Текст книги "М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников"

Автор книги: Сборник Сборник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 44 страниц)

всегда впечатлительную и всегда легкомысленную. Он не шел вперед.

Лира его не звучала новыми струнами. Поэтический горизонт его

не расширялся. Лермонтов остался русским и слабым осколком

Байрона» (там же, с. 198). Консерватизм воззрений Вяземского

1840-х и тем более 1870-х гг. препятствовал справедливой оценке

мятежной поэзии Лермонтова. Это, однако, не помешало Вяземскому

правильно определить скрытые политические причины, вызвавшие

гибель поэта. Его отзыв о смерти Лермонтова исключительно ценен,

так как Вяземский отлично знал тайные пружины придворных

интриг того времени. Он ставил в один ряд гибель Пушкина и Лер

монтова – он понимал, что оба поэта пали жертвой николаевского

самовластия.

ИЗ ПИСЬМА К А. Я. БУЛГАКОВУ

(стр. 461)

1 Вяземский имеет в виду неудачные покушения на жизнь

французского короля Луи-Филиппа.

2 Письмо А. Я. Булгакова к Вяземскому от 31 июля 1841 г.

см. на с. 460 наст. изд.

3 П. А. Вяземский рассказывал в письме к А. И. Тургеневу

от 9 сентября 1841 г.: «Цесаревич говорил Мятлеву: «Берегись,

поэтам худо, кавалергарды убивают их (Мартынов кавалергард, как

и Дантес), смотри, чтоб и тебя не убили». – « Н е т , – отвечал о н , —

еще не моя очередь» ( ЛН, т. 58, с. 492).

ИЗ «ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ»

(стр. 461)

1 Вяземский противопоставляет гибель Лермонтова известию

о женитьбе Жуковского, о которой он узнал из письма к нему

А. И. Тургенева от 8(20) июля 1841 г.

2 Об этой дуэли, состоявшейся 11 ноября 1775 г., писал Пушкин

в «Замечаниях о бунте»: «Князь Голицын, нанесший первый

удар Пугачеву, был молодой человек и красавец. Императрица

заметила его в Москве на бале (в 1775 г.) и сказала: «Как он хорош!

настоящая куколка». Это слово его погубило. Шепелев (впоследствии

женатый на одной из племянниц Потемкина) вызвал Голицына на

поединок и заколол его, сказывают, изменнически. Молва обвиняла

Потемкина...» ( П у ш к и н А. С. Полн. собр. соч. в 10-ти томах,

т. 8. М., 1958, с. 361).

623

А. И. ВЕГЕЛИН

Александр Иванович Вегелин (Вигелин; 1801—1860) служил

в 7-м пионерном батальоне Лиговского корпуса в чине поручика.

В 1820 г. вступил в тайное Общество военных друзей. За пропаганду

в батальоне был приговорен в 1827 г. к повешенью, затем смертная

казнь была заменена десятью годами каторги, которую Вегелин

отбывал в Чите и в Петровском заводе. В 1832 г. сослан на поселение

в Нерчинский округ, а в 1837 г. зачислен рядовым в Отдельный

Кавказский корпус. Возможно, здесь Вегелин познакомился с Лер

монтовым, когда в 1840 г. одновременно с ним участвовал в военных

действиях в Чечне. Его родственник А. А. Эссен называет его «боль

шим приятелем Лермонтова». Летом 1841 г. Вегелин встречался

с Лермонтовым в Пятигорске. Впоследствии он был произведен

в офицеры и служил в Кабардинском егерском полку в чине под

поручика. Затем вышел в отставку и жил сначала в Полтаве, потом

в Одессе.

Письмо было адресовано сестре А. И. Вегелина Марии Ивановне

Козенц. Местонахождение оригинала неизвестно. Копию с него

прислал в Лермонтовский музей А. А. Эссен в письме к начальнику

кавалерийского училища А. А. Бильдерлингу ( ИРЛИ) .

ПИСЬМО К СЕСТРЕ

(стр. 462)

Публикуется впервые ( ИРЛИ) .

1 Так в копии А. А. Эссена. Должно быть: Верзилиной.

2 Васильчиков снимал другой дом В. И. Чиляева.

3 Видимо, описка. Следует читать: Лермонтова.

К. ЛЮБОМИРСКИЙ

ПИСЬМО ИЗ СТАВРОПОЛЯ В ОДЕССУ

К. Н. и В. Н. СМОЛЬЯНИНОВЫМ

(стр. 463)

Автор письма – предположительно Константин Корнилович

Любомирский, ставропольский помещик. У него был в Ставрополе

собственный дом. Учился в Московском университете, с 1841 г. —

чиновник. Служил в Тифлисском губернском присутствии по кре

стьянским делам. Письмо адресовано товарищам по университету.

В письме, автор которого не располагал сведениями из первых

рук, и потому неточном, отразились основные моменты, привлекавшие

внимание людей непредубежденных: смешное и глупое поведение

Мартынова перед дуэлью, нежелание Лермонтова драться, жестокие

условия поединка, отказ поэта от выстрела (выстрел в сторону).

624

Печатается по первой публикации Н. Л. Бродского в журн.

«Литературный критик», 1939, № 10—11, с. 250—251. Местонахож

дение оригинала неизвестно.

Н. МОЛЧАНОВ

Личность автора письма не установлена. Адресат его Вадим

Васильевич Пассек – литератор, историк, этнограф. В Московском

университете он близко сошелся с А. И. Герценом и его кружком.

В 1830 г. участвовал в борьбе с эпидемией холеры, проявив при этом

мужество и самоотверженность.

ИЗ ПИСЬМА К В. В. ПАССЕКУ

(стр. 465)

Печатается по первой публикации: ЛН, т. 45-46, с. 715—716.

1 Иустин Евдокимович Дядьковский, сын деревенского дьячка,

благодаря блестящим способностям и настойчивости сумел стать

одним из образованнейших людей своего времени. Профессор меди

цинского факультета Московского университета, он был уволен

в 1836 г. по обвинению в атеизме. Дядьковский действительно был

материалистом (в неприведенной части письма Молчанов сокруша

ется, что перед смертью он отказался от причастия). В Москве

Дядьковский был близок с широким кругом литераторов (Н. В. Стан

кевич, В. Г. Белинский, М. А. Бакунин, А. В. Кольцов, Д. В. Веневи

тинов, Н. В. Гоголь). Судя по письму, Дядьковский был знаком

с Е. А. Арсеньевой, знал он и многих московских знакомых

Лермонтова.

Их разговор о поэзии и философии – свидетельство общности

взглядов и близости интересов. О встречах поэта с Дядьковским

до публикации письма Молчанова известно не было.

А. И. ВАСИЛЬЧИКОВ

Александр Илларионович Васильчиков (1818—1881), секундант

на последней дуэли Лермонтова, сын князя И. В. Васильчикова,

председателя Государственного совета и председателя комитета

министров; с 1835 г. учился на юридическом факультете Петер

бургского университета. По окончании университета, с 1840 г. работал

в комиссии барона Гана по введению новых административных

порядков на Кавказе. Через год, когда эта работа была прекращена,

Васильчиков вышел в отставку.

Мемуарные свидетельства Васильчикова отличаются противо

речивостью. В письме к Ю. К. Арсеньеву он пишет, что никак не

625

ожидал трагического исхода дуэли, а в статье в «Русском архиве»

уверяет, что смерть на дуэли была для Лермонтова неизбежна ввиду

его «строптивого, беспокойного» характера. Описывая дуэль, он

старается не вносить ясность в подробности, которые могли бы

служить обвинению Мартынова, а также и секундантов. Не исключе

но, что некоторые факты им искажены с этой же целью.

О А. И. Васильчикове, его отношении к Лермонтову и роли

в дуэли поэта с Мартыновым см.: Герштейн, с. 129—217, 241—254.

ПИСЬМО К Ю. К. АРСЕНЬЕВУ

(стр. 466)

1 Юлий Константинович Арсеньев – сын профессора истории

и статистики К. И. Арсеньева, однофамилец родственников Лермон

това; в 1838 г. окончил Царскосельский лицей, с 23 марта 1840 г.

состоял при канцелярии Комитета об устройстве Закавказского края;

в том же году встречался с Лермонтовым и его друзьями на

Кавказских минеральных водах.

2 Н. А. Жерве, член «кружка шестнадцати».

3 Эмилия Александровна Клингенберг, Надежда Петровна

и Аграфена Петровна Верзилины.

4 Вероятно, Александр Николаевич Долгорукий, участник

«кружка шестнадцати». Он был однополчанином Лермонтова по л.-гв.

Гусарскому полку.

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О КОНЧИНЕ М. Ю. ЛЕРМОНТОВА

И О ДУЭЛИ ЕГО С Н. С. МАРТЫНОВЫМ

(стр. 467)

1 Речь идет о статье П. К. Мартьянова «Поэт М. Ю. Лермонтов

по запискам и рассказам современников» (Всемирный труд, 1870,

№ 10, с. 581—604). Мартьянов, в свою очередь, обвинял Васильчи-

кова в стремлении «ослабить до известной степени нравственную

его ответственность за убиение Лермонтова» ( М а р т ь я н о в П. К.

Дела и люди века, т. 2. СПб., 1893, с. 29).

2 Неточно: заявление Мартьянова было напечатано издателем

PC М. И. Семевским в приложениях к отдельному изданию «Записок»

Е. А. Хвостовой, как об этом выше писал сам Васильчиков.

3 А. А. Столыпин-Монго был не двоюродный брат, а двоюродный

дядя Лермонтова.

4 Михаил Павлович Глебов в 1838 г. окончил юнкерскую школу

вместе с Д. А. Столыпиным, который, видимо, и познакомил его

с Лермонтовым. Глебов участвовал вместе с Лермонтовым в сраже

нии при Валерике 11 июля 1840 г., где был тяжело ранен. Глебов

был секундантом в дуэли Лермонтова с Мартыновым.

5 Васильчиков ошибся: сражения при Валерике были 11 июля

и 30 октября 1840 г. Затем Лермонтов ездил в отпуск в Петербург,

626

a 13 мая 1841 г. приехал вместе с А. А. Столыпиным-Монго прямо

в Пятигорск, так и не явившись в Тенгинский пехотный полк.

6 А. Н. Долгорукий был убит на дуэли в 1842 г. своим одно

полчанином по л.-гв. Гусарскому полку В. В. Яшвилем.

7 Речь идет о Н. И. Тарасенко-Отрешкове, с которым поэт был

коротко знаком. Этим объясняется бесцеремонное обращение с ним

Лермонтова.

8 Далее в рукописи зачеркнуты следующие строки: «...в Кава

лергардском полку, офицеры коего сочли своим долгом (par esprit de

corps) при дуэли Пушкина с Дантесом (взять) сторону иноземного

выходца противу русского поэта, ему не прощали его смелой оды

по смерти Пушкина...»

9 Речь идет о Николае I. См. примеч. 3 на с. 589 наст. изд.

10 Прошло не три дня, а один.

11 Васильчиков имеет в виду колонию Шотландка (или Каррас),

теперь Иноземцево.

12 «К барьеру» – в наборной копии статьи было вставлено

П. И. Бартеневым.

13 В устных рассказах о дуэли Васильчиков отбрасывал бес

пристрастный тон. Вот что записал с его слов В. Я. Стоюнин: «Лер

монтов всегда устремлял свои язвительные насмешки

на тех лиц, которые давали ему слабый отпор, и часто

опрометчиво оскорблял их, не думая потом брать назад

свои слова. То же случилось и в последнем столкно

вении его с Мартыновым, которого он постоянно язвил

сарказмами; не находя в нем достаточно силы, чтобы

отвечать тем же, он позволил себе зайти слишком

далеко: стал унижать своего слабого противника в при

сутствии особы, которою тот очень интересовался.

Мартынов был наконец выведен из терпения и обра

тился к поэту с упреками, в ответ на которые тот

новыми шутками почти заставил его вызвать себя на

дуэль. Она была, так сказать, навязана Мартынову,

хотя вызов и последовал с его стороны. Расстроить

ее не было никакой возможности. Когда Лермонтову,

хорошему стрелку, был сделан со стороны секунданта

намек, что он, конечно, не намерен убивать своего

противника, то он и здесь отнесся к нему с высоко

мерным презрением, со словами: «Стану я стрелять

в такого д...», не думая, что были сочтены его собствен

ные минуты».

«Так рассказывал князь Васильчиков об этой несчастной

катастрофе, мы записываем его слова, как рассказ свидетеля

смерти нашего п о э т а » , – пояснял В. Я. Стоюнин ( Г о л у б е в А.

Князь Александр Илларионович Васильчиков. СПб., 1882, с. 39).

627

Английский исследователь биографии Лермонтова Л. Келли,

встречавшийся с потомками Васильчикова, в своей книге рассказы

вает: «...Васильчиков позднее говорил своему сыну Борису, что

в статье он опустил одну существенную деталь, «щадя память Лер

монтова. Дело в том, что когда Лермонтов подошел к барьеру, не

только дуло его пистолета было направлено вверх, но он сказал

своему секунданту громко, так, что Мартынов не мог не слышать:

«Я в этого дурака стрелять не буду» ( K e l l y L. Lermontov. Tragedy

in the Caucasus. London, 1977, p. 178. См. также p. 240—241).

Васильчиков всегда называл себя секундантом Лермонтова,

как показал на суде, поскольку А. А. Столыпина и С. В. Трубецкого

упоминать было нельзя. На прямой вопрос Висковатова, кто был

чьим секундантом, он отвечал: «Собственно секундантами были:

Столыпин, Глебов, Трубецкой и я. На следствии же показали:

Глебов себя секундантом Мартынова, я – Лермонтова. Других мы

скрыли». М. П. Глебов в письме к Д. А. Столыпину также называл

себя секундантом Лермонтова.

В другой раз Васильчиков отвечал на вопрос того же Висковатова

еще более уклончиво: «Собственно не было определено, кто чей

секундант. Прежде всего Мартынов просил Глебова, с коим жил,

быть его секундантом, а потом как-то случилось, что Глебов был

как бы со стороны Лермонтова».

14 П. В. Висковатову Васильчиков объяснил, «что это было уже

по возвращении его из Пятигорска, где он тщетно искал докторов

и экипажа» ( Висковатов, с. 372).

15 В рукописи: «..ливень прекратился».

16 Здесь в рукописи следовало: «Дело другое, я об этом не смею

судить, нужно ли было непременно убить человека за такую пустую

ссору и метить в его сердце для отомщения обиды непредумыш

ленной. Это, повторяю, дело другое, о котором я, как свидетель

дуэли...», и далее как в печатном тексте.

НЕСКОЛЬКО СЛОВ В ОПРАВДАНИЕ ЛЕРМОНТОВА ОТ

НАРЕКАНИЙ Г. МАРКЕВИЧА

(стр. 473)

1 Повесть Б. М. Маркевича была напечатана в PB (1874, № 12,

с. 480—559). Реплика, о которой пишет Васильчиков, не авторская,

а принадлежит одному из персонажей повести. На это Васильчикову

указывалось в печати.

2 См. предыдущую статью Васильчикова.

3 Мемуарист имеет в виду декабриста А. И. Одоевского.

4 Ответ М. А. Назимова см. на с. 476—477 наст. изд.

5 Это мнение Васильчикова обнаруживает его плохое знакомство

с творчеством Лермонтова. См. статью Д. Е. Максимова «Тема

628

простого человека в лирике Лермонтова». – М а к с и м о в Д. Е. Поэ

зия Лермонтова. М.—Л., 1964, с. 113—177. Еще более несправедливо

это мнение в отношении прозы Лермонтова.

М. А. НАЗИМОВ

Декабрист Михаил Александрович Назимов (1801—1888) из

Сибири был переведен рядовым на Кавказ, в Кабардинский егер

ский полк, в 1837 г. По уточненным данным Лермонтов и Назимов

познакомились в 1840 г. в доме И. А. Вревского в Ставрополе, куда

Назимов наезжал из крепости Прочный Окоп, где стоял его полк.

Последние встречи поэта с Назимовым имели место летом 1841 г.

в Пятигорске.

Подробнее об отношениях Лермонтова и Назимова см.: ЛЭ,

с. 331.

ПИСЬМО РЕДАКТОРУ ГАЗЕТЫ «ГОЛОС»

(стр. 476)

1 Эту статью А. И. Васильчикова см. на с. 473 наст. изд.

В пересказе П. А. Висковатова сохранился рассказ А. И. Васильчи-

кова о спорах Лермонтова с Назимовым: «Князь А. И. Василь-

чиков рассказывал мне, что хорошо помнит, как не раз

Назимов, очень любивший Лермонтова, приставал

к нему, чтобы он объяснил ему, что такое современная

молодежь и ее направления, а Лермонтов, глумясь и

пародируя салонных героев, утверждал, что «у нас нет

никакого направления, мы просто собираемся, кутим,

делаем карьеру, увлекаем женщин», он напускал на себя

la fanfaronnade du vice <бахвальство порока; ф р . > и тем

сердил Назимова. Глебову не раз приходилось успокои-

вать расходившегося декабриста, в то время как Лер

монтов, схватив фуражку, с громким хохотом выбегал

из комнаты и уходил на бульвар на уединенную про

гулку, до которой он был охотник. Он вообще любил или

шум и возбуждение разговора, хотя бы самого пустого,

но тревожившего его нервы, или совершенное уедине

ние» ( Висковатов, с. 273).

2 О повести Б. Маркевича «Две маски» см. примеч. на с. 628

наст. изд.

3 М. А. Назимов, как и некоторые другие декабристы, не раз

делял иронического отношения Лермонтова к правительственным

мероприятиям начала 40-х гг. по подготовке крестьянской реформы.

П. А. Висковатов писал: «Декабрист Назимов, которого в 1879 или

80-м году посетил я в Пскове именно с целью узнать о Лермонтове,

с коим он встречался в Пятигорске, говорил: «Лермонтов сначала

629

часто захаживал к нам и охотно и много говорил с нами

о разных вопросах личного, социального и политиче

ского мировоззрения. Сознаюсь, мы плохо друг друга

понимали. Передать теперь, через сорок лет, разговоры,

которые вели мы, невозможно. Но нас поражала какая-

то словно сбивчивость, неясность его воззрений. Он

являлся подчас каким-то реалистом, прилепленным

к земле, без полета, тогда как в поэзии он реял высоко

на могучих своих крылах. Над некоторыми распоря

жениями правительства, коим мы от души сочувство

вали и о коих мы мечтали в нашей несчастной моло

дости, он глумился. Статьи журналов, особенно

критические, которые являлись будто наследием луч

ших умов Европы и заживо задевали нас и вызывали

восторги, что в России можно так писать, не возбуж

дали в нем удивления. Он или молчал на прямой запрос,

или отделывался шуткой и сарказмом. Чем чаще мы

виделись, тем менее клеилась сериозная беседа. А в нем

теплился огонек оригинальной мысли – да, впрочем,

и молод же он был еще!» ( Висковатов, с. 272—273).

М. А. ЛОПУХИНА

С Марией Александровной Лопухиной (1802—1877) Лермонтова

связывали теплые дружеские отношения. По словам П. А. Вискова-

това, она принадлежала к тем немногим друзьям поэта, которые

«не утратили веры и любви к нему даже и тогда, когда ранняя

могила унесла его». «Милый друг! – писал ей Лермонтов в письме

из Петербурга 23 декабря 1834 г . , – что бы ни случилось, я никогда

не назову вас иначе...»

Поэт познакомился с ней, ее сестрой Варварой и братом

Алексеем в Москве, в конце 1827 или начале 1828 г. (об этом см.

в воспоминаниях А. П. Шан-Гирея на с. 36, 38 наст. изд.). После

переезда Лермонтова в Петербург между ним и М. А. Лопухиной

завязалась оживленна» переписка. Судя по единственному сохра

нившемуся письму Лопухиной, до поступления в юнкерскую школу

Лермонтов писал ей каждую неделю. В своих письмах к ней он

искренен, доверчив, откровенен; в ее письме проскальзывает несколь

ко наставительный тон. Сказывается разница лет, она чувствует себя

старшей и опекает поэта.

Лермонтов в своих письмах посылает ей новые стихи. Она

переписывает его произведения для Верещагиной, с которой всю

жизнь была очень дружна. В 1839—1840 гг. Лопухина побывала

за границей с сестрой и ее мужем Н. Ф. Бахметевым. В Эмсе она

630

передала Верещагиной, жившей после замужества за границей (об

этом см. на с. 553 наст. изд.), картину, написанную для нее Лер

монтовым, и его стихи. В своих письмах к А. М. Верещагиной она

старалась, когда могла, сообщать новости о Лермонтове. Так,

29—30 октября 1837 г. она пишет: «Я забыла вам сказать, что

не имею сведений о Мишеле, говорили одно время, что он будет

прощен, но до сих пор ничто не подтверждает эти слухи», а 11 ноября,

когда Елизавета Алексеевна сама сообщила ей о прощении Лер

монтова, Мария Александровна спешит известить об этом подругу,

добавляя: «Он будет в Москве в декабре, так как бабушка ждет его

к рождеству. На этот раз я не смогу и не захочу долго опекать его,

потому что это повредит ему в глазах всех его родных».

Любовь Лермонтова к ее младшей сестре, конечно, не была для

нее тайной, но их чувствам она явно ни в коей мере не покровитель

ствовала. Некоторая холодная отчужденность по отношению

к Варваре Александровне чувствуется в ее письме к Лермонтову,

так же как и в письме к Александре Михайловне.

ИЗ ПИСЕМ К А. М. ВЕРЕЩАГИИОЙ-ХЮГЕЛЬ

(стр. 478)

Печатаются по публикации И. А. Гладыш и Т. Г. Динесман

в «Записках Отдела рукописей ГБЛ» (М., 1963, вып. 26, с. 50, 55—56).

Оригиналы писем хранятся в ГБЛ, ф. 456.

1 Это письмо до нас не дошло.

Е. А. СТОЛЫПИНА

Екатерина Аркадьевна Столыпина (урожд. Анненкова; 1791—

1853) – жена брата Е. А. Арсеньевой, сестра Елизаветы Аркадьевны

Верещагиной. Лермонтов постоянно виделся с ней как с одной из

самых близких родственниц.

В 1832 г. в первом своем письме из Петербурга Лермонтов

просит передать ей привет и называет «тетенькой». В пансионе

и в студенческие годы он часто бывал в ее доме, где собиралась

молодежь, устраивались танцевальные вечера. Молодых людей

и девиц готовили к посещению «настоящих балов». Был даже при

глашен известный тогда учитель танцев. В ее подмосковное имение

Середниково Лермонтов с бабушкой выезжал на лето, когда жил

в Москве.

По свидетельству M. М. Сперанского, Екатерина Аркадьевна

была незаурядной пианисткой и, возможно, содействовала развитию

музыкальных способностей Лермонтова.

В 1837 г. Е. А. Столыпина переехала в Петербург, где у нее

жила Е. А. Верещагина. По вторникам у них собирались родственники

631

и царило самое непринужденное веселье. Их охотно посещал и Лер

монтов. Описание одного такого обеда, на котором был поэт, см.

в письме Е. А. Верещагиной (с. 245).

Письмо написано племяннице Е. А. Столыпиной А. М. Вере-

щагиной-Хюгель, жившей в Штутгарте (см. с. 551 наст. изд.).

ПИСЬМО К А. М. ВЕРЕЩАГИНОЙ-ХЮГЕЛЬ

(стр. 479)

Печатается по публикации в «Записках Отдела рукописей ГБЛ».

М., 1963, вып. 26, с. 53—54 (оригинал письма – в ГБЛ,

ф. 456, I. 44).

1 Н. С. Мартынов был племянником Саввы и сыном Соломона

Михайловича Мартыновых.

2 Вопрос о том, что из участников дуэли был секундантом

Лермонтова, а кто Мартынова, долго оставался неясным ввиду

неопределенности и противоречивости свидетельств современников.

Сведения Е. А. Столыпиной, основанные на письме М. П. Глебова,

можно считать самыми достоверными.

3 Дмитрий Аркадьевич Столыпин, младший брат А. А. Столы

пина (Монго), учился вместе с М. П. Глебовым в юнкерской школе.

4 Есть свидетельство, что Е. А. Арсеньева не «догадалась»,

а была раньше извещена о смерти Лермонтова. 24 марта 1910 г.

в газ. «Новое время» появилась заметка неизвестного лица за под

писью «Н. Кр.». Автор, которому в 1841 г. было 11 лет, жил тогда

в доме Т. Т. Бороздиной, большой приятельницы Е. А. Арсеньевой.

Дома их, стоявшие на параллельных улицах, сообщались через

задние ворота (см. с. 594 наст. изд.).

«В конце июля 1841 г о д а , – пишет мемуарист, – к Бороздиной

прибежал лакей от Арсеньевой сказать, что его барыне дурно, что

получено письмо с Кавказа о смерти Михаила Юрьевича. Меня

послали к ней, мы с лакеем быстро пробежала через задние ворота

и нашли Елизавету Алексеевну на полу без памяти. Подняли ее на

кровать, послали за доктором, а когда она пришла в себя, то сказала,

что Лермонтов убит майором Мартыновым на дуэли».

ПРИЛОЖЕНИЕ

С. А. РАЕВСКИЙ

Святослав Афанасьевич Раевский (1808—1876) по своей разно

сторонней образованности, по независимости социально-политиче

ских воззрений несомненно имел благотворное влияние на Лермон

това в пору его юности и становления таланта.

632

Начало их дружбы относится к 1827—1830 гг., когда Лермонтов

учился в Университетском пансионе, а Раевский, окончив универ

ситет, продолжал слушать там некоторые курсы по своему выбору,

в 1832 г. друзья встретились в Петербурге. Здесь Раевский познако

мил Лермонтова с А. А. Краевским. Это знакомство сыграло большую

роль в сближении Лермонтова с литературными кругами.

Раевский был в курсе литературных замыслов Лермонтова,

принимал участие в переписывании, распространении произведений

Лермонтова, в попытках получить разрешение на постановку «Маска

рада». Один из подчиненных Раевского В. А. Инсарский, очень

неприязненно относившийся и к Раевскому и к Лермонтову,

вспоминал: «Этот Раевский постоянно приносил в департамент

поэтические изделия этого офицерика <т. е. Лермонтова>. Я живо

помню, что на меня навязали читать и выверять «Маскарад», который

предполагали еще тогда поставить на сцену. Точно также помню

один приятельский вечер, куда Раевский принес только что написан

ные Лермонтовым стихи на смерть Пушкина, которые и переписыва

лись на том же вечере в несколько рук и за которые вскоре Лермон

това отправили на Кавказ» ( РА, 1873, стб. 527—528).

За распространение стихов на смерть Пушкина Раевский был

привлечен к суду и затем сослан в Олонецкую губернию. Над

текстом своего «Объяснения» Раевский тщательно работал, стараясь

отвести обвинения от Лермонтова. Сличение белового варианта

с черновиком см.: Андроников, с. 20, 28, 30—33.

ОБЪЯСНЕНИЕ ГУБЕРНСКОГО СЕКРЕТАРЯ РАЕВСКОГО

О СВЯЗИ ЕГО С ЛЕРМОНТОВЫМ

И О ПРОИСХОЖДЕНИИ СТИХОВ НА СМЕРТЬ ПУШКИНА

(стр. 483)

1 Николай Аркадьевич Столыпин.

2 Стихотворение «Опять народные витии...».

А. X. БЕНКЕНДОРФ

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА О СТИХОТВОРЕНИИ

ЛЕРМОНТОВА «СМЕРТЬ ПОЭТА» С РЕЗОЛЮЦИЕЙ НИКОЛАЯ I

(стр. 486)

Александр Христофорович Бенкендорф (1781 или 1783—1844),

граф, шеф корпуса жандармов и начальник III Отделения, генерал-

адъютант. Узнав о стихотворении Лермонтова (без последних 16-ти

строк), Бенкендорф выжидал и некоторое время не докладывал

о них Николаю I, но, когда о стихах заговорили в обществе, и он

собрался это сделать, кто-то уже прислал список во дворец с над

писью: «Воззвание к революции» (см. Висковатов, с. 226). Тогда

были приняты меры, о которых и докладывает Бенкендорф.

633

Впоследствии, вероятно, считая, что, если простить поэту

«дерзкие» стихи, можно рассчитывать на его лояльность, Бенкендорф

содействовал переводу Лермонтова из Нижегородского драгунского

в л.-гв. Гродненский гусарский полк. Но и возвращенный в прежний

полк поэт продолжал раздражать своими выходками и двор и Бен

кендорфа. С 1840 г. он уже систематически преследует Лермонтова.

Когда Лермонтов был арестован за дуэль с Барантом, Бен

кендорф требовал от него унизительного признания в ложности

показаний на суде, так что Лермонтову пришлось апеллировать к вел.

кн. Михаилу Павловичу.

НИКОЛАЙ I

Летом 1841 г. Лермонтов в Пятигорске рассказывал Е. Г. Быхо-

вец, что «судьба его гнала, государь не любил, великий князь нена

видел, не могли его видеть». Даже в наивной передаче Быховец из

этих слов ясно, что «нелюбовь» царя воспринималась Лермонтовым

как сознание собственной обреченности.

Непокорный поэт постоянно мешал Николаю I. Царь не мог

простить Лермонтову ни стихов на смерть Пушкина, ни нарочитых

нарушений так почитавшейся им формы во время служения поэта

в гусарском полку. Столкновение Лермонтова с членами царской

семьи на маскарадном балу и, возможно, еще какие-то причины

личного характера вызвали ненависть Николая I, которую он не

счел нужным сдержать даже при получении известия о смерти поэта.

ИЗ ПИСЬМА К ИМПЕРАТРИЦЕ

(стр. 487)

1 Мысль о том, что лучшие представители русского общества

обречены на бездействие, а их представления о нравственности

искалечены отсутствием идеалов и цели в жизни, не могла, конечно,

войти в сознание Николая I. Подобное же мнение о романе, хотя

и не в такой резкой форме, высказала его сестра Мария Павловна:

«..роман отмечен талантом и даже мастерством, но если и не требо

вать от произведений подобного жанра, чтобы они были трактатом

о нравственности, все-таки желательно найти в них направление

мыслей или намерений, которое способно привести читателя к изве

стным выводам. В сочинениях Лермонтова не находишь ничего,

кроме стремления и потребности вести трудную игру за властвование,

одерживая победу посредством своего рода душевного индифферен

тизма, который делает невозможной какую-либо привязанность,

а в области чувства часто приводит к вероломству. Это – заимство

вание, сделанное у Мефистофеля Гете, но с тою большой разницей,

что в «Фаусте» диавол вводится в игру лишь затем, чтобы помочь

самому Фаусту пройти различные фазы своих желаний, и остается

634

второстепенным персонажем, несмотря на отведенную ему большую

роль. Лермонтовский же герой, напротив, является главным действую

щим лицом, и поскольку средства, употребляемые им, являются его

собственными и от него же и исходят, их нельзя одобрить» ( Гер

штейн, с. 72—73).

Н. С. МАРТЫНОВ

С Николаем Соломоновичем Мартыновым (1815—1875) Лер

монтов вместе учился в юнкерской школе. Мартынов кончил ее на

год позднее, в 1835 г. Лермонтов бывал в Москве в доме Мартыновых,

был знаком с его матерью и сестрами. Вероятно, встречались они

и в Петербурге в 1839—1840 гг.

К Мартынову неоднократно обращались, в том числе и печатно,

с предложениями рассказать о его отношениях с Лермонтовым

и их дуэли. Мартынов один раз высказал мысль, что о дуэли должен

рассказать Васильчиков, а другой раз объяснил, что «считает себя

не вправе вымолвить хоть единое слово в осуждение Лермонтова

и набросить малейшую тень на его память», тем самым давая понять,

что рассказ о дуэли был бы не в пользу Лермонтова. В то же самое

время он часто рассказывал даже малознакомым людям о дуэли

и обвинял поэта в неблаговидном поведении по отношению к его

сестре и в том, что Лермонтов вскрыл письмо, которое вез Мартынову,

уверял, что не знал об отказе Лермонтова стрелять в него. Многие

из этих лживых измышлений проникли в печать.

Свои воспоминания о Лермонтове Мартынов начинал писать

дважды, но оба раза бросал в самом начале. Они были опубликованы

сыном мемуариста после его смерти.

ОТРЫВКИ ИЗ АВТОБИОГРАФИЧЕСКИХ ЗАПИСОК

(стр. 489)

1 Ю. Л. Елец со слов М. И. Цейдлера писал: «В служебном

отношении поэт был всегда исправен, а ездил настолько хорошо, что

еще в школе назначался на ординарцы. Недостатки его фигуры

совсем исчезали на коне» ( Е л е ц Ю. История лейб-гвардии Грод

ненского гусарского полка, т. 1. СПб., 1890, с. 207). А. Ф. Тиран

также свидетельствует, что его вместе с Лермонтовым посылали на

ординарцы к великому князю Михаилу Павловичу.

МОЯ ИСПОВЕДЬ

(стр. 441)

1 О «Нумидийском эскадроне» см. также в воспоминаниях

В. В. Боборыкина.

2 На этом рукопись обрывается.

635

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН 1

Абамелек-Лазарев Семен Да

Александр Николаевич (Алек

выдович (1815—1899), офицер сандр II) (1818—1881) – 27,

л.-гв. Гусарского полка – 277, 484, 579, 623

278, 279, 281, 282, 290

Александра Федоровна

Абрамович Геркулан Пом-

(1798—1860), императрица – 24,

пеевич (Устинович; 1805—?), 27, 263, 485—486, 504, 634, 635

офицер л.-гв. Гродненского гу

Александровская Варвара

сарского полка – 264

Николаевна – 426

Адеркас Егор Васильевич

Александровский Павел Ма-

(1805 – после 1856), офицер л.-гв.

лахиевич (1808—1866), священ

Гродненского гусарского пол

ник – 426, 427, 434, 452, 583,

ка – 263, 264

615, 619

Адеркас Жозефина (урожд.

Алексеев Александр Ильич

Берте), жена Е. В. Адеркаса —

(1800—1833) – 86, 520

263

Алексеев Николай Ильич —

Адлерберг Александр Василь

86, 97, 520

евич, гр. (1818—1888), офи

Алопеус Федор Давыдович,

цер – 271

гр., офицер л.-гв. Гусарского пол

Аксаков Константин Серге

ка – 46

евич (1817—1860), поэт, критик,

Альбединский Петр Павлович

публицист – 22, 317, 581, 601 (1826—1883), ген.-губернатор

Аксаков Сергей Тимофее

и командующий войсками в за

вич – 22, 317, 580—581, 602

падных губерниях – 266

Александр I (1777—1825) —

Алябьев Александр Алексан26, 136, 173, 303

дрович (1787—1851), компози

Александр Кононович – 449

тор – 523, 560

1 В указатель вошли имена, встречающиеся в основном тексте;

из комментариев и вступительной статьи введены имена писателей,

художников и лиц лермонтовского окружения. Страницы статьи

и комментариев выделены курсивом. Имена объясненные в коммен

тариях, а также общеизвестные имена, не аннотируются.

636

Анакреонт (ок. 570—478 до

Арнольди Лев Иванович

н. э.), древнегреческий поэт – 302

(1823—1860) – 53, 559

Андреевский Аркадий Степанович Арнольди Софья Ивановна

(1812—1881), критик – 304, 456