Текст книги "Гарри Поттер для взрослых или КАК ОНО БЫЛО (СИ)"

Автор книги: Татьяна Уревич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 112 страниц)

С уважением.

Лорд Волан – де – Морт.

«Петтигрю – „помощник и соратник“… „Я ничего не забываю“… – цитировал он зловещие строки. – Что ещё такого наплёл Хвост, чтобы вызвать „неудовольствие“ Лорда?» Времени хорошенько обдумать ответ не было. Он знал: Тёмный Лорд ждать не любит. «Хозяин! – начал он письмо. – Питер очень раним последнее время. Думаю, что свои заслуги он превозносит премного выше всех прочих. Разумеется, не моё дело укрощать его разыгравшееся тщеславие. Но, как выяснилось, он разучился понимать и дружескую шутку. Впрочем, чего же ещё Вы могли ожидать от двух чародеев, которые вынуждены в бездействии прозябать вот уже месяц? Интриги и злоязычие берут истоки в ничегонеделаньи. Всё ещё мечтаю приносить пользу Вашей милости. Преданный Вам слуга Северус Снегг».

Он сунул письмо в птичий клюв и с треском закрыл окно.

– Что-нибудь случилось? – Юля уже сидела в кровати, с беспокойством вглядываясь в его хмурое лицо.

– Нет, – бросил он. – Пока нет. Юлья… (она с нежностью отметила его мягкий выговор «л´» – как у всех иностранцев) Боюсь, оставаться тебе здесь дольше небезопасно…

– Это как-то связано с тем, что ты беглый уголовник?

– Именно… Хотя всё, конечно, намного сложнее. У нас не было с тобой времени поговорить…

– Ну да. Времени у нас с тобой не было. Точно, – она прижалась к его плечу.

– Не дразни меня, – отстранился Северус. – У тебя пять минут на сборы. И дай мне слово, что не будешь задавать вопросы сейчас… Я сам всё объясню. Со временем, – голос у него сорвался.

– Как скажешь, – холодно произнесла Юлька.

Чтобы избежать объяснений, Северус предпочёл спуститься вниз. Предстояло подготовить ей билеты. Ровно через пять минут Юлия появилась в кухне–тире–гостиной. Она молча обняла его и протянула руку – будто знала, что он ей вручит билеты.

– Что ж, как говорят русские, «долгие проводы – лишние слёзы», – она попыталась улыбнуться. – Присядем на дорожку.

Не понимая, зачем ей понадобилось вдруг присесть, Северус всё же подчинился. Спустя ровно минуту, Юля поднялась и сказала то, что он подспудно ждал:

– Я буду ждать тебя… Поцелуешь меня на прощание?

Она подставила ему щёку и пробормотала:

– Чтоб не так горько было.

Потом всё же не выдержала и взяла его за руку.

– Всё будет хорошо. Я знаю. Даже лучше, чем ты себе можешь представить. Ровно в два раза.

С этими словами Юлия вышла из дома. А Северус в растерянности сел за чисто прибранный стол и повторил вслух:

– «Ровно в два раза»… И что это значит?

«Наверно, какая-то русская поговорка», – решил он. Теперь оставалось только ждать. Ждать, пока Тёмный Лорд призовёт к себе, чтобы погрузить его из тёплых любовных грёз в холодный, липкий ужас – мир Волан-де-Морта и его приспешников.

Глава 2. Аттестация по трансгрессии.

В тягостный час прощания Северуса и Юлии Гарри Поттер прощался с семьёй Дурслей. Навсегда. И если дядя Вернон и Дадли выглядели счастливыми, то тётя Петунья была растеряна и явно искала слова, чтобы выразить своё отношение к этому факту.

– Береги себя, – наконец выдавила она. – Честное слово, мы не хотели для тебя такой судьбы. Так что…

Она запнулась и неуверенно подошла к племяннику.

– Как говорят: не поминай лихом. Что было, то прошло, – и тётушка робко поцеловала Гарри в щёку – для чего ей потребовалось приподняться на носки.

– Петунья! – глаза дядюшки буквально выпрыгнули из орбит.

– Да, Вернон, да! – с вызывом произнесла она и повернулась к Гарри. – Удачи тебе, мальчик.

Она махала рукой своему приёмному сыну, пока тот не скрылся из вида за поворотом Тиссовой аллеи (и глаза у неё при этом были на мокром месте). Дядюшка Вернон и Дадлик замерли, будто в немой сцене. «Наверно, такими я их и запомню», – ухмыльнулся Гарри. Он был растроган речью немногословной Петуньи и размышлял на тему: как много закоулков в душе человеческой… Мог ли он предположить, что чопорная тётка даст волю слезам при прощании с ним? Ему казалось, что родственных чувств она испытывала к нему не больше, чем к его сове, Букле. Однако же, как сказал Дамблдор: «Она приняла тебя, Гарри….». При мысли о Дамблдоре сердце у Гарри сжалось, и он, выйдя на шоссе, так взмахнул палочкой, что воздух вокруг неё заискрился. Тут же (недаром простецы говорят: «по мановению волшебной палочки») перед ним резко затормозил трёхэтажный автобус. Это был «Ночной рыцарь».

– Хай, Гарри! – жизнерадостно приветствовал его водитель.

– Что, есть повод для радости? – мрачно смерил его взглядом Гарри, передавая плату за проезд.

– Да нет, – скуксился тот. – Стэнли всё ещё под арестом. Так что одному приходится управляться. Совсем запарился… Купишь «Пророк»?

– Не надо. Я в курсе.

Что правда – то правда. «Пророк» приходил к нему ежедневно. Причём, вот загадка: и Рон, и Гермиона отрицали своё отношение к этому. Сам он тоже газету не выписывал. Может быть, Джинни? Настроение совсем упало до нуля – с Джинни они не общались. «Стоп! Не буду сейчас думать ни о Джинни, ни о Дамблдоре. Подумаю лучше о том, что сегодня я уже буду в Хогвартсе». Действительно, он направлялся на Кингстоунский вокзал, откуда через каких-нибудь полчаса отойдёт экспресс в хогвартскую школу. На платформе 9¾ он встретится с Роном, Гермионой и Невиллом (с которым переписывался этим летом). А в школе – с Хагридом… Нет, пожалуй, Хагрид и Грохх уже на пути в колонию великанов, о которой узнали буквально на днях. Так что Хагрид отменяется. Но другие должны быть на месте: профессор МакГонагалл, которая теперь замещает Дамблдора (тут Гарри захлестнула волна необъяснимого гнева), профессор Стебль («Мы, в общем-то, никогда не были с ней близки»), профессор Флитвик («С ним, пожалуй, будет приятно повидаться»), Слизнорт (Гарри поморщился: «Он собирается стать деканом Слизерина»), Аргус Филч (Гарри развеселился: «Да уж, с ним мы всегда были друзьями… примерно такими, как кошка с собакой). Не встретит он только отвратительного „тёмноискуссника“, Снегга. Вот уж чему бы он искренне порадовался на курсе… с первого по шестой. „Но сейчас я хотел бы его встретить… И как можно скорее!.. Чтобы свернуть ему шею!.. Или удавить голыми руками! Вот так!“ Гарри услышал лязгающий звук и с удивлением посмотрел на свои руки – оказывается, он сломал поручень в автобусе, размечтавшись, как будет расправляться со Снеггом. Это вернуло его к реальности: на деле он никогда не мог одолеть Снегга. В этом стоило признаться. … А он ещё собирается биться с Волан – де – Мортом!.. Гарри опять упал духом: „Нет, я так, пожалуй, и трансгрессию завалю“. О чём бы подумать? Разве что о свадьбе Флер и Билла? Нет! На самом деле эта свадьба лишь напоминала о времени, в которое проходила. По изуродованному лицу Билла нельзя было даже понять: рад ли он? Флер, конечно, выглядела прелестно – и не последнюю роль в этом сыграла диадема, подаренная ей тётушкой Мюриэль Уизли… Впрочем, надо отдать должное мистеру и миссис Уизли: все приглашённые были людьми порядочными (и хорошими знакомыми Гарри). Правда, выглядели они не намного лучше Билла. Взять хотя бы Грюма: недавно он полез в драку против целой своры Пожирателей и еле унёс оттуда свою единственную ногу (деревяшку, заменяющую ему вторую конечность, в этой схватке спалили). Тонкс опять сидела старушонка-старушонкой с пепельными волосами – причиной тому был, разумеется, Римус. По слухам, Люпин в обличье оборотня творил какие-то бесчинства в стае себе подобных. Проверить это пока не представлялось возможным. Сразу после официальной церемонии гости разбились на группки и стали с жаром обсуждать последние сногсшибательные новости. Гоблины готовы заключить сделку с Тем-кого-нельзя-называть! Банк работает из рук вон плохо. Все в панике. Пока ещё возможно, вкладчики спешат аннулировать свои вклады. Как следствие, крушение банка повлекло безработицу… ну, и всё в таком духе. Гарри полагал, что останется в „Норе“ хотя бы дня на три. Но обилие гостей и куча новостей (одна другой хуже) нагнали на него такое уныние, что одиночество на Тиссовой показалось ему панацеей. Он даже отговорил Рона с Гермионой следовать за ним, как это предполагалось вначале. Друзья договорились встретиться на вокзале спустя месяц. Автобус сначала занесло, потом как следует тряхануло, и Гарри услыхал: „Кингстоунский вокзал!“ Он протянул на прощание руку Эрни Прэнгу и вышел.

В поезде, оправляющемся на Хогвартс, оказалось немноголюдно. Большинство пассажиров переговаривались вполголоса и выглядели озабоченными. Из хороших новостей была та, что отыскался Люпин. Они с Тонкс, тихо поженившись, стали жить в её доме. Плохие – все остальные. Гоблины всё же предпочли работать на Волан-де-Морта. В один из июльских дней банк просто взлетел на воздух – в буквальном смысле слова.

– Хорошо, что в здании никого не было. Дело происходило ночью, – вращая глазами, рассказывал Рон. – Благодаря Биллу, все сбережения нашей семьи – и твои, Гарри, тоже – успели перевести во Французское отделение. Там сейчас работает Флер. Зовёт Билла к себе.

– А что Билл? – спросил Гарри.

– Ну, Билл, конечно, не поедет. Он сейчас сотрудник Министерства 2-го уровня, – в голосе Рона ощущалась гордость за брата.

– Это значит, его взяли в мракоборцы? – удивился Гарри.

Он знал: иерархия должностей в магическом мире ещё почище, чем в магловском. Несмотря на то, что Билл был некогда блестящим учеником Хогвартса, получив одну специальность, переквалифицироваться на другую очень сложно.

– Да. Фадж походатайствовал, – отводя глаза, промямлил Рон.

– И вы приняли эту помощь? – сверля его глазами, повысил голос Гарри.

– Ах, Гарри, – вмешалась Гермиона, – ты же ничего не знаешь! Во-первых, ещё непонятно, что там со здоровьем Билла. А во-вторых… ну, словом, они с Флер ждут ребёнка.

– Так скоро?.. Во-от почему она не отказалась от Билла, – протянул Гарри.

– Ты несправедлив! – Рон покраснел. – У Флер совсем маленький срок. Но она знает, потому что колдунья.

– Да, – подхватила Гермиона. – Именно на малых сроках младенец наиболее уязвим. Поэтому Билл настоял, чтобы она уехала к матери. Флер хотела остаться…

– Кто такая Флер? – рассеянно спросил Невилл. Всё это время он читал „Руководство по трансгрессии“.

Разговор переключился на экзамен. Гермиона, как всегда, попав в свою стихию, раздавала практические советы. Гарри в разговоре не участвовал. Он замкнулся и думал, что, вероятно, что-то надломилось в нём. Теперь он видит в людях только тёмную сторону. Вот Флер, скажем: что такого она ему сделала, что он заподозрил её в неискренности чувств? Виной всему проклятый Принц – полукровка. Он же Снегг. Какая тут прорисовывается параллель, Гарри ещё не додумал. Но всё, что случилось плохого в его жизни, он так или иначе связывал со Снеггом: по его навету Волан – де – Морт убил родителей Гарри; из-за Снегга погиб Сириус; он бросил заклятие „Авада Кедавра“ в Дамлдора; Люпин нищенствует тоже не без его участия… Гарри вдруг приоткрыл рот от внезапного озарения: выходит, Снегг отомстил всем своим недругам! Остался только он – сын Джеймса Поттера! Значит, и искать, скорее всего, будет не Гарри Снегга, а наоборот! Так сбудется пророчество (о том, что напару с Тёмным Лордом Гарри нет места на Земле), и воцарится безграничная власть Волан – де – Морта… Ну, уж нет! Так просто он не даст себя убить!

Экзамен должен был проходить в Хогсмите. Деревушка показалась ему полной уныния и разорения. Совсем недавно тут состоялся налёт дементоров. Был похищен хозяин „Кабаньей головы“. Так что его заведение не работало. Кабачок „Три метлы“ также был заколочен – мадам Розмерту арестовали. Жители Хогсмита, ранее постоянно сновавшие из одного заведения в другое, чувствовали себя осиротевшими. И если ситуация с Розмертой была более или менее ясна, то вопрос зачем дементорам понадобился Аберфорт, оставался открытым. Педагоги Хогвартса – все, за исключением Трелони и, конечно, Флоренца – примкнули к Ордену. Для Слизнорта это был, прямо скажем, подвиг. Он даже немного похудел и осунулся. Но, пожалуй, оставался единственным, не растерявшим привычное жизнелюбие. МакГонагалл Гарри ещё не видел – поговаривали, что нынешний директор Хогвартса отправилась в одну из магических школ. Но куда? Никто или не знал, или не хотел говорить. А с ней надо бы повидаться. Хотя бы для того, чтобы выяснить: не знает ли она, что могло сохраниться из вещей Годрика Гриффиндора. И, может, у достославного Мага и Чародея есть потомки в каком-нибудь поколении пра-пра-пра… Что ж, если нет возможности переговорить с МакГонагалл, по-крайней мере, профессор Флитвик здесь. Он декан Когтеврана и всегда симпатизировал гриффиндорцам. За этими размышлениями Гарри застал тот самый бестелесный волшебник, который уже приезжал в Хогвартс в прошлом семестре (Уилки Двукрест, кажется). Рон был на него бесконечно зол. Не получить аттестацию из-за половинки брови, которая не поспела за своим хозяином! Совершеннейшее свинство! Особых опасений у Гарри экзамен по трансгрессии не вызывал. Но всё же стоило послушать, что говорил экзаменатор.

– Итак, – вещал тот, – каждому из вас будет задана цель, на которой вы должны будете сосредоточиться. Три „эН“ (нацеленность, настойчивость, неспешность) – и квалификация у вас в кармане!

Двукрест обходил участников и вручал каждому карточку, на которой была обозначена цель.

– Помните: цель должна быть выражена словесно в первом туре испытания, а во втором – невербально. Второй тур, разумеется, труднее. Вам следует со всей скрупулёзностью отобразить в своём сознании место, куда собираетесь трансгрессировать… надеюсь, вы это знаете…

– У вас так же проходили испытания? – шепнул Гарри Гермионе (её тоже пропустили к экзаменующимся; такая лояльность была не понятна до тех пор, пока не выяснилось, что комиссии по начислению баллов не хватает одного члена – им-то и стала Гермиона).

– Нет, – она явно недоумевала.

Целью Невилла явилось „Королевство сладостей“, Рона – лавка „Зонко“, а Гарри … Визжащая хижина. „Любопытно, как бы я представил её ‚со всей скрупулёзностью‘, если хотя бы раз в ней не побывал, – озадаченно покачал он головой. – Или, может, каждое задание подбирается индивидуально под каждого участника…. Скорее всего, так оно и есть“. Но вот испытания для первого из участников (парня с Когтевранского факультета, Гарри его толком не знал) начались. Когтевранец с успехом трансгрессировал до заданного ему места и обратно, набрал необходимое для аттестации количество баллов и на радостях хотел было трансгрессировать в когтевранскую гостиную. Но тут его тело – хлоп! – два раза подбросило, и он заскакал мячиком по тропинке из деревни в школу.

– За такое надо бы лишить его права трансгрессировать вовсе! – негодовал Флитвик. – Ведь должен же он помнить, что правило трансгрессии на Хогвартс не распространяется! Слава богу, мы здесь для того, чтобы подстраховывать учащихся!

Невилл, к его огромной радости, прошёл оба тура без каких бы то ни было осложнений – ведь он столько раз был в „Сладком королевстве“! Долгопупс не стал дожидаться товарищей. Профессор Стебль приготовила для него какой-то сюрприз, и он рванул в теплицы.

Следующим был Гарри.

 – Давайте начнём сразу со второго тура. Столь одарённому студенту ничего не стоит побывать там, используя вербальные возможности, – неприятно сладким голосом предложил „прозрачный“.

Гермиона метнула на него негодующий взгляд. Но другие преподаватели не выказали никакого неодобрения. „Они, пожалуй, и не знают моей цели“ – мелькнуло у Гарри. Он на секунду прикрыл глаза, чтобы восстановить в памяти обстановку той разгромленной комнаты, в которой впервые увидел своего крёстного. Гарри почувствовал, как его внутренности на мгновение сжало… И вот он уже внутри Хижины. Гарри огляделся: пыль ровным слоем покрывала все предметы. Он обошёл комнату. Внимание привлекла стоящая на столе тарелка. На ней пыли не было. Мало того, на ней лежало яблоко! Не думая о том, что это может за собой повлечь, Гарри дотронулся до спелого плода. Яблоко покатилось по краю тарелки с мелодичным пением: Я не яблоко простое – Сочное да наливное – Моё предназначение иное: Вам действие любое Покажет яблоко златое!

Голос яблока был нежный и протяжный:

Лишь прикоснись ко мне, – Тогда В любое место по желанью Отправлюсь я, отправлюсь я…

„Отправлюсь я…“ – всё звучало и звучало, как заезженная пластинка.

И Гарри решился.

– Куда спрятал Волан-де-Морт крестраж „Чаша Пуффендуй“?

Тут же яблоко завертелось волчком. Когда оно остановилось, Гарри заглянул в тарелку – дно её заволокло молочно – белой дымкой. „Яблоку не под силу показать то, что я попросил“, – подумал он. Но, присмотревшись, увидел, что дымка – это туман над лесом. Величественные сосны и ели уходили в небесную синь своими заснеженными вершинами. Под ними раскинулась деревенька. По ней сновали людишки малого роста. Один из них указывал наверх. Гарри показалось, что глаза этого маленького человечка будто затянуты пеленой – они были абсолютно белыми! Он отвлёкся от рассматривания белоглазого чудика и увидал, на что тот показывал. На самой верхушке ёлки сидел крупный ворон. В гнезде что-то сверкнуло…

Видение прервали крики:

– Гарри! Гарри! Что случилось? Ты жив? – звуки были извне.

Не думая об опасности, Гарри хотел было прихватить с собой волшебную тарелку, но она словно приросла к столу! Самое удивительное, что и яблоко, только что свободно перемещавшееся по ней, отковырять не удалось. „Ладно, вернусь сюда потом!“ – решил он. Хлоп! В следующий миг Гарри уже стоял перед лицом комиссии. Оно, это лицо, состояло сразу из шести разгневанных физиономий.

– Прошу Вас объясниться! – требовательно сверкнул очами Двукрест. – Вы заставили нас поволноваться!

– Нет причин для волнений, сэр! – отрапортовал Гарри. – Просто мне захотелось задержаться там подольше. Дело в том, что в этой Хижине я познакомился с Сириусом Блэком. Я – может быть, Вы знаете – был его крёстником. Теперь его уже нет…

Гарри опустил глаза. Конечно, это контрход. Спекулировать именем Сириуса, по-меньшей мере, некрасиво… Но возвращаться на пересдачу „такому одарённому студенту“, в общем-то, тоже как бы не очень…

Профессор Стебль зашмыгала носом.

– Хм… Хм… Ладно, Поттер. Аттестация у Вас в кармане, – пробурчал министерский волшебник.

– Что значит „в кармане“? – спросил Гарри друзей, когда они свернули на тропинку к Хогвартсу.

– А то и значит. Опусти руку в карман – сам увидишь, – хохотнул Рон.

Гарри последовал его совету и обнаружил диплом об аттестации (по правде говоря, „Диплом“ – слишком громко сказано. Всего лишь карточка, напоминающая водительское удостоверение).

– Здорово! – тем не менее, обрадовался он.

– Это традиция, – важно пояснил Рон. – Ещё Билл мне рассказывал…

– Хотите послушать, что в действительности произошло в Визжащей Хижине? – Гарри так не терпелось поделиться с друзьями своей чудесной находкой, что он пренебрёг семейными ценностями Уизли.

Склонив голову к Рону и Гермионе, Гарри посвятил друзей в тайну, которую ему открыли яблоко и тарелка.

– Ты собираешься рассказать о крестражах Невиллу? – задала вопрос, который её давно мучил, Гермиона.

– Нет, пока нет необходимости. Но если вспомнить, что его родители не выдали секретов Ордена даже под пыткой Круциатус…

– Дети за родителей не отвечают, – перебила его Гермиона.

– Ещё как отвечают, – сквозь зубы процедил Гарри, думая о Снегге.

– Ты уверен, что можно доверять на все сто тому, что увидел на этом блюде? – с сомнением высказался Рон.

– Всё это очень странно, Гарри. Как будто по заказу: тебе достаётся трансгрессия в Визжащую Хижину, а там для тебя уже выставлена тарелочка с голубой каёмочкой, – хмыкнула Гермиона.

– Вот и я о том же! – поддержал её Рон.

Во всём, что не касалось дел сердечных, Рон и Гермиона выражали редкостное единодушие. Это Гарри давно заметил.

– Вы напоминаете мне временами Трелони. Ваше внутреннее око способно улавливать только дурные предзнаменования, – не удержался от издёвки Гарри. – К тому же, если не ошибаюсь, в отношении Малфоя и Снегга вы также давали оптимистические прогнозы.

Видя, что приятели приуныли, он поспешил переменить тему.

– При следующем посещении хижины, где обретался когда-то Люпин, обязательно попрошу яблоко показать, чем заняты оба этих гада.

– Но, Гарри, не намерен ли ты… – начала Гермиона.

– … ещё раз влезть в Визжащую Хижину? – закончил, округлив глаза, Рон.

– Вот именно. Намерен! – упрямо сжал губы Гарри (и в его чертах появилось что-то от тёти Петуньи). – А пока я намерен потолковать с Флитвиком. Вы со мной?

Друзья согласно кивнули, и они направились прямиком в кабинет профессора заклинаний. Флитвик был один. Он настраивал какую-то штуковину, более всего похожую на магловский бинокль. При их появлении он торопливо накрыл „бинокль“ платком, мягко спланировавшим на стол.

– А-а, это вы, – с облегчением вздохнул он. – Спешу поздравить, молодые люди! Теперь вы можете успешно трансгрессировать в любую точку Земного шара. Однако помните, что перемещаться таким образом не рекомендуется через океан или на расстояние, большее ста тысяч миль. В первом случае губительным для трансгрессирующего может оказаться влияние влаги. А во втором – длительность расстояния может вызвать закупорку кровеносных сосудов из-за высокого давления, которое вы, наверное, ощущали.

Рон переглянулся с Гарри. И то, и другое замечание они слышали впервые.

– Да, профессор, мы, БЕЗУСЛОВНО читали об этом в „Руководстве по трансгрессии“, – Гермиона выделила безусловно, с превосходством глядя на мальчишек. – Но мы пришли спросить у Вас: с чем связаны перемены для проходящих трансгрессию?

– Ах, вот вы о чём! Я, признаться, и сам был немало удивлён. Как же: само Министерство занимается такими вопросами! Но теперь, когда Дамблдора не стало, думаю, вмешательство Министерства будет для нас делом обычным.

– При чём тут Министерство? – не выдержал Гарри.

– Я думал, вы знаете: Министерство и придумало эти карточки с заданиями. А то, что ты, Гарри, должен был оказаться в Визжащей Хижине – это вообще нонсенс, я бы сказал.

Флитвик почесал себе нос волшебной палочкой.

– А какой отдел контролирует Хогвартс? – Гермиона прищурила свои вездесущие очи.

– Административные службы Визельгамота, – развёл руками профессор – лилипут. – Я сам, видите ли, в растерянности.

С минуту все помолчали. Гарри тем временем обмозговывал: как бы поделикатней приступить к вопросу, который его интересовал?

– Собственно, профессор, мы пришли с Вами поговорить о том, чем в последнее время занимался директор… наш бывший директор, – осторожно начал Гарри.

– Говори, говори, Гарри. Я понимаю, – подбодрил его Флитвик.

Рон с Гермионой ушам своим не могли поверить: неужели Гарри расскажет сейчас декану (даже не их факультета!) то, в чём было отказано Долгопупсу?!

Гарри тем временем невозмутимо продолжал:

– Профессор Дамблдор собирал редкостные вещицы, которые остались от основателей школы. Ну, Вы понимаете: меч Гриффиндора, кольцо Слизерина – которое он носил в последнее время.

– Да-да. Оно появилось незадолго до его смерти… – и умолк, осознав свою бестактность.

– Так вот, – не останавливался Гарри. – Профессор Дамблдор хотел создать в Хогвартсе что-то вроде коллекции… скорее, музея. И мы (он оглядел своих друзей) могли бы быть продолжателями его начинания. Вы, как декан Когтеврана, можете, наверно, назвать предметы, которые передавались из поколения от Кандиды Когтевран.

– Благородная миссия, – всегда доверявший своим ученикам Флитвик, ничего не заподозрил. – Только я мало что знаю. Мало, знаете ли, на свете мужчин, способных мириться с чрезмерно умными женщинами…

Он выразительно посмотрел на Гермиону.

– Это к тому, что прямых наследников у Когтевран не было. Была, правда, сестра. Они очень дружили. Сестринским детям досталась брошь Кандиды в форме орла. Очень искусной работы. До поры до времени брошка хранилась в семье как реликвия. Передавалась из поколения в поколение. Но вот незадача! Когда дело дошло до меня, то мне не повезло: футляр оказался пуст. Так что я теперь хранитель лишь пустого футляра, – грустно закончил Флитвик.

– Но при чём тут Вы, сэр? – вытаращил глаза Рон.

– О! Вы, наверно, не знаете, что ваш покорный слуга и есть последний – очень, конечно, дальний – родственник достославной Кандиды, – волшебник чуть склонил голову в поклоне. – Не люблю афишировать свою причастность к этой фамилии. Сразу, знаете ли, начинаются расспросы. Всех почему-то волнует была ли известная волшебница такой же коротышкой, как я.

И он невесело рассмеялся. Друзья потупились.

– Да, – продолжал Флитвик, – мы сначала думали, что брошь выпала из футляра в один из наших бесконечных переездов. Но отец потом вспомнил, что сломанный замок на футляре совсем недавно работал исправно. Следовательно, он был кем-то взломан. Сам футляр, видимо, не взяли, чтобы мы не сразу хватились пропажи… Так оно и вышло.

– Вы кого-нибудь подозреваете? – спросил Гарри.

– Были кое-какие мысли… Но это не слишком порядочно: возводить напраслину, не зная точно… – он запнулся.

– „Очень просто манипулировать порядочными людьми“, – сказал незадолго до разоблачения Барти Крауч – младший, – припомнил Гарри.

 – Так вы уже что-то слышали, не так ли? – оживился Флитвик. – Тогда слушайте. Мы с семьёй жили достаточно уединённо. Гости бывали редко. Дом у нас достаточно своеобразный: низкие потолки, мебель небольших габаритов… А тут, знаете ли, зашёл как-то Крауч-старший с сыном. По делу. Сынок его – ещё ученик Хогвартса, но уже тогда порядком долговязый… Ну, вот он и смотрел на наше убранство с таким презрительным превосходством (свысока), что матушка моя не выдержала и решила поставить наглеца на место. Говорит: в наших жилах, дескать, течёт благородная кровь самой Кандиды Когтевран; а доказательство тому – антикварная брошь. И, чтобы не быть голословной, брошь ему и показала…. Ну, а после этого инцидента брошку уже никто не видел.

Флитвик закончил повествование и горестно вздохнул.

– А других вещей, принадлежащих Когтевран, Вы не знаете?

– Нет, не знаю. Вряд ли они существуют. Говорят, Кандида всё своё состояние вложила в Хогвартс.

– Как выглядела брошь? Вы можете описать?

– Да. Платиновая. Клюв, когти и глаза орла из бриллиантов. Перья выполнены в такой манере, что казались живыми. И ещё… пожалуй, самое главное. Настоящий когтевранский орёл способен увеличиваться до размеров настоящего. Застёжка его (это ведь брошь) пристегнётся только к одежде того, кто обладает качествами подлинного когтевранца.

– А кто не обладает? – спросил, краснея, Рон.

– Ну-у, – улыбнулся Флитвик. – Тому придётся несладко.

– Профессор! Вы уже посмотрели „Орлиный глаз“? – в класс вошла профессор Стебль. Она осеклась, увидев неразлучную троицу. – Извините, я только хотела пригласить Вас к чаю, дорогой профессор.

Она торопливо подобрала свои юбки и ретировалась.

– Что это, „Орлиный глаз“? – атаковал Флитвика новым вопросом Рон.

Но тот поднял обе руки вверх.

– Всё, всё, всё! Что знал, юные друзья мои, то рассказал. А теперь, прошу… – и он распахнул перед ними дверь.

Ничего не оставалось, как выйти.

Стоя в коридоре, ребята обсуждали услышанное.

– Кто бы мог подумать, что Флитвик приходится родственником самой Когтевран! – всплеснула руками Гермиона.

– В таком случае, МакГонагалл, может, родственница Гриффиндора? – высказал предположение Рон.

– Ну да. Стебль – прапраправнучка Пуффендуй. А Снегг – внучатый племянник Слизерина, – усмехнулся Гарри.

– Ага! – решил развить тему Рон. – В таком случае приверженность Снегга тёмным искусствам вполне объяснима. Ведь тогда выходит, что он в родстве с Лордом В-в-вы понимаете, о ком я!

– Не смешно! – пресекла их трёп Гермиона. – Мне лично было стыдно обманывать наивного Флитвика!

– Знаешь, Герми, и ложь бывает святою, как правда! – заржал Рон.

– Оказывается, малыш–Флитвик расстраивается из-за своего роста – так же, как и Хагрид, – продолжала мучиться угрызениями совести Гермиона.

Так они болтали, пока не отошли на приличное расстояние от кабинета профессора заклинаний. Тут Гарри решил посвятить друзей в свои планы.

– У меня есть кое-какие намётки относительно того, как начать действовать… Я ещё раз хочу спросить: вы со мной?

Рон в знак согласия стукнул Гарри по плечу. Гермиона кивнула.

– Нам нужно выяснить, кто эти белоглазые волшебники, – заговорил Гарри.

– Почему ты решил, что это волшебники? Может, просто слепцы? – возразил Рон.

– Слепцы, которые любуются зимним пейзажем. При чём их там целая деревня, – не согласился Гарри. – Выяснить, кто они такие, поможет нам Слизнорт.

– Нет, только не это, – простонала Гермиона.

– И сделаем мы вот что, – проигнорировал Гарри возглас Гермионы.

Он предложил зайти в гости к Слизнорту. Принести какую-нибудь диковинку, угостить старика последними сплетнями и перевести стрелки на последние известия о Том-кого-все-и-так-знают. В качестве „диковинки“ Гермиона предложила натащить магловских сладостей: нугу, шербет, козинаки, халву и т.п. (всем известно, какой Слизнорт сладкоежка!). Для „сплетен“ как нельзя лучше подходит предательство гоблинов. Ну, и здесь появится возможность поговорить о возможных союзниках Волан-де-Морта. Там, глядишь, разговор и перекинется на тех, кого показала волшебная тарелочка. Сказать, что Гораций Слизнорт рад был их увидеть – значит, не сказать ничего. И если год назад его едва удалось уговорить приехать в Хогвартс, то сейчас он не мыслил себя вне той гущи событий, которыми всегда кишела школа. Если „диковинки“, принесённые ребятами, и и выглядели довольно блекло в сравнении с яствами, выставленные самим Горацием, то профессор был достаточно воспитан, чтобы не высказать этого вслух. В любом случае, Слизнорт был тронут вниманием своих воспитанников. Тема „сплетен“ казалась неисчерпаемой… Когда же Гермиона робко заикнулась о тех волшебниках, которые могли бы примкнуть к армии Волан-де-Морта, к их большому удивлению, Слизнорт сам рассказал ребятам (не преминув упомянуть, что это ба-а-льшая тайна!) о переговорах с русскими чародеями, которых именуют в народе „чутью белоглазой“.

– Почему их так называют? – простодушно спросил Рон.

– Видишь ли, Рейнальдо (Гермиона захихикала)… из-за их глаз. Они у них действительно белые. Сами волшебники небольшого роста – примерно с нашего профессора заклинаний. Живут в тайге. Где находится их поселение, никто не знает.

– Что такое „тайга“? – спросил Гарри.

– Это дремучий лес за Уральскими горами… Самое поразительное, что ВСЕ они провидцы. „Чуть“, в переводе с русского, означает „чутьё“. Очень они маглов не любят. И презирают всех тех, кто вступает с ними в контакт. „Чуть“ очень сильна в магии. Им не требуется даже волшебная палочка для осуществления заклятий. Сила их мысли убийственна. Видят они, по слухам, человека насквозь. А слышат за многие мили. Живут обособленно от местного волшебного сообщества. Но, что касается русского сообщества как такового… Руфус Скримджер, кстати, готовит визит в Россию… Вы что-нибудь об этом слышали?