Текст книги "Мёртвые бабочки (СИ)"

Автор книги: Ян Кравец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 37 страниц)

Хэрроу был не прав. Элвин Бурундук давно ни к кому не прислушивался. Вместо этого он сидел в кресле, уставившись в стену немигающим взглядом. Среди узоров на розовых обоях Бурундук видел бесконечную синеву Абидосского Разлома. Разлом звал его, а вот что такое Разлом, Элвин не мог объяснить даже самому себе.

Работа над руками Ксен требовала ювелирной точности. Датчики реагировали на тепло и холод, воспринимали свет, отправляли сигналы для удалённого касания предметов. В отличие от рук большинства андроидов, имеющих датчики только на кончиках пальцев, руки Ксен были полностью чувствительными. Сеть нервных окончаний оплетала их как кокон. Прежде чем начать подводить к ним оторванные контакты, Рагби пришлось долго распутывать тугие клубки.

Когда всё было закончено, Рагби почти выбился из сил. Он опустился на пол и прислонился к дивану. Его белая рубашка стала полосатой от подтеков охладителя, но сейчас это беспокоило меньше всего. Рагби закрыл глаза с ощущением, что чего-то не хватает. Он резко открыл глаза.

– Где Хэрроу?

Ксен ответила не сразу. Она была занята поэтапным сканированием отремонтированного тела и сосредоточенно искала любые нестыковки.

– Хэрроу! – закричал Рагби. Ксен очнулась.

– Что?

– Хэрроу исчез, – сказал Рагби. – Я занимался руками, а он... Его нет.

– Черт. Я не могу даже встать, пока сканирование не будет завершено. Это ещё минут двадцать, не больше. А где Элвин?

– Тоже нет.

– Совсем плохо. Ладно. Я должна закончить сканирование. Сложи все инструменты обратно в ящик и закрой его. Я возьму его с собой. Это то, ради чего я пришла.

Она приподняла голову и осмотрела библиотеку.

– А где дети? Их мы тоже потеряли?

– Я оставил Нека во дворе. Девочка, Марта, она ослепла от яркого света. Но пикси легко восстанавливаются. Она должна быть в порядке.

Ксен подумала, что гораздо лучше было бы путешествовать одной. Потом вспомнила, что только что Рагби спас её жизнь и укорила себя за такие мысли. Голос совести был в новинку, но в последнее время и так произошло слишком много нового.

Через сорок минут сканирование было завершено. Все обнаруженные проблемы оказались не критичными и не требовали срочного решения. Ксен осторожно встала на ноги.

– Ты в порядке? – спросил Рагби.

– Буду, когда мы найдём Хэрроу. Пока этот сукин сын на свободе, случиться может что угодно.

– Надо проверить подвал. Вряд ли он там, но там может быть оружие, а оно нам пригодится.

– Иди, – кивнула Ксенобия. Она схватила оранжевый чемоданчик, – Я пойду за детьми. Встретимся во дворе у главного крыльца.

112.

Во дворе детей не оказалось. Ксен обошла дом со всех сторон и не увидела ни одного живого существа. Не было ни людей, ни роботов, но явственно чувствовались напряжение и угроза. Может быть, это ощущение давал мрачный особняк, может быть, мозг некорректно работал после перегрузки. Ксен постаралась пересилить это чувство и позвала детей по имени:

– Нек! Марта!

– Нек Светлячок, если можно, – поправил её вкрадчивый голос амфиба где-то совсем рядом. Это было настолько неожиданно, что Ксен на мгновение замерла как вкопанная.

– Не бойтесь, миледи Ксенобия, – шепотом сказал Нек, выходя из-за небольшой постройки вроде колодца. – Я не стал уходить далеко, чтобы вам не пришлось искать меня. Я рад, что вы выздоровели.

– Спасибо, – кивнула Ксен. – Где Марта?

– Она ушла.

– Что?

– Ушла, миледи Ксенобия.

– Её зрение восстановилось?

– Да, миледи Ксенобия. Но этого недостаточно.

– Что ещё?

Нек замялся.

– Я не хотел говорить вам, но с ней что-то не так. Программа дала сбой. Или с самого начала всё так и было задумано. Марта добрая девочка, как и все пикси, но иногда что-то в ней... меняется.

– Она оборотень? – спросила Ксен резко охрипшим голосом. – И она тоже?

– Они все, полагаю, – сказал Нек. – Но я бы не был так категоричен. Оборотень это что-то мифическое, существующее только в воображении. Демон, дремлющий внутри Марта вполне реален. Не знаю, может ли он причинить вред людям, но думаю, он неукоснительно к этому стремится.

– Где она сейчас?

– Не знаю, миледи Ксенобия. Когда она пришла в себя, её лицо стало меняться. Глаза потемнели как небо перед грозой, а крылья стали совсем чёрными. И она ушла.

Нек внимательно посмотрел на Ксен.

– Леди, а вы знали, что она умеет летать? Пикси не умеют, их крылья просто для красоты. А та, другая Марта, она умеет летать. Я не представляю, как она это делает, но я видел это. Она летала.

– Нам надо найти её. Нельзя оставлять её одну.

– Ничего не получится, леди. Это больше не Марта, по крайней мере, какое-то время. Я давно наблюдал за ней. Ещё несколько часов Марта будет демоном. Если мы найдём её, она не узнает нас и захочет сделать что-то дурное. Боюсь, в этом состоянии она не помнит даже саму себя.

– Не можем же мы просто бросить её здесь? Её могут поймать и уничтожить.

– Бросить не можем, – серьёзно сказал Нек. – Но мы можем дождаться, когда она вернётся обратно и снова станет пикси. Без нас она в опасности, но сама по себе представляет гораздо большую опасность для всех. Не думаю, чтобы с ней было легко справиться. Она настоящий демон.

Ксен задумалась на мгновение, потом медленно кивнула:

– Пожалуй, ты прав. Так или иначе, нам нельзя оставаться на месте. Нам надо найти поезд и надо найти Хэрроу, – заметив удивлённый взгляд Нека, Ксен пояснила, – Мы поймали его, но он сбежал. Рагби пошел его искать.

113.

Хэрроу выпутался из верёвок и на четвереньках выполз из библиотеки. В коридоре он осмотрелся по сторонам и бросился прямиком в подвал. Он собирался отправиться в Сит, пригород Янгшу и сейчас искал ключи от своего автомобиля. Хэрроу давно отвык ходить пешком, поэтому город обычно объезжал на своём Ягуаре. Но Ягуар безвозвратно погиб под грузом проклятой лошади. Потеря была невосполнимой, но Хэрроу решил, что рано или поздно отыграется за всё. В поисках другой машины ему пришлось пройтись с четверть мили, и дорога утомила его настолько, что он начал задумываться о том, не выпить ли ему ещё стаканчик драгоценной влаги. Бесконечно долгая жизнь научила его экономить ресурсы, но в то же время добавила лишних эмоций, не свойственных андроидам. Будь Хэрроу человеком, он находил бы своё успокоение в выпивке, как андроиду ему приходилось довольствоваться музыкой и сигарами. Энергия, так ему необходимая, доставалась слишком дорого, чтобы просто успокаивать ею уставшее тело, поэтому он решил протянуть до последнего.

Сказать, что Хэрроу был зол, означало бы погрешить против истины. Взбешён, в гневе, в ярости, вот это уже гораздо ближе к правде. Ему было очень тяжело признавать, но девчонка надрала ему задницу. Оптика в правом глазу ни к черту, хоть выбрасывай. Где в этой дыре можно добыть новую оптику? А что скажете по поводу выбитого плеча? Хэрроу настолько озверел, что и думать забыл о высоком наречии, любовно взращиваемом по меньшей мере лет триста. Он больше не чувствовал себя британцем посреди варварской Азии. Сейчас это был дикарь, жаждущий крови. Если бы Хэрроу в этом состоянии довелось повстречать Сонара-палача, они наверняка бы нашли общий язык.

Как назло, чуть ли не на каждом шагу его останавливали верные послушники и всячески высказывали своё почтение. Сначала Хэрроу улыбался, жал руки и хлопал по плечам, потом отмахивался, наконец, стал огрызаться. В конце концов, на его лице застыло настолько хищное выражение, что встретившие его люди спешили перебежать на другую сторону дороги. Хэрроу понятия не имел, что сегодня он собственноручно поселил сомнения во множестве сердец, но это его уже не волновало. Как и у Итон, сейчас он видел перед собой только одну цель – показать всем, какое наказание положено в Янгшу за непослушание.

В городе Сит когда-то был свой маленький аэропорт. Строго говоря, городом Сит стал только в новое время. В старые деньки это была крошечная деревенька с названием Мельница-молл, в честь самого большого торгового центра округа. Мельница-молл славился своими распродажами и великолепным рыбным рестораном. Именно рыбный ресторан привлекал туристов со всего света. Ресторан незатейливо назывался Краб. Он был главной достопримечательностью деревни. В разные времена его посещали известные политики и актёры, знаменитые любовницы и скромные миллионеры, прилетающие на личных самолётах. Для них был построен даже небольшой аэропорт. Именем он так и не обзавёлся. В городе аэропорт называли "Этот, красный". Все постройки аэропорта, не исключая ангары, были покрашены в ярко красный цвет. Когда к самолёту подгоняли красный трап, пассажиры приходили в восторг.

Сейчас аэропорт лежал в руинах, среди которых гордо возвышался последний ангар со следами красной краски. Когда-то в этом ангаре хранился частный Лирджет-55. Хэрроу давно его для себя присмотрел и использовал преимущественно для хранения дорогих игрушек. Сначала это были старые компьютеры, большая часть из которых давно не работала. Потом жуткий монстр, собранный из железной рухляди. С его помощью Хэрроу надеялся запустить очистные сооружения в Янгшу. Потом Хэрроу смастерил себе внедорожник и переоборудовал ангар в гараж.

Автомобиль, которым пришлось воспользоваться Хэрроу вместо любимого Ягуара, был довольно непригляден. А вот в надёжности его сомневаться не приходилось, это был модифицированный HMMWV, армейский вездеход, предназначенный для самых труднопроходимых мест. Хэрроу уселся за руль, надел нейрокомпьютерный интерфейс в виде тонкой диадемы и провёл магнитной картой по прорези на приборной панели. Мотор заработал почти беззвучно, тогда Хэрроу полностью передал управление автоматике, только задавая маршрут на проекционном лобовом стекле. Настроение его существенно улучшилось. Сейчас он жалел только о том, что не подумал оснастить вездеход парой лазеров малого радиуса.

– Я еду к тебе, мой мальчик! – пропел Хэрроу. Когда он понял, что произнёс это вслух, сильно прикусил язык. Рано сходить с ума. Есть ещё много незаконченных дел.

114.

Ксен с Неком Светлячком быстро шагали вглубь леса, с трудом разбирая дорогу в зарослях. Лес был преимущественно лиственным и деревья росли так близко друг к другу, что между некоторыми из них можно было протиснуться только боком. Были здесь и колючие кусты, изрезавшие нарядный костюм лорда Фаунтлероя в лоскуты, высокая трава с ярко-оранжевыми соцветиями и крапива почти в человеческий рост. Стаи мелких насекомых сновали над головами путников, забиваясь в глаза и ноздри, и андроидам приходилось то и дело останавливаться, чтобы привести себя в порядок. Только животных нигде не было видно, ни чирикали птицы, ни скакали белки, ящериц и тех не было и в помине. Ксен вспомнила слова Хэрроу о том, что в город нельзя заходить с животными и обратилась к Неку:

– Ты не знаешь, почему здесь нет никаких животных?

– Здесь это в лесу? – вежливо поинтересовался Нек.

– В Янгшу. Ни собак, ни кошек, ни кур. Почему?

– Хэрроу не любит тех, чей разум слишком сильно отстоит от его собственного. Он и людей-то с трудом переносит, что уж говорить о каких-нибудь мышках. В Янгшу нет ничего живого кроме людей. Да и тех не то чтобы очень много.

– Он странный, – вздохнула Ксен. Нек рассмеялся:

– Странный? Миледи Ксенобия, это ещё мягко сказано. Хэрроу сумасшедший, который, к сожалению, обладает достаточной властью. Но мы вдвое безумны, если решились противостоять ему.

– Тебе бы больше понравилось целую вечность провести в аквариуме?

Нек пожал плечами.

– По крайней мере, я к этому привык. Не скрою, в этом нет ничего весёлого. Но всё-таки это жизнь. Хоть какая-то, но жизнь. Сегодня утром я знал, что доживу до следующего рассвета. Сейчас я даже не знаю, доживу ли до ночи.

– Но ты живёшь, – возразила Ксен, внутренне понимая, что она не вправе спорить со взрослым ребёнком.

– Живу, – кивнул Нек. – Но как долго?

Меньше чем через час Ксен и Нек вышли на лесную просеку и увидели впереди заброшенную железнодорожную станцию. Первым поезд заметила Ксен, а там и Нек увидел длинную металлическую змею и бросился к ней со всех ног. Ксен улыбнулась. Впервые за день Нек Светлячок повёл себя как маленький любопытный мальчик.

На вид поезд был таким старым, что вполне мог позировать братьям Люмьер. Локомотив покрыт плотным слоем ржавчины, выщербленные колёса и вагоны, обитые гнилой древесиной. Стёкла сохранились только в кабине машиниста. Вагонные рамы были где-то завешаны изнутри старыми одеялами, где-то заколочены потемневшей фанерой.

– Это и есть Орион? – с сомнением спросила Ксен. Нек улыбнулся.

– Он самый. Иначе его было не сохранить.

– Значит это маскировка?

– Ага.

Поднявшись по ржавой лесенке и войдя в вагон, Ксен поняла, что он не ошибся. Внутри Орион действительно был великолепен. На мгновение Ксен даже показалось, будто бы она снова оказалась в вычислительном центре 19, настолько внутреннее помещение Ориона было напичкано всевозможной электроникой. Всю правую стену первого вагона занимал чёрный экран, по которому непрерывно бежали надписи на незнакомом Ксен языке. С потолка свешивались камеры на гибких тросах, которые поворачивались с негромким жужжанием, фиксируя передвижения каждого пассажира. Ксен обратила внимание на небольшую черную рамку, неподвижно висящую в воздухе перед дверью в купе. Нек Светлячок перехватил её взгляд и поспешил объяснить:

– Это нейронный сканер, он определяет уровень агрессии. Его не было в первоначальной комплектации Ориона, а Элвин посчитал, что без него нельзя отправляться в путешествие с незнакомцами.

– Умно, – отметила Ксен. Она поставила медицинский чемоданчик на одно из сидений и осторожно коснулась рамки указательным пальцем. Последовала вспышка и короткий электрический удар.

– Осторожно! Вы, взрослые, такие любопытные! – сказал Нек. Ксен рассмеялась.

– Вряд ли я сильно старше тебя. После первой тысячи лет разница становится совсем незаметной.

– Если мы всё-таки доживём до завтра, я постараюсь объяснить вам разницу между ребёнком-андроидом и ребёнком-человеком. Это отдельный философский вопрос, на который так и нет общего мнения.

– Договорились. А сейчас я предлагаю попытаться завести эту штуку. Если мы, конечно, хотим с её помощью отсюда выбраться.

Нек осмотрел отсек рядом с приборной панелью и покачал головой.

– Ничего не выйдет. Тут нет аккумуляторов.

– Нет? Ты хочешь сказать, что они пусты?

– Я хочу сказать, что их вообще нет. Кто-то унёс их.

– Кто бы это мог быть! – раздался знакомый голос за спиной Ксен. Она резко развернулась, едва устояла на ногах и увидела Рагби, стоящего в дверном проеме. Вместо кожаной одежды на Рагби был лёгкий костюм из ткани молочно-белого цвета. На шее висел деревянный амулет в виде круга с нарисованным на нём глазом. Значок со знаменем переместился с груди на бандану, лихо повязанную на голове.

– Думали отправиться без меня?

Ксен промолчала. Рагби расценил её молчание как согласие.

– Я хочу отправиться вместе с вами. Мне неизвестны ваши цели, я не знаю, куда вы держите путь. Но за все эти годы я успел возненавидеть Янгшу. Прошу, возьмите меня с собой. Ещё немного в этом месте и я стану сам походить на Хэрроу. А это будет хуже всего.

– Я не против, – пожала плечами Ксен. – Кроме того, я благодарна тебе за своё спасение. Но ты погибнешь вне Янгшу.

– Лучше погибнуть, чем дальше паразитировать.

– В любом случае, мы не сможем сдвинуться с места. Аккумуляторы пусты.

– Я знаю, – кивнул Рагби. – Хэрроу унёс их с собой, чтобы заправить. Сейчас они у него.

– Нам придётся найти и забрать их. Но это ещё не всё. Девочка, пикси... Она ушла. Исчезла.

– Её можно отследить прямо отсюда. Орион оборудован лучшими сканерами из всех существующих. Но для них тоже нужна энергия.

– Я знаю. И всё же даже Марта не последняя наша проблема. Мы не можем сбежать отсюда, даже спасая собственные жизни. Вернее, может, вы можете. Но я не могу. Это означало бы пойти против собственной природы. Я не могу оставить Янгшу. Не могу оставить этих людей во власти Хэрроу.

– Но вы не знаете Янгшу. Не знаете его людей. Это не просто покорное стадо. Они сами выбрали эту участь.

– Возможно. И всё же это кажется мне несправедливым. А я с некоторых пор слишком остро чувствую несправедливость. Иногда мне кажется, что мне по ошибке загрузили модуль, разработанный только для служителей закона высшего порядка. Говорят, что несправедливость причиняет им физическую боль. Я склонна этому верить. И не могу уйти просто так. Даже спасая себя.

– Даже ради своей сестры? Ты говорила, что у тебя есть сестра.

– Сестра, – кивнула Ксен. Её лицо погрустнело. – Она самое дорогое, что у меня есть. И, пожалуй, она и является мерилом добра и зла в моём понимании. Я могу вернуть ей зрение, но не смогу смотреть в её глаза. Я не должна уходить. Нет, не должна.

Рагби издал какой-то странный звук. Только спустя полминуты Ксен поняла, что это был смех.

– Высокоморальный андроид серии Соната! Ты ведь относишься к ней, верно? Речевые обороты, жесты, движения. У тебя другое тело, но от налёта Сонаты никуда не уйти. Ты участвовала в боевых действиях? Я имею в виду последнюю войну. В ней были задействованы все, вы не могли этого избежать.

– Я была там, – коротко сказала Ксенобия.

– Я так и думал. Но разве она не сделала тебя настоящим чудовищем? Я наблюдал за последними битвами, каждая последующая была отвратительнее предыдущих. Солдатам отключали все директивы, ответственные за мораль, сострадание, даже жалость. Неужели в случае с тобой "Корпорация" допустила промах?

– У меня нет нравственных директив. Всё давно отключено, что-то силами военных, что-то само отмерло со временем, что-то было погашено мной самой. Но не всякая черта характера может быть переведена в компьютерную программу. Люди как-то обходятся вовсе без предустановленных директив, получая их в течение всей жизни. Полагаю, я, как и многие другие, эволюционировала. Моя интеллектуальная программа стала самостоятельно разрабатывать свод правил и предписаний.

– Вы научились различать добро и зло самостоятельно?

– Да, – кивнула Ксен и тут же поправилась: – И нет. Многому меня научила сестра.

Рагби развязал бандану, свернул и засунул в задний карман брюк. Вид у него стал встревоженный, взгляд нервно перебегал с Ксен на Нека.

– Что вы собираетесь делать дальше?

– Вернуться к Хэрроу. Или есть другие варианты?

– Есть. Я вернуть туда один и заберу аккумуляторы. Вряд ли Хэрроу будет следить за мной.

– Плохая идея, – нахмурилась Ксен. – Нам надо держаться вместе. Мы и так потеряли девчонку.

– Мне хочется сделать что-то для вас, – сказал Рагби. – Я слишком долго провёл в компании Хэрроу. Настолько долго, что ещё немного и сам бы стал рассуждать как он.

– Не стали бы, – сказал Нек. – Вы не такой как он, милорд. Вы не можете считать других людей недостаточно разумным видом.

– Как ты сказал? – переспросил Рагби и искусственно рассмеялся. – Других... людей? Других? Ты считаешь меня человеком? Да и себя в придачу?

– Я думаю, что человек это не обязательно homo sapiens. И homo sapiens не обязательно человек. Людьми делает что-то другое. То, что есть у вас, сэр Рагби. И чего нет у Хэрроу.

– Что же это? Мысли? Чувства? Или может быть душа?

– Я думаю это... – начал Нек и осёкся. Издалека донёсся шум мотора.

115.

Хэрроу быстро сообразил, что беглецов разумнее всего искать только в одном месте. Он отдавал должное уму Ксен, и полагал, что она не замедлит воспользоваться Орионом. Вырулив к станции, спрятанной в лесу, Хэрроу убедился в правдивости своей догадки. Его датчики зафиксировали присутствие чужаков внутри поезда, анализ показал двух из трёх беглецов. К вящему негодованию Хэрроу, в Орионе находился и Рагби.

– Вот она, неблагодарность, худший из пороков, – вспомнил Хэрроу слова Томаса Фуллера. Первоначальное желание физической расправы над беглецами уступило дорогу холодной прагматичности. В мире, где спасённый тобой андроид способен переметнуться к мятежникам, надо быть суровым и расчётливым. Хэрроу больше не забивал себе голову тем, что энергию необходимо делить на двоих. Рагби потерял в его глазах всяческое уважение и не годился теперь даже на роль собеседника.

Хэрроу остановил вездеход и несколько раз нажал на клаксон. Громкий резкий звук раздался так неожиданно, что Нек вскрикнул.

– Он здесь, – шепотом сказал Рагби. Андроид снова вынул бандану и нервно теребил её в руках.

– Он пришел за нами, – добавил Нек, начиная дрожать.

– Заткнитесь оба, – сказала Ксен и направилась к выходу из поезда. В тот момент, когда она ставила ногу на ступеньку, с улицы донёсся отчаянный вопль.

116.

Пикси Марта спланировала на крышу вездехода HMMWV и с воем принялась разрывать когтями металлическую обшивку. В сущности, она уже более двенадцати часов не была пикси в прямом смысле этого слова. Кожа Марты сменила цвет на бледно-голубой, крылья за спиной почернели, в глазах горело злобное пламя. Она кружила над лесом всю ночь и чувствовала, что очень скоро ей предстоит обратное воплощение. Как всегда в переходном состоянии её мучила боль во всём теле, которая только усугублялась от громких звуков. Клаксон вездехода привёл её в бешенство. Сейчас она больше всего хотела добраться до источника звука и любой ценой заставить его замолчать.

От неожиданности Хэрроу на мгновение потерял координацию. Он не понимал, где находится и понятия не имел, что следует предпринять. К тому моменту, как он пришел в себя, искривлённая лапа Марты вспорола крышу вездехода насквозь и царапнула его по плечу. Хэрроу закричал и рванулся к пассажирской двери. Дыра в крыше стала шире, и в ней показалось лицо Марты, искажённое бешеной злобой. Хэрроу не опознал пикси в том безумном существе, которое так стремилось до него добраться. Он перекатился к двери, сорвал ручку и выбил её плечом. Оказавшись снаружи, Хэрроу вскочил на ноги и выхватил револьвер.

Первая пуля мазнула по крылу пикси, вторая прошила насквозь вездеход. Третья попала в плечо Марты и вызвала столб золотистого пламени. В одну секунду огонь перекинулся на крылья. За спиной пикси раскрылся ослепительный цветок, в воздухе запахло палёным пластиком. Марта неистово завизжала и бросилась на Хэрроу. Он успел ещё раз выстрелить перед тем, как пикси разорвала ему горло.

– Итон, – подумал Хэрроу. Это было его последней связной мыслью. Ненависть полностью покинула его. Осталась только любовь. Хэрроу умер, преисполненный любви к Итон.

Пикси обессиленно упала рядом и закрыла пламенеющие глаза. Её тело сотрясали судороги, всегда способствующие перевоплощению. Черный оборотень превращался обратно в маленькую пикси. Кожа приобретала прежний оттенок, исчезали когти и длинные загнутые зубы. Теперь возле поверженного Хэрроу металась в огне маленькая девочка со светлыми волосами.

– Мама! – закричала Марта, обращаясь неведомо к кому. Ксен уже сбегала к ней по ступенькам. Когда она сбивала руками огонь с пикси, в голове у неё настойчиво крутилось одно и то же воспоминание. Солнечные лучи, пронизывающие насквозь нарядную рубашку. Мягкая красная ткань, фигурные пуговицы, блестящие как драгоценные камни. Последнее воспоминание о спокойной жизни, последнее воспоминание о счастье. Ксен вспомнила крики Лори на костре, страшные шрамы на её коже и собственные оплавленные волосы. Эти воспоминания Ксен с удовольствием бы стёрла из своего банка памяти, но именно благодаря им она всё ещё оставалась самой собой.

– Мои крылья, – плакала Марта. – Злой человек сжёг мои крылья!

– Его больше нет. А ты всё равно не умеешь летать. Для полёта вообще не нужны крылья, – сказал подошедший Нек. Он крепко держал за руку Рагби.

– Хэрроу, – пробормотал Рагби, отпуская Нека и опускаясь на одно колено. – Что нам теперь делать?

Ксен положила руку ему на плечо.

– Лучше спроси, что теперь делать с Янгшу.

– Янгшу! – подхватил Рагби, вставая. – Город Нанджинг! Сотни жителей! Что будет с ними?

– Насколько я понимаю, они относились к Хэрроу, как к своему пастырю. Самостоятельная жизнь оказалась им не по зубам. Слишком много ответственности. Слишком много решений и поступков.

– Всё верно. А чего ещё можно было ожидать от людей, живущий в окружении машин? Машины диктовали им, что делать и как правильно поступать. Говорили, как надо думать, делили мысли на правильные и неправильные. Когда-то люди создали умные машины. Они думали, что машины смогут обеспечить счастливое будущее для их детей и внуков. Но дети не смогли просто пожинать плоды их труда. Они стали зависимы от машин. И когда машины исчезли...

– Они оказались не способны к самостоятельной жизни. Закономерный финал для маленького научного городка. Каждая формула превратилась в ритуал, каждый алгоритм в мистерию. Как они вообще смогли дожить до нынешних времён?

– Уэзерби, – словно нехотя произнёс Рагби. – Уэзерби направлял их. Заботился о них.

– Видимо, недостаточно. Людям нужна была цель. Уэзерби не мог дать им её. И её дал Хэрроу.

– Служить машине?

– Да. Служить машине, чтобы она могла продолжать служить людям. Парадокс. Но если присмотреться, всё логично. Хэрроу не слишком сильно отошел от директивы служения. В некотором роде его правление было благом. Он дал людям веру в будущее. Цель для того, чтобы жить дальше.

– Но как они будут жить теперь, когда Хэрроу больше нет? Мы уничтожили зло, но как заставить их продолжить существование?

– Знаешь, – Ксен рассмеялась, – Мне бы очень хотелось сказать тебе, что мы сумеем научить их жить для самих себя. Вселенское счастье, гармония и всеобщее благоденствие. Но ты не хуже меня знаешь, что люди никогда не будут на это способны. Полагаю, со смертью Хэрроу они решат одну из основных своих задач. Кто-то должен быть архонтом или епископом. Теперь они смогут состязаться в борьбе за его трон.

– Это жестоко, – поморщился Рагби. – Ты слишком плохо думаешь о людях.

Ксен покачала головой.

– Это ты слишком хорошо о них думаешь.

117.

В городе Нанджинг, как и по всему Янгшу, творилось настоящее безумие. Лишившись своего епископа, люди потеряли всякую способность к самоконтролю. Ослепшие и обезумевшие, носились они по улицам, натыкались на дома и других людей, визжали, брызгали слюной, падали замертво. Те из них, кто на момент смерти Хэрроу были в масках, почувствовали, что их тела сотрясают мучительные спазмы. Кто был на берегу, зарылся в песок по горло, другие бежали к каменному морю и бились головами об аметист.

Человек по имени Берт, который работал ди-джеем на радиостанции Хэрроу, вдруг увидел лица умерших на виниловых пластинках. Тогда он стал с плачем и рёвом их грызть, и грыз, пока не обломал себе передний зуб и не разворотил десну обломившимся краем пластинки. Капли крови, упавшие на черный винил, заставили лица исчезнуть. Берт упал на колени и благодарил бога за избавление от кошмара.

А потом первый из людей снял со своего лица половинчатую маску, переломил её об колено и бросил на песок. Он ничего не видел перед собой, ничего не соображал и даже не мог помыслить о том, что в тот миг, когда морской ветер ласкал кожу его лица, пережил второе и главное своё рождение.

118.

Искусственный интеллект, как радио и электричество, не был изобретён одним человеком. Несмотря на то, что официальная история приписывает создание ИИ американскому исследователю Томасу Манку, до его открытия дошли в разное время английский учёный Герберт Ши и японская компания "Hitachi" под руководством доктора Исыль Ли. Именно доктор Исыль Ли, больше известный как доктор Коста, и создал виртуального собеседника B.E.R.E.N., прямого наследника знаменитой A.L.I.C.E. В 2113 году доктор Коста представил миру самообучающегося бота, способного пройти тест Тьюринга.

Доктор Коста никогда в жизни не читал Толкина, считая подобную литературу слишком несерьёзной. Во времена своей учёбы в Оксфорде он побывал на Вулверкотском кладбище и прочитал имя Берен на могиле писателя. Спустя двадцать восемь лет это имя получил первый искусственный разум, созданный доктором Коста. Ещё через десять лет, уже стоя во главе компании "Hitachi", доктор Коста создал более совершенный интеллект и по традиции дал ему имя в честь своей школы. Проект был настолько успешен, что после положенного обучения Уэзерби сделали планировщиком одного из крупнейших центров обработки данных в Объединённой Корее. Проект B.E.R.E.N был менее известен, к началу двадцать второго века сетевые чаты были погребены в глубоком прошлом. Тест Тьюринга с разным успехом проходили роботы и суперкомпьютеры, появился первый прототип теста Лармарка. B.E.R.E.N. был интересен лишь горстке людей, увлекающейся историей виртуального общения. Инициировать чат с ботом мог любой желающий, но сессий было немного, иногда пять в неделю, иногда двенадцать за целый год. Первое время доктор Коста внимательно изучал данные по всем сессиям, исправляя ошибки и обучая B.E.R.E.N новым словам. Потом он возвращался к этому всё реже и реже, пока, наконец, совсем не забыл о своём старом проекте. B.E.R.E.N был запушен на старом веб-сервере "Hitachi", где и обитал долгих восемьдесят лет.

Зимой 93-го года, впервые после почти полувекового перерыва к боту B.E.R.E.N подключилась Алиса Ви. Через сорок четыре года весь мир будет знать Алису Ви как доктора Вега, одну из лучших мировых андро-психологов, но в девяносто третьем году это была только любознательная девятилетняя девочка. Её родители назвали её в честь Алисы из сказки Льюиса Кэрролла, она любила имбирные пряники и грецкие орехи в золотой обертке. В тот день Алиса украшала с папой рождественскую ёлку, каталась во дворе с ледяной горки и прочитала самую волнительную главу из Острова Сокровищ. Ближе к вечеру она почувствовала себя слишком переполненной новыми ощущениями, расхныкалась, и мама велела её отправляться спать. В своей комнате Алиса схватила планшетный компьютер и отправилась в путешествие по мировой сети. Детские дневники, сайты с котиками, запрещённые родителями "взрослые ресурсы", целый ворох рождественских картинок и даже журнал настоящего Санта-Клауса. На сайт B.E.R.E.N. ещё привела ссылка из Википедии, где Алиса с интересом читала статью по робототехнике. Идея виртуального собеседника вызвала у неё неподдельный восторг. Алиса подумала, что это даже лучше, чем писать личный электронный дневник. С ботом можно говорить на любую тему и быть точно уверенным в том, что он выслушает и ответит.

– Здравствуй, Берен, – храбро обратилась Алиса к боту. В отличие от своей предшественницы, теперь виртуальный собеседник воспринимал речь на любом языке. Ответ не заставил себя ждать.

– Здравствуй, Джек, – сказал B.E.R.E.N приятным мужским голосом.

– Меня зовут не Джек, а Алиса, – обиделась девочка.