Текст книги "Пришествие Зверя. Том 3"

Автор книги: Роб Сандерс

Соавторы: Гай Хейли,Дэвид Аннандейл,Дэвид Гаймер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 45 страниц)

ГЛАВА 5

Система Иммитис 

Они достигли системы Иммитис, охваченной пламенем.

Кулаки Образцовые покинули варп вскоре после Железных Воинов. «Палимод» уже вступил в бой. Базу, расположенную в системе, атаковал единственный орочий корабль, но это был настоящий левиафан, намного крупнее ударного крейсера Воинов и даже боевых барж Кулаков, исполин, шире, чем «Данталион» и «Жиллиман» вместе взятые. Черный рычащий боевой зверь, закрытый щитами, похожими на тектонические плиты, оснащенный орудиями, подобными жерлам вулканов, он кружил вокруг промышленной луны газового гиганта системы. Орочий корабль осыпал поверхность торпедами. Ряды колоссальных пушек торчали из-под его корпуса по всей длине. Они изрыгали снаряды размером с «Громовой ястреб».

На таком расстоянии луна в окулюсе «Данталиона» казалась металлическим клубком. Она имела всего несколько сотен километров в диаметре. Всю поверхность покрывали заводы. Гравитации не хватало, чтобы удержать атмосферу, и выхлопы тысяч труб уплывали в бездну. Серая масса сплетающихся трубопроводов была освещена разгорающимся огнем.

– Командир Маркариан, – сказал Церберин с мостика, – курс на правый борт вражеского космолета. – «Палимод» уже вел огонь по левому борту. – Канониры, приготовиться к стрельбе по щитам и орудиям!

Маркариан поднял голову:

– А двигатели?

– Не надо. Орбита корабля слишком близко к луне, и плазменный взрыв может разрушить... нашу цель.

Он колебался какую-то долю секунды и надеялся, что этого никто не заметил. Он не знал, как лучше назвать луну. Это был мир заводов, где трудились рабы, контролируемый Железными Воинами. Он только что отдал приказ сохранить имущество Предателей.

«А что тут еще поделаешь, – подумал он. – Нам нужны ресурсы, чтобы восстанавливать собственные мощности. В данный момент честь обязывает меня помочь Калькатору. И я не собираюсь разрушить в ходе этой миссии еще один мир».

Хорошие, вполне понятные причины.

Но они его откровенно беспокоили.

Маркариан передал приказания Церберина остальной флотилии, и суда Кулаков Образцовых откорректировали курс. Орочий корабль еще не отреагировал на их присутствие. Им предоставилась возможность спланировать атаку.

– Магистр вокса, – сказал Церберин, – поприветствуйте «Палимод» по командному каналу.

– Слушаюсь.

– Рад вашему прибытию, пусть вы и запоздали, – секунду спустя раздался голос Калькатора.

От его мрачного юмора у Церберина напряглись мышцы шеи. Казалось, это знак братского отношения, которое Церберин не мог отвергнуть столь всемерно, как ему следовало. Он ответил так, будто Калькатор ничего и не говорил:

– Ты не можешь рисковать уничтожением нашего противника.

– Не могу, – согласился Калькатор. – Особенно когда они расположились так, как сейчас.

Искажения, вызванные боксом, несколько уменьшали воздействие голоса кузнеца войны, но он все равно звучал резко, как железо, скребущее по камню.

– Планируешь взять его на абордаж?

– Да. Вскоре мы окажемся как раз на нужных позициях.

– Если твой корабль продержится достаточно долго.

– Именно.

Орки били страшными залпами по пустотным щитам «Палимода». Ударный крейсер был окружен сплошным алым заревом. Как и «Данталион», он уже достаточно серьезно пострадал – еще немного, и больше не выдержит.

– Выпустим торпеды по правому борту – время согласуем с тобой, – сказал Церберин. – Пробьемся вперед и заставим эти пушки замолчать.

– Тогда встретимся на мостике, – отозвался Калькатор и прервал связь.

Церберин почувствовал, что справа от него кто-то стоит.

– Что случилось, брат Мандек?

– Мы снова сражаемся вместе с Предателями?

– Да. – Церберин не смог скрыть раздражения. – К чему этот вопрос? Мы прибыли с ними в Иммитис. Или ты считаешь, что мы следовали за ними, чтобы устроить засаду?

Мандек спокойно посмотрел на него. Церберину поручил командование миссией лично Тейн, но до того они с Мандеком были равны по старшинству. Похоже, Мандек хотел ему об этом напомнить.

– Мне нужно было это услышать, – сказал он.

– Зачем?

Мандек нахмурился и не стал отвечать прямо:

– Я только что пришел от астропатов.

– Что ты там делал?

– Хотел узнать, не было ли каких сообщений, отосланных магистру ордена.

– Опять-таки с какой целью?

– Ты не связывался с ним с тех пор, как мы отправились сюда вместе с Предателями, верно?

Церберину подумалось: интересно, Мандек не хочет напрямую называть Железных Воинов или просто напоминает, кто они такие, чтобы он, Церберин, осознал это в полной мере?

Впрочем, момент неподходящий. У него в груди что-то сжалось.

– К чему ты клонишь? – Церберин показал на окулюс. – Мы вступаем в бой.

– Было еще одно сообщение от магистра Тейна, – сказал Мандек.

– Да?

– Нам приказано срочно возвращаться на Терру.

– Ну, значит, вернемся.

Мандек растерянно моргнул.

– По-твоему, флотилия сможет пройти такое расстояние через варп и возвратиться нетронутой? – спросил Церберин.

– Нет, – признал Мандек.

– Тогда сначала – ремонт. Или ты считаешь, что можно просто проигнорировать вон тот орочий корабль?

Мандек мрачно воззрился на окулюс – он явно предпочел бы, чтобы орки и Железные Воины составили друг другу приятную компанию.

– В таком состоянии, как сейчас, мы далеко не уйдем, – настаивал Церберин.

«И это все правда», – подумал он.

– Что сказать магистру ордена? – спросил Мандек.

– Что мы услышали и действуем согласно приказу.

– Ты сообщишь это хору астропатов?

Церберин мысленно ощерился.

– Нет. – Он встретил и удержал взгляд Мандека. – Это сделаешь ты.

Мандек довольно кивнул:

– Слушаюсь.

Они оба притворялись, что решение Церберин принял единолично.

– Хорошо. А теперь пошли убивать орков.

Торпеды флотилии Кулаков Образцовых пронзали щиты на десятки метров. Они бороздили кожу орочьего судна, как черви землю.

Корабли Кулаков Образцовых и Железных Воинов окружили космолет зеленокожих. Ударные крейсеры «Парагон», «Молчаливый» и «Отважный» были так сильно повреждены, что вынужденно держались поодаль под прикрытием «Данталиона» и «Жиллимана», но и они осыпали врага снарядами. Орки не нуждались в пустотных щитах. Обшивка их корабля была такой толстой, что снаряды ее не повреждали. Космолет наносил ответные удары, перенаправив часть огневой мощи с луны на противника.

Церберин почувствовал залпы исполинских пушек, когда торпеда двинулась вперед. Он погрузился в самую плоть врага, и тот сотрясался с каждым выстрелом своих колоссальных орудийных установок.

– Командир, – передал Церберин по воксу, – все торпеды продвигаются внутрь цели. Что там у вас?

– Наши щиты на пределе, — сказал Маркариан. – Попаданий все больше.

– Отойдите подальше. Я хочу, чтобы нам было куда вернуться, когда мы тут закончим.

– Слушаюсь.

Торпеды пробили внешние слои корпуса – и вывалились в пустоту внутри корабля. Церберин и его отделение вдруг ощутили невесомость, признак свободного падения.

Последовал удар о твердую поверхность, и носовой люк открылся. Церберин бросился вперед, держа перед собой болтер.

Абордажные торпеды попали в нижнюю треть галереи, тянувшейся больше чем на километр по направлению к носу корабля. Там проходили мостки на множестве уровней, ведущие к орудийным башням. Центр корпуса представлял собой хаотичное пересечение металлических платформ, мостов и лестниц. В безмерности космоса эта сеть казалась тонкой, словно паутинка. Орки кишели на ней, будто насекомые, они таскали материалы и инструменты, а сеть тряслась и осыпалась после каждого залпа.

Они застали орков врасплох. Враг вел огонь спорадически. Зеленокожие бушевали, размахивали клинками. Они переворачивали свои вагонетки, снимали их с рельсов и швыряли в захватчиков.

– Уничтожить! – приказал Церберин, уворачиваясь от града летящих в него металлических деталей, настолько тяжелых, что смертного они просто раздавили бы. – Обрушить эту конструкцию!

Он бросил осколочные гранаты к подножию ближайших мостков. Вблизи было ясно, насколько прочная эта конструкция. Опоры были толщиной не меньше четверти метра. Запредельная мощь пушек и их отдача, однако, заставляли мостки напрячься до предела. Перед Церберином и у него за спиной его братья тоже бросали гранаты и мелта-бомбы.

Взрывы раздались почти одновременно. Дюжина снарядов расплавила мостки вдоль достаточно длинного сектора. Основы четырех опор, поднимающихся с нижней палубы, обратились в жидкость, и их обрушение запустило цепную реакцию. Металлическая сеть смялась и рухнула. Рвались провода, разлетались мостки. Орков давили тысячи тонн падающего железа. Внутреннее пространство корабля гудело отголосками металлической лавины и воем умирающих. Подача снарядов на целом секторе прекратилась. Скоро пушки умолкнут.

Церберин вел атаку, двигаясь к носу корабля. Кулаки Образцовые попеременно стреляли в бойницы и крушили мостки. Они оставили торпеды в сотнях метров позади себя, прежде чем орки начали настоящую контратаку.

Они хлынули наружу из артиллерийских отсеков, со всех уровней, из каждого люка и тоннеля. Яростный зеленый прилив затопил галерею.

– Продолжаем наступать! – приказал Церберин. – Заставим пушки умолкнуть и прикончим команду!

Ряды космодесантников сомкнулись. Кулаки Образцовые оправдывали свое название. Они были словно керамитовый кулак в сотню боевых братьев, кулак, сокрушающий врага, оставляющий за собой огненно-кровавый след. Плотность болтерного огня ужасала. С флангов огнеметы хлестали горящим прометием, поливая зеленокожих. Церберин даже через дыхательный аппарат чувствовал вонь горелой плоти ксеносов. Острый запах тут же отступал перед всеочищающим огнем.

Орки стреляли по строю космодесантников и рубили его. Но их собственная скученность работала против них. Они косили друг друга своими же пушками, не в силах справиться с ситуацией. Единственным вариантом для них было бы изолировать боевых братьев друг от друга, однако «кулак» продолжал двигаться вперед, убивая орков на каждом шагу. Это был долгий медленный неотвратимый удар. Зеленокожие бросались на строй врага и гибли.

– Они делают за нас нашу работу! – сказал по воксу Мандек.

Бой словно придал ему сил. Церберин оглянулся. Мандек был рядом и жег противника огнеметным пламенем. Он бился с воодушевлением, понятным его боевому брагу Церберину, – пожар, несущийся по полю боя, а вовсе не та беспокойная душа, что он видел на мостике «Данталиона».

– Тогда надо подстегнуть их, чтобы работали усерднее, – сказал Церберин.

Воины на переднем крае «кулака» бросили еще несколько осколочных гранат. Взрывы плавили плоть и железо, и мостки продолжали сыпаться.

В десяти метрах от конца галереи, там, где уже не было пушек, находилась большая дверь. Церберин едва успел пройти мимо, как она открылась, и наружу выскочили три чудовищных орка. Здоровенные, как дредноуты, они были в доспехах, изготовленных по образцу брони их корабля. Двое размахивали силовыми цепными кулаками и когтями, достаточно мощными, чтобы раскроить корпус «Лэнд-рейдера». У того, что шел посередине, на каждой руке был установлен огнемет. Он яростно рычал, поливая Кулаков Образцовых огнем.

Над отрядом прокатилась огненная волна. Температура внутри доспеха Церберина подскочила, и пламя охватило шлем. Он видел лишь алое свечение. Космодесантник выстрелил в сторону орков вслепую, как и его братья во всех рядах строя.

– Наступаем! – приказал Церберин.

В ближнем бою орочьи огнеметы стали бы бесполезны.

Он побежал направо, все еще стреляя, по-прежнему ослепленный нескончаемым потоком жидкого пламени. Он слышал рев гигантских орков сквозь шум битвы – и ориентировался на него. Вытащил цепной меч, запустил мотор и выбросил вперед жужжащий клинок.

Церберин столкнулся с движущейся стеной. Этот взаимный удар остановил и его, и стену. Стена взвыла и врезала ему в бок чем-то тяжелым. Он отлетел назад и рухнул на груду железа, вне досягаемости огнемета, – и снова смог видеть.

Орочьи огнеметы выпускали пламя на огромной скорости и под столь же огромным давлением. Оно затопило почти весь строй космодесантников. Их наступающий кулак сменил направление, стал менее плотным, и с боков орки врезались в него своими мощными конечностями. Когда стало возможно вступить в ближний бой, орк с огнеметом развернул оружие. Зеленокожий атаковал руками-поршнями, кисти которых были сами по себе настолько сильны, что могли разорвать человека пополам.

Церберин стоял на краю строя. Его окружили орки помельче. Он развернулся спиной к обломкам и взобрался повыше, кромсая руки и головы цепным мечом и удерживая зеленый прилив.

Затем он поднялся еще немного. Орк прыгнул на него, протянув лапы, чтобы стянуть его вниз, в кипящий котел зеленокожих. Церберин с такой силой ударил его рукоятью меча по черепу, что зверь отлетел и упал горлом на торчащую балку. Орк задергался и забился, накрепко пригвожденный, кровь его потекла по искореженным металлоконструкциям.

Пламя ослабевало, и Кулаки Образцовые снова смогли видеть. Снаряды из болтеров вырывали куски из орочьей брони, но гиганты не замедлили наступление ни на йоту. У их ног лежали павшие боевые братья и смятые расчлененные тела. Орк с огнеметом схватил космодесантника и выдернул его из строя.

Он держал Мандека. Левая рука бойца была намертво прижата, но правая свободна, и он ударил орка цепным мечом по челюсти. Зверь придушенно вскрикнул, непроизвольно усиливая хватку. Меч вошел ему в горло. Мандек напрягся и развернул оружие вправо. Верхняя половина орочьей головы полетела на землю.

Тело задергалось, падая.

Церберин взял на прицел резервуары с горючим на спине чужака и послал длинную очередь снарядов прямо в них. Братья, те, что стояли ближе, отступили, чтобы не попасть под взрыв. Два орка были оглушены. Мелькнула ослепительная вспышка, но автолинзы Церберина тут же прикрыли глаза. Теперь у него и его братьев появилось несколько секунд преимущества, когда они могли видеть, а зеленокожие – нет.

Над одним из гигантов полыхнуло пламя. Адский огонь растекся по всем деталям его брони. Орк обратился в огромный орущий факел, он размахивал руками, ослепленный, как мгновения назад – его противники. Кулаки Образцовые снова перешли в наступление.

Чудовища подались назад.

Тело орка с огнеметом так и стояло, подобно ужасному идолу, отказывающемуся падать. И он все еще сжимал Мандека мертвой хваткой.

Церберин соскочил с кучи обломков. Он пробил себе дорогу сквозь ряды ошарашенного противника и присоединился к братьям, обошел строй с края, размахивая цепным мечом словно косой, рассекающей мышцы и сухожилия. Орки падали перед ним, но он упорно брел в каше из тянущихся к нему лап и клинков. «Слишком медленно, слишком медленно», – думал он.

Одна за другой утекали роковые секунды.

Мандек рубил закованную в броню лапу дохлого орка, из-под его цепного клинка летели снопы искр.

«Слишком медленно, слишком медленно».

За спиной Мандека третье чудище вытянуло клешню и обрушило на палубу силовой кулак. Боевые братья ринулись в стороны. Удар оказался столь мощным, что по металлическому покрытию пошла рябь, как по воде. Церберин едва удержался на ногах – палуба под ним дрожала и проседала.

Он приблизился к пылающему орку. Нужно было двигаться быстрее. Он проскользнул под руки мертвого чужака и посмотрел в ухмыляющуюся морду оставшегося гиганта.

Можно выстрелить в упор – через пластину шлема, защищающую челюсть, и прямо в глаза.

Он поднял болтер.

«Слишком медленно, слишком медленно».

Силовая клешня орка сомкнулась на голове Мандека.

Церберин выстрелил.

Клешня сжалась.

Орочья морда исчезла, череп развалился на куски. Осколки кости с невероятной силой врезались в шлем изнутри. В отличие от предыдущего, этот зеленокожий не удержался на ногах после гибели, он завалился назад, и сжатый кулак выпустил безголовое тело Мандека.

Гиганты были мертвы. Ряды остальных орков редели.

Потом в воксе раздался голос Калькатора – сдвоенный голос: древнего воина и кого-то или чего-то еще более древнего.

Голос врага... Но Церберин, как ни странно, обрадовался ему.

– Мы захватили мост, Церберин. Как у тебя обстановка?

– Пушки правого борта умолкли – или скоро умолкнут. – Космодесантник снова возглавил строй. Кулаки Образцовые наступали, размазывая орков по палубе. – Приток боеприпасов остановлен. Сейчас переместимся на другую сторону.

– Мы встретим вас там. Корабль скоро будет наш.

– Хорошо.

Церберин отключил связь движением век.

Он посмотрел налево и направо, не останавливаясь, плечом к плечу с соратниками продвигаясь по дымящимся развалинам галереи. И оставляя за собой убитых братьев. Строй замыкал апотекарий Реох, ему предстояло забрать прогеноидные железы, чтобы сохранить наследие Кулаков Образцовых. Братья не ушли в небытие – и пали не напрасно. Их гибель опечалила Церберина, и успокаивало лишь то, что они принесли великий дар будущему.

Беспокоила его смерть Мандека. Церберин не смог его спасти. Он больше ничего не мог сделать и знал, что это правда.

И все же...

«Я сделал все от меня зависевшее. Никто не мог его спасти».

Он повторял эти истины самому себе, словно так они могли стать прочнее, а иначе им грозило превращение в ложь. Он повторял их в надежде, что они похоронят смутное осознание им другого чувства.

Облегчения.

Невнятные обвинения Мандека прекратились. Как и вопросы, которые он задавал.

И астропатическое послание не будет отправлено Тейну.

«Его нельзя было спасти», – подумал Церберин и одним выстрелом разнес на куски торс атакующего орка.

Его нельзя было спасти.

Его нельзя было спасти.

На каждом шагу по галерее он повторял эти слова. Они начались как рефрен и постепенно переросли в нечто большее. В подобие молитвы.

Его нельзя было спасти.

Его нельзя было спасти.

Спасение невозможно.

ГЛАВА 6

Терра, Императорский Дворец 

На стене Дневного Света Курланд всматривался и вслушивался в ночь. Магистр ордена надеялся, что, когда он вернется, тишина уйдет, но безмолвие ждало его между звуками торжества, таилось в темноте.

«Это победа, которую я принес вам», – думал Курланд. Возможно, жители Терры не ощутили тишину – или, напротив, пытались ее изгнать. Курланд не мог себе этого позволить.

Молчание мертвых чудилось ему в ночи.

Вдали горел огонь, но это были праздничные костры. Пламя разрушения, вызванное взрывом луны, потушили. По большей части. За экватором все еще пылал пожар. А восстанавливать разгромленное предстояло не одно столетие.

На орбите над Террой ущерб был еще серьезнее. Война в пустоте закончилась с гибелью луны. Многие звездолеты Имперского Космофлота были уничтожены. Другие едва смогли вернуться в порт. Но и орочьи перехватчики смело взрывной волной.

Утром в Великом Зале Курланд слушал, как Тобрис Экхарт озвучивает список потерь. Сотни миллионов погибших. Целые сектора Императорского Дворца разрушены. Воронки по десять километров в диаметре. В атмосферу, уже изрядно загрязненную, выбросило столько пыли, что дневного света не будет еще несколько лет. По всей Терре вечерний сумрак сменялся мраком ночи. Пепел падал по всей планете, белый, серый и черный, словно сухой хрусткий снег.

Когда Экхарт закончил, Курланд посмотрел на Кубика.

– Анализ данных еще не завершен, – сказал генерал– фабрикатор. – Может быть, до окончательных результатов еще годы.

– Тогда выскажите предположения.

Сервоприводы зажужжали. Кубик наклонил голову.

– Наша адаптация к орочьей технологии все еще несовершенна. Мы признаем, что не смогли в полной мере оценить различия между нашей версией и оригиналом. Возможно, телепортация луны прошла бы успешно, если бы приборы питались полностью от наших источников энергии. Впрочем, этого нам достичь не удалось.

– Ксеносы и люди не могут сосуществовать, – тихо произнес Веритус.

– Верно подмечено, инквизитор, – сказал Кубик. – Можно предположить, что случился конфликт технологий, который и привел к телепортации только половины луны.

– Куда? – спросил Курланд.

– Не знаю. – Кубик повел механическими пальцами. – Направление не имеет значения. Учитывая, какое количество энергии высвободилось, можно предположить, что улетевшую часть по прибытии на место ждала та же участь, что и оставшуюся. – Пальцы свернулись в тугие спирали. Это сильно напоминало жест досады. – Впрочем, я озвучиваю лишь догадки о причине провала. Нам понадобится еще много экспериментальных данных, чтобы полнее понять, что у нас получилось, а что – нет. Жалко, все сенсоры погибли.

Он повернул к Курланду свои окуляры, глядя с обвинением.

– Оборудование на «Глашатае ночи» погибло? – уточнил Ланьсан.

– Приборы для записи и сканирования – да, – ответил Курланд. – Все расплавилось, когда истребительные команды телепортировались обратно на корабль.

– Очень некстати, – сказал Кубик. – Очень.

Курланд и в тот момент не испытывал к нему особого сочувствия, а прямо сейчас – тем более. До него донесся шум толпы – это были голоса людей, которые пережили настоящую потерю, несравнимую с разочарованием механикуса.

Но граждане Терры все же торжествовали. Во всех часовнях и соборах проходили церемонии. Мертвых оплакивали, Императору возносили благодарность. Церемонии начались днем (который был теперь не похож на день) и продолжались до самой ночи. Вечером начался праздник. Во дворах жилых комплексов, на крышах мануфакториумов, на улицах и рыночных площадях собирались толпы. Они пели хвалу Императору и чествовали отвагу воинов, разрушивших лицо в небе, морду, которая издевалась над ними, угрожала им и столько дней кричала миру «Я – РЕЗНЯ!». Они торжествовали – лицо Зверя было уничтожено, и это отмечали, словно победу в войне.

Курланд не мог отказать им в праве на торжество. То, что они вообще не утратили способность радоваться, давало надежду. Но был и звук, который ему не нравился. Он слышал его с самого момента приземления, с той самой минуты, когда «Громовые ястребы» избежали бомбардировки метеорами. Он слышал его сейчас: два слога, которые перемежали молитвы Императору – его собственное имя.

Oн был героем Терры. Он вернулся окровавленным с Улланора и тут же принялся мстить Зверю, полный решимости низвергнуть его с небес. Он был творцом этой победы.

Что ж, Курланд признавал, что он – творец этой ночи. Его лишь смущало, что происходящее называют победой. Битва была выиграна... ценой новой катастрофы. И победа в войне еще не одержана. Он лишь разрушил одну из масок Зверя. Настоящее чудовище все еще находилось на Улланоре, на троне в столице своей новообразованной империи.

– Поздравляю, лорд-жиллиман!

Курланд поморщился от упоминания этого титула. Он посмотрел направо. Веритус присоединился к нему на укреплениях. Курланд фыркнул. Он не стал спрашивать, как Веритус узнал, что он здесь, – и вообще, предпочел бы, чтобы пришел Вангорич.

– С чем, инквизитор?

– С Караулом Смерти. С тем, что Верховные лорды официально признали его.

– Но Совет уже согласился на это. Еще до начала миссии.

Впрочем, он был уверен, что Месринг по-прежнему возражал. Однако Месринг не пришел в Великий Зал – он, как говорили, отдыхал. Если так, – что ж, все лучше, чем орать и нести всякий бред. Курланду подобное развитие ситуации виделось далее благоприятным.

– В любом случае, – сказал Веритус, – вы получили желаемое.

Курланд не заглотнул наживку.

– Если вы серьезно думаете, что таковы были мои намерения, – вы глупец, а в это я попросту не верю.

Веритус коротко кивнул.

– Вы никогда не были политиком, лорд-жиллиман. – Инквизитор подчеркнуто произнес название титула, напоминая Курланду, кем тот стал, хотел он того или нет. – Но вы повлияли на политику. Вы навязали свою волю Совету. Они приняли временное образование Караула Смерти, и теперь, когда орден оправдал себя, лордам придется признать его на постоянной основе.

– Постоянной? Думаете, остальные ордены согласятся, чтобы он продолжил существовать и после окончания войны?

– А вы думаете, больше не будет критических ситуаций, когда он понадобится?

Курланд не собирался продолжать этот спор, – тем более с Представителем Инквизиции.

– Я думаю, вы отыскали меня не для того, чтобы поздравить.

– Верно. – Взгляд старика под тяжелыми веками потемнел. – Караул Смерти хорошо сработал на штурмовой луне. Ваша стратегия борьбы со Зверем весьма здравая. Но мне интересно, как вы примените ее против Улланора. Как вы собираетесь обезглавливать орков?

Снова Курланду захотелось, чтобы вместо Веритуса с ним говорил Вангорич. Он не доверял инквизитору. Он хотел изложить свои планы Совету, но не собирался заранее рассказывать о них Веритусу.

Курланд пожал плечами. У него не имелось желания делиться с собеседником чем бы то ни было.

– Я не знаю.

Он с удивлением услышал сочувственный ответ.

– Я не завидую возложенной на вас ответственности. Мы живем в темные времена. Орки сильнее и более технологически продвинуты, чем прежде, а Империум уже не тот. Мы низко пали.

Это признание озадачило Курланда. Ну и дела – похоже, Веритус сам хотел что-то до него донести. Инквизиция желает излить душу.

– Я читал хроники, – сказал Курланд, надеясь разговорить инквизитора.

– Они далеко не полны. За тысячу лет столько всего забылось. – Веритус помолчал. – Есть архивы... – начал он, потом продолжил: – Во время Великого крестового похода у нас наверняка были возможности противостоять оружию Зверя.

– Вполне допускаю подобное.

Инквизитор внезапно сменил тему:

– А вы не думали, как Караул Смерти может нейтрализовать орочьих колдунов?

– О чем это вы?

Курланду стало интересно, что именно знает Веритус.

– Я видел данные Черных Храмовников, – сказал инквизитор. – Колдуны, так понимаю, – ключевая сила. Убейте их – и обезглавите врага.

Курланд вздохнул. С чего ему показалось, что есть что– то, известное ему и неизвестное Веритусу?

– Верно, – произнес он.

– Как Караул Смерти уничтожит их?

– Не знаю. – Курлаидом овладело мрачное веселье. – Как вы и сказали, будь это Великий крестовый поход, у нас были бы средства. Вулкан упоминал особое формирование – антипсайкеров, которых называют Сестрами Безмолвия, и их можно было бы направить против колдунов.

– Сестры Безмолвия, – повторил инквизитор. – Их так называют из-за обета молчания. Это редчайшие воительницы, воплощение псионической пустоты. В их присутствии псайкеры утрачивают свой дар.

– Вам кое-что о них известно, верно?

Интересно, сколько? Архивы Инквизиции были обширны, и память их длинна. Но Веритус так легко оперировал информацией.

Инквизитор кивнул, однако не стал ничего объяснять.

– Такие войска – воистину дар Императора, – сказал Курланд. – Если бы мы могли нейтрализовать псайкеров зеленокожих, полная победа стала бы вполне реальна. Но, как вы говорите, мы лишь ослабели со времен Великого крестового похода.

Веритус надолго замолчал. Затем тихо произнес:

– Не все ослабели.

– А кто нет?

– Сестры Безмолвия.

– Они что, все еще существуют?

Веритус кивнул:

– Думаю, да. Несколько.

Где? Курланду очень хотелось спросить, но язык не повиновался ему. На него навалилось безмолвие, преследовавшее его со времен Улланора; ему не верилось. Это был не отголосок прошлого, но воплощенная судьба.

– Где? – выговорил он наконец, обращаясь не к Веритусу, но к безмолвию.

– Ты ему веришь? – спросил Тейн.

– Можно подумать, у нас есть выбор, – отозвался Курланд.

Они сидели у Тейна в небольшом кабинете рядом с его кельей для медитаций. Обстановка состояла из самого необходимого: рабочий стол, два стула, вокс-передатчик. Единственное окно украшал витраж с портретом Дорна.

Воины Последней Стены размещались в казармах Имперских Кулаков на базе стены Дневного Света. Курланд подумал, что свободных помещений слишком много и они слишком сильно напоминают о масштабе потерь. Но хоть какие-то были заселены.

– Не сказать, чтобы он расщедрился на информацию, – сказал Тейн.

– Не думаю, что он знает что-то еще.

Максимус покачал головой:

– Представитель Инквизиции заставляет тебя гоняться в поисках мифа, используя несколько мутных подсказок. Веритуса не подменили?

– И еще он хочет сопровождать тебя.

– Вот радость-то. Он... – Тейн осекся. – Меня?

– Это будет не единственная миссия Караула Смерти. Мы пока еще не можем двинуться на Улланор, но есть и другие значимые цели. На мне лежит ответственность за все это – и верховное командование. Я должен остаться здесь. Так что да, тебя – и отделение «Гладий».

Тейн нахмурился и побарабанил пальцами по столу.

– Разумеется, я сделаю, как ты прикажешь.

– Но тебя беспокоит другое.

– Как магистра Кулаков Образцовых – да.

– И что же?

– Я неоднократно повторил приказ остаткам флота вернуться. Особенно когда мы понесли такие потери – нам нужно подкрепление, чтобы исполнить наш долг по обороне Терры.

– Говоришь как истинный сын Дорна.

– Не смею и желать большего.

– Так, значит, неоднократно передавал приказ?

Максимус кивнул:

– В последний раз – когда мы отправлялись на орочью базу.

Он поднял пергамент и протянул Курланду.

– Это ответ?

– Нет. Это послание Адептус Астра Телепатика, подтверждающее, что ответа не было.

– Тебе не поступали вести от них?

– Ничего – после того, что передали Черные Храмовники.

– С ними могло случиться худшее.

Тейн снова кивнул.

– Это тебя не устраивает, – сказал Курланд.

– Я рассматривал такую возможность. Она может оказаться правдой. Я был отрезан от той части флота, и на поле, кроме орков, были Предатели. Но в любом случае: чтобы все эти корабли погибли и не смогли передать ни единого сообщения?

– Маловероятно, соглашусь.

– И вот эта малая вероятность в конкретных обстоятельствах заботит меня.

– Не без оснований. Но что ты можешь сделать в такой ситуации?

Максимус досадливо поморщился:

– Ничего.

– Ты нужен на этом задании больше, чем на Терре. И, как я сказал тебе, Веритус тоже полетит.

Тейн невесело рассмеялся:

– Мы не просто полетим, куда скажет инквизитор. Нас поведет сам Представитель Инквизиции! Можно ли доверять Верховному лорду и надеяться, что он всех нас не угробит?

– Нет. Мы вовсе не собираемся ему доверять. Он знает, где, по его мнению, можно найти Сестер Безмолвия. Используй его информацию. Послушай, что он сможет рассказать. Но миссия – твоя. Ты – магистр ордена и ведешь за собой Адептус Астартес. Караул Смерти не подчиняется Инквизиции.

– Согласен. Впрочем, полагаю, он попытается командовать, точнее, я в этом уверен.

– Он не слишком утонченный тактик – по крайней мере, на данный момент. Его попытки захватить власть сочетаются с полной верой в свое право так поступать. Но все равно будь осторожен, особенно когда вы найдете Сестер.

– Хочешь сказать – если найдем?

– Нет. – Курланд почти выплюнул это слово. Если он достаточно сильно будет отрицать возможность провала, то, может быть, сумеет вызвать к существованию то, в чем нуждается Империум. – Их надо найти. Без них...