Текст книги "Три Учебника Успеха (СИ)"

Автор книги: Владимир Залесский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 34 страниц)

Более того, с современных позиций ясно, что тип Шлимана-ученого гораздо ближе не к ученым XIX века, а к таким универсальным деятелям и культурным феноменам XX и XXI веков как, например, Говард Хьюз, Илон Маск, Ричард Брэнсон, в чем-то даже, возможно, превосходя их: они генерируют научные инициативы, финансируют и осуществляют их (Г. Хьюз делал это в прошлом), а Г. Шлиман не только делал названное, но и стал основоположником новой отрасли знания, "микенской археологии" (это понятие, в частности, указано на мемориальной доске в Петербурге, установленной в 1990 году в значительной степени благодаря усилиям И.А. Богданова [Богданов И.А., 2008 а. С. 25-27]).

(Отметим также, что понятие "микенской археологии" корреспондируется с понятием "гомеровской археологии"; такое понятие приведено в книге Ф. Вандерберга [Вандерберг. С. 403]).

Генрих Шлиман признается "открывателем первой европейской высокой цивилизации" [Гаврилов А.К. С. 361].

Каков был процесс появления в XIX веке культурного деятеля, ученого, адекватного XX и XXI векам?

Для его понимания нужно осознать, что преклонение перед формальными социальными титулами хотя и стало элементом общественного подсознания, но вовсе не доминирующим. Вот, например, цитата из статьи "Высшее образование" (Большая Советская Энциклопедия. Т. 14. М. 1929. С.24) (цитата, хотя и несущая на себе печать пристрастного классового подхода, но интересная по существу): "Дети крупной буржуазии и остатков земельной аристократии в 20 в. также обычно посещают высшие учебные заведения, но либо специально для них существующие (Оксфорд и Кембридж), либо обычные, но зато в необычном порядке. Потратив 1 – 2 года на ознакомление с университетской жизнью и прослушав кое-какие разрозненные курсы, они получают в дальнейшем высшее образование в путешествиях, в аристократических клубах и т. д.". В предложенной цитате изложен примерный алгоритм получения высшего образования Г. Шлиманом: он прослушал несколько курсов лекций в Парижском университете, посетил лекции по греческой литературе и современной истории в Неапольском университете (интересно, что оба университета относятся к числу старейших в Европе), предпринял кругосветное и другие путешествия, приступил к написанию и изданию книг, к археологическим раскопкам. И в таком алгоритме действий нет оснований усмотреть что-то уж особенно необычное, если не находиться в плену преклонения перед формальными социальными титулами. В одном из писем (от 9 ноября 1847 года) Генрих Шлиман романтизирует путешествия: "...Если Вы встретите какого-нибудь гения ..., то спросите его, где он получил свое образование ..., на это он Вам торжественно расскажет о своих путешествиях и о пользах, из оного извлекаемых" [Богданов И.А., 2008 а. С. 162]. Однако, реальность была не всегда такой уж романтичной. От посещения острова Капри остались впечатления не лучшие: "Хозяин гостиницы заставил меня заплатить 31 франк, хотя я не хотел давать больше восьми. Из ночного горшка исходила вонь, всю ночь мне досаждали мухи, клопы, блохи и комары. Кроме того, повсюду была такая грязь, морская вода такая плохая и все настолько ужасно, что не могу думать об этом без отвращения. У меня был ужасный понос" [Богданов И.А., 2008 а. С. 47]. Впрочем, Г. Шлиман умел делать выводы, находить "ключи" к ситуациям. Вспомним арабский тюрбан, который Г. Шлиман одел в Китае, когда совершал кругосветное путешествие. Думаю, что путешественник, одевающий тюрбан, не остался без самого лучшего и внимательного обслуживания.

5.2. СИСТЕМА САМОРАЗВИТИЯ ГЕНРИХА ШЛИМАНА.

5.2.1. ТРИ КИТА УДАЧЛИВОГО ИОНЫ.

Г. Шлиман сделал процесс самооценки, самоанализа, саморазвития, самообразования, расширения кругозора, развития умений думать и учиться перманентными; они не только осуществлялись пожизненно, но стали приближаться к круглосуточному формату.

"Три кита" культурно-интеллектуального саморазвития Г.Шлимана:

1. Заучивание наизусть,

2. Написание (красивых) писем,

3. Ведение дневника.

Заучивание наизусть в практическом применении для изучения иностранных и древних языков ведет к резкому расширению культурного горизонта, профессиональной полезности (пригодности), общей жизненной успешности. Заучивание наизусть священных и классических текстов создает полиэффект; один из результатов – создание предпосылок для выработки литературного стиля, интеллектуального резерва. В 1865 году, во время кругосветного путешествия, Генрих Шлиман, возможно, вспомнит: один знакомый англичанин выслушал пересказанную наизусть Г. Шлиманом речь (он услышал ее в Конгрессе США) и сказал несколько простых слов: "Стыдно вам повторять чужие речи! У вас достаточно способностей, чтобы произносить и писать свои" [Мейерович М.Л. С. 63]. Одним из итогов кругосветного путешествия стало написание и издание первой книги Генриха Шлимана.

Написание писем при реализации вышеупомянутого интеллектуального резерва приводит к формированию литературного стиля, писательского мастерства. Письма становятся "красивыми". Для примера приведу отрывок из письма Г. Шлимана епископу Теоклетосу Вимпосу (февраль 1869 года; тема: второй брак):

"Дорогой друг, не могу передать, как я люблю ваш город и его обитателей. Клянусь вам памятью моей матери, все мои думы направлены на то, чтобы сделать счастливой мою будущую супругу. Клянусь вам, она никогда не будет иметь повода для жалобы, я буду ее носить на руках, если она будет добра и исполнена любви. Здесь я постоянно вращаюсь в обществе умных и красивых женщин, которые охотно проявили бы ко мне расположение, если бы знали, что я думаю о разводе. Но, мой друг, плоть слаба, и я боюсь влюбиться в француженку и снова стать несчастным. Поэтому я прошу вас к вашему ответу приложить портрет какой-нибудь красивой гречанки. (...) Но если вы пошлете мне портрет девушки, которую выбрали мне в жены, – тем лучше!

Я заклинаю вас: найдите мне жену с таким ровным, ангельским характером, как у вашей замужней сестры. Пусть она будет бедна, но образованна, она должна быть воодушевлена Гомером и возрождением моей любимой Греции. Безразлично, знает ли она иностранные языки. Но она должна быть греческого типа, с черными волосами, и по возможности красива. Но мое главное условие – доброе и любящее сердце!" [Мейерович М.Л. С. 83-84].

Ф. Вандерберг пишет: " Ежедневно он – как бы между прочим – писал по двадцать писем " [Вандерберг. С. 454].

"Шлиман за свою жизнь написал не менее 80 тысяч писем", – считает И.А.Богданов [Богданов И.А., 2008 а. С. 43]. Если исходить из того, что Г. Шлиман переехал из Анкерсхагена в Калькхорст десятилетним в январе 1832 года, то можно отвести на написание писем 58 лет (1890-1832). Считая 365 дней в году, получаем: 80000/(58*365)= 3,78. То есть, при таком расчете получается 3-4 письма в день (без исключения выходных, праздников, дней болезни, усталости, дней в пути и т.д.).

Относительно написания писем сделаем следующую оговорку: Г. Шлиман писал как официальные, деловые, так и личные письма. Именно значительный процент личных писем способствовал разработке литературного стиля, саморазвитию.

Что касается ведения дневника, то сам по себе этот процесс возводит человека на более высокую ступень самоорганизации и самоанализа.

Думаю, что такое утверждение подтверждается интересным коллективным портретом авторов дневников и мемуаров, представленным М.А. Смирновой в диссертации "Мемуары и дневники петербургских купцов конца XVIII – начала XX вв. как исторический источник".

М.А. Смирнова пишет: "Обращение к мемуаристам – их происхождению, уровню образования и сфере занятий – позволило определить круг авторов мемуарных произведений... Желание оставить о себе память в форме мемуаров или дневника особенно подпитывалось богатой историей рода, заслугами предков и собственными достижениями.

Некоторые авторы мемуаров не были петербуржцами по рождению, прибыв в столицу, они сделали более или менее успешную карьеру предпринимателей. Выходцами из крестьян и мещан были 11 авторов (35 %), по преимуществу – книготорговцы из Ярославской губернии... Наконец, 3 мемуариста (10 %) были иностранцами по происхождению и их потомками: Г. Шлиман, Л. М. Вольф, Ф. К. Сан-Галли, Н. Ф. Финдейзен. Известно, что большинство мемуаристов – 17 (55 %) – получили начальное домашнее образование; 6(19%)– образование в средних учебных заведениях в России; 3 (10 %) – в зарубежных средних образовательных учреждениях; 2 мемуариста (6 %), Г. Т. Полилов и Н. А. Лейкин, имели высшее образование; сведения об образовании нескольких авторов отсутствуют.

Авторы мемуаров и дневников различались по имущественному положению и сфере занятий: 7 (23 %) из них были богатыми преуспевающими купцами, занимавшимися торговой или промышленной деятельностью. Большинство представителей знатных купеческих семей продолжало семейное дело (В. Ф. Громов – лесная торговля, И. И. Глазунов – книготорговля и издательство, В. А. Попов – заграничная хлебная торговля); приезжие, в основном, начинали занятия предпринимательством с нуля, выбирая различные сферы приложения капитала. Так, Ф. К. Сан-Галли стал основателем чугунолитейного завода, А. П. Березин вел мучную торговлю. Один из мемуаристов (3 %) на момент ведения дневника был купеческим сыном, несамостоятельным в коммерческом деле; два (6 %) занимались предпринимательством, но получили известность благодаря своим литературным и научным трудам. Пятнадцать (48 %) авторов были книготорговцами..., причем 7 из них (22 %) – преуспевающими владельцами книжных магазинов, а 8 (26 %) – малоуспешными рыночными торговцами. Большое число "книжников" среди авторов исследуемых мемуаров можно объяснить достаточно высоким уровнем культуры в среде книготорговцев в сравнении с купцами, занимавшимися иной предпринимательской деятельностью. Они постоянно имели дело с книгой, а если занимались изданием книг, то входили в непосредственный контакт с литераторами... Это не могло не повлиять на формирование особого менталитета в среде книготорговцев – для них книга становилась определенным мерилом благосостояния. (...) Пять мемуаристов (16 %) принадлежали к купеческому сословию юридически... были представителями "интеллигентных профессий". (...) Среди них были известные литераторы (Н. А. Лейкин, Г. Т. Полилов), коллекционер и библиограф Я. Ф. Березин-Ширяев, музыковед Н. Ф. Финдейзен. ...Следует выделить некоторые сходные черты в биографиях отдельных мемуаристов. Все авторы были грамотными, большинство получило среднее образование, многие активно пополняли свои знания самообразованием. (...) Целый ряд авторов ... добились большего на торговом поприще, чем их родители. Это немаловажно, поскольку сближает авторов по мотивам написания мемуаров" [Смирнова М.А.]. (Дополним, что Россия стала в XIX веке в значительной степени культурной, читающей страной. Генрих Шлиман был некоторое время современником А.С. Пушкина).

Можно сделать предположительный вывод, что, "всего лишь" начав вести дневник, его автор с значительной долей вероятности оказывается в числе образованных, культурных, деятельных людей.

"Веди дневник!" – один из законов успеха Генриха Шлимана.

И написание писем, и ведение дневника относятся к методам самосовершенствования. Между ними есть промежуточное звено: "написание писем самому себе". Такой метод психологического самосовершенствования рекомендуется как некий метод самопознания; слово "письмо" в нем условно (в реальности оно никуда не отсылается). Генрих Шлиман писал и отсылал по почте реальные письма Генриху Шлиману; не будучи психологом, он самостоятельно открыл и некоторое время (недолго – в 1854 году) на практике использовал этот метод. "Письма, отправленные самому себе, – это дневниковые записи, которые он, надо полагать, перечитывал по возвращении домой" [Богданов И.А., 2008 а. С. 235].

Саморазвитие, сердцевиной которого были три компонента – заучивание наизусть, написание писем, ведение дневника – концентрируется самодисциплиной. Одним из важнейших правил самодисциплины было установление распорядка дня. Это отмечает и сам Генрих Шлиман, и авторы книг о нем. Одним из элементов этого распорядка дня был ранний подъем, как правило, до восхода солнца, и купание в открытом водоеме [Шлиман Г. Илион. Т. 1.С. 99], [Богданов И.А., 2008 б. С. 251, 257].

Самодисциплина, установление распорядка дня позволяли совмещать, синтезировать как регулярные физические нагрузки (в их числе: верховая езда, плавание, закаливание, гимнастика (комплекс, набор последовательных физических упражнений), длительные пешеходные и конные перемещения, личное участие в раскопках, зимой, в России, – катание на коньках), так и интеллектуальные занятия, действия по саморазвитию и самообучению.

5.2.2. ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ КОНСТРУКЦИЯ «ПЕРСОНАЛЬНОЕ РАЗВИТИЕ».

На этих «трех китах» – заучивание наизусть, написание писем, ведение дневника -создаются такие элементы личностной интеллектуальной конструкции, как

1. личный архив,

2. литературная деятельность (написание и издание статьей, книг),

3. библиотека,

4. персональный (и внутрисемейный) центр совершенствования методик изучения и самоосвоения иностранных языков.

При нарастании интеллектуальной активности за ними следует

5. личный музей (личные коллекции).

Отметим, что И. Богданов датирует начало формирования архива Г. Шлимана датой кораблекрушения. То есть, 12-м декабря 1841 года. "И тут набежавшая волна выбросила сундучок Шлимана, в котором были его вещи, рекомендательные письма Вендта к венесуэльским торговцам и начатое послание к сестрам. Начиная с этого дня Шлиман стал хранить у себя все адресованные ему письма и делать копию с каждого отсылаемого им письма" [Богданов И.А., 2008 а. С. 53]. Дата, разумеется, условная. Можно назвать и 11-е, и 13-е декабря 1841 г., возможны и какие-то иные варианты.

Характеризуя архив Г. Шлимана, И.А. Богданов пишет: "...Майер в 1938 году насчитал 175 переплетенных томов, а количество писем, по его подсчетам, составляло 60 тысяч (плюс 18 дневников на 10 языках)" [Богданов И.А., 2008 а. С. 36].

Наверное, тогда же при кораблекрушении явился в мир литератор Генрих Шлиман. Чем не репортер – каютный юнга, описывающий в письме сестре обстоятельства происходящего кораблекрушения.

Далее возникает своего рода "кумулятивный эффект". Поток писем, накопление, переработка и распространение информации трансформируют реальность. По виду пишутся письма, но их столько, и пишутся они так часто, и столь разным людям, что по сути дела возникают:

1. Небольшая по тиражу, но достаточно влиятельная газета,

2. Частное информационное агентство ("Из каждого крупного города на континенте и в Англии специально нанятые люди посылали ему все выходящие о нем статьи – ругательные и хвалебные, и на каждую он отвечал сам, излагая доподлинную правду о себе и Трое, какой он ее знал и любил" [Стоун. С. 259-260]),

3. Частное рекламно-имиджево-лоббистское агентство,

4. Служба опроса общественного мнения.

На их основе – не формально, а по существу – формируются:

1. Научно-исследовательский археологический центр (осуществляющий раскопки, проводящий исследования, регулярно публикующий результаты научной деятельности, организующий научные конференции),

2. Международный частный Университет заочного обучения археологии и древней истории (обучающий через прессу и посредством научных публикаций, медиасобытий, неискушенные в археологии и древней истории массы европейского населения).

Следует отметить и благотворительно-филантропическую деятельность Г. Шлимана, сопоставимую с функциями благотворительного фонда.

5.2.3. «ШЛИМАНОВСКОЕ СООБЩЕСТВО».

Существовала ли специальная организационная структура, на которую опирался Генрих Шлиман, решая археологические, научные и культурные задачи? Юридически – нет, фактически – да. Г. Шлиман опирался на систему связей, сформированных в разные периоды жизни и при разных обстоятельствах. Основывалась эта система связей на личных качествах Г. Шлимана, например, на его общительности, проницательности, интуитивном понимании человека, умении встроить и сторонника, и противника в некое «шлимановское сообщество», включить в систему своих интересов, направить деятельность на пользу «культурно-археологического проекта». Эта система связей раскрывала мощь, мотивирующую силу общеевропейских цивилизационных и культурных интересов, инициатив, устремлений. Основывалась эта система связей также и на материальных интересах, на силе денег, на других стимулах. И уж в последнюю очередь она, эта система связей, основывалась на властном принуждении, на силе государственной власти. Такие теоретические конструкции как «сила слабых связей», теория структурных дыр, принцип шести рукопожатий, «матричная», «проектная» «структуры управления» были сформулированы в XX веке. Но вспоминаешь о них, узнавая о деятельности Генриха Шлимана (XIX век). Знакомство Генриха Шлимана с каким-либо человеком могло незаметно преобразоваться в деятельность этого человека на пользу «культурно-археологического проекта».

Необычные ощущения вызывал Г. Шлиман в людях. "...Вызван я Вами как будто судьбою...", – из письма от ноября 1845 года, написанного С.А. Живаго Г. Шлиману [Богданов И.А., 2008 а. С. 79].

Г. Шлиман не исключал возможности общения с ушедшими из жизни людьми [Богданов И.А., 2008 б. С. 61, 98-99]. Древнегреческий язык он осваивал так, как если бы в течение ближайших шести недель Платон смог бы получить от него письмо и должен был бы понять ["Шлиман, Генрих"].

Древний Гомер выступал сотрудником, по факту стал репутационным спонсором троянских раскопок и "осуществил" немало "работы" по продвижению культурно-археологического проекта Г. Шлимана.

С определенной долей условности можно предположить, что культурное цивилизованное сообщество XIX века стало органичной внешней средой, кадровым ресурсом "шлимановского сообщества".

Как вышеизложенную информацию можно переформулировать в правила успеха? Предлагаю вариант:

1. Заучивай наизусть. Языки. Священные и классические тексты.

2. Пиши красивые письма. Много. Еще больше. Без числа.

3. Веди дневник! Разрешается на 10 языках.

4. Пиши, публикуйся!

5. Организуй свое время. Устанавливай распорядок дня. Планируй регулярные физические, интеллектуальные нагрузки, действия по саморазвитию и самообучению.

6. Издавай газету (пусть небольшим тиражом, но влиятельную).

7. "Запусти" частные агентства – информационное и рекламно-имиджево-лоббистское – , а так же – службу опроса общественного мнения.

8. Сформируй Научно-исследовательский центр, проводи исследования, регулярно публикуй результаты научной деятельности, организуй научные конференции.

9. Стань...университетом. И благотворительным фондом.

10. Учитывай общеевропейские цивилизационные и культурные интересы, инициативы, устремления. Подключи Гомера (и – Платона) к реализации своего культурно-научного проекта.

Глава 6. СКАЗОЧНОСТЬ – МОЩНЫЙ МЕТОД

ОПТИМИЗАЦИИ ЖИЗНЕННОГО ПУТИ

(используй сказочность для оптимизации своего развития)

6.1. ПЯТЬ ПРИЧИН ПРИМЕНИТЬ СКАЗОЧНОСТЬ.

Сказочность окружала Г. Шлимана с детства. Легенда о рыцаре-разбойнике Хеннинге Браденкирле и его растущей из-под земли ноге, таинственные курганы, в которых скрыты сокровища, появления приведения (покойного пастора, ранее служившего в Анкерсхагене), пруд «Серебряная чашечка» рядом с пасторским домом, сказочная дева, в полночь выходящая из этого пруда, полумифический рассказ о земле аистов – земле «Святого Иоанна» ...

Сохраняя в душе сказочность и создавая ее по мере взросления, Иоганн Людвиг Генрих Юлий Шлиман (Johann Ludwig Heinrich Julius Schliemann) стремительно и успешно двигался по жизни, оказался в Троаде – земле аистов -, и воплотил сказку в жизнь, освободив скрытые под землей древние сокровища.

Декларируемая Г. Шлиманом убежденность в достоверности событий, описанных Гомером, практическое "применение" произведений Гомера, также создавало эффект сказочности.

При внимательном рассмотрении сказочность выглядит весьма полезной.

Пять причин "применить" сказочность.

Во-первых, рядом со сказочностью находятся такие качества как шутливость и комплиментарность. Шутка, шутливость, комплиментарность помогают добавить в отношения доброжелательности, снять излишнее напряжение.

5 мая 1858 года Г.Шлиман писал сестрам об "ужасе", "бесконечных муках и заботах" "времени торгового кризиса", от которого он поседел в свои 36 лет, датируя этот критический послевоенный период, когда он "стоял на краю пропасти", ноябрем 1857 года – 15 января 1858 г. [Богданов И.А., 2008 а. С. 277].

Около 1861 года Г. Шлиман отправляет в родные края свою фотографию (он в цилиндре и в лисьей шубе до пят) с надписью – и с пророческой, и с шутливой: "Фотография Генри Шлимана, в юности – приказчика у г. Хюкштедта в Фюрстенберге; теперь – С.-Петербургского оптового купца 1-й гильдии, почетного потомственного русского гражданина, судьи С.-Петербургского торгового суда и директора Императорского государственного банка в С.-Петербурге". Гильдейским купцом он стал, судьей торгового суда он стал (или ему предстояло стать примерно в этот период), потомственным гражданином – станет. Но уже давно вызрело у него желание "оставить торговлю" ("я не могу больше выносить треволнений", "в Греции философия и история с пользой займут мои дни", "я хочу на свежий воздух к крестьянам и животным" [Богданов И.А., 2008 а. С. 260]). Прозорливое стремление покончить с делами появилось у него в последний год Крымской войны (1856 г.), незадолго до "края пропасти" [Богданов И.А., 2008 а. С. 257], но после колебаний он принял решение продолжить коммерческую деятельность...

Директором Императорского государственного банка в С.-Петербурге он не хотел, да и не мог стать. Банка с таким названием просто не существовало. Согласно пункту 4 Указа от 31 мая 1860 года Александра II было утверждено наименование "Государственный банк". Но могли ли знать об этом далекие земляки? Могли ли они знать о все более усиливающемся намерении Г. Шлимана переменить род деятельности? Профессиональное напряжение коммерсанта несколько спало; почему не пошутить над милыми родственниками и земляками..? (Со своим детским другом, земляком-мекленбуржцем Вильгельмом Рустом "он часто переписывался, избрав его объектом своих мрачноватых острот, – так, например, он долго уговаривал семидесятилетнего старика начать кататься на коньках"; описав Русту мумию фараона Рамсеса II, его трудолюбие, сооружения, победы Г. Шлиман прибавляет: "А между тем он не больше тебя, с ног до головы 1 метр 72 сантиметра..." [Мейерович М.Л. С. 170].)

В Троаде, да и в Греции у Г. Шлимана были и свежий воздух, и конь для верховой езды, и занятия наукой, и местные крестьяне, нанятые для раскопок. Ничего из перечисленного ни "Императорский государственный банк в С.-Петербурге", ни даже "Государственный банк" ему предложить не могли.

"Я отличный пловец и заплыл далеко от берега. Вдруг вижу – прямо на меня плывет огромная рыба с широко разинутой пастью! Что было делать? Удрать от нее невозможно, и поэтому я съежился в комок и ринулся в ее разинутую пасть, чтобы поскорее проскользнуть мимо острых зубов и сразу очутиться в желудке. Не всякому пришла бы в голову такая остроумная хитрость, но я вообще человек остроумный и, как вы знаете, очень находчивый. (...) Едва только блеснул первый свет, я стал кричать громким голосом на чистейшем итальянском языке (о, я знаю итальянский язык превосходно!), что я рад видеть этих добрых людей, которые освободили меня из моей душной темницы. (...) Их изумление возросло еще больше, когда из рыбьей пасти выскочил я и приветствовал их любезным поклоном. (...) Итальянцы, среди которых я теперь очутился, сразу увидели, что я человек замечательный, и предложили мне остаться на корабле вместе с ними. Я согласился, и через неделю мы причалили к турецкому берегу" (Э. Распэ. Приключения барона Мюнхаузена).

Некоторая сказочность формируется и у тех, кто общается с Г. Шлиманом.

Например, сын Сергей в письме от 5 июня 1873 года поздравляет отца с "блистательным" завершением "деятельности в Троаде, оставив и воздвигнув как себе, так и всему потомству нетленный памятник. Найденные Тобою ключи Скейских ворот, дом Приама, храм Миневры и др. откопанные предметы можно считать верхом совершенства и удивления" [Богданов И.А., 2008 б. С. 218-219]. Сергей еще не знал об обнаружении "клада Приама", который по официальной версии был найден в последний день раскопок, 17 июня 1873 года ["Шлиман, Генрих"]. Так что комплементарная сказочность Сергея оказалась не просто проявлением стилизованных взаимоотношений, а сопровождением сбывающейся сказки.

Персонажем сказки постепенно стал становиться и Р. Вирхов. Р. Вирхов подтвердил статус исторической личности, став в Троаде героем местной легенды [Шлиман Г. Илион. Т. 2.С. 462].

Во-вторых, сказочность может быть использована для тестирования и проектирования будущего (позитивно проектирующий футуристический эффект).

"Однажды, спасаясь от турок, попробовал я перепрыгнуть болото верхом на коне. Но конь не допрыгнул до берега, и мы с разбегу шлепнулись в жидкую грязь.

Шлепнулись – и стали тонуть. Спасенья не было.

Болото с ужасной быстротой засасывало нас глубже и глубже. Вот уже все туловище моего коня скрылось в зловонной грязи, вот уже и моя голова стала погружаться в болото, и оттуда торчит лишь косичка моего парика.

Что было делать? Мы непременно погибли бы, если бы не удивительная сила моих рук. Я страшный силач. Схватив себя за эту косичку, я изо всех сил дернул вверх и без большого труда вытащил из болота и себя, и своего коня, которого крепко сжал обеими ногами, как щипцами.

Да, я приподнял на воздух и себя, и своего коня, и если вы думаете, что это легко, попробуйте проделать это сами" (Э. Распэ. Приключения барона Мюнхаузена).

В-третьих, сказочность может создать тактическую (в общем, кратковременную) защиту от социальной агрессии.

Как весьма необычный и нестандартный человек, стартовавший в условиях житейских затруднений, Г. Шлиман находился в постоянной опасности социальной агрессии. Не контролируй он уровень этой агрессии, легко было бы ему оказаться зачисленным общественным или элитарным мнением в число опасных или деструктивных субъектов. Например, мог быть объявлен сумасшедшим или безответственным, после чего продуктивное общение с ним прекратилось бы. Сказочность создавала тактический запас прочности, предполагаемой трудноуязвимости, заведомой успешности, своего рода легендарности, что препятствовало социальной агрессии, затрудняло ее. Примером может служить объявляемое (прямо или косвенно) получение американского гражданства якобы дважды (См., напр.: [Шлиман Е., Письма. С. 19], [Шлиман Г. Илион. Т.1. С. 49]). (Американское гражданство – вопрос для Г.Шлимана важный по многим причинам; но когда исследователи разобрались в "механике" его (гражданства) получения, вчитались в бумаги, тема перестала быть для Г. Шлимана актуальной). Для той же, в частности, цели служило и использование названий из произведений Гомера для описания археологических находок. (Можно предположить, что наиболее агрессивным натурам и Гомер, и древнегреческий язык малознакомы. Когда разобрались в неполном соответствии археологических находок классическим гомеровским описаниям – вопрос, в общем-то, утратил актуальность).

Конечно, есть и обратный, негативный эффект сказочности. При переходе определенного порога сказочность может породить такую реакцию, как утрата доверия. Если сказочность распространяется на утилитарные знания, она может породить убытки и вызвать социальную агрессию.

Так что, таким методом, как сказочность, нужно пользоваться умело.

В-четвертых, можно выделить и такой позитивное свойство сказочности, как воспитательное. А.К. Гаврилов пишет: "Ведь развиваться творчески это и значит придумывать себя, сочинять себя все дальше и дальше, притом с некоторой внутренней последовательностью и crescendo. Такой миф является порождением не только воображения, но и воли: человеку приходится сначала искать свой миф, в потом в него же вживаться, даже образ жизни выстраивая соответственно со своей фантазией" [Гаврилов А.К. С. 347].

В-пятых, относительно самостоятельными являются психо– и литературно-тренировочные свойства сказочности. По мнению А.К. Гаврилова, Г. Шлиман "преодолевал труднейшие конфликты своей жизни через письменное проговаривание их на разных языках. (...) Сочинение на тему "что, если я встретил такого-то", литературное упражнение, ходкое в античных риторических школах, где оно называлось etho– или prosopopoeia, fictio personae и др." [Гаврилов А.К. С. 332].

6.2. СКАЗОЧНЫЕ МИРЫ ГЕНРИХА ШЛИМАНА.

Концентрация сказочности создавала сказочные микромиры Г.Шлимана. Например:

1. Шлиманополис. В 1890 году "Шлиман распорядился построить на Гиссарлыке деревню из довольно комфортабельных домов для ожидавшихся гостей (рабочие вскоре окрестили ее Шлиманополисом), а в дополнение к двум имеющимся была проложена еще одна узкоколейка" [Вандерберг. С. 552]. Г. Шлиман "не жалел расходов: был построен городок удобных деревянных домов для гостей, немедленно названный местными жителями "Шлиманополисом", а также проложили узкоколейную железную дорогу для вывоза отвалов. Почти всю зиму Шлиман провёл на Гиссарлыке, приехав в Афины только под Рождество" ["Шлиман, Генрих"]. (Напомним, что земля Гиссарлыкского холма не была собственностью Генриха Шлимана).

2. Афинский дом-дворец "Палаты Илиона". М.Мейерович приводит следующие слова очевидца: "Этот дворец представляет собой среди роскошного сада мраморное здание в два этажа. Между первым и вторым этажами большими золотыми буквами обозначено название постройки: "Дворец Илиона". В нижнем этаже помещается "Музей Шлимана", где собраны найденные им редкости из троянских раскопок... Первый этаж занят жилыми помещениями и большим, блестяще убранным торжественным залом. В эти покои ведет широкая мраморная лестница, чудо архитектуры – она не имеет опоры, а как бы висит в воздухе. Вся, мебель выдержана в древнегреческом стиле. Танагрские статуэтки (Танагра – город в Беотии (Средняя Греция), где было найдено множество античных терракотовых статуэток реалистического стиля) и произведения античной керамики украшают комнаты. На мозаичном полу изображены важнейшие экземпляры троянских ваз и урн, вдоль стен – фризы с классическими пейзажами и эпизодами из "Илиады", перемешанные со стихами Гомера. Над каждой комнатой на языке Гомера указано ее название. Подобная же мраморная лестница ведет в святая святых: в рабочие комнаты, помещающиеся во втором этаже, из которых особое внимание привлекает библиотека. Целые ряды полок, с полу до потолка, заполнены тут исключительно рукописями самого Шлимана. Над библиотекой значится изречение Пифагора: "Кто не учится геометрии, тот не входи" [Мейерович М.Л. С. 141-142].