Текст книги "Гарри Поттер для взрослых или КАК ОНО БЫЛО (СИ)"

Автор книги: Татьяна Уревич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 112 страниц)

– Баба не его! – завизжал Сивый. – А Снегга!

– Что-о?! Какие у тебя доказательства?

– Задницей чую!

– Извини, милый, но твою задницу к делу не пришьёшь.

С той поры минул месяц. Всё это время Сивый положил на то, чтобы нарыть как можно больше компромата на своего «товарища». В результате слежки было установлено, что женщина по имени Юлия Валентиновна Гончарова, в браке официально не зарегистрированная, недавно произвела на свет близнецов, мальчика и девочку. Её постоянный гость – давно исчезнувший Ростислав Будогорский. О-о! Имя последнего внушало страх Самому… знаете кому. История, связанная с Будогорским, – одна из тех, упоминание о которых могло стоить тебе жизни. Почему? – Тайна, покрытая мраком. Только сейчас у Фенрира открылись глаза на некоторые вещи. Почти четверть века минуло с тех пор, как первый раз была предпринята попытка посягнуть на самое святое – жизнь Тёмного Лорда. Хозяин смог внушить всем, что он бессмертен. Но как? Каким образом? – Его Тёмность, понятное дело, обнародовать объяснение сему не спешил. Большинство Пожирателей смерти считали, что Т.Лорд изобрёл снадобье, дающее бессмертие. Теперь-то Сивый знал, что ничего такого не было. Весь фокус в крестражах. А вот Будогорский проник в тайну их повелителя намного раньше. То-то Тёмный Лорд лютовал! Даже видавший виды Сивый был смущён, когда юную беременную жену Будогорского притащили на оргию. Только ленивый не изнасиловал тогда бедняжку. Когда очередь дошла до САМОГО, все мгновенно протрезвели. Обычно Лорд убивал своих жертв с известной долей изящества. Реки крови – не его стиль. Тут же он словно обезумел. Сжав живот несчастной, Волан-де-Морт буквально выдавил из неё ребёнка. Несчастная кричала так, что свет электрических лампочек мерцал в соседних домах маглов. Но организм молодой женщины был на удивление крепок: и она, и безвременно родившееся дитя оказались живы. Тогда в бешенстве (какой никогда до этого Сивый у него не видел) Тёмный Лорд вырвал у несчастной матери малютку и затолкал его ей же в рот. Будогорская умерла бы от асфиксии. Но взбесившийся Воланд-де-Морт всё ж таки кинул в неё смертельное заклятие… Он сетовал потом, что «тварь издохла» так быстро. Барина предупредили, что если он не образумится, такой же смертью умрёт его мать. Которая в то время была ещё жива. Угроза подействовала. Будогорский словно сгинул… и воскрес спустя двадцать пять лет. И опять повторение той самой истории: он вновь в компании беременной, а крестражи Тёмного Лорда разрушают. Какая тут связь? Анализы крови двойняшек показали, что присутствующий при родах мужчина (а это был Будогорский) с вероятностью 99,9% не является отцом новорожденных. Фенрир, с самого начала подозревавший, что Снегг и есть отец малюток, придумал для «Пожирателей…» новый тест. Он заключался в том, что каждый член секты должен был сдать некоторое количество своей крови. Сивый хотел тут же её испробовать. Вся операция затеивалась ради одного: подтвердить версию отцовства Снегга. И когда Северус протягивал руку для дачи крови, Фенрира даже не вывела из себя кривая улыбочка Снегга при этой процедуре.

– Что, Сивый, зубы затупились? Пробавляешься теперь кровью из пробирок? – не удержался Северус.

– Отнюдь. Крови скоро будет столько, что тебе и не снилось… Топить будем в крови тебе подобных.

– Ну-ну. Вот тогда-то я тебе зубы и обломаю. Обещаю, – процедил Снегг, рывком опуская рукав рубашки.

Они обменялись ненавидящими взглядами.

– Как только Хозяин не видит лживости этого подонка! – бухтел Сивый, когда к нему подошёл Хвост.

– Снегг нас презирает! – подхватил Петтигрю. – И почти не скрывает этого.

Внезапная догадка осенила Сивого.

– Вот, – он вытащил фото Юлии и Будогорского. – Взгляни: кого из них знаешь?

– Я не уверен, – испуганно пролепетал Хвост. – Но мужчина кажется мне знаком… Точно! Он же преподавал у нас «Защиту» на последнем курсе! Да и женщину вроде бы видел… Кажется, в последний день моего пребывания в доме Снегга. Он вышвырнул меня. А она как раз явилась.

– Ага! – торжествующе объявил Сивый, потрясая фотографиями. – Что и требовалось доказать!

Он уже хотел бежать к Тёмному Лорду, да призадумался. Хвост – персонаж комический. Местный дурачок. Никто с его мнением не считается. Равно, как не прислушивается и к тому, что тот говорит. Нет, надо немедленно отправить полученную кровь к тому же эксперту, который уже взял мзду за ответы на первый запрос. Да-да. Фенрир Сивый не пускался на сей раз в магические хитрости. Слегка загримировавшись, он сначала поболтал с соседкой Юлии. Потом сходил в паспортный стол. Почерпнул там кое-какие сведения из домовой книги. И, наконец, не поленился съездить в больницу, где рожала интересующая его женщинам. В клинике он отыскал врача-акушера и потолковал с ним. Вот о Будогорском – хоть и видел его неоднократно у дверей квартиры на Большом проспекте – не удалось узнать ничего (так же, как и что происходит за стенами этой квартиры). Понятно, что применено то же Оберегающее заклятие, но другого свойства, не знакомое Сивому. Проникнуть в квартиру гражданки Гончаровой не удалось даже Джокеру. В то время как желание узнать что-то из частной жизни Будогорского оказалось столь велико, что Фенрир телепортировал ему. Разумеется, на обратную связь никто не вышел. Более того, при повторной попытке Сивый получил сильнейший удар током. Очнувшись, он понял, что сделал невероятную глупость: теперь Будогорский знал, кто им заинтересовался. Зная пристрастие Тёмного Лорда болтать о чести и великом предназначении ИХ ДЕЛА, Сивый подумал, что это шанс – преподать именно под таким соусом его промах. Конечной целью его тирады являлась, конечно, расправа над Снеггом, который раздражал его безмерно, смертельно, космически. Почему? Он и сам не понимал. Скорее всего, основная причина – банальная зависть. Снегга знали и ценили как в «тёмном», так и «белом» мире. Тысячи волшебников изучали открытия и изобретения Северуса Снегга. Его имя было в Большой магической энциклопедии. Он пользовался успехом у женщин. А если проклятый Снегг ещё благополучно женится, заведёт семью… Нельзя же, чтоб одному было всё, а другому (то есть ему, Фенриру) – ничего!

– Сэр, – осторожно подбирая слова, обратился он к Волан-де-Морту, – я раздобыл неоспоримые доказательства того, что Северус Снегг и есть гражданский муж той особы… если Вы помните.

 – Я помню, – Волан-де-Морт сделал театральный взмах платком, который всё время держал в руке, чтобы промокать кровавую испарину. Он был слаб. В середине дня его клонило в сон. А к вечеру бил озноб.

– У меня появилась идея, – Сивый подбирался всё ближе. – Что, если испытать Снегга? Если НАШЕ дело для него действительно что-то значит, он откажется от жены и детей. Если нет… Вам решать.

Волан-де-Морт благосклонно кивнул.

– Ситуация почти библейская. Господь уже испытывал подобным образом одного из своих сыновей. Что ж, блаославляю тебя, сын мой… – он поднял руку для благословления.

Сивый изумлённо попятился и заморгал.

– Ах, ну да, – замялся Тёмный Лорд, опуская руку.

Так или иначе, «добро» Фенрир получил. План его был прост: подкараулить, когда Будогорский покинет свою пассию (кстати, какую роль играет при ней Барин? – Шведская семья?), надо проникнуть в квартиру. Как? Честно говоря, Сивый ещё не знал. Пока это ему ни разу не удавалось. Но, как говорится, «под лежачий камень вода не течёт». Надо что-то делать. И не откладывая дела в долгий ящик. К середине следующего дня он уже околачивался возле парадной госпожи Гончаровой. Хотел было посидеть в тепле – в подъезде на подоконнике, да какая-то старушенция проявила бдительность:

– Вы к кому, товарищ? – прошамкала она.

– К кому надо, – буркнул Сивый.

Но препираться не стал, дабы не привлекать внимания. Надвинув на глаза кепку, Сивый поднял воротник и засунул руки поглубже в карманы. Серое питерское небо сыпало мелкий, как крупа, дождь. Во дворе ни зелени, ни лавочки. И градусов не больше пяти.

– Проклятый город… и проклятые маглы!

Сивый с удовольствием подумал, что подруга Снегга обыкновенная магла. С чего он взял? Да просто волшебники не живут в таких домах. Даже русские. Дверь подъезда запикала. Сивый спрятал глаза под бейсболкой. Он уже знал, кто выходит… – Будогорский. Насвистывая, Барин беспечно зашагал на выход – к арке, над которой почему-то болталась вывеска ПРАЧЕЧНАЯ. Сегодня у Ростислава было приподнятое настроение. Первый раз после выписки Юлии из роддома он остался с ней наедине. Всё остальное время, как верная клуша, при Юле находилась Катерина. И то ли Барин отвык от русского прямодушия, живя долгое время за границей, то ли потому что Юлька сказала, будто Катя влюблена в него, но сегодня наконец он чувствовал себя свободным от постоянных Катиных: «Ах, Ростислав Апполинарьевич, Вы неважно выглядите», «У Вас усталый вид, Ростислав Апполинарьевич…», «Юля сказала, что Вы не работаете, это правда? Как Вы себя чувствуете при этом в моральном плане, Ростислав Апполинарьевич?..» Юлька посмеивалась, глядя, как он беспокойно ёрзает на кухонной табуретке.

Зато сегодня он услышал то, чего подспудно ждал.

– Ты наш самый дорогой друг, Славик. Я знаю, что ты всё время был на страже моего здоровья и спокойствия Северуса. Мы бы хотели, чтоб ты был крёстным наших детей. Похоже, ты их ангел-хранитель, – Юля нежно дотронулась до его руки.

Будогорский зажмурился от счастья. Не тогда. Теперь. Юлия совершенно оправилась от родов. Даже стала лучше. Порывистые движения были сейчас мягче, а взгляд глубже. Видимо, эйфория от проведенного вдвоём с любимой женщиной вечера вскружила ему голову и на время лишила разума. Барин забыл обезопасить вход от Сивого и ему подобных. Юлька прибралась на кухне и пошла посмотреть на детей. Щёчки её малышей заметно округлились. Она наклонилась, чтобы поправить им одеялки… и вдруг, поддавшись внезапному импульсу, подхватила их на руки и перенесла к себе на кровать. Сама легла рядом и, окружив рукой свои сопящие сокровища, стала целовать мелко и часто их наивные головёнки в чепчиках. Потом засунула руку под подушку и, нащупав там пистолет, успокоилась. Его Юле притащил Будогорский. И не какой-нибудь, а с серебряными пулями. Это было так, «на всякий случай» (как сказал Барин). Но магия магией, а какие-то более вещественные меры защиты должны же существовать! Вот она и взяла у Славика пистолет, а у матери попросила осиновое брёвнышко и заточила его под колышек. Теперь колышек всегда лежал у неё под кроватью, а пистолет под подушкой. Юлька машинально провела рукой по полу. Всё на месте (иногда Муська точила об него когти и закатывала либо под пианино, либо под телевизионную тумбу). Интересно, каков он, этот Сивый? И почему Сивый? Он вампир по рождению или жизнь его сделала таковым? Сколько лет он уже пьёт людскую кровь? А больше ему ничего не хочется? Ведь есть же масса вкусняшек… Она прислушалась. Вот, похоже, ответы и явились к ней на дом собственной персоной. Отпихнув Асю и Гошу к стене, Юля натянула на голову одеяло и сжала рукоять пистолета. Её восприятие обострилось невероятно. Она чувствовала не только крадущиеся шаги Сивого, но даже его дыхание. Вот он подошёл к детской кроватке и обнюхал её (жуткий запах чуть не лишил её обоняния). Видимо, его целью являлись только дети – как и предупреждал Будогорский. Фенрир Сивый перегнулся через неё, чтобы дотянуться до младенцев. Юлина реакция была мгновенной. Она не была ворошиловским стрелком, поэтому стреляла в упор до тех пор, пока не кончились патроны.

– Вот так-то, милок, – пробормотала она, вылезая из-под тела вампира.

Дети, конечно, проснулись и заплакали.

Хорошо помня, что в фильмах ужасов подобные твари проявляют чудеса живучести, она своротила Сивого с постели и, не медля, вбила ему в грудь остро заточенный кол.

– Кошмар! – ужаснулась Юлька «деяниям рук своих». – Мне даже его не жаль. А ведь это живое существо… было. Наверно, я могла бы быть киллершей.

Дети продолжали кричать. Юля, не обращая внимания на такие мелочи, оглядела комнату. Всё было в крови: постельное бельё, ковёр, её одежда и она сама. «До чего легко можно убить человека… Все неприятности героев жанра „хоррор“ от того, что его герои ведут со своими потенциальными убийцами душеспасительные беседы. Не иначе, как для сценического эффекта. Я не была такой дурой…», – с удовольствием отметила Юлька. К её удивлению, кровь у Сивого была красного цвета и по-видимому, имела те же свойства, что и у обычных людей – например, плохо отстирывалась. «Хорошо ещё, что я живу в старом фонде. Здесь стены толстые. Но кто-нибудь из соседей всё равно может позвонить куда надо (вернее, куда НЕ надо). Выхода нет. Надо телепортировать Славке». Она прикрыла глаза и сосредоточилась. Так сказать, отключилась от внешних раздражителей.

Ростиславу Апполинарьевичу Будогорскому от

Юлии Валентиновны Гончаровой.

Срочно надо увидеться! Жду.

Юля взяла малышей на руки и стала ходить с ними по комнате. Собственно, «ходить» не получилось. Потому что через пару минут возник Будогорский. Мгновенно оценив обстановку, он, ни слова не говоря, застелил постель свежим бельём и… /смотри следующую страницу/

уничтожил старое. Кровь Сивого, продолжавшаяся сочиться из ужасающих ран на его груди, чудесным образом была остановлена, а многочисленные пятна на ковре выведены.

Раздался звонок. Аська опять захныкала. Юля передала её Будогорскому. Сама же, положив в кроватку Гошу, пошла открывать.

– Кто? – приглушив голос, спросила она.

– Серый Волк, – был ответ.

– Шутники, блин! – разворачиваясь, проворчала Юлька.

– Что у вас происходит? – вновь раздалось из-за двери. – То пожар, то потоп, то грохот… Вы видели, который час?

Юля покусала губы и открыла дверь. На пороге в растянутых трениках и вылинявшей майке стоял сосед снизу.

– Денис? – притворно удивилась она. – Чем обязана? На сей раз сантехника у нас в полном порядке, а на плите ничего не стоит. Вам так мешает плач детей, что Вы нанесли мне визит в такое время?

– Какой там плач?! – взорвался парень. – Такое впечатление, что тут палили из пистолета!

– Из пистолета? – переспросил подошедший Будогорский. – А может, из револьвера?

– Есть разница?

– Специалисты говорят есть. Правда, мы не в курсе. Но, заверяю Вас, ни из пистолета, ни из револьвера, ни из какого другого оружия здесь не стреляли.

К ужасу Юлии, Денис не поверил на слово, а сделал решительный шаг вперёд. Она обменялась взглядом с Будогорским. «Всё в порядке», – мысленно заверил её тот и, подхватив беспокойного соседа под руку, повёл в детскую. «Что Славка намерен делать? Стукнуть непрошенного гостя по голове?» Разумеется, нет. Барин был, как всегда, безукоризненно любезен.

– Надеюсь, никого из Ваших домашних мы не побеспокоили?

– Нет, все на даче, – простодушно поведал ему Денис.

– Вот и хорошо, – Будогорский произнёс что-то вроде «кабала фортунато» и повёл соседа к выходу.

– Спокойной ночи, – миролюбиво попрощался Денис.

– Всего доброго, – ласково напутствовал его Ростислав.

Притворив дверь, он ободряюще улыбнулся Юлии.

– Слушай, а где труп? Ты что, растворил его в кислоте?

– В кислоте, кума, так быстро органические ткани не распадаются, – и он, как фокусник, обнажил пригвождённого осиновым колом к полу Сивого. – Да уж. Он и при жизни-то красавцем не был, а теперь…

– Прекрати! – взмолилась Юля. – Скажи лучше: зачем ты потащил Дениса в комнату? Он элементарно мог бы споткнуться о тело!.. И откуда у тебя плащ-невидимка?

– У Гарри позаимствовал. И мне надо вернуть его, пока он не заметил. Парень очень дорожит этой вещью. Дело в том, что мантия когда-то принадлежала его отцу, который погиб.

– Знаю, – вздохнула Юля. – Из этого я делаю вывод, что ты меня сейчас оставишь… Мне надо позвонить Катерине. Хотя это, конечно свинство выдёргивать её сюда в первом часу ночи. Обещай, что побудешь со мной, пока она не приедет.

– Побуду.

– И ещё. Ты найдёшь способ известить Северуса о том, что произошло.

– Годится, – согласился Будогорский. – Собственно, ты можешь позвонить ему сама. Он должен быть дома.

– Уверен?

– «Сто пудов», – на подростковом сленге заверил её Барин. – Но вот стоит ли? Я предлагаю поступить так: дождёмся Катерину и введём её в курс дела.

– Кхе-кхе, – прокомментировала Юля его предложение.

– А что делать? – задал риторический вопрос Будогорский. – Тебе нужна помощница. И лучше, если это близкий человек. Кроме того, Катя одинока. Это гарантия, что лишнего говорить не будет – просто некому. Да и убедить в существовании волшебного мира столь экзальтированную особу, мне кажется, не будет так уж сложно. Так что твою скептическую ухмылку припрячь до лучших времён.

– Ну, положим… Что дальше?

– Дальше я переправлю вас в Бразилию. Завтра 23 апреля – последний день карнавала, своего рода карнавальный апофеоз. У меня забронирован номер в гостинице – так, на всякий случай. Поселитесь там. И завтра же, в Рио-де-Жанейро, у нас запланирована встреча с Северусом… Ну, что, подождёшь до завтра?

Юлька бросилась к нему на шею и расцеловала.

– Славка, ты волшебник!

Назавтра, разбирая вещи в номере гостиницы «Бразилия», Юлия в сотый раз повторяла легенду, придуманную специально для Катерины.

– М-м… ничего страшного. Просто у меня послеродовая депрессия. Порекомендовали сменить обстановку. На что ты жалуешься? Когда бы ты ещё увидела настоящий бразильский карнавал?

– Боюсь, что я его не увижу.

– Это ещё почему? Сейчас зайдёт Будогорский, и вы пойдёте гулять.

– Разве его теперь не стоит опасаться?

– Что за ерунда! С чего ты взяла?

– Как это?! Вспомни, что он вчера наговорил!

– Хорошо, – Юля устало опустилась в кресло. – Как, в таком случае, ты объяснишь чудесное перемещение из Петербурга в Рио?

– Думаю, никакого перемещения и не было. Это, – Катя обвела рукой обстановку гостиничного номера, – не более, чем галлюцинация.

– Ну, скажи, галлюцинация, по крайней мере, приятная?

Катерина кивнула.

– Ростислав тебе нравится?

Катя вновь кивнула.

– Всё, разговор окончен. Иди гуляй, – и Юлька решительно выставила Катерину за дверь. – Будогорский ждёт!

В коридоре действительно стоял Барин.

– Привет, – улыбнулся он. – Как устроились?

– Нормально, – ответила Юля. – Забирай Катерину и объясняйся с ней сам. Я больше не могу.

Оставив их наедине, она вернулась в номер.

– Так-так-так…

Юлька внимательно оглядела себя в зеркале.

– Ах! Красота – страшная сила! – сказала она вслух, взбивая и без того пышную шевелюру.

– Совершенно с тобой согласен, – раздалось позади неё.

– Северус! – Юлька, как обезьяна, прыгнула к нему, уцепившись за его пояс руками и ногами. – Ты что, не отражаешься теперь в зеркале? Я тебя не видела!

– Это называется эгоцентризм: не слышать и не видеть никого, кроме себя, – рассмеялся Снегг.

– Боже! – развела руками Юлия. – Неужели ты стал читать что-то, кроме специальной литературы по зельям и заклинаниям?

– Это и есть специальная литература, – буркнул Северус, – по психологии.

– Честное слово, я тебя люблю!

– В таком случае можно раздеваться?

– Пошляк! – Юлия шутливо ударила его по рукам.

Она не знала, что этот непринуждённо-легкомысленный тон, в каком сейчас с ней разговаривал Северус, – результат проведённой работы Будогорского. Накануне Ростислав встретил Снегга у хогвартских ворот, и Северус рвал и метал. Досталось всем: и Дамблдору, который втравил его в это мероприятие, и Будогорскому, который вёл себя, как «безалаберный школьник», и, конечно, Волан-де-Морту.

– Я убью эту скотину! Нет, сначала разобью в кровь его змееподобную харю! – лютовал Снегг, изображая что-то похожее на отжимание белья.

– Ну, что ты мелешь! – рассердился Барин. – Хочешь загубить всё, что было сделано! Немедленно возьми себя в руки!

Северус замкнулся и отстранённо смотрел на Ростислава.

– Ну же, – встряхнул его Будогорский. – Всё же обошлось!

– Где этот ублюдок? – взревел Снегг.

– Не собираешься же ты надругаться над мертвецом? Успокойся, тело Сивого в Запретном лесу… было, во всяком случае. Думаю, что теперь уже переваривается в желудке арахнидов.

Северус заметно повеселел. Больше его не посещали мысли о скорой расправе с Тёмным Лордом. Они обсудили подробности встречи в Бразилии и разошлись. Северус потрусил к ближайшему кустарнику (дело в том, что он был не он, а большая чёрная крыса). Что любопытно. Экспериментируя с трансфигурацией, он вывел следующую закономерность: если спрыснуть себя любовным эликсиром, желаемый объект будет хранить свою форму до обратного превращения без каких бы то ни было осложнений (каким, к примеру, подверглась Гермиона в результате пития оборотного зелья с кошачьей шерстинкой). И не нужно быть метаморфом, чтобы принимать любое обличье. Пока, правда, он видоизменял себя только в живое. Опыты по превращению в неодушевлённые предметы оставил на потом. Надо сказать, что Барину попало не только от Снегга. По приезду в Бразилию на него налетел Гарри.

– У меня пропала мантия – невидимка. Вот что!

Будогорский молча протянул ему мантию. Гарри кинул на него уничтожающий взгляд и принялся читать нотации.

– Неужели трудно было попросить? Или Вы боялись, что я посмею задать несколько вопросов? Конечно, моё дело маленькое: всего лишь убить Волан-де-Морта. Остальное решают мудрые ВЗРОСЛЫЕ волшебники. А мы кто? – Так, мелкая сошка. Зачем нам знать, доколь ещё предстоит таскаться по городам и весям? Или зачем потребовался этот чёртов ЛЮБОВНЫЙ ЭЛИКСИР? Или вот ещё вопрос на засыпку: мне только кажется или всё же мы ищем крестраж? Пока никаких действий по его обнаружению я не наблюдал. Не пора ли дать хоть какие-то объяснения?

После того как он выпалил свою обличительную тираду, Гарри почувствовал облегчение.

– На некоторые твои вопросы я, пожалуй, отвечу сейчас. Присядем, – предложил Барин.

В результате полуторачасового повествования Гарри услышал тайные и явные замысли Будогорского и… МакГонагалл. Не все, конечно. Выглядело это так. После того, как будут активизированы все силы, которые удалось собрать на протяжении последних двух лет, надлежит устроить встречу лидеров двух партий: от «светлых» будет Гарри, от «тёмных», разумеется, Волан-де-Морт. Этой встрече должно предшествовать уничтожение всех крестражей. По последним данным брошь в форме орла была замечена здесь, в Рио, у одой у местных предсказательниц. «Прощённое воскресенье» (последний день Масленицы) – самое лучшее время, чтобы забрать раритетную брошку. Так сказали ведущие астрологи мира. Это раз. Два: змею (седьмой и последний крестраж) следует уничтожить в день падения Тёмного Лорда. Так как в последнее время он не расстаётся со своей Нагайной. И три: до решающей встречи нужно посетить Министерство магии. Там Гарри поймёт, КАК он победит Волан-де-Морта.

– А раньше мне этого не понять? – язвительно процедил Гарри.

– Боюсь, что нет, мой мальчик, – покачал головой Будогорский.

– Когда мы навестим прорицательницу?

– Вифанию?

– Вифания она или нет, мне всё равно. Пора уже что-то делать, а не сидеть сиднем!

– У русских есть на этот счёт хорошая присказка: поспешишь – людей насмешишь. Но в данном случае ты прав. Мы отправляемся сейчас. Руку, мой юный друг!

Они оказались на узкой улочке. Барин жестом пригласил Гарри войти в дверцу, напоминающую вход в погреб. Гарри взглянул на свежепобеленный двухэтажный дом: весь второй этаж увит плющом, в цветнике – розы. Что ж, это вселяло надежду, что встреча не будет такой уж пугающей. Поднявшись по скрипучей деревянной лестнице, они оказались у квартиры № 13. Дверь была не заперта. Небольшую комнатку отделяла от холла занавеска из бутылочных пробок. Ростислав Апполинарьевич раздвинул пробочные нити и позвал:

– Вифания, Вы здесь? Я привёл к Вам молодого человека, жаждущего узнать свою судьбу.

– Ещё чего! – фыркнул Гарри.

Будогорский прикрыл ему рот и впихнул в апартаменты гадалки. По виду помещение напоминало классную комнату Трелони: темнота, духота, пылающий камин, на круглом столике хрустальный шар.

– Присаживайтесь, – раздался утробный голос.

Гарри повиновался.

– Вы пришли сюда из желания узнать о себе правду?

– Э-э, – замялся Гарри, – нет. Я пришёл узнать ответ на конкретный вопрос.

– А именно: не владею ли я брошью Когтевран, так?

Гарри заёрзал на стуле.

– Извините, но меня беспокоят люди, с которыми я разговариваю, когда не вижу их.

Тут же перед ним материализовалась женщина средних лет, одетая как цыганка.

– Так лучше? – спросила она.

«Тётка, вроде бы, настроена вполне миролюбиво», – подумал Гарри.

– Почему бы и нет? – ответила его мыслям прорицательница.

– Что Вы сказали? – удивился он.

– Почему я должна быть настроена враждебно? Ростислав – мой друг. А ведь это он привёл тебя ко мне.

– У Вас брошь Кандиды Когтевран? – прямо спросил Гарри. Словесные игры порядком ему надоели.

– Увы, уже нет, – вздохнула Вифания.

– Как она попала к Вам? И куда делась?

– Дело в том, что уже много лет мы дружим с Кандидой…

«Чокнутая, – решил Гарри. – Кандида жила тыщу лет назад».

– Нет, я не чокнутая. Я медиум. Могу говорить с духами умерших. Чтобы тебе было понятно, скажу так: ты ведь признаёшь, что можно завести друга по переписке. Допустим, общаешься с кем-то в INTERNЕТе и чувствуешь духовную близость. В то же время никогда этого человека не видел. Ясно?

– В общих чертах, – согласился Гарри.

– Вот и со мной произошло нечто подобное. Выйдя как-то раз на связь с великой волшебницей (по просьбе одного молодого человека), я ощутила, что Когтевран очень близка мне. Юноша ушёл, а я с тех пор регулярно общаюсь с Кандидой. Поверяем друг другу сокровенные мысли. Кое-какие женские секреты. Один раз она поведала мне, зачем приходил тот молодой человек. Оказалось, он завладел её талисманом – брошью в форме орла. Украшение до поры до времени хранилось в лоне семьи Когтевран. Человек по имени Барти Крауч сумел похитить реликвию и передал её Вашему ужасному волшебнику – тому, кого называть не принято. Этот тёмный маг поместил в брошь что-то страшное.

– Как в брошь можно что-то спрятать? – прервал её Гарри.

– Вопрос разумный, – Вифания встала и, поднеся папиросу к горящей свече, закурила. – Эта брошь – медальон. Внутри неё находился локон… не Кандиды… Впрочем, это неважно. Но с тех пор, как брошь оказалась в руках злых волшебников, медальон стал вместилищем частицы жизни… хм… сам знаешь кого. Крауча назначили хранителем броши. Никто не мог бы отнять у него броши, не отняв у него самого жизнь. А сделать это было непросто, потому что Тот Самый Могущественный Тёмный Колдун наделил Барти Крауча сверхсилой. И Кандида научила меня, как выманить её у Крауча.

– Как же? – поинтересовался Гарри.

– Неважно, – сдержанно ответила она. – Но с брошью Краучу пришлось расстаться. Говорят, до конца своих дней он чувствовал вину за то, что не сумел сохранить столь дорогой предмет для своего Хозяина. А Крауч не помнил даже, как он утерял брошку. С той поры я являлась хранительницей драгоценной броши. И вот, несколько дней назад, открываю заветную шкатулку… а брошки нет.

Прорицательница горестно вздохнула. Гарри испытующе смотрел на неё.

– Вы можете вызвать дух Когтевран сейчас?

– Да. Я была готова, что ты не поверишь мне на слово. Дай мне пару минут.

Вифания устроилась за столиком напротив Гарри, взяла в руки хрустальный шар и замерла. Глаза её остекленели. Она погрузилась в транс.

– Вспомни, Гарри, – чужим голосом заговорила гадалка, – заветы старцев Востока. Надо научиться верить людям. Не всем. Но достойным. Отличать подлинное золото от подделки. Всё, от первого до последнего слова, что сказала Вифания, – правда. К сожалению, брошь утеряна. Мы даже не знаем точно, где она. Одни лишь предположения. Мы с твоим учителем никак не придём к единому мнению. То ли она под землёй, то ли под водой. Скорее всего, тебе придётся побывать и в Атлантиде, и в Плутонии. Таков твой путь. Прощай, Гарри.

Голова медиума запрокинулась. Глаза закатились. Изо рта вытекла струйка слюны.

– Пойдём, – тихо сказал Будогорский. – Ей нужно время, чтобы прийти в себя.

Спускаясь по лесенке, Гарри вдруг озарило:

– Про какого учителя говорила … ЭТА?

– Весьма неуважительно ты называешь основательницу Хогвартса «ЭТА», – заметил Барин. – Хочу обратить твоё внимание, что отгадав, о каком учителе шла речь, найдёшь ответ на мою загадку. Помнишь её?

Выйдя на улицу, Будогорский спрятал глаза за солнцезащитными очков. Понять, что там, за их стёклами – совершенно невозможно.

– Как всегда – на самом интересном месте… – проворчал Гарри.

Вечером три товарища (Гарри, Рон и Гермиона) отправились на улицы Рио-де-Жанейро, чтобы вкусить карнавальных прелестей. Они жались друг к другу, стараясь, чтобы их не унесла веселящаяся толпа. Смех, горячительные напитки, языческие маски древнеиндейских богов, латиноамериканская музыка… Широкомасштабное действо оглушало. Несколько раз прохожие разных мастей пытались вовлечь их в гудящий улей праздника. Одна из девушек на мгновение распахнула свою атласную мантию – под ней красовалось голое тело утрированных форм. Рон остолбенел. Гермиона засмеялась.

– Эй, Рон! – она пощёлкала перед его носом пальцами. – Очнись! Груди у этой девицы накладные, а трусы – меховые. Всего лишь иллюзия… но как она на тебя подействовала!

– Иллюзия, говоришь? Почему бы тебе как-нибудь не устроить такую иллюзию?

Гермиона зарделась и пихнула Рона в грудь. Тот поймал её пальчик и поцеловал. Грудь Гарри опять сжали тиски обиды. Почему ОН должен сражаться с Волан-де-Мортом? За что ему такая ноша? В конце концов, он не просил о такой чести! Глядя на своих беспечных друзей, Гарри понимал, что последние новости (что они будут волочиться по всему свету в поисках крестражей) ничуть не испортили им настроения. Напротив: как же, захватывающее приключение! Повсюду Гарри натыкался на целующиеся парочки. Только он, как дурак, с унылым видом и тяжкими думами. Что-то его зацепило. Он не сразу понял, что именно. Стоп! Тыл того черноволосого пирата кажется ему знакомым. (Надо ли говорить, что большинство гуляк нарядились в самые немыслимые костюмы!). Он присмотрелся повнимательнее. Этот пират кого-то ему напоминал. Догадка уже вот-вот должна была озарить его дремлющий разум. Но тут взрыв смеха женщины, которую доморощенный Джек Воробей бессовестно прижимал к стене, погасил все здравые мысли. Юная женщина проворно наклонилась за оброненной маской, на миг мелькнуло её лицо. Боже правый! Это же лицо его матери! Только… только в более ярких красках. В это время женщина, подобрав пышные юбки эпохи бесстрашных конкистадоров, побежала по улице. Мужчина в костюме пирата – за ней. Ветер сорвал с его головы треуголку и растрепал чёрные, как смоль, волосы. Шляпа, сделав пируэт (не иначе как при помощи манящих чар!), укрыла столь знакомую причёску. Лжепират, точно почуяв, что за ним пристально наблюдают, оглянулся. Глаза Гарри на секунду встретились с угольно-чёрными глазами бывшего профессора по защите от тёмных искусств… Снегга! Слова застряли в горле. Гарри сунул руку в карман за палочкой. Откуда ни возьмись, появился Будогорский.