Текст книги "Боевая птица (СИ)"

Автор книги: Сия Кейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 43 страниц)

Глава 15. Рейва

Это было жутковато. Но все же, оглядываясь по сторонам и вздрагивая от каждого шороха, Рейва шла дальше, все глубже и глубже в лесные дебри. Тяжелые ветви нависали над ней, словно крыша из пышных зеленых листьев.

Небо казалось девочке более низким, чем обычно. Оно было тяжелым от туч, затянувших небо серой пеленой. Вот-вот мог начаться дождь, но Рейва не собиралась поворачивать назад – деревья скроют ее от дождевых капель.

Она шла босиком по мягкому мху, всматриваясь в землю, чтобы не наступить на какую-нибудь колючую ветку. Меньше всего Рейве хотелось поранить ноги, блуждая по этому лесу, который так настойчиво ее звал. Его зов она слышала от самого замка, ей пришлось ждать так долго, чтобы наконец-то явиться сюда и узнать, чего же от нее хотели лесные покровители.

Но до них еще надо было добраться. Поэтому девочка упрямо шла вперед, любуясь зелеными листьями. Она так соскучилась по ним за время зимы!

Когда Рейва проходила мимо раскидистого дуба, она увидела сову на его толстой ветке. Птица уставилась на нее круглыми глазами, ухнула что-то на своем языке и вспорхнула в воздух. Рейву пронзил страх. Почему-то она не ожидала увидеть в этом лесу кого-то живого, кроме нее и хозяев леса.

Из-за пасмурной погоды в глуби леса было темно, как во время сумерек, и Рейва пожалела, что под рукой у нее не оказалось ничего, чем бы можно было осветить себе путь.

Чем дальше она продвигалась, тем менее приятными стали казаться деревья. Ровные стволы сменились кривыми, ветви стали корявыми, а листья на них оказались мелкими и жухлыми, словно зараженными какой-то болезнью. Тропинка, по которой Рейва покорно двигалась от самого края леса, становилась все менее заметной, и вскоре вовсе исчезла. Девочка стала пробираться между деревьями, опасаясь, что острые ветви расцарапают ей лицо и руки. Она коснулась корявой коры какого-то дерева, и внезапно ее пронзило резкое ощущение боли.

Это было не так страшно, как те голоса, которые закричали в ее голове.

«Кто ты?» – прошептал шипящий голос. Рейва не могла понять даже чей он: мужской или женский. Неужели это духи леса говорили с ней?

Тогда она ошибалась, когда представляла их людьми с волосами из листьев.

«Кто ты такая?» – повторил голос.

Рейва резко отняла руку от коры, и голос внезапно стих. Она стояла на месте, словно вкопанная, вслушиваясь в неестественную тишину. Леса не бывают такими тихими. В кронах деревьев наверху должен шуметь ветер. Ветви старых дубов должны слегка поскрипывать от веса пышных листьев.

«Кто ты!?» – голос вернулся, и Рейва отшатнулась.

Ее сердце заколотилось в груди в несколько раз быстрее. На лбу выступили капельки пота, и девочка неосознанно вонзила ногти себе в ладони.

– Я – Рейва. – Прошептала она, – Вы же… сами меня позвали.

Лес снова погрузился в тишину, настолько долгую, что Рейва уже перестала ждать ответа. Она уже собралась бежать и как раз сорвалась с места, когда голос снова напомнил о себе:

«Я!? Ты ворвалась ко мне! Я не звал тебя!»

Рейва огляделась по сторонам. Она искренне не понимала, что происходит, и теперь ей становилось еще страшнее оттого, что хозяин этого голоса оказался зол на нее. Что он теперь сделает? Отпустит ли ее просто так?

– Тогда… можно, я уйду? – Несмело спросила девочка.

Не дожидаясь ответа, она бросилась бежать прочь, но не видела даже намека на тропинку. Со всех сторон лес казался ей одинаковым. Он будто бы окружил ее безликими деревьями, взял в кольцо и не собирался отпускать. Рейва боялась заблудиться, и поэтому остановилась. Может, если голос решит отпустить ее, то сам лес поможет ей выйти? А если нет?

«Ты-то уйдешь, но даже если завязать разрезанную нить, целой она не станет. Так и с тобой, ведьма!»

– Я не ведьма! – Выпалила Рейва.

Голос леса ничего не ответил, но девочке показалось, что она услышала смех. Может, это лес сотворил что-то с ее разумом, и теперь ей мерещится всякая ерунда?

Она осмотрелась вокруг: ничего не изменилось, значит, лес не мешал ей уйти, но и не помогал. Как бы Рейва не сталась, она не могла вспомнить, откуда пришла, и решила пойти в любую из сторон.

«Ведьма» – преследовал ее голос, когда девочка уже вовсю пыталась найти путь назад. На этот раз он изменился: стал женским и более тихим. Он повторял одно и то же слово снова и снова, заставляя Рейву бояться и злиться все сильнее.

Она почти бежала по замшелой лесной земле, уже перестав бояться оцарапать босые ноги – Рейва просто хотела выбраться отсюда, и ей было уже неважно, какой ценой. Страх медленно сковывал ее, и все, что девочка могла противопоставить этому чувству – это свою скорость. Но, пробежав без остановки минут десять, Рейва наконец осмотрелась – не было даже намека на то, что она добралась до края леса. Деревья стояли со всех сторон непроглядной стеной, сквозь кроны едва виднелись клочки пасмурного неба.

«Ведьма!» – повторил голос.

Рейва зажала уши руками, но это не помогло. Голос эхом повторялся в ее голове, будто кто-то околдовал разум Рейвы и запер в нем всего одно слово. Девочка закричала, пытаясь заглушить навязчивое эхо, но сквозь свой крик она все равно слышала:

«Ведьма, ведьма, ведьма!»

– Нет! – Сорвалась она, – Я не ведьма!

Теперь Рейва не сомневалась: ей в ответ звучал зловещий раскатистый смех. Наверху зашумел ветер, и неожиданно с ветвей какого-то дерева вспорхнула стая ворон. Птицы громко каркали, и их голоса почти заглушили смех лесных духов, пока голос снова не произнес:

«Сама же ступила на этот путь, а теперь отрицаешь, ведьма?»

– Я ничего не отрицаю: я не ведьма. Это факт. – Рейва понимала, насколько глупо выглядит, разговаривая с чем-то бестелесным, да еще и пытаясь ему что-то доказать. Но молчать она уже не могла.

«Было когда-то. Но не теперь» – ответил голос.

– Отпусти меня! – Голос Рейвы сорвался, когда она прокричала это изо всех оставшихся сил.

«А куда тебе спешить? Ведьмы живут дольше людей. И мне есть, что тебе рассказать!»

– Мне от тебя ничего не нужно!

«А мне нужно» – подхватил голос, хихикая, – «Чтоб ты знала, ведьма.»

– Что!? Что знала?

Лес снова погрузился в гнетущую тишину. Рейве показалось, что эта хозяйка леса играет с ней. Когда хочет – говорит, а когда не хочет – молчит. Вот и сейчас она молчала, испытывая терпение Рейвы. Хотя что десятилетняя девчонка могла сделать этому духу леса, который старше ее на целую вечность? Ничего. Поэтому Рейва стояла и молчала, надеясь, что ей соизволят ответить.

Но ответа она так и не получила. Текли минуты, и Рейва решила снова попытаться найти выход из леса. Теперь она уже размеренно плелась, выискивая едва заметную тропинку.

«Их двое» – раздался шепот.

Рейва насторожилась. Неужели лесная хозяйка решила снизойти до нее?

«Две сестры. Им суждено подняться. Из праха в золото и снова в пепел.»

– Бред. – Буркнула себе под нос Рейва, двинувшись дальше.

«Но только первой. Для второй…»

Рейва раздвигала перед собой колючие ветки, перешагивала через трухлявые коряги и неустанно высматривала просвет между стволами деревьев, а его все не было и не было.

«Со второй придет спокойствие. Никто ее не свергнет. Будет она великой!»

– Замолчи! – Завопила Рейва, не выдержав.

«С ней воцарится тишина» – продолжила лесная хранительница, «Когда ведьма сгинет!»

Последние слова этой фразу превратились в поистине змеиное шипение. Рейву снова сковал страх. Такая интонация не предвещала ничего хорошего, как и непроглядная темнота, ни с того, ни с сего опустившаяся на лес, по которому бродила девочка.

С неба послышался вороний крик. В кронах деревьев шуршал ветер. Рейва застыла на месте, словно ее ноги вросли в замшелую землю. Ее сердце пропустило удар.

«Ведьма сгинет» – шипением разнеслось между деревьями.

Вороны над головой Рейвы каркали все громче, и девочка вспомнила, что несколько минут назад «ведьмой» называли именно ее.

«Сгинет» – повторил неестественный голос.

Рейва очнулась ото сна в своей кровати, нервно сжимая в ладони свое одеяло. Девочка вскочила и, уставившись на стену, несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь привести себя в чувство. То, что сейчас было, всего-навсего приснилось ей. Обычная глупая фантазия. Рейва понимала это разумом, но не сердцем.

Ей все еще было невероятно, до крайности страшно, хотя в ее покоях стояла невообразимая ночная тишина. Очертания мебели едва проглядывались в темноте спальни, и девочке все еще казалось, что на нее уставился кто-то невидимый и могущественный. Кто-то, чей голос пленил ее во сне.

Рейва никогда не боялась темноты, даже наоборот – она видела в ней какой-то уют и спокойствие, которое невозможно найти при свете дня. Но сейчас она пугалась даже не того, что могло таиться в ней, а того, что спряталось в темном углу ее души. Того, что вызывало эти сны и заставляло ее чувствовать себя в них, словно в реальности. Рейва по-настоящему начала бояться перепутать реальность со сном.

Этого не было, пока она жила в бедном квартале Грери и думала только о том, когда им с Вайном удастся поесть в следующий раз. Неужели ее разум позволил себе такие игры, когда она достигла той мечты, с которой засыпала и просыпалась каждый день? Рейва не хотела сходить с ума. Но вряд ли хоть кто-то из сумасшедших действительно этого хотел.

Девочку бросило в дрожь, и она, закутавшись в одеяло и все еще сидя в кровати, прижала колени к груди. Неосознанно проведя пальцами по шраму на ладони, который остался после чего-то, о чем Рейва до сих пор боялась думать, она немного расслабилась, словно увечье помогало ей осознать реальность – тишину, спокойствие, а не то, что случилось в лесу, где ее называли ведьмой и намекали на ее смерть.

Мысли о кошмаре не выходили у девочки из головы, и она неподвижно сидела еще минут десять, прежде чем решила выйти из своих покоев в прохладную свежесть коридора, накинув на плечи шерстяную шаль.

Ее дверь скрипнула негромко, когда закрылась за спиной Рейвы, и она уверилась, что Элисер, чья каморка располагалась неподалеку, точно не услышала это звука. Девочке искренне не хотелось, чтобы служанка заставила ее вернуться в комнату и начала убаюкивать, окружив своей бесполезной заботой со всех сторон.

Мягко ступая по коридору, неярко освещенному факелами, Рейва подошла к огромному окну, оперлась на подоконник и обратила взор вдаль, где за нагромождениями домов, издали похожих на муравейники, простиралось заснеженное поле. Снег на нем был уже не таким чистым, как пару-тройку месяцев назад, и он успел уже порядком поднадоесть Рейве. Приближался конец зимы, и девочка с нетерпением ждала, когда же все это грязно-белое безобразие растает.

На темном небе висели тяжелые снеговые тучи, их очертания Рейва различала даже на почти черном ночном фоне. Хотя, возможно, уже было утро, только слишком раннее, чтобы на горизонте показалась полоска света или хотя бы намек на него.

– Тоже люблю смотреть в это окно. – Прозвучал голос откуда-то справа.

Рейва слегка испугалась, хотя уже давно знала объяснение этому явлению. Просто, сейчас она и так была напугана и не собрана, а тут еще и невидимые собеседники объявились!

– Крам, сделай одолжение…, -Начала она, но парень уже подчинялся.

Его стройный силуэт появился рядом словно из ниоткуда. Согнувшись, Крам опирался на подоконник и вглядывался в окно. Он даже не посмотрел на Рейву, когда заговорил:

– Знаешь, это обидно.

– Что? – Рейва недоуменно уставилась на юношу.

– Ну, тебе бы понравилось, когда тебя не принимают такой, какая ты есть? Например, ты любишь зеленый цвет, и у тебя есть любимое зеленое платье, но тебя снова и снова заставляют надевать красное.

Рейва задумалась. Глядя на поле вдалеке, она наконец ответила:

– Думаю, нет.

– Ну вот! – Подхватил Крам, – А мне так приходится почти всю жизнь. Никто не хочет разговаривать с воздухом…

– Тогда… прости.

– Да ладно, – Отмахнулся парень, – ерунда. Иногда я ставлю себя на место каждого из вас и понимаю, что… реагировал бы так же.

Рейва не нашлась, что ему ответить, поэтому она просто стала смотреть на город, простирающийся внизу. Наступившее молчание ни чуточки не смущало ее, но довольно быстро мысли девочки вернулись к кошмару и одному-единственному слову, звучащему там. Ведьма.

Разговор об этом с Вайном вызвал бы подозрения. Крам – идеальный вариант.

– Скажи, а сложно это – владеть магией? – Спросила она с такой интонацией, будто интересуется лишь из праздного любопытства.

– Поначалу – очень. Потом привыкаешь и уже не можешь без нее. – Ответил парень, наконец-то одарив ее взглядом.

– А как же прошлая жизнь… без магии? Не скучаешь по ней?

Крам отвел взгляд:

– Да мне-то особо не по чему скучать. Вайн рассказал мне, где и как вы жили, и у меня было не намного лучше.

– А твои родственники? Где они? – Рейве показалось, что она начала слишком настойчиво лезть Краму в душу, но остановиться она уже не могла, – Неужели они… изгнали тебя?

– Нет, что ты! – Улыбнулся парень, – Просто… все, кто у меня был, давно умерли. Я один на всем белом свете.

– Это ужасно, – Прошептала Рейва, – у меня хотя бы есть Вайн.

– Он очень любит тебя, – Подхватил Крам, – как и меня когда-то.

– У тебя был брат?

– Сестра. – Покачал головой Крам.

Рейва решила не спрашивать о ней, чтобы не ворошить воспоминания, тем более, что на лице Крама повисло такое тоскливое выражение, будто он своими глазами видел ее смерть. Возможно, так и было. Но неожиданно парень заговорил:

– В ней не было никакой магии. Иначе бы она точно спаслась от того подонка, который увез ее отсюда. А я… струсил, когда увидел, как ее увозят.

– Но ты же не видел, как она умерла! – Встрепенулась Рейва, – А значит, она может быть еще жива!

Крам покачал головой, сложив руки на груди:

– Она бы вернулась. За десять лет нашла бы способ заявить о себе!

Рейва отвернулась от него, всматриваясь в небо за окном. Возможно, Крам был прав. Мысли о его сестре хотя бы отвлекали ее от страха, который следовал за ней тенью с тех пор, как начались кошмары.

– А почему мы здесь стоим? – Перебив ее мысли, сказал Крам, – Думаю, Вайн ждет тебя.

Рейва дернулась, вспомнив, что брат тоже не спал этой ночью. Он собирался в путь, и ей, как подобает хорошей сестре, следовало бы волноваться за него.

– Тогда пошли к нему! – Кивнула девочка.

Крам провел ее в пустующий зал советов, где за огромным столом сидел одинокий Вайн, уставившись на расшитую карту Лоури, разложенную на столешнице. Услышав их шаги, брат оторвался от исступленного созерцания гор и рек королевства.

– Рейва? Ты почему не спишь?

– Полагаю, она еще не достигла той точки, когда безразличие к тебе позволит ей спать, зная, что брат уезжает на войну. – Закрывая дверь, опередил Рейву Крам.

– Я понятия не имею, война ли это. – Ведя пальцем вдоль какой-то линии на карте, протянул Вайн.

– Но он сам тебе сказал! – Вмешалась Рейва.

К тому же, остановившись возле брата, девочка увидела, что он был облачен в легкие доспехи из кожи и вооружен – меч на поясе, кинжал в сапоге, и это еще, похоже, было не все оружие. Вайн выглядел уставшим и неестественно серьезным, хоть он никогда и не отличался особой веселостью.

Потупив голову, Вайн снова уставился на карту, похоже, не зная, что ответить. Рейва выдвинула стул, стоящий рядом, и уселась возле брата:

– Я же еду с тобой?

– Что? – Вайн будто очнулся ото сна, – Нет конечно!

– Я ничего другого и не ожидала! – Буркнула себе под нос девочка, – Почему?

– Рейва, ты не знаешь, что ожидает Вайна в Алаге. – Спокойно ответил Крам, опередив Вайна, уже готового выпалить какую-нибудь колкость. Она даже не заметила, как парень сел рядом.

– Поэтому-то я и хочу быть рядом с ним!

– Нет, Рейва! Ты останешься здесь, вместе с Крамом. Столицей тоже должен кто-то править.

– Невидимка и ребенок, отлично! – Не выдержала Рейва.

– Но именно вам двоим я доверяю больше, чем кому-либо на свете. – Вайн посмотрел на обоих.

– Надеюсь, не зря. – Ухмыльнувшись, Крам откинулся на спинку стула.

– Вайн, но ты же будешь там совсем один!

– Поверь, мне хватит общества генерала Эндина.

– Ты ему точно доверяешь? – Крам показался Рейве необычайно серьезным, что было с ним невероятно редко.

– По крайней мере надеюсь, что это взаимно.

Часы на стене пробили час ночи, и Вайн будто бы дернулся от этого звука. Они с Крамом переглянулись, и брат поднялся со своего места. Рейва уже собиралась встать, чтобы пойти провожать его, но Вайн присел на корточки рядом с ней. Парень заглянул девочке в глаза и положил свою руку с разбитыми костяшками пальцев ей на плечо:

– На время, пока я в отъезде, ты – королева этой страны.

Рейва уставилась на него широко распахнутыми глазами, ощущая в этом мгновении какую-то ложную торжественность.

– Считай Крама своим регентом. Он всегда поможет. Справишься? – Легкая улыбка коснулась его губ.

Рейва кивнула, не зная, как выразить словами то, что сейчас бушевало у нее внутри. Это была буря из страха и радости, какой-то необузданной, бездонной грусти и дергающей тревоги. Все существо Рейвы хотело сейчас быть рядом с братом, хоть она прекрасно понимала, насколько опасно быть рядом с ним. Король – это не простой гвардеец. С ним опасно всегда.

На мгновение Рейва забыла, кем ей приходился Вайн. Он стал для нее просто королем этой страны, каким-то незнакомым парнем, слишком молодым, чтобы править. Слишком неопытным, слишком необразованным и даже слишком слабым. Она не знала, сможет ли этот парень выдержать это все. Она не знала, что ждало его впереди.

Она знала лишь, что может ему немножко помочь.

– Ну все, пойдемте! – В мысли Рейвы ворвался голос Крама.

Вайн поднялся на ноги, и они втроем покинули зал советов. Шагая по прохладному коридору, Рейва куталась в шаль, чувствуя себя маленькой и слабой рядом с этими высокими мужчинами. И какая из нее королева?

– Говорят, девушки в Алаге так себе. – Сообщил Крам, – Не слишком хорошая новость, не так ли?

– Слыхал и хуже. – Ухмыльнулся Вайн.

– Ах да, точно! – Крам схватился за голову, – Помню! Это было на коронации, когда тебе сказали, что ты – новый король Лоури.

– Вот сейчас в точку! – Подметил Вайн.

По широкой каменной лестнице с массивными мраморными перилами они спустились вниз, к одному из выходов замка, ведущему во внутренний двор. Здесь Вайна уже поджидал слуга с дорожной сумкой и длинным утепленным плащом с глубоким капюшоном. Надев его, брат не просто перестал казаться королем, а вовсе стал походить на странствующего монаха. Он перекинул сумку через плечо и нагнулся к Рейве:

– Ну что, лисенок? Побыла принцессой, пора побыть и королевой?

– Главное, чтобы не слишком долго. – Рейва обвила руками шею брата, а он в ответ притянул девочку к себе.

Ей показалось, что так они простояли целую вечность, но вскоре Крам тактично показал, что следовало бы поспешить, и Вайн, поцеловав сестру в щечку, покинул замок.

Рейва сразу же прилипла к окну, выходящему во двор, где располагалась королевская конюшня. Там Вайна уже ждали гвардейцы, и Рейва надеялась, что не те, с которыми он служил когда-то. Она надеялась, что над ним не будут смеяться в дороге из-за того, что Вайн не был отменным наездником – до жизни в замке он видел лошадей лишь издалека и ездил только в телегах, и то пару раз. Он, конечно же начал учиться верховой езде, став королем – даже Рейву усаживал в никчемное женское седло, которое она сразу же возненавидела – но за такой короткий срок нельзя сделаться таким же наездником, как и те, кто сидят в седле почти с рождения.

Вскоре силуэт брата скрылся за воротами, а Рейва все еще смотрела вдаль. То ли ей было страшно, то ли она мечтала о чем-то или просто наслаждалась спокойствием перед тем, как ей предстояло взять на себя власть хотя бы над этим замком – она и сама не знала.

Глава 16. Кайрин

За те две недели, что занял путь до Алага, Кайрин окончательно утратил человеческий вид. Сказать, что он сейчас напоминал измученного и одичавшего варвара – значит, непозволительно преуменьшить.

Его тощее лицо заросло черной щетиной, засаленные волосы окончательно свалялись, а одежда, несмотря на холод, провоняла потом. Кайрину было мерзко от самого себя, но у него не было ни сил, ни возможности привести себя в порядок.

Все дни в пути он останавливался, едва услышав, что кто-то на дороге был в опасной близости и прятался в лесу, где бы его ни за что не заметили. Об темпераментных жителях Алага ходили не самые лучшие слухи – и кто знал, насколько они были выдумкой? Кайрин прекрасно осознавал, что в нем сразу распознают чужака и не собирался навлекать на себя гнев здешних жителей. К тому же, из этой битвы ему точно не выбраться живым. И все же Кайрин был вооружен до зубов – на спине в ножнах висел меч, несколько кинжалов распиханы по голенищам сапог и еще пара спрятана в рукавах.

Покидая отцовский замок, Кайрин прятался, словно малолетний воришка, впервые стащивший какую-нибудь ерунду. Если бы кто-то из слуг его увидел, то отец узнал бы все подробности – Кайрин обязан был докладывать о всех своих отъездах за территорию замка главному конюху, чего он, разумеется, не сделал.

Таким образом, о том, куда вообще подевался Кайрин, знала лишь Рул, но в ней парень не сомневался. Служанка ничего не расскажет отцу, ведь он отправился в Алаг именно по ее просьбе, хоть и со своей выгодой. А по возвращении Кайрин придумает какую-нибудь отмазку для Сайзанга – пока ему не хотелось об этом думать. Если он вообще решит вернуться. И если выживет, конечно.

Кайрин бы ни за что не поехал в Алаг из-за того бредового пророчества, о котором говорила Рул. Он действительно боялся своей смерти – ему ведь только исполнилось восемнадцать, и почему-то именно в свой день рождения он почувствовал, что хотел увидеть эту жизнь еще со слишком многих сторон. И еще слишком многого он не сделал. И дело тут было не только в мести за мать – Кайрин понимал, что у него все же было то прожигающее насквозь желание, присущее всем его ровесникам. То желание, которое он видел в глазах Эралайн и даже Сеитты. Намеки на него можно было заметить и в лице Ван Илара. Быть счастливым.

Хоть он не имел никакого понятия, что же такое счастье, он все же хотел им обладать.

И именно поэтому Кайрин намеревался прожить дольше восемнадцати лет.

А для этого ему всего-навсего надо было найти в этих холодных северных землях травяную ведьму, хотя Кайрин не был уверен, что ему поможет какая-то деревенская псевдо-травница. Он вообще не был убежден даже в адекватности Рул, и особенно парень разуверился в ней, когда служанка осмелилась поцеловать его – отравленного эликсиром, изуродованного и измученного. Неужели ей не было противно?

Поймав себя на этих мыслях, Кайрин засомневался и в собственной адекватности.

Перед ним расстилались поля такой величины, что горизонт казался далек, словно небо. Оно пасмурно нависло над бескрайними холодными землями Алага, готовое разразиться то ли снегом, то ли мерзким ледяным дождем. Среди туч не просвечивалось ни единого солнечного луча, и Кайрин давно потерял всякий счет времени из-за отсутствия солнца.

Он пустил лошадь в галоп по узкой замерзшей дороге, пересекающей поле, снег с которого уже почти сошел, оставив вместо себя сухие стебли прошлогодней травы. Погода здесь была капризна и колебалась от оттепелей до заморозков, это было понятно по замершей грязи под копытами коня.

Кайрин трясся от холодного пронизывающего ветра, который свистел у него в ушах и трепал полы его плаща. Если остановиться, то точно можно было услышать свист яростных порывов, хозяйничающих над пустующей землей. Парень плотнее закутывался в плащ, но ветер то и дело норовил сбросить капюшон у него с головы.

Кайрину начинало казаться, что все, что он видел прежде – закованные камнем улицы Грери, окруженные высокими факелами крепкие дома поселения Многоликих и даже замок Сайзанга, почти ставший ему домом – все это картинка, а не настоящий огромный мир. Он с ужасом понял, что не видел ничего до этого момента.

Алаг был диким севером, но в его необузданной пустоте было что-то прекрасное. Кайрин любовался бескрайними полями, наконец-то сменившими опостылевшие ему за две недели леса.

Но именно из-за открытой местности здесь было негде спрятаться. Кайрин с нетерпением ждал, когда же в поле зрения появятся первые дома, и он сможет поспрашивать у местных о ведьмах. Каким бы ужасным ни был этот план, другого у парня не нашлось.

Он не был особо сведущ в магии, хоть и сам являлся ее частью. До того, как Рул рассказала ему о своей сущности, Кайрин знал о ведьмах лишь понаслышке. Ему известно было о разнообразии их незначительных способностей и о том, что ведьма могла родиться в абсолютно любой семье. И, стоило всем узнать о ее способностях, как от несчастной отворачивались даже родные.

Именно из-за своей магии Рул была оторвана от семьи и осталась абсолютно одна. Кайрин не хотел ее жалеть, но все же к нему в душу закралось почти незаметное сочувствие. Ему снова вспомнился их поцелуй в коридоре замка.

Ветер снова ударил ему в лицо своим гневным порывом, но на этот раз Кайрин учуял в нем запах дыма.

Неужели люди где-то рядом?

Мимолетная радость сменилась обыкновенной для Кайрина подозрительностью. Если это было какое-то особое войско Алага, его явно приняли за врага. Еще хуже, если поблизости находились разбойники – тогда Кайрину точно не сдобровать.

Он остановил лошадь и пристально всмотрелся вдаль. Если ехать вперед, то скоро он доберется до людей. От предчувствия встречи с ними Кайрина бросило в дрожь. Если повернуть назад – можно вернуться. Не попытаться найти дурацкое пророчество, не попробовать вылечиться. Оставить все, как есть.

Это было еще страшнее, поэтому Кайрин решительно дернул за поводья.

Вскоре дорога совершила крутой поворот, и Кайрин принялся медленно спускаться с холма. Внизу, у подножья, он уже видел небольшое поселение, которое сразу же показалось ему странным. Парень никогда прежде не видел таких домов – у них не было стен. Сквозь толстые шкуры, натянутые на каркасы из толстых балок, держащих на себе сводчатую крышу, виднелись небольшие квадратные прорези. Кайрин ставил на то, что это окна, хоть и глубоко в этом засомневался. Дома были приземистыми и небольшими. Они казались невероятно хрупкими, и Кайрин искренне не понимал, как здешний порывистый ветер не наносил им никакого вреда.

Он насчитал всего пятнадцать домишек, разбросанных по пустырю. Где-то на горизонте маячили макушки лесных деревьев. Вдалеке можно было разглядеть реку, и воду, скорее всего, жители брали именно из нее. В остальном же место не выглядело таким уж пригодным для жизни. Возможно, здесь жили какие-то кочевники, меняющие место жительства чуть ли не каждую неделю. Эта догадка показалась Кайрину наиболее правдоподобной, потому что дома действительно были слишком хлипкими для постоянного жилья.

Раздался свист, и плечо Кайрина пронзила боль. Парень, заглушив сдавленный крик, схватился за древко стрелы торчащей из его тела. Где могли прятаться лучники? Кайрин огляделся по сторонам и увидел, что со стороны деревни к нему уже бежало несколько вооруженных крупных мужчин. Сердце парня забилось чаще, а рука неосознанно вытащила кинжал из голенища. У него не было никаких шансов против этих громил.

Он выдернул стрелу из своего плеча, отбросив ее в сторону и закричав от боли. В этот же момент у него в глазах потемнело, и Кайрин едва удержался в седле. Неужели все закончится так? Он должен был это предвидеть.

Он чувствовал кожей, как из раны заструилась теплая кровь. На мгновение в его голове проскользнула мысль: что, если снять капюшон и попробовать напугать этих дикарей своим видом? Вряд ли из этого что-то получится – наверняка эти громилы видели в своей жизни нечто пострашнее.

В руках «защитников деревни» были дубины и насквозь проржавевшие мечи. Сами мужчины были неповоротливы и казались не слишком умелыми воинами. Кайрин мог бы противостоять им со своим оружием и магией, но силы не позволяли ему обратиться птицей, а меч бы в считанные минуты выпал из рук. Парень боялся спешиться.

– Я пришел с миром! – Заявил он, но его голос утонул в невнятных криках дикарей.

Его сознание туманилось, перед глазами все плыло. Кайрин боялся потерять сознание в любой момент и пытался сосредоточиться на чем-то конкретном, например, на тяжести кинжала в руке или на расстоянии, которое отделяло его от варваров и неумолимо уменьшалось с каждой секундой.

Внезапно он ощутил не только кровь, что стекала по его плечу, но и боль, которая теперь пульсировала и отдавалась где-то в груди. Сознание Кайрина ускользало от него, как песок сквозь раскрытые пальцы.

Он рухнул, как подкошенный, когда мужчины еще не успели до него добраться.

Где-то раздались шорохи, отдаленные голоса и ржание коней. Кайрин не чувствовал кожей ни тепла, ни холода, но с невероятным счастьем осознал, что все еще жив. Он пошевелил онемевшей от боли рукой. Чувствительность медленно возвращалась к парню – одежда на плече была насквозь пропитана кровью, ткань стала холодной и липкой. Он распахнул глаза и с ужасом осознал, что находился внутри одного из тех домишек, которые рассматривал с вершины холма.

Кайрин собрал все свои силы и с трудом сел на твердой скамейке. Он был полностью одет, а в сапоге еще остался один кинжал. Парень обшарил помещение взглядом – ножны с мечом кто-то пристроил в углу возле большого стола, занимающего едва ли не половину тесного довольно темного помещения. Сквозь прорези в стенах, затянутых чем-то полупрозрачным, лился свет, и Кайрин понял, что с момента его обморока прошло не так много времени. Возможно, у него еще был шанс сбежать.

В доме никого не было, но в печи тлели угли, а на столе были разложены странные вещи – склянки, засушенные травы, раскрытая книга. Кайрин находился в доме лекаря. Возможно, сейчас не стоило принимать поспешных решений и бежать прочь, сломя голову. Лекарь точно не захочет его убить, и возможно, подскажет, где искать травяную ведьму.

Кайрин неосознанно сжал рукой плетеную подстилку, которая лежала на скамейке под ним. Он провел рукой по свалявшимся волосам, пытаясь успокоиться. Снаружи доносились голоса, но Кайрин не мог разобрать слов. Ему нужно было узнать, что хотели от него эти люди – вдруг, он нужен им как пленник?

Парень все-таки вскочил с места и прошелся по комнате, ища глазами что-нибудь подозрительное. Он нетвердо держался на ногах и да и соображал слишком медленно, но все же пытался хоть как-то обезопасить себя. Если у него не отняли оружие, значит, ему не хотели навредить. Или же просто поняли, что боец из него так себе.

Кайрину не сразу бросилось в глаза, что у здешних домов была еще одна странность – отсутствие дверей. Вместо них в стене была прорезь, и шкура прикрывала проем, словно шторка. Посчитав это бредом, Кайрин фыркнул, глядя на то, как мех едва колыхался от ветра с улицы. И все же в доме было тепло, а остальное его волновать не должно.