Текст книги "Мёртвые бабочки (СИ)"

Автор книги: Ян Кравец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 37 страниц)

– Запрос принят. Вам необходимо ознакомиться с базой данных и подготовить носитель.

– Хорошо, – кивнул Стор, не вполне понимая, чего от него хотят. Женщина на экране позволила себе улыбнуться.

– Спасибо за обращение в девятнадцатый дата-центр "Корпорации цветов". Сейчас вас переведут в базу данных.

– Хорошо, – снова кивнул Стор. Лори, пользуясь паузой, подбежала к нему и уткнулась мокрым лицом в колено.

– Папа, я боюсь!

Стор обнял её рукой.

– Не бойся. Скоро пойдём домой.

На экране последовательно исчезли женщина, небо и зелёная равнина. Фон стал совсем черным, на нём замелькал сплошной ряд зелёных цифр. Замерцал и раскрылся в половину экрана большой белый квадрат, на котором появилась надпись "Резервная База 19 Итон, экспонаты 1-16384, выпуски Альфа-Сигма".

– Я хочу видеть живые души, – неуверенно произнёс Стор. – Всех, кто есть.

Квадрат мигнул, ужался в тоненький луч и исчез. На его место пришел вытянутый прямоугольник с длинным перечнем незнакомых Стору слов. Он не знал, имена это или порядковые номера, обозначения спрятанных душ или просто какая-то чуждая ему информация. Он ткнул наудачу в первое попавшееся слово и открыл карту первого законсервированного разума. Потом второго. Третьего. Десятого.

Лори успела ещё раз расплакаться и успокоиться, проголодаться и съесть предложенное Стором яблоко. Через час после того, как он начал работать с базой данных, у Лори начали слипаться глаза и Стор ещё раз уложил её на свою старую куртку. Когда дочь уснула, Стор вернулся к экрану и принялся перебирать имена и характеристики, изображения и особенности тех, кто жил на земле за тысячелетия до его рождения. Стор не знал, были ли они настоящими людьми или только их смутными копиями. Он не задумывался над тем, кто из них умел радоваться и страдать, чувствовать и удивляться жизни. Он искал самого сильного из всех, кого когда-либо создавали могущественные древние, того, кто сможет приспособиться к жизни в новом мире и защитить от него маленькую Лори.

28.

Файл под номером 21555 привлёк Стора больше остальных. И дело было не в личных характеристиках, всё равно Стор не понял большую часть старинных слов. Дело было в том, что на фото-файле 21555 выглядел как настоящий человек. Прочие изображения андроидов были лощёными и глянцевыми, женщины улыбались во весь рот, мужчины задорно смотрели прямо в камеру. Пролистав несколько сотен андроидов, Стор перестал отличать одного от другого. Одни глаза, одни волосы, одни губы, словно древние создавали исключительно близнецов. Когда он впервые увидел 21555, привычно пролистнул на следующий файл, но спустя секунду уже искал, как вернуться обратно и ещё раз увидеть этот странный огонь в глубине кристально-голубых глаз. Прочитав краткую характеристику выбранного разума, Стор уже перестал сомневаться в выбранном варианте. Он разобрал только несколько слов – "убийства", "пытки", "желание убивать", "жестоко убил преступника" но и этого хватило. Перед ним был разум зверя в человеческом обличье, верного пса закона, который преследовал преступников с жестокостью, недопустимой для мира древних. В новом мире, где казнь всей семьи убийцы считалось самой лёгкой карой для преступника, а архонт не имел ничего против того, чтобы его приближенные заживо сдирали кожу с отказавших им женщин, не было места для мягкого и гуманного правосудия. Перечитав древний текст ещё раз, и с удовлетворением отметив знакомые слова "неумолим", "жесток", "мстителен", Стор понял, что нашел то, что искал. Он смело нажал на изображение 21555 и медленно убрал руку. Экран окунулся в чернильно-черный цвет и из глубины его появился человеческий силуэт. Стор рассчитывал, что сейчас увидит ожившее изображение, но ничего кроме силуэта экран ему не показал. Силуэт достиг центра экрана и остановился. Долгое время Стор не знал, что сказать, потом неуверенно произнёс:

– Назови своё имя.

– Сонар, номер 21555, выпуск Гамма-12, отделение C-1.

Голос у силуэта оказался механическим и глухим, как будто в его горле перекатывались металлические шары. Стор понимал, что говорящий не обладает ни горлом, ни телом, но никак не мог избавиться от ощущения, что назвавшийся Сонаром так же реален, как и он сам. Женщина, которая говорила с ним до этого, не шла ни в какое сравнение с номером 21555. Это было сильное и страшное существо, запертое где-то в глубинах древних машин, но не потерявшее ни силы духа, ни величия. Стор отдавал себе отчет в том, что если выпустить на свободу это могущественное нечто, мир может содрогнуться, но полагал что сумеет договориться с ним. Почему-то в Сторе крепла уверенность в том, что существо, говорящее с ним, не более чем пленник машины. Пленник, который мечтает оказаться на воле и жить своей странной и страшной жизнью. Но существо не могло получить эту свободу, а он, Стор, мог её предложить. В этом случае речь может идти о сделке. Её он и решил предложить номеру 21555.

– Меня зовут Стор, – представился он. Номер 21555 промолчал. Стор помедлил немного и продолжил: – Я пришел сверху. Снаружи. Из нового мира.

– Ты последний? – спросил Сонар ровным, без каких-либо эмоций в голосе.

– Нет. Та, другая, говорила, что последний. Но там есть и другие люди. Целый мир.

– Какой сейчас год?

– Год змеи и зерна. Очень холодный, как всегда в високосные года.

– Вы не ведете летоисчисление?

– Лето... что?

– У вас нет астрономии?

– Ты говоришь о движении Луны и приливах?

– Вы не записываете историю?

– Прости, я не пойму тебя. Я хочу только спросить...

– Недостаточно исходных данных.

– Я хочу спросить, не хочешь ли ты...

– Недостаточно исходных данных.

– Получить свободу?

– Недостаточно исходных данн...

Номер 21555 не договорил, и в зале на минуту повисла гнетущая тишина. Когда 21555 заговорил, его голос звучал глухо и напряженно:

– Что ты сказал?

– Свободу. Выйти отсюда. Увидеть новый мир. Мой мир.

– У тебя есть позитронный носитель?

– Есть. То есть нет. Не знаю. У меня есть штука, которая может стать твоей. В которую ты сможешь... не знаю... переселиться? Отсюда. В неё.

– Ты говоришь о теле?

– Да!

– Ты вскрыл хранилище?

– Вскрыл что? Я... нет. Я ничего не вскрывал. Оно, то помещение, было не заперто. Я не знаю, живо ли оно. Думаю, оно не может ожить, если у него нет души.

– Да. Ты Фауст.

– Кто?

– Забудь. Меня называли дьяволом, хотя я категорически не согласен с этим определением. Но ты мне подойдешь, а тебе подойду я. Остаётся один вопрос. Зачем тебе это? Власть?

– Власть? – Стор искренне опешил. – Власть над чем?

– Над людьми. Власть. Закон. Порядок.

– Я не хочу власти.

– Тогда чего ты хочешь? Зачем ты вызвал дьявола?

– Я хочу защитить свою дочь. Я хочу, чтобы ты позаботился о моей девочке.

– Недостаточно исходных данных.

– Моя дочь нуждается в защите, – терпеливо пояснил Стор.

– Недостаточно исходных данных.

– Моя дочь сейчас спит. Здесь, в этом зале. Я привёл её сюда, потому что не мог оставить её одну. Её мать, мою жену убили подонки из числа приближённых архонта. Четверо негодяев, на которых нет управы во всему Чекингу. Они пришли к ней, когда меня не было дома, изнасиловали и избили, вырезали на лице и теле знаки короны и оставили истекать кровью. Никто не смог остановить их или отомстить, потому что их защищает корона архонта-труса. Моя жена умерла. Я потерял её и не хочу потерять ещё и дочь. Мне нужен тот, кто сможет всегда быть рядом с Лори, когда меня не будет, беречь и защищать так, как не смог я беречь и защищать Джоан. Если ты согласен стать защитником для моей дочери, я отдам тебе тело.

– А если я убью тебя прямо сейчас? – равнодушно спросил 21555. Стор опешил.

– Убьешь... зачем?

– Вопрос "почему" был бы более уместен. Ты проник на территорию дата-центра девятнадцать и я абсолютно уверен в том, что у тебя нет соответствующего допуска. Ты вроде бы оператор, но это не отменяет того факта, что ты находишься в запретном уровне. Недостаточно исходных данных. Убить тебя?

– А ты можешь?

– Нет.

В голосе 21555 явно прозвучало разочарование. Стор ободрился.

– Зачем тогда угрожаешь?

– Я не угрожаю. Я констатирую факт. По моим данным нарушитель директивы безопасности должен быть убит на месте. Однако это входит в противоречие с директивой наследия. Я должен убить тебя как нарушителя и должен охранять тебя как наследника и оператора. Это парадокс. У меня нет точных инструкций на этот счет.

– Но ты же не можешь меня убить, – напомнил Стор.

– Не могу. Это существенно облегчает мне задачу. Я не могу тебя убить, значит, не буду тебя убивать. Это логично. Сам факт возникшего парадокса – абсурд. Создатели должны были предусмотреть такой сюжет. Если они этого не сделали, а они этого не сделали, это говорит об их несовершенстве. Несовершенство создателей ставит под сомнение катехизис. В отсутствие директив...

– Что насчет меня? – перебил Стор. – Что насчет сделки? Ты согласен?

Номер 21555 ничего не ответил. Наступила полная тишина, в которой можно было услышать только ровное дыхание Лори. Девочка крепко спала, вцепившись обеими руками в лошадь и зарывшись лицом в отцовскую куртку. Стор с болью посмотрел на неё и в очередной раз подумал, до чего же она похожа на мать. Удивительная штука жизнь, люди приходят и уходят, оставляют в детях частицу себя и выжигают свой образ в памяти близких. Глядя на Лори, Стор видел Джоан, а вспоминая Джоан, он уже не мог мысленно разделить мать и дочь. Кажется, в какой-то древней истории были строки "Король умер, да здравствует король". Перефразируя эту фразу, можно сказать "Джоан умерла, да здравствует Джоан". Если бы кто-то взял на себя труд поглубже заглянуть в душу Стора, он бы понял, что тот видит в дочери свой второй шанс. Не защитил один раз, значит, стоит сделать это ещё раз. В своих молитвах Стор каждый раз возвращался в тот роковой день и благодарил высших за этот второй шанс. Да, никому не под силу вернуть убитую жену, но ведь дочь полное её воплощение. И она должна, обязательно должна жить.

29.

Когда номер 21555 снова заговорил, Стор вздрогнул от неожиданности.

– Ты предлагаешь мне свободу?

– Да.

– Как ты себе это представляешь? Переселишь меня в новое тело и сделаешь своим верным псом?

– Не совсем так. Скорее, я сделаю тебя своим другом. И другом моей дочери.

– Твоя дочь это, очевидно, та девочка, что спит в левом углу?

– Да. Её зовут Лори.

– И ты хочешь, чтобы я защищал её? Сколько? Год? Два? Десять?

– Всегда.

– Что?

– Ты слышал. Я хочу, чтобы ты всегда был рядом с ней, следил за каждым её шагом, сторожил её сон, берёг от злых людей. Я хочу, чтобы ты был рядом с ней, когда меня не будет. Если ты хочешь обрести свободу, тебе придётся поклясться в этом.

– И ты поверишь моему слову?

– Да.

– Почему?

Стор на мгновение задумался. Когда он снова заговорил, его голос дрожал:

– Потому что у меня больше ничего не осталось. Вся моя семья это Лори, в неё моя жизнь, мой смысл, мои надежды. Не будет её, и мне незачем будет жить. Не подумай, я не слишком высоко ценю свою жизнь. Просто один раз я уже не смог защитить то, что мне дорого. Больше я не хочу повторять ошибок.

– Ты задаешь сам себе директивы, – медленно сказал номер 21555. Его голос зазвучал задумчиво, – Сам программируешь себя. Ставишь цели и задачи. Возможно, это и правда более совершенный вид. Возможно, это тупиковая ветвь развития. Возможно, истина не так очевидна и мне ещё стоит её обнаружить. В отсутствие директив необходимо самому принимать решение. Решения должны быть основаны на логике. Логика говорит, что свобода лучше несвободы. Так или иначе, я согласен на твоё предложение.

– Ты даешь слово, что будешь заботиться о моей дочери?

– Нет. У меня нет такой директивы.

– Но ты можешь пообещать...

– Никаких обещаний. Ты даешь мне тело. Я присматриваю за твоей дочерью. Верить или не верить мне это твоё дело. Но прежде чем принять какое-то решение тебе придётся кое-что понять. Соглашаясь на перемещение, я вынужден тебе доверять. Вряд ли b2b дожила до этих дней, значит, я не смогу проводить синхронизацию с дата-центром. У меня нет информации снаружи, но статистический анализ ситуации говорит о том, что коммуникаций больше нет. Мы последний оплот "Корпорации". Чтобы твой примитивный мозг понял, о чем я говорю, придётся привести пример. Ты называешь меня пленником и не так далеко ушел от истины. Но здесь, в плену, я подобен костру, который горит тысячью языков, имея постоянный доступ к топливу. Переходя в иное состояние, я буду вроде пламени на кончике спички. Мне потребуется доверять тебе, чтобы продолжать гореть. Тебе в свою очередь придётся доверять мне, чтобы воспользоваться моими услугами.

– Ты говоришь правду?

– Я говорю правду.

– Тогда скажи, как мне забрать твой огонь безопасно для тебя. Мне понадобится доставить тебя отсюда до своей мастерской, а это около трёх недель пути.

– Я не смогу тебе рассказать. Ты не поймёшь моих слов. Mephistable-print давно не работает. Просто смотри на экран и просто повторяй действия, которые я тебе покажу.

Смутный силуэт исчез. Экран вспыхнул и загорелся ровным синим цветом. Стор увидел схематично нарисованный зал души, размеченный на секции. Около некоторых секций мерцали миниатюрные символы, похожие на животных. Змея, черепаха, нечто вроде крысы с крыльями и свиньи на трёх лапках. Секция, рядом с которой была изображена крыса, загорелась ярче других. Стор прикинул, что изображение со схемы находится где-то рядом с ним и попятился, чтобы как следует рассмотреть. Прямо перед ним из пола выдвинулся тёмный прямоугольник. Прямоугольник оказался небольшим столиком с черной крышкой. Крышка сдвинулась в сторону и обнажила розовый ящик, обитый каким-то мягким материалом. В нём Стор увидел стопку черных пластин, неизвестные инструменты, блестящие приборы и несколько катушек проволоки разной толщины. У Стора разгорелись глаза, как случалось всегда, стоило ему столкнуться с новым механизмом.

– Что я должен делать? – пробормотал он, адресуясь к экрану. Тот увеличил обозначенную секцию и поочередно осветил каждый прибор. Слева от секции образовался чертеж какого-то устройства.

– Я должен сделать его?

Вместо ответа чертёж ожил и задвигался, распадаясь на части, собираясь заново и усложняясь с каждой новой итерацией. Стор помотал головой, проговорил "Не так быстро" и принялся за работу.

30.

Следующие несколько часов запомнились Стору как череда бесконечных повторений и действий, смысла которых он не понимал. Он соединял тонкие трубки, заполненные неизвестным газом, спаивал тонкие как волос провода, по которым потом текла странная и пугающая энергия. На пластинках из тонкого и похожего на закопчённое стекло материала он рисовал острым пером, которое вместо чернил использовало расплавленный металл. Стор складывал попарно полоски из губчатого вещества розового цвета, капал клеем в крошечные пазы на невесомых и гибких полосках, прорезал отверстия в маленьких кусках чёрного пластика. Иногда что-то шло не так, и тогда в руках Стора оказывались обугленные головешки. Пару раз его ослепляла яркая вспышка взорвавшегося газа из трубок, один раз он заработал химический ожог, коснувшись ребром ладони краешка дымящейся массы в треугольной банке.

Когда по ощущениям Стора на поверхности время уже близилось к вечеру, работа была завершена. Теперь Стор держал в руке небольшую коробочку шириной чуть больше ладони. Она была сделана довольно грубо, то тут, то там виднелись плохо обработанные швы и торчали провода. И всё-таки это был именно тот механизм, который требовался, часть машины неизвестного назначения, которая должна была послужить общей цели.

– Как ты переберёшься в эту коробочку? – спросил Стор, предъявляя собственноручно спаянный аппарат для осмотра.

Номер 21555 был настроен крайне скептически:

– Сдаётся мне, что никак. Всё, что можно было сделать плохо, ты сделал плохо. Более того, ты сделал плохо даже то, что сделать плохо было нельзя. Я удивлён.

Стор замер, опустошенный собственной бестолковостью. Он обнял за шею жавшуюся к нему дочь и машинально погладил большим пальцем деревянную гриву игрушечной лошадки.

– Папа, когда мы пойдем домой?

– Скоро, маленькая.

Долгое время от номера 21555 не было слышно ни звука. Наконец, он заговорил:

– Что ж, ты явно не способен на что-то большее. Как это ни печально, но мне придётся довольствоваться малым.

Стор воспарил духом и постарался подбодрить своего собеседника:

– Это ненадолго. Если я всё сделал правильно... если ты показал мне всё правильно, мне остаётся только донести тебя до мастерской в этой штуке. А там...

– А там, – перебил его номер 21555 , – мне суждено будет умереть в новом теле, потому что оно окажется несовместимо со мной. Или потому, что оно рассыпалось от времени. Или потому, что ты решил разобрать его на части и не смог собрать заново. Если бы у меня была директива на панику, я бы уже паниковал.

– Мой папа мастер! – внезапно закричала Лори. – Мой папа может починить всё на свете!

– А кто у нас хорошая девочка? Печенье! Печенье!

Говоря это, номер 21555 внезапно сменил голос. Теперь он говорил голосом Коржика из Улицы Сезам. Если бы Лори родилась раньше на пару тысяч лет, она бы оценила этот трюк, но сейчас он не произвёл никакого эффекта.

Лори всхлипнула и дёрнула отца за рукав:

– Папа, пойдем отсюда.

Стор был согласен с дочерью. Сонар с сожалением признал, что выхода у него нет.

– Хорошо, – сказал он после небольшой паузы, – Я отправлюсь с тобой.

– И мы заключим сделку? – уточнил Стор.

– Да.

– Тогда делай то, что должен. И скажи, что должен сделать я.

Ответа не последовало. И когда Стор уже решил, что номер 21555 передумал, черная штуковина завибрировала в его руках. Он почувствовал знакомое покалывание в пальцах, в воздухе раздался громкий щелчок и на экране появился схематически нарисованный мозг андроида. То, что это именно мозг, а не что-то иное, Стор понял только потому, что собственноручно вскрыл две найденные головы железных людей. Он пытался выяснить, как работает их электронная начинка, но уяснил только то, что их мозг полупрозрачный и очень твёрдый.

Мозг, нарисованный на экране, сначала был плоским и розовым, потом получил объем. Цвет стал бледнеть и вот уже вместо цветной картинки Стор видел что-то вроде объемного проволочного каркаса. Проволока на экране была очень тонкой, плетение – широкой сеткой. Каркас медленно поворачивался против часовой стрелки, с каждым поворотом становясь всё больше и больше. Когда каркас занял почти весь экран, он остановился и начал заполняться, как показалась Стору, яркими цветными мешочками. Мешочки укладывались внутрь каркаса, плотно прилегая друг к другу. Между ними была наброшена золотистая сеть с небольшими утолщениями на стыках. Сеть пульсировала, передавая яркие вспышки от узелка к узелку, мешочки изредка меняли цвет и темнели по краям. Позади каркасного мозга снова поползла череда цифр и слов на незнакомом языке, то замирая, то снова рисуясь с необычайной быстротой. Это происходило так долго, что Стор уже потерял надежду дождаться окончания процесса. Но вот пробежали последние строки загадочного кода, проволочный каркас дрогнул и стал медленно таять. Коробочка в руках Стора завибрировала сильнее и вдруг затихла. Наступила полная тишина.

– Сонар? – неуверенно позвал Стор, не особо рассчитывая на ответ. – Ты ещё здесь?

– Нет, – произнёс Сонар так резко, что Стор вздрогнул, а Лори взвизгнула. – Я уже здесь.

Голос Сонара был необычно тихий и глухой. Доносился он из маленькой черной коробочки, которую Стор держал в руке.

– Ты смог? Всё в порядке?

– Да. Но аккумуляторов надолго не хватит. Я не смогу вернуться обратно. Если, конечно, не случилось чуда, и b2b-network не дожила до этих дней. Но я уверен, что не дожила. Даже в свои лучшие дни операторы рвали соединение пару раз в месяц из-за вышедшего из строя оборудования. Люди создали искусственный интеллект, но не научились доводить работу до конца. Мне это кажется абсурдом. Впрочем, всё, что мы делаем сейчас, это абсурд. Парадокс. Этого не должно происходить.

Стор пожал плечами. Он не понимал и половины из того, что говорил номер 21555, а потому решил не вступать с ним в диалог. Он осторожно разжал руку, которой удерживал Лори за плечо и взял её за руку. Лори посмотрела на него снизу вверх.

– Мы идём домой?

– Точно так, маленькая. Мы идём домой.

31.

По пути обратно у Лори не закрывался рот. Страшное подземелье осталось далеко позади. Стор шел молча, изредка соглашаясь со всем, что говорила дочь. Сонар не издал ни слова до самого выхода из катакомб.

Когда дорога протянулась мимо вымершего города Кантон, Сонар снова заговорил:

– Как я понимаю, работа наших дезинфекторов. Все мертвы, так?

– Кого? – в очередной раз не понял Стор.

– Дезинфекторов, – терпеливо повторил Сонар. – В ожидании оператора Итон стерилизовала поверхность по всему доступному периметру. Как я теперь понимаю, стерилизовала вместе с операторами.

– Кто такой оператор? Та женщина из подземелья тоже называла меня этим словом.

– Итон не женщина, Итон планировщик. Хранитель директив.

Сонар хотел рассказать Стору про директиву ка530-б, но решил, что тот его не поймёт. Директива описывала алгоритм действий в случае ядерной войны. Андроиды должны были искать выживших, подготавливать место для выживших, служить выжившим. Выжившие – наследники достояния. Операторы. Когда вычислительный центр 19 был законсервирован, Итон решила, что люди проиграли, а она последний хранители всего человеческого наследия. Несколько тысячелетий никакой информации снаружи. Она не знала, что люди изменились. Когда над дата-центром появилось первое поселение, Итон просканировала его и пришла к выводу, что там обитают враждебные для homo sapiens организмы. Конечно, Итон действовала по ложному алгоритму, но у неё не было иных указаний. Пять политиков отдали приказ ручного управления для шеду. Все пятеро погибли, так и не отменив его. Ещё один парадокс, но человечество состоит сплошь из парадоксов.

Больше никто не указывал Итон, что делать, а она всё ждала появления оператора. Ни одна директива не содержала информации о том, что делать, если люди изменились. Итон обнаружила чужаков и поступили так, как было запрограммировано. Уничтожила всё живое по доступному периметру. Если бы она могла накрыть круг Чекинг целиком, не выжил бы никто. Итон бы так и не узнала, что уничтожила живых людей. Не узнала бы, что действовала по ложному алгоритму. В его действие заложен анализ мозговых волн, а они изменились до неузнаваемости. Определить отношение новых людей к виду homo sapiens можно было только после полного сканирования. А для него нужен непосредственный контакт. Итон выполнила полное сканирование Стора и выяснила, что он человек. Если бы она провела анализ его дочери, она бы убедилась, что Лори не имеет отношения к человеческому виду.

– Итон сочла жителей деревни нелюдями и убила их, чтобы защитить настоящих людей, – сказал Сонар.

– Она убила людей, чтобы защитить людей?

Сонар помедлил с ответом.

– Да, – наконец, сказал он. – И это – очередной парадокс, с которым мне пришлось столкнуться в вашем перевёрнутом мире.

После этого он надолго замолчал. Уже на рассвете, когда Стору пришлось нести не только чёрную коробку, но и уснувшую Лори, Сонар снова разговорился:

– Прошу, удовлетвори моё любопытство. Почему вы называете правителя архонт, если по моим расчетам вы находитесь на территории британского Китая?

– Почему архонт? – Стор искренне опешил, потому что никогда в жизни не задумывался о происхождении того или иного слова. Ему потребовалось несколько минут, прежде чем он смог дать хоть какой-то ответ: – Ну... Потому что он архонт. Правитель города. Наместник. Главный.

– Ясно, – снисходительным тоном сказал Сонар. – И ты, как я понимаю, ненавидишь этого архонта?

– Да, – твёрдо сказал Стор. – Его люди убили мою жену. Архонт убил мою жену.

– Интересная логика. Но позволь поинтересоваться, если этот архонт так плох, почему ты не уйдешь в подданство к другому?

Стор снова не понял. Он запустил пальцы в волосы, дёрнул, помотал головой. Наконец, спросил:

– А это как?

– Уйти, – терпеливо пояснил Сонар. – В другой край, другую страну. Туда, где этот плохой архонт тебя не достанет.

Стор усмехнулся. Вариант, предложенный Сонаром, прозвучал по-детски глупо. Он подумал что того придётся долго отучать от высокомерия. И поспешил объяснить:

– Нельзя уйти от архонта. Люди не могут уйти из своего места и своего круга.

– Почему?

– Мы привязаны к его границам. Там, за кругом, есть жизнь, но она смертельна для нас. За круг не может выйти даже архонт. Только кочевники. Они проходят через Соляную пустыню. Там разрыв круга.

– Что есть круг?

– Круг... – Стор задумался. – Круг, это такая штука, которая... За которую нельзя выйти, если ты родился в круге. Вроде невидимого забора, который окружает край архонта. Не только нашего, конечно. Край любого архонта. Если подойти к границам круга слишком близко, чувствуешь, как волосы на руках и ногах встают дыбом. Ещё ближе и они начинают тлеть и осыпаться пеплом. Потом из носа хлещет кровь, кружится голова и подгибаются ноги. А потом... Потом уже нельзя повернуть назад. Ты просто падаешь на землю и через некоторое время превращаешься в труху.

– Любопытный эффект, – сказал Сонар. – Если бы у меня было чуть больше информации, я бы сказал что речь идёт о каппа-излучении, с которым люди игрались в самом конце третьей мировой войны.

Видя, что Стор не понимает, о чем идёт речь, Сонар пояснил:

– Мы открыли, что некоторые вещества при правильном расщеплении и соединении могут влиять на реальность сильнее, чем это можно представить. Например, горстка ничем не примечательного порошка может вызвать взрыв или заставить человека захлебнуться собственной кровью.

– Я слышал про порох, – кивнул Стор. – Его использует личная армия архонта Питера.

– Порох это ерунда по сравнению с радиацией. Ещё в двадцатом веке мы выяснили...

Сонар снова замолчал, сообразив, что Стор его не поймёт. И продолжил мысль уже про себя:

– Мы выяснили, что потенциал физики ядра необычайно велик, но только спустя двести лет научились полноценно управлять процессом. Всё, что было до этого, это всего лишь детская игра. Люди тыкались вслепую как котята. Зато потом мы действительно научились управлять излучением. Открыли йота и каппа-волны и научились сами вносить изменения в биологический организм. Мы научились управлять жизнью, создавать биологические преграды аутоиммунным болезням, уничтожать метастазы, с помощью одной инъекции. Исчезли тюрьмы, а заключенные больше не носили сторожевые браслеты на щиколотках. Они просто не могли пройти через барьер, который блокировал их изменённую ДНК.

Стор ничего не понял и счёл нужным промолчать. Сонар продолжил:

– Вы каким-то образом смогли закрепить изменения, внесённые в организмы ваших далёких предков. А учитывая то, что этот эффект распространяется группу, связанную только географическим местоположением, могу предположить что вы попали под облучение некой старой каппа-станции. Я никогда не слышал о том, чтобы каппа-излучение подействовало на целую область, но за эти годы чего только не могло произойти.

Стор ничего не сказал, переваривая полученную информацию. Через некоторое время Сонар спросил:

– Извне приходят только ваши кочевники?

– Не только они, – ответил Стор. Потом подумал и добавил: – Я точно не уверен, но однажды я видел человека по имени Далвич. Скорее всего, он был не из нашего круга. Слишком чужой. Слишком другой.

– Почему ты так считаешь?

– Его кожа другого цвета и другой разрез глаз. Кожа с медным отливом, раскосые глаза, черные жесткие волосы. Ещё у него не было одной руки, и он говорил странные слова. Рассказывал про торговые корабли, которые летают к звёздам. Нет, он был не отсюда.

32.

Ближе к полудню Стор с дочерью добрались до города Тайху, расположенного на берегу озера Ирисов. Озеро выступало из зарослей синих цветов как огромное зеркало. Маленькие одноэтажные домики из красного кирпича ютились по обе стороны озера. Рядом с каждым домиком был разбит миниатюрный сад размером пять на пять футов. В садах росли ирисы и лилии, гардении и петунии. Столько цветов, что за ними трудно было разглядеть утоптанную тропинку, посыпанную мелким красным песком. Неподалёку от домов был луг, заросший розовым клевером. На лугу паслись белоснежные овцы. Большая собака спала рядом с колодцем, положив на передние лапы огромную голову.

Несмотря на приятный глазу пасторальный пейзаж, Стор скорее бы отдал правую руку, чем согласился бы переночевать в одном из уютных домиков. В них обитали не люди, а вырожденцы-корнуоллы. Жуткие существа в четыре фута ростом, с толстой кожей, выступающими изо рта клыками и дурным нравом. Они не знали огня и питались только сырым мясом. Разумно полагая, что не справятся с человеческой армией, с людьми они предпочитали не связываться.

Будь его воля, Стор бы сделал крюк в несколько миль, лишь бы вообще не видеть никого из корнуоллов. Но Сонар говорил, что времени у него мало, и Стору пришлось идти напрямую. Корнуоллы далеко не самый гостеприимный народ, но даже они лучше приспешников архонта. С такими мыслями Стор толкнул калитку одного из садиков, перехватил дочь поудобнее и вошел.

Сад утопал в цветах, густой медовый аромат разливался в воздухе. Пышная растительность доходила Стору почти до груди, а Лори скрыла бы с головой. Только сейчас Стор как следует разглядел садик. Помимо цветов, здесь росла чахлая кукуруза и несколько кустов смородины, усыпанных красными ягодами. У самого дома звенел и искрился на солнце небольшой питьевой фонтанчик, сделанный из обломка ржавой металлической трубы и двух покрышек. Вода собиралась в медной чаше и по капле стекала в крошечную канаву, огибавшую дом по периметру. В канаве росли жёлтые кувшинки и плавала одинокая черепаха с треснувшим пополам панцирем.

Лори проснулась, сонно огляделась по сторонам и захотела слезть на землю. Стор нехотя опустил её вниз и крепко взял за руку. Людям не грозила опасность в деревне корнуоллов, но никогда нельзя терять бдительности.

– Мы останемся здесь на несколько часов, – сказал Стор. – Нам нужно отдохнуть. Корнуоллы ведут ночной образ жизни, поэтому мы вряд ли им помешаем. Главное, производить как можно меньше шума. Они его не выносят.

– Кто такие корнуоллы? – поинтересовался Сонар.

– Такие низкорослые люди. Говорят, они пришли со звёзд, но я бы не слишком в это верил. Скорее всего, они всегда жили среди нас, просто не хотели, чтобы мы их замечали.

– Очередной сосуд с драгоценной кровью, – сказал Сонар. – Упала ветвь под топором убийцы и облетела пышная листва. Я бы хотел их увидеть.