Текст книги "Прозрачные Драконы"

Автор книги: Шон Макмуллен (Макмаллен)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)

Эндри, Эссен и Риеллен покинули таверну, но они не успели уйти далеко. Оба реккона внезапно выхватили топоры.

– Кто-то бежит за нами, Эндри, – сказал Эссен.

– Поворачиваем и сражаемся, сир? – спросил Эндри.

– Не стоит волноваться, сир, – сказала Риеллен. – Это Сандер и Дэнол.

Сандер и Дэнол нагнали их. Некоторое время они шли молча.

– Кто-нибудь может написать заявление об увольнении и для меня тоже? – спросил Сандер.

– Я сделаю это, сир, – сказал Дэнол.

– Лучше забыть слово «сир», парни, мы сейчас обычные дезертиры, – заметил Эссен.

– Должна сказать, что я очень благодарна вам за то, что вы присоединились к группе магических замыслов и общих оккультных планов, – начала Риеллен.

– Ошибаешься, девочка, – сказал Эндри. – Это ты присоединилась к рекконам-дезертирам принцессы-регента. Это так, если ты не хочешь стать отличным развлечением для зевак, попав завтрашним утром на очень короткую встречу с очень сильным мужчиной с очень большим топором.

Они нашли Костигера в таверне «Свинья в мешке», но тот сказал, что не видел Уоллеса возле гарнизонных ворот. Эндри и Эссен сообщили ему о своем желании дезертировать и позвали Костигера с собой.

– Сир, хотя от меня пользы и немного, но я с удовольствием, – сказал Костигер, снимая свой шлем реккона и почесывая голову. – Но почему дезертировать?

– Потому что за нами охотятся замечательные храбрые люди ввиду того, что мы не поддерживаем правящую фамилию, – ответил Эссен.

– Кстати, принцесса Сентерри – не наша правительница, – заговорил Эндри. – Мы все из Альберина. Наследный принц – вот наш настоящий монарх.

– Но наследный принц тоже имеет к этому отношение, – возразил Дэнол. – Ты когда-нибудь задумывался, почему император Северного Скалтикара отказался возвести его на трон, когда умер его отец?

– Ну… нет, – признался Эндри, который абсолютно не интересовался политикой до приезда в Саргол.

– Он человек со странностями. В прошлом году принц устроил прием, где еду подавали обнаженные девушки, а всем гостям велели прийти в костюмах котов. Никому не разрешалось ничего говорить, кроме «Мяу», а наказанием за нарушения правила служила бутылка со сливками и большой колокольчик.

Они снова замолчали: каждый представил себе, как проходил прием у принца.

– Он ни разу не развязал войну, – произнесла Риеллен.

– Ха-ха! – засмеялся Дэнол. – Со смертью его отца настал вечный мир. Нет ни одного монарха в Скалтикаре, который не живет в страхе перед угрозой того, что его пригласят на очередную оргию.

Риеллен кашлянула. Все пятеро мужчин повернулись к ней. Внезапно почувствовав смущение, она сняла очки и начала протирать их рукавом.

– По сравнению с теми монархами, которых я видела за прошедшие недели, думаю, что наследный принц – очень милый человек, – заявила она, и снова надела очки. Все пятеро, стоявшие рядом, закивали головой в знак согласия.

– Я с вами, – произнес Костигер. – Давненько уже я не бывал дома.

– Тогда решено, – тихо объявил Эссен. – Мы идем в Альберин.

– Как? – спросил Дэнол. – Я наводил справки, ведь капитан и Долвьенн тоже хотели там скрыться. Все большие корабли затонули или так сильно пострадали, что почти не держатся на воде. Остались только несколько рыбацких лодок, но они не выходят дальше бухты Логьяра.

– Я бы лучше пересек пролив Страха в шлюпке, чем снова служить в Сарголе, – сказал Эссен.

– И я, – добавил Эндри.

– Я, вероятно, всего лишь ученый, мало понимающий в практической стороне жизни, – сказала Риеллен. – Но нас многовато для шлюпки, даже для плавания в бухте в штиль. Последний тихий день в проливе Страха… э… я не помню, чтобы он когда-нибудь был.

Внезапно Эндри ударил кулаком по столу. Все обернулись, но он по-прежнему невозмутимо сидел на стуле. Рот Эндри открылся, а его мысли были далеко отсюда.

– О чем думаешь-то, а? – спросил Эссен.

– Мы можем пересечь пролив Страха, – сказал Эндри почти шепотом. – Нам нужна всего лишь шлюпка.

– Ну это же была шутка, Эндри, – ответил Эссен.

– А поблизости шлюпки наверняка найдутся, – продолжал Эндри.

– Шутка, сир, – повторила Риеллен. – Это когда веселятся, рассказывают забавные истории. Вы можете посмеяться над ними, но серьезно воспринимать не стоит.

– Послушайте, я когда-либо рассказывал вам о гибели «Перевозчика»? – спросил Эндри.

Все покачали головами и придвинулись ближе к столу.

– Именно поэтому мой отец перестал выходить в море в качестве корабельного плотника. «Перевозчик» был большим торговым судном. Оно попало в бурю близ побережья восточного Скалтикара. Огромные волны захлестнули палубу и сорвали замки люков. Шторм продолжал бушевать, вода заполнила каюты, и корабль начал тонуть. Отец выбрался, когда судно уже шло ко дну, и считал, что все равно что погиб, пока не заметил шлюпку, плывущую среди других обломков. Отец схватился за нее и залез наверх. Вода попала внутрь, но он вычерпал ее ладонями. И знаете что?

Все пятеро дружно покачали головой.

– Ему не пришлось вычерпывать воду вплоть до самого побережья Скалтикара, где отец оказался два дня спустя. Корабль был таким большим и тяжелым, что погиб из-за волн, а маленькая шлюпка уцелела именно благодаря им.

– Но я все-таки думаю, лодка будет немного перегружена, – начала Риеллен.

– Нет, шлюпка! – воскликнул Эндри. – Пузатая маленькая лодка. Одной достаточно, чтобы подниматься и падать вместе с огромными волнами, а не бороться с ними. Ты сам так сказал, Дэнол. Я видел несколько маленьких лодок у берега.

– Если все так просто, почему никто еще не сделал этого? – спросил Эссен.

– Боятся, – предположил Дэнол.

Риеллен вдруг взмахнула руками. Она решила, что если собирается стать членом военного отряда, то должна внести посильный вклад. Она решила, что будет наблюдать за опасностью издалека и предупреждать тех, кто будет лучше сражаться, получив от нее информацию, поэтому сама назначила себя часовым.

– Посмотрите в окно, – тихо сказала она. – Шлем.

– Нет его там, – ответил Эндри.

– Не двигайся, – предупредил Эссен.

– Дверь открывается, входит воин, – сообщила Риеллен. – Он нас заметил, разглядывает, может быть…

– Это Уоллес! – выдохнул Эндри, почти упав на стол от облегчения.

Уоллес поспешил к ним и грузно опустился на край скамьи. Эндри знал, что люди приходят в таверну, желая выпить, и он будет выглядеть подозрительно, если не будет пить – поэтому перед ним стоя эль. Уоллес схватил кружку Эндри, осушил ее и вернул ему.

– Меня узнали! – затаив дыхание, прошептал Уоллес. – Как только я побрился и подстриг волосы, меня стали называть Мильвариосом из Турлоссена. Магистром музыки и убийцей императора по совместительству. Ох!

– Ты убил правителя? – едва слышно произнесла Риеллен, проникшись благоговейным страхом.

– Что тут случилось? – спросил Эссен.

– О, я принял ванну и облачился в нарядную одежду, желая продемонстрировать свое красивое мускулистое тело. В смысле, ты велел нам привести себя в порядок: ведь впереди веселая ночь.

– Я говорил о ночи в тавернах, не о королевском дворе Логьяра, – сказал Эссен. – Продолжай.

– Только я вышел в коридор, как встретился с придворным герольдом из Палиона. Появившись из-за угла, он закричал так, словно все подземные демоны вместе взятые, затем кинулся прочь. Я поспешил в другом направлении – к себе в комнату. Я три раза приклеивал обратно к лицу остатки бороды и сжег недавно купленную одежду. Затем я вышел и спросил маршала, в чем дело. Он заставил меня искать себя самого в течение часа. Наконец решили, что герольд совсем одурел от вина, выпитого за обедом. Но мне этого хватило. Моя борода уже отваливается, смотрите. Он провел рукой о щеке, и на ней остались пятна клея и волосы.

Я не смогу так долго прятаться.

– Моя мама всегда предупреждала меня о мальчиках с волосатыми руками, – сказал Эндри.

Уоллес не понял намека Эндри, но по смеху стоявших рядом альберинцев догадался, что стал объектом его шутки.

– А моряк вы хороший, сир? – поинтересовался Эндри у Эссена.

– Я служил на галерах матросом, знаешь ли. Помогал вычерпывать воду, чинить снасти и все остальное.

– Ну тогда вы опытнее многих. А как насчет тебя, Уоллес? Ты на самом-то деле бывал в море?

– Я играл на борту императорского корабля на реке Палион во время церемоний. Знаю наизусть восемь «Водных музыкальных сонат Элберрили».

– Простого «нет» было бы достаточно, – заметил Дэнол. – Я был моряком и работал в Торе… то есть, на диомеданских судах, сир.

– Кто еще? – спросил Эссен. – Никто? Значит, два матроса и корабельный плотник. Штурман бы нам не помешал.

– Мы можем завербовать одного! – воскликнул Эндри. – Раз так поступили со мной, можем и мы поступить так же.

– О, я немного разбираюсь в астрономии, – быстро добавила Риеллен, поднимая руку.

– Спасибо за предложение, девушка, но нам вряд ли понадобится рассматривать небо, за исключением тех случаев, когда будут бури. Нужен кто-то, кто разбирается в навигации и умеет ориентироваться по направлению ветра, движению волн, повышению уровня воды и другим подобным признакам.

– Сир, мы должны отправиться в гавань, – сказал Эндри Эссену. – Думаю, только вы и я. Там можно найти штурманов.

– Хорошо, – ответил Эссен. – Остальные останутся здесь. Ведите себя тихо. И Риеллен! Если начнешь подстрекать к мятежу во время моего отсутствия, я вернусь и убью тебя собственными руками.

– Делегат, сир, у вас все еще есть тот свиток от принцессы? – спросил Дэнол. – Который она дала вам на балу в Глэсберри?

– Да, он в кармане моей куртки. Зачем тебе?

– Маленький каприз, сир, не откажите.

Эндри и Эссен медленно шли по гавани Логьяра, и то, что они видели, приводило их в уныние. Не было ни одного большого судна. Пару маленьких только начали ремонтировать, причем за прошедшее время работа едва сдвинулась с места. Несколько кораблей пробились в бухту Логьяра несмотря на сильную качку и штормовой ветер, но все они оказались небольшими. К тому же буря практически уничтожила их, и никто не торопился устранять повреждения. Залатали лишь мелкие дыры: этого было достаточно, чтобы команда могла жить внутри. Шпангоуты рассохлись, их требовалось вновь проконопатить и просмолить, иначе корабль, спущенный на воду, немедленно пошел бы ко дну.

Дул ураганный ветер, начинал моросить холодный дождь. На улице оставаться не хотелось, но Эндри с Эссеном некуда было идти. Внизу, в гавани возле пирсов, поднимались и с грохотом опускались гигантские волны из пролива Страха – высотой в двадцать футов, похожие скорее на частые приливы и отливы. Там были построены вертикальные заграждения для защиты от исполинских волн. Там же находилось несколько рыболовецких суденышек. Однако трудно было поверить, чтобы пролив покорился бы какому-либо судну даже в хорошую погоду.

– Вон судно побольше, сир, – сказал Эссен, указывая на маленькую пузатую шхуну с треугольными парусами на мачтах.

Корабль поднимался и снова опускался на воде, пришвартованный к пирсу. Над ним поднимался к небу дымок.

– На борту кто-то есть, и, кажется, там бы поместилось человек десять, не меньше, – сказал Эндри. – Пойдем и спросим.

Они запрыгнули внутрь, дождавшись очередной волны, приподнявшей корабль, но при звуке их шагов раздался скрип, и открылся корабельный люк. Из него появилась удивленная седая голова.

– Прочь отсюда, ублюдки! – послышался крик, но на этом все закончилось: никаких магических заклинаний или оружия.

– Добрый вечер, сир, – поздоровался Эссен на сарголанском, опускаясь на корточки. – Мы бы хотели нанять вашу шхуну и отправиться в путешествие.

– Сейчас?

– Чтобы произвести впечатление на определенных дам.

– Ну, я не могу дать вам ее, – пробурчал старик.

– Можно узнать почему?

– Потому что она не моя! – Седая голова закашлялась – или засмеялась.

– Ты понимаешь, в чем тут дело? – спросил Эссен по-альберински, поворачиваясь к Эндри.

– Он немного попутал нас или неудачно пошутил, но зато мы знаем, что не он владелец шхуны. Пойдем посмотрим.

Судно оказалось немного обветшалым, но в достаточно сносном состоянии. Старик жил внутри днем, а ночь проводил на одном из разбитых кораблей. Хозяин шхуны и его помощник находились по ночам на берегу, а днем отсыпались внутри. К тому времени уже начало смеркаться.

– Мы могли бы дождаться их возвращения, – предложил Эссен.

– Да, но мы же должны быстро покинуть Логьяр, – ответил Эндри.

– Если мы наймем эту плавучую штуковину, в первую очередь придется сделать запасы в дорогу.

– Да, но нам нужна лишь еда на неделю и несколько бочек воды.

– При такой погоде торговля на ночных рынках не проходит.

– Тогда какой-нибудь трактирщик продаст нам из своего погреба то, что нам нужно. Лучше бежать прямо сейчас, пока мы вместе с продовольствием не попались в руки принцессе.

– Ладно, ты меня убедил, – сказал Эссен. – Эй, где найти владельца?

– Хозяина и владельца зовут Норриэйв, – пробормотал старик. – Черный акреманец с севера. Помощник – Хэзлок. Он близорукий, со сломанным носом, потерял несколько зубов, без пальца… на одной из рук. Найдете его в «Веселой пинте»: Хэзлок обычно там пьет.

Они вышли на палубу, и, когда накатили волны, перепрыгнули на пирс. Эндри снова посмотрел на шхуну.

– Лунная тень, – вглядевшись, прочитал он сбоку название.

– Нам надо было спросить, где находится «Веселая пинта», – сказал Эссен, ударив ладонью по лбу. – Я вернусь обратно.

– Я знаю где, сир. Давайте заберем остальных и пойдем.

– А где же она? – спросил Эссен.

– Помните старую морскую песню?

 
В «Веселой пинте» хорошая драка —
Лучше не найти в Сарголане.
Угол Ашерской дороги и Нижней улицы.
 

Не желая приходить большой компанией и тем самым вызывать подозрения, они решили, что Эндри, Эссен и Уоллес зайдут в таверну первыми. Бармен сердито взглянул на них, затем продолжил протирать оловянную кружку. Официантка, держа в одной руке разбитую рукоять топора, обернулась, сидя на стуле возле стойки бара, но даже не подумала подниматься. За ее внешность любой маршал предложил бы ей серебряную императорскую монету и пятилетний контракт. Несколько мужчин, вероятно, бывшие моряки, тоже заметили вошедших. Они стали подмигивать, толкать локтями друг друга, перешептываться и кивать головой. Некоторые посетители окинули новоприбывших оценивающим взглядом.

– Видишь кого-нибудь похожего? – спросил Эндри.

– Старик со шхуны сказал, Норриэйв – черный акреманец из северных королевств, а Хэзлок грубиян и тупица, способный посадить судно на мель, – ответил Эссен.

– Вижу девять черных акреманцев и три дюжины других людей. Все выглядят грубиянами и тупицами.

– У Хэзлока нет глаза.

– У семерых не хватает глаза… но подожди-ка. Вон там стоит одноглазый и разговаривает с черным акреманцем.

Они пошли туда, где сидели двое мужчин. Акреманец был сильно пьян. Его товарищ откинул голову назад и налил себе пива в ноздри, затем тоненькой струйкой выдавил его из слезного канала здорового глаза. Из-под повязки на больном глазу тоже стало сочиться пиво. Акреманец захлопал в ладоши.

– Хозяин Норриэйв, полагаю? – быстро произнес Эндри по-диомедански.

– Э-э-э… бр-р… мался, – пробубнил тот и свалился вперед, сильно ударившись головой о стол.

– Значит, ты – помощник Хэзлок, – произнес Эндри.

Пиво перестало литься из глаза Хэзлока, закапало и вскоре исчезло.

– Э-э-эт… мой… хозяин… э-э-э… принадлежу ему, – заплетающимся языком, но более отчетливо сказал Хэзлок.

– Этот ужасный тип еще может говорить, – заявил Уоллес.

– Кого это ты называешь ужасным типом? – спросил Хэзлок, начиная подниматься.

– Парня, у которого его деньги, – тотчас ответил Эндри.

– А, тогда не меня, – заявил Хэзлок, плюхнувшись обратно.

– Мы можем тебя угостить? – произнес Эссен.

Попытавшись кивнуть, Хэзлок мотнул головой. Уоллес и Эндри посчитали это за согласие и сели, пока Эссен подзывал официантку. Она подчеркнуто не обращала на них внимания. Вошла Риеллен и встала у двери, не желая проходить дальше. На нее тоже начали бросать оценивающие взгляды, заговорщически подмигивать, кивать и жестикулировать.

– У тебя есть судно в аренду? – спросил Эндри. – Шхуна?

– Л-л-лучшая ш-ш-шхуна на воде, – заявил Хэзлок. – Или под водой.

– Звучит не очень-то обнадеживающе, – сказал Уоллес.

– Я осмотрел судно, так и есть, – ответил Эндри. – Мой друг Хэзлок, за сколько бы вы разрешили воспользоваться вашей замечательной шхуной для короткого путешествия?

– Пут-тешествие в б-бухте – пять сер-ребряных монет. Если еще к-куда – всех д-денег мира не х-хватит.

– Ну, кажется, вполне разумно, – сказал Эндри. – Вы говорите за хозяина Норриэйва?

– Конечно, я г-г-говорю за х-хозяина Нор-рриэйва, – пробормотал Хэзлок. – Он не в состоянии г-г-говор-р-рить.

Он ударил Норриэйва кулаком по плечу. Тот заворчал.

– Считаю это за ответ «да», – заявил Эндри.

Хэзлок свалился назад и ударился затылком о пол.

Эндри и Уоллес посадили его обратно на стул и проверили, жив ли он.

– Прямо как ночью в Баржардсе, – усмехнулся Эндри.

– Чем-то похоже и на обед в Гильдии Музыкантов, – поддержал его Уоллес.

Отворилась дверь. Все недовольно обернулись, Эндри с Уоллесом тоже посмотрели туда. Вошел Ларон. Большинство снова занялось своими делами. Несколько человек продолжали разглядывать вошедшего, подмигивая, кивая и жестикулируя.

Ларон заметил Эндри и Хэзлока. Он едва наклонил голову, пошел к бару и что-то сказал. Официантка и бармен не обращали на него внимания. Безо всякого предупреждения Ларон ударил бармена в лицо. Тот взглянул на него, но, кажется, действия Ларона не произвели должного эффекта. Тогда Ларон потер кулак и забрал несколько оловянных кружек и большой кувшин с вином. Затем бросил перед барменом монету и пошел туда, где сидели Эндри, Эссен и Уоллес.

– Не люблю пить один, – заявил Ларон, устроился на стуле, откупорил кувшин и наполнил до краев каждую из кружек.

Все взяли себе вина и чокнулись. Эндри поставил свою кружку обратно, так и не притронувшись к ней. Уоллес сделал несколько глотков. Ларон выпил все залпом и налил еще. Риеллен стояла в стороне и наблюдала. На секунду все замолчали.

– Ну, не стойте же столбом, остановите меня! – крикнул Ларон. – Чувствую, будет отличная драка. Это же самая лучшая таверна для драк во всей Сарголанской империи.

– Даже есть песня о ней, – проговорил Уоллес. – Хочешь, исполню ее для тебя?

– Утухни, – сказал Эндри.

– Ну и манеры! – ухмыльнулся Уоллес.

– Ну тогда замолчи.

– Мы недавно ушли от своих, – заявил Эссен.

Все, за исключением бармена и официантки, посмотрели на них долгим оценивающим взглядом.

– Эй, я совсем не уверен, что попытка пересечь пролив Страха менее опасна, чем пребывание здесь, – тихо произнес Уоллес.

– Пересечь пролив Страха? – закричал Ларон. – Забавно! Я тоже хочу пересечь пролив Страха. Пришел сюда в поисках некоего хозяина судна. Плохая идея, мы все умрем, но я пообещал своим друзьям… – Ларон осушил половину содержимого своей кружки. – Хорошо все-таки иметь друзей, настоящих друзей. Деньги, ополчение, вознаграждение за твою голову – не важно, ведь у меня есть друзья.

– Сир, вы пьяны, – заявил Уоллес.

– Мы только что добились права арендовать шхуну… – начал Эндри.

– Замечательно! Я когда-то был штурманом.

– Точно! – воскликнул Эндри. – А я служил моряком и плотником, Уоллес – поваром, а те двое являются хозяином лодки и его помощником. Эссен и Дэнол тоже знакомы с мореплаванием.

Ларон приподнял голову Норриэйва и посмотрел на его лицо. Затем обернулся к Хэзлоку, сидевшему на другом конце стола:

– Знаю их. Плавал с ними. На «Лунной тени».

– Это та шхуна, которая стоит в бухте, – прошептал Эссен.

– Отлично! Отличная маленькая шхуна. Много… – Ларон заговорщически понизил голос, – особенностей.

Дверь снова отворилась. Вошли двое мужчин, одетые как воины Цурлана. Они были без оружия. С ними вошел усталый человек невысокого роста. Он посмотрел вокруг и что-то прошептал своим спутникам. Затем показал на рекконов и поспешно исчез. Два цурланца подошли к столу. Один вынул маленькую потрепанную книгу, что-то проверил и поклонился:

– Добрый вечер. Меня зовут Акиро. Это мой брат Азиро. Мы решили… э-э… подраться в тавернах Акремы. Говорили, что вы – великие герои. Спасли принцессу. Хотите хорошую драку?

– Да, – ответил Ларон. – Может, чуть попозже. – Он сделал очередной глоток: – Садитесь. Выпьете?

– Не пьем перед дракой, – сказали Акиро и Азиро хором, но сели.

– Эй, я и правда думаю, что нам пора идти, – повторил Уоллес. – Кажется, тут очень опасно.

– Нет, нет, нет, будь смелее, ты же профессиональный убийца, убивший императора! – добродушно закричал Ларон. – Награда за тебя, живого или мертвого, – пятьсот золотых крон… или это пять тысяч?

– Заткнись! – прошипел Уоллес, протискиваясь вперед и показывая ему кулак.

– Но почему? – закричал громко Ларон. – Гебе нужно гордиться, что такого убийцу, как ты, здесь боятся. Помнишь, ты закрутил с той шпионкой в Глэсберри, разболтал все секреты, а принцесса чуть не погибла?

– Это был не я! – воскликнул Уоллес.

– О, и убил того Стража Трона в Палионе тоже не ты?

– На десерт, – предположил Эндри.

На несколько секунд повисло полное молчание. Риеллен так сжалась, что, казалось, стала в два раза меньше. Все со страхом смотрели друг на друга. Кто-то открыл ставни окна и обнаружил, что с другой стороны заперто. Только бармен и официантка по-прежнему ни на что не обращали внимания.

– Дамы, господа, прошу вас, – начал Эссен.

– А я в Особом Воинском Отряде, мы еще круче, – заявил Ларон.

– О-о-о! – воскликнули Акиро и Азиро.

– Вы знаете о нас?

– Величайшие в мире воины! – воскликнул Акиро. – Нужно драться.

– Почему бы и нет? Ты против меня, Уоллес – против твоего брата.

Прежде чем Уоллес понял нависшую над ним угрозу, Азиро сделал шаг вперед и ударил его коленом в пах. Затем, почувствовав резкую боль, пронзительно закричал и попытался убрать ногу. Уилли вцепился зубами в его коленную чашечку, из его ноздрей вырывалось пламя. Затем он отпустил Азиро и исчез под туникой Уоллеса. Азиро покатился по полу, сбивая огонь с пылающих брюк.

– Такое не каждый день увидишь, – произнес бармен, и официантка кивнула.

Эссен подошел к бармену и вынул золотую крону. Тот сунул ее в карман.

– Пока мы находились здесь, мои ребята побывали в погребе и позаимствовали кое-какие запасы, – заявил Эссен. – Это за них.

Бармен подбросил монету высоко в воздух. Она приземлилась в руку официантке, но та и глазом не моргнула.

– Давай драться, парень из Особого Воинского Отряда! – закричал Акиро и бросился на Ларона.

Ларон отпрянул и нагнулся, схватив за руки нападающего Акиро. Цурланец перевернулся на спину и отлетел в сторону, с грохотом свалившись на пол посреди испуганных завсегдатаев «Веселой пинты». Объятые паникой, они стали избивать Акиро. Хромая, Азиро поспешил на помощь брату, от остатков его штанов все еще валил дым. Эссен начал собирать своих подчиненных, и они выбрались через переднюю дверь.

Когда они вышли на улицу, Ларон ушел вместе с Эндри, затем они вернулись с Долвьенн и Гилврэем. В течение следующей четверти часа дюжина человек устроилась на борту «Лунной тени», взяв с собой бочку вина, бочку воды, тюк соленой колбасы и пять ящиков того, что Костигер считал галетами. Увидев судно, Уоллес повернулся и хотел бежать, но был пойман и связан Костигером. Всем пяти рекконам пришлось нести его на борт. Седой сторож, присматривающий за «Лунной тенью» днем, стоял на пирсе и махал рукой, не обращая внимания на сильный дождь и пронизывающий ветер. Возле него был Дэнол, ожидая приказа отправляться. Реккон сунул серебряную монету и кипу бумаги в костлявую руку сторожа.

– Передай это стражникам из гарнизона! – как можно громче крикнул он.

– Дэнол, пора! – велел Эндри, и Дэнол отвязал последний трос от швартовной тумбы и запрыгнул на палубу. Когда «Лунная тень» стала удаляться от берега, Дэнол вернул свиток, который принцесса отдала Эндри.

– Что в нем? – спросил Эндри.

– Освобождение для всех нас, рекконов, – ответил Дэнол. – Подписано самой принцессой. Или, по крайней мере, это замечательная подделка ее почерка.

Эндри вел шхуну, пока Эссен и Дэнол подняли маленький парус.

– Как только пройдем выход из гавани, нам понадобится Ларон, – закричал через ветер Эндри.

– Он спит под палубой, сир, вместе с хозяином судна и его помощником, – ответил Дэнол. – Долвьенн и Гилврэй в каюте. Капитан очень устал от долгого путешествия, рана в его голове опять дала о себе знать.

– Пусть Костигер притащит Ларона сюда и выльет ведро воды ему на голову.

– Почему он нам нужен, сир? Вы разве не моряк?

– Моряк, но только он навигатор. Я умею чинить снасти и стоять за штурвалом, но не больше. Теперь притащите Ларона сюда и разбудите!

Где-то далеко сквозь шум ветра послышались вопли.

– Опять птица-дракон! – воскликнул Эндри, оборачиваясь в сторону Логьяра. – Молитесь каким хотите богам и надейтесь на то, что она не умеет плавать.

Веландер была слаба и едва смогла раздвинуть солому, которая укрывала ее в повозке. Она тяжело вывалилась на дорогу, и пошла, едва волоча ноги. Наблюдатель, правившая на козлах, посмотрела на нее. Судья стоял рядом с лошадью и чесал ее за ухом, пока Учитель кормил яблоком.

– Ты уверена в своих действиях, Веландер? – спросила Наблюдатель.

– Эндри… он рядом? – задыхаясь, прошептала та.

– Я проверю, – сказал Учитель. – Мне говорили, он собирался в «Веселую пинту», чтобы разузнать о судне и переправиться через пролив Страха. Предполагаю, тебе не терпится увидеть его.

– «Веселая пинта». Как до нее добраться?

Учитель объяснил ей, и Веландер неровной походкой заковыляла по темным, промозглым улицам.

Ролларик и Шайларен тайно следовали за Веландер, не желая спугнуть свою жертву. Они решали, в каком месте лучше всего приблизиться к ней, и очень удивились, когда она повернула на мост, чтобы перейти реку Лориакен. Эта местность была опасна даже для мужчины, путешествующего в одиночестве. Веландер остановилась, положила руки на каменные ограждения и стала рассматривать темную воду.

– Что она делает, Рол? – спросил Шайларен.

– Ничего. Может, думает покончить жизнь самоубийством.

– О, плохо. Мы ведь ее еще даже не ограбили.

– Да, ты прав. Если она бросится в воду, то все достанется рыбакам.

– Тогда пошли.

Они не заметили, как под кожей Веландер что-то мерцало и шевелилось.

– О госпожа, какая замечательная ночь! – произнес Шайларен, приближаясь к Веландер.

Пока он говорил, Ролларик поспешил перейти мост, потом остановился и повернулся, закрывая путь. Они стали приближаться к Веландер с двух сторон.

– Случайно не ищешь работу? – спросил Ролларик. – У меня есть кое-что для тебя, пошли.

Веландер никак не показала, что заметила их. Ролларик подошел к ней со спины, взял за руку и за подбородок. Опытный уличный грабитель, который хватает сзади, ожидая сопротивления. Жертвы цепляются за руку и пытаются ослабить давление на горло. Затем они стараются выскользнуть, иногда как-нибудь изогнуться. Веландер схватила Ролларика за руку, но сделала то, чего тот совсем не ожидал: оттолкнула назад. Прежде чем Шайларен угадал ее намерения, Ролларик уже оказался прижатым к перилам моста на противоположной стороне. Он споткнулся и упал, потащив за собой Веландер.

Шайларен поспешил туда и взглянул через ограждение, но из-за темноты было невозможно что-либо рассмотреть. Где-то внизу, под водой или, вероятно, на ней, виднелась перевернутая полузатонувшая лодка. Но нет, она поднималась вверх – это оказался огромный клюв, по размеру больше лошади, и мерцающий голубой глаз! Голова дотянулась до остолбеневшего Шайларена, и голубой глаз посмотрел на него, затем из реки стала подниматься бесконечная шея. Голова взглянула на Шайларена сверху, клюв открылся – и раздался рев. Рев настолько оглушительно громкий, что от него волосы вставали дыбом. Клюв сомкнулся вокруг Шайларена, и еще до того, как он был подброшен в воздух, пойман и проглочен, грабитель был мертв.

На краю моста появилось двое ночных стражей порядка. Обняв друг друга за плечи, чтобы не упасть, они подошли к повороту, с радостью увидев за ним прямую улицу.

– Это мог быть только гром, – невнятно пробурчал тот, что был справа.

– Если это так, нам бы лучше поискать убежище. В таверне «Голова королевы», например, – ответил его спутник.

– Вон, уже идет дождь.

Они остановились, поняв, что на них смотрит глаз на голове с клювом размером больше любой лодки. Из реки выросла невероятно длинная шея, а за ней показалось и тело. Дальше вылезла нога, и грязная ступня с тремя когтями встала на мост. Каменщик, умерший триста лет назад, был бы очень, очень горд, поскольку его мост не сломался, когда гигантский дракон весом в двадцать тонн выбрался из воды и устроился на нем.

– Я – иду! – громогласно заявило существо на ломаном диомеданском. Его шея казалась больше самой длинной органной трубы, когда-либо построенной на Акреме.

– Мы не станем тебе мешать, – едва слышно пробормотал тот, кто был справа.

– Не разговаривай с ним, Пассор, его не существует, – ответил его спутник.

Птица переступила через караульных и скрылась на дороге позади них. Дорога казалась слишком узкой для нее, но после того, как она прошла по ней, улица значительно расширилась.

Ролларик и Шайларен смотрели с мрачным предчувствием на женщину в красном платье, стоящую возле белой лодки. Она держала свой багор словно оружие.

– Хотели напасть на моего друга Веландер, да? – спросила она низким угрожающим голосом. – А сейчас, Ролларик и Шайларен, вам предстоит незабываемое приключение.

Веландер было трудно в чужом теле. Ей не удавалось хорошо вообразить дракона: она не могла правильно запомнить пропорции их тел. Так, ее крылья достигали размеров постельных простыней, а особенности носа и головы ускользали из внимания, поэтому она изображала только птичий клюв. Однако в действительности размеры оказывались иными. Ноги у ожившего существа были длиннее, чем у остальных драконов, которых Веландер придумывала раньше, и глаза очутились на расстоянии пятидесяти футов над землей. Тело состояло из чистой эфирной энергии, сжатой и тщательно переплетенной заклинанием мага, убитого ею в Кловессере, и поэтому весило не больше собственного тела Веландер, и его легко поднимал ветер. Чтобы справиться с этим, она наполнила себя водой, которая также обладала свойством замедлять попавшие в нее оружие или снаряды.

В результате занятий, проведенных Учителем, сознание Веландер теоретически было подготовлено к контролю над драконами, но на практике ей удавалось пока еще не все. Дракон мог есть любую пищу, но особенно нуждался в большом количестве жизненной силы. Веландер вела его в нужном направлении и пыталась удостовериться, что поблизости не было ни в чем не повинных прохожих, когда она теряла контроль.