Текст книги "Техномагия"

Автор книги: Ярослав Коваль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 78 страниц)

– Даже на четыре к трем не согласны, – заметила курсантка.

– А зачем им это надо? Людей у нас все равно больше. Кстати, изза этого и корабли у нас не намного легче их. Сама понимаешь.

– Вот когда они сообразят, что мы их все равно нагоним, картошка точно полетит за борт. Пи себе, ни людям…

– Увы, с этим придется смириться.

– А может, крикнуть, что нам только еда нужна, а они на фиг не сдались? – предложил Илья.

– Л не надо врать. Мы, но большому счету, и без картошки обойдемся. Главное, чтоб и они без нее обходились в будущем.

– Обмануть врага – это ж, типа, такая военная хитрость! Главное, чтоб поверили!…

– Воот где зарыта дворняжка! Они не поверят. Была бы это правда, я, может, и нашел бы убедительные аргументы. А так… Без шансов.

Судя но всему, преследуемые наконец справились с такелажем и парусом, и расстояние между кораблями почти перестало сокращаться. Зато головную лодию реконструкторов нагнал коричневый драккар – корпус у него был чуть уже, поэтому двигалось судно чуть быстрее. Шреддер покосился на новоявленного «соседа», а потом и на Кайндел.

– Готова?

– Сейчас. Подожди, – она отвлеклась от увлекательного зрелища и заглянула в ведро. Там все пребывало в относительно стабильном состоянии, и ничто не мешало готовить подходящие чары.

Девушка подняла лук.

– В которого целить? В последнего?

– Лучше в переднего. Чтоб он последующим по возможности перекрыл дорогу.

Курсантка посмотрела на небо.

– Тогда дай кормчему знак, чтоб он взял чуть левее. Мне будет лучше видно.

И сама поднялась на скамью, встала поустойчивей. Правда, с этим у нее давно не возникало настоящих проблем. Ее чувство равновесия становилось все более совершенным – она списывала это на изменения, происходившие с ее телом под влиянием магии. Корабль качало на ладожской волне, однако Кайндел держалась устойчиво, словно на твердой земле – к движениям палубы она приноровилась.

Лук действительно оказался тугой, поэтому, целясь, она лишь чуть подтягивала тетиву к себе. Попробуй держать ее у щеки и тем временем выбирать цель – тебя в лучшем случае хватит на парутройку секунд. Сила натяжения двадцать пять килограммов – не шутка. В какойто момент нос лодии удобно вознесся вверх и парус переднего корабля появился перед ней как на ладони. Она быстро оттянула тетиву до подбородка и отпустила.

Ей казалось, будто стрела летит очень медленно, хотя на самом деле она резала ветер со стремительностью снаряда, пущенного из установки залпового огня. Проследить за ней взглядом сейчас могла разве что сама чародейка. Ветер слегка снес ее влево, так что вражеского паруса она не коснулась. Но это не имело значения. Миновав мачту вражеского корабля, стрела вспыхнула ослепительно, будто сверхновая, только очень уж маленькая, и взорвалась настоящим, пусть и крохотным, ураганом. Рывок и удар ветра пришелся прямо по туго выгнутому парусу «викинга», толкнул его назад, мигом изорвал в клочья, но при этом успел положить корабль на борт. Большинство бандитов, спешивших приготовиться к возможной схватке и возившихся с оружием и доспехами, полетели за борт, остальные попадали со своих мест. Как бы там ни было, корабль сбило с курса и швырнуло на соседнее судно. Тот, тоже с пострадавшим парусом, был вынужден резко сманеврировать, что само собой сказалось на скорости. Досталось и парусам оставшихся двух «викингов». Полотнища устояли, однако попутный ветер был потерян.

– От, отлично! – воскликнул Илья. – Никуда теперь не денутся!

– Вообщето они сейчас сядут на весла, да и все, – заметила девушка, стряхивая воду с наконечника второй стрелы. Капли разлетелись мелкими упругими брызгами и растаяли в воздухе, не долетев до палубы.

Приготовилась стрелять. Но Шреддер медлил. Он напряженно и без особой радости следил за тем, как противник торопливо пытается както решить свои проблемы, недовольно почесывал подбородок свернутой картой и явно ждал чегото. Кайндел тоже наблюдала за ними. Она видела, как плывущие люди цепляются за весла и борта других драккаров из своей команды, видела, как оставшиеся на бывшем головном корабле пытаются выправить его, однако безуспешно – слишком много воды черпнул. Она не понимала, чего хочет куратор, но терпеливо ждала, когда он подаст ей знак.

И когда это всетаки произошло, она уже сама выбрала лучшую цель. Взмах руки Эйва сработал лишь как подтверждение. Тетива щелкнула с гудением, стрела рванула край паруса на одном из преследуемых кораблей, и заболевшие кончики пальцев девушка поспешно сунула в рот. Сказывалось отсутствие практики – сгибы фаланг болели так, будто, зацепившись ими, девушка добрых полминутки повисела на проволочном «турнике».

Вихрь, завязавший в тугой узел парус и ветер, наполнявший этот парус, оказался не так силен, зато более решителен и краток. Он ударил в одну точку, не разбрасываясь, и результат последовал немедленно – мачта с впечатляющим треском завалилась на палубу, по дороге пришибла пару неудачливых «новых викингов» и ушла в воду вместе с обрывками парусины и такелажем.

Ветер дул настолько беспорядочно, что можно было считать дальновидными везунчиками тех, кто решил опустить мачту с парусом еще после первого выстрела Кайндел. Неразбериха воздушных потоков добралась и до лодий реконструкторов, но те оказались сообразительнее и расторопнее (а в действительности просто были предупреждены), свернули паруса раньше и разобрали весла. Чародейку обожгло холодным ветром, взлохматило волосы, залепило ими глаза. «Пора бы подстричься», – подумала она, проводя ладонью по лицу.

– Давай еще одну! – подбодрил ее Шреддер. – Туда, прямо перед ними. Как понимаю, вспышка ветра получается такой сильной, что и без парусов дел наделает.

– Неа.

– Что случилось? Стрелять не можешь?

– Я все могу. Но не стоит, – вынув оставшиеся две стрелы из ведра, она показала ими вверх. Над головой потихоньку собирались облака.

Еще одно подобное заклинание может спровоцировать бурю. На фиг надо.

– Да уж, – протянул оэсэновец, опасливо глядя в небо. – Нам только бурь не хватало.

Кайндел вполне хватило времени, чтоб снять тетиву и, очистив стрелы от чар в кучке поваренной соли, уложить их в колчан к остальным. Владелец лука усердно ворочал веслом, поэтому, решив его не отвлекать, девушка глазами показала на лаз под палубу.

– Туда?

– А зачем ты тетиву сняла? – крикнул тот. – Сейчас будем сближаться, стрелять…

– Не подумала, – тетива вернулась на место. Курсантка положила лук на скамью, в сторонке, и вопросительно посмотрела на Эйва. – Что мне теперьто делать?

– Отойди в сторону и не лезь. Идет? – раздраженно бросил тот. Мыслями он уже весь был в предстоящей схватке.

Корабли сближались стремительно. На пострадавших «викингах» так и не сумели взять инициативу в свои руки, совладать с ситуацией, поэтому, хотя* пострадали только два их корабля из четырех, остальные, хоть и посадили бойцов на весла, от погони уйти уже не надеялись.

Возможно, поэтому добыча и не летела за борт – какой смысл избавляться от нее в подобной ситуации? Назло врагу?

Над палубами поднялись упругие, видимые лишь магическим взглядом щиты, призванные сберечь людей и от магии, и от пуль. Здесь помощь Кайндел не требовалась – такую защиту способен возвести любой чародей ОСН, она могла эффективно помочь лишь в одном – напитать чужие магические конструкции дополнительной энергией. Но пока это только помешало бы, потому что лишило бы магов возможности хоть чтото сколдовать сквозь подобный щит.

Она устроилась на носовой скамье, прижалась к фальшборту и, выглянув изза носового бруса, стала наблюдать. Ей доставляло огромное удовольствие даже просто то, как шел корабль и как она воспринимала его движение именно отсюда. К тому же с этого места было на что полюбоваться. Однако, когда со стороны «викингов» полетели стрелы (ктото пытался палить из АК, однако быстро сообразил, что это бесполезно), Шреддер шуганул курсантку с насиженного места.

– Марш на корму!

Девушка пожала плечами, но спорить не стала. На корме она сразу взобралась с ногами на скамью, встала рядом с кормщиком. «Кстати, можно будет заодно и его прикрыть дополнительной защитой, – сообразила она. – Полезное дело». Тот, опытный мужик, лишь с любопытством покосился на соседку, но, поскольку она ему не мешала, отвернулся.

– Тебя не прибьют? – полюбопытствовал он через минуту. – Вся на виду.

– Пока нет. Мы же все под защитой. А потом чтонибудь придумаю… Слушай, а что это валяется?

– Где?… Аа… Цифровик.

– Фотоаппарат? Серьезно?

– Вполне серьезно. Исправный, кстати, – кормщик усмехнулся. – Хочешь взять, битву поснимать?

– А можно? – она выпотрошила фотоаппарат из плотного, водонепроницаемого и противоударного чехла, повертела в руках. Быстро разобралась с основными кнопками. – Обалдеть! Что – действительно можно поснимать? Батарейки новые?

– Там не батарейки, а аккумуляторы. Слава богу, третий год пашут, без претензий. Магией чуток подправленные… Снимай. Хоть посмотрю, как все это со стороны выглядит.

Она взяла шнурок фотоаппарата в зубы, забралась на фальшборт и прижалась к кормовому брусу, высоко вознесенному над головой. Уцепилась за него левой рукой. Здесь фальшборт был крайне неудобным – наклонным, и если бы не ее великолепное чувство равновесия, удержаться здесь она не смогла бы, тем более, что волны то и дело поддавали снизу. Пристроившись более или менее устойчиво, Кайндел подняла фотоаппарат. Заходившие с трех сторон в атаку корабли реконструкторов стоили того, чтоб их снять.

Дабы не упустить когонибудь из бандитов, каждый целил в своего противника (благо четвертая их лодка находилась в таком плачевном состоянии* что ни бежать, пи атаковать не смогла бы при всем желании). В конце концов, если бой затянется, победивший поможет остальным – тем своим товарищам, кому придется туго. Бойцы, не занятые веслами, схватились за луки, а коекто уже решался бросать во врага дротик, хотя от последнего при отсутствии многолетнего опыта было крайне мало толку – дротики чаще не долетали до цели.

Появились и зачарованные стрелы, которым не были помехой обычные магические щиты.

– Эй, осторожней там! – крикнул девушке кормщик.

Она сделала еще один снимок и, перехватив левой рукой брус, отклонилась от него, пропуская стрелу мимо себя. Магия бурлила в ее крови, и бывали минуты, когда чародейке казалось, будто время замедлило свой ход, стрелы и дротики летели лениво, а люди едва шевелились. Она заметила того, кто целился в нее, и, поскольку подобная же идея могла прийти в голову комунибудь еще, решила всетаки для гарантии обезопасить себя отклоняющим стрелы заклинанием. Правда, магия мешала фотографировать, и в момент съемки защиту приходилось убирать. Но чародейка почемуто была уверена, что ее не зацепит. Поэтому избавлялась от чар со спокойствием философа.

Кайндел хладнокровно засняла, как лодия с бойцами ОСН и драккар бандитов сблизились и сцепились крюками на длинных прочных веревках. В этот момент корпус лодии изрядно тряхнуло, однако курсантка удержалась на фальшборте, хоть и с трудом. Подняв руку с фотоаппаратом, она спокойно и последовательно сняла начало драки, а потом отцепилась от бруса и спрыгнула вниз, чудом увернувшись от брошенного в нее дротика. Проверять, насколько хороши отклоняющие чары, ей не хотелось.

Бой на корабле, как оказалось, представлял собой нечто совершенно необычное для большинства участвующих в нем. Применять магию в таком тесном контакте было неудобно, да и опасно, потому что подавляющая часть заклятий была из разряда недостаточно изученных, и они Могли выкинуть какиенибудь неожиданные «шутки».

На земле это не так уж страшно, а на воде? Да еще там, где дерущиеся спрессованы, будто сельди в бочке?

И реконструкторы, и «новые викинги» привыкли выяснять отношения на земле. Здесь же, где палуба под ногами качалась тем сильнее, чем больше народу на ней прыгало и размахивало оружием, неуверенно себя чувствовали даже опытные мореходы. Если хотя бы на плечи не давило где пять, а где и все восемь килограммов кольчуги – уже было бы совсем другое дело. А так если ненароком полетишь за борт – бог его знает, чем все закончится. Оттого парни вели себя особенно опасливо. Оттого приступали к драке неуверенно.

Однако постепенно бойцы распалились. Кайндел взобралась на скамью, привстала на цыпочки и сделала еще с десяток очень удачных кадров.

– Давай, парни, поколоритнее, – подбодри вала она, уверенная, что на ее окрик в общем шуме все равно никто не обратит внимания и она никому не помешает.

Еще один драккар, сцепившийся с лодией, медленно дрейфовал по ветру. Девушка, не захваченная общей схваткой, имела возможность смотреть по сторонам, что она и делала. Там фортуна явно склонялась на сторону оэсэновцев, хотя бы потому, что в их числе оказался офицерчародей, Кериан, который, в отличие от большинства, умел пользоваться заклинаниями в толпе. Он вообще был крайне изобретателен, проводил много времени в лабораториях, с экспертами – то ли изобретая новое, то ли совершенствуя старое.

Он один сейчас значил в этой схватке больше, чем десяток бойцов. Время от времени замечая вспышки и хруст, напоминающий звуки лопающихся искр от фейерверка, курсантка понимала, что маг трудится в полную силу и врагу ничего не светит. Правда, поворачиваться в ту сторону с фотоаппаратом слишком часто она не решалась, опасаясь пропустить чьюнибудь атаку. Второй корабль реконструкторов – коричневый драккар – она не видела, да особо и не искала.

Ее больше интересовала схватка своих.

Кайндел вынула меч, но в драку лезть не стремилась. Для удобства, делая кадр, она втыкала клинок в дерево, или брала его под мышку. Ктото швырнул в нее топор, пришлось уклоняться. Металл скользнул по выставленной защите, вышиб невидимые искры и погасил ее – должно быть, тоже оказался не без магии. Но девушку это мало волновало – построить еще одну, точно такую же, труда не составляло. Она выпрямилась и прицелилась фотоаппаратом прямо в «нового викинга» – дюжего, изза доспеха кажущегося еще шире. Боец только что повалил противника на палубу и остановился в нелепой позе враскорячку, чтоб спокойно вдохнуть воздуха в легкие. Бой давался ему нелегко.

– Лицо сделай! – приказала она, фиксируя кадр.

– Ах, сука! – прозвучало в ответ, но негромко, потому что голос срывался.

Курсантка опустила фотоаппарат на скамью, подхватила меч и прыгнула вперед, стремясь поймать врага в тот момент, когда он будет перебираться с корабля на корабль и окажется наиболее беззащитным. Однако тот, заметив ее движение, лезть на чужой корабль не стал. Зачем (это не так и просто в кольчуге, поножах и шлеме с бармой, которые изрядно весят), если девица сама идет?

Возможно, имело смысл отскочить, предоставить другим разбираться с бандитом, по девушке словно вожжа под хвост попала. Возможно, захотелось попробовать себя в настоящей драке, а может быть, вперед ее толкала бурлящая в крови магия. Именно она приводила Каин дел в состояние, подобное эйфории, когда мир кажется простым, а любое дело – легким. Она перемахнула через борта сцепленных кораблей и первая атаковала «нового викинга».

Магическая энергия делала ее быстрее и ловчее, чем обычно. К тому же бандит был увешан железом, что здорово сковывало его движения. Доспехи, конечно, были магические, однако и меч курсантки представлял собой нечто большее, чем фигурный кусок особым образом закаленного металла. Уворачиваясь от тяжелого клинка, она не спешила атаковать противника, потому что понимала – ее оружие слишком легкое, чтоб пробить кольчугу или расколоть шлем. У нее имелся только один надежный путь – улучить момент и воткнуть кончик меча в не защищенное доспехом местечко, либо расправиться с бандитом при помощи магии. Для этого тоже надо было ждать удобного случая, не так это просто.

Девушку то и дело пробивало на смешки. Она чувствовала себя почти неуязвимой (по крайней мере, до тех пор, пока рядом не появится еще ктонибудь, жаждущий ее крови, или не примется в нее чтонибудь швырять), поэтому прыгала перед противником, дразня его своей неуловимостью.

И в тот момент, когда боец в раздражении слишком сильно махнул своим оружием и его развернуло как раз очень удобно для удара, тело Кайндел все сделало за нее. Едва контролируя свои действия, она развернулась на пятках, и, используя весь свой вес, всадила меч под ребро бандита, как раз в пройму кольчужного рукава.

И отскочила, понимая, что у поверженного, но еще живого врага есть еще время и возможность отомстить ей.

А потом рядом с ней появился Шреддер, злой и наполовину обсыпанный мукой, словно ломоть рыбы, приготовленный для жарки.

– Что ты здесь делаешь?! Я велел тебе оставаться на нашем корабле!

Всю эйфорию девушки словно ветром сдуло. Она угрюмо покосилась на белого от муки и ярости Эйва и пробормотала:

– Извини, так получилось. И полезла обратно на лодию.

Бой как то сам собой угас. Убитых с обеих сторон было не много, однако «новые викинги» быстро сообразили, что преследователи будут «бодаться» до последнего, и в большинстве своем предпочли сдаться. Ктото кинулся за борт, надеясь доплыть до берега – таких отстреливали в воде из автоматов, спокойно, без спешки. Ктото засел на корме за мешками с мукой и картошкой. Этих решили пока оставить, чтоб зря не класть людей – все равно им некуда было деться. Пленников вязали без церемоний и приматывали кого к скамьям, а кого к мачте – для надежности.

Отвлекшись от дела, Шреддер поискал глазами коричневый драккар и, убедившись, что там тоже никто особо не нуждается в помощи, трубно скомандовал:

– Поворачивай к берегу! – и, обернувшись к Кайндел, коротко приказал: – Займись ранеными.

Она не стала спрашивать, зачем было гнать ее на лодию, раз раненые лежат на палубе чужого корабля, без возражений снова перемахнула через два сцепленных борта, уже с чашей в руках, и склонилась над первым пострадавшим. Вздохнув, принялась выковыривать его из покореженной кольчуги. Единственное утешение – не ей одной мучиться с ранеными, всем магам предстояло принимать в этом участие.

Девушку не волновало, что ей придется путешествовать па чужом, поврежденном ею же корабле, в обществе добрых двух десятков пленных бандитов – как только она поняла, что у парня задета печень, ей стало не до своих переживаний. Мысленно ругаясь, она ковырялась в теле прочно потерявшего сознание страдальца, составляя изощренные заклинания для восстановления кровотока и разорванных тканей печени, и лишь фыркала, когда ей осторожно предлагали помощь.

Парень пришел в себя от сильной пощечины и боли – так она поняла, потому что после шлепка он закричал и свернулся клубочком. Отмахнувшись от него, чародейка перебралась к другому – с полуотрубленной рукой и круглыми от звериного ужаса глазами. Ему сумели остановить кровотечение, поэтому парень был в сознании и даже в относительном порядке (правда, пребывал в шоке, поэтому боли не чувствовал), он вполне осознавал, что с ним произошло, и едва сохранял здравость мышления, наблюдая за тем, что у него происходит внутри плеча.

– Елки, до чего вы все неосторожные! – рявкнула Кайндел, извлекая из раны обрывок льняной стеганки. – А щит тебе зачем? Затылок чесать?

– Слушай, я житьто буду? – осторожно, с сильной хрипотцой осведомился он.

– А смысл?… Парни, есть водка?

– Есть спирт.

– Дайте ему. Пей.

– Я не пью спирт…

– А я не пришиваю отрубленных рук. И что? Разойдемся по своим углам? Пей, или будешь без руки ходить, – она раздраженно проследила, чтоб парень, кривясь и морщась, допил стакан до дна. – Ну как? Хорошеет?

– Ты шитьто будешь? – осведомился раненый. – Или все больше болтать?

– Значит, хорошеет. Отвернись. Возвращать на место полуотрубленную руку оказалось чуть полегче, чем восстанавливать печенку, но даже при этом через полчаса Кайндел ощутила, что у нее кружится голова и магии па ее долю сегодня, пожалуй, многовато. Поэтому, когда рядом с ней присел на коленях один из реконструкторов с большой аптечкой в руках, она охотно отодвинулась, дала ему место рядом с пострадавшим. Парень, судя по взгляду и решительным движениям – медик но профессии, внимательно разглядывал результат ее трудов и задумчиво обрызгивал все вокруг (включая палубу, колени девушки и ее руки) хлоргексидином из пластиковой бутылочки.

– Может, лучше спиртом? – осторожно осведомилась курсантка.

– Не надо больше спирта! – возмутился раненый.

– Спирт в свое время, хлоргекс – в свое… Ну, что? Можно шить?

– Будет очень кстати. Устала я, сил нет сращивать.

– Парни, холодильник не потеряли? – крикнул медик.

Бойцы, уже заканчивающие снимать крючья, плотно сцепившие два корабля, остановились, чтото обсудили. Потом один из них полез под палубу, покопался там и продемонстрировал окружающим большую синюю сумкухолодильник.

– Это? Сейчас, кину…

– Я те кину! – заорал парень, едва не роняя с колен аптечку. – Все ампулы мне переколешь! Аккуратно, на вытянутых руках принесешь, швыряла!

– Зачем обезболивающеето? – осторожно спросила Кайндел, подставляя продезинфицированные руки под мисочку с инструментами. – Я уже коечто под колдовала…

– И напоила, ага… Я не обезболивающее буду колоть, а противостолбнячную сыворотку.

Держа на вытянутых руках инструменты и пакет с марлевыми тампонами, девушка отдыхала. Магия, словно перенатянутая струна, звенела вокруг, но ее больше не касалась. В тон магии звучало и уставшее тело чародейки. «Если ты будешь продолжать в том же духе, надолго тебя не хватит», – подумала она, но очень вяло. Как ни крути, но все, что она делала, было необходимо. Медик ловко орудовал иглой, и раненое плечо реконструктора все больше и больше приобретало сходство со здоровым. Аккуратно обрезав нитку, он наложил тампон, клейкую полосу наподобие широкого пластыря, а потом зафиксировал руку повязкой.

– Можешь сделать так, чтоб воспаления не было? – спросил он, складывая инструмент.

– А? Я? Могу… попробовать… Я же не врач, не знаю механизмов возникновения воспаления и так далее…

– Ну продезинфицировать можешь? Или хотя бы посмотреть, нормально ли это сделал я? Можешь?

– Сейчас пет. Попозже.

– Ладно, попозже. Пойду, посмотрю еще одного раненого. Сможешь – помоги.

Но она осталась сидеть. Откинувшись на скамью, где никто не сидел (помучившись, реконструкторы и оэсзновцы всетаки смогли поставить запасной парус), курсантка отдыхала. Чаша, которую она придерживала рукой, отзывалась легкой дрожью. Энергии в ней сохранилось еще предостаточно. Однако использовать ее Кайндел пока не могла – иссяк запас собственных сил. «Надо обдумать эту проблему, – сказала она себе. – Так не пойдет. Должен существовать способ проводить все эти масштабные действия мимо себя, чтоб так не истощаться».

А потом у нее завибрировал карман, где лежал мобильный телефон.

– Рассказывай, – устало проговорил Один.

– О чем именно? С бандитами мы тут расправились, сейчас направляемся к берегу.

– Ладно, про бандитов мне неинтересно. Расскажи о Хагене.

– Он был не в восторге. И энтузиазмом не кипел.

– Это понятно. Как думаешь, есть шанс чегото добиться от него?

– Разве что шантажом.

– А без шантажа?

– Вряд ли… Разве что путем топких ухищрений, убедив Хагеиа не только в том, что ему это выгодно, но и в том, что это он здесь все решает, а не плетется у когото на поводу. Есть у него такой бзик… Он должен чувствовать себя лидером.

– Это попятно. Что ты скажешь о его настрое? В чью сторону он скорее склонен смотреть?

– В свою. Втайне он был бы не против занять место диктатора. Только вполне отдает себе отчет, что сейчас это едва ли реально. У него слишком мало сил. Он из тех сторонников, кто без колебаний воткнет нож в спину, если это станет ему выгодно.

– Все сторонники таковы. Но ты полагаешь его перспективным?

– Да. Только этим не я должна заниматься, а ты или Политик, тот, у кого есть подобные навыки и способности. Что могу я? Разве что понять, правду человек говорит или нет, в чем он кривит душой, что пытается скрыть… А как уговорить – этого я не знаю.

Один хмыкнул.

– Знать, врет или не врет собеседник, и что он скрывает, тоже очень полезно. Да, я понимаю, переговоры буду вести сам. Ладно, расскажи, что ты видела в доме, где обосновались Хаген и его люди. Как можешь оценить их магический потенциал?

– Высоко. Но не в смысле энергетический наполненности, а, скажем так, в смысле самобытности. По нынешним временам оригинальность даже более ценна, чем тупой напор.

– Она во все времена ценна. Любой может догадаться, как прямо и безыскусно вмазать кулаком в зубы, но не всякий догадается, как сделать хитрый финт с пинком и поворотом. Я понял. Значит, думаешь, есть смысл стараться и пытаться?

– Думаю, да.

– Хорошо. Сейчас, когда доберешься до поселка, бери машину и поезжай на канал Грибоедова, в штабквартиру. Ты должна быть там до темноты.

– Чтото случилось?

– Ничего из ряда вон выходящего. Набросаешь отчет, после чего отправишься в Иавери. Иедаван связался со мной, попросил твоего присутствия во время какойто тамошней церемонии, связанной с решением судьбы тамошнего трона. Думаю, ты эти тонкости понимаешь лучше.

– Аа… Один, ты ведь понимаешь, я думаю, что в данном случае от меня потребуется. Иедаван хочет продемонстрировать меня иавернской знати, чтоб упрочить свое положение.

– Разумеется, я понимаю. Поэтому отпускаю тебя на целых три дня, хотя твое присутствие здесь было бы очень желательно, крайне желательно, я бы сказал. Мне хотелось бы, чтоб ты обеспечила Иедавану корону, если это возможно.

Кайндел помолчала.

– И ты готов дать мне картбланш? В смысле, для достижения этой цели?

– Пожалуй, – в голосе главы ОСН звучало сомнение. – В разумных пределах, конечно.

– Тогда сообщи охране в штабквартире и при заклинательном покое, что я приведу с собой одного человека, за поведение которого я ручаюсь, не надо его задерживать и проверять.

– Хорошо. Чтото еще нужно?

– Нет. Остальное я сделаю сама. И, раз уж ты хочешь от меня отчет, может, прикажешь комунибудь меня отвезти? Чтоб я по дороге чтонибудь быстренько наваляла?

– Ты вполне можешь отложить написание отчета на время отдыха в Иаверне, я не возражаю. Но отрывать от дела еще одного бойца, мне кажется, лишним. Ребятам еще предстоит зачищать берега и искать место, где бандиты обосновались на зиму, им нужен каждый человек. Или это тоже твое условие?

Поколебавшись, девушка решила, что присутствие постороннего, пожалуй, будет даже лишним.

– Нет. Я обойдусь. Только пообедаю и сразу в путь. Не волнуйся, до ночи я буду в штабквартире, если ничего не произойдет.

– Буду ждать устного отчета. – И отключил связь.

Когда драккар всетаки добрался до берега, на сушу ей помог спуститься сам Эйв Шреддер, который терпеливо ждал, пока до берега доберутся все корабли, свои и трофейные. Один из захваченных драккаров – тот, который перевернулся, – сумели дотянуть до мели и там посадили, в надежде чуть позже или, может быть, даже на следующий день всетаки разгрузить его. Куратор уверенно распоряжался, указывал, куда нести раненых, одновременно чтото объяснял хмурым мужикам из разграбленного поселка, показывая в сторону корпуса корабля, немного похожего на кита, который залег на мелководье. Теперь же мужчина отвлекся, оглядел пленных и в одного из них ткнул пальцем.

– Этого вытащите на берег, поближе к костру… Как ты, Айна?

– Нормально. Оклемалась уже… Эйв, тут есть какаянибудь машина? Которую я могу взять.

– А зачем?

– Я созванивалась с Одином, он мне передал коекакие инструкции.

– Понял. Разумеется, найдем. Только перекуси и помоги мне, будь добра. Надо допросить одного из этих горе«викингов», где находится их база. Ну понимаешь… Я буду вопросы задавать, а ты смотри, врет он или нет. Ага?

– Без проблем, – вздохнула девушка. – Только карту мне перед этим покажи, пожалуйста. И дайте мне чтонибудь поесть, я посижу, послушаю.

Кайндел взяла тарелку супа, который женщины из поселка торопливо варили для реконструкторов и оэсэновцев, и устроилась у костра, в паре шагов от места, где посадили пленника. Суп, конечно, получился жидковатым, потому что бандиты выгребли все припасы подчистую и готовить пришлось из свежей зелени и просыпанных из мешков овощей. Но курсантку даже радовал этот факт, потому что ей не столько есть хотелось, сколько похлебать чегонибудь приятнотеплого.

Пленник смотрел на Шреддера с насмешкой.

– Да нет у нас никакой базы. Зачем? Мы встаем временным лагерем, живем, потом собираемся и идем дальше. Зачем нам гдето надолго обосновываться? Чтоб было, где нас накрыть?

– Ага, зимой, видимо, тоже в палатках почуете, – поморщился куратор. – Или в иглу из снежных глыб. Ври да не завирайся.

– Ну, зиму мы почти всю перезимовали в Импилахти, так мы туда больше не вернемся.

– Будет вратьто, – протянула Кайидел. – В Импилахти вас не было.

– Нет у нас стационарного лагеря.

– Врет? – спросил Эйв у курсантки.

– Врет, конечно, – отставив тарелку, девушка подошла к пленнику и посмотрела на него с любопытством. – Так, ну, Волховская губа, конечно. Новая Ладога? Ага…

– Тыто откуда это можешь знать?

Впрочем, лицо пленника изменилось настолько зримо, что это заметил даже Шреддер. Он с удовлетворенным лицом откинулся назад и одобрительно посмотрел на курсантку. А та снова взялась за тарелку, словно бы напрочь потеряла интерес к допросу. В какойто степени ее равнодушие было показным – ну кому, в самом деле, может оказаться неприятным лишнее подтверждение собственного профессионализма?

– Догадалась, – проговорила она.

– А в самом деле, как? – спросил ее куратор, когда пленника увели, а девушке уже выбрали подходящую легковую машину и заверили, что бензина в баке достаточно.

– Да ничего сложного. Он, что естественно, для отвода глаз назвал место как можно более далекое от настоящего. Он не решился назвать Сортавалу Всетаки город крупный и явно в обороне против бандитов. Выбрал небольшой поселочек поблизости. Видимо, именно они его год назад разграбили. Мне оставалось только подобрать наиболее подходящее местечко на южном побережье. А по реакции я поняла, что не ошиблась и в определении населенного пункта.

– Ага, то есть, чтоб не выдать тебе местоположение базы, ему следовало вообще не называть никаких мест?

– Да он мог и просто молчать. Я б потратила чуть больше времени. На пару минут. Все равно б узнала…

– А как?

– Слушай, могут быть у меня свои профессиональные тайны? Как я могу объяснить тебе тонкости чтения по выражению лица?… Ладно. Поеду я. Мне сегодня еще в одно место надо заглянуть, времени в обрез.

Он оглянулся и, убедившись, что на них никто не смотрит, приобнял ее за плечи, прижал к себе.

– Господи, как я соскучился…