Текст книги "Гарри Поттер для взрослых или КАК ОНО БЫЛО (СИ)"

Автор книги: Татьяна Уревич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 112 страниц)

– Добрый вечер, Северус. Оставьте церемонии и сядьте. У меня есть для Вас работа.

– Я сделаю всё, что Вы скажете, – склонил голову Снегг.

– Я знаю, – снисходительно кивнул тот. – Поэтому и поручаю Вам дело чрезвычайной важности. Мне стало известно, что наш уважаемый министр готовится к встрече с русскими волшебниками. Видимо, Скримжер, наконец, решил создать оппозицию и попытаться перетянуть на свою сторону тех, кто ещё не примкнул ко мне. Нужно узнать о результатах этих переговоров. Действовать Вы будете в обстановке полной секретности в одиночку. Ваша задача: узнать – и вернуться. Ничего более… Сведения, разумеется, должны быть достоверны.

– Да, сэр.

– Удачи Вам, – коротко попрощался Волан-де-Морт, и сноп зелёных искр возвестил о том, что аудиенция закончена.

Глава 4. Р.А.Б.

Следовало обдумать, что делать дальше. Пока же Гарри с друзьями остановились на площади Гриммо. За истекшую неделю они повидали почти всех знакомых им членов Ордена Феникса. Все были озабочены тем, что надлежало выбрать нового Хранителя Тайны Ордена. Однако процедура передачи его полномочий – по неустановленным причинам – каждый раз срывалась. Это могло быть либо в связи с тем, что Дамблдор наметил преемника сам (которому пока такое доверие не оказывалось). Либо в том случае, если бы сам был ещё жив – что, разумеется, исключалось. Пока решалась эта проблема, Гарри писал свой адрес на клочках пергамента новым посетителям, и они приходили как бы с визитом к нему, а не на заседание Совета. С одной стороны, это было даже на руку Гарри – так или иначе, но он сейчас осведомлён обо всём, что происходило в Ордене. Главным событием волшебного мира Британии являлся предстоящий визит Скримджера в Россию. Вокруг этого вопроса горели дебаты: кто поедет, когда, где будет проходить встреча. Фред и Джордж Уизли стали «фениксистами». Они, конечно, не делали из всего секрета… хоть и покуражились для начала. Встречу английского Министра магии с русскими назначили на следующую неделю. Происходить она будет на территории России, и русские волшебники настаивали, чтобы Скримджер прибыл один. Это внушало немалые опасения. Но поговаривали, что Министр готов выполнить все условия. Что ж, отваги ему, в таком случае, не занимать, так как толком никто ничего о русских волшебниках не знал. Все сведения зиждились на уровне слухов: судачили, например, что у русских особый подход к традициям колдовства. Ещё говорили, что никаких школ по обучению магии в России нет – существует жёсткий регламент: передача волшебных умений только из поколения в поколение, и никак иначе! Тем не менее, большинство из них к маглам относилось гораздо терпимее. Они считали, что каждый неволшебник, проявивший себя как доблестный воин, или наделённый какими-либо другими высоко моральными качествами, может быть посвящён в дела волшебного сообщества. Превыше всего русские колдуны ценили чистоту помыслов и патриотические чувства. Гермиона достала книгу «Другие: что мы о них знаем». В ней рассказывалось о волшебниках со всего света. И если всё, что там было, не являлось досужим вымыслом, то злобная нечисть Британии выглядела на их фоне просто милашками. В России были колдуны и ведьмы, жившие со своими отпрысками совместно с простецами. Ходили на простецкую работу и не демонстрировали свои волшебные умения всем и каждому. Но никогда и не отказывали в помощи. Были у них и волшебники высшего порядка. Те жили обособленно – главным образом, в лесах, – и с людьми встречались неохотно. Относились к своим посетителям избирательно. Видимо, тут срабатывали их критерии о наличии «чистоты помыслов» и «патриотизма». Небезынтересен факт, что волшебные палочки они презирали. Вся их сила заключалась в руках и во взгляде. Также любопытно было узнать, что на Руси есть целая плеяда волшебников, управляющих силами природы. А что уж и вовсе казалось невероятным, на помощь им частенько приходили животные и даже… предметы, которые (если верить гермионовой книге) вещали человеческими голосами и были чуть ли не мудрее самих волшебников. Далее шли картинки: трёхглавый Змей Горыныч напоминал дракона; Баба Яга – не слишком опрятную ведьму; Леший, Кикимора и Водяной были сродни британским покровителям леса, болот и водоёмов; Домовики были грузными низкорослыми старичками, а вот на портрете Кощея Бессмертного стоило задержаться. Он представлял собой коронованный скелет, чем-то напоминающий Волан-де-Морта! Ребята просмотрели ещё иллюстрации волшебного Полоза – гигантской змеи, которая появлялась там, где сокрыты клады; Кота Баюна, убаюкивающего своим пением; Чуда-Юда-Рыба-Кит, который заглатывал любопытных мореплавателей; Серебряного Копытца, способного чеканить монеты из драгметалла… И практически всех зверей, которые если и отличались от простой живности, то только своей величиной: Михаила Потапыча (попросту медведя), Серого Волка (размером с оленя), Мудрого Ворона в роговых очках, Рыжей плутовки Лисы. Особняком стояли три богатыря – их имена могла усвоить только Гермиона: Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алёша Попович. Богатыри отличались могучим телосложением, были облачены в кольчуги и кованые шлемы и восседали на красавцах-конях. Приковывала к себе внимание прекрасная волшебница в национальном русском костюме – Василиса Премудрая. Рядом – безобразный Соловей–разбойник (грязное чудище с выступающими передними зубами). Далее шли двенадцать Месяцев – мужчины разных возрастов, и у каждого затейливый посох. Красно Солнышко также было наряжено девицей в сарафане, а от её лица шло нестерпимое сияние. Месяц Месяцович – юноша в серебристом кафтане. Ветер Буян – косматый белоголовый старик. Потом шёл перечень волшебных предметов: разного рода перстни, выполняющие то или иное предназначение (с бриллиантом – для распознавания ядов; с рубином – для пущей отваги; с нефритом – добавляющий мудрости и т.д.); шапки-невидимки – на каждого члена волшебного клана; ковры-самолёты – только у верховных волшебников; скатерти-самобранки – в каждой волшебной семье…

– Смотри, Гарри, – показала Гермиона, – а вот и тарелочка с голубой каёмочкой… Так: артикул – не то… инвентаризационный номер – не то… количество – ОДНА. Как, интересно, она попала в Визжащую Хижину?

– Чего тут только нет, – вздохнул Гарри. – Нет лишь «чути белоглазой».

– Видишь, Гермиона, не всё можно узнать из книжек! – укорил подругу Рон.

– Придётся нам присоединиться к Скримджеру, – в задумчивости проговорил Гарри

– Хочешь завалить тщательно подготовленное мероприятие? – нахмурилась Гермиона.

– Я ж не говорю, что мы будем следовать с ним рука об руку. Мы придумаем что-нибудь другое, – неуверенно произнёс Гарри.

– Ага. Набросишь мантию-невидимку и потопаешь в Россию, – съязвила та. Потом – чисто по-гермионовски – прищурилась и сказала. – Это может подождать.

Рон посмотрел на Гарри. Его взгляд явно говорил: «Она что-то знает!» Но Гермиона не стала мучить мальчишек догадками. Было видно, что ей и самой не терпелось поделиться тем, что узнала.

– У меня есть сведения о Р.А.Б.! – выпалила она.

Выяснилось, что, рьяно наводя порядок в запущенном доме Блэков, Гермиона добралась и до чердака. Там она обнаружила ученические тетради Сириуса. Разумеется, Гермиона не преминула сравнить материал, который давали им, с тем, который изучали ученики Хогвартса 25 лет назад.

– И знаете, что я обнаружила? – с горящими глазами спросила Гермиона.

– Отку-уда?! – иронично протянул Рон.

– Защиту от тёмных искусств преподавал у них Ростислав Апполинарьевич Будогорский! – не обращая внимание на колкость, с торжеством закончила она. – Аббревиатура его фамилии, имени, отчества даёт сокращённое Р.А.Б.! Вчера, когда сюда заходили Тонкс и Люпин, мне удалось переговорить с Римусом. Он сказал, что Будогорский преподавал у них недолго. Что профессор по защите был буквально одержим идеей найти верное средство, чтобы, наконец, оградить мир от бесчинств Волан-де-Морта. В связи с труднопроизносимым именем ученики звали его Р.А.Б. Этот Р.А.Б. постоянно вёл изыскательскую работу и время от времени пропадал из Хогвартса. А как-то раз исчез навсегда… Но в день падения Тёмного Лорда Будогорский опять возник, произнёс что-то вроде: «Все, писающие сейчас в штаны от счастья, – ни дать ни взять придурки. И не понимают, что Волан-де-Морт бессмертен. А если вы хотите избавиться от него навсегда, нужно не вопить от радости, а пытаться уничтожить Волан-де-Морта навсегда». Однако все были настолько опьянены праздником, что не захотели прислушаться к его словам… ВСЕ – если не считать Дамблдора и Грозного Глаза. Но Дамблдор своими измышлениями, как правило, не делился. А Грюма и без того считали сумасшедшим. С тех пор Будогорского никто не видел.

Гарри сглотнул.

– Грозный Глаз сегодня придёт. Я с ним поговорю.

Забренчал входной колокольчик – кто-то пришёл. С тех пор, как Гарри откомандировал Кикимера в Хогвартс, в доме стало спокойней. Вступив в права наследования, Гарри наложил на эльфа епитимью отлучением от родного очага. Тот ожидал всего, чего угодно, но не столь сурового наказания. Кикимер валялся у него в ногах, рыдал – но Гарри был непреклонен. Находиться в одном доме с существом, повинном в смерти крёстного, было выше его сил. Занавес, загораживающий портрет миссис Блэк, заколдовали таким образом, чтобы он не позволял услыхать матери Сириуса ни слова из того, что происходило в доме. Изредка из-за него было слышно недовольное мычание, но не более того. Вошедшими были братья Рона – Фред и Джордж. Их магазинчик процветал – наверно, теперь люди нуждались в веселящих штучках как никогда. Весёлость же самих владельцев магазина уже не была столь искромётна, как в былые годы. То ли груз ответственности за семью (материальное положение многодетной семьи Уизли, по-прежнему, не ахти), то ли элементарное взросление поставило на близнецах печать уныния. Вполголоса они сообщили что нового на Косой аллее. Теперь там патрулировали мракоборцы. Они задержали на днях несколько пожирателей смерти, которые под покровом ночи прокрались в Лютный переулок. Говорят, что их схватили в лавке «Флориш и Блоттс». Что им там понадобилось, неизвестно.

– Что, лавка ещё работает? – удивился Рон.

– Да, – скривился Фред. – Никаких улик, что Горбин был в заговоре с пожирателями, найти не удалось.

– Ну да, – фыркнула Гермиона. – А доказательств, что Стэн Шанпайк – агент Волан-де-Морта у них полно.

– По-моему, – заговорил Джордж, – Министерство не лезет на рожон. Прикрывая глаза на некоторые выходки Сами-Знаете-Кого, они сохраняют и без того хлипкое спокойствие.

– Ага! – раздался звонкий голос Молли Уизли. – Вы здесь, голубчики!

Фред с Джорджем беспокойно заёрзали. «Мы не знали, что она здесь», – шепнул Джордж Гарри.

– Что это??? – грозно вопрошала она, держа за хвост невиданное животное, которое извивалось в её руках, норовя вцепиться зубами туда… докуда дотянется.

– Эй, ма! Поосторожней! Чревовещатель такого обращения не терпит! – робко заметил Фред.

В этот момент «чревовещатель» исхитрился-таки дотянуться до руки миссис Уизли и цапнуть её. Из небольшой ранки потекла кровь.

– Гром, сюда! – скомандовал Джордж, и зверёк прыгнул ему на руки.

Гарри, Рон и Гермиона с удивлением смотрели на животное: оно было размером с кошку, чёрное, с белой полосой от морды до пушистого хвоста. И было бы довольно обаятельно, если б не отсутствие глаз.

– Пугало какое-то, – дал исчерпывающую характеристику зверю Рон.

– Вы знаете, что ваш подарок уже предсказал Биллу увечье, Артуру – увольнение, а Джинни сказал, что она никогда не выйдет замуж, – продолжала кипятиться миссис Уизли.

– Что ж, – философски рассудил Фред. – Если посмотреть здраво, в этом есть зерно истины.

– Да, – поддержал брата Джордж. – Билл изувечен. Отца, того и гляди, выпрут из Министерства. А Джинни такая вертушка, что, возможно, никто с ней не рискнёт связаться… Ты ведь уже не встречаешься с нашей сестрицей, а, Гарри?

– А-а-а… Где вы его взяли? – ушёл от ответа Гарри.

– Он пришёл к нам сам, – поведал Фред. – Ревел под дверью магазина, пока мы его не впустили.

– Поэтому мы и назвали его Гром, – пояснил Джордж. – Свалился, как гром среди ясна неба. Кстати, НАМ он предсказал только удачу в делах. И ничего более.

– Какой миленький! – протянула Гермиона руку, чтобы погладить зверька.

– Ты вскоре выйдешь замуж за человека с огненными волосами. Вы будете жить долго и счастливо. И умрёте в один день, – раздалось в комнате.

– Рон, не ты ли тот человек с «огненными волосами»? – задыхаясь от смеха, обратился к брату Фред.

Тот побагровел.

– Мама права. Этот зверь наверняка опасен, – буркнул он, ткнув пальцем в Грома.

– Да. Я вижу. Это тот самый, огненноволосый!

– Не верю! – топнула ногой Гермиона. – Это вы его науськали!

– Это же чрево-ве-щатель! Почти что глас Божий! – сделал попытку прислушаться Гермиону к голосу разума Джордж.

– Ну, что же ты, Гарри. Один ты остался без предсказанья. Обратись к нему – он тебе и выдаст… – попросил Фред.

– Как-нибудь в другой раз, – отказался Гарри.

– Как хочешь, – разочарованно переглянулись братья-близнецы.

– Что тут у вас? – это был Грозный Глаз Грюм. Как человек, получивший разрешение ещё от Дамблдора, он мог трансгрессировать прямо в штаб-квартиру. – Никак чревовещатель? Давненько я их не видел…

Грозный Глаз ласково погладил зверька по голове.

– Раны твои затянутся, старый человек. Ты будешь доволен, – тут же раскрыл единственный глаз Грюма на его дальнейшую судьбу чревовещатель.

– Ну, да. И глаз вернётся. И нога вырастет… Пойдём-ка, Молли…

Подхватив под руку миссис Уизли, Грюм вышел с ней из комнаты.

– Мы, пожалуй, к ним присоединимся, – смущенно сказали близнецы друзьям и с хлопком испарились.

«Как это несправедливо! – который раз подумал Гарри. – Почему нас не берут в Орден? Уже, кажется, все признали справедливость прорицания, сделанного много лет назад Трелони. Мы совершеннолетние. Но для Ордена этого недостаточно. Нужно, чтобы мы покончили с учёбой! Как будто Фред и Джордж закончили школу…».

– Можно подумать, их кто-то звал, – недовольно проворчал Рон, заглядывая через перила на первый этаж.

– Покажи тетради Сириуса, – попросил Гарри Гермиону.

И втроём они пошлёпали на чердак.

После обеда Аластер Грюм развалился в кресле у камина и умиротворённо посасывал вонючую папироску. Гарри подумал, что это удобное время, чтобы порасспросить его о Р.А.Б. (выговорить полное имя профессора он даже не пытался). Гарри молча протянул Грюму старую тетрадь Сириуса по защите от тёмных искусств, раскрыв её на первой странице.

– Это, никак, почерк Сириуса Блэка? – проговорил Грозный Глаз, перелистывая записи. – Занятно…

– Ты ведь что-то хочешь узнать, я прав? – вращая стеклянным глазом, спросил он.

– Что «занятно»? – в свою очередь спросил Гарри.

– Занятно, что я тоже недавно думал о Ростиславе Будогорском. Многие упрекали его, что он был со странностями. Но это норма для такого талантливого человека. Он ведь совсем молод – по нашим волшебным понятиям. И сейчас ещё лет сорок, не больше. А тогда и вовсе был зелёным парнишкой. Никто с должным вниманием не относился к его идеям. Тем более, что он… как бы сказать… разбрасывался. То он исследовал малоизученные зелья, составлял новые формулы. То вдруг ушёл с головой в изучение тёмных искусств. Потом, я слышал, много путешествовал, систематизировал знания о других волшебных сообществах. Книгу даже выпустил: «Другие и что мы о них знаем»… Имечко у него было такое дурацкое – выговорить его толком никто не мог. Вот он и взял себе псевдоним: Русско-Английский Барин. Не любил, чтобы использовали аббревиатуру от его фамилии-имени-отчества. Говорил, что РАБ по-русски означает «бесправный слуга». А для него это было непереносимо.

– Он был русским? – спросил Гарри.

– Русским, – подтвердил Грюм.

– Как же он оказался у нас?

– В этом как раз нет ничего удивительного. В России аналогичной школы нет. А этот молодой человек – филантроп… Это, видишь ли, такой сорт людей, которые хотят своими знаниями осчастливить всё человечество. Вот Дамблдор и пригласил Будогорского в Хогвартс в качестве преподавателя защиты… Да-а, Альбус его любил…

Опасаясь, что Грюм вот-вот свернёт на свою любимую дорожку воспоминаний о днях былой славы (Гарри уже давно заметил, что Грозному Глазу доставляет гораздо большее удовольствие вспоминать мёртвых, чем говорить о живых), он решил направить разговор в нужное русло.

– РАБ… Куда он делся?

– Да никуда не делся. Если опять не мотается по свету в поисках приключений, то строчит сейчас очередной труд. Он, как истинный филантроп, от гонорара отказывается – а издательствам, понятное дело, это только на руку – печатают его книжки под разными фамилиями.

– И как его найти?

Глаз Грюма завращался во сто крат быстрее.

– Зачем тебе это?

– Я бы хотел побеседовать с ним о … Сириусе, – не моргнув глазом, соврал Гарри.

– Что-то ты крутишь, парень… Что такого может знать о Сириусе человек, который его и не знал толком? Скорее всего, он его и не вспомнит.

– Ну, вернее, не совсем о Сириусе, а о его лекциях… В конспекте я нашёл места, которые мне непонятны.

Чувствуя, что зарапортовался, Гарри остановился. Но Грюма почему-то устроило такое толкование. Он успокоился и, потирая култышку правой ноги (новый протез никак не хотел приживаться) охотно ответил:

– К Барину нужно выходить на связь только одним способом – телепортацией. Он, как человек без Родины, может быть где угодно… – Грюм глубокомысленно затянулся и добавил. – Что-то нога разнылась. Брось-ка мне плед. Я тут покемарю часок, если не возражаешь.

Гарри ничего не оставалось, как закончить разговор.

– Что такое телепортация – знают даже маглы. Это передача мыслей на расстоянии, – тут же дала Гарри отповедь Гермиона, когда он, передав содержание разговора с Грюмом, выразил недоумение, что такое телепортация.

– Разве передачу мыслей называют не легилименцией? – пробормотал Гарри.

Гермиона презрительно на него посмотрела.

– Легилименция – чтение мыслей.

– Что ж тогда окклюменция? – тоже не разбиравшийся в таких тонкостях, спросил Рон.

– А окклюменция – весь процесс, который и состоит из телепортации и легилименции, – с видом превосходства растолковала Гермиона. – Не удивительно, Гарри, что Снегг был недоволен тобой на своих занятиях.

– Только не говори мне о Снегге! – рявкнул Гарри. – Он был бы доволен мной только в одном случае: если б я уже лежал в гробу!

– Ладно, ладно… Но телепортации, по-моему, научиться не так уж и сложно. Есть масса учебников, где всё это описывается… Сейчас вспомню.

Гермиона энергично зашагала из угла в угол, запустив руку в свои буйные кудри.

– Точно! – засмеялась она и убежала.

Рон неуверенно посмотрел на Гарри.

– Как ты думаешь, Чревовещатель мог говорить правду? – с притворным ужасом вымолвил он.

– В отношении твоего прогноза – даже не сомневайся (прибавив вполголоса: «огненноволосый»)! – не слишком обрадовал его Гарри.

Гермиона тем времени успела притащить ворох ученических тетрадок Сириуса и, сдувая с них пыль, сортировала тетради с необычайным проворством.

– Ты что, все их прочитала? – не веря своим глазам, поинтересовался Рон.

– Вот! – не отвечая Рону, провозгласила она. – Читаю вслух: …при телепортации следует произносить текст, предназначенный конкретному лицу, чётко и внятно. Чтобы информацию получил именно тот адресат, к которому вы обращаетесь, необходимо правильно назвать его имя и фамилию в самом начале сеанса. Для телепортации лучше выбирать ясные безоблачные дни и, желательно, дневные часы (дабы у респондента не возникло сомнений насчёт СОН это либо же ЯВЬ). Адресующий должен владеть даром убеждения и быть убедителен. P.S. Стопроцентной уверенности в том, что адресат получит Ваше сообщение, нет. Поэтому рекомендуем пользоваться более надёжными средствами связи: совами или Патронусом.

– Дальше совсем неразборчиво, – Гермиона наклонилась к тетради: – Нюн-чик… так, вроде бы… да (Гарри напрягся): Нюнчик, мне показалось или нет, что твой Патронус напоминает твою же мосластую, грязную задницу?.. Дальше всё залито чернилами… – закончила в растерянности Гермиона. – Ерунда какая-то… Какое это имеет отношение к телепортации?

Гарри злобно рассмеялся.

– К телепортации – никакого. Это имеет отношение к Северусу Снеггу… Значит, мой отец всё-таки стянул с него штаны.

И Гарри пересказал то, что увидел однажды в чаше воспоминаний. То, что Снегг когда-то категорически запретил об этом упоминать, уже значения не имело.

– По-моему, – медленно подбирая слова, проговорила Гермиона, – это было довольно жестоко.

– В самый раз! – Гарри ударил по столу кулаком.

– Но ведь всё происходило чуть ли не перед всей школой! – возмутилась Гермиона.

– Теперь я понимаю. У Снегга были причины ненавидеть твоего отца, – сказал Рон. – Если бы меня… так… Ведь там могла находиться какая-нибудь девочка, которая ему нравилась…

– Я вас умоляю! – глядя из-под очков, иронично протянул Гарри. – Какие девочки могли быть у Снегга?

– Вот так и происходит рождение злых волшебников! – стояла на своём Гермиона.

– О, конечно! Жалейте его! Тебе, Гермиона, надлежит теперь создать новое ГАВНЭ – по защите прав слизеринцев! Будь уверена, первым к тебе запишется огненноволосый Рон!

Гарри с треском отодвинулся от стола и отшвырнул стул.

– Ты становишься злым! Нельзя так, Гарри! – Гермиона умоляюще смотрела на него, взяв за руку Рона, которого удерживала, чтобы тот не бросился на товарища с кулаками.

– Да идите вы!.. Оба!..

Гарри не нашёл ничего лучшего, как выйти, что было сил при этом хлопнув дверью.

Размолвка продолжалась до вечера. Гарри ужинал один. Рон и Гермиона не появлялись. И вдруг:

Гарри Поттер!

К тебе обращается Гермиона Грейнджер. Мы начали телепортировать. Надеюсь, удачно. Поднимись наверх сейчас, если нас слышишь.

Голос был сухим и отчётливым, как на плёнке автоответчика. Но сомнений не было: он принадлежал Гермионе. Забыв недавние распри, он бросил возиться с бифштексом (который теперь миссис Уизли не пе, ежа, ивала – как ей советовала Флер – из-за чего мясо было не разжевать) и отправился на второй этаж.

Гермиона захлопала в ладоши и обняла Гарри.

– Получилось! Рон пробовал первым… Ты догадался?

– Нет, Рона я не слышал, – к разочарованию друга, честно ответил Гарри.

Они тренировались до полуночи и решили: если до завтра у Гарри телепортация не получится, сообщение отправит Гермиона.

– Может, на всякий случай подстраховаться и отправить сову? – предложил Рон.

– Не стоит. Во-первых, долго. Во-вторых, неизвестно, на каком счету у Министерства этот Ростислав Апполинарьевич Будогорский, – без запинки выговорила Гермиона. – И, в-третьих, о совах Грозный Глаз ничего не говорил.

Что было совершенно точно, так это то, что служащие Министерства устраивали досмотр сов, и послания ко всем неблагонадёжным личностям задерживались. Назавтра Гермиона предложила связаться с кем-нибудь из знакомых, чтобы опробовать этот редкий вид связи. Но ни Фред, ни Джордж, ни Джинни Уизли, ни Невил Долгопупс на её зов не откликнулись. Ребята стали перебирать всех знакомых, кому они могли бы отправилить сообщение. Рон в шутку предложил Полумну Лавгуд. Гермиона пожала плечами и проговорила текст:

Мисс Полумне Лавгуд, студентке VI-го курса школы чародейства и волшебства Хогвартс.

С Вами хочет связаться Гермиона Грейнджер. Дайте ответ в течение десяти минут, если Вы меня слышите! Гермиона махнула рукой – и так было очевидно, что дело безнадёжно. Но тут вдруг она вскинула руку, делая беззвучное «тс-с!», и замолчала. Потом с облегчением рассмеялась.

– Ну, что там? Говори! Полумна тебя слышала? – затормошили ребята Гермиону.

– Мисс Лавгуд на Каймановых островах. Ловит с отцом каких-то «краснозобых цесарок», если не ошибаюсь… А слышимость была прекрасная!.. Почему же остальные мне не ответили?

– Видимо, они не владеют телепортацией… либо у них нет дара убеждения… либо чего-то ещё, – предположил Гарри. – Но, думаю, Р.А.Б. не из их числа.

Тут же была составлена депеша. Гермиона на всякий случай выучила её наизусть и отбарабанила громко и чётко:

Мистер Ростилав Апполинарьевич Будогорский

(он же Русско-Английский Барин),

Вам телепортирует Гермиона Грейнджер, подруга Гарри Поттера. Мы хотели бы встретиться с Вами по важному делу. Сообщите место и время. Буквально через секунду Гермиона услышала ответ. Она прижала пальцы к вискам, давая понять, что не хочет ничего упустить.

– Вот дословно, – наконец сказала она. – Мисс Гермиона Грейнджер! Передайте Гарри Поттеру, что жду вас двоих в 7 часов вечера на выходе со станции метро Тауэр Хилл. Я узнаю вас сам.

– Прости, Рон, – извинилась Гермиона, – но про тебя тут ничего нет. Да и мама тебя вряд ли отпустит.

Рон вспыхнул, но спорить не стал.

На выходе к Тауэру было полно народа. Гарри и Гермиона сомневались: как тут разглядишь кого-то в такой давке? Однако вскоре к ним подошёл загорелый мужчина спортивного телосложения. На нём были потёртые джинсы, мускулистый торс плотно облегала чёрная майка. На шее болтался православный крест. Волнистые русые волосы слегка тронула седина. Но в целом бывший профессор Хогвартса выглядел потрясно (куда моложе Люпина и Снегга – хотя те были его учениками). Его серо-голубые глаза скользнули по Гарри и остановились на Гермионе. Он улыбнулся. Пожалуй, даже профессор Локонс (мистер «магическая улыбка») мог потерпеть фиаско рядом с этим белозубым парнем!

– Вы мисс Гермиона Грейнджер? – доброжелательно обратился он к ней и повернулся к Гарри. – А Вы мистер Поттер-младший?

Барин присмотрелся к Гарри внимательней.

– Знакомый облик! Я отлично помню Вашего отца! Вообще, всю закадычную троицу: Поттера, Блэка и Люпина.

– И Петтигрю, – добавил Гарри.

– Петтигрю, Петтигрю… Нет, его не помню, врать не буду, – и Ростислав Апполинарьевич пожал плечами. – Давайте чуть пройдёмся – до летнего кафе – там вы мне всё и расскажете.

– Но у нас нет денег… – предупредила его Гермиона. – Только на проезд.

– Не знаю, может, британские девушки и более эмансипированы… но у нас было принято так: за даму платит мужчина, – ответил ей Будогорский.

Гарри покраснел (у него ведь тоже не был запланирован поход в кафе).

– Я, конечно, имею в виду себя, – поспешил исправить оплошность Р.А.Б. – Кто приглашает, тот и платит.

Будогорский заказал три порции мороженого и три коктейля.

– Содержимое, – он кивнул на коктейль, – можно изменить. Глаза его засветились лукавством.

Гермиона переглянулась с Гарри. И он её понимал: уж как-то не вязался весь внешний вид и манеры поведения этого человека с тем, что говорил о нём Грюм.

– Понимаю ваши сомнения, молодые люди, – доставая солнцезащитные очки, лучезарно улыбнулся Барин. – Я не похож на привычных вам волшебников. По вашим представлениям я должен быть худым, бледным и, желательно, изуродованным. Но я предпочитаю быть таким, каков есть. И не шокировать своим видом окружающих. Из-за этого, видимо, в волшебном мире я персона «нон грата»…

– А это правда, что Вы написали «Другие: что мы о них знаем»? – с великим почтением спросила Гермиона. – Вы, и правда, видели всех этих волшебников? Сам?

«Наверно, Гермионе он тоже напомнил Локонса, если она делает акцент на том, САМ ли он это видел», – подумал Гарри.

– Конечно, – удивился тот. – Это же авторское издание. Было бы нечестно описывать чьи-то заслуги. Кроме того, нет ничего увлекательнее, чем поверять бумаге свои похождения: уже знаешь, что всё кончится благополучно, и в то же время заново погружаешься в пережитое…

– Ну, надо же! Никогда бы не подумала…

– А почему в Вашей книге нет ни слова о «чути белоглазой»? – влез Гарри в светскую беседу между Барином и Гермионой.

Р.А.Б. достал из кармана пачку Mallboro и, спросив разрешения Гермионы, закурил.

– Извините. Сто раз бросал – и столько же начинал… О «чути» я тогда слышал, но мало. Книга-то старая. Сейчас, конечно, если будет переиздание, попрошу включить то, что нарыл… Но перед тем, как всё рассказать вам, хочу попросить и вас быть со мной откровенными.

Он испытующе переводил взгляд с Гермионы на Гарри. Недолго поразмышляв, Гарри протянул Барину медальон с запиской.

– Теперь понятно, – кивнул он и взял медальон. – Я знаю содержание записки. Это я её писал. Выходит, не Волан-де Морт осушил кубок? Кто же?

Он посмотрел на Гарри. В глубине его зрачков Гарри вдруг совершенно отчётливо увидел силуэт Дамблдора и вздрогнул от неожиданности.

– О, нет! – простонал Барин. – Зачем Дамблдору понадобилось выпивать этот напиток? Он не мог не знать его действия!.. Если только… Расскажи, как было, – потребовал он.

Услыхав конец этой печальной истории, Барин задал совершенно ошеломляющий по своей бестактности вопрос:

– Как его хоронили? Сожгли?

Гермиона была готова расплакаться. Гарри тоже было не по себе. А Русско-Английский Барин, постукивая по столику костяшками пальцев, вдруг опять улыбнулся и, ни с того ни с сего, брякнул:

– Блестяще!.. Значит, Вы говорите, в тот злополучный день, в обстановке полной секретности куда именно вы направляетесь, Дамблдор, тем не менее, у всех на виду продефилировал по хогвартскому холлу (на тебе, Гарри, была надета мантия-невидимка – дабы убедить всех, что Директор покидает школу в одиночестве), объявив при этом, что покидает Хогвартс. Потом он выпивает смертоносный напиток – который был изготовлен при его же содействии – и умирает. Finita la comedia: тело его сжигают на костре…. И ко всему этому причастен профессор по защите от тёмных искусств Снегг. Северус Снегг, доложу я вам, ВЕЛИЧИНА в мире волшебных открытий, человек одарённый. В нём есть все задатки настоящего учёного: ум, сила воли, упорство. У него было не слишком счастливое детство, рано потерял родителей… Впрочем, я не слишком много о нём знаю… Как, думаю, и вы.

– Так или иначе, я с ним поквитаюсь! – Гарри вцепился в край стола и, наклоняясь к Будогорскому, вперил в него горящие злобой глаза.

– Расскажите-ка мне вот ещё что, – не обращая внимания на гневный выпад Гарри, как ни в чём ни бывало, сказал Барин. – Что-нибудь необычное происходило между Альбусом Дамблдором и Снеггом в последнее время, вы не замечали?

Гарри будто парализовало. Какая сейчас разница, что там происходило! Прошлого не вернуть!

– Да, вроде, нет… Если не считать того, что как раз накануне наш лесничий подслушал разговор между Директором и Снеггом… случайно, – припомнила Гермиона. – Вроде, они ссорились и даже кричали друг на друга, что, в общем-то, не свойственно ни тому, ни другому. Дамблдор при любых обстоятельствах оставался корректен… А профессор Снегг если злился, не кричал, а шипел, как разбуженная змея…