Текст книги "Прозрачные Драконы"

Автор книги: Шон Макмуллен (Макмаллен)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 33 страниц)

– Какой очаровательный, – заявила она. – Конечно, с чисто профессиональной точки зрения.

– Конечно, – согласился Уоллес.

– Спасибо, – сказала Наблюдатель, хлопнув в ладоши. Кажется, она была очень довольна собой. – Тело Уоллеса продуцирует эфирную энергию для Уилли. У Уилли ума как у собаки. И такая же преданность.

– И он очень ревнивый, – добавил Уоллес.

– Обладает выраженной индивидуальностью: острыми клыками, вращающимися глазами, подвижностью. И даже – о, посмотрите, думаю, он застенчивый. Не любишь комплименты, Уилли?

– Он не любит женщин, – сказал Уоллес. – На самом деле, ему не нравится никто, кроме меня, если речь об этом.

– Ладно, спрячь его, – вздохнула Уэнсомер. – Наблюдатель, мы можем как-нибудь вас убедить избавить Уоллеса от… этой беды?

– Это не беда, – ответила Наблюдатель. – Уилли заставляет Уоллеса более… гармонично смотреть на жизнь. Он делает его лучше.

Уэнсомер повернулась к Наблюдателю и покачала головой.

– Это не доказывает, что вы прозрачный дракон, но меня впечатлило качество вашего заклинания. Скажите мне, почему небезопасно возвращаться на мою виллу?

– Потому что время пришло, Уэнсомер. У тебя много врагов, и большинство из них недавно обнаружило, что контролируют Стену Драконов, Огненный Ветер и всю их совокупную энергию.

– Наблюдатель, вы не знаете моих врагов, – ответила Уэнсомер, сложив на груди руки и склонив набок голову, словно пытаясь понять, была ли женщина могущественной богиней или просто обладала информацией, но являлась сумасшедшей. – Многие из них скорее убили бы друг друга, чем меня. Они бы никогда не стали действовать сообща.

– Ты не понимаешь, Уэнсомер. Они все контролируют Стену Драконов. Вот в этом-то и ошибка. Почти пять тысяч людей и драконов сейчас связаны со Стеной, и все они могут воспользоваться ее силой. Четыре тысячи девятьсот четыре бога, и все желают удовлетворить свои потребности. Поэтому прежде не было нападений или разрушений. Они постепенно узнают, что за возможности в их руках, и изредка экспериментируют. Вскоре погибнут все большие города, а также замки, крепости, армии и флот. Маги Лемтаса и Акремы начали сжигать покровителей, учителей, академии и места обитания друг друга.

– Как произошло в Альпенфасте? – спросил Уоллес.

– На Альпенфаст напали три дня назад, но он пока держится. Некоторые части Палиона, Диомеды, Глэсберри, Логьяра и Гладенфалле объяты огнем, а от армий Альпенфаста остались лишь доспехи и обуглившееся мясо.

– Моя мама! – воскликнула Уэнсомер. – У нее академия практической магии в Диомеде.

– Комплекс академии сровняли с землей, – сказала Наблюдатель. – Мне очень жаль.

Уэнсомер села, прислонившись к зубцу стены. Она не плакала, она просто не обращала ни на кого внимания. В башне зазвонил колокол. Кто-то ломился в люк снизу, начал стучать и требовать открыть.

Наблюдатель показала на небо, высоко в котором мерцала голубая линия – Огненный Ветер.

– Вот это оружие, – произнесла она. – Энергии передаются с его помощью от Стены Драконов через каменную кладку Центрас и каменную кладку на краю света. Разве заметит кто-нибудь, обладающий достаточной силой между ними Альберин? Двумя ударами было разрушено почти все, имеющее отношение к магии в Лемтасе – самом большом континенте мира.

– В смысле, не то чтобы я и мама совсем не ссорились, – продолжала рассказывать в пустоту Уэнсомер.

– Мы видели руины Коллегии Воинов, – сказал Уоллес.

– Лишь один или два члена Коллегии были на конференции и обсуждали Стену Драконов. Вероятно, для недовольных был большой соблазн уничтожить всю Коллегию разом. Понимаешь, нам потребовалось много времени, но мы узнали, что на самом деле за этим скрывалось. Маленькая радикально настроенная группа прозрачных драконов считает смертных слишком могущественными созданиями, которые должны служить только для воспроизводства немногочисленных новых драконов. Как можно еще быстрее уничтожить нашу цивилизацию, чем предоставив каждому огромную разрушительную силу безо всяких ограничений? Самым важным считалось сжечь книги, истребить учителей, академиков и магов-отступников. Уэнсомер принадлежит к их числу, и она в большой опасности.

– Мама мертва, – хныкала Уэнсомер. – В смысле, я ненавидела ее. Еще я ненавидела свою сестру, но она заслужила лучшей доли.

– Все маги-отступники сейчас находятся в Альберине, на конференции. Нужно подумать, кто мог организовать ее, и…

Ослепительно-яркая бело-голубая вспышка осветила город. Линия, ставшая ее причиной, казалось, заняла на небе почти вертикальную позицию. Дом Уэнсомер превратился в поднимающийся вверх крутящийся огненный шар, с которого в разные стороны разлетались осколки. Через несколько минут всех оглушила мощная звуковая волна. Уэнсомер отвела взгляд от облака в форме гриба и посмотрела на Уоллеса.

– Если бы я послушалась тебя, то была бы сейчас там! – закричала она.

– И я! – ответил Уоллес.

Новая вспышка озарила город. Раздался взрыв, на этот раз где-то в Варфсайде. С неба градом посыпались обломки храма Метрологов. Часовые башни «Цитадель» бросились на землю, закрыв голову руками. Эндри заметил, что стражники под люком перестали ломиться в него и, вероятно, убежали прочь. Когда все взглянули на огненный шар, разрушивший храм, глаза ослепила еще одна вспышка. За ней последовал новый, более мощный взрыв.

– Это академия, – сказала Наблюдатель. – Ее атаковали из-за библиотеки.

– Почему? – спросила Уэнсомер. – В библиотеке академии не хранилось ничего особенного, даже моя, наверно, лучше.

– Возможно, это просто самая большая библиотека, уцелевшая в Скалтикаре, если не во всем мире. Никто не хочет, чтобы другой обладал какими-то преимуществами. Библиотеки, храмы, академии, армии, замки, порты, верфи, мосты и даже дома выдающихся магов были превращены в пепел и шлак…

Четвертая вспышка заставила Наблюдателя замолчать. На сей раз она появилась прямо над башней и оказалась настолько яркой, что пришлось закрыть глаза руками. «Я мертва», – подумала Уэнсомер. Когда свет немного угас, стало ясно: все живы, а дворец остался неповрежденным. Наблюдатель смотрела наверх и на что-то показывала. Со своего места Уэнсомер могла видеть среди облаков дыма, поднявшихся после трех взрывов, лишь голубую линию, которая означала, что Огненный Ветер затих.

– Случилось нечто важное? – спросила Уэнсомер, медленно вставая.

– Огненный Ветер – часть Стены Драконов, – сказала Наблюдатель, все еще смотря на небо. – Если его нет, то значит, Стена Драконов тоже исчезла. Это малоизученная область, но политики-идеалисты редко этим интересуются. Мы несколько раз пытались уничтожить Стену Драконов. Кажется, все-таки наши усилия увенчались успехом.

Внизу, в городе, словно маленькие искры горели крыши дюжин домов, вспыхнувшие от упавших обломков. До ушей часовых башни «Цитадель» донесся звон сигнального колокола, а с ним и свист, звук горна и крики людей.

– Госпожа, это самая высокая башня в городе? – спросил Эндри, смотрящий в противоположную от остальных сторону.

– Общепризнанный факт, – ответила Уэнсомер, не оборачиваясь.

– Тогда почему вон та сейчас выше?

Все обернулись. Остроконечная крыша северо-восточной башни, на которую показывал Эндри, вдруг оказалась над верхушкой башни «Цитадель».

– Та башня похожа на эту, – сказал Эндри. – У нее не должно быть остроконечной крыши.

– Но у нее она есть! – воскликнул Уоллес.

Пока они смотрели, крыша начала разворачиваться.

– Все пригнитесь! – предупредила Наблюдатель, когда прозрачный дракон начал расправлять крылья.

Уэнсомер ожидала, что дракон резко взлетит в воздух, но вместо этого он посмотрел вниз, а затем изрыгнул пламя. Все, что могло сгореть, включая дюжину стражников, охватил огонь. Дракон спустился с башни во двор и наклонился.

– Смотрит на основание башни, – сказал Эндри.

Шквал огня снес дверь в основании и подобрался к комнате, где томилась Уэнсомер. Сейчас все там было объято жаром раскаленной добела стали.

– Это предназначалось тебе, – сказала Наблюдатель Уэнсомер, когда пламя погасло.

– Вы прозрачный дракон, сделайте что-нибудь! – закричала Уэнсомер.

– Мне бы пришлось убить его, а это привело бы к гибели всего города.

– Что вы имеете в виду?

– Этот прозрачный дракон молод, однако накапливал эфирную энергию в течение многих веков. Его уничтожение тотчас дало бы выход энергии, а это далеко не самая лучшая идея.

– Он поворачивается к гостевому крылу, – сообщил Эндри. – Большинство арестованных магов там.

Дракон зигзагом изрыгнул поток ослепительно-белой плазмы на дом, тут же превратив его в пылающую преисподнюю. Уэнсомер показалось, что что-то не так, и, очевидно, дракон придерживался того же мнения. Не было слышно криков агонии или отчаяния. Словно загоревшееся здание оказалось пустым. Прозрачный дракон пригляделся более внимательно. Именно в этот момент со стороны Варфсайда появилась огромная тень фиолетового цвета и напала на него.

Оба прозрачных дракона весили столько же, сколько их физические тела, но оба обладали огромным количеством энергии, и их эфирные тела были очень сильными. Вокруг башни вращались голубые и фиолетовые лучи, летала пыль от штукатурки, осколки от камня и куски черепицы. Уэнсомер посмотрела вниз, на сплетение мерцающих крыльев, ног, хвостов и голов драконов, которые сошлись в смертельной схватке во дворе.

– Этот дракон на нашей стороне? – спросил Эндри.

– Тот, кто снизу, не совсем дракон, хотя выглядит как дракон, – ответила Наблюдатель. – Ничто не может сопротивляться ему.

– Но второму дракону, кажется, это неплохо удается, – заявил Уоллес.

– Посмотри-ка, – сказал Эндри.

Фиолетовый дракон стоял над другим, широко расставив ноги, держа противника зубами за шею прямо под головой. То, что Уоллес принял за борьбу, было просто судорогами обреченного голубого прозрачного дракона. Приблизительно через три минуты голубой дракон начал мерцать и слабеть. Борьба закончилась.

– Тот фиолетовый называется вампиром, – сказала Наблюдатель. – Он медленно высасывает жизненную силу из своей жертвы, которая пыталась убить Уэнсомер и магов-студентов.

– И меня, – добавил Уоллес.

– Высасывает жизненную силу, – прошептал Эндри.

Наблюдатель положила свою руку на его:

– Мой дорогой, это было лучшее, что мы могли сделать для Веландер. Пока Мираль внизу, она абсолютно нормальная девушка, даже восхитительно нормальная. Она может выпить с тобой бокал вина в «Светильнике», есть котлеты на обед и, теплая, лежать в твоих объятиях с бьющимися сердцами, когда вы занимаетесь любовью. Но если Мираль поднимается, тогда…

– Это Веландер? – перебил ее Уоллес, показывая рукой вниз.

– Ну, всего лишь на следующие десять часов, – с негодованием ответила Наблюдатель. – И она может изменить свой эфирный образ и выглядеть… ну почти как Веландер. Именно этим я сейчас и занимаюсь. Согласись, быть время от времени прозрачным драконом – лучше, чем быть мертвой. Она высасывает энергию из другого дракона, медленно убивая его. Тогда не раздастся взрыв. Город в безопасности, и мы тоже.

Внезапно стало тихо. Внизу больше не мерцал голубой свет, а фиолетовые очертания громадной головы растворялись в темных клубах дыма. Гребень дракона поравнялся с амбразурой, а два голубовато-фиолетовых глаза уставились прямо на наблюдающих на самом верху башни «Цитадель». Голова по размеру могла сравниться со шхуной «Лунная тень». Эндри сделал шаг вперед, положил руки на зубец башни и вздохнул.

– Ох, любимая Веландер, что стало с нами? – произнес он.

Челюсти прозрачного дракона медленно разомкнулись, раздался рев.

– Наблюдатель, прошу вас, уведите Уоллеса отсюда, – сказала Веландер. Ее голос был похож на долгий раскат грома где-то вдалеке. – Нужно перекинуться парой слов с Уэнсомер. Лично. И с Эндри. Только наедине.

Наблюдатель и Уоллес поспешили к люку в центре башни и спустились вниз. Там было достаточно жарко после нападения на тюрьму Уэнсомер. К счастью, все ступеньки были каменными, и, хотя они очень сильно нагрелись, они не сгорели. Наблюдатель остановилась у двери с надписью «Совет по благоустройству дворца», дунула на нее и перешагнула через пепел и угли, которые остались от двери. Она появилась с большим, но легким пакетом.

– Ты же не хочешь, чтобы он пропустил свою свадьбу? – спросила Наблюдатель озадаченного Уоллеса.

Как только они вышли со двора, Уоллес увидел Веландер, уцепившуюся за башню ногами и когтями на крыльях. На вершине башни Эндри смотрел ей прямо в глаза, хотя Веландер разговаривала с Уэнсомер.

– Уэнсомер, выходи замуж за принца, станешь принцессой, – сказала Веландер.

– Выйти замуж за подлого негодяя? – закричала от негодования Уэнсомер, забыв с кем разговаривает и при каких обстоятельствах. – После того, что он со мной сделал?

– Жустива объяснит. Править должен кто-то такой, как ты.

– Но я презираю правителей.

– То, что ты любишь, нуждается в защите.

– Я никогда не стану спать с ним в одной постели.

– Да, правда. Теперь пора. Выходи замуж за принца.

Когда Уэнсомер ушла, Эндри остался наедине с Веландер.

Ему было немного неудобно: ведь рост Веландер достигал ста пятидесяти футов, и она могла сровнять город с землей, если бы у нее испортилось настроение. Но Эндри все равно не верилось, что Веландер была на это способна.

– Для нас все кончено, Эндри, – грустно и громко произнесла она. – Не останусь с тобой. Мираль наверху – я такая. Мираль внизу – я нормальная девушка. Очень скоро, когда Мираль поднимется. Я очень терпеливая. Но не могу заставлять терпеть тебя.

– Нет, любимая. Мы найдем башню, на которую можно сесть, или что-нибудь подобное. Есть такая, разрушенная, на горе к северу от Альберина.

– Эндри, нельзя. Во мне слишком много силы. Должна жить с Учителем, Наблюдателем и Судьей, учиться контролю, мудрости, всему этому. Стена Драконов стала уроком того, что происходит, когда в руках дураков слишком много власти. У меня слишком много силы, поэтому… надо многому учиться. Чтобы стать драконом, магам требуются века. Чтобы стать драконом, вампир просто убивает дракона и высасывает энергию. Так я сделала. Теперь многому надо учиться. В течение веков.

– Мы не можем хотя бы видеться? – спросил Эндри.

– Именно поэтому я здесь. Я пришла к тебе. Увидеть тебя, идти по улице, держаться за руки. Поцеловать тебя, спать с тобой, слушать, как ты играешь в таверне, быть в твоих объятиях. Теперь все кончено.

– Можно потом прийти к тебе? – с мольбой произнес Эндри.

– Ты? С нетерпением жду.

– Где ты будешь?

– Глубоко в горах Риджбэк – мой новый дом. Может, подождать год. Потом приходи.

– Ты не можешь остаться до тех пор, пока не превратишься в девушку? Тогда у нас было бы еще время.

– Лучше не надо. Наблюдатель и я сейчас улетаем. Путешествие слишком длинное для смертного. Если ты не справишься, я пойму.

– Я был на том свете, любимая, и находился на волосок от гибели. Там я попросил перевозчицу не забирать тебя. Как добраться до горы?

Эндри протянул вперед руку, желая коснуться губ дракона. Фиолетовое пламя затанцевало по его коже.

– Удачи, моя графиня и моя любимая, – сказал он.

– Удачи, мой храбрый и галантный воин, – хрипло, но нежно ответила Веландер.

Там, где был убит голубой прозрачный дракон, лежало тело Вильбара.

– Его звали Страж, он же Тальберан, он же Вильбар. Мы были знакомы с ним уже давно, – объясняла Наблюдатель. – Кажется, его группировка после разрушения Коллегии Воинов решила уничтожить всех скалтикарских магов в Альберине. Когда он обнаружил, что здания, подлежавшие уничтожению, были пустыми, то стал сам преследовать их обитателей.

Проходя мимо, Уоллес пнул ногой голову мертвого мага.

– Леди Наблюдатель, а что со мной? – спросил он.

– А что с тобой?

– Могу я снова стать нормальным и полноценным? Понимаете, избавиться от Уилли?

– Тебе не нравится Уилли?

– Нет! Послушайте, я уже достаточно наказан. А почему вообще мне дали Уилли?

– Это не было наказанием, Уоллес. Это была забота о тебе. За века я встречала много талантливых людей, и некоторые напоминали тебя. У тебя огромный потенциал, но желания примитивны. Тебе нужно освободиться от них и полностью реализоваться.

– Превращение в евнуха не поможет мне в этом! – огрызнулся Уоллес.

– Ты не был нормальным человеком, ты был животным.

– Мне нравилось быть животным. Я снова хочу быть полноценным. Помните, без меня Уэнсомер погибла бы. Разве мне ничего не причитается за это?

Наблюдатель вздохнула, затем положила себе на горло ладонь и сжала ее в кулак. Когда она разомкнула пальцы, Уоллес увидел маленький черный шар. Наблюдатель протянула его Уоллесу.

– Уэнсомер расскажет, как им пользоваться, – сказала она. – Конечно, шар может превратить тебя в то, чем ты был раньше, если именно этого вы оба хотите. Однако, Уоллес, помни: Уэнсомер мне нравится, а ты нет. Я не позволю тебе причинить ей боль, и если тебе суждено стать ее спутником, мне хотелось бы знать, что твоя душа изменилась в лучшую сторону. Только Уэнсомер вправе выбрать, как пользоваться шаром, но только ты вправе применять его.

– Неплохо, – заявил Уоллес, забирая шар. – Что делать?

– Тебе нужно прижать шар к своей груди, когда ты решишь, что хочешь измениться. Уэнсомер должна прочитать предупреждение и инструкцию, которые я прикрепила. Теперь я оставлю тебя, Уоллес. Я меняю облик. Мне придется сопровождать Веландер, когда она закончит прощаться с Эндри.

К тому времени, как Уэнсомер показалась из башни, Наблюдатель ушла, и Уоллес поспешил к ней, держа на ладони темный шар.

– Что это такое? – спросил он, протягивая руку.

– Заключенное в оболочку заклинание, – тут же ответила она. – Я тоже могу создавать такие, но тебе понадобится лупа, чтобы увидеть их.

– Они безопасны?

– Смотря как посмотреть, – сказала она, произнося заклинание, которое стало охватывать темную поверхность. Она поднесла шар к лицу и прочитала: – «То, что изменит Уоллеса, то, что захочет Уэнсомер, то, что восстановит Уоллеса». Да, это именно оно, без шуток, ты просто произнесешь нужные слова и прижмешь его к груди. Только прочитаю предупреждение… О, боже! Старая крыса, но у нее есть чувство юмора.

Вдруг послышался звук шагов, и Уэнсомер посмотрела наверх:

– Ах, Жустива, я думала, ты под арестом!

Приближалась Жустива вместе с Селфордом, Парченом и Флез, несущей светильник. Селфорд и Парчен тащили большой мешок.

– Эй, мы только что видели, как маленькая старушка превратилась в дракона. И он был больше, чем тот, – сказал Парчен, показывая на Веландер, которая до сих пор сидела на башне, вцепившись в нее. – Перед изменением она дала нам этот пакет.

Пока он говорил, Веландер, изогнувшись, медленно слезла с башни, затем резко взлетела в небо, оставив за собой клубы пыли и пепла по всему двору и раздув маленькие костры из до сих пор тлеющих искр. Через несколько минут над руинами гостевого крыла появилась Наблюдатель. Затем обе они практически исчезли из виду, превратившись в две едва заметные точки, летящие на запад.

– Меня охватил ужас при мысли, что они собираются получить регистрацию и остаться здесь, – сказала Уэнсомер, смотря туда, где Эндри на вершине башни махал рукой.

– Можно вас на пару слов, госпожа? – спросил Селфорд, нервно поглядывая на Уоллеса. – Очень важно.

– Проходи в тронный зал, там поговорим, и я продолжу принимать участие в пире, – заявила Уэнсомер. – Уоллес, жди здесь. Когда Эндри спустится, отправь его ко мне.

– Эндри? – воскликнул Уоллес. – Почему?

– Ну, я думаю, ему нужно хорошо отдохнуть сегодня вечером, ведь Веландер сейчас нет. Скажем, мы немного повеселимся в тронном зале. Я попрактикуюсь в искусстве быть принцессой, а Эндри сыграет принца. Это поднимет нам настроение.

– А как же я? – негодующе воскликнул Уоллес. – Я должен быть главным евнухом?

– Только если ты желаешь, – засмеялась Уэнсомер, хитро улыбнувшись. – Дамы, господа, пройдем в тронный зал?

Оставшись один, Уоллес быстро утратил остатки хладнокровия. Он уставился на черный шар, лежащий на ладони, затем поглядел на вершину башни, где Эндри все еще смотрел вслед Веландер.

– Значит, ты то, что изменит Уоллеса, то, чего хочет Уэнсомер и то, что восстановит Уоллеса, – сказал он, поднося шар к глазам. – Почему же она сразу не воспользовалась тобой?

Уоллес перевел взгляд на Эндри.

– Она хочет переспать с нашим невинным и галантным молодым гвардейцем, а потом предаться развлечениям со мной, – решил он. – Ну, если справлюсь, то не буду больше проводить ночи в компании Уилли. Заклинание, следуй моим инструкциям! Я хочу получить то, что изменит Уоллеса, то, чего хочет Уэнсомер, и то, что восстановит Уоллеса!

С этими словами шар выцвел до светло-голубого и слегка засветился.

– Да! – победно прошептал Уоллес и оглядел двор, объятый огнем. Неподалеку стояли скамейки – на них сидели стражники, ожидавшие, пока их лошади поедят. Туда и поспешил Уоллес.

– Надеюсь, я не упаду в обморок и не разобью нос, ведь тогда юный невинный красавчик Эндри станет бесспорным любимчиком Уэнсомер, – сказала он, садясь и снимая тунику. Не произнося больше ни слова, Уоллес со всей силы прижал шар к груди.

Уэнсомер и ее спутники вошли в тронный зал, в котором никого не было. Однако лампы ярко горели, и повсюду были разбросаны остатки пира. Взяв себе бокал вина и куриную ножку, Уэнсомер направилась к трону, села на него и взвалила ногу на подлокотник. Она осушила бокал и вгрызлась в курицу.

– Клянусь, это Игоньер предложил пытку со свиньей… – начал Селфорд, но замолчал, когда Уэнсомер кинула в него свой бокал. Но Селфорд стоял слишком далеко, и бокал попал в Парчена. Тот согнулся, потирая макушку.

– Эй, нам нужно поговорить, – сказала Жустива.

– Селфорд, я хочу другой бокал вина и одно из тех больших блюд котлет с орехами и травами, – заявила Уэнсомер. Селфорд поспешил выполнять ее приказ.

– Это не шутка, – предупредила Жустива.

– Я собираюсь превратить свинью в свиные сосиски, – заявила Уэнсомер. – И я хочу устроить пир, где все будет из свинины. Если наследный принц не одобрит, я буду очень, очень злой.

– Особых проблем не возникнет, – сказал Селфорд. – На самом деле, я уверен, наследный принц будет счастлив согласиться со всем, что вы скажете.

– Познакомьтесь с принцем, – произнесла Жустива, жестом указывая на Селфорда, Парчена и Флез.

Уэнсомер села и заморгала:

– Но я видела наследного принца пять лет назад. А это придворный певец, придворный счетовод и служанка принца.

– Наследный принц подавился клубникой в шоколаде, приготовленной Флез, а ягодами жонглировал Селфорд во время одного из скучных финансовых отчетов Парчена, – сказала Жустива. – Принц мертв уже пять лет. Его набальзамированное и мумифицированное тело в этом мешке.

Уэнсомер медленно встала, спустилась по ступенькам тронного возвышения, взяла кувшин вина с одного из столов и вернулась на трон. Она снова закинула ногу на подлокотник и поднесла кувшин к губам. Через некоторое время, показавшееся остальным вечностью, Уэнсомер поставила кувшин на другой подлокотник.

– Думаю, я смогу вам помочь, – объявила она. – Продолжайте.

– Это все, – сказала Жустива.

– Но принц был известен своей худобой, – возразила Уэнсомер.

Селфорд согнулся в подобострастной позе, поднял руку и покачал пальцами.

– Он был мастером маскировки и талантливым шпионом. Кажется, его уши слышали все.

– Вы удивитесь, если узнаете, сколько тайн люди обсуждают за чашкой чая, – произнесла Флез, тоже подняв руку.

– И, полагаю, этим и объясняется тайна, почему, при всей расточительности принца, финансовые дела в Альберине шли так хорошо, – сказала Уэнсомер, поворачиваясь к Парчену.

– Ну да, но перед сном я обычно пью бокал шерри, – добавил Парчен.

Уэнсомер дрожащим пальцем показала на мешок.

– И я должна выйти замуж за это? – спросила она. – Тогда первая брачная ночь оставляет желать лучшего.

– О нет, вы просто выходите за него замуж, а потом мы относим его в башню и поджигаем. Затем объявим, что он умер, защищая вас от дракона – то есть Вильбара.

– Он должен хорошо гореть, – сказала Флез.

– Я могу устроить свадьбу, – предложила Жустива.

– Но почему? – спросила Уэнсомер.

– Этот образ становится уже трудно поддерживать, – объяснил Селфорд. – Люди говорят, что на принца оказывают слишком сильное влияние его певец, счетовод и служанка. Другие хотят видеть его, так сказать, вживую.

– Мы можем объявить, что развлечение со скармливанием деликатесов свиньям было всего лишь шутливой предсвадебной церемонией, чем-то вроде холостяцкой пирушки, – предложил Парчен. – Если бы вы смогли заменить принца, все наши проблемы решились бы.

– При условии, что мне дадут клубники в шоколаде, – заявила Уэнсомер. – Очень хорошо. Не тяните.

Парчен взял одну из рук принца и поднес ее к трону. Затем протянул ее Уэнсомер. Жустива прокашлялась.

– Уэнсомер Каллиентор, вы согласны выйти замуж за принца Альберина? – спросила она.

– Да, – ответила Уэнсомер, положив палец на мумифицированную руку.

– Принц Далзори, вы согласны взять в жены Уэнсомер?

– Да, – сказали хором Селфорд, Парчен и Флез.

– Тогда объявляю брак заключенным.

Парчен и Селфорд поспешили выйти из тронного зала с мешком. За ними последовала Флез с кувшином масла для ламп.

– И если вы увидите гвардейца Теннонера, велите ему явиться сюда, – крикнула Уэнсомер после того, как допила остатки вина из терракотового графина. – Принцесса Уэнсомер, – пробормотала она. – Звучит так, словно я худая, болезненная девственница, которая не может пить даже слабый чай без того, чтобы не упасть в обморок. Ты знаешь, насколько я презираю королей, титулы и весь тот мусор, который съедает наши налоги? Это не слишком абсурдно?

– Абсурдно не более, чем то, что случайно выжившая бывшая проститутка стала старейшиной уцелевших в Скалтикаре Метрологов, – сказала Жустива, оформлявшая документы о заключении брака на одном из пиршественных столов.

Через двойные двери в зал вошел большой черный кот и неторопливо направился к трону по богато украшенному ковру. Он тут же привлек внимание Уэнсомер, поскольку как и любой другой кот, шел неторопливо, словно прогуливаясь. Кот остановился у самой низкой ступеньки тронного возвышения и сел, уставившись на Уэнсомер.

– Я думал, вы сказали, что в заклинании Наблюдателя не было никаких шуток, – произнес голос Уоллеса.

Пустой кувшин для вина выпал из рук Уэнсомер и разбился об пол.

– Скажите мне, что это не Уоллес, – прошептала Жустива.

Уэнсомер встала, снова спустилась к пиршественным столам, взяла кувшин и блюдце, затем подошла к трону и села на самую низкую ступеньку, возле кота. Налив немного на блюдце, она выпила большую часть того, что оставалось в кувшине.

– Снова. Думаю, я могу… справиться, – сказала Уэнсомер. – Очень хорошо, Уоллес, что ты сделал?

– Я просто последовал инструкциям – именно так, как вы велели.

– «Именно так» – это как именно?

– Я сказал: «Я хочу то, что изменит Уоллеса, то, чего хочет Уэнсомер, то, что восстановит Уоллеса».

Уэнсомер поставила кувшин на место, положила локти на колени, а подбородок на руку, затем посмотрела на Уоллеса.

– Это были три варианта, дурачок, не одна-единственная инструкция, – произнесла она медленно и отчетливо. – Первое… оставит тебя с Уилли. Второе… дает тебе… функциональный орган для развлечений и твое… ну… до недавнего времени крепкое и мускулистое тело. Третье… ты становишься Уоллесом… тем, которым ты был до того, как тебе дали Уилли… певроначал… ну, превона… в смысле, первоначально. Там написано… жирные, покрытые мозолями ноги, обожженные пальцы… не помню остальное. Все вместе… изменило тебя, восстановило тебя, дало мне… то, что я хотела.

– Вы хотели кота? – воскликнул Уоллес.

– Мой любимый дорогой котик умер… несколько месяцев назад, – всхлипнула Уэнсомер. – Пуссингтон, о Пуссингтон… я так скучаю по тебе!

Слезы покатились по щекам Уэнсомер.

– Он умер от склероза печени, – сказала Жустива, смотря в свои бумаги. – Пять тысяч людей пригласили на поминки. Каждому следовало быть полностью облаченным в черную одежду и привести с собой кота.

Уэнсомер начала сморкаться, не убирая локтей с коленей. Уоллес покачал головой, сел и начал лакать вино с блюдца.

Когда Эндри спускался с все еще теплых ступеней башенной лестницы, он почувствовал запах, похожий на запах горящей кожи и одежды. Он подошел к основанию башни и увидел Селфорда, Парчена и Флез, сидящих в бывшей тюрьме Уэнсомер вокруг того, что казалось грудой тлеющего мусора.

– Замечательная ночь, – неловко произнес Селфорд.

– Напоминает мне о днях в лагерях Ассоциации Молодых Воинов, – сказал Парчен.

– Тебя ждут в тронном зале, – сообщила Флез.

Эндри направился во двор, перешагнул через тело Вильбара и очутится в тронном зале. Там он увидел Жустиву, убирающую какие-то бумаги и свитки, и Уэнсомер, спящую на ступеньках. Большой черный кот посмотрел на него и отрыгнул.

– Прошу перенести принцессу Уэнсомер на своих плечах в королевскую спальню, – сказала Жустива.

– Принцессу Уэнсомер? – воскликнул Эндри. – Уже?

– Да. Принц женился на Уэнсомер, затем дракон убил его.

– Принц мертв?

– Да. Да здравствует принцесса.

Мадам Ивендель стояла на пирсе возле корабля и смотрела на Лавенци, уперев руки в бедра. Перед тем, как ответить, она наклонилась и проверила дыхание академика, но та не была пьяна.

– Итак, дом Уэнсомер разрушен, но сама Уэнсомер теперь принцесса Альберина? – сказала мадам Ивендель, не веря своим ушам.

– Все это случилось прошлой ночью, пока мы были в море, – объяснила академик-альбинос.

– Итак, мы предприняли столь утомительное путешествие по морю, и обнаружили, что прибыть в Альберин – почти такая же катастрофа, как остаться в Диомеде.

– Но она твоя дочь, она не причинит нам вреда.

– Может, и нет, но Уэнсомер любит исполнять танец живота, а также она чересчур снисходительна, ленива, обожает почести и зачастую страдает от похмелья. Лавенци, Академия мадам Ивендель скоро станет Тайной Академией мадам Ивендель.

Мадам Джилли держала багор в одной руке, а другой подзывала испуганного духа.

– Забирайся в лодку, Вильбар, Тальберан, Страж, или как там тебя еще.

– Ни за что, другие говорили мне, что ты можешь сделать.

– После того, что ты пытался сделать с моими друзьями? Я сделаю гораздо больше. Они такого еще не видели. Давай, нельзя стоять вечно на берегу реки между миром живых и мертвых.

– Я вполне могу подождать. Твой контракт не продлится вечно.

– Нет? Очаровательная богиня Перемена довольна моей работой, но как хочешь. Есть только один способ пересечь реку, а я перевозчица. Кто следующий?

В течение нескольких следующих недель Альберин старались привести в относительно нормальный вид. Стали появляться отчеты о сожженных городах или, по крайней мере, сильно разрушенных, и о кратерах в полумиле от того места, где стояла каменная кладка. От Стены Драконов осталась борозда в сто футов шириной и тридцать футов глубиной, которая протянулась с севера на юг через Скалтикар, Альберин и Лемтас.