Текст книги "Рыцари былого и грядущего. Том II(СИ)"
Автор книги: Сергей Катканов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 49 страниц)
На ассассинов начали списывать не только реально имевшие место убийства и покушения, но и охотно выдумывали покушения, которых на самом деле никогда не было. Гийом из Нанжи писал в «Житии» Людовика Святого: «Старец Горы, обманутый дьяволом, начал замышлять убийство короля Франции Людовика. Этот злой и коварный царь жил на границе Антиохии и Дамаска в хорошо укреплённой крепости на горной вершине. Его страшились христиане и сарацины, жившие по соседству и даже вдалеке, ибо он не раз посылал людей, хладнокровно убивавших правителей. Итак, он послал во Францию эмиссаров, повелев им любым способом уничтожить Людовика». Далее Гийом из Нанжи рассказывает о том, что Горный Старец изменил своё решение и послал других эмиссаров – отменить приказ об убийстве короля. Посланные вслед схватили первых и выдали королю. Людовик осыпал и тех и других подарками и отправил Старцу Горы королевские дары в знак мира и дружбы.
Людовик Святой действительно имел контакты с ассассинами, но не во Франции, а в Святой Земле, а эта история – чистый вымысел. В наше время из таких вымыслов делают боевики, раньше их включали в хроники и жития. Но не думайте, что многое изменилось. Современные обыватели так же воспринимают боевики, как вполне адекватное отражение реальности, самые нелепые «страсти-мордасти» принимая за чистую монету. И сейчас, как в средневековье, обыватели любят, чтобы их пугали.
Даже реальные акции ассассинов обрастали такими мелодраматическими вымыслами, что авторы современных мыльных опер могут лопнуть от зависти. В 1192 году два ассассина, одетые в сутаны христианских монахов, убили маркграфа Конрада Монфератского, да и было за что – незадолго до этого Конрад захватил ассассинский корабль с грузом и казнил всю команду. Бессмысленная казнь команды была явным перебором даже по меркам самой ожесточённой войны, и вот ассассины прикончили Конрада прямо в день его свадьбы, причём весьма изощрённо и театрально. Это исторический факт, но вот какую байку читаем в «Хронике казначея Бернарда»: «Когда повелитель ассассинов узнал, что маркиз ограбил его людей. он приказал двум своим людям поехать в Тир и убить маркиза. Они отправились в Тир, прибыли туда и приняли крещение. Одного воспринял от купели маркиз, а другого находившийся тогда в Тире Балиан, муж королевы Марии». Нелепо думать, что маркиз, известный своим высокомерием, стал бы крёстным отцом какого-то бродяги, к тому же, если исходить из обстоятельств убийства, ассассинам не было никакой надобности принимать крещение, чтобы совершить своё дело. Действительно, куда проще было переодеться монахами, как и пишет о том другой хронист. Но сколько изощрённой фантазии, сколько демонического цинизма приписывается здесь ассассинам: сначала сделать Конрада своим крёстным отцом и только после этого прикончить его.
Потом прошёл слух, что ассассины убили Конрада по просьбе Ричарда Львиное Сердце. Потом заговорили о том, что ассассины пробрались на Запад, чтобы убить самого Ричарда и т. д. и т. п. Единожды включённый фонтан ужасов работал на полную мощность ещё не одно столетие.
Приходится признать, что тех ассассинов, про которых так любили поговорить в Средние Века, на самом деле никогда не существовало. Но в любую эпоху, не исключая и нашу, массы людей имеют болезненную потребность испытывать ужас. И если уж люди хотят быть насмерть перепуганными, так они найдут свой образ страха, слепят его из чего угодно. А властители всегда будут использовать народный страх в политических целях, сознательно нагнетая страсти, потому что им это выгодно. Средние Века испытывали как психологическую, так и политическую потребность в мифе об ассассинах, а кому-то и в наше время по тем же причинам выгодно этот миф реанимировать.
Первым создателем и главным источником мифа об ассассинах был предводитель сирийских низаритов Рашид ад-Дин Синан – тот самый Старец Горы. Позднее так называли всех предводителей ассассинов и, что самое смешное, даже Хасана ас-Саббаха, но первым Старцем Горы был именно Синан. Этот человек был самой настоящей мифотворческой машиной, и, во многом, именно его личные качества определили характер кошмара, пережившего века. Посмотрев, что писали о Синане как европейские, так и восточные хронисты, Сиверцев понял, почему Шах назвал Синана клоуном.
Синан был артистом по натуре, он всё делал «на публику». Кажется, главной его страстью было стремление производить впечатление. Старец Горы являл собой самовлюблённое, несколько экзальтированное существо, далёкое от подлинного величия. В нём, по большому счёту, не было ничего способного вызвать настоящий, реальный, а не искусственный страх.
Пишут, что Синан обладал прекрасными актёрскими дарованиями, много внимания уделял внешнему облику. Он отрабатывал величавые позы, которые должны были отражать его сверхчеловеческое достоинство и поражать народное воображение. Он мало говорил и не допускал, чтобы его видели за едой. Этот человек, явно страдающий нарциссизмом – диаметральная противоположность Хасану ас-Саббаху. Хасан никогда и ни на кого не пытался производить впечатление, он 35 лет прожил, не выходя из комнаты. Человеку, который живёт напряжённой внутренней жизнью по большому счёту безразлично, как его воспринимают. Синан вообще не имел постоянной штаб-квартиры, непрерывно путешествуя из крепости в крепость и редко две ночи ночуя на одном месте. Человек, который любит пребывать на публике и репетирует красивые позы, не может иметь серьёзного внутреннего содержания. Хасан может заинтересовать политолога, религиоведа, психолога. Фигура Синана – создателей дешёвых приключенческих романов.
Хасан считал себя не более чем представителем скрытого имама. Синан изображал из себя пророка рангом не ниже Мухаммада. Никто и никогда не рассказывал про какие-либо «чудеса», сотворённые Хасаном. Он просто не нуждался в волшебных подтверждениях своей власти, потому что власть его была подлинный. Ему достаточно было являть собой то, что он есть. Про Синана постоянно рассказывали какие-нибудь «чудеса», вне этих наивных благоглупостей не существовало ни его, ни его власти.
Синана считали ясновидящим, приписывали ему целительную силу. Говорили, что он дважды спасал людей от падающих скал. Однажды он будто бы единолично отразил нападение воинов Саладина, лишив их возможности двигаться и удержав на расстоянии от низаритского отряда. По преданию, однажды ночью ученики обнаружили его беседующим с зелёной птицей, сияющей ярким светом. Синан объяснил, что это душа Хасана II явилась, чтобы попросить о помощи. Говорят, он невидимкой попал в шатёр Саладина. Рассказывали историю о том, как некий юноша нёс сумку, и она каждый раз становилась тяжелее, когда он думал о Синане дурно. Говорили, что Синан будто бы не отражается в воде.
Это же просто бульварная дешёвка. Не надо сомневаться, что над созданием подобных «чудес» Синан лично не мало потрудился, как минимум распуская слухи, а порою – устраивая инсценировки. Чего стоит одна история с говорящей головой. В шатёр Синана заходят люди и видят, что на земле на блюде лежит отрезанная голова, которая начинает вещать, уведомляя о высочайшем духовном ранге Синана. Люди, поражённые до глубины души, уходят, и тогда из ямы, закрытой коврами, вылезает целый человек. Ему тут же отрубают голову и через минуту всем желающим показывают сей предмет, только что говоривший, чему есть свидетели. Если представить себе психологический тип Синана, не возникает сомнений в том, что он был вполне способен на такие проделки.
Ибн Джубайр писал про Рашид ад-Дин Синана: «На склонах горы Ливан располагаются крепости еретиков – измаилитов, они приписывают человеческому существу божественные черты. Судьба послала им дьявола в человеческом обличье по имени Синан, который увлёк их ложью и выдумками и очаровал их. Они сделали его своим божеством, вверив ему свои души и полностью подчинившись ему».
Понятно, что это оценка врага, то есть человека предубеждённого, к тому же по-восточному горячего и склонного к преувеличениям, но это, в основе своей, справедливая оценка. И всё-таки Синан – это одно, а люди, любившие его, это другое. Актёры и поклонники заслуживают разного отношения. И уже нисколько не смешно читать о том, что люди Синана считали его высшим существом. Сам он поддерживал такие мнения, но избегал говорить о том, кто он есть на самом деле. Одни полагали его богом во плоти, другие считали имамом. Когда он охромел, ему попросту предложили на время умереть, чтобы вернуться к ним в прежнем облике – не сомневались, что это вполне ему по силам. Синану воздавали беспрецедентные почести, построили посвящённое ему святилище. Многие верили, что он не умер, а перешёл в сокрытое состояние и когда-нибудь выйдет из пещеры в Кафе, куда удалился.
Любовь простых измаилитов к Синану была очень горячей и искренней. Можно ли снискать такую любовь, благодаря лишь актёрским дарованиям и ложным чудесам? Очевидно, тут всё сложнее. Синан умел проявлять к простым людям большую чуткость. Об этом так же рассказывали немало историй.
Однажды он пораньше отослал крестьян с работы, потому что в их деревне поранился ребёнок, и он нуждался в немедленной помощи. Случай поразительный, исключительный для исламского мира. Великий повелитель заботится о больном ребёнке какого-то ничтожного крестьянина. Крестьяне привыкли к тому, что жестокие и высокомерные эмиры топчут их копытами коней, словно дорожную пыль. И вот они видят, что грозный владыка относится к ним, как к людям, проявляет внимание к их повседневным нуждам. Конечно, сердца этих крестьян были навеки отданы Синану, и они готовы были в любой момент умереть за любимого повелителя.
Однажды Рашид ад-Дин вошёл в одну деревню. Народ пришёл к нему, предлагая гостеприимство, и старейшина деревни принёс ему еду под покрывалом. Синан приказал, чтобы еду отложили в сторону, и никто не открывал покрывало. Когда, отобедав, он поднялся и уже готов был сесть на коня, старейшина спросил: «Господин, почему ты не отведал моей еды и не успокоил моё сердце?». Синан тихо ответил: «Из-за спешки твоя жена забыла вынуть внутренности из цыпленка, а я не хочу, чтобы об этом кто-то узнал».
Это действительно трогательный факт заботы о чести последнего из подданных, о его психологическом состоянии. Старейшина не столько был поражён ясновидением Синана, сколько тронут тем, что господин уберёг его от позора.
Однажды к Синану направилась группа богословов из Дамаска, намереваясь вступить с ним диспут и доказать, что они, сунниты, исповедуют чистый ислам, а Синан уклонился от веры, завещанной Мухаммадом. Влюблённый в Синана Абу Фарас, рассказывая эту историю, конечно же сообщает, что Синан, «приводя красноречивые доказательства, а так же убедительные и изящные аргументы», решительно припёр к стенке сорок богословов и неопровержимо доказал, что он и его люди – самые что ни на есть правоверные мусульмане. Не удивительно в устах апологета звучит и история о том, что Синан каждому из этих богословов безошибочно предсказал время и место смерти. Но весьма удивительна следующая подробность встречи Синана и богословов: «Господин Рашид ад-Дин сказал: «Разместите их в саду и пошлите туда живой скот, и птицу, и горшки, и блюда, и новые ложки, и монеты, чтобы они смогли купить на них всё, что пожелают. Они думают, что мы не мусульмане и не позволят себе есть нашу еду»».
Именно такие подробности дышат подлинностью, потому что вряд ли могли быть придуманы, исходя из задач прославления Старца Горы. «Они брезгуют нами, и мы должны уважать их право нами брезговать», – установка весьма нестандартная для авторитарного лидера, каждое слово которого сторонники воспринимают, как великую истину. Что ни говори, а Синан был человеком весьма тонким и чутким, умевшим расположить к себе сердца врагов.
Факты человеческого отношения к людям со стороны Синана впечатляют куда больше, чем все его глупые чудеса. Конечно, и тут чувствуется немало актёрства, позёрства, рисовки. Проявляя человечность, Синан явно играет роль и любуется собой. Но это уже нечто настоящее, а не бутафорское, тут есть к чему отнестись с уважением, это одна из реальных опор его власти. Вторая реальная опора Синана – высокий профессионализм его людей, действительно обладавших пусть и не фантастическими, но, безусловно, впечатляющими диверсионно-шпионскими навыками. Рассказывают, например, такую историю. Однажды к Саладину пришёл посланник Синана, сказавший, что хочет говорить наедине. Саладин отослал своих придворных, оставив лишь двух мамелюков: «Эти двое мне, как сыновья. Я и они – одно». Тогда посланец Синана повернулся к мамелюкам и спросил: «Если бы я приказал вам от имени учителя убить этого султана?». Они достали мечи и сказали: «Приказывай».
Прочитав эту историю, Сиверцев почувствовал, что ему не смешно. Конечно, тут ощущался всё тот же дешёвый антураж зловещей мифологии, и история эта, вероятнее всего – вымышленная, но, как ни странно, она дышит некой психологической достоверностью, вполне реальным трагизмом человеческих отношений на Востоке.
Ассассины действительно обладали навыками всепроникновения, были виртуозами вербовок, имели разветвлённую агентурную сеть. Порою, без всяких сказок, казалось, что ассассины – везде, и в самом узком кругу приближённых Саладина их действительно было немало. Великий султан имел все основания бояться маленького горного князька.
Ассассины организовали два покушения на Саладина, в 1175 и 1176 году. В обоих случаях султан чудом остался жив. Саладин был вынужден принять беспрецедентные меры безопасности. Он мог каждый год предотвращать по покушению, но это означало жить в постоянном и невыносимом напряжении. Мог ли султан раздавить Старца Горы по-простому – при помощи грубой военной силы? Это было нелегко, но в принципе возможно. В августе 1176 года Саладин осадил главный оплот низаритов Сирии – Масиаф. Однако, вскоре он безо всякой видимой причины снял осаду и ушёл. Это уже не миф, а страшная реальность, которая навсегда останется покрыта мраком. Никто не знал и не узнает, почему Саладин отступил от Масиафа. Говорили, что он тайно встретился со Старцем Горы и заключил с ним договор. Но почему – тайно, почему этот договор остался скрытым? Унизительно было говорить о союзе с тем, кто не раз пытался тебя убить? Но ведь куда более унизительно отступать без боя, навлекая на себя обвинения в трусости. Очевидно одно: отступив от Масиафа, Саладин унизился, и если он молчал о причинах отступления, значит, будучи обнародованы, они ещё больше увеличили бы его унижение. Вот тут уже фигура Старца Горы представляется отнюдь не бутафорской, а реально страшной.
Вообще, сирийских ассассинов много раз могли бы раздавить те или иные достаточно могучие правители как франков, так и мусульман. Но никто почему-то не сделал этого. Похоже, ассассинов считали необходимой шестерёнкой в политической машине Востока. Конечно, Восток мог жить без ассассинов, но они открывали перед всеми силами Востока такие возможности, которыми никто не хотел пренебрегать. И эту реальность создал Синан.
Кем он был? Рашид ад-Дин Синан родился близ Басры в южном Ираке в зажиточной семье. Он бежал а Аламут ещё юношей после ссоры с братьями. В Аламуте он подружился с молодым Хасаном II, изучал науки. Когда друг Синана Хасан II пришёл к власти в Аламуте, он поставил Синана во главе сирийских низаритов. Низариты в Сирии на момент появления там Синана уже реально действовали, но не имели большого веса, и своей будущей славой они обязаны именно этому вождю. Синан признал провозглашённое Хасаном II учение Киямы, знаменовавшие фактический разрыв с исламом. Пока был жив Хасан II, Синан подчинялся Аламуту, но наследника Хасана II Синан не признал, община сирийских низаритов стала независимой от Аламута и вообще ни от кого независимой. И это сделал Синан.
Сиверцев почувствовал, что его отношение к Старцу Горы с его ассассинами постоянно усложняется. Не только в рамках мифа, но и в реальности сирийские низариты являли собой нечто значимое, уникальное и загадочное, не говоря уже о том, что миф – тоже реальность, поскольку миф порою оказывает влияние на действительность, как вполне объективная сила.
Вот, к примеру, строки из фальшивого послания Старца Горы, распространённого в Европе: «Мы никому не причиняем зла без вины и не по заслугам, тех же, кто перед нами провинился, мы, с Божьей помощью, долго не терпим и со всей прямотой вознаграждаем за причинённую нам несправедливость». Да, Старец Горы никогда не писал этих строк, но что в них фальшивого? Это «послание» есть факт общественного сознания, как европейского, так и восточного. Старец постепенно становился символом не только ужаса, но и справедливости, неотвратимости возмездия. И если реальный Старец изначально не очень походил на этот образ, то образ постепенно мог влиять на реальность. Разве Старцу не хотелось походить на миф о себе или хотя бы подыгрывать этому мифу?
Когда кости Синана уже сгнили в земле, Жак де Витри писал: «Они (ассассины) ставят над собой начальника не по наследному праву, но голосуя по справедливости и оного называют Старцем, но не из-за преклонного возраста, а из-за выдающейся мудрости и достоинств. Против особ низкого происхождения они считают злоумышлять недостойным».
Де Витри зафиксировал образ имевший широкое хождение. Так ли было или так только считали? А если так считали, то считай, что так и было. Могучий миф об ассассинах оказывал сильнейшее влияние и на мусульман, и на франков, и на самих ассассинов, являясь одним из существенных факторов, определявших ближневосточную политику. А правды об ассассинах не знал никто и никогда, да они и сами-то её не знали.
Что ни говори, а в истории низаритов имя Рашид ад-Дин Синана по значимости стоит рядом с именем Хасана ас-Саббаха. И по сей день иные источники, пытаясь что-то сообщить про одного из них, рассказывают истории из жизни другого. Хасан и Синан были очень разными, но Сиверцев уже готов был изменить своё первоначальное мнение. Кажется, Синан не только казался, но и был.
Кем? Актёром и позёром, но вместе с тем – блестящим организатором. Человеком, склонным производить дешёвые эффекты, но вместе с тем – повелителем, обладавшим огромной силой. Самовлюблённым нарциссом, само существо которого составляла вопиющая безвкусица, но вместе с тем – харизматическим лидером, за которого с лёгкостью отдавали жизнь. Синану приписывали возможности, которыми он на самом деле не обладал, но и его вполне реальные возможности были таковы, что с ним приходилось считаться и великому Саладину, и могучему Ордену Храма.
Был ли Синан, так же как и ас-Саббах, настоящим религиозным лидером? В какой мере его сложная и весьма успешная деятельность определялась религиозными мотивами? Эти вопросы уводят нас к фигуре покровителя Синана – Хасана II с его учением Киямы. Это очень сложные вопросы.
* * *
Послать кинжал за 10 метров точно в столбик было не так уж сложно. Сложнее было сделать это, стоя спиной к цели. Но у Сиверцева уже начало получаться. Позолоченная молния кинжала, зловеще сверкнув на солнце, входила в плотную древесину на пол-лезвия. Проникающая способность у этих клинков была потрясающей. Бросок из положения «лёжа» – точно в цель. Бросок с завязанными глазами на голос – цель поражена. Целью был Саша, закрывавшийся большим деревянным щитом. Саша – его инструктор.
Время пребывания Андрея в горной деревне подходило к концу, и он решил пройти курс метания кинжалов у Саши-Саида, который уже вполне оправившись, пребывал в благодушнейшем расположении. Андрей очень полюбил этого простого и чистого парня, прекрасно метавшего кинжалы и ничего не знавшего про большой мир с его дерьмом.
Ты очень способный, Андрей, – сказал Саид. – У тебя уже кое-что получается, но мастером кинжала ты никогда не станешь.
Да понятно, что с вашими ассассинами я сравняться не смогу.
Извини, Андрей, но ты не сможешь сравняться даже с нашими детьми. У нас пятилетние мальчишки метают кинжалы лучше, чем ты – их учат с трёх лет.
А зачем? Вы вроде ни с кем не воюете.
Это не важно. В кинжале – душа ассассина. К тому же, учитель обещал большую войну.
Войны не будет. Шах обо всём договорится с вашим Учителем.
Это очень хорошо. Ты ведь понимаешь, как мне трудно. «Ваши» – «наши». Всё перепуталось.
Это всегда и всем трудно. Скажи, Саша, а как ты относишься к Горному Старцу – Синану?
В нашей деревне нет такого человека. Если он из ваших, то я ещё не успел с ним познакомиться.
Это древний Учитель ассассинов, который жил много столетий назад.
А откуда вы тогда про него знаете?
В нашем мире изучают прошлое.
Зачем?
У нас считают это важным и полезным.
Не понимаю. Есть я, есть ты. Какая нам польза знать про того, кого нет?
Может быть, ты и прав. У нас вообще привыкли делать много такого, в чём, по здравому размышлению, трудно найти смысл. А ты хотел бы увидеть наш большой мир?
Думаю, что нет, не хотел бы. У меня и так теперь в душе два мира – деревня, где я вырос и деревня, где я счастлив. К этому трудно привыкнуть. А ваш большой мир, он, наверное, как десять наших деревень? Или даже сто?
У нас тысячи городов и каждый, как тысяча деревень.
Как вы не сходите с ума? Учитель учил меня счёту. Я знаю, что такое тысяча – десять сотен. Но представить это трудно. Столько скота не бывает. Людей тем более не может быть тысяча. Не хочу даже представлять то, о чём ты говоришь.
Многие считают наш мир прекрасным.
У вас все счастливы?
Нет, конечно же.
А я – счастлив. Когда я молюсь на богослужении в храме – чувствую себя очень счастливым. Я понял, что человеку нужен только храм, всё остальное вообще не имеет смысла. Конечно, человеку надо питаться, одеваться, значит надо разводить скот. Я думаю так: выходит человек из храма, ухаживает за скотом, заготовляет мясо, шкуры, делает сыр, а потом опять возвращается в храм. Разве ещё что-то нужно?
А кинжалы?
В горах много хищников.
А зачем на кинжалах – позолота?
Так принято. Но это и правда не нужно.
А в нашем мире очень много позолоты. Много того, что не нужно.
Почему вы так неразумно живёте?
Иначе не умеем. Но некоторые – учатся. Пытаются жить разумно.
* * *
Надо заканчивать исторические изыскания. Ассассины и тамплиеры – тема сложная и важная. Важная? Лучше пойти помолиться. Однако, не то состояние. И за книги взяться после разговора с Сашей Андрей не имел сил. И правда, зачем всё это: читать, писать, думать о людях, которых нет? Зачем нужны путешествия в прошлое? С чем он оттуда возвращается? С желанием пойти в храм. Путешествия в прошлое пробуждают в его ленивой душе молитву. Эту цель – пробуждение молитвы – нельзя терять из вида, потому что за пределами этой цели – царство абсурда.
* * *
Андрей едва удерживался от смеха, читая бесхитростное повествование Жана де Жуанвиля: «Впереди всех сидел эмир в пышном одеянии и при всех регалиях. За ним – ассассин, державший в руке 3 кинжала. В случае отказа, эмир вручил бы королю эти кинжалы, как вызов. За ним сидел другой, с намотанным на руку полотном, которое мыслилось, как саван королю, если от отвергнет требования Старца Горы».
Ну разве не смешно? Кинжалы. саван. Полная безвкусица. Люди, способные вызывать реальный страх, никогда не будут устраивать такой дешёвый балаган. Это послы Старца Горы пришли требовать дани у Людовика Святого, когда тот находился в Палестине. Уже середина XIII века. Не только Хасан ас-Саббах, но и Рашид ад-Дин Синан давно превратились в воспоминания, а ассассины окончательно стали опереточными персонажами. Они могли теперь в лучшем случае претендовать на роль кооператива наёмных убийц, но уж никак не являли собой фактора, способного определять мировую политику, хотя именно таковой и пытались из себя изображать. Жуанвиль – не фантазёр, его рассказу можно верить даже в деталях, и эти детали – чем дальше, тем смешнее:
«Эмир вручил королю верительные грамоты и потребовал, если ему дорога жизнь, ежегодной дани Старцу Горы, как это делали германский император, венгерский король и вавилонский (каирский – авт.) султан. Кроме угрозы прозвучало и то, что король должен отменить дань, которую Старец Горы платит тамплиерам и госпитальерам».
По современным меркам это типичный наезд тупорылых быков-рекетиров. Впрочем, в наше время даже самые тупые быки, предлагая крышу и требуя за это процент с прибыли, не станут демонстрировать слабость, рассказывая в ходе наезда о своих проблемах, которые «терпила» как раз и может порешать. Ассассинам платят дань монархи Европы, а сами они платят дань тамплиерам и госпитальерам? Глупые горцы жалкого старца фактически сделали утверждение о том, что рыцарские Ордена сильнее монархов. Не поленились они даже объяснить – почему.
Жуанвиль вспоминает: «Старцу не было никакого резона убивать магистра одного из этих Орденов. Ему было хорошо известно: стоит убить одного, как на его месте появится другой, ничем не хуже прежнего. Поэтому ему не было никакого смысла расходовать своих ассассинов на то, из чего нельзя было извлечь никакой выгоды».
Это достаточно ценное свидетельство о характере силы Ордена. Ассассины прекрасно понимали разницу между королём и магистром. Новый король – это другой король, а новый магистр – это всё тот же магистр. Король – фигура качественно, принципиально иная по отношению к своих подданным, а магистр – лишь один из тамплиеров и ничем принципиально не отличается от других рыцарей Храма. Король правит подданными, магистр не правит Орденом. Орден правит собой с помощью магистра, и в этом смысле не имеет значения изменение его имени. В этом, к слову, нет ничего демократического, это аристократический принцип. Братья-рыцари равны по своему достоинству, как представители военно-духовной касты.
Впрочем, вернёмся к тому посольству. Совершенно непонятно, как ассассины намеревались «поставить на деньги» короля, зная, что неуязвимые для них тамплиеры и госпитальеры – всегда при королевском дворе. Как можно «развести» лучшего друга своих хозяев? Но «мудрый» Старец Горы, видимо, не понимал того, что понятно любому братку, и дальше ситуация развивалась вполне предсказуемо.
Жуанвиль продолжает: «Магистры этих Орденов на сарацинском языке потребовали от эмира на следующий день явиться в палатку магистра госпитальеров. И ещё они сказали, что, если бы не почтение к королевской особе, то утопили бы эмира в море, и что ему следует вернуться через две недели с дарами от Старца Горы, чтобы король забыл эти безрассудные угрозы. Через две недели гонцы Старца Горы вернулись в Акру, доставив королю драгоценные дары и сорочку Старца. Это знак того, что Старец готов окружить короля своей любовью, как никого другого, ибо нет ничего ближе к телу, чем сорочка».
Так ассассинский «наезд» на короля Людовика закончился тем, что они сами «попали на деньги». Они, кстати, нагло блефовали, утверждая, что «германский император, венгерский король и вавилонский султан» платят им дань. Монархи о чём-то договаривались с ассассинами, могли слать им дары, но никак не дань.
Конечно, ассассины и в тот период были достаточно опасны, с ними считались и предпочитали договариваться, но у тамплиеров было достаточно сил, чтобы прихлопнуть Старца Горы, как назойливую муху. Орден не делал этого, потому что ассассины могли быть полезным инструментом в противостоянии с исламским миром. Но тамплиеры и ассассины никогда не были равноправными партнёрами. На тот момент ассассины уже 100 лет платили Ордену дань.
Совершенно невозможно понять, на основе чего в наше время возникают легенды о том, что между тамплиерами и ассассинами существовала глубокая и едва ли не мистическая связь. Это были две военных силы, одна из которых взимала дань, а вторая платила, потому её и терпели. Нет ни одного исторического свидетельства о том, что между тамплиерами и ассассинами существовало некое духовное родство, что они хоть в чём-то были единомышленниками. В Средние века не было даже мифов на эту тему. Это уже в наше время начали возникать глупые легенды о двух тайных мистических Орденах – западном и восточном, каковыми были тамплиеры и ассассины. Понятно, кем и зачем эти легенды запускаются в обиход. Либерал-экуменисты всех мастей ищут в истории основания для создания синтетической религии.
Сиверцев, в своё время потратив немало усилий на опровержение мифов о «тайном учении тамплиеров», сейчас уже просто не хотел тратить время на полемику с параноиками. Есть факты. Тамплиеры были ортодоксальными католиками. Ассассины имели религиозное учение до чрезвычайности невнятное, зыбкое и расплывчатое. Вне этих фактов ничего нет, а отсюда затруднительно сделать хотя бы только предположение о возникновении «единомыслия» между этими двумя силами.
Даже о характере военно-политических контактов между тамплиерами и ассассинами почти нет никакой информации. Вероятнее всего эти контакты сводились к отдельным договорённостям по частным вопросам и вообще не являют собой сколько-нибудь интересные объекты исследования. Надо помнить о том, что тамплиеры всегда говорили с ассассинами с позиции силы, как со слабыми.
Всё началось в 1152 году, когда ассассины убили свою первую жертву среди крестоносцев – Раймунда II, графа Триполи. В ответ тамплиеры предприняли против ассассинов масштабную военную компанию, в конечном итоге принудив их выплачивать ежегодную дань – 2000 золотых безантов. Это большая сумма, но отнюдь не судьбоносная. Две тысячи безантов не делали тамплиеров богатыми и не разоряли ассассинов.
Так на протяжении более века ассассины находились в положении угрожаемом со стороны тамплиеров. В 1212 году паломник Вильбрант Ольденбургский писал: «Мы видели Кастель-блан, замок славный и мощный. Он расположен в горах на границе с владениями Горного Старца. Этот замок представляет большую угрозу землям ассассинов, ибо им владеют и управляют тамплиеры».
Когда Синан пришёл к власти, ассассины уже платили дань тамплиерам. Синан не пытался освободится от этой дани. Тамплиерский Кастель-блан слишком красноречиво нависал над его владениями. Синан, как вполне адекватный политик, полагал разумным решать проблему тамплиеркого соседства при помощи денег, а не при помощи оружия. Ассассины, как всегда, находились в состоянии войны со всем миром, у Синана были проблемы и посерьёзнее, чем тамлиерская дань. Против ассассинов планировал экзпедицию могучий Нур ад-Дин. У последнего было достаточно сил, если бы по-настоящему напрягся, стереть Горного Старца в порошёк со всеми его крепостями. И вот тогда-то, в 1173 году, Рашид ад-Дин Синан и направил посольство королю Иерусалима Амори с предложением союза.
