Текст книги "Прозрачные Драконы"

Автор книги: Шон Макмуллен (Макмаллен)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 33 страниц)

Идти по Логьяру оказалось непросто. Веландер плохо знала местность и старалась найти дорогу со своей высоты в пятьдесят футов. Наконец она опустила голову так, что та оказалась на одном уровне с улицами, и, нагнувшись, пошла вперед, следуя указаниям Учителя. Маршрут стал понятнее, но случайные прохожие теряли дар речи от ужаса: одного взгляда на бредущее вдалеке громадное чудовище им было достаточно. Случайно повстречавшись с головой, появляющейся то на одной, то на другой улице, люди с криками бросались прочь.

Показалась «Веселая пинта». Веландер выпрямилась, затем посмотрела вниз, на крышу, покрытую шифером. Наклонив голову вбок, она услышала, как внутри разгорается одна из знаменитых здешних драк. Веландер просунула голову через крышу, открыла клюв и заревела. Сейчас она уже знала, что подобные действия заставят ее жертв оцепенеть от страха. Акиро, Азиро и несколько завсегдатаев остолбенели. Веландер склонила голову на бок и стала рассматривать лица тех, кто уставился на нее. Эндри среди них не было.

– Такое не каждый день увидишь, – произнес бармен, и даже официантка вздернула бровь и слегка кивнула в сторону Веландер.

Словно по сигналу завсегдатаи «Веселой пинты» кинулись к выходу. Два матроса крепкого телосложения подбежали к двери, сорвали ее с плетей, не обращая внимания на замок, и промчались между тридцатифутовых ног Веландер. На подоконник запрыгнул огромный грузчик и выломал его вместе со ставнями, рамой и петлями. Другие понеслись к погребу, спрятались за официанткой или даже начали колотить стены ногами, надеясь пробиться на улицу.

Веландер заметила, что осталось двое. Акиро застрял под тяжелой балкой, которая весила больше тонны, а Азиро отчаянно пытался освободить своего брата. Раздался сильный грохот – Веландер сделала вдох: словно по огромной органной трубе прошли сотни кубических ярдов воздуха.

– Скучно! – заревела она, и от ее крика разлетелись на мелкие кусочки бутылки и оконные стекла поблизости.

Акиро с новыми, откуда-то взявшимися невиданными силами взялся за балку – и, отшвырнув ее в сторону, освободил брата, поднял его и побежал прочь.

– Я бы не сказал, что скучно, – заявил бармен, обращаясь к Веландер.

– Да, гораздо веселее, чем обычно, – согласилась официантка.

– Где Эндри? – снова загрохотала огромная голова.

– Если это один из тех моряков, что были здесь раньше, то ушел в гавань, – ответил бармен.

– Уплыл, – добавила официантка.

– В Альберин, в Скалтикар, – закончил бармен.

Последний из завсегдатаев «Веселой пинты» выбрался из укрытия лишь одиннадцать недель спустя, но о судьбе Акиро и Азиро узнали только через два года. Перекупщик ценных металлов рассказал, что они работают в шахте по добыче золота в двух тысячах миль отсюда, в горах на северо-востоке Акремы. По словам того же самого перекупщика, братья никогда, никогда не выходят на поверхность.

Веландер убрала голову из таверны и выпрямилась. Существу ростом в пятьдесят футов трудно идти по улицам в поисках одного определенного дома, найти городскую гавань оказалось проще: ее было видно издалека. Веландер неуклюже побежала и через пару минут уже стояла на пирсе. Она увидела маленькое судно с парусом, раскачивающееся на воде. Пирс треснул под ней, но Веландер выбралась на землю, ревя от боли и разочарования. Стоя на берегу, она вглядывалась в залив, где постепенно исчезала «Лунная тень», и закричала: «Эндри!» Ее призыв был похож на раскат грома, длившийся около пятнадцати минут.

– Ты все, дорогая? – раздался позади голос Учителя, говорившего на мертвом ларментийском языке.

Безо всякого предупреждения птица-дракон Веландер исчезла, оставив после себя лишь двадцать тонн речной воды, тело самой Веландер, а также тела Ролларика и Шайларена.

– Ой, ой, ты испорченная штучка, не так ли? – спросила Наблюдатель, пробираясь по воде и помогая Веландер сесть.

– Именно поэтому я и здесь, – вздохнула Веландер, дрожа от холода и боли.

– Пора закончить твои уроки, – сказал Учитель.

– Кто я? – спросила Веландер.

– С тобой не так просто, – ответил Учитель. – Ты не совсем прозрачный дракон, не совсем человек, не совсем жива и не совсем мертва.

– И ты женщина, – произнесла Наблюдатель. – Более или менее.

– Какое облегчение, – сказала Веландер. – Но я хочу быть живой.

– Мы уже объясняли, ты можешь быть только наполовину живой, – заявил Учитель.

– Он имеет в виду, живой в определенную половину суток, – вмешался Судья. – Разве ты не знаешь, Учитель, что неправильно понятое выражение или грамматические ошибки могут положить начало войне? Веландер, тебе вопрос. Кем ты хочешь быть? Ты можешь быть живой, но тогда ты обязана стать также и драконом. Ты убила прозрачного дракона и выпила его кровь. Такого прежде еще никогда не случалось, и сейчас ты в состоянии делать то, на что другому потребуется двести лет учения. Ты хочешь быть драконом?

– Да, думаю, да.

– Этого ответа недостаточно, – сказал Судья.

– Да, я очень хочу, – твердо заявила Веландер. – Я очень хочу быть прозрачным драконом, потому что тогда стану живой для Эндри.

Они устроились вместе с Веландер в повозке, затем Судья и Учитель подняли бортики. Через пятнадцать минуты они добрались до городских ворот. Учитель и Судья сидели на соломе вместе с Веландер, обсуждая ее прошлое.

– Тебе двадцать один год, – сказал Учитель. – Ты получила девятый уровень посвящения, а тридцать дней назад убила прозрачного дракона и впитала в себя его жизненную энергию.

– Одного из тех глупых молодых драконов-политиков, – произнес Судья. – Воин ветра Маулер, как я его называю.

– Лафонтен, как ты говоришь, Веландер. Так даже лучше, должен признать.

– Как могла смертная выпить жизненную энергию дракона? – спросил Учитель. – Она бы ее убила.

– Но я не была смертной, ведь я не была живой, – объяснила Веландер.

– А, теперь понятно, – сказал Учитель. – Знаю похожий случай. Его звали Ларон. Он был мертв, мог ходить по земле только тогда, когда поднимался Мираль и пил кровь и жизненную силу живых. Впервые я повстречался с ним два века назад. Располагающие манеры, несмотря на глупую бородку, скрывающую прыщи. Но, по его словам, другого существа, похожего на него, не существовало. Откуда ты?

– Ларон создал меня.

– Вот это да. Я очень надеюсь, вы не собираетесь пожениться, – крикнула Наблюдатель, сидящая на месте кучера.

– Никогда! – резко ответила Веландер и начала всхлипывать, уткнувшись носом в колени. – О Эндри, ты даже не знаешь, что я опять жива.

– Эндри, – вздохнула Наблюдатель. – Этот благородный молодой человек.

Они подъехали к городским воротам. К ним приблизился караульный, съежившийся под дождевиком.

– Ворота закрыты до особого распоряжения, – заявил он.

– Дружок, значит, тебе нужны деньги, чтобы открыть их, да? – ответила Наблюдатель по-сарголански.

– За все золото империи я бы не открыл эти ворота, – тут же воскликнул караульный. – Вокруг бродят чудовища.

– Чудовища? – спросила Наблюдатель, кажется, скорее обеспокоенная, чем испуганная.

– Думаю, он имеет в виду нас, – предположил Судья.

– Но мы же не чудовища, мы – приличные создания. Мы всего лишь хотим уйти из города вместе с нашей ученицей.

Караульный упер руки в бока под плащом:

– Теперь послушайте, леди. Валите-ка вы отсюда в какую-нибудь гостиницу и следите за указами. Заместитель действующего регента подписал указ о введении осадного положения, и пока он не решит…

Наблюдатель встала, открыла рот – и на ворота с шипением обрушился стремительный поток раскаленной плазмы. Когда караульный поднялся на ноги, а повозка уже покатилась прочь из города, появился начальник смены. За ним следовало шесть воинов, вооруженных арбалетами. От больших двойных ворот остались лишь четыре тлеющих столба с петлями, которые шипели при попадании на них капель дождя.

– Что такое тут произошло? – спросил начальник. – Стрелки, готовьтесь к бою.

– Маленькая старушка в телеге… – начал караульный.

– Что? Ты что, напился на дежурстве?

– Нет, сир, но…

– Иди за повозкой! Останови ее!

– Нет, сир – даже за все золото Акремы.

– Ты не повинуешься моим приказам? – грозно спросил начальник.

– Нет, сир, но я не буду преследовать телегу.

– Я остановлю их сам, но тебе несдобровать. Стрелки, целься! Раз, два…

Один из воинов заметил, с какой скоростью караульный отскочил в сторону, тут же бросил арбалет и устремился за ним. Когда они обернулись туда, где стояли начальник и пятеро арбалетчиков, то увидели только длинную яму овальной формы, окруженную тлеющими булыжниками.

– Наверно, так Мать Мира наказывает глупцов, – прошептал караульный.

– И медленно соображающих, – добавил арбалетчик.

В повозке Веландер слушала рассуждения о самой себе как о прозрачном драконе.

– Ты сбежала в середине курса лечения, – вздохнул Учитель. – С тобой нужно было еще многое сделать.

– Да, особенно с теми лучами энергии, которые, как ты думала, были направлены против тебя, – сказал Судья. – Они стали результатом заклинания того глупого дракона – Воина ветра Маулера.

– Политикана, – крикнула Наблюдатель с места кучера.

– Они случайно притянулись к твоей душе, – продолжил Учитель. – Одни несли положительную жизненную энергию, другие – отрицательную. Нам придется сделать это снова, на сей раз более тщательно, а затем присоединить остальные.

– Это так больно, – тихо пожаловалась Веландер.

– Да, но сейчас все будет под контролем. Тогда ты станешь прозрачным драконом, похожим на нас.

– Ну все-таки не совсем таким, как мы, – добавил Судья.

– Но я уверена, мы останемся друзьями, – заверила ее Наблюдатель.

Как и говорил Эндри, «Лунная тень» то взлетала вверх, то падала вниз на огромных волнах, послушная неистовой стихии. Два паруса были порваны в первый же час плавания по заливу, на берегу которого стоял Логьяр, и к рассвету на шхуне почти не осталось неповрежденного такелажа, а время от времени судно заливало водой.

Ларон говорил всем, что, вероятно, он оказался слишком пьян, раз решился на подобное путешествие. Уоллес спрятался в носовом отсеке и не вылезал оттуда, а Риеллен беспрестанно спрашивала Эндри, почему они отправились на верную смерть. Наконец им удалось смастерить прочное весло из остатков десятифутовой мачты. Также трижды пришлось залатать порвавшийся парус. Ларон убеждал всех, что очень важно держать курс на юг и потому призывал грести вправо.

Когда Норриэйв и Хэзлок проснулись, они посчитали, что пассажиры подняли мятеж, и хотели заковать их в кандалы. Однако они прислушались к словам Ларона, который сказал, что даже если каждый на борту будет вычерпывать воду, чинить оснастку и делать прочую работу, этого едва хватит, чтобы удержаться на плаву и придерживаться определенного направления, так что каждая пару рук на счету. На второй день Ларон заявил о невозможности оценить пройденное расстояние из-за огромных волн, и, следовательно, шхуна по-прежнему могла находиться в проливе Страха. Только на третий день он покинул Дэнола, Костигера, Риеллен и Хэзлока, пытавшихся не выпустить весло из рук, и спустился под палубу, туда, где лежали больные. К тому времени недомогание чувствовали почти все. Когда корабль отплывал, больше всех нездоровилось Гилврэю, но сейчас он стал медикаром «Лунной тени», отчаянно боровшимся с приступами истерии, истощением, холодом, морской болезнью, ранами и слепым ужасом, пытаясь не дать людям пасть духом и заставить их выйти наверх или вычерпывать и откачивать воду внизу.

– Вы ранены, сир? – закричал он, увидев спускающегося по ступенькам Ларона. С его появлением нижнюю палубу снова захлестнули волны.

– Пустяки, – закричал тот в ответ сквозь шум волн, скрип дерева и завывающий ветер. – Как вы тут?

– Всегда хотел быть медикаром, сир, но мой отец говорил, что это занятие для людей среднего класса. Я проходил специальные курсы при Офицерской Академии Императорской Армии и…

– Нет, я имел в виду, вы в порядке?

– Не хуже остальных, сир.

– Но не плохо? Ладно, не обращай внимания на это слово. У меня есть хорошие новости, но есть и плохие. Хорошие новости в том, что, судя по приливам и отливам, мы недалеко от Северного Скалтикара.

– Плохие же новости должны быть действительно плохими, чтобы омрачить такую хорошую новость, сир, – ответил Гилврэй.

– Да. Гигантские волны, достигая отмели, начинают крушить все на своем пути. Рано или поздно они погубят «Лунную тень».

– И тогда мы умрем, да, сир?

– Вероятно, есть один шанс из десяти тысяч, что мы уцелеем, если воды из шхуны откачают достаточно. Пусть работают все, кто может. Я возвращаюсь наверх.

– Слышали? – закричал Эндри, стоявший у насоса. – Давайте, напрягитесь!

– Отойди, Эндри, – ответил Норриэйв, привязанный к самодельной кровати. – Иди на палубу, им скоро потребуются свежие силы. Я разберусь с насосом.

Все, кто находился на палубе, были привязаны к поручням и другим частям шхуны, которые были надежно закреплены. Шестеро человек схватились за руль, и не давали ветру завладеть «Лунной тенью». Вдруг Ларон указал вперед.

– Земля! – закричал он. – Горы! Северный Скалтикар! Мы близко!

– Но я думала, мы хотели сойти на берег, – закричала сквозь шум ветра Риеллен.

– Нет, нам нужно держаться середины пролива до тех пор, пока не минуем Пик Морского Дракона, затем повернуть к спасительному восточному побережью материка. Там волны в десять раз меньше. Через неделю, вероятно, мы сможем войти в гавань Альберина.

– Что сейчас происходит, сир? – спросил Эндри.

– Гигантская волна накроет нас, если пройдем через отмель, тогда мы все утонем. Недалеко горный остров – самая северная часть Скалтикара.

– Эта гигантская волна, сир? – воскликнул Костигер, показывая на что-то рукой.

Все обернулись. Казалось, на западе стала подниматься линия горизонта, изгибаясь и превращаясь в пену.

– Поворачивай! Поворачивай на левый борт! – закричал Ларон. – Мы должны налечь на руль или госпожа Удача посчитает нас недостойными.

«Лунная тень» медленно, но разворачивалась, и едва не оказалась погребена под очередной огромной волной. Находящихся на шхуне объял ужас, но они еще крепче вцепились в руль.

– Не смотрите назад! – закричал, обернувшись, Ларон.

Все тотчас повернули головы и пожалели об этом. «Лунная тень» стремительно неслась вниз под углом сорок пять градусов, накреняясь с невероятной скоростью.

– Если мы опрокинемся, то погибнем! – выпалил Ларон.

– Разве мы уже не мертвы? – воскликнула Риеллен, цепляясь за руль и ногу Дэнола.

– Держись крепче, сейчас она нас накроет! – отчаянно завопил Ларон.

Волна захлестнула шхуну, но «Лунная тень» устояла. Стихия бушевала, ревела, крушила все, что попадалось на ее пути. Внезапно наступила тишина. Корабль очутился под водой. Руль выбило из рук Риеллен. Она нащупала веревку, привязанную к ее талии, пытаясь не обращать внимания на мысль, пульсирующую в мозгу, что при подобных обстоятельствах она давно должна была погибнуть. В этот момент ее вытолкнуло на поверхность, Риеллен увидела вокруг остальных, державшихся из последних сил. Дэнол потянул ее за веревку.

– Хватайся за сетку! – закричал он, когда Риеллен прижало к «Лунной тени».

Когда она залезла на шхуну, то заметила, как та снова начала уходить под воду.

– Что тут происходит? – из открытого люка послышался голос Норриэйва.

– Прикрой этот чертов люк! – приказал Ларон и добавил: – И продолжай качать!

– Мы по пояс в воде, потребуется не менее пятнадцати минут, чтобы убрать даже…

– У вас минута, задраивай же люк!

Сильно потрепанный парус сорвало, и поэтому, когда «Лунная тень» выровнялась, стало лучше видно.

– Пятьдесят узлов! – воскликнул Ларон, но его никто не слушал. «Лунная тень» начала поворачиваться, и вода снова хлынула на палубу.

– На левый борт! – закричал Ларон, но шхуна уже оказалась во власти морской стихии.

Казалось, на этот раз без воздуха пришлось обходиться дольше, и когда они наконец вынырнули, то обнаружили, что воды стало еще больше. Люк снова открылся.

– Черт, Ларон, теперь мы по шею в воде, – пробормотал Норриэйв. – Насос находится слишком глубоко, им никак не воспользоваться, если не вытащить его на палубу.

– Вытаскивай, или его смоет следующей волной! – велел Ларон.

– Со следующей волной мы все равно утонем! – возразил Норриэйв.

– Собери всех на палубе и привяжи, – ответил Ларон. – И закрой этот чертов люк!

«Лунная тень» снова стала выравниваться, когда тех, кто находился внизу, вытащили наверх.

– Когда мы опять уйдем под воду, сосчитай до ста, подожди, пока твои легкие не начнут гореть от недостатка воздуха, и тогда развязывай узлы, – приказал Норриэйв. – Может, кто-то из нас выживет среди камней и волн, и выберется на берег, но оставаться здесь, на шхуне, когда умерла последняя надежда… О, Мать Мира, неужели все волны такие огромные? – воскликнул он, оглянувшись.

– Право руля! – закричал Ларон. – Черт, еще, еще, еще!

– Слишком тяжело, сир, – ответил Костигер. – Сила…

– Черт, давай, давай! Я иду на помощь.

– Держись, Ларон! – воскликнул Норриэйв. – Тебя же сейчас смоет.

– Право руля, еще! – приказал Ларон, не обращая на него внимания.

Эта волна отличалась от прежних, и «Лунной тени» потребовалось больше времени, чтобы выровняться. Справа показались горы. Внезапно Эндри заметил, что вода перестала прибывать. Шхуна плыла так быстро, что ветер сдувал с лица мокрые волосы. Посмотрев вперед, Эндри увидел вытянутый глубокий залив, где волны едва вздымались. Все вокруг закричали от радости и стали подбрасывать вверх веревки.

– Скалтикар! – воскликнул Костигер. – Трижды ура штурману Ларону!

Впереди лежал порт Фальгат, но «Лунной тени» потребовался весь оставшийся день, чтобы преодолеть пятнадцать миль до причала. Насос работал без перерыва, все без устали выкачивали воду. Но уровень воды почти не понижался. К вечеру они добрались до гавани, и едва «Лунная тень» подошла к причалу, тут же бросили линь. Следом кинули веревки и вытащили шхуну на берег. Как только «Лунная тень» оказалась вне власти волн, из трюма и из люка хлынула вода.

– Почти все замки сорваны, – сказал Норриэйв, уперев руки в бока и качая головой. – Бедная девочка превратилась в развалину. На ее ремонт уйдет столько же, сколько ушло на строительство.

– Но мы все уцелели, – сказал Ларон.

– Я думал, ты погиб, Ларон, и после того, что ты сделал с моей шхуной, я бы, наверно, хотел, чтобы так и было.

– Мы заплатили за проезд.

– Ага, но это едва покроет затраты.

Норриэйв пошел к маяку смотрителя. Эссен и Эндри присоединились к Ларону, который все еще рассматривал «Лунную тень». С нее капала вода.

– Она должна была затонуть много раз, – произнес Эндри. – Я знаю шхуны и морское дело, однако «Лунная тень» оказалась особенной. Словно Удача держала ее на ладони, не давая уйти под воду.

– Не Удача, Эндри, – ответил Ларон. – Шхуна имеет особый корпус, может погружаться или снова всплывать. Другое судно не смогло бы преодолеть пролив.

– Какой корпус, капитан?

– Особый. Шхуна «с секретом». Ее можно потопить, спрятав под водой, а затем снова вывести на поверхность.

– Капитан, вы все придумываете.

Ларон положил руку на странный квадратный маленький люк на корпусе «Лунной тени». Он был закрыт, сквозь щели сочилась вода.

– Да, Эндри, я все придумываю. Госпожа Удача была невероятно добра к нам, поэтому в ближайшее время нам лучше ее не гневить.

К ним подошли Гилврэй и Долвьенн. Они улыбались, хотя едва держались на ногах.

– Ну, хозяин Норриэйв теперь станет богатым и счастливым человеком, – сказал Гилврэй.

– Почему? – спросил озадаченный Ларон.

– В трюме «Лунной тени» оказалась куча ящиков с очень ценной корой деревьев, используемой медикарами. Все было упаковано в кишки овец, поэтому я сомневаюсь, что хоть какая-то часть пропала – за исключением небольшого количества, потребовавшегося мне на лечение больных в пути.

– Кора медикаров, сир? – переспросил Ларон. – Костигер говорил, это галеты.

– Костигер не умеет читать, – ответил Эндри. – Коробки лишь выглядели как коробки с галетами. Наверно, хозяин «Веселой пинты» как-то раз принял их в качестве платежа.

– Она собрана далеко на севере Акремы, в тропиках, – продолжал объяснять Гилврэй. – Там кора достаточно дешевая, но из-за торейских бурь, бушующих в Скалтикаре, здесь она стала, наверно, бесценной. Я украл… ну, позаимствовал несколько полос. По одной для каждого реккона и для других пассажиров. Норриэйв разбогатеет. Я уверен, он не будет против.

Ларон поспешил к маяку, чтобы сообщить Норриэйву хорошие новости, а также собрать остальных и решить, где провести ночь.

– Лучше всего было бы отправиться в Альберин и продать нашу кору медикаров, прежде чем Норриэйв приедет со своими ящиками и займет все рынки, – задумчиво произнес Эссен.

– Вам решать, сир, – ответил Эндри.

– Нет уж, спасибо. Мы здесь всего лишь наемники, и мы равны. Ты Эндри, я Эссен. Ты собираешься в Альберин?

– Да, у меня там семья.

– Тогда ты с нами? Думаю, остальные тоже пойдут туда.

– Я с тобой, Эссен. А сейчас давай-ка найдем какую-нибудь таверну и поедим чего-нибудь горячего.

Эссен отправился в Фальгат, рядом с ним с одной стороны шел Ларон, с другой – Гилврэй и Долвьенн. Риеллен сопровождала рекконов, Уоллес плелся позади, покачивался, но, тем не менее, не отставал. Они остановились в гостинице под названием «Вид на океан», откуда можно было видеть залив, если залезть на крышу, но вода уже никого не интересовала.

– Ну, Альберин в шестидесяти милях от нас, за холмами, – сказал Эндри, когда все собрались вокруг камина в зале. – Три дня пешком.

– Да, не близко, – согласился Эссен.

– Я говорю – мы поедем, – заявил Уоллес.

– Поедем? – изумился Эндри. – На чем? Если ты не заметил, мы все деньги отдали за аренду «Лунной тени».

– Да, и мы больше не в сарголанской армии, – добавил Эссен. – Мы не можем просто попросить лошадь и получить ее.

– Я мог бы продать здесь свою кору медикаров, – сказал Уоллес. – И купить коня.

– Да, но здесь она дешевле раз в десять, чем будет в Альберине, – возразил Эссен. – Хозяин Норриэйв только что отнес три ящика местным торговцам за ремонт шхуны. Кору сбывают здесь, но не в Альберине – пока.

– Я думаю, нужно завтра собраться и отправиться в путь, – предложил Эндри.

– Ну а я думаю, нужно сначала отдохнуть, – ответил Уоллес. – У нас хватит денег на еду в течение недели и сон под крышей.

– Да, путешествие было очень утомительным, – согласился Гилврэй.

– Эндри, можно тебя на пару слов? – спросил Ларон.

Они подошли к стойке и попросили остальных пересесть к камину. Когда они остались одни, Ларон склонился к Эндри.

– Мы должны зайти в Коллегию Воинов, – тихо произнес он. – Это по пути в Альберин. Я останусь там.

– Я пообещал кое-кому, что отвезу тебя в Альберин, – ответил Эндри.

– Да? – удивленно спросил Ларон. – И кому?

– Тому, кто думает, что тебе нужно быть там.

– Терикель?

– В Альберине его звали Ровал. Так мне говорили. Ему нужен друг, который будет рядом.

– Но у меня важное дело в Коллегии, – настаивал Ларон. – Судьба всего мира зависит от этого, поверь мне.

– Если тебя не волнует судьба друга, как ты можешь говорить о судьбе всего мира? – спросил Эндри, глядя Ларону в глаза, словно надеясь найти в них ответ.

Ларон прикрыл ему рукой ладонью и посмотрел на остальных. Они отдыхали и даже, как казалось, были счастливы. Одни избежали смерти, другие наслаждались любовью. Рекконы уже много лет не оказывались так близко от дома. У всех скоро должны были появиться деньги, и, следовательно, надежда на обеспеченную жизнь. Уоллес встал и развел широко руки, сделав глубокий вдох.

 
На каменистые склоны Когтя-скалы
Мы взбирались, хоть далека была цель.
И вот мы здесь, по-прежнему сильны —
Эндри, Уоллес и Терикель.
И мы станем повелителями драконов – р-р-р!
 

Костигер решил, что Уоллес заслужил награды, и вылил содержимое своей кружки ему на шею.

– Хорошо, Эндри, пойдем со мной завтра в Коллегию, – сказал Ларон, аплодируя раскланивавшемуся Костигеру. – Если там решат, что мне следует идти, то не о чем и говорить. Я отправлюсь в Альберин вместе с тобой.

В результате дискуссии, затянувшейся до позднего вечера, было решено собираться в путь. Путешествовать в большой, хорошо вооруженной группе было безопаснее, и казалось разумным приехать в Альберин прежде, чем кора медикаров заполнит городские рынки.

В Коллегию Воинов вела одна-единственная дорога. Она поворачивала, затем ныряла под каменную арку возле столба с отметкой «Тридцать миль до Альберина». На арке было выгравировано «Коллегия Воинов», а ниже – несколько скрещенных топоров. На центральном камне был изображен огромный глаз. За аркой взору открывалось заброшенное поле, откуда в небо поднимались клубы дыма. Некоторые из старых зданий еще сохранились, и дороги, ведущие к ним, оказались практически не повреждены.

– Драконы, – сказал Эссен, когда все остановились и уставились на арку.

– Очень большие драконы, – произнес Костигер.

Все замерло, двигался лишь дым. Эндри прошел через арку и приблизился к обуглившимся руинам.

– Эндри Теннонер, там очень опасно! – закричала ему вслед Долвьенн по-альберински с сильным акцентом.

Эндри остановился, опустился на колено и вытянул руку.

– Тепло, еще тепло, – сказал Эндри. – Это случилось совсем недавно.

– Нам пора, Эндри, – позвал Ларон. – Как бы там ни было, это может вернуться.

– Сомневаюсь, господин. Не вернется, – Эндри встал, уперев руки в бока. – Нам бы надо по крайней мере обследовать это место и сообщить о нем.

– Сообщить о нем кому? – закричал Уоллес. – Матери нашего мира? Прости меня, Мать, но один из божков небрежно обращается с громом и превратил этот город в пепел, а смертных – в клубы дыма, и… им это не нравится.

– Эндри прав, по крайней мере, нам следует понять, что мы можем здесь сделать, – решил Ларон, словно желая рассердить Уоллеса. – Капитан Гилврэй, можно вас попросить отвести остальных вниз по дороге и разбить лагерь в полумиле отсюда? Эндри и я останемся здесь, пока не стемнеет, и посмотрим, что из этого выйдет.

– Вам понадоблюсь я, – сказала Риеллен, следуя за Лароном и Эндри, проходящими через арку.

– Что? Это слишком опасно! – воскликнул Ларон, поворачиваясь и расставляя руки, чтобы не пустить ее.

– Эндри только что сказал, это больше не опасно.

– Это слишком опасно для женщины.

– И что из того, что я женщина? – сердито воскликнула Галл_Dона.

– Ты не так сильна, как мы, и не можешь сражаться.

– А вы не ученые.

– Я – ученый, – ответил Ларон, роясь в карманах и вынимая нечто, похожее на мокрый свиток. – Видишь, Академия Мадам Ивендель, Диомеда.

– И сколько вы изучали науку холода? – грозно спросила Риеллен. – Я специализировалась в науке холода и…

– Пусть она идет, – произнес Эндри.

– Но она…

– Господин, даже мой небольшой опыт свидетельствует, что женщины, занимающиеся мужскими делами, справляются гораздо лучше мужчин. Пойдем, девочка.

Поверхность была покрыта пеплом, но под ним лежало тонкое, хрупкое стекло.

– Воины-маги сражаются с помощью заклинаний, – тихо сказал Эндри Ларону и Риеллен. – Кажется, что заклинания были произнесены неправильно.

– Или некий враг воспользовался им правильно, – ответила Риеллен.

– Это похоже на то, что случилось в Кловессере, – заметил Эндри. – Стена Драконов, да?

– Я сейчас узнаю это, – сказала Риеллен, и Эндри увидел, как она начала отмерять шаги, двигаясь по прямой линии.

Повсюду лежали тела, наполовину обугленные и истекающие кровью. Их еще не тронули хищники, видимо, шакалы и птицы, питающиеся падалью, еще не успели до них добраться. Риеллен перешла на другую сторону спаленной местности, подняла обгоревшую палку и кусок шиферной плиты и что-то нацарапала на нем. Затем стала отступать назад.

– Ты не хочешь измерить что-нибудь еще? – спросил Эндри.

– Именно этим я сейчас и занимаюсь. Когда я сделаю назад половину того количества шагов, которое я уже отсчитала, то достигну центра. Если я пойду оттуда под правильным углом, то скажу, является сожженная местность кругом или эллипсом.

– А это важно?

– О да. Эллипс значит, что причиной жара стала Стена Драконов, а круг – что это пришло откуда-то сверху.

– Эй, а что такое эллипс?

– Фигура, похожая на овал.

– А что такое овал?

Сожженная местность оказалась правильным кругом. Риеллен сделала еще несколько наблюдений, а потом обратила внимание Эндри на скалу.

– Заметь, она превратилась в стекло сверху и немного сбоку по кругу, – сказала она. – Все остальные скалы, которые я здесь видела, были такими же. Огонь спустился сверху. Из одного источника, находящегося на большой высоте. Вероятно, произошел короткий взрыв. Если бы взрыв затянулся надолго, то тела превратились бы в пепел, но они лишь частично обуглились. Скалы же расплавились только сверху.

– А что привело к этому? – спросил Эндри.

– Не Стена Драконов. Она бы оставила следы в форме эллипса на земле и расплавила скалы с западной стороны. И не дракон. Даже огромному дракону пришлось бы не один раз извергать пламя, чтобы устроить такое.

– Но почему ты уверена, что все произошло мгновенно?

– Посмотри на тела. Кажется, все занимались своими обычными делами, ни у кого не было оружия в руках. Воины и их оруженосцы не ожидали нападения.

– Следовательно, мы не знаем причины происшедшего, но знаем, что не могло ею быть, – сказал Эндри, махая рукой Ларону и зовя его сюда.

– Это была Стена Драконов.

– Но ты говорила…

– Смотри, вот камень с вершины западной стены Академии Кловессера, – произнесла Риеллен, вытаскивая из мешка обломок. – Я взяла его, когда мы убегали, и он был таким горячим, что пришлось завернуть его в шарф. Теперь отломи кусок оттуда и сравни, насколько они расплавились.

Камни расплавились одинаковым образом.

Тут Риеллен и Эндри увидели приближающегося Ларона. Риеллен снова что-то нацарапала на шиферной плите.

– Судя по обширности разрушений, могу сказать, что тут побывала целая стая драконов, – предположил Ларон, когда все двинулись дальше.

Эндри чувствовал легкое раздражение, когда Риеллен объясняла свои наблюдения Ларону. Образование, титул, богатство, сила и даже манеры – все это не играло роли, если речь заходила о том, что правильно и что неправильно. «Следовательно, зачем мучиться, получать образование и совершенствовать свои манеры?» Эта мысль ошеломила Эндри почти так же, как и картина разрушения вокруг них.

– Мне жаль, что все ваши друзья мертвы, – сказал он Ларону, когда Риеллен закончила объяснять.

– Все погибли, – задумчиво произнес Ларон. – За исключением Ровала. Но даже он мертв внутри.

Лагерь разбили возле фермы, принадлежащей Коллегии Воинов. Выяснилось, что один крестьянин рубил деревья поблизости и видел, как все произошло. Он рассказал, что слышал шипение и треск, а за ними раздался взрыв, похожий на удар грома, и в небо поднялось облако дыма. Это случилось день назад, и хотя в небе над Коллегией и были облака, в целом оно оставалось ясным. По словам крестьянина, драконы не появлялись. Почти все воины из Коллегии оказались там в то время. Предварительно был созван общий совет для обсуждения ситуации со Скептиками.