Текст книги "Мёртвые бабочки (СИ)"

Автор книги: Ян Кравец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 37 страниц)

Будь это известно, может быть, кто-то позаботился бы о том, чтобы заложить в производство кристаллов обязательное старение. Может быть, ему бы пришло в голову вспомнить техногенные аварии прошлого и ещё трижды зарезервировать систему аварийного отключения атомного реактора. Но увы, будущее закрыто от простых смертных серой пеленой. Никто не мог предположить, что начнётся война и что одна из первых выпущенных ракет попадёт в седьмую станцию обработки. Взрыв тогда унёс большую часть Китая, сделав её непригодной для жизни на ближайшие пять сотен лет. А когда это время вышло, на месте бывшей станции росли стройные красавицы-сосны с пурпурной хвоей.

140.

Ферма безумной ведьмы располагалась на месте бывшей станции номер два. Когда-то поверх подземного комплекса высилось роскошное офисное строение из зелёного стекла. Спустя годы от него осталась только массивная будка охраны, которую и счёл своим новым домом пра-пра-прадед ведьмы. Будка эта была крепкой, стены армированы свинцовой проволокой, окна когда-то забраны решетками. Когда-то мастеровитый фермер вставил в пустые глазницы окон куски старого стекла, найденные им в развалинах бывшего супермаркета. Но сейчас стёкол больше не было, все окна кроме одного были заткнуты тряпками. Таинственный подвал, так волнующий маленькую ведьму, вёл, разумеется, в подземные лаборатории.

– Здесь я научилась колдовству, – сказала ведьма, когда все спустились в подвал.

Она провела своих спутников через узкий, заставленный вещами проход и оказалась рядом с массивной металлической дверью. За долгое время металл порядком истёрся и между дверью и проёмом образовались щели с полдюйма толщиной. Из щелей лился пронзительный зелёный свет. А ещё оттуда выходил горячий воздух. Очень горячий.

Ведьма двумя руками взялась за большое колесо, расположенное в центре двери, и навалилась на него всем своим весом. Поначалу колесо не поддавалось, но потом раздался громкий скрежет, и оно сделало пол оборота против часовой стрелки.

– Я давно тут не была, – сказала ведьма.

Ещё немного усилий, снова скрежет и вот, наконец, колесо сделало полный оборот. Щёлкнул скрытый механизм и дверь открылась вовнутрь с такой силой, что едва не сбила с ног сунувшегося вперёд Рагби. Ведьма успела отскочить в сторону заранее.

– Туда, – сказала она.

За дверью оказался широкий коридор, залитый ярким светом. Свет исходил с потолка, но стены и пол были покрыты серебристыми панелями и свет бил со всех сторон. Марта спрятала лицо на груди ведьмы, Рагби шёл зажмурившись, Ксен прикрывала глаза рукой. Только ведьме нипочём был ослепляющий свет, глаза её были широко открыты, по лицу блуждала еле уловимая улыбка Моны Лизы.

– Как будто идём по самому солнцу, – говорила она. Удивительно, но её хриплый голос в подземелье стал мягким, в нём появились воркующие нотки.

– Здесь везде такой свет? – спросила Ксенобия и тут же об этом пожалела. Свет терзал не только глаза, казалось, что он отдаётся в зубах, забивается в горло и проникает ещё глубже. Ощущения были сродни тому, как если бы Ксен облили разъедающей кислотой. Она поморщилась и крепко сомкнула губы.

Ведьма посмотрела на неё с сочувствием.

– Да, что ни говори, а к этому ещё попробуй привыкни. Солнышко то оно вон где, крошечное да яркое. А тут со всех сторон тебя обступает, покою не даёт. Ну ничего. Сейчас дойдём до воды, там, глядишь, будет полегче.

Теперь не выдержал Рагби.

– До воды? До какой воды?

– Самой бы знать, – рассмеялась ведьма. – Уж такая вода, что и словами не описать. На что она им была, ума не приложу, видно какая-то подземная нечисть водилась. Она бронзовая. Как расплавленный металл. Только холодный.

Рагби открыл рот, чтобы что-то сказать и тут же его закрыл. Вокруг было жарко, очень жарко, но по ногам прокатилась волна ледяного холода.

– Вода близко, – сказала ведьма. – Она не только жар, она и свет забирает.

– Совсем хорошо, – пробормотал Рагби. Что-то он такое знал, слышал, читал, но то ли позабыл, то ли высокая температура замедляла работу мозга. Мысли текли медленные и размеренные. Рагби знал, что это плохое место, но что именно в нём плохого никак не увязывалось в общую картину.

Коридор закончился ещё одной дверью. Когда-то на ней была установлена система сканирования сетчатки и ДНК, но сейчас не было ничего. Дверь подпирал массивный сейф с рваной дырой в задней стенке. Сквозь дыру были видны осколки стекла и целый ворох пластиковых банкнот. Ксен наклонилась, подхватила одну из купюр за краешек и вытянула из сейфа. С банкноты улыбался король Генрих X.

– Сотня фунтов, – сказала Ксен. И добавила: – Сотни фунтов. Когда-то это было целым состоянием.

– Это, что, деньги? – заинтересовалась ведьма.

– Когда-то ими были. Сейчас уже нет.

– Мне бы лишние денежки не помешали. Дочку ещё поднимать.

Ксен порылась в карманах и достала оттуда две золотые монеты. В кармане оставалось ещё не меньше десятка, но ей не хотелось отдавать всё сразу. Ещё в кармане лежали игральные кубики. При мысли о том, что когда-то её называли Королевой костей, Ксен стало не по себе. Она протянула монеты ведьме.

– На, возьми. Освободишь золотой рой, получишь ещё столько же. А может и больше.

Ведьма быстро схватила деньги. Она с восторгом рассматривала золотые монеты и что-то еле слышно бормотала себе под нос. Ксенобия нетерпеливо положила руку ей на плечо.

– Нам туда, верно?

– Да-да, конечно...

Ксен кивнула Рагби. Вдвоём они оттолкнули сейф от двери и успели удивиться тому, как ведьме удалось двигать его в одиночку. Наверное, и в самом деле отчаявшиеся люди способны на многое. Может быть даже вообще на всё.

Следующий коридор был уже и короче предыдущего. Свет был такой же яркий, но жарко уже не было. Впереди ярко пульсировала светящаяся арка. Она была красной, как артериальная кровь. На какую-то долю секунды показалось, что она свита из тонких вен. Ксен прошла под аркой первой.

Свет исчез так стремительно, что на мгновение показалось, будто бы вокруг кромешная тьма. Потом глаз стал различать очертания огромного зала, который почти целиком занимал бассейн с высокими бортиками. Пол, стены и потолок покрывала морозная изморозь. Изо рта ведьмы вырывалось облачко белого пара.

– Холодная комната. Это чтобы здесь... Чтобы эти штуки... В общем, чтобы не было так жарко, – сказала ведьма.

Рагби подбежал к бассейну, встал на цыпочки и заглянул вниз. Там лежал плотный слой серебристо-белого вещества с бронзовым отливом. Очень похожего на ртуть.

– Холодная вода, – сказала подошедшая ведьма. Она где-то нашла искорёженный кусок металла, похожий на ступеньку эскалатора и забралась на него, чтобы посмотреть в бассейн. Марта сидела у неё на сгибе руки и крепко держалась за шею двумя руками.

– Морганиум, – сказал Рагби. – Ну конечно. Его ещё называли жидким ураном.

– Я думала, его не использовали в прокси-центрах. Какой идиот мог быть настолько беспечным? – сказала Ксен.

– Когда-то дамы использовали свинцовые белила. Всё кажется безопасным, пока не узнаешь другую сторону.

Ксен посмотрела вверх и заметила странные выросты на потолке. Сначала ей показалось, что это сталактиты, потом она увидела слабое сиреневое свечение.

– Гляди!

– Боже правый! – выдохнул Рагби. – Они растут! До сих пор!

– И до сих пор что-то считают. Вот только что?

Ведьма отошла от бассейна и замурлыкала песенку. Пикси поцеловала её в щёку.

– Куда дальше? – спросил Рагби. Ведьма неопределённо махнула рукой.

– Туда.

Она пошла вперёд вдоль бассейна. Потолок здесь потихоньку становился всё ниже и ниже, а у самой стены не достигал и шести футов в высоту. Ксен пришлось пригнуться, чтобы не разбить голову об аметистовый сталактит.

В стене была дверь, почти не заметная под толстым слоем белого инея. Ведьма обмотала руку краем платья и протёрла дверь на уровне середины груди.

– А тут уже начинается колдовство, – сказала она.

Ведьма сжала левую руку в кулак, подняла её вверх и быстро произнесла несколько слов на каком-то незнакомом наречии. Звучали они глухо и неприятно, как будто это было какое-то ругательство. Следующие слова были, напротив, мелодичными и певучими. Ведьма выкрикнула их так громко, что по залу прокатилось раскатистое эхо. После этого она сделала несколько глубоких вдохов, протянула руку вперёд и растопырила пальцы. Раскрытую ладонь она приложила к расчищенной площадке на двери. Ещё раз вздохнула.

– ИДЕНТИФИКАЦИЯ ЛАДОНИ, – громко произнёс металлический голос. Только сейчас до Ксен дошло, что пыталась произнести ведьма.

– Живое эхо! – прошептала ведьма. – И! Данти! Ацти!

Дверь беззвучно отъехала назад. Впереди виднелся ещё один коридор и стеклянная лестница. Ведьма поклонилась дверному проёму и быстро вошла в коридор. Здесь потолок был настолько низкий, что ей пришлось спустить Марту на землю. Ведьма крепко сжала руку новообретённой дочери, в несколько шагов преодолела коридор и начала спускаться по лестнице. Ступени по большей части неплохо сохранились, но кое-где зияли пустые стальные рамы. Ведьма явно знала здесь каждый уступ, потому что ни разу не замедлила шаг. Ксен с Рагби пришлось тяжелее, и они отстали от неё на добрую сотню футов.

– Почему бы ей просто было не приложить руку? – спросил Рагби.

– Ритуал.

– Это я понял. Но зачем?

– Она сделала это один раз и запомнила последовательность. Ей кажется, что это единственный правильный способ. Один мой... друг как-то сказал, что мы демоны этого мира. Для этих людей любой оцифрованный голос это глас бога.

Рагби рассеянно кивнул. Он смотрел под ноги, стараясь наступать только в центр стеклянных ступеней. Его пугал новый мир, его пугала ведьма, но больше всего пугал бассейн с морганиумом, оставшийся наверху. Рагби помнил, как взрыв морганиума унёс жизни почти миллиарда человек. Морганиум был для него как дремлющий вулкан. И сейчас он шагал в самое жерло.

Чем глубже спускались ведьма и андроиды, тем больше становилось аметистовых кристаллов. Они росли на стенах и потолке, прорастали сквозь ступени, наслаивались друг на друга и переплетались. Одна из ступеней была выдрана вместе с куском металлической оправы и сейчас торчала на верхушке кристалла в пять футов высотой.

– Они похожи на зубы, – сказала Марта. Ведьма засмеялась.

– Это и есть зубы. Зубы земли.

Лестница вела зал со стенами, которые некогда были зелёными, а теперь почти полностью покрыты сиреневым налётом. Все настенные экраны были вырваны с кронштейнов и валялись на полу бесформенной кучей пластика. Рядом лежал клубок проводов с порезанной обшивкой, из-под которой торчали белые нити изоляции. В зале было ощутимо теплее, но не было того жара, который чувствовался наверху. Воздух здесь был тяжелый и слоистый, как будто полосы чистого кислорода чередовались с полосами выхлопных газов. Ксен делала вдох и чувствовала, как тяжело работает фильтр внутренней системы охлаждения. Большая часть фильтра когда-то работала в груди Астораго, и при первом удобном случае надо было обязательно его прочистить. Люди когда-то страдали от туберкулёза, съедающего лёгкие. Андроидов убивали черные хлопья грязи, которые сужали и забивали каналы для отвода воздушных потоков.

– Если они действительно использовали морганиум, они должны были как-то его заизолировать. Должен был быть купол, автоматика. А что, если с потолка в него упадёт какой-нибудь сталактит?

Ксен посмотрела на Рагби. Она увидела в его глазах страх и удивилась этому. Страх за свою жизнь был присущ только людям, андроидам был дан только инстинкт самосохранения.

– Ты боишься? – спросила она. Рагби открыл и закрыл рот.

– Боюсь, – сказал он. – Хотел бы я соврать. Но я боюсь.

Рагби посмотрел на Ксен и улыбнулся краешком рта.

– Не умереть, нет. Я боюсь этого.

– Чего?

– И не взрыва. Не того, что я перестану существовать. Я боюсь наведённой радиации. Эта штука, она... Нет, я не спорю, я не могу отрицать её полезность и необходимость. В своё время. И даже взрыв, в конце концов, какая война без жертв. Я не могу сострадать этим людям. Вообще не могу сострадать. Но радиация это изменение. Природная может изменять органику, наведённая – нас. Я видел андроидов с орбитальной станции, которых это излучение изменило до неузнаваемости. Не внешне, но их мозг, мысли, поступки. Замкнулись какие-то нейронные цепи, что-то перестроилось. Немного, недостаточно для того, чтобы это можно было засечь каким-то прибором. Это не видели приборы, это не видели люди. Но я это чувствовал. А они просто знали. И... менялись.

Рагби перевёл дух и сделал несколько шагов к сиреневой стене.

– Они умерли. Не сразу, конечно. И не все, кто-то остался. Но большинство погибли. Просто так, без причин. Как будто лампочка перегорела.

Ксен с трудом отвела взгляд от его спины и посмотрела на ведьму. Та стояла на коленях и шарила руками по полу. То ли искала ещё один люк, то ли совершала какой-то новый ритуал. Рагби тяжело выдохнул воздух, развернулся и подошел к Ксен. В его глазах больше не было страха, но было какое-то другое чувство. Ксен подумалось, что это нечто среднее между досадой и смущением. Рагби мучила какая-то мысль и это было заметно по каждому его движению.

– Они меняются, – сказал он. – И мы меняемся. Ты встретила уже несколько шеду, и каждый из нас был... спятившим. Время что-то сделало с нами. Не знаю, действовало ли оно как морганиум или как... просто как очень-очень долгое одиночество. Но все мы изменились, каждый из нас. Кто-то совсем спятил, как Хэрроу и вообразил себя человеком. Кто-то помешался на стихах, как я. И... Боже правый, я не знаю, что будет дальше. Я не знаю, куда идти и кому служить. Я просто не знаю. Надо принимать решения, а у меня их нет. Ничего нет. Я один во тьме!

– Да не убоюсь я тьмы, ибо Ты со мной, – произнесла Ксен. Когда-то эти слова были обращены к одному богу. Через тысячи лет их произносили служители десяти ночных богов, обращаясь к каждому в отдельности. И всё же это были хорошие слова. Лучше знать, что ты не один, даже когда вокруг совсем темно.

Ксен подошла к Рагби вплотную и обняла его рукой.

– Ты не один. И вокруг не так уж темно. А морганиум... в самом деле, что он может сделать? Мы уже другие. Старого мира больше нет.

– Ты бы хотела вернуться обратно?

Ксен даже не задумывалась.

– Никогда.

Вместо люка ведьма сдвинула каменную плиту, расположенную в центре зала. Ей понадобилось произнести несколько длинных фраз и легонько придавить плиту руками. Та вначале на полдюйма продавилась вниз, потом с резким щелчком поднялась наверх и плавно отъехала в сторону.

– Сюда!

Под плитой была ещё одна лестница, на этот раз из какого-то красного камня. Камень крошился под ногами и хрустел как песок, забивался в обувь и застревал между пальцами. От некоторых ступенек остались только небольшие огрызки, на которые боязно было наступать. Лестница вела вниз едва ли не на полмили.

По ведьме было заметно, что она порядочно устала, но глаза у неё были счастливые. Марта сидела у неё на руках и делала вид, что спит. На самом деле она не спала. Пикси пыталась просканировать подземные строения и прикинуть, что могло здесь произойти за последнюю тысячу лет. Результат её выкладок был неутешительным. Судя по всему, большая часть станции была разрушена, а та, что всё ещё функционировала, грозила взлететь на воздух из-за перегрева. Растущие под землёй кристаллы давали слишком много тепла. Оставшийся морганиум охлаждал только несколько уровней, а кристаллы росли вверх, вниз и во все стороны. Марта не знала, что взрыв морганиума на одной из станций стёр почти четверть земного шара. Но что-то ей подсказывало, что в союзе перегретых аметистов и морганиума нет ничего хорошего.

Красная лестница привела прямиком в машинный зал. Одну его половину занимали контейнеры с губкообразным веществом, выполняющим роль оперативной памяти для суперкомпьютеров. В другой сгрудились десятки не работающих коммутаторов и несколько рулонов гибких экранов из прозрачного пластика. На полу лежал ноутбук, который выглядел старше всех устройств, собранных в зале. Это была тоненькая пластина в мягкой обложке. Стеклянная клавиатура заканчивалась двумя проекторами, которые должны были рисовать оператору трёхмерное изображение.

Ведьма опустилась на колени перед ноутбуком. Пикси примостилась рядом и обхватила её за пояс.

– Моя хорошая, – пробормотала ведьма.

Ещё несколько слов, выкрикнутых гортанным голосом. Пассы руками. Плевок в сторону и судорожный кашель.

– Бог ты мой, – бормочет ведьма, кусая губы. – Избавь меня от зла. Изгони тьму и туман.

Ноутбук издаёт до боли знакомый звук, что-то среднее между щелчком винтовки и звоном серебряного колокольчика. Именно с таким звуком включались в далёком прошлом портативные устройства, которые люди постоянно носили с собой. Ксен появилась на свет гораздо позже тех времён, когда в аэропорту или на вокзале строились очереди к электрической розетке, но звук она помнила. Ностальгический звук. Какой-то шутник в своё время подарил Сонару пневматический пистолет, который издавал такой звук при выстреле.

Правый проектор не работал. Левый нарисовал половину крупного серого яблока и попытался сделать её объемной. Половина яблока обросла сетчатым каркасом, вспыхнула и тут же погасла, оставив после себя еле заметный зелёный свет. С тихим журчанием в воздухе появилось дрожащее чёрное окно с мигающей зелёной черточкой. Ведьма хлопнула в ладоши и тихонько засмеялась.

– Он пришёл! Пришёл!

– Кто? – спросила Ксен.

– Добрый хозяин. Он не умеет говорить, но я его понимаю. Где-то тут.

Она отбросила волосы и показала чуть выше правого уха.

– Прямо сюда говорит, понимаешь?

Ксен быстро провела рукой по голове ведьмы. Нащупала пальцами небольшое утолщение и кивнула Рагби.

– У неё чип. Я думала, они остались только у шеду.

– Я вообще был уверен, что b2b больше не работает. Инфраструктуры больше нет. Это ведь не нефтяная вышка, которая простоит сколько угодно. Все эти кофеварки и чайники, они ведь одноразовые. Срок службы, заложенное старение. Никто не рассчитывал на большее. Кто мог представить себе такое? Кто мог вообще предположить?

Ксен стало смешно.

– Насколько мне помнится, люди чуть ли не каждый год придумывали себе очередной конец света. Наверное, просто привыкли. Как в той сказке про мальчика и волков.

141.

Ведьма действительно общалась с ноутбуком по b2b. Ей не надо было знать синтаксис команд, достаточно только хорошо формулировать свои мысли. Несмотря на безумный вид и странные поступки, ведьма была достаточно умна и сообразительна. Конечно, для того, чтобы выполнить желаемое ей приходилось выполнять множество ненужных действий, но и такими окольными путями она почти всегда приходила к нужному результату.

Когда она впервые оказалась в машинном зале и нашла работающий ноутбук, ей захотелось только поскорее отсюда выбраться. Так ведьма смогла включить аварийное освещение в верхних коридорах. Если бы дело происходило хотя бы тысячу лет назад, она бы увидела работающие таблички с указателями выхода. Потом ведьма раз за разом спускалась в подземелье, чтобы вызвать дождь, получить богатый урожай или просто поговорить со своим новым другом, которого она называла добрым хозяином. Разговор выходил странный, ведьма понимала в лучшем случае каждое пятое слово, но всё же это был разговор двух друзей. Если правильно попросить, добрый хозяин обязательно выполнял желаемое. А иногда он показывал ведьме красивые картинки.

С золотым роем вышло скорее случайно, чем нарочно. К тому времени ведьма уже крепко уверилась в том, что добрый хозяин наградил её волшебной силой. Она могла видеть гораздо дальше, чем любой из обитателей маленькой фермы. Могла лечить болезни, знала, как сращивать кости и смешивать нужные корешки. Знания возникали в её голове сами по себе, как будто приходили из какого-то другого мира. Сначала это пугало. Потом ведьма привыкла. Мысли появлялись внезапно и совершенно неупорядоченно. Ведьма даже не подозревала о том, что давно знает таблицу химических элементов, может разобрать практически любую формулу и разделить на составляющие сложнейшее соединение. Она смотрела на звёзды и думала, что это глаза далёких богов. И в то же время ей было хорошо известно, как устроена солнечная система и из каких планет она состоит. Эти знания копились и копились у неё в голове, вызывая бессонницу и дурное настроение. Ведьма уже не пыталась понять, что за сумятица творится в её сознании. Семья и соседи звали её ведьмой, пока она и сама не поверила в это.

Золотой рой пришёл внезапно и стремительно, как первая весенняя гроза. В деревне было много детей, славных здоровых малышей. Муж ведьмы умер от оспы через несколько месяцев после свадьбы. К тому моменту, как золотой рой начал своё страшное шествие по владениям архонта, её дочери Люси было пять лет. Никто из детей не страдал. Не было ни криков, ни болезней. Пролетая над деревней, золотой рой превратил детскую кровь в сыпучий порошок. Дети умерли мгновенно. Четверо из двадцати осиротевших матерей покончили с собой.

Поначалу ведьма тоже хотела умереть, но потом скорбь в её сердце сменилась сначала яростью, потом надеждой. Она снова отправилась в подземелье и стала говорить с добрым мастером. Она умоляла его вернуть дочь, вернуть всех погибших детей. Взамен она готов была отдать тело, душу, всё, что только у неё было.

Но добрый мастер, а проще говоря, интеллектуальный центр управления станцией не умел возвращать людей из мёртвых. Кто знает, попроси ведьма более умело, может быть, ему бы удалось создать несколько грубых андроидов в детских платьицах. Но ведьма, думая о Люси, почему-то представляла золотой рой. Когда-то она называла их ангелами, сейчас – крылатыми крысами. Её ненависть и жажда отмщения оказались сильнее любви и горя. Ведьма просила вернуть дочь, но представляла, как огонь сжигает тела ангелов-детоубийц. Образ оказался выразительнее слов. Центр управления принял команду.

Ничто не могло заставить дронов золотого роя превратиться в горящие факелы. Собственно, центр управления вообще имел не так уж много влияния. Он никак не мог изменить взбесившихся "ангелов". А вот свести с ума их электронную начинку у него получилось. Дроны обрели неведомые ранее ощущения, и этими ощущениями был смертельный холод. Холод сковывал их конечности, ломал крылья, проникал внутрь головы и вытеснял из неё все посторонние мысли. Золотой рой обладал общим распределённым разумом, и отныне разум этот терзала одна и та же мысль. Холодно! Черт побери, как же здесь холодно. У них не было ни сил, ни умений для того, чтобы освободить свой разум от влияния центра управления. Чипы b2b в их головах получали один и тот же сигнал, который приказывал, нет, умолял тратить ресурсы только на поиск тепла. Тепло давал огонь и дроны один за другим скрывались в пламени. Но и оно не давало им облегчения, потому что встроенная система защиты перерабатывала огонь в безвредный газ. Золотой рой горел, но не сгорал, умирал, но оставался бессмертным.

Когда месть осуществилась, ведьма решила, что потеряла силу. В самом деле, она больше не слышала тихого голоса над правым ухом, нашептывающего ей незнакомые слова. Ощущение чего-то чудесного покинуло её. Место гибели детей сочли проклятым и деревня постепенно обезлюдела. Ведьма не стала покидать родные места и осталась в доме, доставшемся ей от отца. Двадцать с лишним лет она не спускалась в подвал и успела почти забыть о существовании доброго мастера. Но сегодня она снова заговорила с ним и он ей ответил.

– Идентификация пройдена. Объект Люсьен.

Почему добрый мастер называет её именем дочери, ведьма не знала, но не имела ничего против. Она гордилась тем, что у неё такая красивая дочь и хотела показать её тому, кого сама никогда не видела. Иногда она представляла доброго мастера как величественного старика, но чаще просто думала о нём, как о человеке-в-красном-плаще. Всегда в красном, так уж ей представлялось.

– Здравствуй, Люсьен, – сказал добрый мастер внутри головы ведьмы.

– Здравствуй, – мысленно сказала она.

– Анализ запущен. Фокусировка завершена.

Ведьма улыбнулась и обняла Марту. Как будто и не было этих лет. Всё по-прежнему. Те же слова, те же ощущения. Каково было её удивление, когда в голове прозвучал нежный голосок дочери:

– Система Фатум. Стартовое слово не утверждено. Начать диагностику. Начать сканирование. Объект поиска дроны для добычи руды. Возможна модификация.

– Что ты делаешь? – спросила ведьма, едва ворочая языком. Слово "что" прозвучало слишком протяжно, в слове "ты" пропала первая буква. "Что-о-о-о ы делаешь?".

– Сканирование завершено. Найдено двенадцать тысяч объектов. Четырнадцать функциональных объектов из общего числа, – сказал добрый мастер.

– Система Фатум. Подтвердить объекты, – сказала Марта, не обращая никакого внимания на слова ведьмы.

– Объекты подтверждены.

– Система Фатум. Запросить агентов. Перекрёстная связь b2b. Семь основных полос, четыре резервные полосы.

– Агенты опрошены. Конфигурация связи. Конфигурация связи завершена. Связь активна.

– Система Фатум. Загрузка информации. Сброс теплового модуля. Обнуление температурных датчиков.

– Загрузка завершена. Сброс не подтверждён. Обнуление не завершено.

Марта посмотрела на ведьму со злостью. Будь ведьма повнимательнее, она бы заметила, как пульсируют зрачки маленькой пикси и как потемнела кожа вокруг её розовых губ. Но ведьма и не подозревала о тёмной стороне своей Люси. Она смотрела на неё с недоумением и любовью.

– Что ты говоришь, милая? Кто тебя этому научил?

– Подтверди обнуление, – приказала Марта металлическим голосом.

– Милая?

Марта прикусила кончик языка. Она балансировала на грани между пикси и демоном и чувствовала, как демон потихоньку набирает силы. Ведьма ей нравилась, и Марта не хотелось, чтобы та раньше времени познакомилась с её второй натурой.

– Отпусти пчёлок, – с трудом выговорила она вслух.

– Пчёлок!

– Скажи про пчёлок!

На этот раз удержаться от вспышки ярости оказалось ещё сложнее. Пикси ощупала укушенным языком передние зубы и почувствовала остриё прорезающихся клыков. Сколько ещё осталось времени? Четверть часа? Несколько секунд?

– Пчёлки! – взмолилась она и заплакала. Это были слёзы бессилия и гнева, но для ведьмы это были только слёзы обиженного ребёнка. Она всплеснула руками.

– Дались тебе эти пчёлки! Ну, раз уж обещала...

Ведьма подумала, что в принципе неплохо поступила с золотым роем. Наказание было вполне достойным того, что они сделали. Но раз уж Марта снова с ней, может быть, стоит проявить немного милосердия.

Она сложила вместе ладони и закрыла глаза. Перед внутренним взором появился ненавистный рой, высокие мужчины в золотых одеждах. Ведьма представила старика в красном плаще и высоких черных сапогах.

– И шляпа, – подсказала она самой себе, – не забудь про шляпу!

У старика появилась высокая остроконечная шляпа, лихо заломленная на левое ухо. За правым у него пульсировал ярко-жёлтый огонёк. Мужчины, стоящие перед ним, упали сначала на колени, а потом и вовсе завалились на бок. Ведьма увидела огонь, который горел в их глазницах, увидела тлеющие ресницы и дым, выходящий из обугленных ноздрей.

– Погасни, – сказала ведьма. Огонь не погас, тогда она крикнула громче: – Потухни!

И снова ничего. Ведьма представила себе свечу на столике рядом с кроватью. Свеча горела ровным жёлтым светом и вовсе не пульсировала наподобие огонька старика-в-плаще.

– Тьма меня не страшит, – переиначила на свой лад ведьма старые слова молитвы. – Ты со мной.

Она мысленно затушила свечу.

– Сброс теплового модуля подтверждён. Обнуление тепловых датчиков выполнено, – сказал добрый хозяин.

Ведьма снова закашлялась.

– Сброс теплового модуля подтверждён. Обнуление тепловых датчиков выполнено.

Марта громко закричала. В следующую секунду она уже мчалась вверх по лестнице, стараясь унести как можно дальше из подземелья своё настигающее безумие. Ведьма бросилась за ней, споткнулась о змеящиеся провода, снова вскочила на ноги и побежала дальше. Ксен не успела даже перекинуться словом с Рагби. Голос доброго хозяина зазвучал в каждом уголке машинного зала, коридора и каждого закоулка подземной станции.

– Опасность. Выход из строя десятого модуля охлаждения. Опасность. Выход из строя десятого модуля охлаждения. Опасность.

Через секунду пол под ногами вздрогнул, и с потолка посыпались плитка и кристаллы аметиста.

– Морганиум, – на удивление спокойно сказал Рагби. – Где-то внизу. Началось. Так я и думал.

142.

Глубоко внизу располагался самый большой на станции резервуар с морганиумом. Купол над ним всё ещё существовал, а вот стенки бассейна время не пощадило. Год за годом морганиум вытекал из бассейна через щель толщиной с тонкий волос и стекал в маленькую лужицу на полу. Из середины лужицы возвышался аметистовый сталагмит, похожий на крошечный айсберг. Был он нежного, почти розового цвета, прозрачный и без посторонних вкраплений. Кристаллы такого типа когда-то украшали роскошные квартиры высокопоставленных чиновников, трудящихся на благо "Корпорации". У самого Джейми Джонса был журнальный столик, ножки которого были сделаны из безупречных розовых кристаллов. Аметист, оторванный от материнской платы, был красив, но мёртв. Сталактит, росший сквозь лужицу морганиума, был живым. Долгое время ничто не беспокоило его покой, и он был едва ли теплее человеческого тела. Короткое общение Марты с добрым хозяином разогрело аметист до температуры сначала в двести градусов, потом одним резким скачком в пятьсот. Этого хватило для того, чтобы лужица забурлила и начала потихоньку подниматься вверх несколькими тугими столбиками. Потом последовал взрыв. Сравнительно небольшой, потому что до набора критической массы не хватало как минимум двух баррелей, и это был только химический распад морганиума. Но и этого хватило для того, чтобы сотрясти станцию до самого верха. А рядом был бассейн, морганиума в котором хватило бы для того, чтобы превратить всё вокруг в мёртвую пустыню на много миль вокруг.

– Быстро! – крикнул Рагби и метнулся к лестнице. – Может быть, мы ещё успеем добраться до поезда.

Марта выбралась на поверхность. Она задыхалась, волосы прилипли ко лбу, по щекам текли злые слёзы. Пикси больше не скрывала ни когтей, ни зубов, она бесновалась, пытаясь поймать саму себя за крыло и тщетно пыталась взлететь. Нек был прав, для полёта ей не нужны были крылья. Крылья нужны были только для того, чтобы взлететь. Когда до Марты дошло, что отныне небо для неё закрыто, она отчаянно заверещала и бросилась в сторону леса.

Ведьма на одном дыхании одолела все лестницы и коридоры. Выбежав из дома, она увидела свою Люси, мчащуюся неведомо куда и побежала за ней. Выходки дочери её не удивляла. Пожалуй, это был первый в мире случай, когда безумная пикси пришлась настолько к месту. Люси, покойная дочь ведьмы никогда не отличалась мирным нравом. В гневе она могла расцарапать в кровь свою мать, из дома начала сбегать, когда ей только исполнилось три года. Родилась она с зубами и на груди ведьмы до сих пор виднелись белые круглые шрамы.