Текст книги "Боевая птица (СИ)"

Автор книги: Сия Кейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 43 страниц)

Глава 27. Вайн

За три дня, молниеносно пронесшихся после поединка, Вайн сомкнул глаза лишь на пару часов, и то, на стуле в каком-нибудь зале собственного замка. Дела обрушились на него с силой урагана, и все они были невероятно ему неприятны.

После боя за корону Грери превратился в настоящий вулкан. Протесты и столкновения были едва ли не на каждой улице, и чаще всего они заканчивались кровопролитием. Убийства в некоторых кварталах дополнялись еще и поджогами, после которых пепелища оставались от целых улиц. Хаос разнесся по городу, словно эпидемия чумы, и никто не мог ее унять, пока не пройдет определенное время, и вся эта агония утихнет сама собой. Сторонники Вайна (а их оказалось не так уж мало, хоть это и совсем не радовало его) пытались доказать второй Многоликой, что поединок был честным, а его исход – абсолютно верным.

Сам Вайн так не считал, он вообще до сих пор не мог разобраться в произошедшем, прокручивая в голове воспоминания того дня. Если считать ту девушку сумасшедшей, то случившееся было довольно логичным, но ведь она пыталась что-то ему объяснить, а Вайн так и не понял, что, поэтому идиотом в этой ситуации был именно он.

Ему нужно было выкроить среди своего времени хотя бы полчаса, чтобы спуститься в подвал и поговорить с ней, если Многоликая очнулась. По крайней мере, когда Вайн приходил к ней в последний раз – сегодня утром – девушка еще была без сознания.

Вайну было стыдно за то, что он ранил Многоликую так сильно, что за три дня она так и ни разу не пришла в себя, когда собирался лишь вырубить ее, чтобы все действительно сочли, что он убил противницу и одержал победу. Он старался ранить неглубоко, но так, чтобы кровь увидели все, чтобы девушка потеряла сознание, но серьезного вреда ей это не принесло, ведь она не оставила на нем и царапины. Переборщил, и теперь за это стоило извиняться.

Но не этих извинений боялся Вайн. Больше всего он опасался разговора с Рейвой, которую все эти дни старательно пытался избегать, понимая всю глубину своей вины перед ней. Прибывая в каком-то озлобленном безумии, Вайн накричал на нее, шокированный ее признанием, даже не особо понимая, что творит.

То, что сообщила ему сестра, действительно ввело парня в ступор. Вайн и подумать не мог, что пророчество сумасшедшей девки из Алага сбудется, а ведьмой окажется не кто-то, а его сестра, самый дорогой и близкий человек на свете, в чем он сам же заставил ее сомневаться своим поведением.

Он должен был догадаться обо всем сам, еще с тех самых пор, когда Рейва отдалилась от него, постоянно что-то скрывая и умалчивая о чем-то важном. Но, Вайн, как последний идиот, даже не соизволил обратить на это должное внимание, и вот что из этого вышло! Он не просто обидел сестру, но и заставил ее возненавидеть его, сказал, что не примет Рейву-ведьму.

Да, поначалу он и вправду испугался. Многие легенды рассказывали о том, как опасны ведьмы и на какие ужасные вещи они способны, поэтому та по-детски наивная часть души Вайна, которая верила этим сказкам, заставила его оттолкнуть ее от себя, словно магия обратила Рейву в жуткое чудовище. Когда Вайн одумался и понял, что совершил, было уже поздно – расплакавшись, Рейва убежала в свою комнату, а у юноши не нашлось сил последовать за ней и как следует извиниться.

Их до сих пор не нашлось, за что Вайн начинал себя ненавидеть.

У него не хватало смелости даже поговорить с Сеиттой, которая уже несколько раз поднимала эту тему, и Вайн всегда находил предлог, чтобы уйти от разговора. Он знал, что девушка сдружилась с Рейвой, и, возможно, именно она помогла сестре обнаружить свой дар, за что парень был ей благодарен, хоть и не собирался ей в этом признаваться. У него и так было слишком много других, более важных, чем эта подружка Ван Илара, забот.

Сейчас Вайн стоял на балконе замка, уставившись вдаль, где от какого-то здания в небо поднимался дым. Его потушили, но последствия пожара будут видны еще долго, так же, как и сам юноша будет оправляться от произошедшего три дня назад.

Возможно, Рейва тоже сейчас смотрела на город и звездное небо над ним из своего окна и думала о том, чем же она провинилась перед братом. Вайн вцепился рукой себе в волосы – почему все его мысли снова и снова возвращались к ней!?

Громко хлопнув дверью, закрыв ее за собой, Вайн ушел с балкона и направился к лестнице по длинному коридору, почти не освещенному факелами. За полгода жизни в замке Вайн научился ориентироваться в нем даже в почти полной темноте. Он почти бегом преодолел лестницу – идти медленно у него не хватало терпения, даже несмотря на усталость – и добрался до двери в подвал. Стоило лишь немного ее приоткрыть, как скрип от ржавых петель доносился по всему замку этажа на три.

Войдя в освещенное факелами длинное помещение подземелья, Вайн оглядел пустующие камеры, и только лишь потом его взгляд нашел два смотрящих прямо на него глаза Многоликой узницы.

Ну наконец-то!

Вайн прошел к ее камере – самой большой и дальней, расположенной возле стены с маленьким окошком наверху, и все это время он не сводил глаз с девушки, как и она с него. Предположив, что разговор будет утомительный и довольно долгий, Вайн опустился прямо на пол возле решетки, прижавшись спиной к холодной каменной стене.

Он не сразу заметил, что девушка каким-то образом освободилось от кандалов, что были надеты на ее левой ноге. Сейчас она сидела на полу возле койки, будто бросая Вайну вызов – мол, ей ничего от него не нужно. Что ж, это ее выбор!

Глаза девушки горели свирепым едва сдерживаемым пламенем ненависти, и Вайн искренне не понимал, чем вызвал такую антипатию. Едва он решился об этом спросить, как девушка заговорила сама:

– Почему ты не убил меня?

Ее холодный голос, лишенный всяких чувств, эхом отражался от каменных стен. Для раненной и голодной она была слишком импульсивной и даже активной, хоть и за все время, что Вайн смотрел на нее, не сдвинулась с места.

Парень проигнорировал ее вопрос:

– Твоя сестра, Тарварра кажется, бесится с размахом.

Вайн следил за тем, как меняется выражение ее лица, как злость исчезает и на ее место приходит удивление. Как бы не храбрилась эта девчонка, в итоге она все равно выглядела нелепо.

– В смысле? – Прозвучал голос девушки, на этот раз уже намного тише.

– Грери подожгли несколько раз, пока ты была в отключке.

Глаза девушки метались по камере и все же вернулись к Вайну:

– Она знает, что я жива?

– Ах, то есть на состояние зданий тебе плевать! – Воскликнул Вайн, – Эгоистка!

Многоликая закатила глаза.

– Ладно, – Вернулся к теме парень, – если тебе нужно, могу сообщить.

– Нет! – Рявкнула девушка, – Для нее я должна быть мертва!

Они погрузились в молчание. Вайн уставился на каменные своды потолка, опасаясь смотреть на девушку – от нее можно ожидать самой непредсказуемой реакции, но сейчас даже она не решалась ничего говорить, хотя вопросов у нее, должно быть, накопилось много. И у Вайна, кстати, тоже:

– Может, тогда объяснишь по-человечески, почему ты скрываешься от этой стервы?

Он повернулся к ней, дожидаясь ответа. Синие глаза девушки в это время неотрывно смотрели на него.

– Ты же сам ответил: потому что она – стерва. – Она пожала хрупкими плечами, увидев которые Вайн бы ни за что не подумал, что эта девушка может так виртуозно владеть мечом.

– Это не ответ. Я спас тебе жизнь, так что давай, выкладывай!

– Вообще-то, это я спасла тебе жизнь! – Возразила она, сведя брови к переносице, – Мне следовало тебя убить и занять твое место. Точнее, отдать его сестре…

Вайн цокнул языком, сверля ее глазами. Девушка отнюдь не выглядела глупой, почему же она несла какой-то бред.

Вообще-то, чем-то эта Многоликая даже казалась симпатичной. Она явно была ненамного младше Вайна, хоть в ее лице еще оставалось что-то детское. Наверное, такое впечатление производил острый подбородок в сочетании с большими глазами, обрамленными черными как смоль ресницами. В этом было что-то кукольное, и если бы не растрепанные волосы, которые когда-то были косой, она бы и вовсе напоминала куклу размером с довольно высокую взрослую девушку.

– Почему бы ей самой не убить меня? – Не выдержал Вайн, – Почему ты?

Девушка уставилась на него так, словно глупости здесь говорил он, а не она. Никто из них так и не отвел взгляд, и все же Многоликая наконец заговорила:

– Ты действительно ничего не слышал о пророчестве или только прикидываешься?

Вайн скептически на нее посмотрел. Похоже, они считали друг друга идиотами абсолютно взаимно.

Многоликая обняла руками колени, болезненно поморщившись – рана у нее на животе вряд ли уже начала затягиваться, хоть и была затянута бинтами. Она глубоко вздохнула и, уставившись в пол, заговорила:

– Править этой страной суждено двум сестрам. По очереди. Но только вторая задержится на троне надолго. А та, которая будет первой… погибнет.

– То есть ты…! – Удивленно вскрикнул Вайн.

– Да, – Улыбнувшись, девушка кивнула, – я из пророчества.

Вайн попытался принять эту информацию, хоть она и казалась ему чертовски неправдоподобной. Хотя ему бы стоило начинать привыкать к магии. У него даже сестра – и та ведьма! Пытаясь сбежать от этой мысли, Вайн задумался над сказанным Многоликой, пытался найти умный ответ, но в итоге произнес:

– Ну и сучка же эта твоя сестрица!

– Ох, это ты с ней еще ни разу не общался. – Девушка закатила глаза, – Сразу же почувствуешь себя земляным червем…

– Она так величественна?

– Если бы… – Ухмыльнулась она, – Она так высокомерна. Тарварра считает, что на свете нет никого лучше ее, и пока что только один человек оставил ее с носом.

Вайн не понимал, откуда в нем взялось это детское любопытство. Он уже и забыл, когда в последний раз с таким рвением задавал глупые вопросы.

– И кто же это? – Поинтересовался он, – Ты?

Девушка нахмурилась:

– Я на такое неспособна. Это Ван Илар. Он отказал ей в союзе.

Вайн сразу же вспомнил о Сеитте. Если у Башни действительно были настолько серьезные проблемы, как о них говорила сестра Крама, то их правитель был тем еще гордецом.

– Я знаю о Башне. Их прокляли. – Сказал он.

– Прокляла Данга. И я не знаю, способна ли она еще ими манипулировать.

Девушка собиралась сказать что-то еще, но Вайн остановил ее взмахом руки:

– Подожди. Что ты только что сказала?

Ее синие глаза встретились с его:

– Эм… Данга. Не уверена, что она может контролировать Башню.

Вайну казалось, что это происходит не с ним. А если и с ним, то точно во сне.

– Я убил Дангу своими руками. Иначе бы я сейчас перед тобой не сидел.

Девушка вздохнула:

– Ты и об этом не знаешь…!? Тарварра ее… воскресила.

Вайн зарылся пальцами в волосы.

– Почему я должен тебе верить?

Голос девушки оказался тверже, чем он ожидал:

– Потому что я видела, как ты убил ее на площади. Полгода назад. Вместо тебя тогда должна была быть я, но все пошло… наперекосяк.

Вайн отрывисто вздохнул, и его шокировала собственная внезапная мысль. Эта девушка из пророчества, сидящая сейчас перед ним, была связана с ним еще давно. Он прижался к стене и позволил молчанию возвести между ними новую стену. Сверху не доносилось ни звука, будто ночь поглотило все живое, оставив Вайну только его мысли.

Тишина дала трещину и рухнула, когда девушка снова заговорила, тихо и неуверенно:

– Иногда мне кажется, что… я тогда струсила, но это даже к лучшему. Получается, дала тебе билет в жизнь.

Вайн хмыкнул, глядя в пол:

– Только я о нем не просил.

– А мне кажется, что просил. – Возразила она, – Точнее, ты тогда выглядел так, словно… умираешь с голоду.

– Так и было. – Согласился Вайн, даже не взглянув на девушку.

– Получается… я спасла тебя.

Вайн поднял на нее глаза:

– И как же звать тебя, моя спасительница?

– Эралайн.

– Ну, а мое имя, полагаю, тебе известно. – Предположил Вайн.

– Да, Ваше Величество. – Приторно-сладким голосом ответила она.

– Не зови меня так.

– Я думала, тебе нравится быть королем.

Вайн нахмурился, встретив ее «наивную» улыбку:

– Разве я выгляжу довольным своей жизнью?

– Не слишком. Хотя, сейчас ты и вовсе кажешься крайне уставшим.

Вайн знал, что за три дня стал напоминать восставшего мертвеца – круги под глазами, бледная кожа, слезящиеся глаза, и все же почему-то ему хотелось произвести на Эралайн более хорошее впечатление.

Вот только вызывать к себе симпатию он умел настолько же плохо, насколько хорошо вызывал у людей противоположные чувства.

– Мне следовало бы хорошенько выспаться, а не трындеть тут с тобой… – Сказал Вайн.

– Я тебе не держу. – Прищурилась Эралайн.

Вайн посмотрел на дверь, всерьез раздумывая, стоило ли ему уйти прямо сейчас. Все же пока он решил задержаться, и не из-за того, что у него еще остались вопросы к Эралайн, а просто потому, что он не хотел бросать ее здесь одну.

– Как твоя рана? Я старался не причинять тебе особого вреда.

– Похоже, ты в этом такой себе специалист. – Фыркнула девушка, – Болит сильно. И кровь все еще сочится. Но за швы спасибо.

Вайн попытался улыбнуться, хотя вряд ли это хорошо ему удалось. Его взгляд снова коснулся кандалов на полу:

– Как ты это сделала? Украла ключ?

Эралайн бросила на кандалы мимолетный взгляд и рассмеялась:

– Где и у кого я могла его украсть? Ты забыл, кто я?

– Многоликая. – Промямлил Вайн.

– А это значит, что я умею обращаться птицей. Всего секунда, и я свободна от ненавистных цепей!

Вайн почувствовал себя идиотом и ощутил необходимость продолжать уроки магии с Крамом. Так уж получилось, что магия окружила его со всех сторон, загнала в клетку, требуя «прими меня». Теперь парень уже начинал бояться, что вскоре и у него пробудится какой-нибудь пугающий дар.

Вайн поднялся на ноги, отягощенный молчанием Эралайн. Девушка не смотрела на него, всем видом показывая, что своими последними словами она хотела сказать, что и ему ее не удержать.

– Ты так и собираешься сидеть здесь? – Выпалил он, – Если захочешь, я прикажу приготовить тебе покои.

Эралайн зыркнула на него, даже не проронив ни слова. Скорее всего, она чувствует себя пленницей, а этим предложением Вайн и вовсе попросил ее проследовать в золотую клетку.

Он не мог выдержать ее взгляд.

Направившись к двери, Вайн думал о том, что после разговора с Эралайн проблем у него ничуть не поубавилось.

На пороге он все же обернулся:

– В общем, говори, если надумаешь.

Когда дверь подземелья захлопнулась за его спиной, и Вайн вернулся в привычную атмосферу замка, где воздух был гораздо теплее и суше, а каждый звук не отдавался эхом, на него снова обрушились все прежние мысли.

Он не мог бесконечно избегать Рейву и Сеитту, нужно было срочно поговорить, и желательно, с обеими. Вайн пока что не знал, что он будет говорить, какими словами будет просить прощения, но ноги уже несли его в сторону покоев сестры.

Он достиг их где-то за минуту, хотя шел спокойным шагом, зарывшись в своих мыслях. То, что он был уже возле дверей, немного шокировало Вайна, и пару минут он просто стоял возле порога и исступленно сверлил их взглядом.

Его рука дрожала, когда он все же решился тихонько постучать. Замерев, Вайн с гулким стуком сердца в груди ждал ответа Рейвы, но текли секунды, а отвечала ему лишь тишина. Тогда парень постучал еще раз, уже громче, нервно взглотнув от волнения и сжав к кулаки вспотевшие ладони.

Естественно, посреди ночи Рейва могла не услышать, она же, как любой нормальный человек, наверняка спит в это время, но Вайн почему-то не верил в это.

И с чего он взял, что она будет его ждать?

Наверное, с того, что, по мнению Вайна, благодаря своей силе ведьмы, Рейва должна была чувствовать его присутствие за дверью, а может, даже слышать его намерения и мысли.

Парень несмело толкнул дверь и заглянул в комнату. Здесь мерцала одинокая свеча, но сестры нигде не было видно. Вайн осторожно шагнул в комнату и огляделся по сторонам.

В покоях Рейвы стояла гробовая тишина, диван был застелен, а стол пуст. Шторы так никто и не потрудился закрыть на ночь, и за окном висело ночное небо, усыпанное крохами звезд.

– Рейва? – Осмелился позвать Вайн.

Как парень и ожидал, ему никто не ответил. Тогда он осторожно принялся обходить комнаты сестры, боясь нарушить ее покой, но девочки нигде не было видно – ни на балконе, ни в ванной, ни в гардеробе.

Должно быть, она пошла к Сеитте. Если Рейва действительно хотела обуздать и понять свой дар, она могла просить помощи только у Крама или его сестры. И что-то подсказывало Вайну, что обратилась она именно к девушке, с которой они так сдружились. Тем более, что Сеитта была знакома с самим Ван Иларом – правителем Башни, а ведь Рейва что-то говорила о ней, когда признавалась ему в своем даре.

Вайн поспешно покинул покои сестры и направился в комнату Сеитты, где он, кстати, ни разу не был за все время жизни девушки в замке. Ее комнаты находились в западном крыле замка и были довольно скромными, из-за чего Вайн даже удивился, узнав, что девушка совсем не любит роскошь. Она сама выбрала их, когда Крам еле уговорил ее, ссылаясь на то, что его комната под оружейной слишком тесная для двоих.

Сейчас он уже перестал бояться гнева сестры, волнение за нее и вовсе придало юноше сил, поэтому он настойчиво барабанил в дверь Сеитты, не думая о том, что может разбудить ни о чем не подозревающую девушку.

И снова ему никто не ответил. Вайн уже начинал терять терпение, а его волнение медленно стало превращаться в закипающую злость. Он почти выбил дверь и ворвался в скромные покои Сеитты, готовый накричать на девушку, но ее тоже нигде не было.

Во всем замке было тихо, и Вайн подумывал отправиться к себе в комнаты и упасть в кровать, забывшись крепким-крепким сном. И все же страх за сестру заставил его медленно, и едва не падая от усталости, плестись к Краму, на которого у парня оставалась последняя надежда. Вайн не знал, куда могли деться Сеитта и Рейва, если они не пошли к нему.

Оказалось, что именно Крама Вайн бесцеремонно разбудил посреди ночи. Выслушав порцию отборной брани от заспанного друга, парень убедился, что ни Сеитта, ни Рейва, к нему и носа ни совали, и что невидимка не имеет никакого понятия, где может носить этих двоих.

Вайн стоял посреди оружейной, засыпая на ходу, разочарованный и взволнованный. Почему-то он был уверен, что Рейва и Сеитта, где бы их не носило, были вместе, а это значило, что сестра была хоть под какой-никакой, но защитой.

Успокоив себя этой неубедительной мыслью, Вайн поплелся в свои покои, полный твердых намерений как следует выспаться и попытаться забыть обо всем, что камнем лежало на его душе.

Глава 28. Сеитта

-Ты уверена, что мы идем правильно? – Неуверенно и запинаясь промямлила Рейва, когда Сеитта осветила факелом ее напуганное лицо.

Девушка придирчиво осмотрела земляной пол под их ногами. Катакомбы под замком казались местом недружелюбным, и за те пять минут, что они пробыли здесь, Сеитта успела уже три раза приметить крысу, шмыгавшую вдоль осыпающейся земляной стены. Естественно, Рейве об этом она не сообщила, хоть и знала, что девочка сама может заметить грызуна. Тогда ее уж точно стоит предупредить, но Сеитта молчала.

Ей казалось, что в этом тоннеле так мало воздуха, что факел вот-вот погаснет, и они останутся в полной темноте, напуганные и неспособные найти дорогу назад. За пять минут они успели минуть столько поворотов, будто находились не в древних катакомбах, а в настоящем лабиринте. Пока что Сеитта решила не сворачивать с пути, чтобы не заблудиться, но если их поиск окажется тщетным, то в ее голове окажется еще много вариантов. Три раза направо, семь раз налево – почему бы не спрятать камень там? Уж точно никто не догадается.

– Я не помню, как шла сюда. – Сообщила Рейва у Сеитты за спиной.

Девушка взглянула на нее через плечо:

– Ты не помнишь даже как обожглась, поэтому это не отговорка. Или у тебя есть другие варианты, где может быть спрятан камень?

Рейва тяжело вздохнула, и дальше они снова пошли молча. Это угнетало Сеитту, но и говорить ей тоже не хотелось – мало ли, ведь никто не знает, что могло ждать их в дебрях этих коридоров? Сколько входов сюда могло быть из города? Или каких чудовищ могла породить та страшная и великая магия, заточенная в камне Башни?

В любом случае, ни Сеитте, ни Рейве не спастись, используя свои скудные магические способности.

В голове у девушки проскочила скользкая, омерзительная мысль, от которой ей сразу же захотелось избавиться. Что, если камня нет, и она просто зря идет на этот риск? Зачем она вообще в это впуталась и зачем затащила Рейву в эти сети? «Ради Ван Илара» – ответил голос в ее голове. Только ради него, потому что больше никто в Башне не был ей нужен, и на их смерть Сеитте было бы плевать. Гайэл бы даже порадовалась, если бы Сеитта умирала на ее глазах, почему бы и ей не ответить взаимностью?

Но вот Ван Илар… Сеитта понимала, что пытается отвлечь себя от гнетущей темноты тоннеля мыслями о нем, и самое удивительное – это действительно получалось. Неужели этот маг ее околдовал? Стоило Сеитте лишь слегка коснуться в мыслях его образа, как она забывала обо всем и могла бесконечно прокручивать в памяти миг их встречи, лицо колдуна, когда он понял, что канарейка в клетке – никакая не птица, а потом их разговоры, их цепи бесконечных слов…

– Сеитта? – Донесся голос Рейвы, – Ты уверена, что мы не заблудимся?

Девушка едва удержалась, чтобы не цокнуть языком от разочарования. Выдернутая с корнем из лучших воспоминаний своей жизни, Сеитта повернулась к Рейве:

– Если камень будет у нас в руках, он сам выведет нас отсюда. Но и без него не будет ничего сложного – мы же не сворачиваем!

Возможно, то, что Рейва развеяла сладостные мечтания Сеитты было даже к лучшему – девушке следовало бы сосредоточиться, и на тоннеле, а не на образе смазливого бессмертного колуна.

Выбросив Ван Илара из головы, Сеитта вгляделась вглубь коридора, пытаясь определить, как долго им еще идти. Но впереди была одна лишь непроглядная темнота, и им оставалось только молиться, чтобы путь оказался не таким долгим и не вывел их к смертельной опасности.

– А если и с тобой случится то же самое, что и со мной? – Поинтересовалась Рейва, – Ну… потеряешь сознание и просто забудешь все?

Сеитта думала и об этом. Но все же она не могла упустить этот шанс, каким бы рискованным он не был. Она обещала Ван Илару найти камень, и должна хотя бы попытаться.

Опять этот чертов Ван Илар! Да когда же он выйдет у нее из головы!?

Тоннель становился все ниже и уже, Сеитте уже приходилось нагибаться, чтобы не цеплять головой землю, образующую потолок, с которой еще и свисали какие-то корни. Хорошо, что не было мерзких личинок до кучи!

В тоннеле было прохладно, и руки Сеитты покрылись мурашками даже под плотной тканью рукавов платья. У Рейвы и вовсе зуб на зуб не попадал, и девушка понадеялась, что после этого приключения девочка не простынет. И все же принцесса не жаловалась на холод, и Сеитта, кажется, знала почему.

Она заметила в глазах Рейвы холодную решимость, когда пришла спросить о своем замысле. Девочка сама хотела узнать тайну своей магии, и ее любопытство пересилило страх, чему Сеитта была неимоверно рада. Потому что Рейва – единственный ключ к камню, если он вообще был поблизости.

– Мне кажется, что мы скоро придем, – Солгала Сеитта, чтобы не дать семенам паники прорасти в душе Рейвы, – давай-ка попробуем немого подготовиться.

– Как? У нас нет оружия.

Вообще-то у девушки на бедре были ножны с кинжалом, но Рейве она об этом не сказала, чтобы девочка не подумала, что их может поджидать хоть какая-то опасность, и что Сеитта могла это предвидеть.

– А зачем оно нам? В этих катакомбах не было никого лет двести, кто может на нас напасть!? Если только агрессивно настроенная пыль…

– Тогда о чем ты?

– Вспоминай, Рейва. – Попросила Сеитта, – Вспоминай хоть что-то. Что ты видела последним? Что – первым после ожога?

Они шли дальше, переступая через крупные булыжники и корявые корни давно погибших деревьев, торчащие из земли, а Рейва все молчала. Сеитта не могла поверить, что девочка не помнила ничего. Неужели такое действительно возможно?

Действительно ли камень Башни настолько могущественен, чтобы стереть даже мелкое упоминание о себе без остатка, не оставив даже отблеска?

– Свет. – Прошептала Рейва.

Сеитта повернулась к ней и осветила факелом обеспокоенное лицо девочки. Она присела на корточки и взяла принцессу за руку:

– Молодец, – Похвалила Сеитта, – что еще? Может, какой-то звук или… а какой был свет?

– Блеклый. Тусклый, но я его видела… точно видела! – Улыбка озарила лицо Рейвы, чтобы через миг снова погаснуть, – Но больше… ничего.

Сеитта крепко пожала ее ручонку и, заглянув девочке в глаза, улыбнулась:

– Это уже лучше, чем ничего. Ты молодец!

Рейва выдавила кривую наигранную улыбку, отвечая на одобрительный взгляд Сеитты. Девушка поднялась на ноги и снова осветила полосу тоннеля впереди.

– А если там ничего нет? Просто выход и все?

– Вряд ли. – Скривилась Сеитта, – Да и вообще хватит гадать, пошли!

Она не хотела думать о худшем, но ее желудок завязался узлом от волнения.

И все же девушка оказалась права, потому что вскоре она заметила, что не только ее факел освещает тоннель.

По неровным низким земляным стенам расползалось странное фиолетовое свечение, и с каждым их шагом вперед оно усиливалось. Сеитта чуть сбавила скорость, но остановиться или повернуть назад не решилась. Уж слишком притягивало ее это ужасающее свечение! Она повернулась к Рейве. Глаза девочки зачарованно впились в движущиеся световые полосы, которые придали ее волосам странный оттенок синевы.

– Ты тогда видела его? – Спросила Сеитта.

Рейва долго ей не отвечала, не мигая вглядываясь в причудливый свет. Она словно заснула с открытыми глазами, и девушке уже захотелось растормошить ее, когда взгляд девочки наконец-то метнулся к ней:

– Нет. Тот свет, который я помню, был очень блеклым. Он напоминал туман…

Сеитта еще раз глянула вперед, будто ей надо было удостовериться, что свечение было реальным, а не иллюзией, вшитой в ее мозг.

– Тогда… – Начала она, – что же это такое?

Рейва с серьезным и даже сосредоточенным лицом пожала плечами. Взглядами дав понять друг другу, что надо идти вперед, они продолжили путь по узкому тоннелю, и вскоре их факел и вовсе утратил свою надобность.

Свет, идущий от чего-то, что находилось совсем близко, стал таким сильным, что Сеитте и Рейве приходилось щуриться, чтобы видеть хоть что-то, но это не спасало их глаза от непрошенных слез. Стирая влагу со щек, Сеитта упорно продвигалась вперед, чувствуя какой-то невиданный прилив сил.

Она и сама не верила, что найдет камень, и рассказывала Ван Илару о своем плане едва ли не в шутку. Крам и вовсе посчитал ее безумной, когда Сеитта изложила ему цель своего приезда, и теперь, когда от камня девушку отделяли какие-то метры, она бы расплакалась от счастья даже без этого режущего глаза света.

Правда, ошиблась Сеитта кое в чем другом. От камня отделяли ее не только метры, но и насквозь проржавевшая железная дверь, крепко вросшая прямо в землю. И именно из щелей по бокам от этой двери лился ярчайший свет. Теперь он уже казался не фиолетовым, а каким-то белесым. Насколько же ярким был сам камень, если даже узких щелей хватало, чтобы осветить весь тоннель, охваченный кромешной темнотой?

На двери висел тяжелый и такой же ржавый навесной замок с крупной прорезью для ключа, которого, естественно, ни у кого не было.

Сеитта успела так обнадежить саму себя, сплести в своей душе паутину из радости и самообмана, что сейчас она со всей силы врезала по двери кулаком, проигнорировав боль. Ее прекрасную паутину залили водой, даже не предупредив об этом.

– Чертов замок! – Заорала она.

– Может, он не закрыт? – Предположила Рейва.

Сеитта импульсивно схватила тяжелый замок и изо всех сил дернула за него. Ржавое железо, которого в последний раз касалась человеческая рука лет, наверное, двести назад, не поддался усилиям девушки, истошно скрипнув. Вытирая руку о подол платья, Сеитта прожигала глазами дверь, злясь на саму себя за непредусмотрительность.

– Надо было лом брать. – Прошипела она, со всей силы врезав ногой по двери.

Грохот был таким, что Рейва зажала уши, укоризненно покосившись на Сеитту. Им на головы с потолка свалилось несколько комьев земли, как бы говоря, что удар в дверь был не самой лучшей затеей. Теперь уже и самой Сеитте начинало казаться, что тоннель может обрушиться в любой момент, закопав их с Рейвой под землей.

– Есть предложения? – Сеитта пыталась стряхнуть землю с волос.

– Кроме тех, что ты сейчас воплотила в жизнь, нет.

Сеитта уставилась на дверь и на свет, идущий из помещения за ней. Она должна была туда попасть. Еще никогда она не была так близко к камню и не могла даже предположить, что он будет так тянуть ее к себе. У нее не было сил стоять на месте. Девушка бросилась к двери и с новой силой схватилась за замок. Теперь она вознамерилась попросту вырвать его, чтобы он не был препятствием между ней и камнем, за который она бы отдала сейчас все.

Если можно было потерять разум, поддавшись чему-то эфемерному и нереальному, то именно это с Сеиттой и происходило. Она долбила в дверь кулаками и ногами, царапала ее ногтями, искренне веря, что та поддастся и впустит ее, только потому, что Сеитта хотела этого слишком сильно.

Девушка не заметила, что Рейва пыталась до нее докричаться и оттащить от зачарованной двери, магия будто ослепила и оглушила ее, оставив во всем ее разуме лишь этот манящий свет. Сеитта забыла обо всем на свете, все ее чувства и воспоминания, все, что делало ее Сеиттой Эваинес – все это будто бы стерлось, и на их место пришло лишь одно желание, настолько огромное, что девушка не могла молчать. Она кричала и долбила в запертую дверь, как сумасшедшая, будто кто-то с другой стороны мог ее услышать и открыть, и все это ради того, чтобы завладеть камнем, коснуться его, сжать в руке и больше никогда не отпускать. Это желание не было человеческим, оно было диким, животным, и Сеитта не могла ему сопротивляться, все ее мысли сузились настолько, что в них не осталось ничего, кроме камня с ослепительным сиянием.

Сквозь броню этого света и невыносимого желания до ушей Сеитты донесся тихий звук. Поначалу она проигнорировала его, но он никак не утихал и все глубже проникал в ее разум, словно кто-то нанизал ее мозг на тонкую нить, которая давала о себе знать. Тогда девушка все же решила повернуться к этому звуку и осознала, что тонкий голосок все это время повторял лишь одно слово.

"Сеитта"

Она не сразу вспомнила, что это ее имя.

Свет был манящим, но Сеитта нашла в себе силы отвернуться от него и пойти на этот тихий зов. Стоило ей отнять руку от двери, как неведомая сила отбросила девушку на пол.