Текст книги "Прозрачные Драконы"

Автор книги: Шон Макмуллен (Макмаллен)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)

– Немногие из нас остались в живых, когда Торея была разрушена, – ответила Терикель. – Мы восстанавливаем наш Орден в Альберине, а теперь у нас есть миссия в Сарголе.

– Многие из нас погибли на Торее, – сказал Наблюдатель. – Виной этой катастрофы стали люди. И опять они вмешиваются в то, что едва понимают. Если бы Стена Драконов могла ослаблять ветра и дожди, прозрачные драконы построили бы ее много лет назад.

– Именно поэтому я здесь, – сказал Терикель.

– Мы не раскроем тебе никаких секретов эфирных конструкций.

– Мне не нужны секреты, я лишь хочу узнать о ваших наблюдениях за ветрами. Воздух – ваша стихия, вы знаете ее лучше, чем любой из смертных. Скажите, ветра меняют направление? Стена Драконов оказывает на них влияние?

– А мельничное колесо замедляет стремительный поток воды?

Терикель на минуту замолчала, размышляя.

– Да, но очень незначительно.

– Точно так же и здесь. Стена Драконов замедляет скорость ветров, но в случае торейских бурь она будет не более, чем мельничным колесом, сдерживающим огромной силы напор бушующего потока воды.

– Маги это понимают?

– Только дурак не обратил бы внимания на это. Хотя есть глупые люди, которые считают самым главным воссоздание Стены Драконов.

Мысли в голове Терикель возникали одна за другой.

– Торейские бури станут еще сильнее? – спросила она.

– Сейчас они на пике своей силы, – ответил Учитель. – Через пять лет все станет таким же, как было до сожжения Тореи.

– У вас есть доказательства? – тут же задала вопрос Терикель.

– Драконам не нужны доказательства. Мы знаем силу ветра, в котором летим. Мы видим сверху облака и чувствуем жару и понижение температуры гораздо лучше, чем вы, смертные. Мы помним все и можем предсказать, что случится в будущем. Бури утихают, старейшина Терикель, но они начали утихать до того, как было положено начало строительству Стены Драконов. Результат ее действия – капля в море.

– Капля в море? Тогда вам даже обращать на нее внимания не стоит.

– Правильно.

– Так значит, Стена Драконов бесполезна, – сказала Терикель, и в ее голосе послышалось скорее утверждение, чем вопрос.

– Стена Драконов очень полезна, но эта польза не касается контроля над бурями.

– Это оружие, да? – спросила Терикель, перебирая в голове все возможные варианты.

– Смертная, ты знаешь, что это оружие. Стену Драконов использовали для борьбы с тобой, когда ты была на пути сюда. Почему ты здесь?

– Чтобы заявить, что Стена Драконов является оружием. Чтобы спросить, как разрушить ее. Навсегда.

– Все, принимавшие участие в ее создании, знают: это оружие. Все новые каменные кладки присоединяются к ней с каждым днем, люди чувствуют страх, если оказываются в стороне. Но использовать Стену Драконов в качестве оружия может только одна тайная организация.

– Да таких организаций дюжины, скоро будут сотни.

– Сотни? – спросил Наблюдатель. – Назови хоть одну.

– Высший Круг Посвященных Скалтикара желает использовать ее для разрушения храмов Скептиков, Независимый Орден Отступников и Народный Магический Фронт – для ослабления власти своих союзников, Сарголанского Правления Посвященных, которое, в свою очередь, стремится лишить лидерства Высший Круг и взять под контроль разрозненные местные храмы, таким образом подчинив себе посвященных всего континента…

– Достаточно, спасибо, – сказал Наблюдатель.

– Я знаю еще тридцать пять других тайных сообществ, – вздохнула Терикель. – Иногда я задаюсь вопросом, есть ли где-нибудь люди, не желающие кого-нибудь убить.

– Да, но это не те люди, которые создают эфирные небесные конструкции, способные превратить целые королевства в гору золы и пепла, – ответил Наблюдатель.

– Наблюдатель, – начала Терикель, но затем покачала головой и уставилась на пол пещеры.

– Отлично, кажется, ты сделала очень важный вывод.

– Да, спасибо, думаю, да, – ответила Терикель.

– Теперь о разрушении Стены Драконов. Нам следует принять более подходящую форму. Пожалуйста, не пугайся.

Наблюдатель медленно лег на пол пещеры. Сначала его крылья начали уменьшаться в размере, пока совсем не исчезли, затем тело перестало мерцать и потускнело. Широкая, похожая на бочонок, грудь рассыпалась каскадом искр, в центре которого образовался темный плотный шар. Затем появилась хрупкая пожилая женщина невысокого роста, которая отряхнула свою одежду, поклонилась гостям и улыбнулась. Эндри показалось, что она несколько взволнована, и видел, как из ее рта и глаз струится свет. К тому времени два других дракона также легли на пол; с ними начались те же превращения.

– Судья и Учитель скоро присоединяться к нам, – объяснила Наблюдатель, беря Терикель за руку и ведя к соседней стене. Как только они приблизились, появилась кирпичная дверь.

Эндри и Уоллес прошли в нее следом за ними и оказались в маленькой уютной комнате с удобными креслами, расположенными вокруг низкого стола. Миниатюрная женщина подвесила чайник над очагом и осторожно на него дунула. Вода внутри начала кипеть.

– Все будут чай? – спросила Наблюдатель.

Судья и Учитель появились, когда Наблюдатель разливала чай, но Судья обнаружил, что у них нет песочного печенья, и поспешил наружу снова. Наблюдатель подошла к Уоллесу и Эндри.

– Красавчик, ты переспал со 137 женщинами, – сказала она с легким сарказмом, который прозвучал как неподдельное удивление.

– Грязная развратная свинья! – воскликнул Эндри.

– Музыкант, до прошлой ночи ты был девственником.

– Девственником! – громко закричал Уоллес. – Принцесса Сентерри сказала мне, что ты был даже не способен удовлетворить мою жену.

– Сто тридцать семь! – закричал в ответ Эндри. – Зачем так много? Никто не хотел спать с тобой во второй раз?

– Господа, господа, – начала Наблюдатель.

– Если женщина была со мной, то о тебе она никогда и думать не станет, – фыркнул Уоллес.

– Если женщина была с тобой, у нее надолго пропадет желание общаться с мужчинами, – крикнул Эндри.

– Господа, прошу вас! – воскликнула Наблюдатель, топая ногой. – Так значит, Эндри, ты сделал это впервые прошлой ночью?

– Э-э, это правда, – пробормотал Эндри.

– Жаль. Почему ты решил… переспать с женщиной?

– Потому что леди Терикель сказала, что вы съедите меня, если я… не попробую.

– Съесть – слишком сильно сказано, – произнесла Наблюдатель. – Смаковать – более подходящее выражение.

– Что? Смаковать… это как бы распробовать то, что собираешься съесть?

– О нет. Может, ты бы понравился мне четыре тысячи лет назад, но не сейчас. Плоть и все остальное лишь отвлекает.

– Хочешь песочного печенья, Музыкант? – спросил Судья, подходя к Эндри с подносом.

– Спасибо большое, – поблагодарил Эндри, беря одно.

– Интуиция подсказывает мне, что ты очень хорошо познакомился со старейшиной прошлой ночью, – произнес радостно Судья.

– Оттуда вы знаете, сир… Дракон Судья?

– Ведь это было недавно, запах остался, по нему и понятно. Если проходят несколько дней, то уже сложнее. Людям трудно понять, но любой дракон может… почувствовать разницу.

– Вы разочарованы, сир?

– Я? Почему?

– Потому что вкус моего тела испорчен, и меня уже нельзя съесть?

– За какого дракона ты меня принимаешь? – грозно спросил Судья, и его дыхание стало таким горячим, что опалило тунику Эндри. – Съесть тебя? Человека? Или ты не это имеешь в виду?

– Я… что? Я имею в виду что, сир? – заикаясь, произнес Эндри.

– Ты мог бы бояться только Наблюдателя, но и ее вкусы изменились.

– Ох. Извините, сир. Не обижайтесь, сир.

– Съесть человека! Что за мысль! – восклицал Судья, отворачиваясь и качая головой.

В другом конце комнаты Терикель разговаривала с Учителем. Он стал высоким худым мужчиной с застывшей на лице ухмылкой.

– Старейшина, я чувствую, тебя что-то беспокоит. Мы можем помочь?

– Драконам нужно что-то дать взамен. У меня ничего нет.

– О нет, у тебя есть одно важное дело, ты не в силах оценить, насколько оно важно. Драконы берут, люди делают. Ты не можешь понять то, что предлагаешь нам, поскольку не ценишь этого. Мы видим тебя такой, какая ты есть, а у тебя очень, очень низкое мнение о самой себе.

– Я не понимаю.

– Конечно, нет. Музыкант ценит тебя за теплое отношение к нему прошлой ночью, и он знает, что ты занимаешь высокое положение, и много училась. Но он не понимает в тебе другого: жрицу, ученого и мага.

– Чтобы понять ученого, нужно быть им.

– Именно, старейшина. Точно так же только дракон видит, какая ты на самом деле.

– Мне… не нравится смысл этих слов, – сказала Терикель.

– Но это так. А теперь, хотела бы ты помочь разрушить Стену Драконов?

– Для меня нет ничего желаннее.

– Тогда я произнесу особое заклинание.

– Что? – воскликнула Терикель, скептически улыбаясь. – Это так просто?

– Нет, вовсе нет. Я стану очень слаб, а ты, вероятно, умрешь. Предстоящие страдания ты не видела даже в своих самых ужасных кошмарах, и если тебе суждено выжить, ты изменишься навсегда.

Терикель молча обдумывала его слова. Подходящего ответа никак не находилось, и она кивнула, желая показать, что готова ко всему.

– Есть еще какие-то просьбы, с которыми я могу помочь? – спросил Учитель.

– Вы можете залечить раны в сердце человека? – грустно спросила Терикель. – Можете изменить прошлое?

– Нет, старейшина.

– Тогда вы можете вылечить очень больную девушку?

– Очень больную?

– Она умерла несколько месяцев назад. Она питалась только кровью смертных и их жизненной силой. Ее собственная кровь была холодной, и ее сердца не бились. Теперь она мертва. Более или менее.

– Мне кажется это абсолютно нормальным. Мои сердца уже пять тысяч лет не бьются.

– Но она не хочет быть такой, она хочет снова жить, – умоляюще произнесла Терикель. – Она скорее уморит себя голодом, чем убьет кого-нибудь, она очень слаба.

– Это та, которую при жизни звали Веландер?

– Да. Она – мой лучший друг и возлюбленная Эндри.

– Возлюбленная? Он, должно быть, очень терпелив. Ох! Но ты и Музыкант… Она, должно быть, тоже очень терпелива.

– Вы встретитесь с ней? Возможно, вы сможете помочь.

– Я уже ее видел. Ее небесное имя – «Вынуждающая».

Внезапно Терикель утратила самообладание и со всей силы бросила свою чашку с чаем на пол.

– Вы хоть слушаете меня, глупый старик? – грозно спросила она. – Ей нужна помощь, а все, что вы делаете – это жонглируете словами!

Учитель щелкнул пальцами, и Эндри с Уоллесом перестали существовать.

Эндри осмотрелся по сторонам и узнал берег и реку. Его окружала темнота, характерная для той области, что находится между жизнью и смертью. Мерцающая белая лодка походила на маленькие речные лодки в Альберине, и, когда она приблизилась, Эндри заметил, что перевозчица была не той, что раньше, однако вовсе не незнакомой ему.

– Мадам Джилли? – позвал Эндри, рассматривая красное платье и лицо перевозчицы.

– Эндри, что ты здесь делаешь? – закричала мадам Джилли, стараясь перекрыть шум темных волн, и с удивлением посмотрела на него. – Тебя нет ни в Отрывках, ни в Регистре!

– Думаю, я пока еще жив.

– Тогда почему ты здесь?

– Не могу сказать точно, я разговаривал с прозрачным драконом по имени Наблюдатель, потом очутился здесь. Но, мадам Джилли, вы живы!

– Ну, на самом деле, нет. Но я перевозчица.

– Вы чудесно выглядите!

– Спасибо, я сама придумала фасон этого платья. Оно отвлекает приходящих сюда. Умирать-то не особо приятно. Я перевозила Портера и Хартмана, они просили передать тебе привет.

– Вот это да. Как они?

– Ну, мертвы они, как и следовало ожидать. Поэтому радостно видеть кого-то живого, например, тебя.

Лодка уткнулась в черные камни на берегу реки, и Эндри взял багор у мадам Джилли и помог выбраться. Они обнялись, и Эндри испытал неожиданные ощущения от прикосновения живого, теплого женского тела. Но ощущения были знакомы.

– Ты испорченный мальчишка, – засмеялась мадам Джилли, забирая у него багор. – Ты не мог бы подумать об этом сейчас, если бы в твоей жизни не было других девушек.

– Да, правда, – признался Эндри.

Мадам Джилли взяла багор и заторопилась к группе теней, стоящих и сидящих на берегу реки.

– Я ненадолго, ко мне зашел старый дорогой друг, – начала она очаровательным голоском. Эндри заметил, что она отложила в сторону багор и теперь держала в руках палицу, окованную железом. Затем мадам Джилли без предупреждения швырнула палицу в пах одного из духов, наиболее массивного на вид.

– Урод, я заставлю тебя платить за то, что при помощи лжи и льстивых фраз пролез в мою постель, хотя моим последним любовником мог стать Эндри! – закричала она, бросившись в темную воду вслед за упавшим туда и скрючившимся Уоллесом.

Перед ним появилась огромная голова с узкими мерцающими глазами и громко произнесла: «В загробном мире купаться нельзя». Уоллес остановился, посматривая то на чудовище, то снова на мадам Джилли, пытаясь решить, кто из них страшнее.

– Если он попробует выбраться на берег, Чаварлеон, съешь его! – закричала мадам Джилли, свесив ноги в воду и держа палицу наготове.

Некоторые из духов мертвых начали хлопать в ладоши. Мадам Джилли поклонилась и, прежде чем вернуться к Эндри, послала им воздушный поцелуй.

– О боже, мне стало гораздо легче, – заявила она, взяв Эндри за руку, и повела его наверх по берегу, где сидели и терпеливо ждали своей участи призраки.

– А вы уверены, что можно бить духов? – спросил Эндри.

– Это часть моего стиля. Пока Ее Величество Перемена не жалуется, я буду делать то, что мне нравится с теми, кто мне не нравится. Она так мила, она бы тебе понравилась! Кстати, Уоллес еще не мертв – но хватит об Уоллесе! Я слышала от Хартмана, что Веландер теперь твоя девушка.

– Да, – сдержанно ответил Эндри. – Но она очень больна, почти мертва – ну более мертва, чем обычно. Вскоре Веландер станет одной из твоих пассажиров.

– Ее нет ни в Отрывках, ни в Регистре. Не теряй надежды.

– Мадам Джилли, я знаю, я потерял ее, но так много всего, что я хотел бы сделать с ней вместе. Музыка в альберинских тавернах, танцевальные фестивали на улицах Варфсайда и Баржардса. Я хотел играть музыку, чтобы она танцевала, я хотел научить ее игре на лире, тогда бы мы вдвоем могли организовать ансамбль. И… после ночи, проведенной с Терикель…

– Терикель! Нет, не рассказывай о ней, продолжай.

– Я… я хотел показать ей, что такое просыпаться в объятиях того, с кем был близок всю ночь… Ах, мадам Джилли, я простой парень, мне не подобрать слов, которыми можно это описать. Я хочу, чтобы Вел была счастлива, вот и все.

Эндри вынул из сумки ребек и начал наигрывать рил. Несколько душ, стоящих поблизости на берегу, стали танцевать друг с другом, остальные начали отхлопывать ритм. Эндри казалось, что он играл очень долго. Он остановился, когда мадам Джилли положила ладонь на его руку.

– Эндри, для тебя есть задание, – сказала она. – Возвращайся в Альберин и жди Веландер там.

– Но она же в Альпенфасте, мертвая. Я имею в виду, не двигается и лежит как мертвая, в отличие от разгуливающих тут мертвых.

– О, она в состоянии ехать, Эндри. Я знаю это из надежных источников.

– Но почему Альберин?

– Потому что это твой дом и потому что у Веландер нет дома.

Эндри и Уоллес исчезли. Мадам Джилли смотрела, как большой черный предмет погрузился в темные воды, затем нагнулась и положила руку на плечо душе, сидящей рядом.

– Веландер, ты все слышала, – тихо сказала она. – Он любит тебя, он хочет тебя, у него есть планы вашей чудесной совместной жизни, и теперь, после замечательной ночи в горах, он даже знает, что делать.

– Я так устала, – произнес дух. – Я такая уставшая… все время.

– Ты на границе моего маленького королевства, но ты еще не готова пересечь ее. У тебя есть причины вернуться обратно или ты хочешь остаться здесь на очень долгое время?

– Я так устала, отдохну тут.

– Ты могла бы жить. Вместе с Эндри. Разве это не стоит того, чтобы чуть-чуть приложить усилия?

– Эндри… потеряла его.

– Не так. Я потеряла Эндри. У тебя еще есть шанс.

Мадам Джилли выпрямилась и пошла обратно к лодке, в которой она назвала имя следующего пассажира и помогла духу забраться. Отталкиваясь от берега, она оглянулась и заметила, что на том месте, где сидела Веландер, было пусто.

Терикель поискала глазами Эндри и Уоллеса.

– Я не глуп, и я не старик, – говорил Учитель. – И я не жонглирую словами. Твой друг Вынуждающая меняется. Ты не можешь не видеть, что, пока одна часть ее слабеет, другая становится сильнее. Если она решит снова жить… ни один разумный дракон не превратит ее тело в пепел в то время, когда она беспомощна. Без сомнения, Веландер пугает меня, хотя я и не отличаюсь особенной разумностью.

Терикель вдруг ощутила себя очень расстроенной и смущенной. Учитель не только знал Веландер, он боялся ее. Учитель, прозрачный дракон.

– Если вы не отличаетесь особенной разумностью, тогда какой у вас характер? – спросила Терикель.

– Я романтик. Люди-романтики ради своих возлюбленных убивают соперников на дуэлях. Разумные люди убили бы миллионы просто потому, что взяли нож правой рукой, а не левой. С другой стороны, я дракон-романтик, а это не то же самое, что человек-романтик… но чтобы понять, нужно быть драконом. Я надеялся, что Вынуждающая угаснет, но теперь я не так в этом уверен. Разумные драконы раздражают меня… так же, как и разумные люди. Вынуждающая убила одного очень разумного дракона, поэтому она мне нравится.

– Учитель, мое мнение о вас полностью переменилось, – произнесла Терикель.

– Ты хочешь спасти Вынуждающую. Я спасу ее, если она хочет быть спасенной. Она сможет есть вареную репу, запеченную рыбу, жареных крыс на палке и все, чем питаются смертные. Если и когда Музыкант заключит ее в свои объятия, Вынуждающая станет теплой – я имею в виду, при условии, что ты посмотришь на это сквозь пальцы – понятия о морали так изменились за последние пять тысяч лет. Олгез Влрой перед тем, как стать моей женой, научила меня изящным манерам, тогда все было правильно.

Терикель потребовалось время, чтобы понять смысл сказанного.

– Учитель, это чудесно, – закричала она, не осмеливаясь верить. – Что я могу для вас сделать?

– Разрушить Стену Драконов.

И опять Терикель потребовалось время, чтобы осознать смысл сказанного.

– Разрушить Стену Драконов? – воскликнула она. – Да! Да, да, да! Вот что для меня здесь важнее всего! Если бы я уже знала, как ее уничтожить, то, как вы думаете… Ну ладно, тогда скажите мне, как. Кажется, вы считаете, что я могу сделать это… я внимательно слушаю вас.

– Лети на восток до тех пор, пока есть силы.

– Лететь? Но…

– Не прерывай меня. На экваторе увидишь каменную кладку Каунтер. Приложи это к центральному мегалиту.

Учитель поднял вверх кулак, затем медленно раскрыл пальцы. На ладони был черный шар размером с яблоко. Его поверхность пылала.

– А теперь успокойся, старейшина, я не собираюсь делать с тобой ничего предосудительного.

Учитель швырнул шар в грудь Терикель. Ткань ее туники начала дымить, и повсюду стали падать искры. На несколько минут ее мышцы онемели, Терикель не могла дышать, появилось ощущение, что в ее грудь изнутри воткнулось множество игл. Внезапно все прошло, она глубоко вздохнула и положила на больное место руку. Под обожженной тканью кожа осталась неповрежденной.

– О боже, – сказал Учитель, смотря на руку. – Последний раз, когда я касался женщины… В Палионе занимались рыболовством, и жило там около тридцати душ, не считая шести свиней, одиннадцати овец и коровы. Получил пощечину за это.

– Ах! – прошептала Терикель. – Что вы сделали со мной?

– Это было то, что я смог сохранить, но потребовалась тысяча лет, чтобы получить это. Послушай внимательно, я сообщу тебе слова заклинания, к которому ты можешь прибегнуть в случае необходимости, а также использовать по окончании поисков.

Терикель послушала и повторяла слова до тех пор, пока Учитель не удостоверился, что она их запомнила.

– Тебе скоро пора идти, – произнес он. – Поскольку мы тоже должны отправиться в путь. Быть в пещере драконов – это совсем не то, что говорить с драконом, да? А, еще одна вещь.

– Да?

– Твое небесное имя – «Расправляющая крылья».

Учитель сделал непонятный плавный жест рукой, и появились Эндри с Уоллесом. Они оба казались измученными, и Уоллес даже более, чем Эндри. Вскоре к ним присоединилась Наблюдатель, стряхивающая пыль с ворота своего плаща.

– Эндри, ты очень хорошо сыграл для нас на ребеке, – заявила она. – Судья и я решили отблагодарить тебя, выполнив любую твою просьбу. Говори, и я постараюсь сделать то, что ты хочешь.

– Я бы попросил вас вылечить Веландер и вернуть ее к жизни, госпожа, – тут же сказал Эндри.

– Я уже слышала об этом, не говори о ней. Несколько минут назад Веландер была на пороге смерти, сейчас ей уже лучше. Просьба исполнена.

– Вы имеете в виду, она будет жить? – воскликнул Эндри.

– Да, при условии, если вы вернетесь в Альберин.

– Но откуда вы знаете? Она же в Альпенфасте – и Альберин! Откуда вы узнали? Это был сон… сон наяву?

– Если мы говорим про один и тот же сон, то это был скорее ночной кошмар, – произнес Уоллес.

– Веландер сейчас слабеет потому, что становится сильнее, – сказала Наблюдатель.

– Я не понимаю, Дракон Наблюдатель.

– Эндри, не пытайся понять. Чего бы еще тебе хотелось?

– Чего еще? Ах да, а вы можете освободить старейшину Терикель от ее демона предательства?

Терикель покраснела и попыталась возразить, издав хриплый звук. Даже Уоллес выглядел смущенным.

– О-о-о, я не могу сделать этого, – сказал Судья.

– Уже сделано, – заявил Учитель.

– Что? – воскликнула Терикель.

– Просто она еще не знает об этом, – объяснила Наблюдатель. – Может, попробуешь еще раз, парень? Знаешь, ты мне на самом деле нравишься. Две просьбы, и обе за других людей. Мы могли бы рассказать, где находятся древние тайники с золотом, за несколько дней поднять твой магический уровень до десятого или одиннадцатого уровня посвящения или сделать еще много полезных вещей. – Наблюдатель положила свою костлявую руку на руку Эндри и улыбнулась ему, ее глаза заискрились: – Давай, попробуй снова.

Эндри подумал. Уоллес вынул песочное печенье из кармана и стал жевать его.

– Ну? – тихо произнесла Терикель, почесав голову.

– Не могли бы вы освободить Уоллеса от его демона? – спросил Эндри.

Уоллес выронил остатки песочного печенья. Терикель украдкой улыбнулась.

– У него их несколько, – сказала Наблюдатель. – О каком ты говоришь?

– А о чем ты вообще думаешь, ты что делаешь, Эндри? – испуганно спросил Уоллес.

– О… о самом худшем из них, – ответил Эндри.

– Эндри, слушай, я очень привязан к своим демонам, – пробубнил Уоллес. – Они мне очень нужны.

– От его ужасных баллад? – спросила Наблюдатель.

– Вы слышали их? – онемел от удивления Уоллес.

– О да, когда я не здесь и не занимаюсь всякими вещами, касающимися драконов, иногда я мою кружки в тавернах. Судья подметает лестницы в Альпенфасте, а Учитель то тут, то там работает в саду.

– Ага, – сказал Судья. – Подметаешь ступеньку, любуешься на Небесное зеркало, думаешь о чем-нибудь возвышенном, затем спускаешься на следующую ступеньку и подметаешь ее тоже.

Эндри попытался вспомнить лицо пожилого смотрителя во дворце, в котором они останавливались в Альпенфасте. В памяти Уоллеса возникла маленькая старушка, собиравшая пустые кружки в таверне Кловессера под названием «Дыхание Дракона». Терикель снова начала тереть виски.

– Терикель, дорогая, – произнесла Наблюдатель. – Хоть мы и образованны, беспощадны, бессмертны и более могущественны, чем вся сарголанская Императорская Армия, это вовсе не значит, что мы не можем быть и обычными людьми тоже – просто немного особенными.

– Таким образом в жизни устанавливается равновесие, – промолвил Судья.

– Вы в силах решить проблему Уоллеса с женщинами? – спросил Эндри.

– Что? – закричал Уоллес. – Нет! Мне нравится моя проблема с женщинами, это придает мне силы! Нет! Прочь от меня!

Судья и Учитель схватили Уоллеса за руки и подняли его тунику. Наблюдатель приблизилась к нему, медленно подняв сухонькую ладонь. Между ее большим и указательным пальцами появился черный шар размером с горошину, и Наблюдатель бросила его в Уоллеса. Шар попал в пах, и спереди на штанах возникла большая дымящаяся дыра.

– Ты прожгла меня! – завизжал Уоллес.

– О нет, ничего страшного не случилось, – произнесла Наблюдатель. – Посмотри-ка сюда, думаю, это выглядит очень мило.

На месте пениса Уоллеса появилась маленькая разноцветная голова с подозрительно смотрящими глазами-бусинками. Она раскачивалась на длинной чешуйчатой шее и загадочно глядела на Уоллеса. Наружу высунулся раздвоенный язык.

– Уберите это от меня! – закричал Уоллес, отталкиваясь от самого себя до тех пор, пока не уперся в стену.

– Но это же ты сам, – сказала Наблюдатель.

– Думаю, почти так выглядел Судья, когда был молодым, – произнес Учитель.

– Должен признаться, мне всегда нравилась роль защитника моральных устоев, – промолвил Судья. – Вероятно, таким было неосознанное желание со стороны Наблюдателя.

– О боже, – охнула Терикель, склонившись и осматривая магический протез Уоллеса.

Маленький дракон открыл пасть и зашипел на нее. Терикель отскочила назад. Наблюдатель протянула к протезу руку, и на нее посыпались искры. Они были болезненного пурпурного цвета.

– Если бы я была смертной женщиной, эти искры причинили бы мне сильную боль, – сказала Наблюдатель. – А как же мы его назовем?

Уоллес ничего не ответил: он стоял, прижавшись к стене, и что-то невнятно бормотал.

– Нужно дать какое-то имя, которое подходит Уоллесу, – предложила Терикель.

– Уилли! – воскликнула Наблюдатель. – Уоллес и Уилли. У Уоллеса есть свой собственный маленький Уилли. У Уоллеса верный Уилли.

– Уилли никто не нравится, кроме тебя, Уоллес, – сказал Учитель совершенно обезумевшему Уоллесу. – Поэтому береги его от других людей – в противном случае последствия могут быть крайне неприятными.

– Чудовища! – пронзительно завизжал Уоллес. – Настоящие чудовища!

– Ну да, мы прежде всего прозрачные драконы, – произнесла Наблюдатель.

– А надолго у него Уилли? – спросил Эндри.

– О, на всю мою работу – пожизненная гарантия, – заверила его Наблюдатель.

– Пожизненно? – закричал Уоллес и упал в обморок.

– Когда будете спускаться, смотрите по сторонам, – сказал Учитель. – На расстоянии пущенной стрелы от ваших лошадей прячутся четырнадцать вражеских улан из Альпенниен. Вероятно, у них приказ убить вас.

– Нас? – воскликнул Эндри. – Но я думал, принцесса и кастелян… помирились.

– Да, но Терикель решилась разрушить Стену Драконов.

– А кастелян здесь причем?

– Стена Драконов разделила всю область Альпенниен на две части. На западе вспыхнуло восстание, и сарголанские правители и военные наместники были свергнуты. Они поспешно возводят замки, стены, набирают армии. Когда наконец Стена Драконов рухнет, восточная область Альпенниен до гор Кейпфанга станет объектом нападения с их стороны. Даже хуже, Вильбар уже учит магов в Альпенниен, как строить миниатюрные каменные кладки. Это настоящая катастрофа.

– А что с кастеляном? – снова спросил Эндри. – Он же влюблен в принцессу Сентерри, да?

– Тем хуже. То, что было восстанием, теперь превратится в непрерывную войну. Кастелян заявит о своей женитьбе и желании дать наследника сарголанскому трону. Четверо братьев Сентерри уже сейчас собирают армии, чтобы бороться друг с другом из-за трона. Кастеляну нужно всего лишь подождать, пока их силы истощатся, а затем послать своих людей, чтобы завладеть троном от имени Сентерри. Их первый сын станет следующим императором. Если Терикель разрушит Стену Драконов слишком быстро, тайная армия Альпенниен больше не будет тайной. Но она и не получит соответствующей подготовки и экипировки и не сможет противостоять войску Сентерри.

– И принцессе не потребуется много времени, чтобы разделаться с противниками, – добавила Наблюдатель.

– Правильно. А сейчас нам нужно снова превратиться в драконов и заниматься делами драконов, поэтому прощайте. Да не оставит вас Удача!

Трое смертных скрылись в тумане, в молчании спускаясь с горы. Эндри тащил Уоллеса на плечах. Солнце уже почти скрылось за высокими горами, оставалось меньше часа, прежде чем оно зайдет совсем.

– Так кто же это был? – спросил Эндри Терикель, когда они медленно шли вниз по дороге. – Разве могут ящерицы разговаривать – и выглядеть как люди?

– Драконы не ящерицы, и они похожи на нас, – ответила Терикель.

– Как так, госпожа? – снова задал вопрос Эндри.

– Есть заклинание, известное только посвященным одиннадцатого уровня, и даже они не все могут справиться с ним, – сказала Терикель, остановившись проверить, пришел Уоллес в сознание или еще нет. – Оно называется «хождение по воздуху». Нужно вызвать ветра, четко представив их во время произнесения заклинания. Посвященный, способный завершить это заклинание, может использовать воздушные потоки и лететь на них. Мне это удалось. Один раз. В Альберине высокоученая Уэнсомер приобрела известность благодаря своему умению исполнять подобные магические ритуалы. Однажды она произнесла это заклинание во время посещения императорского дворца в Палионе. Уэнсомер вызвала сильнейшие, но едва ощутимые ветра и вихри высотой в двести футов. Она посадила императора себе на спину, и облетела дворец со всех сторон. Императрице это не очень понравилось, но что она могла сделать?

Уоллес застонал. Терикель вынула из-за пояса топор и ударила его по голове рукоятью.

– Так о чем я говорила? Ах да, «хождение по воздуху» – первое испытание на долгом пути превращения в дракона.

– Превращения в дракона? – переспросил Эндри. – Человек становится драконом?

– Прозрачным драконом. Это очень важно. Не обычным драконом, который выглядит как ящерица, способная изрыгать огонь.

– А те драконы, потопившие «Буйную пташку», были просто обычными драконами?

– Да. Прозрачные драконы – это маги, мужчины и женщины, способные «ходить по воздуху». В течение многих лет они учились тому, чтобы с помощью все новых заклинаний заставлять свои тела лучше летать. Маги проводили много дней за ритуалами, паря в воздухе. Прошли годы, и в конце концов они перестали использовать заклинания. Некоторые из них говорят, что полет даровал им прозрение и безмятежность, и поэтому они не хотят снова становиться похожими на нас. У них появилась навязчивая идея соединить эфирную энергию и жизненную силу, они одержимы мыслью контроля над энергией. Время и возраст перестали владеть физическими телами этих магов: их поддерживают эфирные конструкции. Они способны жить в течение многих веков и даже дольше. Отношение к этому меняется, если ты сам дракон. Перестаешь быть собой. Меняется отношение ко всему, и меняется сам человек. Они по-прежнему говорят и мыслят, но их отношение ко всему можно описать как чопорно-высокомерное и очень холодное.

– Так те существа в пещере были людьми? – спросил Эндри.