Текст книги "Спасение (ЛП)"

Автор книги: Питер Ф. Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 45 страниц)

И зарыдала, глядя на Алика с ненавистью распинаемого ку-клукс-кланом негра.

– А вот другая альтернатива – полиция заглянула к тебе на минутку, чтобы сообщить о смерти сожителя, как это требуется по правилам. Они задержались на несколько минут и ушли, когда поняли, что ничего от тебя не добьются. Согласись, этот вариант выглядит лучше.

– Чего ты хочешь? – вытерев слёзы, спросила женщина.

– Хочу знать, что, чёрт возьми, происходит!

– Думаешь, Перри со мной делился? Он и раньше был молчуном, а после пожара так и вовсе замкнулся!

– Какого пожара?

– Сгорел стрип-клуб Джавида Ли «Кнопка доступа».

– Тот, где ты раньше работала? – спросилСаловиц.

– Я там больше не работаю, – отмахнулась Адрея. – Да и раньше я там только танцевала, не то что другие девушки.

– И когда случился этот пожар?

– Пару дней назад. Началось всё на кухне. Все уверяют друг друга, что это был несчастный случай, но на самом деле все уверены, что это был поджог. Перри прямо так и сказал: «Крошка, Джавид Ли знает, что это был Рейнер. Он заказал это вместе с избиением Рика». Ну и тогда Джавид велел Перри позаботиться о Фарронах, чтоб сравнять счёт с Рейнером. Перри сказал: «Он может позволить себе проявить слабость, только не после двух ударов в спину. Если Джавид утрётся, то люди решат, что ты слабый, и всё – ты никто и звать тебя никак. Он должен держать ответку!»

– Стоп, стоп, полегче, – взмолился Саловиц. – Кто все эти люди? Кто такой Рик? Кто…

– Рик был курьером! – возмущённо воскликнула Адрея. – Вы что, совсем за новостями не следите? В тот же день, когда сгорел клуб Джавида, его нашли мёртвым на дне залива.

– Ты думаешь, что Рика убили по приказу Рейнера? Он что, как-то ему насолил?

– Ничего он не сделал! Он его убил, просто чтобы передать послание Джавиду!

– А Фарроны тогда кто?

– Люди, с которыми собирался поработать Перри, чтобы передать ответное послание Рейнеру!

– Они что, переписываются так, что ли? А созвониться они не пробовали?

– У нас так дела не делаются, – гордо ответила Адрея. – По крайней мере, не сейчас, когда мы воюем!

– Значит, Джавид Ли и Рейнер воюют? Как долго это продолжается?

– Уже неделю! – воскликнула она. – Перри возвращался домой поздно и у него было дурное настроение. Потому что главное в его работе – это заботиться о людях. Следить, чтоб никто не мог их убивать безнаказанно, понимаете? Если вы этого не сделаете, то люди за вами не пойдут! Так было и так будет.

* * *

Воздух на Дувр-стрит был холодным и остро пах морем, ледяные волны которого бушевали всего в нескольких сотнях метров. Понедельник глубоко вздохнул, надеясь, что атлантический бриз выгонит из его тела запахи квартиры.

– Мне кажется, что я попал в какое-то ебучее средневековье, – буркнул он, вытирая руки снегом.

– Ага, – улыбнулся Саловиц, – а типа в Вашингтоне не так?

– Нет, – признался Алик, – у нас так дела не делаются. Насилия у нас больше, а вот крови меньше – мы не делаем шоу из своих разборок.

– Воистину так, – вздохнул инспектор. – Аминь!

– Полученные от Адреи сведения не добавили смысла в эту историю, – пожаловался Понедельник, когда они брели обратно по улице. Он уже просмотрел предоставленный полицией Нью-Йорка отчёт о Рике Паттерсоне, поднятом пару дней назад со дна пристани Цезаря. Бедняга был отличным пловцом – о чём говорили многочисленные награды за спортивные достижения по плаванию, но все эти навыки не помогли ему справиться с пятидесятикилограммовой стальной цепью, которой были скованы его ноги. Это случилось в тот же день, когда районную пожарную команду вызвали на возгорание в кухне стрип-клуба «Кнопка доступа».

«Почему посланий было два? – подумал Алик, выстраивая взаимосвязи в своей голове. – Рейнер был достаточно безумен, чтобы отомстить, решить, что этого мало, и отомстить ещё раз? В принципе, это возможно. Джавид Ли шлёт ответочку, посылая команду Перегрина, чтобы убить Фарронов, кем бы они ни были. Затем Перегрин попадает в портальный дом Лоренцо, в котором внезапно встречает команду Рейнера, у которой, внезапно, там тоже есть какие-то дела? Это слишком невероятно, чтобы быть совпадением!»

– Дохуя совпадений, – словно читая его мысли, отозвался Саловиц. – Не вяжется шо-то, шеф!

– Я сам весь в непонятках. Нужно больше информации, – пожал плечами Понедельник, чтоб в сердцах возмутиться, когда эта информация подошла: – Ну ёбвашумать! – вздевая руки к небу, прокричал Алик, прочитав полученный из участка файл. – Это уже вообще ни в какие рамки!

– Ну шо, шо там? – заинтересованно затараторил Саловиц.

– Дельфина Фаррон – экономка семьи Лоренцо.

– Серьёзно! Ты меня дуришь, шеф! – воскликнул потрясённый инспектор.

– Посмотри и убедись, – сказал Алик, перекидывая файл.

– Кажися, я знаю, кто ответит нам на усе вопросы, – потирая ручки, пробормотал Саловиц.

– Охлади траханье! – отмахнулся Понедельник. – Я минуту как набираю номер. Коммуникатор Дельфины Фаррон находится вне сети!

– Я послал команду быстрого реагирования на её адрес, – отозвался инспектор после минутного молчания. – Пусть усё там проверят.

– Нет, ну какой поворот, а? – продолжил мысль Алик. – Возможно ли, что Перри полез в дом к Лоренцо, пытаясь добраться не до самих Лоренцо, а до их домработницы?

– О как! – восторженно присвистнул Саловиц.

– И это ещё не всё, – продолжил Понедельник, успевший пробежаться дальше по присланному файлу. – Взгляни на это дерьмо – Дельфина у нас не хухры-мухры, а троюродная сестра Рейнера!

– Была троюродной сестрой, – поправил его инспектор.

– Вот совершенно не факт. Если бы наш Перри настиг Дельфину, мы бы нашли её тело.

– Ещё найдём, – улыбнулся Саловиц, – когда снег в Антарктиде сойдёт. Я сам там чуть не заблудился.

– Хорошо, – кисло признался Алик, – веский довод. Запроси у ИИ участка данные по перемещениям Дельфины за последние сутки – нужно её найти.

Они успели дойти до центра Манхеттена, когда Понедельник закончил просматривать досье Рика Паттерсона.

– Планы меняются, – объявил он, – мы идём в западный Бруклин!

– Это ещё зачем?

– Выразить соболезнования вдове Паттерсон, естественно.

* * *

Географически Стиллвелл-авеню находилось не так чтоб очень далеко от Дувр-стрит, но Алику, принадлежащему к верхнему слою среднего класса, улица казалась более чужой и враждебной, чем поверхность дальних планет.

Они без труда нашли дом, в котором Рик Паттерсон снимал несколько комнат, – этот дом был единственным освещённым зданием среди множества заброшенных и недостроенных высоток. Стоило им появиться, населяющие дом жители отступали в тень, словно боящиеся дневного света крысы.

Увидев их, Понедельник недовольно поморщился: конечно, нападение на вооружённого полицейского и фэбээровца будет последней глупостью, которую они совершили в своей никчёмной жизни, но кто знает, какие безумные мысли роятся в их мозгах, заполненных синтетическим нейрохимическим дерьмом? Особенно если учесть, на каких развалюхах они проводят синтез.

Колеанна Паттерсон не спала. Обычно Алик воспринимал это как признак вины – человек с чистой совестью не будет бодрствовать в три тридцать ночи – но колыбелька с двухмесячным младенцем в её руках свидетельствовала в её защиту. Колеанна выглядела эмоционально и физически истощённой – словно не спала полгода, прорыдав большую часть этого времени. В её крошечной квартирке был беспорядок, дополненный запахами несвежей еды и вонью от ядовитых подгузников.

– Что вам ещё от меня нужно?! – закричала она, увидев их в дверях и даже не удосужившись проверить их полномочия.

– Хотим сообщить вам о том, что Перегрин Лекси, вместе со своей бандой, погиб сегодня вечером.

Женщина обречённо застонала, рухнув в большое кресло с порванной и грязной обшивкой. Малыш, которого она укачивала, проснулся, взвыв как маленький банши. К концерту тут же присоединился сосед снизу, стучащий по потолку и кричащий, чтоб ему дали хоть немного поспать!

– Мне нужно ваше содействие, – сказал Алик, дождавшись, когда какофония пойдёт на спад.

– Я ничего не знаю! Сколько, чёрт возьми, мне нужно повторить это, чтоб до вас дошло!

– Я не работаю на полицию Нью-Йорка, я сотрудник ФБР.

– В сортах полицаев не разбираюсь, – отмахнулась женщина.

– А зря, – улыбнулся Понедельник. – У меня гораздо больше рычагов влияния, чем у детектива Саловица.

Нарочито понурившийся инспектор угрюмо кивнул, незаметно показывая Алику большой палец в знак одобрения.

– Я ничего не знаю, – повторила она, словно эта мантра способна исправить все проблемы в её жизни.

Алик заколебался. Было очевидно, что любое, даже самое крохотное давление с его стороны приведёт к тому, что женщина упадёт на пол, свернувшись в позе зародыша – более плотно, чем даже в материнской утробе – и он не добьётся от неё столь нужных ему сведений.

– Я ознакомился с досье вашего покойного мужа, – начал он осторожно, – и знаю, что он был застрахован. Сумма небольшая, но она важна для вас с ребёнком, в вашем положении…

– Обломайтесь! – перебила его женщина. – Вот что сказали нам в юридическом отделе! «Это не несчастный случай – это убийство. Ебитесь как хотите!»

– К этому я и клоню. Я могу переговорить с коронером – и он классифицирует случившееся как несчастный случай. Как я уже сказал, ко мне прислушиваются.

– И что ты хочешь? – с надеждой в голосе спросила женщина. – Что я должна буду сделать?

– А ты быстро соображаешь, – улыбнулся Алик. – Мне нужно имя.

– Чьё?

– Жертвы. Я знаю, что люди Рейнера убили Рика, чтобы отомстить ему за какой-то его поступок.

– Возможно, – сухо кивнула она.

– А за что именно? Что он сделал для Джавида, что вызвало гнев Рейнера? Я знаю, что ты знаешь, – добавил он, заметив, что женщина собирается всё отрицать.

– Ты действительно можешь повлиять на страховую компанию? Ты действительно можешь это сделать?

– Да, могу. Да, сделаю. Но ты должна рассказать мне всё.

– Он должен был разобраться с какой-то сучкой. Он согласился на эту работу из-за меня – нам нужны были деньги. Джавид Ли хорошо оплачивает подобные услуги – не каждый возьмётся учить уму-разуму бабу.

– Что есть, то есть, – понимающе кивнул Алик. – Так кто она?

– Саманта Лехито. Джавид Ли хотел, чтобы ей доставили сообщение.

– А что именно она сделала?

– А какая разница? – искренне удивилась женщина. – Никогда этим не интересовалась. Ни я, ни Рик. Он был хорошим бойцом – он сделал так, как ему сказали. Отправил шлюху в больницу.

– Она выжила?

– Понятия не имею. Была жива, когда Рик закончил. Её электронный секретарь вызывал скорую.

– Отлично, – кивнул Понедельник.

Его электронный секретарь уже вывел данные Саманты на очки – она действительно была жива и находилась сейчас в реанимации одной из частных больниц Ямайки, где получала комплекс достаточно дорогих медицинских процедур. Это косвенно подтверждало, что Рейнер заботился о своём персонале – довольно осмотрительно с его стороны. Но это не особенно интересовало Алика – ему стало любопытно, что такого ужасного сделала Саманта Лехито, что заставило Джавида Ли послать Рика надрать ей задницу.

– Теперь страховка, – сказала Колеанна с мольбой в голосе. – Сделай то, что обещал. Я рассказала тебе то, что ты хотел знать.

Младенец в её руках начал извиваться, чувствуя волнение мамы. Алик вздохнул: эта женщина не заслуживала даже мышиного дерьма, но ребёнок был веской причиной сдержать обещание. «Проклятая баптистская мораль уроженца южных штатов, – улыбнулся он. – Последняя ниточка, связывающая меня с детством».

– Я загрузил сообщение в сеть Бюро, – сказал он вслух. – Коронер прочитает его утром.

Женщина облегчённо расплакалась.

Понедельник нахмурился. Возможно, он работает ангелом-хранителем на полставки, но подобные моменты всегда выбивают его из колеи.

* * *

– Дельфины, нашей-то, нету дома, – сказал Саловиц, когда они шли к порталу по практически пустым улицам.

– Да?

– У неё, вроде как, есть ребёнок, мальчик, по имени Альфред. Полковые опросили соседей – те, вроде как, слышали какие-то звуки, говорящие о том, что днём дома кто-то был, но к вечеру они стихли.

– Добавь в их список пропавших. И в список отслеживания.

– Ужо добавил.

Сотрудники Ямайской больницы, видимо, уже привыкли к заполночным визитам полиции Нью-Йорка – по крайней мере, так показалось Понедельнику, наблюдавшему за разговором между Саловицем и администраторшей, направившей их, без лишних формальностей, к лифту.

Стеклянная кабина лифта, пронзающая этажи слой за слоем, показалась Алику хорошей метафорой медицинской процедуры, хотя создавший это здание архитектор, вероятно, не предполагал ничего подобного. Ну а если и предполагал, то у него, видимо, было странное чувство юмора.

Даже по меркам Понедельника, палата Саманты была относительно приличной – по крайней мере, выше на несколько этажей и пару социальных шагов, чем палаты общего пользования, расположенные прямо под ними. Это всё равно было довольно далеко от качества медицины, которое получил бы он, случись с ним что-то подобное.

В палате находились две кровати и внушительная стойка медицинского оборудования, соединённого множеством трубок и проводов с одной из кроватей – вторая койка пустовала.

Алик подошёл ближе.

Тело Саманты Лехито, находящееся в колыбели интенсивной терапии, было утыкано таким количеством трубок и повязок, что уже не казалось голым. Её лицо и конечности были обтянуты сине-коричневой мембраной, сообщающей, что врачи применили кселл для восстановления повреждённой плоти. «Ничего особо серьёзного, – подумал Алик, разглядывая фотографии Саманты из электронной больничной карты, – с медицинской точки зрения. Побои и глубокие порезы. С моральной точки зрения, ситуация много хуже. Рик действительно вырезал число на её лице».

Он уже почти пожалел, что помог его жене и ребёнку со страховкой. Почти.

От размышлений Понедельника отвлекло осторожное покашливание – дремавшая в кресле возле кровати невысокая женщина лет тридцати, с чёрными волосами, обрамляющими осунувшееся от беспокойства лицо, проснулась и с удивлением смотрела на визитёров.

Выражение её лица из удивлённого быстро сменилось неодобрительным, как только она поняла, что визитёры не относятся к больничному персоналу. Электронный ассистент Алика выдал результаты распознавания лица – Каролина Калин. У Саманты была лицензия на брак с ней, выданная четыре года назад и зарегистрированная в мэрии.

Собранное ФБР досье на Калин зияло пробелами, сигнализирующими о криминальной активности, но не содержало сведений о серьёзных правонарушениях. В настоящее время она числилась работающей в местном магазине под названием «Энергия Кармы», не принадлежащему, на первый взгляд, к пулу предприятий Рейнера.

– Хуле вылупился? – спросила она усталым голосом.

На этот раз Алик сумел побороть желание горестно вздохнуть. Неприязнь к правоохранителям была настолько распространённой, что он перестал обижаться на неё много лет назад. «Это обычная причуда человеческой природы, – постарался успокоить он себя. – Отношение к полиции быстро меняется на восторженное, стоит бандитам немного потыкать обывателя ножиком».

– Я хочу побеседовать с Самантой, – сказал ей Понедельник.

– Разуй глаза, она спит. Ей нужно время для восстановления, – раздражённо продолжила женщина. – Ты видел, что с ней сделал этот поддонок?

– Рик Паттерсон мёртв, – спокойно продолжил Алик.

– Я знаю. И если ты думаешь, что это сделала я, то ты тупее, чем кажешься, – я не покидала эту палату. Это может подтвердить и полицейский, который дежурит за дверью.

– Ты бы не стала причинять вреда Рику, – улыбнулся Понедельник. – Какой смысл воевать с инструментом, верно? К тому же этим занялся Рейнер.

– Как скажешь. – Каролина пожала плечами, поправив волосы. – Меня это не касается.

– А ещё это означает, что право ответного хода переходит к Джавиду Ли, – продолжил Алик. – Теперь он должен кого-то укокошить, чтобы сравнять счёт.

– Не думаю. – Она поджала губы. – Сейчас счёт сравнялся.

– Между Рейнером и Джавидом Ли? Нет. Это никогда не закончится, пока у них есть бойцы, которых можно посылать умирать и убивать.

– А что же вы их не арестуете, а, мистер полицейский? – с сарказмом, таким густым, что его можно было мазать на хлеб вместо масла, протянула Каролина, добавив после минутной паузы: – Это из-за ваших недоработок моей супруге приходится восстанавливать лицо.

– Это верно, – спокойно ответил Алик.

– Да ты хоть понимаешь, насколько применение кселл болезненно? Сколько нужно вытерпеть, пока он сращивается с настоящей плотью? Это ужасная, невыносимая боль, с которой даже наркотики не справляются! Потребуются месяцы, чтобы восстановить черты Сэм такими, какими они были до того, как этот ублюдок надругался над её лицом! Конечно, мы справимся с этим. Сэм сильная! Когда лечение закончится, я заберу её домой, подальше от Рейнера и всех остальных психов.

– Отличный план, – улыбнулся уголками губ Понедельник, – надёжный, как швейцарские часы. Сказать тебе, сколько раз я слышал что-то подобное?

– Я просто не позволю ей вернуться! – рявкнула Каролина. – Буду запирать, если нужно!

– Делай что считаешь нужным, – кивнул Алик, – и позволь мне помочь тебе разорвать её связь с Рейнером. Расскажи мне, за какой её поступок Джавид Ли послал Рика сделать такое с ней? Как только я пойму, что происходит, я смогу вернуться в город, чтобы вплотную заняться этими ублюдками. Из-за них у нас в морге находится семь мёртвых тел, и это не считая Рика. Бюро так просто это не оставит.

– Если бы Сэм была в сознании, она бы выставила тебя за дверь.

– Всё верно. – Понедельник позволил себе улыбнуться. – Потому что они втянули её в свой мир так далеко, что она не способна здраво мыслить. И уж тем более не может уйти. Вся твоя любовь, твоя решимость – всё пропадёт туне, если ты будешь опираться на её суждения. Пора решать – кто устанавливает правила её жизни. Ты или они? Выбирай.

Невероятно, но его слова, кажется, были услышаны. По крайней мере, Алик так решил, заметив, как тень сомнения осторожно сменяет гримасу ярости.

– Будет так, как я скажу! – воскликнула Каролина. – Сэм выберет меня! В конце концов, она моя жена!

– Действительно? Убеди меня в этом. Скажи мне, что она сделала. Мне нужно это знать, чтобы убрать Рейнера с Джавидом Ли.

– Банды никуда не денутся. Меняются только имена. Посадите этих – им на замену придут следующие.

– Нет. Вслед за главарями сменится и верхушка – все их лейтенанты и прихлебатели. И я вижу в этом твой шанс – вытащить Сэм из всего этого дерьма. У неё нет обязательств перед новой командой.

– Сэм была бы против, чтоб я тебе рассказала… – начала она неуверенно.

– И это проблема, которую никто не решит, кроме тебя. Эта жизнь, которой живёт Сэм, словно наркотик. Она не может сделать самостоятельно правильный выбор. А ты можешь.

– Рейнеру нужно было доставить послание, – начала Каролина, сжимая безжизненную руку Саманты в поисках поддержки. – Чёткое и недвусмысленное.

Что-то подобное Алик и ожидал: Джавид Ли и Рейнер были частью культуры, способной к коммуникации только посредством угроз – другие способы договориться не принимались во внимание. Любая уступка в их среде считалась признаком слабости, поэтому никто из них никогда не отступал – для этого у них было слишком много глупой гордости.

– Какое именно сообщение? – не выдержал Саловиц. – В чём оно заключалось?

– Устное сообщение, на словах, – замахала руками Каролина. – Есть одна женщина, у который были какие-то тёрки с одним из родственников Рейнера. И он попросил Сэм как-то повлиять на неё. Она проследила за ней, узнала, какой спа-салон посещает эта дамочка. Оказалось, она ходит каждые пару дней в салон около дома, где проходит все процедуры – волосы, лицо, кожа… И в конце всегда заказывает массаж, какой-то причудливый, с тёплыми камнями или ещё каким-то дерьмом. А этот массаж, его делают только на голое тело. И вот, когда эта дамочка, лежит себе, вся такая расслабленная, под полотенцем, она понимает, что вместо её массажиста ей делает массаж моя Сэм.

– Ты же сказала, что сообщение было только на словах? – хохотнул Саловиц.

– В основном да, – отмахнулась Каролина. – Просто, когда женщина обнажена, она более остро воспринимает мир, чувствует себя уязвимой. А если добавить к этому испуг от того, что она внезапно обнаружила, что над вами склонился не тот, о ком ты думал…

– То есть Сэм всё-таки касалась этой женщины?

– Я же говорю, что Сэм делала ей массаж! Она не причинила ей боли, ничего схожего с тем, что с ней сделал этот выродок Рик. Она просто напугала её до чёртиков, и всё. И в отместку с ней сотворили вот это!

– И последний вопрос, – сказал Алик, вставая. Он уже знал ответ, но хотел бы услышать от Каролины подтверждение его выводов. – Эта женщина, которой нужно было передать послание, кто она?

– Роуз Лоренцо.

* * *

Битцк дозвонился до них, как только они покинули палату.

Перед ними, по всей длине долины Ван-Вика, протянулась длинная полоса из сосен и дубов, образующая зелёную стену, которая разделяла город. Когда-то, не так давно, на этом месте располагалась скоростная многоярусная автотрасса, устаревшая с появлением доступной технологии порталов.

Алику нравилась идея преобразования старых городских шоссе в парки. Зелень разбавляла сплошную застройку, делая жизнь горожан более позитивной и приятной.

Это было воистину достойным примером позитивных преобразований. И полной хуйнёй, если взглянуть на это с другой стороны. За прекрасным фасадом города, украшенным зеленью, таилось явное, ничем не замутненное зло.

Такие гангстеры, как Джавид Ли и Рейнер, были, есть и, вероятно, будут всегда. Бедность всегда порождает определённый тип предпринимательства – насильственный, без совести, границ и моральных норм. Поэтому везде, где есть бедность, присутствует и её злой близнец – тотальная, беспощадная, бессмысленная и безграничная эксплуатация.

Справедливая расплата за все деньги, запертые в хранилищах в верхней части города. Злая пародия на справедливое распределение. И это не изменят все парки Нью-Йорка – какими бы они ни были прекрасными. Всё это не более чем декорация стен экономических оков, сковывающих людей.

Единственная возможность, которой могли воспользоваться люди, выросшие в крохотных социальных квартирках, чтоб избежать повторения судьбы родителей, является бегство с планеты в поисках лучшей доли – переселение на астероиды или любой из пары десятков терраформированных миров – неважно, с универсальной или утопической системой управления.

Вот только низы, к сожалению, вовсе не спешили воспользоваться представившейся возможностью. Алик вспомнил статистику, которую он видел и которая всегда сопровождалась бесчисленными сообщениями о городской преступности, заказанными сенатом штата и призывающими «решить вопрос». Родной мир покидали удручающе мало детей, как бы сладко ни пела реклама государственной политики по освоению новых территорий.

Беднейшие слои населения не доверяли верхам – справедливо считая, что основной причиной, по которой им предлагают покинуть Землю, является нежелание делиться с ними жизненным пространством. Таким образом, несмотря на то, что в 2134 году планета Новый Вашингтон была успешно терраформирована, население Нью-Йорка сократилось не более чем на десять процентов.

Увы, население большинства американских городов снизилось всего лишь на 15-20 процентов от пикового уровня, зафиксированного в начале двадцать первого века, поскольку население, особенно наиболее состоятельная его часть, продолжало стремиться в мегаполисы, мечтая, как и век назад, о «быстром карьерном росте».

Так что пока Алик шёл по коридору, вполуха слушая Битцка, его взгляд скользил по елям долины Ван-Вика, одетым в мантии из колючего тонкого льда: они выглядели так, словно вырастили шипы, чтобы защитить себя в течение зимы – точно так, как спешащие мимо них горожане, пытающиеся зацепиться и выжить во враждебном окружении.

– Саловиц, ты сейчас умрёшь! – восторженно воскликнул Битцк.

– Вот уж вряд ли, – буркнул инспектор.

– Ты просто не поверишь, что я нашёл!

– Ну?

– Сопряжение прислало нам журнал перемещений Дельфины Фаррон. И она, и её ребенок Альфред вышли из Западного портала Центрального парка за пятьдесят две минуты до того, как семья Лоренцо вернулась домой. По данным системы наблюдения видно, как они зашли в квартиру.

– Ты ничего не перепутал?! – воскликнул Саловиц. – Уверяешь меня, что они ныкаются где-то в квартире, тогда как я её всю носом изрыл! И знаешь что? Их там не было!

– Так, стоп! – остановил перепалку Понедельник. – Битцк, мне нужно, чтобы ты связался с проектировщиком квартиры и узнал, имеется ли в квартире «безопасная комната».

– Выполняю, – козырнул Битцк.

– Нам тоже следует поторопиться, – сказал Алик, когда помощник отрубился.

– Уже спешу, – кивнул Саловиц. – А куда мы, кстати, идём?

– Обратно, в портальный дом, естественно. Сдаётся мне, что мы что-то упускаем…

* * *

В портальной квартире стены подпирали несколько скучающих копов, ожидающих окончания смены. Других задач, кроме охраны от маловероятного повторного нападения, у них не было, поэтому они тупо наблюдали, как работают криминалистические специалисты.

– Эксперты! Трошки внимания! Мы ищем «безопасную комнату». Кто-нибудь из вас может подсказать, где она может быть?

Дождавшись последнего «нет», Алик снял куртку, готовясь к жаре снаружи, и вышел в комнату, представляющую собой обособленный фрагмент корабля. За то время, что они отсутствовали, стало ещё жарче. Перегнувшись через перила, Понедельник взглянул на потоки воды, обманчиво медленно скользившие вдоль стены корпуса – он знал, что на самом деле белоснежные бурунчики, возникающие там, где сталь прорезала прозрачную синь воды, выдают огромную скорость, с которой большой корабль движется через океан.

Возникающие за ними волны тоже только казались безопасными – являясь, на деле, безумными подводными циклонами, способными в долю секунды утащить тело незадачливого пловца под воду. Воистину, нужно быть безумцем, чтобы спрыгнуть с корабля.

Но что делать, если это единственный доступный выход?

– Высматриваешь чего-то? – поинтересовался Саловиц, вытирая пот со лба. – Ищешь что-то лишнее? Что-то, чего здесь быть не должно?

– Наоборот, – отмахнулся Алик. – Ищу то, что должно быть здесь, а сейчас отсутствует.

– Тяжело найти то, – хохотнул инспектор, – чего нет.

На обоих концах палубы к стене были привинчены толстые, красно-белые цилиндры, в которых, по соображениям безопасности, находились спасательные плоты. Понедельник щёлкнул одним из них, обнаружив аккуратно упакованный пакет из оранжевой ткани и пять спасательных жилетов.

Второй цилиндр был пуст.

– Нет, блядь, нет, нет, нет! – воскликнул Саловиц.

– Да, да и да, – улыбнулся Алик. – Они в отчаянии и у них не было другого выхода. Представляешь, в каком они были ужасе, когда ворвавшиеся в их дом бандиты устроили перестрелку между собой?

– То есть сейчас они… – вполголоса пробормотал инспектор.

Понедельнику показалось, что он видит, как вращаются шестерёнки в голове Саловица.

– Найди координаты этого корабля по состоянию на 11 часов по восточному поясному времени прошлой ночью, – сказал он инспектору, – а затем свяжись с южноафриканской береговой охраной. Пусть берут лодку или самолёт, или что там у них есть, и мчат по тем координатам.

Четверть часа спустя, когда оба успели вернуться в двадцатый полицейский участок, они заказали себе по порции кофе из автомата и принялись сортировать поступившую почту, усевшись в кресла в опустевшем кабинете.

Судебно-медицинская служба Агентства установила личности погибших в портальном доме, лежащих неподалёку от Арктической комнаты. Тела принадлежали Мендосам, пожилой супружеской паре из Манилы, совершенно не связанной с любой криминальной активностью. Вся их вина заключалась в том, что они случайно оказались на пути спасающегося бегством бандита – взломавшего их систему безопасности и убравшего нежелательных свидетелей.

Алик и Саловиц просмотрели видеофайл, полученный из системы гражданского наблюдения Манилы – на нём светловолосая женщина вышла из дома Мендоса на проспекте Макайта, напротив парка Айяла, огляделась по сторонам и села в подъехавшее такси. Менее чем через тридцать секунд автомобиль был стёрт из системы учёта гражданского транспорта Манилы.

Снятое издалека видео было не лучшего качества, но по нему можно было установить, что подозреваемая чуть выше среднего возраста, с впечатляющей мускулатурой, полученной в результате неустанных тренировок. Одета она была в свободное пальто в стиле арктической парки, призванное скрыть её доспехи и спасти от холода, при незапланированном арктическом бегстве.

«В Маниле она, должно быть, просто изжарилась, – подумал Алик. – Но какова предусмотрительность. Она словно знала, что ей придётся отступать через ледяную тьму. Или знала?»

Нейронные сети, проведя процедуры улучшения, исправили её заснятое не в фокусе лицо, и искин участка запустил распознавание лиц, чтобы выдать через пару минут неутешительный вердикт.

– Как это «ничего не найдено»?! – возмутился Саловиц. – Откуда эта фифа вообще тогда нарисовалась?

– Уж явно не из принадлежащего Рейнеру стриптиз-бара, – хохотнул Алик.

– Ты что, узнал её? – мгновенно навострился инспектор, заметив изменение тона фэбээровца.

– Нет, – отмахнулся Понедельник.

Сказанное им не было ложью, по крайней мере, не на все сто процентов. Он действительно не узнал эту женщину – просто потому, что никакие системы распознания лиц не способны распознать человека, меняющего своё лицо после каждой операции – после появления косметических компонентов кселл это было не особенно сложно. Однако её рост и телосложение оставались неизменными с точностью до пяти процентов, как, впрочем, и цвет её волос, который всегда был песочно-русым, независимо от выбранного ей стиля. Как и кровавая баня, которая тоже являлась её своеобразной визитной карточкой.

– Это Чума, – вздохнув, признался Алик.

– Таки узнал! – с удовлетворением в голосе сказал Саловиц.

– Узнал по подписи. Кто ещё может навалить столько трупов?

Сказав это, Понедельник отключился от беседы на пару минут – нужно было разослать предупреждения и запросы о сотрудничестве различным мировым агентствам, с учётом изменения статуса преступления. После чего набрал Тансана.

– Чума, – сказал он после дежурного приветствия.

– Вот дерьмо, – вздохнул Тансан. – Ты уверен?

– Резня в портальном доме типична для её операции. Эта сука организовала её, чтоб не осталось выживших, способных рассказать нам о том, что на самом деле произошло. Думаю, что главной её целью был Кушик Флавиу, который управлял взломом цифровой защиты дома, а остальные просто оказались не в то время и не в том месте.