Текст книги "Рыцари былого и грядущего. Том II(СИ)"

Автор книги: Сергей Катканов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 49 страниц)

– Это хорошо, Андрюшенька, что тупик. И больше того скажу: ни аз многогрешный, ни командор Князев, и никто в Ордене ничем не сможет тебе помочь. И утешить мне тебя нечем – рад бы сказать тебе какое-нибудь мудрое целительное слово, а нет его у меня. Могу изречь только что-нибудь очень банальное и фальшивое, но фальшь не люблю, да и тебе не понравится. Да, Андрюшенька, это так – ни один человек на свете не может тебе помочь. И это хорошо. Ведь только в таких тупиковых, безвыходных и безнадёжных ситуациях человек начинает по-настоящему понимать, что у него есть только одна надежда – на Бога. Пока наша жизнь идёт по накатанной колее, мы больше надеемся на себя и на других. А когда упрёмся головой в стену поднимаем глаза к Богу. Потому что больше некуда. Это очень полезно для укрепления нашей веры.

– Но я даже не знаю, что мне просить у Бога.

– Прошение у нас всегда одно и тоже: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного».

– Всё так, батюшка, всё так. Мы с вами должны были про сатанизм поговорить, а мне теперь кажется – я не могу. Такое отвращение – боюсь, вытошнит. А раньше даже интересно было покопаться во всех этих «глубинах сатанинских». Не понимал, к чему прикасаюсь.

– Значит, ты созрел для разговора о сатанизме. К нему нельзя прикасаться «с интересом» – это плохой знак. Я, знаешь, иногда встречал таких «борцов с развратом», которые любили детально и подробно поговорить о блудных грехах, то есть, конечно же, о том, как эти грехи отвратительны. Но если бы они, действительно, испытывали отвращение к блуду – старались бы вовсе об этом не говорить, или только в случае крайней необходимости, для чьей-то пользы, как можно реже и короче. Так же иные «борцы с сатанизмом» – уж очень любят посмаковать детали сатанинских практик. Нездоровый это интерес, не полезны для души такие разговоры. А если ты не хочешь говорить о сатанизме, значит с тобой можно о нём говорить. Вытошнит – не переживай. Подотрём.

– С чем мы столкнулись? Что это за Лилит? Она и её лилин, кажется, не считали себя сатанистами?

– Не считали, но являлись таковыми. Тут надо начинать с начала и понять главное: сатанизм есть далеко не только то, что называет себя сатанизмом. Сам по себе термин появился весьма недавно. В 1966 году венгерский еврей Антон ЛаВей объявил себя создателем «Церкви Сатаны». Он составил две книги: «Сатанинская библия» и «Сатанинский ритуал». Эти книги легли в основу вновь созданного вероучения. Только с этих пор и говорят про сатанизм, как таковой. Но это очень наивно и примитивно. Ведь нетрудно догадаться, что реальный сатанизм под другими названиями существует ровно столько, сколько времени прошло с момента падения Люцифера и обращения его в Сатану. Этот деятель не любит называться собственным именем, но он всегда под разными именами создавал или поддерживал религиозные культы, которые по сути своей являются сатанинскими.

– Кто-то даже сказал, что любая языческая религия – в той или иной степени завуалированный сатанизм.

– Такие обобщения мне как раз не очень нравятся. Ну да: «в той или иной степени». Но очень важно – в какой именно степени. Дико и абсурдно полагать, что до Авраама все религии были языческими, а любое язычество – сатанизм. Если так, то что получается: на протяжении многих тысяч лет все народы служили Сатане, и никто на Земле не знал истинного Бога? Грех даже думать такое.

– А как на самом деле?

– На самом деле Адам вынес из рая традицию поклонения Богу истинному, то есть чистый монотеизм. Эта традиция никогда, вплоть до Христа, полностью не исчезала. Искажалась, но не исчезала. Мы очень мало знаем о религиозных традициях древности, однако можем утверждать, что иные из них являли собой отнюдь не язычество, а искажённый монотеизм, и то – в разной степени искажённый. Есть, например, серьёзные исследования, доказывающие, что религия древних абхазов была не языческой, а монотеистической. И древнегреческая, и древнеегипетская религии несут в себе явные черты поклонения Богу-Творцу, культ которого едва различим, но всё же различим под позднейшими напластованиями, превратившими эти традиции в политеистические. Но эти искажения шли очень по-разному и, собственно, эти традиции в разной степени удалены от Бога, а значит – в разной степени приближены к Сатане.

– А чем принципиально отличается древнегреческое язычество от древнеегипетского?

– Тем, что древние греки не создали культа злого бога, то есть бога – покровителя зла. А египтяне создали такой культ. Это культ бога Сета. Сет изначально был богом пустыни, богом войны, и в конечном итоге стал богом зла. Этот фрагмент древнеегипетской религии – поклонение Сету – фактически чистый сатанизм. В древнегреческой религии тоже было много мерзости, что весьма далеко уводило от Бога истинного, но богу зла, разрушения и смерти греки не поклонялись никогда, то есть их нельзя считать сатанистами. И у египтян всё же сохранялись элементы подлинного Богопочитания в культе других богов, например, Амона-Ра. Фараон Эхнатон к культе бога Атона очень близко подошёл к чистому монотеизму. У египтян религиозные традиции Света боролись с традициями Тьмы, а были в древности религии, полностью основанные на поклонении Тьме, то есть фактически – Сатане. Например, финикийский культ бога Ваала – настоящий, неприкрытый сатанизм. Финикийская религия основана на человеческих, причём – детских жертвоприношениях. Финикийцы регулярно приносили своих детей в жертву Ваалу. На раскопках в Карфагене археологи обнаружили огромное количество детских скелетиков.

– Значит, Катон был прав: «Карфаген должен быть разрушен»?

– Да, у римлян были основания испытывать отвращение к Карфагену, причём, по религиозным мотивам. Разумеется, древнегреческое язычество не надо считать религией Света, и всё-таки это относительно респектабельное язычество. Достаточно вспомнить, какие добродетели выше всего почитались в Риме: верность долгу, готовность к самопожертвованию, целомудрие, любовь к дисциплине и порядку. Такие нравственные качества могут иметь источником только истинное Богопочитание, которое со временем фактически исчезло, но люди ещё оставались такими, какими их сделало поклонение Истине и Свету. Неудивительно, что римляне испытывали отвращение к откровенно сатанинской религии финикийцев.

– А культ Лилит?

– Так же один из древних ближневосточных культов, основанный на детских жертвоприношениях – фактический сатанизм. Такая беспредельная ненависть к детству и к детям может иметь источником только Сатану. Не имеет значения то, что культ Лилит гораздо древнее христианства и не полемизирует с нами. Важно лишь то, что культ Лилит основан на ценностях, диаметральных христианству. Дети духовно чище взрослых, и потому ближе к Богу, а задача любого христианина – приближение к Богу, поэтому дети так ненавистны сатанистам, и древним, и современным. Здесь, в Израиле, есть сатанинские, в собственном смысле, секты, которые во время своих чёрных месс приносят в жертву младенцев. Появился даже свой способ поставки младенцев на чёрные мессы – сатанистка заводит ребёнка от адепта своей секты, вынашивает его и отдаёт на растерзание жрецам.

– Нелюди. Неужели эта практика существует до сих пор?

– Если Ордену стал известен конкретный факт подобного рода, то считай, что это уже не факт, а тенденция.

– В итоге получается прополка сорняков. Сколько бы мы их не вырывали, они всё равно вырастут, потому что корни сохраняются. А удалить корни сатанизма мы не в силах, потому что они – в сердцах человеческих.

– Ты, Андрюша, грамотный стал. Почти мудрый. Но тамплиеры по простоте души не могут равнодушно смотреть на то, что рядом с ними процветает такое зло. Любая прополка, пусть и не искореняет сорняки, но всё же ослабляет их и даёт возможность вырасти добрым растениям. А если мы махнём рукой и скажем: всё бесполезно, пусть царит зло, поскольку оно всё равно неистребимо, значит, наши собственные сердца уже заполонили сорняки. Ты это хотел от меня услышать?

– Да, отче, – грустно улыбнулся Андрей.

– Итак, напомню, о чём мы говорили. Сатанизм – ровесник Сатаны, а не Ла Вея, то есть фактически сатанизм существовал всегда под видом различных языческих систем. Но не любая религия до Авраама уже обязательно язычество, и не любая языческая система уже обязательно сатанизм. Конечно, в языческом мире границы между относительно добрыми и откровенно злыми традициями размыты. Мы же склонны работать по явным, бесспорным случаям. К явно сатанинским можно отнести культы Ваала, Лилит, Сета, Шивы, Кали. Это не исчерпывающий перечень, для того, чтобы его привести потребовалась бы целая монография по истории религии, а я сейчас лишь пытаюсь сформулировать общие принципы.

– Так по каким признакам можно выделить из общей массы язычества сатанинские культы?

– Первый признак – человеческие и уж тем более детские жертвоприношения. Где существует ритуальное употребление крови людей и животных, там тоже явный сатанизм. Ещё один признак – наличие сексуальных ритуалов. Где секс существует в форме религиозного культа, там – сатанизм. Так что поклонение, например, Астарте – сатанизм явный. К слову можно вспомнить древнеримский культ богини Весты и её служительниц – весталок, которые давали обет целомудрия. Конечно, весталок не надо считать почти монахинями, и всё-таки это культ целомудрия и чистоты, а на другом конце – культовая проституция в храмах Астарты, разнузданный разврат, принимающий формы религии. Не надо и объяснять, какая из религиозных традиций стоит ближе к Богу, а какая – ближе к Сатане. Ещё один признак – любая религиозная традиция, основанная на представлении о вечном противоборстве добра и зла, которые представлены двумя различными богами, уже несёт в себе начала сатанизма. Вишну и Шива, Осирис и Сет, Ормузд и Ариман – где есть подобная бинарность, там уже сатанизм.

– Но ведь действительно, добро и зло вечно борются.

– Так да не так. Бог не борется с Люцифером. Они решительно несопоставимы. Это Творец и творение. Бог может без большого труда полностью нейтрализовать Сатану, а Сатана при всём желании не может причинить Богу ни малейшего вреда. Представление о том, что Бог борется с Сатаной – уже сатанизм, потому что позиционирует их, как двух равноправных противников. Собственно, именно из этого, из желания быть равным Богу, и вырос бунт Люцифера. Но никакой войны между Богом и Люцифером никогда не было. Война была между ангелами, сохранившими верность Богу, и теми, что отпали вместе с Люцифером. Не надо только думать, что архангел Михаил с верными ангелами «защищали Бога». Бог в защите не нуждается, и никакая опасность Ему не угрожала. Небесное воинство сражалось, можно сказать, за своё право остаться с Богом. Бог хотел, чтобы они отстояли это право в битве. И наша тамплиерская война – аналог и продолжение той ангельской войны.

– Тут поневоле вспоминается вечный вопрос: если Бог несопоставимо сильнее Сатаны, почему Он не уничтожит Сатану, почему не уничтожит зло?

– Это просто. Бог создал наш мир для любви. Любовь невозможна без свободы, а зло – неизбежное следствие свободы.

– Очень просто, но не очень понятно.

– Любовь, Андрюша, может быть только добровольной. Это разумеешь?

– Безусловно.

– Вот почему Бог создал ангелов и людей свободными. Без свободы не может быть любви. Без свободы даже человека не может быть. Без свободы мы были бы не людьми, а биороботами – бессмысленными существами. Но, поскольку мы свободны, то можем выбрать не любовь, а ненависть, не добро, а зло. Запретить зло можно только одним способом – лишив человека свободы, но тогда в нашем мире не будет любви, а значит – не будет смысла.

– Понял. Свобода – условие любви, а зло – следствие свободы.

– Теперь до тебя, наконец, дошло, почему тамплиеры сражаются со злом, хотя и не имеют надежды его победить? Наша война – проявление нашей любви. Если мы любим Бога, значит, мы любим людей, а если мы любим людей, значит, мы не можем равнодушно смотреть на их страдания. Если кто-то думает, что в тамплиерской войне нет смысла, тогда и в ангельской войне тоже смысла не было. Бог мог и без архангела Михаила нейтрализовать Люцифера. Но Бог даёт нам возможность проявить свою любовь, возможность не щадить себя ради любви, как когда-то Он дал такую возможность ангелам.

– Значит, мы можем выбирать между добром и злом, как между двумя путями?

– Это не два разных пути. Это один путь, по которому мы можем двигаться в двух разных направлениях, либо приближаясь к Богу, либо удаляясь от Него. Не существует «пути зла», существует направление движения удаляющее нас от добра. Так же, как тень не существует, это лишь отсутствие Света.

– Помню, у Булгакова. Воланд рассуждает, что свет невозможен без теней.

– Вот это и есть настоящий сатанизм – объявление тьмы субстанцией равноправной со Светом. Тьма как бы объявляется вторым богом – необходимым началом мироздания. Выходит, что служить злу ничуть не хуже, чем служить добру. Но это ложь. Зла не существует, это лишь отсутствие добра. Выбирающий зло, выбирает пустоту. Злу и служить-то невозможно. Можно не служить добру и получить в награду ничто. Это путаница в терминах. Добро и зло – два равноправных слова, но за ними не стоят два равноправных понятия. Отсутствие чего-либо не есть реальность.

– А ведь, на первый взгляд, идея гармоничного равновесия между двумя взаимодействующими началами выглядит вполне пристойно и респектабельно.

– Таков наш мир – пустота, желая выглядеть респектабельно, одевается в красивые слова. Как человек-невидимка в романе Уэллса должен был во что-то одеться, чтобы его увидели. Современный сатанизм вообще очень хочет выглядеть пристойно. Вот, например, московский сатанист Отари Кондауров утверждает, что «Добро и зло – это два проявления единого мирового начала. Христос и Сатана связаны в одно целое, они делают одно дело. Христос – учитель человечества, а Сатана – экзаменатор».

– На умников-интеллигентов эти слова, может быть, и произведут впечатление, но у меня после встреч с поклонниками Кали и Лилит нет ощущения, что мы с ними делаем одно дело. Кто видел реальную смерть, тот не станет утверждать её равноправие с жизнью.

– Так, мой воин, – виновато кивнул отец Августин.

– А в современном мире много ещё культов, которые не называют себя сатанистами, но таковыми являются?

– Мы очень осторожны с ярлыками, но есть немало явных случаев. Например, культ вуду. В основе вероучения вуду уверенность в том, что от действия злой силы может защитить только ещё более могущественная злая сила. Тут уж без комментариев. Культ вуду знает человеческие жертвоприношения. Этот культ исповедуют более 90 % населения Гаити, а группы есть много где, в том числе и в Москве. К слову сказать, в Москве появились уже и поклонницы Лилит. Некоторые формы шаманизма приобретают отчётливо сатанинские очертания. Есть, например, якутское сказание, согласно которому первый Великий Шаман был противником Бога. Очень характерно в этом смысле выглядит организация «Храм Сета», которая обособилась в 1975 году от лавеевской «Церкви Сатаны». Основатели этой организации предложили называть Сатану «его истинным и древним именем – Сет». Этому утверждению не откажешь в логике.

– Расскажите о тех, кто не только является сатанистами, но и называется таковыми.

– До недавнего времени таких было немного, при этом понятно, что в христианском мире поклонники Сатаны вынуждены были скрываться, и наши представления о них очень неполные. Но кое-что известно. Жила на рубеже XVI–XVII венгерская графиня Элизабет Батори, принимавшая ванны человеческой крови, питавшаяся преимущественно человеческим мясом. В своём родовом замке она была безраздельной хозяйкой и творила, что хотела, но информация о её образе жизни всё же просочилась во внешний мир. Когда стражи порядка проникли в её замок, она как раз пытала своих слуг. Умерла графиня Батори в тюрьме в 1614 году.

К середине XVII века сатанизм стал активно распространяться в Европе, преимущественно – в светских кругах. Тогда и были детально разработаны сатанинские ритуалы. На чёрные мессы сатанистов поставлялись сотни, если не тысячи младенцев. Антон Ла Вей ничего не изобрёл, просто с его именем связан выход сатанизма из подполья. Видимо, во второй половине XX века слуги дьявола решили, что мир вполне созрел для их открытого выступления. Теперь они получили возможность, не скрываясь, называть вещи своими именами, ведь христиан в этом мире почти не осталось.

Итак, в 1966 году бывший циркач Антон Ла Вей заявил о создании «Церкви Сатаны». Он, как и его учитель Алистер Кроули, считал своей главной миссией уничтожение христианства, точнее, того, что от него осталось. Так началось триумфальное шествие сатанизма по Америке и Европе. Вскоре «Церковь Сатаны» прошла официальную регистрацию, уже в марте 1970 года она была принята в национальный совет церквей США. В Пентагоне, наряду с представителями других религий, был представлен главный капеллан «Церкви Сатаны», под руководством которого служили около сотни капелланов-сатанистов, которые обслуживали нужды Вооружённых сил США.

– Вот не знал. Это же просто какая-то шизофрения.

– А в чём тут, Андрюша, собственно говоря, шизофрения? Вспомни «вполне респектабельную» идею о гармоничном равновесии двух противоположных мировых начал. Это наглядное её воплощение: священники Сатаны и христианские священники заседают в американском национальном совете церквей на соседних стульях. Никаких теорий не надо, чтобы понять, что христианин, обсуждающий совместные действия с сатанистами – уже не христианин. И только поэтому сатанист в состоянии выдерживать присутствие рядом с собой этого «христианина». Они, так сказать, сливаются в совместном поклонении пустоте.

– Но неужели массы простых американцев не заявили свой протест?

– А с чего бы? Массы простых американцев воспитаны на незыблемости права каждого человека «исповедовать любую религию или не исповедовать никакой». Исходя из какой идеи они должны заключить, что сатанизм хоть чем-то хуже любой другой религии? Нет у них такой идеи. Время он времени маленькие группы визгливых протестантов закатывают истерики по поводу распространения сатанизма, но американцам свойственно воспринимать это, как естественное проявление конкуренции в религиозной среде.

– Но дело ведь не только в американской идеологии. Неужели не действует чувство здоровой брезгливости по отношению к отвратительной мрази?

– Хорошая постановка вопроса. Может быть, нам ответит сам Ла Вей? Он утверждает: «Сатанизм – это реальная, хотя пока не признанная религия нашего общества. Собственно говоря, мы проповедуем то, что давно стало американским образом жизни. Просто не все обладают мужеством называть вещи своими именами».

– Весьма радикальное утверждение. Вы с ним согласны?

– В принципе – согласен. Модель американского образа жизни – это и есть сатанизм. Вспомним то, о чём говорили выше – зло не есть нечто субстанциональное и самодостаточное, это просто отсутствие добра. Соответственно, реальный сатанизм строится не на поклонении Сатане, а на отрицании Бога. Если же мы исследуем основной набор постулатов американского образа жизни, то станет понятно, что там нет места Богу. Американец может и не отрицать существования Бога, но в его жизни места Всевышнему не находится, вся система ценностей выстроена таким образом, что Бог оказывается просто не нужен. На месте Бога у них пустота – это и есть сатанизм. Поэтому никакого «чувства здоровой брезгливости» у американцев и не возникает, когда они видят, как сатанизм набирает обороты. Среднему американцу может быть решительно наплевать на Сатану, но если в его жизни совершенно нет Бога – он уже сатанист.

– Но это, кажется, не сатанизм, а атеизм.

– А вот, ты знаешь – между реальным сатанизмом и реальным атеизмом фактически нет разницы. И то, и другое – полное отвержение Бога. Сатана – дух отрицания, а потому его вполне устраивает, что его самого тоже отрицают. Не верящий «ни в Бога, ни в чёрта» – на стороне чёрта.

– Но многие ли американцы являются активными сатанистами?

– По меньшей мере 3 млн американцев увлечены культом дьявола. Это, так сказать, «попутчики». Активных адептов «Церкви Сатаны» в США – несколько тысяч. Тут, безусловно, не может быть точных цифр, да и не так уж много значения имеет то, сколько человек участвует в чёрных мессах, страшнее то, что большинство американцев заражено сатанинским мироощущением, даже если не подозревает об этом, но в силу этого не испытывает к сатанизму никакого отвращения. В марте 1990 года на телешоу Фила Донахью выступали руководители корпорации «Проктер энд Гембел». Они сообщили телезрителям, что являются последователями «Церкви Сатаны» и отчисляют на её поддержку часть своей прибыли. На вопрос Донахью, не боятся ли руководители корпорации повредить таким признанием своему бизнесу, сатанисты ответили: «В США нет столько христиан, чтобы причинить нам вред». Они уверены, что большая часть населения США так или иначе симпатизируют сатанизму. Этот простейший факт на самом деле куда ужаснее, чем те кровавые кошмары, которые любят смаковать, рассказывая о сатанизме. Надеюсь, ты избавишь меня от пересказа зверств сатанистов. Для нас куда важнее, что сатанизм вышел из подполья и получает массовую поддержку.

– Мы всё про США, а Европа?

– Европа консервативнее и сколько бы она не заражалась сатанинским духом, ей труднее открыто признать это. В Европе ситуация не лучше, но она носит более завуалированный характер. Мировые центры сатанизма кроме США находятся в Англии. Довольно-таки развит сатанизм в скандинавских странах. Сильны сатанинские традиции в некоторых странах Восточной Европы, например, в Румынии. У вас в Москве уже более 30-и организованных сатанинских групп.

– Да группы-то, вероятнее всего, карликовые, и вряд ли они имеют сколько-нибудь значительное влияние на общество. Я тут почитал кое-что о сатанизме, и у меня возникло такое ощущение, что нас намеренно кошмарят не очень реальной угрозой – бесконечные описания кровавых безумств идиотов-одиночек, а то и вовсе детского эпатажа пацанов-кошкодавов, увлекающихся зловещей романтикой. То есть, либо кровавый криминал, который и без сатанизма выглядел бы так же, либо безумства психов, а сумасшедшие были и будут всегда, либо детские игры – ничего серьёзного.

– Предлагаю тебе, Андрюша, раз и навсегда впечатать в своё сознание одну непреложную истину: несерьёзного сатанизма не бывает. К христианству можно относится несерьёзно, можно «играть в христианина», на самом деле таковым не являясь. Эти игры не приблизят людей к Богу. Бог хочет, чтобы мы подарили Ему своё сердце, а не просто пожертвовали некоторое время на исполнение ритуалов. Бог никого не тянет к себе насильно, уважая нашу свободную волю, и если наша воля пока не направлена к Богу – ритуалы ничего не дадут. С поклонением Сатане всё наоборот. С ним всегда всё наоборот. Можно в шутку призвать Бога, и эта шутка не будет иметь последствий, но стоит в шутку призвать Сатану, как шутка тут же начнёт оборачиваться реальностью – Сатана потянет к себе уже насильно. Стоит только ради озорства зарезать кошку на кладбище «во славу Сатаны» или осквернить крест «как бы резвяся и играя» – и тут же наступят жуткие духовные последствия, и человека уже несёт в пропасть с такой скоростью, что вряд ли он остановится. Бог уважает нашу свободу, потому что Он хочет, чтобы мы его любили. Сатане наплевать на нашу свободу, потому что ему не нужна наша любовь. Стоит лишь дать ему формальный повод, призвав его в помощники, как он тут же употребляет насилие по отношению к душе, порабощая её, используя для этого тысячу отработанных способов.

– И Бог уже не поможет?

– Да, конечно же, поможет, но только если человек искренне Его призовёт, а это будет очень нелегко. Едва лишь начав сатанинские игры, будет невероятно трудно обнаружить в своей душе хоть чуточку надежды на Бога, а насильно Бог не спасает. Сатанистов нельзя делить на серьёзных и несерьёзных, на играющих и реальных. В сатанизм невозможно играть. Любой дурачок-кошкодав уже стоит на краю пропасти. Кто-то скажет: «перебесится». Но бесы – древние преступники. С ними нельзя поиграть, сколько захочешь, а потом вернуться к папочке. Не отпустят.

– Н-да. Чувствую, что вы правы. Но мне интересно ваше мнение по поводу следующей классификации сатанизма:

Первый уровень. Самостоятельно изучающий любитель. Как правило, не связан с группой или культом, хотя могут существовать и группы любителей. Изучает открытые популярные источники.

Второй уровень. Психопатические сатанисты. Психически больные, которых сатанизм привлекает, поскольку облагораживает патологические побуждения, которые у них уже существуют.

Третий уровень. Религиозный сатанизм. Организованные группы, порою легальные, порою тайные. Легальные занимаются пиаром и пропагандой. Имеют разработанный культ, ритуалы.

Четвёртый уровень. Чёрные сатанисты. Как правило, потомственные сатанисты, представители «чёрных родов». Строго засекречены, о себе ничего не рассказывают и прозелитизмом не занимаются. Практикуют самые отталкивающие формы оккультизма.

– Я в основном согласен с этой классификацией, хотя любая классификация очень условна. Это накладывание жёсткой схемы на бесконечно разнообразную реальность. В жизни мы сталкиваемся с явлениями, которые не вписываются ни в одну из этих ячеек. Некоторые представления о реальности эта схема даёт, однако, позволю себе несколько замечаний. «Любители», как я уже говорил, явление отнюдь не безобидное, хотя внешне почти комичное. Тут ведь речь идёт об удалении от Бога, и любители могут быть ничуть не ближе к Богу, чем чёрные сатанисты.

Касаемо второго уровня. Речь, как правило, идёт не о психических больных, а о бесноватых. Больные – люди с повреждённой психикой, их болезнь может вообще не иметь духовной составляющей. Это просто инвалиды, они не ближе и не дальше от Бога, чем, например, глухонемые. А бесноватые – люди, в которых вселился бес. Внешне их поведение порою очень похоже на психических больных, но психиатрия бессильна объяснить их отклонения. Это может сделать только религия.

Между третьим и четвёртым уровнем грань фактически отсутствует. Они отличаются преимущественно уровнем амбиций. «Чёрные роды» существуют, и это действительно предельная жуть, но о них почти ничего не известно.

В третьем уровне можно выделить две подгруппы: мистические сатанисты и материалисты. Первые делают акцент на культе, ритуале, поклонении Сатане, вторые – на мировоззрении близком к социал-дарвинизму, ритуалов не любят, Сатане почти не поклоняются.

– Последние, по сути – атеисты?

– Атеизм неоднороден. Есть люди равнодушные к религии, а потому считающие, что Бога нет – им просто лень всерьёз об этом думать. А есть другие атеисты – воинствующие безбожники. Они, может быть, и не верят в существование Сатаны, но он для них – очень удачный символ. Такие атеисты – ничуть не менее реальные сатанисты, чем те, которые служат чёрные мессы – по удалённости от Бога они друг другу не уступают, а только это и важно.

– И всё-таки всех сатанистов объединяется общее мировоззрение?

– Их объединяет степень враждебности к христианству, а мировоззрение очень размыто и не имеет чётких очертаний. Не существует доктрины или письменного источника, с которыми было бы согласно большинство сатанистов. Впрочем, несколько обобщений можно сделать: средний сатанист не согласен с большинством положений христианства, полагает, что не существует абсолютного морального мерила и делает акцент на индивидуальности. Христианские добродетели они рассматривают как пороки, а пороки, как добродетели.

Слышал такую поговорку: «Сатана – обезьяна Бога», то есть он лишь передразнивает то, что есть в христианстве.

Действительно, и Сатана, и его последователи совершенно лишены творческого начала ничего своего они создать не могут, лишь переиначивая то, что есть у нас. Все христианские таинства, обряды, молитвы имеют у сатанистов варианты, противоположные по смыслу и сходные по форме. Отсюда и «чёрная месса» – месса наоборот. Сатанисты очень любят читать задом наперёд отдельные слова и целые молитвы.

– И эти-то люди изображают из себя носителей жизненной мощи? Вот сказал человек слово. А другой повторил это слово наоборот. Неужели считать, что они совершили равноценные действия? Ведь второй не сказал ничего своего. Вот вам и всё равноправие Света и Тьмы. Что же они всё-таки утверждают?

– Культ плотских удовольствий. Дескать, христианство запрещает получать удовольствия, а сатанизм – разрешает. Но на самом деле христианство ничего не запрещает. Мы лишь предупреждаем, что злоупотребление удовольствиями приводит к страданиям. Приверженность к удовольствиям обращается в страсть, а слово «страсть» и означает «страдание». Проповедуя «раскрепощение страстей» сатанисты отстаивают своё право мучиться.

Действительно, всё в нашей жизни так: получил удовольствие – расплатился болью. Пьянство, блуд, месть – всё, несущее удовольствие, заканчивается болью.

Вот это и есть в их понимании, свет и тень – удовольствие и мучение. А Христос вместо удовольствия предлагает нам радость. Радость не заканчивается страданием. Это Свет без Тени. Так будет в Царстве Небесном. Если Свет вокруг тебя и не имеет источника в конкретной точке теней не будет. Эту реальность радости мы должны развивать уже на земле. Путь к чистой радости лежит через ограничение удовольствий.

Удивительно, что сатанисты, враждуя на Бога, противоречат именно христианству, а не другим монотеистическим традициям. Ведь Сатана известен и исламу, и иудаизму, но антиисламского и антииудейского сатанизма почему-то нет, хотя эти религии так же распространены во всему миру.

Это хорошее доказательство того, что христианство ближе к Богу, чем другие религии, а потому и злоба сатанинская направлена именно на христианство. Впрочем, сейчас мы занимаемся одной группой, которую условно можно отнести к антиисламскому сатанизму. Но сразу могу сказать – не было бы антихристианского сатанизма – не было бы и этой группы. Антиисламские сатанисты лишь подражают антихристианским.

– Вообще, это показывает крайнюю степень скудоумия – выстраивать мировоззрение не на собственном учении, а на противоречии другому учению. И проповедовать «море кайфа» – это вообще маловато для мировоззрения. Как детишки в детском саду – не важно, что делать, лишь бы взрослых не слушаться.

– В основном это так и есть, но сатанизм нельзя оглуплять. Сатанизм лишён творческого начала, потому что настоящее творчество возможно лишь в соавторстве с Богом, но среди сатанистов есть свои интеллектуалы, которые очень чётко осознают глубинную, корневую суть сатанизма, которая, безусловно, не сводится к теоретическому обоснованию пьяных оргий и осквернения могил. К сожалению, эту суть не всегда осознают наши «борцы с сатанизмом».