобраться?

– Мне нужна была от него информация. Помнишь, мы говорили о вербовке?

– Тактак?… Завербовала?

– Не знаю. Но, поскольку информацию я всетаки получила, можно сказать, что гдето в чемто… пожалуй, да.

– Да, собственно, Один и сам понял, для чего ты все это затеяла. Как я понимаю, одновременно вы отыскали в том мире пригодный к использованию новый источник? Тоже польза.

– Да, конечно, – с рассеянной улыбкой ответила Кайндел. Она думала о вещах совершенно посторонних, отлично понимая, что растолковать истинный смысл ее поисков в Иаверне будет сложно, да и не имеет смысла. Какая Эйву, в конце концов, разница…

– Ну, а у Иедавана какие перспективы? Что ты можешь сказать?

– Ничего. Абсолютно ничего, – девушка потянулась. – Это чужой мир с чужими традициями. Даже у пас здесь не всегда можно с уверенностью сказать, как повернется дело, а уж у них… Скажем так, если судить по реакции Иедавана на мои усилия и по тому, что меня за столь короткое время дважды пытались убить, все идет отлично.

– Тебя пытались убить?

– Ага. Отравить и застрелить. Не знают, что бы такое надежное придумать против альвийки, поэтому попытки получились не особенно результативные.

– Тебя трудно застрелить? А я и не знал…

– Ну на этот раз мне помог Рейр. А вообще, сам знаешь, меня так же легко убить, как и любого человека.

У девушки ожил мобильный телефон, и, схватившись за него, Кайндел без особого удовольствия отметила, что поговорить с ней хочет Роннан, а не Один. Нажала кнопку ответа, однако услышала не тот голос, который ожидала.

– Что ты там говорила по поводу скорого нападения? – осведомился глава Организации. – Чтото конкретное?

– Нет, – удивленно ответила она. – Я уже по пути на базу. Скоро буду.

– Это ты говорила, что дело срочное, не я. Или Политик чтото неверно передал?

– Не знаю, что именно он тебе сказал. Я беседовала с Ан Альфардом… Не могу утверждать на сто процентов, что это происходило наяву, однако выглядело все очень натурально. Если после этого он не попытается форсировать события и не нанесет превентивный удар, я пойму, что у меня уже начались качественные галлюцинации.