Текст книги " Те, кого мы любим - живут"
Автор книги: Виктор Шевелов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 39 страниц)
Но Нина и не думала шутить. Петька задрожал весь от злости. И кто знает, чем бы все кончилось, если бы не подоспел сам дед Анисим. Опираясь на сучковатую палку, он остановился, внимательно оглядел ребят.
– Это что за орлы? – спросил он.
– Не орлы они. Петухи! Вот. Смеются... – обиженно сказала Нина. – Свиней, видите ли, пасти за стыд считают.
Дед Анисим сильнее налег на костыль.
– Тебя-то как зовут? – обратился он к Петьке.
– Петька.
– Петька... Вообще-то, ты Петр, – заметил дед, – да не Великий. Уразумел? Ладно, обойдусь и без них.
Дед Анисим выпрямился. Из-под пиджака блеснула на белом холсте рубахи Золотая Звезда. Ребята переглянулись. Дед, оказывается, был не простой. «На фронте, видно, отличился, – подумал Петька. – Наверно, партизан знаменитый».
Дед Анисим, заметив колебание ребят, спросил:
Ну, так какое ваше последнее слово: пойдете ко мне в свинопасы аль нет? – Слова деда будто плетью хлестнули. Петька готов был провалиться сквозь землю. – Правительство мне Героя как лучшему свиноводу дало, – продолжал дед, – а вы – стыдитесь. Кошкины дети! Сало, поди, уплетаете, за уши не оттянешь?!
– Я пойду, – буркнул Андрей.
Петька стиснул зубы.
– А ты что ж, Петр, какой ты там по счету – первый или последний, не хочешь? – окликнул его дед Анисим.
– Я же ничего не говорю...
– Ну, раз согласен, тогда другой разговор. Шагом арш!
И дед увел с собою ребят.
7
Мучительно проходила первая неделя. Дед оказался беспокойным, поругивал своих помощников. Доставалось больше Петьке. «Ты, Петро, как в хомуте ходишь, – выговаривал он. – Ну-ка живей поворачивайся!» Но потом все пошло на лад. Дед, покуривая, грел на солнце старые кости, а Андрей и Петька глядели в оба, чтобы свиньи не забрели в кукурузу. С утра до позднего вечера время проводили в степи. Жаворонки в синем небе поют, бабочки весело снуют, и перед глазами море цветов! Спали ребята на свежем душистом сене. Петька, однако, жаловался:
– Невезучие мы с тобой. Вон Нинка, та хоть за телятами ходит. А Колька Быстров совсем счастливчик – с рысаками на пастбище. Вот хвастать будет! А мы что? Гляди, так и прослывешь на всю жизнь свинопасом. Провалиться бы лучше.
– Но дед-то Анисим – Герой, – возразил Андрей.
– Вообще это какой-то непорядок. Я бы присваивал Героев только за настоящее геройство и подвиги. Например, пограничникам. Поймал шпиона – получай награду. Или на Луну в ракете поднялся – тоже...
Дед Анисим, убедившись, что на помощников положиться можно, стал чаще доверять им стадо. А сам отлучался иногда по делам в правление колхоза.
Вы тут, хлопчики, глядите у меня, – ласково сказал как-то дед Анисим. – Я позадержусь в правлении, – и старик ушел.
Петька потянулся, окинул взглядом пасущееся стадо. В стороне лежал большой зеленый клин кукурузы, а еще дальше, на горизонте, плескалось море золотой пшеницы. Внизу, в балке, маячили красными черепичными крышами постройки свинарника.
– Скука! – зевнул Петька, но тут же оживился. – Знаешь что? Смотри, вон зверь-кабан. Я его сейчас оседлаю. Ты никогда не катался верхом на свиньях? О, это дело стоящее! Смотри. – И Петька бросился к стаду. Андрей – за ним.
Свиньи, визжа, хлынули в стороны. Петька ловко настиг большого серого кабана и прыгнул ему на спину. Какой-то миг балансировал верхом, хватаясь руками за щетину. И вдруг, опрокидываясь, со всего размаху шлепнулся на землю. Но тотчас вскочил и опять настиг кабана, вспрыгнул на него и опять грохнулся.
– Эх, ты, – съязвил Андрей, – на кабане не удержался, а еще говорил о рысаках.
– Попробуй сядь сам на эту небритую скотину.
Петька сдвинул от боли брови и, прихрамывая, зашагал к зеленому клину высокой, в рост человека, кукурузы.
– Пойдем-ка лучше научу тебя, как из кукурузных листьев шлемы делать.
– А стадо?
– Никуда не денется твое стадо, Петька потер ушибленную ногу.
Забрались ребята в самую глубь кукурузы, наломали листьев. Усевшись на мягкую теплую землю, Петька, шмыгнув носом, принялся за дело. Андрей присел рядом. У Петьки получалось ловко. Не прошло и часа, как шлем был готов. С гордым видом Петька примерил его.
– Ну как, здорово?
– Давай и деду Анисиму сделаем, – предложил восхищенный Андрей.
– Мы ему пилотку сделаем. Он у нас как профессор будет.
Друзья увлеклись и не заметили, что солнце покатилось к закату. Только когда на землю легли длинные тени, они вспомнили о стаде.
– Ой, – встревожился Петька, – А свиньи?
Спотыкаясь, ребята выбрались из кукурузы. Один пустился в одну сторону, второй – в другую: стадо как в воду кануло. Искали его повсюду, звали, а его как и не бывало.
– Дед Анисим костыль об нас изломает, – отчаялся Петька. – Убежим?
Андрей колебался. Петька вдруг указал на дорогу. Опираясь на палку, возвращался дед Анисим.
– Бежим! – Петька подтолкнул Андрея. – Бежим! Чего ты стоишь?
Андрей дернул себя за кончик уха.
– Тьфу! – плюнул Петька. – Оттянешь ты свои уши, будут они у тебя больше, чем у осла. Бежим!
– Струсил, да?
– Посчитает ребра дед костылем – тогда будешь храбриться.
Петька не ошибся. Дед Анисим еще издали заметил беду. Налетел грознее тучи.
– Стадо где? Где свиньи, я вас спрашиваю? – кричал он. – Вон отсюда, шалопаи! Вон, чтобы и глаза мои больше вас не видели!
Дед замахнулся на Петьку костылем, но тот, как на пружине, отпрыгнул в сторону.
8
Изгнанные дедом Анисимом, возвратились друзья в город. Невесело поплелась жизнь. Петька кипятился.
– Нет, брат, я дальше так не могу, – говорил он Андрею. – Совсем жизнь наперекосяк пошла. Действовать надо – и конец! Все срывается и срывается. И Алжир, и Африка, и целина – все! Одно осталось у нас с тобой – Новороссийск. Это – мировой порт. Ехать туда – и все. Матросами на корабль устроимся. Не то что свиней пасти! Тут тебе океан, буря, шторм.
– А возьмут ли нас на корабль? – потянул себя Андрей за кончик уха.
– Еще как возьмут! Ох, Андрюшка! Представляешь, выходим, значит, мы в открытое море, и тут, откуда ни возьмись, – вражеская подводная лодка.
– Мы с тобой первыми ее заметили. У нас глаз с тобой острый. Сразу, конечно, капитану докладываем. И началось дело. И пошло. Мы бьемся, кричим: ура-а! Подводная лодка
по нас из пушек огонь открыла. Но мы ее торпедой– бац! – и готово. Она, как щука, на бок перевернулась. Э, что там говорить!..
– Это как же торпеда? – спросил Андрей. – На торговых и грузовых кораблях торпед и пушек не бывает.
Петька мгновение озадаченно помолчал, но потом покачал головой, безнадежно махнул на Андрея рукой.
– Эх ты, шляпа! Как только до настоящего дела дойдет, так ты сразу в кусты.
– Ты, Петька, не горячись, – сказал Андрей. – Мне тоже надоело. Только я молчу, потому что считаю: если уж ехать, то наверняка. Чтобы героем домой вернуться. А без этого и затевать нечего. Понятно?
Петька вытаращил глаза от неожиданности: Андрей ли это говорит?
– Ура! – закричал он и затормошил товарища. – Я всегда знал: ты, Андрей, парень что надо. Все! Откладывать больше не будем!
И друзья договорились убежать из дому.
На следующий день, когда все было готово, в десятом часу вечера на товарняке они тайком покинули город. Петька без умолку говорил, возбужденно смеялся, видел перед глазами Новороссийск и море. Андрей, наоборот, был неразговорчив и хмур. Да и о матери очень беспокоился. В доме, когда хватятся его, пойдут слезы, начнется переполох. Но раз уж он решился, то будет твердым до конца.
За четверо суток добрались они до Краснодара. Узнали расписание поездов на Новороссийск. Пассажирский поезд туда отходил в три часа ночи. Ждать его надо было почти двенадцать часов. Запасы провизии у ребят кончились; со вчерашнего вечера у них крошки во рту не было. Скорее хотелось добраться до места, а там все уладится.
– Да, брат, – поморщился Петька, – у меня в животе скрипит, как колеса немазаной телеги. Кошку бы сейчас сварил и съел.
– А я бы лягушку. Но теперь уж терпи, – вздохнул Андрей и улыбнулся.
Петьке стало веселей от улыбки друга.
– Идея! – стукнул он себя по лбу. – Летим на базар, я стану читать Маяковского, а ты будешь собирать деньги. Просить и воровать стыдно, а вот так, честно, заработать – это, Андрюшка, здорово! Ты же сам говорил, что у меня – талант.
– Эх, ты, артист-циркач. Стихами Маяковского зарабатывать на базаре? Спятил!
Петька вздохнул:
– Хоть бы не оскорблял.
Битый день слонялись они в привокзальном сквере; не раз проходили мимо раскрытых окон кухни ресторана. Аппетитные запахи летели оттуда. Петька и Андрей глотали слюну. Животы у них совсем подвело.
– Эх, безобразие, – Петька ткнул пальцем в сторону вокзальных часов. – Время хуже черепахи ползет. Я недавно в «Огоньке» читал, что наши ученые скоро изобретут ракету, которая обгонит время. А тут дурак какой-то вздумал так поздно в Новороссийск отправлять поезд.
9
В полночь ребята совсем выбились из сил. А до отхода поезда еще было далеко. Забрались они в зал транзитных пассажиров, примостились в дальнем углу на скамейке. Зал гудел голосами людей, слышался детский плач. Через минуту ребята уже ничего не слышали, Андрей, посвистывая носом, сладко спал, а Петька даже сон видел. Они с Андреем сидят в ресторане. На столах вазы с яблоками, виноградом и пирожными. И вот распахиваются двери – входит женщина с подносом, а на подносе – ну что только твоей душе угодно. И шашлыки дымят, и цыплята румяные, а в самой середине – фаршированный гусь красуется, янтарем отливает; в клюве, как султан, хвост зеленой петрушки торчит. Слюна у Петьки обильно выделяется. «Это для вас, мальчики», – ласково шепчет женщина. «Спасибо, тетенька, – потирает руки Петька и для солидности делает вид, что хочет отказаться. – Мы, правда, не особенно голодные...»
– Эй, хлопцы! – уже не во сне, а наяву, как сквозь туман, слышит Петька грозный женский голос.
Петька вскакивает, Андрей уже стоит, протирая глаза. Перед ними – высокая полная женщина в железнодорожной форме, в фуражке с красным околышем.
–Куда это вы и с кем едете?
– Мы? Да... Мы, тетенька, едем. Тут дядя наш. Он в ресторан пошел, – соврал отчаянно Петька. – Конечно, если, нельзя здесь быть, мы сейчас уйдем.
– Никуда вы не уйдете!
– Это почему? Почему? – запетушился Петька. – Я вот жалобную книгу попрошу.
Но это не произвело должного впечатления. Женщина подозвала милиционера, и. тот без лишних объяснений велел ребятам следовать за ним.
Пассажиры провожали их пристальными подозрительными взглядами.
– Наверно, думают, что мы жулики, – шепнул Андрей.
– Не падай духом, – отозвался Петька. – Маяковский сказал: «Моя милиция меня бережет...»
– Ну, ну, смотрите вы у меня, без разговоров! – пригрозил милиционер.
Он привел ребят в небольшую комнату с письменным столом и единственным открытым окном, выходящим на перрон. Комната была пуста.
Милиционер кивком головы указал на ряд стульев у стены:
– Сидите и не двигайтесь!
Милиционер тоже сел за стол: записать фамилии и все, что следует в таких случаях, но вдруг, будто что-то вспомнив; поднялся и, сказав: «Я сейчас вернусь», вышел. Петька толкнул в бок Андрея, указывая на открытое окно:
– Бежим!?
В один миг он был на подоконнике, помог взобраться Андрею. И вот они уже бегут по асфальту перрона.
С чемоданами, сумками, мешками толпятся люди. Работая локтями, Андрей и Петька пробрались к пассажирскому поезду, шмыгнули под вагон и, вынырнув с противоположной стороны, устремились к хвосту состава. Раздались милицейские свистки, крики: «Лови!», «Держи!»
– Слышишь?
– Слышу. Ничего, – подбодрил Петька Андрея и радостно добавил: – Тоже мне милиция. Тюхи! Из-под носа ускользнули! Вот видишь, какие мы! А ты еще боялся.
– Посмотри, – сказал Андрей.
Петька вздрогнул, испуганно оглянулся:
– Где, кто?
– Да не туда, смотри на вагон! Наш поезд,—шепнул Андрей.
Прямоугольная табличка, прибитая к вагону, гласила: «Краснодар—Новороссийск».
– Ура! – чуть не закричал Петька.
В предрассветной рани тускло поблескивали рельсы, уткнулись в небо телеграфные столбы. Вдали – силуэты вагонов, а еще дальше – бесконечная вереница привокзальных построек. Шум на перроне поутих: люди разместились в вагонах. С минуты на минуту поезд тронется. Андрей и Петька забрались на лестницу между вагонами и, затаив дыхание, с нетерпением ждали отправления. Прозвучали два удара вокзального колокола. И вдруг Андрей подтолкнул Петьку.
– Смотри!
Рядом с вагоном как из-под земли вырос малыш. Было ему не больше двух лет. Испуганно озираясь, он тер кулачком глаза, плакал.
– Ма-а-а-ма!.. Ма-а-а...
Петька и Андрей переглянулись. Малыш полез под вагон.
– Куда ты? – в страхе закричал на него Петька.
Мальчик остановился, задрал голову.
– Нельзя. Тронется сейчас поезд, задавит, – пригрозил Петька пальцем.
Малыш не понимал, чего от него хотят. Раздался третий звонок. Петька соскочил с лестницы, оттащил малыша в сторону и уже на ходу вновь вскочил на подножку.
Поезд медленно отходил от вокзала. Малыш, горланя, бежал следом. Еще минута – и колеса подхватят его, подомнут под себя.
– Останови его! – закричал Андрей. – Останови. Прыгай!
– А ну его, – отмахнулся Петька, но, увидев, что Мальчик падает, спрыгнул. Андрей – за ним. Подхватили парнишку. Простучали колеса последнего вагона, мелькнул красный огонек фонаря, и Андрей, Петька и малыш оказались одни перед самым вокзалом, освещенные ярким электрическим светом.
– Навязался ты на нашу голову!
Малыш, обняв Петьку за шею, крепко прижался к нему.
– Звать-то хоть тебя как?
– Ты не кричи на него, – посоветовал Андрей.
– Что будем с ним делать? – Петька поставил малыша на ноги.
Тот заревел басом.
– Ну-ну! Не реви.
– Придется его в милицию отнести.
Петька выпрямился:
– Куда? В милицию? Честное слово, у тебя не все шарики на месте... Бросим и бежим. Давай, пока не поздно. – И рванулся в сторону.
Андрей, поколебавшись, последовал за другом.
– А-а-а!.. – резанул ухо детский крик. Ребята обернулись. Расставив ручонки, малыш бежал за ними, горланя что есть силы.
– Надо же! – простонал с плачем Петька и остановился. – С неба, что ли, он бухнулся?
Андрей поднял мальчика на руки. Но тот настойчиво потянулся к Петьке.
Петька с досадой взял ребенка.
– Здравствуйте! Приехали, моря, океаны. Никогда не думал, что вместо моря в няньки угожу. Чего он ко мне руки тянет?
– Любит, значит, – ответил Андрей.
Идти в милицию было страшно. Бросить малыша одного тоже не решались. Он притих, крепко обхватив Петькину шею. Но ничего другого не оставалось делать, как отправиться в милицию, о которой Петька только полчаса тому назад был столь невысокого мнения, и сдать найденыша.
Комната, из которой они бежали, уже не пустовала. За столом стоял высокий мужчина в форме. В кресле впереди стола, опершись локтями о колени и закрывая лицо руками, всхлипывала какая-то женщина. На вошедших Андрея и Петьку она даже не взглянула.
Высокий же милиционер повернулся к ним и спросил:
– Вам кого, хлопцы?
Ребята обрадовались. Это был не тот милиционер, который их задержал. У высокого были капитанские погоны. Петька покосился на закрытое окно и смело ответил:
– Да вот... пацана подобрали...
Женщина встрепенулась:
– Юра! – она бросилась к мальчику, вырвала его у Петьки, прижала к груди.
– Вот он, вот он! Где же?.. Где же? Юрочка! Миленький! – причитала она. Немного успокоившись, женщина взглянула на ребят. На ее щеках еще не высохли слезы.
– Милые, славные мальчики. Спасибо, спасибо! Где вы его нашли? Думала, с ума сойду. Чем же вас отблагодарить? – женщина стала рыться в сумке.
– Ничего нам не надо, – гордо сказал Петька. – Спасибо вам, что вы сами нашлись.– И, подтолкнув Андрея, заторопил. – Пойдем. Некогда нам, – и направился к выходу.
– Куда же вы, хлопцы? – окликнул высокий милиционер. – Расскажите, где подобрали мальчика? Давайте знакомиться, – милиционер шагнул из-за стола. – Начальник отделения милиции капитан Телегин, – представился он и протянул Петьке руку.
Петька торопливо сказал:
– Меня зовут Петькой, а его – Андреем. Вы уж нас извините, товарищ капитан. Мы опешим. Дома будут ругаться.
Телегин загадочно улыбался:
– Вы ведь со своим новым другом Юрой не простились.
– А ну его! – отмахнулся Петька. Его зоркий глаз заметил, что Телегин нажал на столе кнопку. Сердце заколотилось. И не успел Петька шмыгнуть в открытую дверь, как дорогу преградил вызванный звонком милиционер. Петька и Андрей попятились назад. Они узнали своего старого знакомого.
– Они? – спросил Телегин у милиционера.
– Они, товарищ начальник.
– Можете быть свободны.
Милиционер ушел.
Женщина, наблюдавшая всю эту непонятную ей сцену, испуганно прижала к себе Юру.
– Вы их, товарищ капитан, не очень строго наказывайте. Они, может быть, и беспризорные, но сердце у мальчиков, видать, доброе, – заступилась она за ребят.
– Благодарю за совет. Счастливого вам пути. Не теряйте больше своего карапуза, – ответил Телегин.
Женщина направилась к выходу. Юра, выглядывая из-за плеча матери, помахал Петьке своей маленькой рукой. Петька с досадой отвернулся.
Когда за ними захлопнулась дверь, Телегин предложил ребятам присесть.
– Значит, зовут вас Петькой и Андреем? Что ж, имена отличные. – Широкая светлая улыбка залила его лицо.
Петька угрюмо насупился. Андрей тоже молчал.
– Что, может, в камеру вас, а? – спросил Телегин. – Посидите, поразмыслите, а потом, может, и откровенней поговорим. Или сразу приступим?
– А мы вовсе и не хотим в камеру, – проронил Петька.
Телегин рассмеялся:
– Да, дураков мало, кто бы хотел в камеру. В таком случае рассказывайте, кто вы? Откуда прибыли? Излагать все дело обстоятельно!
Андрей покосился на входную дверь и сказал:
– Вообще-то вы правду говорите: мы не дураки. Просто неудача вышла. С Петькой мы думали о замечательном деле, а вот этот пацан прицепился и все испортил.
Через час Телегин уже знал все подробности биографии Петьки и Андрея. И в свою очередь рассказал ребятам про свою жизнь.
– Вот посмотрите, – Телегин вынул из ящика стола фотографию. Ребята увидели на ней Калинина и рядом пожилую женщину. Бросилась в глаза Золотая Звезда на лацкане ее жакета.
Петька перевел взгляд на Телегина, спросил:
– Это ваша сестра с товарищем Калининым снята? Очень похожа на вас.
– Мать, – ответил Телегин. – Я тоже когда-то убегал из дому. Даже хотел стать пиратом, кинжал завел себе. Считал родной дом, школу – скукой и жизнь в них – серыми буднями. Мать не слушал, посмеивался, когда она говорила: «Не там ты ищешь, Сергей, подвиги». Я думал тогда: что моя мать, простая колхозница, может понимать? А вышло, что она Герой, а я вот нет. Сам Михаил Иванович Калинин сказал ей: «Спасибо, тебе, Пелагея Кирилловна, за твой великий подвиг».
Телегин помолчал.
– Вот и выходит, что будни и есть героизм. Это надо только правильно понять, увидеть. Их-то, будни, прожить, преодолеть труднее, чем свершить, например, один какой-нибудь героический поступок, даже связанный с риском, смертью. Жизнь прожить, причем красиво, мужественно – вот подвиг, выше которого не было, нет и не будет. Вот что такое настоящий героизм!
Телегин разговаривал с ребятами, как с равными, точно увидел в Петьке и Андрее своих лучших друзей.
– Вы говорите, будни, – сказал вдруг Петька, – мы с Андреем больше любим праздники.
– Это верно, – согласился Телегин. – На праздники подарки дарят, весело. А вот учеба, например, будничное дело. Но в том-то и суть, что не у всех ребят хватает мужества сделать учебу праздником. Легче, например, взобраться на крышу и прыгнуть оттуда или даже убежать из дому.
– Но мы же мечтали... – возразил Андрей.
– Самая высокая мечта, – в свою очередь возразил Телегин, – это добиться того, чтобы каждый твой день, который ты прожил, можно было считать героическим. Конечно, нелегко воспитать в себе такого человека, который бы своими ежедневными поступками являл подвиг. Вы же знаете, что только хвастуны кричат, что они герои. А настоящий герой не бросается в глаза. И, часто получается, сам не замечает, что он совершает подвиг, потому что делает все то, что нужно делать. И я думаю, что вы как раз и есть те замечательные люди, о которых будут говорить: они совершили подвиг, сами даже не заметив этого.
Андрей и Петька во все глаза смотрели на Телегина. Они никогда в жизни не встречали такого удивительного, сердечного человека. Он, не зная их, мог поверить, что они, Петька и Андрей, способны на подвиг. И если бы Телегин дал им сейчас особое и очень важное задание, они расшиблись бы, а выполнили его. Петька не удержался, оказал об этом.
Телегин весело взъерошил ему вихрастые волосы.
– Ничего сейчас такого не могу придумать, – посмеялся он.
На следующее утро ребята сидели в пассажирском вагоне. Ехали домой. Телегин побеспокоился и о билетах и чтобы Андрей и Петька были сыты в дороге.
В свой город они приехали три дня спустя. Выходят из вагона и вдруг перестают что-либо понимать: на вокзале толпа одноклассников, мать Андрея и отец Петьки. Петька ожидал всего, даже трепки, но только не того, чтоб его встречал отец. У Нины Дроздовой и Кольки Быстрова в руках букеты цветов.
– Ура!—закричал Колька, увидев Петьку и Андрея.
Мать Андрея всхлипнула: «Как же, как же ты смел
уехать и не сказать своей маме?» – сказала она сыну.
Отец Петьки сказал, поздоровавшись:
– Я думал, что ты у меня, Петька, только на глупость и способен. А оказывается, ты совершил подвиг. Спас жизнь человеку.
Петька и Андрей готовы были сойти с ума. Уж не снится ли им сон? Но вскоре все выяснилось. Отец вынул из кармана и развернул перед ними газету. Андрей прочел над большой статьей крупный заголовок: «Они спасли жизнь».
Речь шла о маленьком Юре Лопатине, утерянном матерью. Мальчик был бы раздавлен колесами поезда, если бы не Петр Курочкин и не Андрей Самойлов. За проявленный героизм им объявлена благодарность.
В конце статьи стояла подпись, набранная жирным шрифтом, – «Сергей Телегин».
Андрей и Петька переглянулись. Они не сказали ни слова друг другу, но каждый понял другого – нет большего счастья, чем чувствовать в сердце радость: ты сделал что-то доброе для людей.
Книга в электронном виде выпущена при содействии
Архивно-поисковой службы «АРХИВИСТ»
(http://www.gosarchive.org)
· поиск и восстановление документов в архивах России и стран СНГ
· генеалогия
· установление и признание национальностей
· признание родственных отношений
· судебные представительства
· наследственные дела
[1] Каса маре горница (молд.).
