Текст книги "Спасение (ЛП)"

Автор книги: Питер Ф. Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 45 страниц)

– Да, Юрий, – сокрушённо сказал Эйнсли, – я знаю, что вы сейчас ищете все доступные данные о Гвен в сети. Не трудитесь, их там нет. У меня с Натаксией, её бабушкой, был бурный, но, увы, короткий роман, в результате которого родилась Эвет. Натаксия не хотела, чтоб Эвет стала частью моего семейного клана и хоть как-то была связана с моей Корпорацией.

Я мог только согласиться с её решением – с ангелами не спорят, а твоя бабушка, Гвен, полностью подходит под это определение, – продолжил Эйнсли, повернувшись к девушке. – Единственное, что я мог, – создать небольшой паевой фонд, который, конечно же, был увеличен, как только ты родилась. Вы спокойно жили, как и хотела твоя бабушка, ограждённые от назойливого внимания СМИ и не участвуя в тараканьих бегах внутри Корпорации.

Мне разрешено было поддерживать только минимальный контакт, но я смирился с этим, и все были счастливы. Вплоть до сегодняшнего утра, когда Гвендолин обратилась ко мне со своей проблемой.

– Спасибо, что ввели меня в курс событий, – дипломатично кашлянул Юрий, – но давайте всё же вернёмся к самой проблеме. Гвендолин, расскажите, что именно случилось?

– Горацио-о-о, – протянула она, неожиданно расплакавшись. – Пропал Горацио Сеймур.

– Это твой друг? – спросил Альстер, несмотря на то, что прекрасно знал ответ.

– Это-о-о-о мой па-а-рень, – хлюпая носом, выдавила Гвендолин.

Юрий закатил глаза, приготовившись слушать. Отжав от воды поведанную девушкой историю, он пришёл к выводу, что Гвендолин пережила классический летний роман, первую настоящую любовь, вскружившую ей голову. Она проходила стажировку в лондонской фирме по финансовому программному обеспечению.

– Этого она добилась исключительно за счёт собственных заслуг, – вмешался в разговор Эйнсли.

Ну а Горацио работал официантом в одной из рыгаловок в торговом центре, в которой часто обедали коллеги Гвендолин. Ему девятнадцать лет, он только что получил студенческий грант на обучение в Бристольском университете на факультете социологии, и сейчас работал, чтобы покрыть будущие расходы.

– Он хотел стать социологом, чтобы помогать обездоленным детям в депрессивных регионах, – подвывала Гвендолин. – Он такой ответственный!

Юрий изо всех сил старался не стонать и не закатывать глаза.

«Классика – это не то слово, – думал он. – Я словно очутился в слащавом любовном романе, словно кто-то решил разыграть «Леди Чаттерлей», переписанную для двадцать второго века. Она вся такая светская львица, защищённая деньгами и статусом, а он праведный бедняк, посвятивший свою жизнь достойному занятию. Ну как тут было не влюбиться?»

Впрочем, было и ещё кое-что. Когда электронный ассистент Гвендолин отправил ему ссылку на фотогалерею, он сходу не смог сказать, кто в этой паре был более красивым. Даже с учётом аномальной жары лета там было слишком много фотографий Горацио с голым торсом – он играл в футбол с друзьями, валялся на пляже, дурачился в парке.

В общем, помимо того, что Горацио был так восхитительно благороден, став студентом, чтобы помогать сироткам, он ещё был настоящим спортсменом. Карибские предки наградили парня смуглой кожей, придающей его рельефно-мускулистому телу тёмно-медовый блеск и наполнив его карие глаза томной поволокой. Кудрявая копна его угольно-чёрных волос вечно пребывала в творческом беспорядке, что только придавало ему сексуального шарма.

– Хорошо, – мрачно подытожил Юрий, дослушав до конца историю взаимной страсти, самой значительной и яркой за всё время человеческой истории. – Когда вы говорите, что Горацио «исчез» – что именно вы имеете в виду?

Альстер считал себя зрелым и состоявшимся и отдавал себе отчёт, насколько реальный Горацио отличается от предельно идеализированного образа, возникшего в юной головке Гвендолин, влюблённой в него по уши. И поскольку юноша был чертовски сексуален, заставляя нервно потеть всех женщин в округе, не кончатся ли их поиски в спальне у какой-то раскрепощённой чиксы постарше, которую наш потеряшка именно сейчас ебёт до потери пульса?

«Вот ведь везучий мелкий сукин сын», – подумал Юрий, пытаясь вновь сосредоточиться на рассказе девушки.

– Я провела вечер вторника с ним, потом заночевала у него в квартире, – продолжила рассказ Гвендолин. – А рано утром в среду ушла, потому что мне нужно было заскочить домой переодеться. Не могла же я на работу два раза в одной одежде прийти. Но на вечер у нас были планы. Я купила билеты, чтобы мы могли сходить на выступление «Песни Солнца» в клубе «J-Mac» той ночью. А Горацио так и не появился.

– То есть речь идёт о полутора днях?

– Я догадываюсь, о чём вы думаете, – сказала Гвендолин, жестом останавливая возражения, – но мы с Горацио были очень близки. Очень-очень близки. Я завтракала в его кофейне, забегала туда после работы. Мы постоянно обменивались шуточками в мессенджере. И это не считая того, что мы созванивались по нескольку раз в день. И всё это прекратилось, как только я покинула его квартиру утром. Ну, ладно, какое-то время он ещё спал. Но потом?

Где его «С добрым утречком, любимая?», где его «Приятного тебе рабочего денька?» Я подождала с полчасика, вдруг у него будильник не сработал. И сама позвонила. И знаете что? Его не было в сети. В первый раз за всё время нашего знакомства. Ладно. Я дождалась обеда, пришла в кофейню, где он работает. И что? Управляющая сказала, что он не вышел на работу и что она обеспокоена. Она обеспокоена!

Гвендолин всплеснула руками, всем своим видом показывая своё возмущение обеспокоенностью управляющей, которое ну совершенно не могло сравниться с её-то обеспокоенностью!

– Продолжай, пожалуйста, – вздохнул Юрий. – Мы поняли.

– А дальше нечего рассказывать. Я отдала команду своему ассистенту проверить больницы и морги. Слава богу, его ни там, ни там не было! Я даже позвонила его родителям! Они тоже не в курсе, где их сын! И сейчас они тоже обеспокоены.

– А в квартире у него вы искали? – меланхолично спросил Альстер.

– Конечно искала! – возмущённо выпалила Гвендолин. – Я пришла в его квартиру в тот же вечер. И знаете что? Его там не было. При этом управляющий сказал мне, что если судить по сообщениям обслуживающего дом искина, он до сих пор находится в своей квартире!

«А вот это уже по-настоящему хреново», – подумал Юрий.

Вслух он сказал другое:

– Ты профессионально отработала все версии, Гвендолин. Скажи, у тебя не было опыта работы в полиции?

– Кстати, о полиции, – фыркнула она, явно оскорблённая таким предположением. – Я пробовала им сообщить об исчезновении Горацио. И знаете что?

– Знаем, – вздохнул Альстер. – Полиция сказала, что не примет заявление о пропавшем человеке, пока тот не будет отсутствовать хотя бы в течение сорока восьми часов.

– И тогда я позвонила дедушке и попросила, чтоб он помог. Я не какая-нибудь взбалмошная дурочка, – закончила она и всхлипнула, переводя взгляд из-под опущенных волос с одного мужчины на другого.

Длинные розовые волосы спутались, скрывая зарёванное лицо словно занавес.

– Успокойся, ты всё сделала правильно, внученька, – не выдержал Эйнсли, заключив девушку в объятья. – Гвендолин, скажи, пожалуйста, а Горацио знает, что я твой дедушка? – спросил он, успокаивающе гладя её по плечам.

– Что ты! Конечно нет. Он знает, что я не бедная, но не более того. Эта тема вообще была ему не интересна.

– То есть он даже не подозревает, насколько ты состоятельна? – уточнил Юрий.

– Именно это я и говорю! – немного наигранно взорвалась Гвендолин. – Не надо считать меня дурочкой. Просто найдите его, – в её голосе прорезались отчётливые командирские нотки, – чтобы я могла убедиться, что с ним всё в порядке.

– Успокойся, всё уже позади. Мы вернём тебе твоего парня. – Эйнсли вытер слёзы девушки бумажным платком. – А теперь оставь нас на минутку. Нам, старикам, нужно кое-что обсудить.

Гвендолин покорно кивнула и вышла из гостиной.

– Я проверила лондонскую полицейскую сеть, – сказала Пола Ли. – Горацио нет в списках задержанных и он не числится жертвой ни в одном происшествии. Среди неопознанных тел его тоже нет.

– Ну, – деликатно кашлянул Альстер, – он парень молодой. Это даёт нам много возможных вариантов, особенно если учесть, что он не особо верен подружке.

– Ха! – хмыкнул Эйнсли. – Вот если бы ты был девятнадцатилетним парнем и тебя каждый вечер ждала в постели на всё готовая Гвендолин, много ли бы ты нашёл сил, чтоб ходить на сторону, а?

– Ну… без обид, босс, – опустив глаза, сказал Юрий, – но мужчины, они, типа, ценят разнообразие.

– Уверен, что в этом случае Гвендолин справилась бы с расследованием сама, – отмахнулся Эйнсли, – без нашей помощи. Прошу отнестись к вопросу серьёзно. Я стараюсь не беспокоить вас по пустякам, но сейчас вижу угрозу моей семье. Незащищённой части моей семьи.

– Значит, нам надо защитить их, – произнесла Пола Ли. – Обеспечить им надлежащую безопасность.

– Да, наверное, придётся, – вздохнул Эйнсли. – Чёрт побери, Натаксия оторвёт мне яйца. Жизнь под колпаком – именно этого она всегда и опасалась. И я даже боюсь предположить, как на всё отреагирует Нева.

– А кто такая Нева? – нейтральным тоном спросил Альстер. Все эти имена он слышал сегодня впервые.

– Моя другая бывшая. Я был женат на ней, когда Натаксия была беременна Эвет. Ой, что будет, когда она узнает и сопоставит даты…

– Сочувствую, босс, – сказал Юрий, глядя на злобное личико Полы, явно недовольной ходом их беседы.

– Ну, а какие у вас мысли по поводу исчезновения Горацио?

– Так сходу? – возмутился было Альстер, но быстро одёрнул себя. – Вариантов на самом деле не так уж много. Горацио мог сбежать с другой девочкой или мальчиком, и он сейчас чувствует себя виноватым и боится позвонить Гвендолин и признаться. Ну или он попал в аварию в другом городе и его изувеченное тело пока не опознали. Маловероятно, но возможно. Я дам задание ИИ проверить все неопознанные тела за пару суток по всей Солнечной системе. Маловероятно, но возможно. Но самый реалистичный вариант, увы, не сулит нам ничего хорошего – у Горацио серьёзные проблемы, о которых вы даже не подозреваете, поскольку они никогда не возникают у людей вашего круга.

– Так это что, не похищение с целью шантажа? – удивлённо спросил Эйнсли.

– Скорее всего, нет, – развёл руками Юрий. – Требования выкупа не было. И потом – я верю Гвендолин. Она не рассказывала Горацио о своём происхождении. Так что, будь это шантаж, это автоматически означало утечку данных. А в этом случае, я уверен, нашли бы более значимый объект для похищения.

– Утечку с нашей стороны можно исключить! – огрызнулся Эйнсли.

– В том-то и дело, что нельзя, – вздохнул Альстер. – Кто-то из юристов не тот файл по почте отправил, кто-то из сотрудников целевого фонда по пьяни проболтался… Вариантов слишком много, чтобы всё учесть. Но повторюсь: если бы профессиональные бандиты узнали о происхождении Гвендолин, то они бы похитили её, а не его. Если, конечно…

– «Если, конечно» что?! – рявкнул Зангари.

– Если, конечно, Гвендолин не ездит по нашим ушам, – чуть тише сказал Юрий, оглядываясь на дверь, за которой скрылась девушка.

– Нет, блядь!

– Я всё же выскажу своё мнение, босс. – Альстер сделал по возможности более скорбное лицо. – Гвендолин росла вне клана, она не имеет к вам настоящей привязанности. И она понимает, что исключена из династии со всеми её богатствами, привилегиями и престижем.

– Давай без поспешных выводов, – устало вздохнул Эйнсли. – Да, я признаю, что встречался с Гвен всего пару раз в жизни. Но в эти пару раз я постарался донести до неё, что двери в семейный клан открыты, что стоит ей только захотеть, как она получит должность в Корпорации на точно таких же условиях, что и остальные мои отпрыски.

И то, что она до сих пор так не сделала, – её решение, а не моё. Ей всего семнадцать, Юрий! Девушки в этом возрасте не сочиняют сложнейших криминальных планов. В том числе и потому, что это просто не нужно. Возжелай Гвендолин денег – она могла бы просто прийти и попросить их у меня.

– Да, босс, – Юрий усердно закивал, – вы полностью меня убедили. Моя идея с самого начала была так себе.

– Но нам всё равно нужно узнать, что случилось с Горацио, – напомнила им Пола. – Тихо, скрытно, без шума и пыли. Не привлекая внимания.

– Пола рекомендовала тебя, – сказал Зангари. – Она говорит, что не знает никого более подходящего для этой работы…

– Правда, я использовала определение «дотошный и въедливый как клоп», – вставила Ли.

– …конечно, я не могу прямо приказать тебе заняться этим делом, но, чёрт его дери, это же моя семья! – продолжил Эйнсли. – Поэтому прошу тебя о личном одолжении. Найди нам Горацио, пожалуйста.

– Решение обратиться ко мне было правильным… – изо всех сил стараясь сохранять серьёзность, сказал Юрий.

Внутри он ликовал. Сам Эйнсли, блядь, денежный мешок Зангари, просит его о личном одолжении! Это даже не ковровая дорожка, это ебучий эскалатор прямо на должность начальника Службы безопасности.

– …возглавляемый мной отдел имеет все необходимые разрешения для работы в этом направлении. Я могу запросить любой файл или организовать любую спецоперацию не привлекая ненужного внимания.

– Спасибо, Юрий, – улыбнулся Эйнсли. – Я знал, что могу на тебя положиться.

– Но вот что вы должны знать, босс, – Альстер поднял вверх руку, – я ничего не смогу сделать в одиночку. Я командный игрок. Для полноценного расследования я буду вынужден подключить и других членов своей команды. Не всех, естественно. Только тех, кто действительно необходим и кому я доверяю.

– Действуй как сочтёшь нужным, Юрий. Я не настолько ополоумел, чтобы сначала просить специалиста о содействии, а потом указывать ему, что делать.

– Если мои самые худшие подозрения верны, то мне нужно начать действовать прямо сейчас. Если, конечно, мы хотим вернуть Горацио одним куском.

– Что, всё настолько плохо?

– Всё может быть даже ещё хуже, – вздохнул Юрий. – Горацио может иметь проблемы с зависимостью от азартных игр, тщательно скрываемую от Гвендолин, естественно. И сделав пару-тройку… десяток необеспеченных ставок, он мог задолжать денег таким людям, с которыми и вы и я предпочли бы не связываться. Если этот сценарий верен, то сейчас Горацио сидит где-то в запертой комнате с ведром для дерьма. С очень большим ведром, потому что в дерьме он по уши.

– И что будет с ним дальше? У этих же людей должен быть какой-то план? – сухо спросил Эйнсли.

– Через некоторое время они сломают его волю, и он позвонит Гвендолин с просьбой о деньгах.

– Ну, это не так и страшно. В этом случае просто дай им то, что они попросят. И подключи полицию, когда Горацио будет дома.

– Опасность этого сценария в контакте бандитов с Гвендолин. Не думаю, что их интерес к вашей внучке отвечает нашим интересам. Поэтому моя первоочередная задача – установить переадресацию звонков в её адрес. Кто бы ей ни позвонил, он должен переключаться на меня.

– Это уже детали, – отмахнулся Эйнсли. – Просто делай то, что считаешь нужным. Найди Горацио.

– Да, босс! – вытянулся по стойке смирно Юрий. – Будет исполнено!

* * *

Альстер позвонил Джессике Май прямо из старого скрипучего лифта, не дожидаясь, когда кабина остановится. В свои тридцать четыре она была одним из лучших специалистов его старого отдела – настолько хороша, что Юрий, уходя на повышение, пригласил её одной из первых, не обращая внимания на подпорченный послужной список – уроженка Гонконга Джессика одной из первых иммигрировала на Акиту, где получила степень магистра экзобиологии.

Когда Юрий прямо спросил её, почему она вернулась на Землю, она также прямо ответила ему, что создаваемая на Аките утопия слишком консервативна, чтоб отвечать её запросам. И добавила, увидев, что этот расплывчатый ответ не устроил Альстера: «Мне нужны деньги, чтобы оплатить курс наращивания теломер».

Этот ответ устроил Юрия более чем. Утопия в своём стремлении к всеобщему благу игнорировала потребности отдельных людей. Их сообщество не могло позволить проведение курса удлинения теломер для всего населения с самого раннего возраста. Джессика подала прошение. Народ Акиты демократически решил, что для тридцати лет это тщеславие, а не необходимость.

Сама Джессика, естественно, была категорически против. Она была привлекательна и желала оставаться такой как можно дольше. Это и продиктовало её дальнейшие поступки. Юрию очень импонировала решимость Май – она твёрдо знала, чего хочет, и шла к своей цели. Поэтому он тут же нажал на нужные рычаги, обеспечив её назначение в свой отдел.

– Что случилось, шеф? – зевнула Джессика.

– У нас новое расследование, блядь. Наивысшего приоритета. Или даже ещё выше. В общем, представь себе самый высокий приоритет, какой можешь. Представила? Так вот, у этого задания приоритет ещё выше!

– Я поняла, шеф, – перебила его она. – Случилось-то чего?

– Потеряшка.

– Серьёзно? – Альстер без труда различал скепсис в её голосе. – Мы что, теперь ещё и за полицию работать будем?

– Это не смешно. И это важно. Именно поэтому, кстати, я и позвал тебя. Я отправляю адрес сейчас. Будь там через пять минут.

Сам Юрий тоже торопился. Быстрым шагом, срываясь на бег, он прошёл через центр Слоун-сквера, спустился в вестибюль станции и оказался на Лондонском радиальном кольце, по которому проследовал в центр Хакни, в конце Грэм-роуд. Всё время своего пути Альстер загружал через Бориса инструкции для находящегося в его подчинении искина департамента по контролю за взаимодействием с Оликс, искренне надеясь, что никто не обратит внимания на несвойственную его отделу активность.

Юрию нужна была информация о путешествиях Горацио Сеймура по сети порталов Сопряжения за последние четыре дня. Потом он затребовал данные о его банковском счёте и транзакциях – для оценки финансового состояния. Конечно, подобная информация, по идее, должна составлять банковскую тайну, но банкиры, входившие в клуб миллиардеров, давно договорились о предоставлении подобных данных.

Следующее, что запросил Альстер, – записи с камер общественного наблюдения Хакни за последние три дня. Этот запрос тоже был незаконен и также был моментально выполнен: полиция негласно удовлетворяла подобные запросы, полученные от Службы безопасности крупнейшего городского налогоплательщика.

Застроенная старыми кирпичными многоэтажками с высокими шиферными крышами и расположенная на окраине лондонских полей, Элеонор-роуд представляла собой классическое прибежище низшего сегмента среднего класса, всё ещё населяющего пригороды Лондона. Впрочем, прогресс добрался и до этого медвежьего угла: среди допотопных кирпичных мастодонтов там и тут торчали высотки из стали и стекла – с крохотными квартирками, специально спроектированными по средствам, доступным молодым низкооплачиваемым рабочим – без кухонь, с одной маленькой спальней. Для людей, подобных Горацио.

Юрий узнал догоняющее его цоканье каблучков Джессики примерно на половине расстояния от местной портальной станции до вестибюля здания.

– Хорошая скорость, – сказал он, не оборачиваясь. – Ты почти меня обогнала.

Ему не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что Май одета в приталенный офисный костюм, дополненный белой блузкой и алыми туфельками с тонкими пятисантиметровыми каблуками – она одевалась в одинаковом стиле всё время их знакомства.

– Мне не ставили задачу кого-то обогнать, – самодовольно парировала Джессика. – Я получила указание прибыть вовремя. И с задачей справилась, – добавила она, обходя Юрия сбоку.

Он аж поперхнулся, глядя на следующий за ней поток иссиня-чёрных волос.

– Чемпиону проиграть не зазорно, – вздохнул Альстер, ускоряя шаг.

В следующую секунду он махнул рукой, веля Борису передать управляющему домом искину код доступа в квартиру, ранее переданный ему Гвендолин.

Фойе и площадка перед лифтами были сделаны из голого бетона, залитого в одноразовую опалубку гражданскими строительными роботами – дёшево и сердито. В крохотной клетушке Горацио было всего два помещения – спальня, в которой почти всё свободное пространство занимала кровать, и крохотный душ. Ещё в комнате было что-то вроде кухни с крохотным холодильником, шкафом-купе и парой табуретов.

– Шеф, тут настоящая первобытная живопись! – воскликнула Джессика, сделав селфи на фоне стены, изрисованной граффити.

– Будь серьёзней, Джес, – отмахнулся Юрий. – У нас есть задание. Тут я не вижу никаких признаков борьбы, значит его похитили не отсюда.

– Может быть, с площадки перед лифтом? Там немноголюдно.

– Борис, – сказал в пустоту Альстер, – что ты нарыл по Горацио?

– У Сопряжения нет информации о перемещениях Горацио после девяти часов вечера вторника, когда он переместился в ближайший к этому зданию узел на Грэм-Роуд. Мы проверили данные всех порталов, не только Лондона.

– Не припоминаю, чтоб я просил у вас проводить всемирный поиск, – пробурчал под нос Юрий.

– Всё верно, вы не просили о всемирном поиске, – виновато откликнулся Борис, – но искины седьмого поколения, которым вы поручили эту работу, решили, что это лишним не будет.

– Искины, блядь! – продолжил возмущаться Альстер. – Сегодня вы вместо меня организуете поиск, а завтра что? Отправите меня в богадельню и сами будете всем в отделе заправлять?

Борис предпочёл не отвечать на этот поток возмущённого сознания.

– Ладно, что у нас с данными по Гвендолин? – немного выпустив пар, спросил Юрий. – Только не говорите мне, что вы не догадались собрать данные и о её перемещениях.

– Принадлежащие Гвендолин устройства на данный момент находятся в сети. История её последних перемещений соответствует паттерну её повседневной активности. Единственное новое место в истории Гвендолин – это утреннее посещение хаба Слоун-сквера, после которого в записи её активности имеется лакуна продолжительностью более двух часов.

– Пометь эту лакуну как проверенную – в это время Гвендолин беседовала со мной. Вернёмся к Горацио. Дай мне визуальную запись Элеонор-роуд по состоянию на шесть тридцать утра среды. Посмотрим, куда Горацио срулил.

– Выполняю, – отозвался Борис. – Мне потребуется несколько секунд.

– Тут пусто, шеф, – сказала Джессика, открыв дверь стенного шкафа.

– Серьёзно? – всплеснул руками Альстер. – Ты рассчитывала найти нашу пропажу в стенном шкафу?

– Я имела в виду одежду, – процедила Май, – её мало. Он забрал с собой часть?

– Скорее нет, чем да, – произнёс Юрий, заглянув в шкаф через плечо Джессики. – Горацио беден как церковная крыса.

– Тогда почему его исчезновением занимаемся именно мы?

– Открою секрет, – расплылся в улыбке Альстер, – он хахаль одной из внучек Эйнсли.

– А-а-а… – протянула Джессика. – Это многое объясняет.

– Искины не смогли обнаружить Горацио на записях с Элеонор-роуд, – вклинился электронный ассистент. – По доступным им данным он до сих пор находится в квартире.

Юрий и Джессика обменялись взглядами. Май пожала плечами, выразительно посмотрев в сторону окна. Вздохнув, Альстер подошёл к расположенному в задней части квартиры огромному окну, откуда открывался вид на крошечные садики, разбитые на крышах домов идущей параллельно Элеоноре Хортон-роуд, и осмотрел запоры. Окно было заперто изнутри.

– Хорошо, Борис, а теперь проверь ещё и Хортон-роуд. Даже если он спустился из окна, ему придётся идти мимо десятков камер, – добавил Юрий, глядя на Джессику.

Она нахмурилась и открыла дверь в узкую душевую, внимательно оглядев кабинку из стали и стекла.

– Я только что уничтожила наш последний шанс на то, что расследование будет простым, – объяснила Май свои действия.

– Только не уверяй меня, что всерьёз надеялась найти нашу пропажу за душевой занавеской.

– Я просто отрабатываю все версии, – отмахнулась Джессика. – И если бы ты знал, сколько преступников при обыске действительно прячется в душевых комнатах, ты бы отнёсся к этому серьёзно.

– На записях с Хортон-роуд Горацио не обнаружен, – остановил их перепалку Борис.

– Шеф, у нас настоящая, классическая тайна запертой комнаты, – восхищённо сказала Май, – словно в детективном романе!

– Дефективном романе, – пробурчал в ответ Юрий. – Борис, запусти поиск Гвендолин на записях от утра среды по Элеонор-роуд.

– Искины не смогли обнаружить Гвендолин на записях, – через несколько секунд отозвался Борис.

– У нас что, трудности с распознанием образов? – удивлённо спросила Джессика.

– Переключитесь на данные её электронного секретаря. В них есть запись, что она вошла в это здание в шесть пятьдесят восемь в среду?

– Да, такая запись присутствует, – ответил Борис.

– Теперь сравните их с файлами с камер общественного наблюдения. Вы можете найти на них момент, соответствующий времени её прохода по улице?

– Обнаружено несоответствие. Гвендолин нет на записях с общественных камер. Она исчезает с записей, как только сворачивает на Элеонор-роуд с Уилтон-Уэй.

– На записях с Элеонор-роуд есть признаки редактирования или подмены?

– Минуточку, – отозвался электронный ассистент, – ИИ отдела анализирует запись.

– Ну, а ты что думаешь? – спросила Джессика, заметив недовольную гримасу Юрия.

– Что это исчезновение слишком идеально спланировано и выполнено, – ответил он. – Это приводит меня к мысли о том, что им занималась группа серьёзных и вдумчивых профессионалов. И что это далеко не первое их задание. Если добавить к этому то, что Горацио очень здоровый и симпатичный одинокий парень… то вывод неутешителен.

– Какой вывод? Что его похитили как сексуальную игрушку?

– Ах, если бы, – вздохнул Альстер. – В этом случае у него был бы шанс выжить. Боюсь, что целью похитителей была криминальная пересадка мозга. Всё, что мы пока видели, идеально укладывается в эту схему.

– Большое тебе, блядь, спасибо. Юрий. – Май театрально поклонилась. – Я до последнего надеялась, что это банальные городские байки. А у нас вообще, – добавила она через несколько секунд, – есть доказательства? Ну, кроме гонконгских фантастических сериалов, конечно.

– Любая городская байка имеет под собой реальное основание. И эта тоже. К тому же разговорчики об этом поползли после прибытия сюда Оликс. Совпадение? Не думаю.

– А вот и злокозненных пришельцев подвезли, – вздохнула Джессика. – Всё как положено.

– Не напрямую, нет. Просто их биотехнологии делают это возможным, – сказал Юрий и, не выдержав скептического взгляда собеседницы, добавил: – Вероятно.

После чего невесело вздохнул. Если бы всё, что он знал о краже тел, можно было объяснить обычными городскими страшилками… Но версия, что кто-то из дельцов чёрного рынка оказывает услуги по трансплантации мозга, всерьёз разрабатывалась сотрудниками правоохранительных органов уже несколько лет. И тут дело даже не в том, что на эту версию можно списать свои промахи, объяснив, почему тот или иной преступный гений из высшей лиги никак не может быть пойман, потому что он носит другое тело. Имелись и реальные улики. Недостаточные, чтобы схватить организаторов, но такие, от которых не отмахнёшься.

Производители интерактивных игровых сериалов из Гонконга оперативно отреагировали на слухи, включив тему кражи тел в свои криминальные мыльные оперы. Для пущей достоверности производители сериалов связывали возможность подобных операций с недавно появившимися на рынке биотехнологиями Оликс, продвигаемыми под маркой «Кселл». И надо признать – их объяснение выглядело пугающе достоверным.

До появления Оликс клонирование органов или использование ткани для замены стволовых клеток было невероятно дорогостоящим. Но поскольку прибывшим в Солнечную систему пришельцам нужны были деньги, чтобы приобрести энергию, необходимую им для паломничества до конца вселенной, они вывели на рынок «Кселл».

Продукт заметной и более развитой биотехнологии, чем земная, кселл являлся полифункциональной живой тканью, которая, в зависимости от способа применения, могла использоваться в человеческом теле многими способами: замещение повреждённой кожи, вен, костей, мышц и даже некоторых органов.

Подобно плоти, которую они заменили, клетки кселл черпали энергию из крови, живя в идеальном симбиозе с человеческим телом. А ещё они были дёшевы. Именно способность тканей кселл служить идеальной заменой человеческих тканей и являлась краеугольным камнем всех историй о трансплантации мозга. Согласно им, ткани кселл можно использовать для формирования нейронного моста между мозгом и позвоночником – возможность, далеко выходящая за рамки человеческой медицины.

А поскольку Альстер занимался всем, что касалось Оликс, несколько его сотрудников занималось расследованием и анализом слухов, чтобы установить, насколько они соответствуют истине.

«Но единственной истиной, – Юрий подвёл итог своим размышлениям, – является то, что мы ничего не знаем».

– Я не собираюсь ни в чём тебя убеждать, – пожал он плечами. – Само наше расследование является моментом истины. Во время его либо ты убедишься в моей правоте, либо я буду вынужден признать, что ошибался.

– Ты босс, – нейтрально ответила Джессика.

– Борис, что вы нарыли в записях?

– Архивные видеофайлы с камеры общественного наблюдения на Элеонор-роуд были изменены, – отозвался Борис. – Фрагмент между шестью и девятью часами был заменён синтезированным изображением.

– Вот, собственно, и всё, – сказал Юрий. – Ни один любитель не имеет ресурсов для подобной операции. Это означает, что нам нужно существенно ускориться, если мы хотим вернуть Горацио живым. – Говоря это, он вывел на экраны своих очков карту местности. – Борис, есть признаки фальсификации файлов камер Уилтон-Уэй?

– Эти файлы не имеют признаков перезаписи, – отозвался электронный ассистент.

– Тогда пусть искины просмотрят записи всех камер по окружающим дорогам в радиусе километра. Сверьте данные с записями местной дорожной полиции. Я хочу, чтобы вы проверили все машины, которые ехали по Элеонор-роуд между шестью и девятью утром в среду. Хотя нет, расширь интервал до пяти и десяти часов.

– Выполняю, – отозвался Борис.

– Как ты думаешь, сколько у нас осталось времени? – спросила Джессика.

– Честно? – мрачно произнёс Юрий. – Нисколько. Горацио находится у них уже двадцать четыре часа. Этого более чем достаточно. Единственное, на что мы можем надеяться, – какие-то накладки с их стороны.

– В указанный вами временной интервал по Элеонор-роуд проехало два автомобиля, – вклинился в разговор Борис. – Один из них принадлежит частному подрядчику, он занимается уборкой улиц по контракту с мэрией и оборудован щётками и пылесосом. Второй автомобиль – фургон, принадлежащий строительной компании.

– Какой именно строительной компании принадлежал фургон? – быстро спросил Альстер.

– «Старые традиции и новое качество». Они базируются в Кройдоне.

– Зайди на их сайт, авторизуйся и запроси адрес доставки.