Текст книги "Реальность сердца"

Автор книги: Татьяна Апраксина

Соавторы: Анна Оуэн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 49 страниц)

– Я вас не узнал. Простите. Что там?

– Драка… – едва вымолвила Керо, еще не веря, что осталась с целым носом.

– С кем?

– Не знаю!

– Ладно, неважно… за мной! Им удалось пробежать лишь десятка два шагов. Навстречу выскочили солдаты Элибо, много – Керо не разобрала, сколько, поняла лишь, что целая толпа. Факелы, крики, блеск оружия… все это походило на кошмарный сон. Кто-то схватил девушку за руку, другой – за капюшон плаща; вот тут она пожалела, что бросила алебарду.

Фехтовать, конечно, надо уметь, но треснуть по наглым лапам лезвием секиры можно и без особого умения.

Еще какие-то люди – сзади, спереди; все в одинаковых мокрых форменных плащах, не разберешь, кто свой, кто чужой – и все дерутся. Далорн, держа саблю в левой руке, тащил ее куда-то, и она старалась бежать. Тяжелые чужие башмаки скользили на мокрой брусчатке. Рядом были двое, может быть, свои, а, может, и преследователи. Плащ остался в руках нападавших, и теперь дождь, ливший, как из ведра, заливал лицо и слепил глаза. Свист оружия, крики, стоны, удар вскользь по спине… Вверх по лестнице – где это, что это? Не различить, только каменные ступени под ногами, мокрые и едва ощутимые из-за дурацких башмаков, поджатых пальцев и тряпок, которые уже промокли и леденили ступни…

– Прыгай! – голос алларца снизу, из-под стены.

– Здесь высоко?

– Прыгай, дура!!!

– Сам… Керо сверзилась на него со стены, уже внизу договорив «…дурак!», сшибла: Далорн был с ней одного роста, и если тяжелее, то ненамного. Поймать девушку ему не удалось. Было слишком высоко; сумей Керо различить при очередной вспышке молнии, с какой высоты ей предстоит прыгать – в чужой обуви, в чужой одежде, – у нее, наверное, вовсе не хватило бы смелости. Они вместе покатились вниз с мокрого склона, по траве и глине. Эмиль поднялся первым, грубо встряхнул Керо и опять потащил ее в темноту, в неведомое. Шагов через сотню их ждали; а тех, кто ждал – тоже уже кто-то ждал, и, заслышав звуки очередной потасовки, Керо застонала. Сил бежать больше не было, ей хотелось рухнуть лицом вниз, в траву, никого не видеть и не слышать, но светловолосый тащил ее за руку, вырвать запястье из его железной хватки не было никакой возможности. Он бежал не к месту драки под крепостной стеной, а чуть левее. Там беспокойно ржали лошади.

– Ты хорошо ездишь?

– Да!

– Точно?! – алларец опять сильно встряхнул ее за плечи.

– Да!!! – заорала Керо наполовину от боли, наполовину от злости на бестолкового спутника.

– Садись, – Далорн вытащил из седельной сумки сухой шерстяной плащ, накинул на Керо и толкнул ее к лошади. – Не вздумай отставать!

– Куда мы поедем?

– В порт! В порт Бру они не попали: на середине пути нарвались на отряд стражников, ехавший навстречу. Эмиль попытался заговорить с ними и после первых же слов старшего пристава приказал Керо: «Молчи! Ни писка!».

– Что вы там шепчетесь? – рявкнул пристав, поднимая руку. Очередная молния показала Керо преотвратную картинку: на них с Далорном был нацелен десяток арбалетов.

– Сударь сбир, я отдаю распоряжения своему провожатому, – надменно ответил Эмиль. – По какому праву вы нас задерживаете?

– Вы огандец? – пристав тоже отметил акцент, с которым заговорил вдруг Эмиль.

– Не затруднит ли вас представиться?

– Джулио Бертинатти, полномочный посол Оганды, к вашим услугам, сударь сбир.

Мой провожатый – офицер гвардии господина барона Брулена, он сопровождает меня в порт.

– По какой причине вы следуете ночью в такую погоду? – пристав явно был упорным и дотошным.

– Господин барон Брулен счел для меня небезопасным оставаться в замке. Там происходят беспорядки. Вы едете туда?

– Да, господин барон вызвал нас. Что там происходит?

– Не имею достоверных сведений. В замке я находился проездом по приглашению господина барона. Утром в замке произошло крайне трагическое происшествие, – голос самозваного посла был холоднее струй дождя, которые лились на голову Керо.

– Когда стемнело, началась какая-то суматоха и господин барон сказал, что мне лучше переночевать на королевском постоялом дворе. Что случилось, сударь сбир?

– Это внутреннее дело… – помялся пристав. – Но вам, господин посол, стоит заглянуть в посольство. Есть вероятность того, что один из врагов короны попытается покинуть Собрану, чтобы спастись от королевского правосудия… В Оганде. Приказ об его аресте и выдаче, а также приметы, вы найдете в письме. Мы уже обратились с просьбой к посольским… – дотошный пристав старался подражать собеседнику, но говорить длинными витиеватыми фразами он не был приучен.

– Оганда не укрывает врагов короля Собраны, – сказал, словно сплюнул, Далорн.

– Как имя этого негодяя и в чем его преступление?

– Эмиль владетель Далорн из герцогства Алларэ. Вероятно, это он напал на замок Бру. Днем его видели у ворот, а после – с контрабандистами Лиги, едущим к замку. До этого он участвовал в покушении на особу короля. Мы получили приказ об его аресте еще седмицу назад, но ему удалось ускользнуть.

– Какой негодяй! Разумеется, в Оганде он не найдет укрытия! Королева Стефания никогда не примет человека, запятнавшего себя подобным! – до этого момента Керо считала, что «холодное негодование» – досужая выдумка, плод фантазии сочинителей романов… – Скажите, сударь сбир, безопасна ли дорога до порта или я могу попасть в засаду? Можете ли выдать мне сопровождающих?

– Дорога свободна, господин посол, мы все проверили. Сопровождающих… поймите, господин посол Бер… берт…

– Бертинатти, – едва ли не с омерзением повторил «посол». – Джулио Бертинатти.

– Простите, господин посол. Если вы настаиваете… но я не знаю, что меня встретит в замке… отпускать людей…

– Если вы можете пообещать, что дорога безопасна, я не стану настаивать.

– Клянусь, она совершенно свободна! Здесь всего несколько миль.

– Благодарю, сбир, я вас более не задерживаю. Поехали, лейтенант. Я хочу оказаться в тепле…

– Счастливой дороги, господин посол! – пожелал вслед пристав. Отъехав от места встречи на полмили, алларец подъехал вплотную к Керо. Очередная молния осветила его лицо, – и то ли так легли тени, то ли спаситель всерьез собрался кого-нибудь укусить. Оскаленные зубы, бешеный взгляд.

– Я, значит, покушался на особу короля! Восхитительно! – прорычал он. – В общем, вы поняли, что в порт нам ехать нельзя?

– Да, – кивнула девушка. – Простите, но… я замерзла и промокла. Мы можем где-нибудь переночевать? Я не смогу ехать долго.

– Разберемся, – кивнул спаситель. – Езжайте за мной. В темноте и под дождем Керо показалось, что алларец собрался увезти ее куда-нибудь в Кертору или даже в Агайрэ. Ливень все хлестал и хлестал ее, словно пытался растворить, как кусок сахара в чашке, а дорога все не кончалась. Они проехали мимо пяти или шести деревень, и девушка мечтала о постоялом дворе. Пусть потом арестовывают, обвиняют в чем угодно, хоть вешают – только оказаться бы в постели, под одеялом, съесть чего-нибудь горячего. Волосы промокли, и окаянную потяжелевшую косу хотелось отмахнуть одним движением ножа, наплевав на всю красоту; вот только ножа не было.

– Слезайте, – сказал вдруг Далорн. Керо огляделась. Все та же темнота. Какие-то постройки, наверное, заброшенные. Длинный широкий сарай, будка, загон для скота, навес для сена. Лошадей привязали в загоне, а людям пришлось влезать на второй ярус навеса по узкой приставной лесенке. По крайней мере, здесь было сухо. Раскидав сено, алларец выкопал в нем небольшое углубление, кивнул на него Керо, потом спустился обратно и вернулся довольно нескоро, – должно быть, занимался лошадьми. Мокрый, сердитый, с шерстяным одеялом в одной руке и тряпкой – в другой…

– Снимайте плащ и куртку, – приказал он. – Штаны тоже снимайте. Ботинки тоже.

– А еще что снять? – огрызнулась Керо, понимая необходимость избавиться от мокрой одежды; но тон, которым разговаривал Далорн, нервировал.

– Голову! Немедленно снимайте мокрое, мне наплевать на ваши прелести! – рявкнул спаситель. – Чего ради вы отослали свою охрану?! Вы полная дура!

– Вы-то откуда знаете? – Керо расправила мокрый плащ и куртку мундира, кинула в дальний угол, просыхать.

– Узнал, – чуть тише сказал Далорн, кидая девушке полотенце, которым раньше, наверное, лошадей обтирали. – И был потрясен вашей дуростью. Вытрите волосы. Штаны отправились в компанию к плащу и куртке. Керо с удовольствием стащила ботинки, зарыла ноги в теплое – и сухое! – сено. Мужская рубаха не доставала и до середины бедра, к тому же промокла и стала полупрозрачной, но Далорна, кажется, это действительно не интересовало. Он швырнул Керо одеяло и сам разделся до подштанников.

Голый алларец больше напоминал солдата или моряка, чем благородного человека: крепкие мускулы, загар. В Собре считалось, что подобное телосложение не украшает знатного человека; Керо на это мнение было наплевать. Дома над столичными господами с их округлыми животиками и завитыми волосами смеялись, да и в особняке герцога Гоэллона такие не встречались. Даже смешной керторец Флэль был, несмотря на изящество, весьма силен; девушка видела, как он демонстрировал Руи и Кадолю приемы простонародной борьбы, распространенной у него на родине.

– Одеялом укрываются, – помешал разглядывать себя Далорн. – И, юная дама, если вы будете пялиться на меня, я считаю себя вправе пялиться на вас.

– Очень страшно…

– Значит, вы не испугаетесь, если я скажу, что мы разделим это одеяло поровну, – спаситель улегся рядом, бесцеремонно перевернул Керо на бок, прижался к ней и накрыл обоих одеялом.

Керо не думала, что сможет уснуть после всего этого безумного дня, но хватило нескольких минут. Тепло от лежавшего вплотную к ней человека, тепло от колючего одеяла, пропавшего конским потом – этого было вполне достаточно, чтобы она уснула, так и не успев ответить «Вы же не Элибо Брулен, чтоб вас бояться…». На сеновале они провели ночь и день. К вечеру одежда полностью просохла, а дождь снаружи кончился, но было уже поздно: Керо поняла, что простудилась, и, похоже, всерьез. Будь она сейчас в замке или в доме герцога, ничего страшного в том не было бы. Травяной настой, горячий чай с малиной, ножные ванны и растирания скипидаром – и любая простуда сбежит в панике. На сеновале же не было ничего, нашлась только пара бутылок вина в седельных сумках; они были выпиты, но помочь не смогли. Зато за вином они как-то незаметно перешли на «ты» и начали общаться так, как в Собре Керо разговаривала с Альдингом и Борианом. Спаситель, кажется, был лишь на пару лет старше мальчишек…

– Тебе нужен лекарь, – сказал Эмиль, дожевав свою травинку.

– Я сама считай что лекарь, – Керо закашлялась, прижала руки к лицу. Щеки пылали, а перед глазами все расплывалось: значит, жар был сильным. – Только у меня ничего нет. Хотя бы меду сейчас…

– Нас наверняка ищут в каждой деревне Брулена.

– Так мы будем сидеть тут?

– Сидеть тут будешь ты. Когда стемнеет, я доеду до ближней деревеньки. Там куплю, что нужно, и еды тоже прихвачу.

– Тебя арестуют.

– Пусть попробуют, – усмехнулся Далорн.

– В деревне в посла не поверят.

– В деревне найдутся братья из Лиги. Я найду способ отправить тебя в столицу.

– Мне запрещено туда возвращаться. Королевским приказом, – напомнила Керо.

– Значит, в замок Грив. Поедешь с купцами, это несложно. Я договорюсь.

– А ты?

– Я… неважно.

– Важно! – Керо подобрала одеяло, завернулась в него, поджала ноги. Ей опять стало зябко.

– Странно, что к тебе не приехали люди герцога. Не думаю, что твоя выходка с охраной кого-то обрадовала.

– Кто их отправит? Руи… герцог Гоэллон на севере, на войне.

– Хм, – Эмиль, кажется, подметил оговорку. – Его наследник – на редкость толковый парень.

– Саннио? Толковый? – Керо попыталась расхохотаться и закашлялась. – Ты шутишь?

– Нисколько не шучу. Герцог Алларэ был им весьма доволен во время беспорядков в Собре.

– То есть, он хорошо наводил беспорядок? Этот может…

– Я не шучу, Керо. Мальчик и сам не дурак, а капитан Кадоль – тем более. Уверен, что тебя ищут. Стой! В угол, быстро!

– Что такое? – девушка подскочила, увидев, как изменилось до того спокойное лицо Далорна. Он схватился за саблю и припал к доскам. Теперь и Керо услышала шум снаружи. Два или три человека, мужчины, приехали верхом, не скрываются. Прижавшись к выступу стены, Керо осторожно взглянула вниз и от сердца отлегло. Брат Жан и брат Вильгельм! Как здорово! Монахам Керо верила, а с братом-расследователем почти подружилась за время жизни в замке Бру.

– Эмиль, это не враги! – громко сказала она.

– Да, мы не враги, – задрал подбородок, пытаясь разглядеть ее, монах. – Господин Эмиль, если слова госпожи Къела вам недостаточно, то могу поклясться, что не собираюсь причинять вам вреда. Мы с таким трудом разыскали вас…

– Мы с таким трудом разыскали вас. Обидно будет, если теперь вы нас убьете! Я безоружен!

– Так и быть, поверю на слово. – Светловолосый человек сел и отложил свою саблю. – Откуда вы здесь?

– После того, как вы помешали нам освободить госпожу Къела из замка…

– Так это были вы! – воскликнула девушка.

– Это МЫ вам помешали?! Это ВЫ нам помешали! Все было подготовлено, и если бы не вы… – насупился сидевший.

– Не вполне так, господин Далорн, если не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь.

– Ваши попытки не остались без внимания и барон Брулен был готов. Вот смелость господина Келлига оказалась для него сюрпризом.

– Так это он бросился на тех, кто меня спасал? – госпожа Къела надула губы и тоже насупилась. – Спасибо ему большое! Ему и вашему брату Томасу, надо понимать?

– Госпожа Къела, господин управляющий Келлиг и брат Томас погибли. Злословить об умерших грешно.

– Я не знала, – северянка вздохнула. – Да помилует их Воин… Брат Жан присмотрелся к ней повнимательнее. Жар, затрудненное дыхание, потрескавшиеся губы, обведенные красной сухой полосой. Простуда, да еще и из сильных. Девушке нужно было лежать в постели, лечиться и отдыхать, а не прятаться на сеновале на окраине маленькой деревушки. Увы: и ее спутника, и ее саму разыскивали не только брат Жан с братом Вильгельмом, а к ложному обвинению прибавилось еще одно, столь же глупое – покушение на жизнь барона Брулена. В ночной суматохе, в которой принял участие и брат-расследователь, и моряки из Лиги, и гвардейцы господина барона, и пришлые солдаты из Скоры, и отряд городской стражи, Элибо Брулен был ранен; говорили, что ранен тяжело. Брат Жан подозревал, что барон попросту убит, а все истории о ранении лишь служат оправданием для скорийских захватчиков. Разумеется, в покушении обвинили господина Далорна, а девицу Къела назвали соучастницей. За одни-единственные сутки люди, сидевшие сейчас на дощатом настиле, под которым стоял брат Жан, превратились едва ли не в самых страшных преступников во всей Собране, о чем он не преминул им сообщить, вскарабкавшись по лесенке. Брат Вильгельм сторожил у входа.

– Бред… – вздохнул самый дерзкий разбойник всей Собраны. Брат-расследователь присмотрелся к нему. На первый взгляд он дал бы алларцу лет девятнадцать, на второй – десятком больше. Молодой крепкий мужчина, не слишком высокий и плечистый, но явно сильный и опасный в сражении. Приятное округлое лицо со слегка вздернутым носом, длинные светлые волосы, чуть темнее, чем у самого брата Жана. Не слишком красив, не слишком приметен, но ему легко вызвать к себе симпатию. Даже когда «разбойник» сердился, как сейчас, он все равно излучал теплое, яркое обаяние. Таким людям брат Жан доверял с первого взгляда и никогда не обманывался. Они могли быть не в меру скрытными, участвовать в путаных делах, врать с самым невинным видом, драться до последней капли крови; не умели они лишь одного – предавать.

– Да, все это звучит удивительно глупым образом, но такова правда, господин Далорн. Вас обоих обвинили в исключительно тяжких преступлениях. Не знаю, разумной ли будет в данном случае явка с повинной…

– Для меня – не будет. На меня еще раньше прогневался его величество, – покачал головой алларец. – Для Керо… может быть.

– Нет. Вы же знаете, кто я. Король будет рад избавиться от меня. Я никогда ничего не докажу без герцога Гоэллона…

– Не исключено, что и с его помощью не докажешь.

– Почему, Эмиль?!

– Я не успел тебе рассказать. Герцог Алларэ был арестован. Его обвинили в покушении на короля, в убийстве дочери министра, в подготовке «хлебного бунта» в Собре. Все это – полная ахинея, но его арестовали, а вместе с ним – и герцогиню Алларэ. Назначение герцога Гоэллона командовать армией – тоже… как бы ахинея. Злой умысел. Кажется, все мы попали в немилость к королю. Конечно, кроме вас, брат Жан.

– Монастырь святого Иллариона предоставит вам убежище. Но я не все сообщил, – брат Жан вздохнул. – Завтра утром в замок Бру должен приехать его высочество принц Элграс. Король назначил его…

– Воин и Мать! – Алларец подскочил, едва не стукнувшись головой о стреху. – Как я мог забыть! Я же знал…

– Так вот, – продолжил брат Жан. – Мне кажется, что ныне замок Бру – весьма неподходящее место для пребывания особы королевской крови.

– Брат Жан, – голос у северянки вконец осип. – Вы сказали, что в замке Бру орудуют какие-то скорийцы? Или мне померещилось?

– Нет, госпожа Къела, все верно.

– Тогда я должна вам кое-что рассказать… или… Брат Жан, а человек обязан соблюдать клятву, которую дал покойному?

– Зависит от того, какова суть этой клятвы, – брат-расследователь удивился. Какие у милой наивной голубоглазой девушки могли быть тайны, да еще и такие, что для их охраны кто-то потребовал с нее клятву? Надо понимать, госпожа баронесса, и дело едва ли касалось всяких женских глупостей. Северная девушка была слишком серьезной и разумной, хоть и совсем неопытной; она могла отличить важное от пустого.

– Я освобождаю вас от клятвы и беру грех ее нарушения на себя. Говорите.

– Ох, простите, я такая глупая… я уже выдала этот секрет. Герцогу Гоэллону.

Девушка дважды опустила «господин» перед именем своего наставника и бывшего опекуна; когда она упоминала его, в голосе звучала наивная детская надежда. Брат Жан с трудом подавил улыбку. Она так старалась выглядеть взрослой дамой, эта тонкая высокая северянка, но стоило ей вспомнить старшего, который заботился о ней, – и весь флер самостоятельности опадал, как лепестки вишни под порывом ветра…

– Говорите же, если это важно.

– Это важно… Выслушав четкий и при этом подробный рассказ, монах убедился, что это действительно важно. Жаль, что девушка написала обо всем своему наставнику, но не догадалась еще раз нарушить волю покойной баронессы, придя к Блюдущим Чистоту. Ах, скольких же неприятных сюрпризов и горестных событий можно было тогда избежать!.. А если бы сам брат-расследователь был внимательнее? Если бы он не позволил себе грех пренебрежения, с первого взгляда посчитав барона Брулена существом недалеким, недобрым, но не особенно опасным? Ведь все признаки, которые с первого взгляда подметила девица Къела, были налицо. Брат Жан даже не прислушался к нему ни разу, а ведь стоило, стоило… Ему очень не нравилась пара молодых господ, которых барон привез из Скоры в последний раз. Его тревожило то, с каким неумным рвением барон вникает во все торговые дела. Но монах не считал себя вправе вмешиваться в мирские, а тем более – семейные дела. Оказывается, дело было не в сложных и не лучшим образом сложившихся отношениях матери со взрослым сыном. Дело было в ереси. Брат Жан мог поклясться, что барон Брулен сам не принадлежит к адептам или даже прозелитам «заветников» и не является мастером в их ритуалах: подобные деяния оставляли в мелодии любого человека слишком явный диссонанс, а его почти десять лет учили слышать признаки подобного. Еще вчера брат-расследователь мог поклясться и в том, что барон не принимал участия ни в одном жертвенном обряде; сейчас слова северянки заставили его задуматься и перебрать в памяти все, что касалось Элибо Брулена. Сделав это, он вздрогнул. Настоятель предупреждал о подобном, рассказывал, что еретики умеют скрывать следы своих преступлений и от глаз самых опытных дознавателей, так, что лишь в определенные моменты времени можно уличить посвященного в ересь истинного завета. Брат-расследователь мог бы обнаружить это, если бы не пренебрег бароном Бруленом, пытаясь разобраться в путаном и невнятном деле об убийстве и распространении ереси… но кто бы мог подумать, что скорийцы, которые от века считались богобоязненными и законопослушными, вдруг погрязли в ереси?! Дважды брат Жан позволил себе мыслить подобным образом: судить о людях заранее, даже не присмотревшись, не прислушавшись. Отец-настоятель ошибся, считая, что брат способен вести расследование самостоятельно. Брат Томас погиб, господин Келлиг погиб, хорошо хоть мальчишку Эгберта вытащили; тот обещал немедленно бежать в порт Бру, к городской страже, и все рассказать. Но едва ли слово четырнадцатилетнего подростка смогло бы переубедить приставов… нужны были и другие свидетели. Увы, брат Жан не подумал и о том, что голубоглазая девочка в мундире с чужого плеча – из семьи опальных графов Къела…

– Слушайте, брат, сейчас не время каяться в грехах, – оборвал его скорбную исповедь алларец. – Керо нужны постель и лекарство, а нам с вами – предупредить эскорт принца. Если мы успеем… Голос дрогнул – словно треснул, не успев допеть, колокол. Светловолосый побледнел до оттенка снятого молока, сжал кулаки, набирая полные горсти сена, потом с омерзением стряхнул его вниз.

– Господин Далорн! – брат Жан встретился с ним глазами и понял, что нежданный помощник думает ровно о том же. – Откуда вы знаете?..

– Читал на досуге! – рыкнул алларец. – Не только вы читать умеете… а у меня был повод поинтересоваться, чего этим тварям надо. По герцогству Алларэ они тоже забегали, как вши по мокрому месту!

– А мне объясните?

– Потом, – качнул головой светловолосый. – Поднимайся, собирайся.

– Господин Далорн, девушке лучше остаться с братом Вильгельмом…

– Много ваш брат один справится, если нас так легко отыскать. Керо, я сказал, быстро!

– Я все-таки объясню госпоже Къела. Дело в том, что «заветники» будут очень рады заполучить человека из династии Сеорнов.

– Королевская кровь? – приподняла бровь девушка. – Для их обрядов? Сильнее, чем у простых людей?

– Во много раз, – кивнул брат Жан, удивляясь ее сообразительности. – Этого нельзя допустить. Последствия могут быть самыми ужасными для всех нас.

– Что, недостаточно того, что «заветники» убьют тринадцатилетнего мальчика? Важно, кто он, да? – с неожиданной для монаха злостью огрызнулась северянка.

– Вы правы.

– Хватит болтать! Не одни мы такие умные! Керо, ты выдержишь дорогу?

Девица Къела доверчиво поглядела на алларца и кивнула, не слишком задумываясь над его вопросом. Брат Жан тихонько вздохнул. Господин Далорн был сугубо прав, если бы очередной отряд городской стражи разыскал этот сеновал, брат Вильгельм не смог бы оказать им сопротивление, он был ранен, хоть повязки под рясой и не были заметны, но правой рукой бывший сержант пользоваться не мог. Едва ли бы приставы обращались с «убийцей и соучастницей» более бережно, чем ее нынешние спутники; но все же – дорога… может быть, несколько часов скачки. На улице тепло и сухо, но все равно… Только если «заветники» сумеют заполучить принца, все это может оказаться не столь уж существенным.

Скорость передвижения неспешно движущейся процессии – с каретами, с телегами – раза в три-четыре меньше, чем у всадников на свежих лошадях. К тому же, сопровождающие принца едва ли спешили и утруждали себя и его высочество ночной ездой: в противном случае они бы уже дней пять назад оказались в замке Бру. Нехитрые подсчеты и знание бруленских дорог убедили Эмиля в том, где именно следует искать кортеж. На Западном тракте, ибо больше – негде: остальные дороги плохо годятся для карет, – и на расстоянии десяти-пятнадцати миль от замка, не далее. Далорн не стал допытываться у неожиданно появившихся монахов, откуда им известно, что принц с сопровождающими прибудет именно утром. Это более чем походило на правду: переночевать на ближайшем королевском постоялом дворе и отправиться в последний недолгий путь. Вопрос состоял лишь в том, произвели ли такие же подсчеты те господа, что окопались в замке Бру. Эмиль знал, как опасно недооценить противника и счесть его глупее себя. Он решил, что они тоже все просчитали, знают, где искать принца, и к нему уже явились или вот-вот явятся вежливые господа, якобы присланные бароном Бруленом для встречи особы королевской крови. Эмиль знал, что среди сопровождающих принца найдется не меньше пяти его бывших соратников по тайной службе. Кому они поверят? Королевскому указу или тому, с кем восемь лет работали бок о бок? Далорн, агент Крысолов, не мог поручиться за исход переговоров, но он обязан был попытаться. Пусть король предал и его, и герцога Алларэ, пусть он уничтожил все то, что строилось сотни лет, король – еще не страна, и долг перед страной превыше всего. Долг требует защитить принца Элграса любой ценой. Если быть честным перед собой, то два монаха, девушка и сам Эмиль – та цена, которую он заплатить готов. Всадник повернул голову, в очередной раз оглядев своих спутников. Девушка, которая едва держится в седле и каждые пять минут давится тяжелым лающим кашлем. Молоденький монах в серой рясе, погруженный в себя, и, кажется, изнывающий от осознания своих ошибок. Пожилой монах, по виду – бывший солдат, держащий поводья одной рукой, притом левой. Худших помощников в задуманном Эмиль себе представить не мог. Двоим нужен был лекарь и постель, третий не годился для боя, у него и оружия-то не было, а если б и было… сколько этот сын эллонского или литского владетеля провел в монастыре? Все, чему его учили в детстве, он давно и прочно забыл, хорошо хоть, верхом ездить не разучился. И то, наверное, потому, что этому вообще разучиться невозможно.

Беда состояла в том, что других спутников у Далорна не было. Оставить Керо на сеновале под присмотром раненого монаха? Сельдям на смех! Даже если поверить в то, что брат Жан отыскал их благодаря своему особому чутью, то остальным будет проще: два конных Блюдущих не могли не привлечь к себе внимания. Достаточно расспросить крестьян, и их найдут. Искать по окрестным деревням братьев по Лиге и просить их об укрытии для девушки? Прекрасная идея, но вот времени на нее нет; не осталось…

Вечерние сумерки переливались всеми оттенками крови и расплавленного металла. Наверху, над головами, еще сиял золотисто-серый круг дневного неба, но его неумолимо теснило алое, багровое, пурпурное, медно-рдяное; а над горизонтом уже поднималась стена ночной тьмы. Еще почти светло, но тени уже ложатся по-вечернему, крест-накрест, почти черные и глухие. Хорошее время для ужина и отдыха. На королевском постоялом дворе считали точно так же, и еще там считали, что посторонним – не место рядом с младшим наследником престола.

– Стой! Кто такие? Разворачивай! – четверо караульных у ворот, и не чета давешней жабе с бердышом. Эмиль вгляделся в четверку. Ни одного знакомого лица, и неудивительно. Те, кто ему нужны – повыше чином, и не будут просто стоять за забором. Они – ближе к принцу, постоянно рядом с ним.

– Позовите старшего! Немедля! – приказал Далорн. – Дело короны!

– Дирк, позови капитана, – распорядился один из караульных, сержант. – А вы, господин, назад подайте. Брат Жан без спросу спешился и шагнул к караульным. Эмиль только открыл рот, чтобы выговорить ему за самоуправство… …и услышал конский топот. Услышали его и Керо, и второй монах, и сам брат Жан. С двух сторон навстречу друг другу ехали два отряда всадников. Не меньше полусотни с каждой стороны, как наскоро прикинул Далорн. Вечерний яркий свет мешал определить цвета мундиров – они показались красно-черными; но откуда тут взяться мерцам? Алларец сердито прищурился. Белое и лиловое, просто белое стало алым, а лиловое – черным…

– Это – нападение! Переодетые враги! – Эмиль тряхнул за плечо ближайшего солдата. – Пропустите нас и командуйте тревогу!

– Этот человек говорит правду! Его высочество в опасности! – добавил, перекрывая топот, брат Жан. Голос у монаха оказался высоким, но звучным. Сержант-сеориец встряхнул головой, словно надеясь, что нежданные гости расточатся в воздухе, как демоны после молитвы, выбранился, потом толкнул ворота.

– Вы – внутрь! Стоять там, не двигаться! Ждать капитана!

– Керо, и вы, брат, сюда, быстро! – приказал Эмиль, помогая сержанту открыть ворота. – Спешивайтесь! Во двор выбежал капитан. Тоже незнакомый; определенно, Эмилю сегодня не везло. Искать своих никакой возможности не было: трое гвардейцев с арбалетами бдительно следили за каждым движением незваных гостей.

– Капитан Братиану. Назовите себя и своих спутников!

– Владетель Далорн из Алларэ. Со мной два монаха ордена Блюдущих Чистоту и госпожа Къела, – Эмиль очень надеялся на то, что до капитана еще не дошли последние новости, а потому названные имена не заставят его перейти к весьма неправильным действиям.

– Что вы здесь делаете и почему подняли тревогу?

– В замке Бру закрепились преступники. Баронесса Брулен и ее сын мертвы. Там – мятеж и заговор против короны. Сейчас отряд заговорщиков подъезжает сюда, чтобы захватить его высочество. Их около сотни. Капитан королевской гвардии недаром занимал свое место и получал жалованье втрое выше, чем у равных ему по чину. Он задумался лишь на мгновение; потом темные глаза, в которых плясали алые блики, заледенели.

– Брат-расследователь из Ордена может подтвердить сказанное. Это он сообщил о событиях.

– При чем тут монах?

– В замке Бру – не только заговорщики. Они еретики. «Заветники». Подошедшие брат Жан и Керо согласно кивнули, но не стали мешать разговору. Девушка опиралась на руку монаха. Второй пытался успокоить лошадей, которые чувствовали тревогу хозяев, а еще им очень не нравился тесный и людный двор, в котором они оказались.

– Сколько у вас человек, капитан?

– Немного, – мрачно буркнул Братиану. – Если все это правда… Голоса, возня за воротами. Калитка приоткрылась, пропуская давешнего сержанта.

– Господин капитан, там прибыли встречающие из замка! Только их больно много… – добавил он. – У ворот только десятка два, а по улице еще вчетверо…

– Грамоты у них есть? – спросил керторский капитан.

– Есть, но не дают, офицера требуют. На крыльцо вышел еще один гвардеец, постарше и повыше ростом. Капитан Братиану взбежал к нему, принялся докладывать, бурно жестикулируя и указывая то на Эмиля со спутниками, то за ворота, то куда-то в направлении второго этажа постоялого двора.

– …не открывать. Скажите, что мы не нуждаемся в сопровождении. Господина и монаха ко мне… – расслышал Далорн приказ полковника. Эмиль с братом Жаном сами взбежали на крыльцо, едва не столкнувшись со сбегавшим вниз капитаном. Высокий мужчина с полковничьим жезлом и был одним из тех, кого надеялся увидеть здесь бывший агент королевской тайной службы. Оставалось только надеяться, что этот – не из бывших. Далорн знал его только в лицо, не помнил ни имени, ни положения в тайной службе.