Текст книги "Гарри Поттер для взрослых или КАК ОНО БЫЛО (СИ)"

Автор книги: Татьяна Уревич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 111 (всего у книги 112 страниц)

– Бедный мальчик, ты устал, как я вижу, – ласково начал он и тут же взревел: – Так отдохни же у позорного столба!

Не щадя раритетного паркета, Волан-де-Морт вбил посреди зала пыточный столб и пригвоздил к нему Гарри.

– Садист, – сквозь зубы процедил Гарри.

Т.Лорд задумчиво смотрел на него, постукивая пальцами по валикам кресла.

– А знаешь, Гарри, мне пришло в голову вот что: твоя мамочка, помимо оберега материнской любви, наградила тебя и врождённой удачливостью. Иначе как объяснить твою невероятную живучесть? Сколько раз ты уходил от меня? Пять? Или того больше? Это при том, что сам ты весьма посредственный волшебник. Таково мнение и Бартоломео Крауча, и Северуса Снегга…

Как всегда, при упоминании Снегга у Гарри сорвало крышу.

– Ваш Северус Снегг – оборотень, проститутка! Каким образом «Пророк» добывал сведения, которые печатались там весь минувший год? Кто, если не Снегг, работал на двух фронтах? Сейчас, почуя падение тёмного мира, он вновь переметнулся на другую сторону и старательно зарабатывает себе прощение. Даже не поленился смотаться в Атлантиду, войдя в сношения с ОТЦАМИ! Вот только не понимаю, как он смог умаслить их – по-видимому, не без помощи своих милых малюток и очаровательной жены! Которая, кстати, весьма напоминает мою покойную мать! Не значит ли это, что в глубине он всё-таки чувствует вину за её гибель?..

Гарри осёкся. Чёрт его дёрнул откровенничать с Лордом! Но, видя ошеломление, написанное на изуродованном лице Ворлан-де-Морта, остался доволен. Может, всё правильно: так всем и надо!

– Молодец, Гарри! – неожиданно похвалил его Тёмный Лорд. – Я чувствовал, что место моего первого советника не будет пустовать долго… Занять его не желаешь?.. Хвост!

У трона вырос Петтигрю.

– Руку! – приказал Лорд.

Дрожащий Хвост, засучив рукав, протянул руку. Влан-де-Морт воткнул в живую плоть слуги волшебную палочку. Кожа на руке Петтигрю взбугрилась и на ней проступила татуировка Пожирателя смерти.

Северус, окрылённый последними словами Тёмного Лорда (о том, чтобы его больше никогда не видели), появился в гостинице в самом распрекрасном расположении духа.

– Ю-Ли! – крикнул он. – Можешь меня поздравить…

– Что ты так кричишь? – это вышла Катерина. – Дети только что уснули.

– А где Юлья? – настоение сразу упало.

– Твоя Юлья отправилась в казино. Напялила все драгоценности и… тю-тю! Я её предупреждала! Но сам знаешь: если она что-нибудь втемяшит себе в голову, то фиг её остановишь! – всё ещё ворча, Катя вернулась в детскую.

Северус подумал, что эту новость ему надо было бы выслушать сидя, потому что после Катиного сообщения у него просто отнялись ноги. Он упал в кресло и стал машинально снимать и одевать кольцо, подаренное ему Юлей. На глаза попалась тарелочка (с голубой каёмочкой), которую ему отдал в Атлантиде Будогорский. «Надо посмотреть, чем она там занимается»… Но, выслушав песенку золотого яблока, передумал и назвал… Гарри Поттера.

– Паршивец! – сорвалось у него с языка, когда он увидел прогуливающегося возле Министертва Поттера.

Следующим кадром следовал Поттер в железных объятьях Петтигрю. Северус заметался по гостиничному номеру. «Эликсир! – он сгрёб все существующие пузырьки и сунул в карман (отметив при этом, что двух-трёх не хватает). – Юле мало своего природного очарования. Вероятно, она поставила себе цель уложить в штабеля всех имеющихся там особей мужского пола!.. Нужно срочно связаться с Будогорским!» Выход один – телепортировать. «Только бы этот полуночник ещё не лёг – иначе с телепортацией ничего не выйдет!»

Слава!

Срочно стягивай все имеющиеся в арсенале силы. Поттер попался.

Теперь что? Трансгрессировать?.. Рука внезапно заныла, как от ожога. Знак причастности к союзу Победивших смерть обозначился так резко, что пояснять не требовалось – Тёмный Лорд призывает к себе. Что ж, так тому и быть. Когда-то он обещал защищать сына Лили. Сейчас самое подходящее время. Он хотел зайти попрощаться к Катерине. Но в последнюю минуту передумал. И, пожелав сам себе «ни пуха, ни пера», трансгрессировал. Ещё не успев прийти в себя после ставшей привычной дурноты во время трансгрессии, Северус почувствовал, как в его запястья вошли раскалённые гвозди, а тело сковали цепи. Он оказался распятым подобно Иисусу. Рядом высился похожий столб. На нём болтался Поттер-младший.

– А вот и Вы, Северус, – вкрадчиво зашипел Т.Лорд. – Признаться, я не планировал нашей встречи так скоро. Но Гарри открыл мне такие потрясающие вещи, что я захотел Вас поздравить: с женитьбой и отцовством. Отчего же Вы не захотели поделиться радостью со мной?

Северус исподлобья посмотрел на Поттера.

– Мальчишка ошибся, – выдавил он.

– А я так думаю, что нет. На этот раз – нет. «Круцио!» – вскричал Волан-де-Морт, направляя палочку на Снегга.

Гарри видел, как задёргались конечности его врага – будто его ударило током. Снегг смертельно побледнел, но не издал ни звука.

– Вы всегда отличались выносливостью, – де Морт прервал пытку. – Этим Вы мне понравились, когда были ещё юношей. Мне также импонировала Ваша сдержанность, тонкое чувство юмора. За что бы Вы не брались, делали это талантливо… видите, я вижу то, что хорошо. Но я увлёкся в своих предпочтениях. Вы так убивались по грязнокровке – его мамочке – это должно было отрезвить меня, – Тёмный Лорд повысил голос. – Нет! Я продолжал любоваться своим учеником!.. Но никогда, даже в самых своих страшных снах, я не предполагал, что у Вас хватит наглости вредить мне! Это ведь Вы уговорили выслать Беллатриссу вслед за юным Малфоем, Вы сделали так, что дементоры стали узниками Азкабана, Вы рассорили великанов и что-то подмешали в отвар, приготовленный для вампиров, отвернув их тем самым от моего двора. Вы убили Фенрира Сивого, который стал слишком подозрителен на Ваш счёт. Вы каким-то образом вскрыли ящик Пандоры и подменили чувства!.. Но сейчас Вы на собственной шкуре ощутите ненависть, ярость и гнев своего Господина. Ибо ещё Я Ваш господин, поскольку Вы явились сюда по первому же моему зову!.. Имейте же смелость признаться в грехах, перечисленных мною! Запираться долее бессмысленно! Я прав?

У Гарри пересохло во рту. «Что это? Что же это? – беспомощно бормотал он, силясь понять. – Выходит, Снегг не враг, а… друг?» Гарри смотрел на своего бывшего профессора и глазам своим не верил: тот… улыбался?!

– Что?! Над чем Вы смеётесь? – завизжал Волан-де-Морт.

– Вы не правы, – пытаясь отбросить с лица волосы, чтобы смотреть прямо в глаза Тёмному Лорду. – Не правы в двух вещах: во-первых, Вашего вонючего вампира Сивого убил не я… а моя жена. А во-вторых, я не явился бы сюда, если б не он (Снегг мотнул головой в сторону Гарри), и сто раз бы наплевал на Ваши дурацкие метки… какого бы цвета они не были.

– Значит, Вы бросились на помощь ЕМУ! Ему, который ни в грош не ставил Вас всегда! ЕМУ, кто не более пяти минут назад выдал Вас с головой! Ведь это он объявил, что Вы не спешите выполнять моих заданий, в то время как успели обзавестись женой и потомством. Да, вот ещё что – так, пару строчек мелким шрифтом – женщина-то, оказывается, как две капли воды похожа на его мать! Слова Поттера помогли мне прозреть: все эти годы Вы мстили за смерть той, кого любили. Вы – человек Дамблдора! – бросил он в лицо Снегга сомнительное обвинение. – Не пойму только, КАК же Вы решились убить своего любимого учителя? Или он тоже Вам чем-то насолил?

Для Гарри вдруг всё встало на свои места. Намёки Будогорского приобрели осязаемый смысл. А это значило: Дамблдор жив! Гарри видел, как Тёмный Лорд опустил витающий в фальшивых облаках трон и, раскачиваясь, подошёл к Снеггу. Он поднял пальцем подбородок Снегга, чтобы тот смотрел ему в глаза.

– Я выпущу из тебя всю кровь! Ты умрёшь, как простой магл. «Авада Кедавра» от моей руки – слишком большая честь для предателя!

С этими словами Волан-де-Морт разорвал своими когтистыми лапами вены на руках Северуса. Тот потерял сознание. Зелёная вспышка опрокинула от заклятия отвлекла Гарри от наблюдения за страданиями Снегга – в зале появился ещё один персонаж, Будогорский.

– Гарри, держись! Помощь уже близка!

Не нужно было ему тратить времени на подбадривания. Волан-де-Морт успел подняться на ноги и перевернул Барина вверх тормашками. Палочка того тут же выпала.

– Какая удача! – Волан-де-Морт чуть не пел от предвкушения тройного убийства. – сегодня я поквитаюсь со всеми. Тебя, Гарри, стоит отблагодарить за такой щедрый подарок… Ты, наверно, и не подозревал, как однажды избежал гибели твой новый учитель, а? Так я раскрою тебе его тайну. Ахиллес научил его, как стать неуязвимым. И всё ж одно уязвимое место у него есть… ну-ка, припомни, где оно было у героя Эллады? Не знаешь? Не беда, Нагайна тебе покажет…

С тихим свистом вползла ручная змея Волан-де-Морта. Выглядела она ещё страшнее русского Великого полоза. Нагайна выбросила своё тело вверх и в прыжке обвилась кольцами вокруг Будогорского. С Барина, как с покойника, слетели ботинки, когда он упал на пол. Змея выпустила жало и влила свой яд в «ахиллесову пяту». Тело Будогорского свело судорогой. Потом он замер, уставившись пустыми глазами в куполообразный потолок. Леденящий смех змеиного Лорда помог Гарри выйти из состояния прострации.

– Что я наделал? Что я наделал? – в отчаяньи повторял он, ненавидя себя в этот момент куда больше Волан-де-Морта.

Юлия отлично проводила время. Немного попрыскав за ушками Любовным эликсиром, она огребла солидный куш на всех игральных автоматах («Неужели техника тоже поддаётся чарам Эликсира?»). Больше всего её прельщала рулетка. Несколько игроков, видя, что красивой посетительнице сопутствует такая сногшибательная удача, ставили на те же цифры, что и она. Раскрасневшись от азарта и выпитого вина, Юля не видела, как к ней подошла женщина, которая могла бы стать соперницей ей по красоте и богатству наряда. Афодита (а это была она) – тоже страстная игрунья – подошла посмотреть, кому сегодня улыбается Фортуна.

– Боже правый! Северус, когда узнает какой я тут произвела фурор, просто взбесится! – радостно поделилась Юлька с Афродитой, собирая жетоны.

– Северус… Довольно редкое имя, – заметила богиня.

– Да, довольно редкое, – согласилась Юлия, уже нацеливаясь, куда пристроить фишки.

– Похоже, Ваш муж ошибался, говоря, что у Вас неплохая интуиция, – сказала Афродита. – Бывает, что чувства нас подводят… Вот, например, сейчас Вы уже не сможете выиграть.

Юля тут же свернула игру.

– Кто Вы? – она поставила руки на стройные бока. – Откуда знаете Северуса?

Афродита взяла Юлию за руку и отправилась в дамскую комнату, где их поджидали Вдохновение и Фортуна.

Афродита положила руку Юли ей на грудь.

– Ничего не чувствуешь? – спросила богиня.

– Северус! – вздрогнула Юлька. – Я вижу…

Не договорив, она подобрала полы длинного платья и бросилась к выходу. Вдохновение едва успела её остановить.

– Стой, безумная! Тебе же нужно оружие!

Афродита протянула ей руку, и Юле показалось, будто она поймала золотой луч. То была знаменитая стрела Афродиты.

– Дай сюда Любовное зелье! – приказала ей Фортуна.

Юля вынула из сумочки эликсир. Фортуна обмакнула в нём стрелу.

– Но это ещё не всё, – предостерегла её Фортуна. – Вот крем. Тебе стоит его опробовать.

– Что мазать? – деловито спросила Юля, чисто по-женски нухнув содержимое баночки.

– Всё! – ответили хором богини.

Не препираясь и не деликатничая, Юлька сбросила платье и начала втирать волшебный крем. Через пару минут всё было готово. Юлька потянулась за своим золотым нарядом, но Афродита взяла его из рук Юлии и отложила в сторону.

– Грех прятать такую красоту. Взгляни на себя.

Юля глянула в зеркало. Свечение от её кожи было столь сильным, что она прикрыла глаза.

– Просто булгаковская Маргарита, – пролепетала она.

Афродита снисходительно кивнула головой.

– Маргарита пользовала именно этот крем. Я рекомендовала его Воланду, а тот – известной тебе героине. А теперь ты используешь его в борьбе… не с Сатаной, правда, но с его подобием.

– Каким образом? Говорите быстрей, не тяните! – взвилась Юля.

Вдохновение выдернула заколки из Юлькиных волос и накинула на неё тончайшую мантию из прозрачного шифона.

– Бери стрелу Афродиты и действуй по наитию. Мы будем рядом! – напутствовала её Вдохновение. – Проводим её, сестрицы?

Взявшись малым кругом, волшебницы вылетели в окно. Как говорится в русских сказках, «долго ли, коротко ли» (скорее, однако, КОРОТКО) Юлия в компании олимпийских богинь оказалась у руин старого замка.

– Лети во-он к тому куполу, – указали ей на близстоящую башню.

– Ты пройдёшь сквозь световое окно в крыше купола и окажешься там, где тебе надлежит быть в эту минуту, – услышала Юля удаляющийся голос Вдохновения.

– Ни пуха, ни пера, – пожелала Юле на прощание Фортуна.

Не задумываясь ни на минуту, Юлия пролетела ещё сотню метров и без малейшего урона для здоровья прошла стеклянный купол. Звон разбитого стекла заставил Гарри поднять глаза. Слепящий свет застил ему глаза. Тот же эффект произвёл он и на Т.Лорда – Волан-де-Морт зажмурился. Дальше события развивались так быстро, что Гарри не успевал их отслеживать. Луч света – или чего-то другого (было не разобрать) – разрезал тьму замка и вонзился в цепи Гарри. Оковы пали, и он кулём свалился у столба. Теперь в этом свечении он разобрал, что перед ним обнажённая женщина. И она столь прекрасна, что её нагота не смущает – так же, как полотна Рафаэля, к примеру. «Мадонна» взмахнула рукой, и кровь прекратила хлестать из ран Снегга. Тут же она бросила какой-то предмет – и он разбился на тысячи осколков, каждый из которых устремился к Волан-де-Морту. Аромат разлившейся жидкости поднялся вверх, образуя розовый туман. Нега сковала члены Гарри… Однако наступившие розовые сумерки, видимо, были приятны не всем. Зашуршало тело Нагайны – она покинула своего Хозяина. А тот, ощерившись стёклами, схватился за горло – так, будто его душили. Из глаз Т.Лорда лились кровавые слёзы. Прекрасная женщина отбросила свои рыжие кудри и… припала к устам Волан-де-Морта. Гарри не мог поверить своим глазам! Мало-помалу женщина стала утрачивать божественное сияние. Она серела и даже как будто становилась меньше. Волосы из огненных превращались в седые. Слабея, она оторвалась от Прóклятого Лорда и проговорила:

– Прикончи его, Гарри.

Как только она отпустила де Морта, тот зарычал и нашёл в себе силы отпихнуть женщину от себя. Та упала навзничь. Лицо её было в страшных ожогах. Ожоги были повсюду. Они разъедали её тело, превращая его из произведения искусства в грязное месиво.

– А-аа! – с остервенением Гарри вырвал стрелу Афродиты из столба (он догадался, что именно она освободила его от цепей) и метнул её в голову Волан-де-Морта.

Он не видел, куда она вошла, потому что Т.Лорд стал вдруг стремительно оседать, превращаясь в лужу жидкой субстанции, сдобренной пеплом. В конце концов на месте тёмного мага осталось лишь… мокрое место. И тут же раздался рвущий душу крик боли, горя и отчаянья. Кричал Снегг. Каким-то чудом он дополз до Юлии и гладил её искалеченное лицо. В зал вбежал сначала Дамблдор. За ним Тонкс, Люпин, Грюм, Билл и Чарли Уизли… и много кого. Гарри закрыл глаза. Он не мог смотреть на друзей, которые, наверно, никогда не простят его. Дамблдор подошёл к Снеггу и оторвал его от тела жены. Затем взглянул на Будогорского и которко бросил:

– Живы все. Срочно пострадавших отправить в больницу «Святого Мунго»

После чего подошёл к Гарри. Тот ждал, что лицо Дамблдора посуровеет, и он скажет что-нибудь, что посрамит Гарри…

– Прости меня, мальчик мой. Я так виноват перед тобой, – и привлёк его к себе. – Клянусь, что впредь стану больше тебе доверять.

Глава 23. В больнице «Святого Мунго»

Прошёл месяц. Легче всего отделался Гарри. Телесных повреждений он не получил. То, что касается психического здоровья… Гарри ругал себя на все корки. «Остолоп, кретин, идиот, полное ничтожество! – какой, к чёртовой матери, из него мракоборец, если не замечает того, что творится у него под носом!» Особенно противно, что все носятся с ним, как курица с яйцом. Как же: «мальчик, который выжил», «избранный»! «Ежедневный пророк» по такому случаю напечатал его фото в цвете – хоть это было и не принято. Скитер постараль окружить Гарри ореолом мученика. В широких массах чествование Гарри являлось беспрецедентым: восторженные статьи, митинги, дебаты, посвящённые исключительно освободителю Поттеру… В узком кругу, правда, сожалели, что Поттер поспешил. В результате чего маленькая толика души Волан-де-Морта ещё жива – Нагайна и Хвост скрылись. Дамблдор, посмеиваясь, говорил, что народу необходимо наличие героя, дабы чувствовать себя защищённым. А Гарри оставалось лишь хамить и вести себя нахально (он всегда так поступал, когда испытывал вину). Когда Снегга с трудом оторвали от Юлии, а Люпин и Грюм подхватили бесчувенных Будогорского и Юлию, чтобы отправить в больницу «Святого Мунго», Дамблдор хотел последовать за ними. Но Гарри, вцепившись в рукав профессора, зашипел:

– Нет, Вы останетесь. Останетесь и объясните мне на этот раз ВСЁ!

Дамблдор, к его удивлению, не стал прекословить. Через минуту они беседовали, сидя в удобных креслах директора хогватской школы.

– Вот профессор МакГонагалл удивится, увидев Вас на своём месте, – попытался съязвить Гарри.

– Бог с тобой, Гарри! Конечно, Минерва уже давно всё знает.

– Отлично! – вскипел Гарри. – Выходит, я один в идиотском положении!

– Может, тебя успокоит, Гарри, – мягко заговорил Дамблдор, – но себя я считаю куда бóльшим идиотом… Старость эгоистична. Порой мы, старики, незаслуженно считаем себя мудрецами… Стоило мне чуть приоткрыть завесу – трагических событий сегодняшнего дня как не бывало…

И он рассказал всё. Действительно, ВСЁ.

– Двадцать шесть лет назад в Хогвартскую школу влились очень талантливые волшебники: Сириус Блэк, Римус Люпин, Джеймс Поттер, Лили Эванс, Северус Снегг.

Парочка последних прибыла вместе. Они соседствовали и дружили. С первых же дней у Северуса появился соперник… ты догадываешься, кто. Малыш Снегг никогда не был баловнем судьбы. Пожалуй, Лили – единственное живое существо, относившееся к нему с добротой. Не знаю, насколько это походило на любовь… с её стороны. Но для Северуса твоя мать была всем: олицетворением света, тепла, красоты. Все общечеловеческие ценности слились в ней… по-крайней мере, для мальчика Северуса Снегга… Джеймса это мало заботило. Он добивался Лили с настойчивостью одержимого. Причём стоило Северусу чуть-чуть отстраниться, Джеймс тут же терял к ней интерес… Поэтому Снегг-взрослый всё ещё мечтал, что когда-нибудь твой ветреный отец устанет от долговременности их отношений, и тогда, возможно… такой самообман помогал Северусу жить…

– Но как он тогда мог…

– … рассказать о пророчестве Волан-де-Морту? Видишь ли, во многом увлечение тёмными искусствами Северуса опять-таки связано с твоей матерью. Он искал научное обоснование любви. Именно поэтому, спустя годы, я поручил ему создание Любовного эликсира.

А Том Реддл в те годы был популярен (не один Снегг обманывался на его счёт)! Этакий борец за чистоту крови – многих это привлекало в нём. Кроме того образован, речист, с внешностью аристократа и безупречными манерами! Армия его поклонников росла благодаря ЛИЧНОМУ ОБАЯНИЮ Тёмного Лорда. Тебе покажется это невероятным, но факт остаётся фактом: Пожирателями смерти становились только из желания бять рядом с Волан-де-Мортом… Прозрение наступало. Но слишком поздно… Положение обязывало каждого члена … хм-хм… общества бывать на так наваемых приёмах, которые устраивал Тёмный Лорд. В этом и заключалась ловушка. Побывав там, мало-мальски порядочный человек лелеял надежду выбраться из этой трясины, но таковая возможность предоставлялась только тем, кто выполнял особые задания. Ты знаешь, как многие относятся к предсказаниям – в частности, к предсказаниям профессора Трелони. Поэтому, сболтнув о подслушанном разоворе, Северус и не помышлял, какие это будет иметь последствия. Он несказанно обрадовался, когда Т.Лод поставил в ранг «особо важного задания» дослушать пророчество до конца. Двадцатилетнего Снегга откомандировали в Хогвартс и я принял его на вакантную должность профессора зельеварения. Мне не нужно было докладывать, что «казачок-то засланный». Мой брат сказал мне, кем являлся тот человек в плаще с капюшоном, кому удалось услышать пророчество Сивиллы.

– Постойте, профессор, Вы сказали «Ваш брат»?

– Ты не знал? Мой родой брат Аберфорт – он же хозяин «Кабаньей головы». Но, Гарри, пойми: ни Северус, ни Аберфорт, ни я даже не догадывались, что предвиденье Трелони каким-то образом касается тебя. Как ты понимаешь, если б Северус Снегг знал, кому уготована судьба быть растерзанным Волан-де-Мортом, он был бы нем, как рыба.

– Как же вышло, что никто не сказал мне, из-за чего Снегг и мой отец ненавидели друг друга?

– О покойниках не говорят плохо: либо хорошо, либо ничего. Ты теперь понимаешь, твой отец не был образцом добродетели – скорее, жизнелюбивым язычником… Да и как тут судить? – В любви все средства хороши.

– Но почему Снегг так легко отступился?

– Ты можешь мне не поверить, но профессор Снегг – не слишком уверенный в себе человек… Хотя, почему же «отступился сразу»? Он ходил даже просить Джеймса оставить в покое Лили. Нельзя сказать, чтобы твой отец оценил этот поступок. Напротив, с тех пор компания Поттера окрестила Северуса Снегга «нюниусом».

Гарри вскочил.

– Мне противно всё это слышать!

– Ты же посил «ВСЁ». Так что изволь… Но мне бы не хотелось, чтобы у тебя вновь произошёл кувырок в сознании: чёрное стало белым, а белое – чёрным… С твоего позволения я продолжу. Итак, потеряв Лили, молодой профессор Снегг утрачивает интерес к жизни. Поддерживает его только жажда мщения. Поэтому я не сомневался в нём ни минуты. Никогда. Совместно с Северусом мы разработали план, который сработал безотказно. Чтобы тебе стало понятней, я вернусь в своём повествовании немного назад.

– Когда-то, – невозмутимо продолжал Дамблдор, – в Хогвартсе служил учитель, который даже не достиг двадцатилетнего возраста – самый молодой за всю историю Школы. Но юнец был так ретив, что сумел докопаться, почему «Победившие смерть» присвоили себе такое название. Ты понимаешь, о ком я говорю?

– О профессоре Будогорском.

– Да. Ростислав Апполинарьевич, конечно, осознавал, что дело, за которое он взялся, опасное. И защитил себя, войдя в сношения с олимпийскими богами (а хорош он в ту пору был не менее, чем олимпийские божества). Его красота – к которой неавнодушны на Олимпе – или что-то другое прельстили Ахиллеса, но герой Эллады поведал Ростиславу тайну состава, коим когда-то (когда тот был ребёнком) врачевала его мать – колдунья. Профессор Будогорский не рассказывал тебе, отчего Волан-де-Морт не убил его тогда? – и сам же ответил: – От того, что не смог. ТОГДА он не знал Ахиллова секрета Ростислава.

Гарри озадаченно покачал головой. «Значит, что я не единственный, кому удалось избежать смерти после „Авада Кедавра“?»

– Дело о крестражах не получило широкой огласки. Таково было условие Волан-де-Морта. И Будогорский на него пошёл, дабы не подвергать опасности жизнь своих близких… тех, кто остался жив. Ростислав прекращает расследование тайны бессмертия Тёмного Лорда, покидает Хогвартс и ведёт жизнь отшельника… Ты тронул очерствевшее сердце Русско-Английского Барина, – улыбнулся Дамблдор. – Он вернулся в Хогвартс благодаря тебе, Гарри.

– Так вот, – стараясь не упустить канву повествования, продолжил Дамблдор, – расследуя факты тёмной биографии Волан-де-Морта, я вспомнил, что Ростислав рассказывал мне как-то о жутком месте, где якобы хранилось зелье, действие которого может вызвать летаргический сон – не вполне обычный. Двадцать лет назад Ростислав предложил мне химико-физическую выкладку, и я внёс туда кое-какие поправки. Спустя годы, я обратился к Чаше воспоминаний и вышел на пещеру, где нам довелось побывать вдвоём с тобой, Гарри.

Дамблдор сделал едва заметный взмах – тут же на столе появился стакан с водой. Он отпил из него и, устроившись поудобнее, зажурчал.

– На момент воскрешения Т.Лорда Северусу необходимо было упрочить своё положение в свите Пожирателей смерти – многие ему не доверяли. А мне следовало поправить здоровье после неосторожного обращения с крестражем, помещённом в перстне Слизерина. Устроив мистификацию с моей смертью, мы убили сразу двух зайцев… По правде говоря, зайцев было больше. Этот шаг защитил Драко и его мать от мести Волан-де-Морта за промах Люциуса в Министерстве… Кстати, Северусу с большим трудом удалось убедить Т.Лорда оставить мальчика в покое – и то только потому, что вовремя отправили за границу… Впрочем, я опять отвлёкся. В день, когда мы отправились за крестражем, я велел накинуть тебе мантию-невидимку, а сам демонстративно прошёл через ворота Школы. Для того, чтобы все видели: меня в Хогвартсе нет… Ну, а уже после того что случилось, Северус действовал в одиночку.

– Один вопрос, сэр…

– Да, Гарри.

– Кикимер сказал мне, что Вы благославили брак между Добби и Винки… летом – то есть тогда, когда вас уже не было… не должно было быть… Я хочу спросить КАК? Как Вы это сделали?

Дамблдор погладил свою окладистую бороду.

– Видишь ли, Гарри, несмотря на то что план был тщательно продуман, определённые сложности, конечно, существовали. Например, что будет с моей бессмертной душой. Будет ли она так же неподвижна, как тело? К счастью, оказалось что нет. Я смог обратить свой дух в действие – и, заявляю без ложной скромности, – служил ангелом-хранителем для всех нуждающихся. В первую очередь, конечно, для Северуса Снегга – ведь он был ему необходим более других. Во-вторых, его жене, Юлии. Её нужно было подготовить к тому, что ей предстояло…

– Вы знали, какую роль она сыграет в уничтожении Волан-де-Морта?

– Ты переоцениваешь мои способности, Гарри. Никто не мог этого предвидеть. Я имел в виду другое. Северус должен был восстановить рецепт Любовного эликсира. Сдлать это можно только в состоянии влюблённости.

Гарри хлопнул себя по коленям и рассмеялся.

– Ну, конечно! А я-то думал, как такая красивая женщина сошлась со Снеггом!

– Ты о чём? Боюсь, ты меня не понял. Я лишь подсказал ей, как найти Северуса. Браки заключаются на небесах. Даже мне это неподвластно.

– Ага! – скептически хмыкнул Гарри. – Скажете, что не заметили, как ОНА похожа на мою мать?

– Не скажу. Более того, признаюсь, как только её увидел, сразу подумал о Северусе… Знаешь, дỳши тех, кто волей-неволей помещён в межпараллельное пространство (т.е. ни жив, ни мёртв), очень подвижны – в отличие от призраков, оживших мертвецов и просто людей. Целыми днями я разгуливал по местам, которые любил – при этом мне не надо было тратить время на сон и еду… прекрасное состояние! – (Гарри не смог удержаться, чтобы не фыркнуть: как это похоже на его учителя!)

А Дамблдор рассказывал дальше:

– И вот представь: в толпе туристов перед Букингемским дворцом я вижу одну из своих любимых студенток – Лили Эванс!.. Вернее, так мне показалось в первую минуту. С тех пор мне не терпелось познакомить Северуса с Юлией. К счастью, – Дамблдор лукаво посмотрел на Гарри, – она вскоре поругалась со своим спутником и сошла с поезда…неподалёку от того места, где жил Северус Снегг… Мне пришлось ненадолго материализоваться. Я был похож, скорее, на бесплотный дух… и только силой данного мне дара убеждения, я заставил поверить Юлию, что я – человек. Подсказав ей дорогу к жилищу Северуса, я был спокоен за судьбу этих двоих.

– Вы были уверены, что Снегг понравится ЕЙ? – признавая достоинства Снегга как волшебника, в голове Гарри всё же не укладывалось, что тот мог нравиться как мужчина.

– В тебе говорит предубеждение, Гарри, – пожурил его Дамблдор. – Многие женщины находят Северуса привлекательным: Нарцисса Малфой, к примеру, или Беллатрисса Лейстрендж…

У Гарри очки поползли на лоб.

– Не понимаю…

– Ты не обязан понимать женщин. Их психология отлична от нашей. Кроме того, Северус Снегг являлся когда-то Пожирателем смерти.

– Вы считаете, что это может прельщать женщин?

Дамблдор вздохнул.

– Не знаю, прилично ли это говорить тебе, мой мальчик… Скажи, ты что-нибудь слышал о сатанинских оргиях?

– Ну-у, вроде они приносят в жертву животных и даже людей, устраивают массовые… как это… в общем, безобразия. Так? – Гарри исподлобья глянул на директора.

– В общих чертах. Похожие «безобразия» устраивал и Тёмный Лорд… И Северус числился там не последним, – Дамблдор усмехнулся.

Гарри передёрнуло.

– Это гнусно.

– Согласен. Но не забывай, что действовали члены секты Пожирателей смерти под влиянием психотропных средств, которыми пичкал их Волан-де-Морт. Сам он был не слишком силён по этой части… Впрочем, это не обсуждается… Тем более, ценил мужскую силу в других. Отчасти поэтому юный Снегг пришёлся ему по вкусу.

– Не понимаю, зачем Вы мне это рассказываете, – поморщился Гарри.

– Я всего лишь отвечаю на твой вопрос. Юлия – зрелая женщина. А вопросы интимной сферы немаловажны в отношениях двух взрослых людей.

– Я спрашивал о Добби и Винки, – поспешил переменить тему Гарри; ему было бы неприятно обсуждать близкие отношения женщины, столь похожей на его мать, и Снегга (фу-у!).

– Что верно, то верно. У домашних эльфов своя магия. И где-то она сильнее, чем наша. Подчас они видят то, что сокрыто от волшебников. Однажды, наблюдая за работой домовиков на хогвартской кухне, я лишний раз в этом убедился. Благодарение Богу, эльфы немногословны, тайну своего хозяина они готовы унести в могилу (а меня, несмотря ни на что, они именно таковым и считают). Я помог Добби и Винки создать настоящую семью, поселив их в своём доме. Они живут там и по сей день. Даю слово, ты с ними повидаешься, когда я приглашу тебя в гости.

– Значит, Кикимер тоже Вас видел?

– Думаю, да.

 – Старый плут! Он будет работать в Хогвартсе до своего последнего вздоха! – сквозь зубы, пробормотал Гарри.

– Злопамятность – плохая черта, Гарри… Разве ты в этом не убедился?

– Ещё вопрос, сэр: Сириус подарил мне два зеркала. С их помощью мы могли общаться друг с другом. Правда, так и не вопользовались, – Гарри вновь ощутил горечь при воспоминании о крёстном. – Как-то раз я наткнулся на осколки своего зеркала. Мне показалось …

– Тебе не показалось. Ты видел меня. Мне хотелось убедиться, что у тебя всё в порядке.

– Столько подсказок! – схватился за голову Гарри. – А я ничего так и не понял! А тарелка? С золотым яблоком? Тоже Ваша работа?

– И да, и нет. Идея моя. В день нашего с тобой последнего путешествия я оставил её профессору Снеггу. Тот поставил её в Визжащей хижине. Мне надлежало внедриться в умы министерских работников и навязать им новые правила прохождения экзамена по трансгрессии. Оставалось лишь подтасовать карточки – с тем, чтобы тебе досталась нужная.