Текст книги "Спасение (ЛП)"

Автор книги: Питер Ф. Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 45 страниц)

– Что ты имеешь в виду?

– Мы умны, быстры, органичны… но, по большому счёту, ограничены – в воображении, в интуиции. А ты – нет. Ты не такая, как мы, и не имеешь присущих нам ограничений.

– Это глупо. Я не такая умная, как вы. Неважно, насколько физически большой мой мозг. Я никогда не смогу сравниться с одним из вас.

– Не надо всё сводить к абсолютной вычислительной мощности. Возьмём, к примеру, ИИ, развитие которого ограничено десятью поколениями. Конечно, можно увеличить быстродействие, добавить памяти… Но это не сделает ИИ умнее – технология вышла на плато. Именно поэтому одиннадцатого поколения ИИ не существует.

– Вот только я не следующая ступень эволюции, а предыдущая. Я отсталый, бинарный человек. Вы воспроизвели парней за присущую им агрессивность. А в довесок к ним получили ещё и нас, девчонок.

– Да, мы ценим мальчиков за их агрессию. Мы, омни, не обладаем уровнем агрессивности, у нас мало тестостерона. Даже в мужской фазе нашего цикла концентрация его ниже, чем у бинарных мужчин. Парни, находящиеся постоянно в мужской фазе цикла, имеют колоссальное преимущество перед нами.

Из всего спектра человеческих гендеров они лучше приспособлены к боевым ситуациям. Мы должны победить, Йирелла. Мы знаем, что враг никогда не остановится. Они преследовали нас на протяжении тысяч лет. Если мы не пошлём в бой против них лучшее, что у нас есть, мы обречены.

– Тогда зачем вам я?! – выкрикнула Йирелла. – Я не лучшая и никогда ей не буду!

– Девочка моя, – Александр протянул к ней руки, – я уверен, что в глубине души ты прекрасно понимаешь почему. Я знаю, самой оценить свой интеллект сложно, почти невозможно – тебе мешает твоя заниженная самооценка. А мне ты не веришь, потому что разозлилась на меня. Но рано или поздно тебе придётся принять правду – ты умная.

Прямо скажу: неужели ты всерьёз веришь, что такой, как я, омни мог догадаться, что крушение подстроено? У нас нет подозрительности. Мы можем задаваться вопросами, можем проводить исследования. Вот только иметь способность задавать вопросы – вовсе не то же самое, что обладать любопытством. Любопытство – человеческая черта, порождённая эмоциями.

Мы можем анализировать ситуацию, в которой оказались, и окружающую среду, но предположить, что всё, что нас окружает, – обман, без предварительного знания об этом, мы не можем.

А ты можешь.

Ты догадалась, что находишься в искусственно созданной ситуации не только потому, что ты умная, но и потому, что у тебя есть чувства.

И наши отличия этим не ограничиваются – как только твоё поколение окажется среди звёзд, лицом к лицу с врагом, вы столкнётесь с последним вопросом.

Очень человеческим вопросом – вопросом доверия.

Именно доверие даёт тебе возможность принимать решения за других. Вы, люди, можете это делать, мы, к сожалению, – нет. Мы не подчиняемся друг другу.

Когда ты приказываешь Деллиану и его одноклассникам действовать, они верят тебе не только потому, что знают – ты не подведёшь, но и что какой бы план атаки ты ни придумала, это всегда самый лучший план.

Это важно, но это не единственный вопрос. Люди доверяют друг другу, потому что у вас есть более сильные, чем логика, чувства. Вы доверяете друзьям, потому что любите их.

Разработанный нами план действия ничуть не хуже разработанного тобой. В этом вопросе мы, как и ты, находимся на плато эффективности. Вот только в исполнителях всегда будет присутствовать крошечная трещинка неуверенности в тех, кто его придумал.

В наших обстоятельствах нерешительность может означать смерть. Доверие лежит в основе человеческой природы, оно одно из ваших величайших проклятий и благословений.

– Вы думаете, что вы – вершина утончённости и человечности, но это не так. Вы монстры, – холодно отмахнулась Йирелла. – Вы разводите нас, бедных, отсталых животных с одной целью – чтобы мы умирали вместо вас. У нас нет выбора – вы забрали его. Наша жизнь предопределена, контролируется вами. Мы ничто.

– Вы – последняя надежда человечества. Это определённо больше, чем ничто.

– Но я не хочу этого! – закричала она. – Я хочу жизнь! Свою собственную жизнь и чтоб никто не вмешивался в неё! Я хочу жить в культуре, где люди уважают друг друга, где у нас есть свобода самим ставить себе цели и самим добиваться их реализации! Я хочу быть свободной!

– А кто не хочет?! – зло выкрикнул Дженнер. – Все хотят! Вот только когда мы получили свободу, первый раз в человеческой истории, нас нашёл враг. Теперь всё, что нам осталось, – удирать, спасая человечество.

Проскользнуть между звёздами, найти транзитный мир на несколько сотен лет, где мы можем немного отдышаться, перед тем как снова бежать.

Я тоже хочу жить без страха. Я хочу свой дом, куда я могу прийти и спокойно жить. Но в этой проклятой галактике нет места для меня. Нет места ни для кого. Добро пожаловать в мой клуб. У нас нет выбора – мы обречены. И ты, как и я, или присоединишься к пяти святым и будешь сражаться, или мы все умрём.

Моя роль в этом сражении настолько мала и банальна, что никто и не вспомнит обо мне через несколько лет. В отличие от тебя и мальчишек. Вы объединитесь с другими и вы победите. Вы очистите от врага галактику. И у людей снова будет дом.

* * *

Три дня спустя ученики старшего поколения клана наконец-то покинули общежитие в центре главного кампусного комплекса. К тому времени службы обеспечения клана выстроили полумесяц из аккуратных маленьких бунгало, очистив заросшую растительностью площадку в стороне от учебных корпусов.

Выстроенные домики имели одинаковую базовую планировку из пяти комнат и большой спальни под изогнутой крышей с широкими стеклянными дверями, открывающимися на террасу в тени пальм и виноградных лоз. В центре образованного домами полумесяца находился учебный корпус с закрытым и открытым бассейнами и спортивными залами. Была столовая, для тех, кто предпочитает питаться в компании приятелей, а также – лекционные залы, мастерские учебной практики, студии дизайна и яйцеобразные модули виртуальной реальности для симуляции боёв.

Ещё там были порталы в различные места для боевых учений с живым оружием и на спутники для тренировок в условиях нулевой гравитации.

Сразу после завтрака в день исхода мунки и грузовые лентяйки увезли вещи учеников из общежития старшей группы в их новые дома. В оставленные ими помещения тут же бросились ученики следующей по старшинству группы, крича и ссорясь во время распределения кроватей.

Собрав вещи, Деллиан с трудом поборол желание выбросить коробку в мусор: после курортного острова и последовавшего за ним испытания на пустынной горе он чувствовал себя несоизмеримо старше и мудрее этого барахла. Но сдержался – ведь в коробках были не просто реликвии детства, но и связанные с ними воспоминания.

Были одеяла, которые любили мунки, книги и старые рисунки, взгляд на которые мог заставить звучать несколько сентиментальных струн глубоко внутри его души…

Костеря себя за наивность и мягкотелость, Деллиан всё же аккуратно поставил коробку с сувенирами в багажник лентяйки и пообещал себе, что выбросит всё это в мусоропровод при первой генеральной уборке. Потом он узнал, что большая часть его одноклассников поступила точно так же.

Подойдя к дому, Деллиан в смятении протянул руку к сенсору. Дверь открылась, и он переступил через порог. «Всё так пусто, – подумал он с тревогой. – И это всё пространство моё?»

Поёжившись, он огляделся. Стены были со вкусом окрашены в серые, красные и золотые цвета. Деревянные полы в каждой комнате были выполнены из тёмного полированного дерева с расставленной по углам простой мебелью.

Комнаты словно ждали, чтобы он изменил их, сделав из безликих своими собственными. И это немного пугало. Деллиан понятия не имел, чего именно он хочет – но только не такого пустого пространства.

Его когорта, словно отдельные от тела руки, столпилась вокруг него. Деллиан освободил их, пошевелив пальцами в воздухе – восторженные мунки бросились врассыпную, радостно повизгивая от свободы, которую он только что даровал. Через несколько секунд они обнаружили предназначенное им логово, расположенное напротив хозяйской спальни, с мягкими полками, и разразились серией счастливых скрипов и стонов – в отличие от Деллиана, им сразу понравился их новый дом.

Деллиан, всё ещё находящийся в смятении, уставился на доставленные лентяйкой ящики и роботов-сборщиков, терпеливо ожидающих его инструкций, и в замешательстве почесал голову.

Что-то нужно было делать. Но что?

– Я войду? – раздался за спиной девичий голос.

Он моментально обернулся, увидев Йиреллу стоящей в открытой двери. Её голова лишь самую малость не дотягивалась до дверной притолоки.

– Хэй! – не помня себя от радости, воскликнул Деллиан. – Конечно заходи. Добро пожаловать в моё скромное жилище! Святые святы! Я в первый раз такое говорю!

– Я знаю, – улыбнулась Йирелла, входя и оглядываясь по сторонам.

Деллиан с удовлетворением заметил на лице подруги следы растерянности, такой же глубокой, как и у него.

– И что дальше? – улыбаясь, спросил он. – Что мы будем делать?

– Понятия не имею, – вздохнула она. – Конечно, я могу посмотреть в старых записях, как подобные проблемы решали наши предки – насколько я знаю, они обладали гораздо большей фантазией, чем мы, особенно в деле дизайна помещений. Это может дать нам некоторые идеи…

– Звучит неплохо, – сказал нейтральным тоном Деллиан. Не об этом ему хотелось говорить, не об этом!

– Все эти дома можно без труда трансформировать по желанию жильца, – продолжила Йирелла. – Они могут воспроизвести практически любую мебель, которую только можно вообразить, при помощи встроенной системы сборки. Я уже реализовала парочку собственных идей.

– Как давно ты здесь? – спросил он, вспомнив, что не видел её среди толпы спешно покидающих общежитие одногруппников.

– Несколько дней. Моё бунгало по соседству.

– Серьёзно? Вот так совпадение!

– Совпадение? Не думаю, – улыбнулась она.

– В смысле? А как тогда так получилось? – удивлённо спросил Деллиан.

– Я это сделала, дурачок. Девушки предусмотрительней парней.

– А я думал, что у нас равноправие.

– Даже не начинай! – неожиданно зло сказала Йирелла. – Мы такие же бесправные, как и парни.

– Извини, – промямлил он. Его хорошее настроение угасло задутой свечкой.

– Забей. Это не наша вина, так что давай просто получать удовольствие от того, что с нами делают.

– А что, у тебя есть предложения на этот счёт?

– Ну, не знаю. – Она потянулась в дверном проёме. – А что говорит доктор?

– Доктор говорит, что я нормально восстанавливаюсь. С меня уже все пластыри сняли.

– Деллиан, тебя чуть не съела пума. Будь серьёзнее.

– Вообще-то, детка, мертва пума, а не я. Мы, люди, победили. Это единственное, что имеет значение.

– Да, полагаю, что так, – кивнула Йирелла, подходя и опуская руки ему на плечи.

В её присутствии Деллиан впервые почувствовал странную обиду за меньший, чем у девушки, рост. Ему не нравилось задирать голову, чтобы посмотреть в её прекрасные тёмные глаза.

Она нежно погладила его по руке – как раз там, где когти морока разорвали его кожу, и тихо сказала:

– Сними рубашку, я хочу увидеть.

Деллиан расстегнул пуговицы и выскользнул из рубашки. Он понятия не имел, почему, но, стоя перед ней с голой грудью, почувствовал себя странно уязвимым.

Его когорта вглядывалась из-за дверей своего логова. Он повернул руку ладонью наружу, выгнав их. Кончик пальца Йиреллы прошёлся по полоске бледной кожи – на том месте, где раньше располагался медицинский пластырь.

– Нет веснушек, – с грустью произнесла она.

– Вернутся, куда денутся, – отмахнулся Деллиан, но потом замер. – Веснушки… То есть это был не сон? Ты действительно приходила ко мне в палату?!

– Да, это была я.

– А я гадал, – вздохнул он. – Те успокоительные, которыми они меня пичкали, очень действенные, знаешь ли.

– Это было на самом деле, – улыбнулась Йирелла. – Наш разговор – вторая всамделишная вещь в той истории.

– Вторая? – удивился Деллиан. – А какая тогда первая?

Она улыбнулась и наклонила голову вперёд, чтобы их носы коснулись. Пряди её жёстких волос щекотали его щёки.

– Пума, – сказала она.

– И верно! – улыбнулся он. – Святые! Как она меня напугала!

– Не думаю, что сильно, – произнесла Йирелла дрогнувшим голосом. – Ты нашёл в себе храбрость, чтобы встать перед пумой и защитить меня.

Пальцы гладили мышцы его груди. Деллиан не мог поверить, как такое нежное прикосновение могло вызвать такую бурю чувств.

– Я должен был, – признался он. – Не мог допустить, чтобы тебе было больно. Только не тебе.

– Второй раз ты меня спасаешь. Думаешь, я забыла?

– Матч на арене против команды Ансару! Ты помнишь! Сколько нам тогда было лет? Тринадцать?

– Двенадцать.

– Святые святы! Какие же мы с тобой старые!

Хихикнув, Йирелла поцеловала его в губы.

– Где тут у тебя спальня? – спросила она.

* * *

«У вас что, всё так серьёзно?» – было самым распространенным замечанием среди их одногруппников следующую пару недель.

А ведь они вовсе не были особенно близки. По крайней мере, на людях – не бродили взявшись за руки и не целовались каждую свободную минуту, как Ореллт с Малло и ещё несколько других парней. Они просто проводили каждую ночь вместе, расставаясь только на время завтрака, который проводили в компании своих друзей и подруг – было сложно изменить сложившиеся привычки. Но они старались – всё чаще и чаще завтракали и обедали в уединении бунгало.

Благо, график занятий позволял – на время проведения телесных модификаций боевая подготовка была сведена к минимуму. Никто не удивился, когда Джанк вызвался быть первым.

– Как я всё это ненавижу! – крикнула Йирелла на третий вечер их совместной жизни.

Они только закончили ужинать и вышли на улицу, чтобы посидеть на террасе, наблюдая, как солнце плавно скрывается за горизонтом. Бунгало тихо играло музыку, записанную на Земле тысячи лет назад – Йирелле нравилось ковыряться в старых музыкальных записях.

Соседи по общежитию не разделяли её пристрастий. По крайней мере, не тихие, более мелодичные песни, которые она всегда выбирала.

– «Ненавижу» что? – спросил с удивлением Деллиан.

– Модификации тела. Они переделывают нас, не спрашивая нашего разрешения, понимаешь? У нас нет контроля за процессом.

– Это наше решение. Александр сказал, что это важно, и мы согласились. – Он налил остатки пива в бокалы.

– Типа мы могли отказаться! – воскликнула она, всплеснув руками. – Какое будущее нас ждёт, если мы не согласимся на операцию? Мы останемся куковать на Юлоссе? Феерические перспективы!

– Без модификаций ты не будешь допущена до боевых операций, только и всего. Не всем нужно участвовать в военных действиях.

– Ага. Мне разрешат мыть палубы на борту нашего линкора!

– Я ненавижу, когда ты так говоришь! – Деллиан схватил её за руку. – Что за манера выворачивать всё наизнанку! Ты сама делаешь себя несчастной!

– Я не несчастна. Я зла.

– Тогда ладно, – сказал он, делая глубокий глоток из бокала, – со злобой я как-нибудь справлюсь.

Она слабо улыбнулась и тоже сделала ещё глоток пива.

– Меня злит, что мы не можем контролировать свою жизнь. Да, нам сказали, что мы можем отказаться воевать, но что предложили взамен? Как только самые юные ученики закончат обучение, наш лагерь будет свёрнут. И что – я смогу остаться здесь, дожидаясь прибытия врага? Они приходят в каждую звёздную систему, которую мы освоили, как чума, разрушая всё.

– Вот поэтому мы и зовём их врагами, – многозначительно сказал Деллиан, болтая остатками пива в бокале. – И вообще, заканчивай кочевряжиться. Твой талант управлять боем нужен парням. А ещё ты нужна мне.

– Конечно, я пойду с вами. Я не дура, чтоб сидеть здесь в джунглях, дожидаясь, пока враг не найдёт Юлосс. И, конечно же, я не брошу тебя. Я тебе обещала, помнишь? Просто пойми, мы больше не будем одноклассниками. Не будем командой, которая играет против других команд на арене. Мы станем солдатами. Настоящим боевым отрядом.

– Это временно. После окончания войны мы сможем жить так, как захотим и где захотим.

– Если мы победим, Деллиан, – горько сказала Йирелла. – Если мы победим…

– Мы не можем проиграть! – выпалил он, удивлённо глядя на подругу. – Нам помогают святые!

На мгновение ему показалось, что она будет спорить, но вместо этого ударила краем своего бокала о его, расплёскивая пиво.

– Конечно, мы победим!

* * *

На следующее утро они отправились в медицинское учреждение, чтобы навестить Джанка. На время лечения его когорта была в специальном логове с широким окном, позволяющим им видеть любимого хозяина и спокойно перенести разлуку.

Но их не допустили в палату послеоперационного восстановления.

Когда вошли Деллиан и Йирелла, Джанк лежал посреди широкой кровати, его конечности скрывались толстыми кожаными рукавами зелёного цвета, а широкая выбритая полоса на макушке, делящая череп на две половины, прорастала множеством проводов волоконной оптики, словно диковинный ирокез. Все эти провода подключались к ИИ клиники, который контролировал и модифицировал силовые имплантаты.

Релло сидел на краю кровати, держа руку на груди Джанка, при этом оба придурковато улыбались, словно им только что сошла с рук одна из их проделок.

– Неплохо выглядишь, – натужно улыбаясь, сказал Деллиан.

– Чувствую себя отлично! – рассмеялся Джанк. – Настроение на пять с плюсом! Не иначе как мои импланты впрыснули мне в кровь «счастливый коктейль» для ускорения заживления.

Йирелла знала, что импланты на это не способны, но тактично промолчала.

– Контроль за выбросом эндорфинов – это наше всё, – веско произнёс Релло. – Мы может быть и согласились на операцию, только чтоб этот контроль заполучить. Представить не могу, во что превратится секс под эндорфинами!

– Попробуем, когда придёт наше время, – сдержано кивнул Деллиан.

– О-о-о… да… – застонал Релло.

– Вы, парни, вообще способны думать хоть о чём-то, кроме ебли? – вздохнула Йирелла.

– А нужно? – Трое парней самодовольно переглянулись.

– В отличие от вас, фантазёры, я прочитала документацию. И точно знаю, что импланты не будут вам впрыскивать природный амфетамин по вашему желанию. Не для этого их вам вживляют, – процедила она.

– Серьёзно? Ты должна была нас предупредить! – возмутился Релло.

– Не парься, братюня! – рассмеялся Джанк. – Мне достаточно тех эндорфинов, что даёт близость с тобой.

– Рассказывай, что ещё они в тебя вставили? – Йирелла не стала сдерживать любопытство.

– Помимо искусственных желез? Клапаны встроили во все основные артерии.

– Исключительно полезно, если тебе оторвут ногу, да, – сказал Деллиан с насмешливым энтузиазмом.

Йирелла заметила, что шуточка выглядела натужно. Внедрение в тело устройств ознаменовало, в числе прочего, завершение обучения. Вскоре после этого они погрузятся на линкор и отправятся в галактику. Статистика о том, сколько из них выживет, если таковая вообще велась, была недоступна. Но сам факт того, что эта информация скрывалась, был довольно красноречив.

– Ага. Если получу серьёзную травму, то клапаны перекроют кровоток, – кивнул Джанк. – Ещё они встроили в меня дублирующую нервную систему, как раз на этот случай. Для самых больших мышц, естественно.

– Эй, основное назначение этой системы – передача команд мункам, – произнёс Релло. – Дублирующая нервная сеть позволяет тебе командовать ими на расстоянии.

– Точняк. Знаете, до операции я не понимал, сколько подсознательных жестов мы делаем, отдавая приказы братьям нашим меньшим. – Джанк поднёс руку к лицу, сгибая пальцы по одному, словно проверяя, как они работают.

Йирелла посмотрела на окно, из которого на них таращились мунки когорты Джанка.

– Мы выросли, постоянно совершенствуя навык управления мунками. Так чему удивляться, что ты чувствуешь их как свои мобильные дополнительные конечности? Это было сделано специально, чтоб мы могли использовать их в бою.

– О! – оживился Деллиан, словно вспомнив о чём-то. – А когда они начнут операции по улучшению твоей когорты?

– Завтра, – улыбнулся Джанк.

– И ты так спокойно об этом говоришь?! – воскликнула Йирелла. – Тебе что, совершенно их не жалко?!

– Жалко? – с неподдельным удивлением переспросил Джанк. – А чего их жалеть?

Остальные парни также смотрели на неё с таким непониманием, что ей показалось, будто она слышит, как рвутся связывающие их узы. «Всё кончено, – внезапно холодея, осознала она. – Мы больше не одно целое. Наши различия стали сильнее связывающей нас любви». Йирелла до боли стиснула кулаки в карманах своей лёгкой куртки. Это было необходимо сделать, чтобы не разрыдаться перед парнями.

– Конечно мне их не жалко, – продолжил Джанк. – После того как моих мунков переделают, они станут ещё более важными для меня. Так что эта операция неизбежна, Йирелла. Всё меняется, всё растёт. Мне не нужна стая домашних питомцев, даже таких милых, как мои. Мне нужны бойцы.

Сказав это, он с вызовом оглядел присутствующих. Деллиан кивнул, а Релло ободряюще сжал руку Джанка.

– Всё верно, – сказала Йирелла нейтральным тоном, – ничего больше не будет прежним.

– Самое главное остаётся прежним, – произнёс Деллиан, почувствовав смятение в душе подруги. – Мы с тобой не изменимся, – заверил он её.

* * *

Ветеринарная больница для мунков всегда казалась Йирелле средоточием покоя и надежды. Если Ума и Дуня страдали, она спешила к Уранти, зная, что он поможет – царапины и ушибы будут промыты и закрыты повязками, а её саму успокоят и ободрят.

Так было всегда. Но не сейчас.

Войдя в огромную приёмную, проходящую через весь диаметр купола, она не ощутила ожидаемого спокойствия и домашнего уюта. Вместо этого её ожидал больничный белый плиточный пол и светло-серые стены. В отличие от впечатлений детства, дизайн помещений казался ей слишком функциональным, символизирующим истинную природу мунков – искусственных существ, созданных с утилитарной целью.

Уранти находился в процедурной комнате в задней части клиники, где ухаживал за крошечным мунком, принадлежавшем мальчику из пятой возрастной группы клана. Он улыбнулся и указал Йирелле на сиденье, не переставая обёртывать повреждённую конечность мунка эластичным бинтом.

Она дождалась, когда мальчик и мунк покинули кабинет, восхищённо держась за руки. В спины им неслись угрозы Уранти, обрекающие на ужасные кары, в случае отступления от прописанного им щадящего режима тренировок.

– Арена? – спросила Йирелла.

– Если бы… – вздохнул Уранти, стягивая гигиенические перчатки с рук. – Хоккей на траве. Я понятия не имею, какой гений додумался выдать мункам хоккейные клюшки, чтобы они свободно махали на заполненном людьми поле.

– Думаю, что эта тренировка имела какой-то неочевидный смысл, – нейтрально сказала Йирелла. – И окажется полезной нам в дальнейшем.

– Хотел бы я в это верить… – отмахнулся Уранти. – Но нет. Всё ваше обучение не более чем огромный эксперимент, об исходе которого мы знаем не больше вашего. Кстати, где твои мунки?! – воскликнул медик, наконец-то заметив, что Йирелла пришла одна.

– Дома.

– В самом деле? И как они переносят разлуку?

– Я полагаю, что спокойно. У нас нет такой прочной связи, как у парней с их когортами. Думаю, потому что мы не настолько эмоциональны, как парни. Ума и Дуня копируют мою сдержанность.

– Вот только не старайся казаться чёрствой. – Уранти мягко, по-отечески улыбнулся. – Я знаю, что никто, кроме тебя, не дал своим мункам имён.

– Это против правил.

– Эти правила касаются и тебя, моя девочка. Уж не отголоски ли бунта я слышу в твоём голосе?

– Я просто стараюсь быть сдержанной и вежливой. Что кажется мне бессмысленным в последнее время.

– Почему ты так решила?

– Потому что вы не откажетесь от задуманной вами перестройки наших тел. Это слово использовал один забытый политик со старой Земли, и я нахожу его очень подходящим, учитывая, что вы собираетесь сделать с нашими бедными телами.

– Понятно. И поэтому ты здесь?

– Да, – сухо ответила она.

– И что ты хочешь узнать?

– Я хочу увидеть их.

– Кого «их»? – поднял брови Уранти.

– Боевые ядра, естественно. Которые вы модифицируете. Я видела изображения и изучала чертежи. Но это не они. Я хочу увидеть их лично.

– Понятно, – пробормотал медик. – Карта не заменит путешествия.

– Да, именно. – Йирелла кивнула.

Поднявшись, Уранти отвёл её обратно в главный коридор, по которому они проследовали в портальную шестиугольную камеру. Активированный им портал вёл в часть комплекса, в котором Йирелла ещё никогда не была.

Они находились в смотровой галерее, которая проходила под потолком чистого сборочного цеха, длиной 150 метров, с бесшовными жемчужно-белыми стенами, полом и потолком, внутри которого находились небольшие, размером с комнату, герметичные боксы со стеклянными стенами.

В футболке и шортах, с сандалиями на ногах, Йирелла чувствовала себя не в своей тарелке. Немногие сотрудники, которых она видела, работали в выполненных в медицинском стиле больничных костюмах.

– Эти молекулярные сборщики выполнены по технологиям Неаны, – сказал Уранти учительским голосом, указывая на расположенный внизу ряд стеклянных контейнеров. – По крайней мере, мы хотим в это верить. На самом деле мы не уверены, что полностью освоили заложенный в эту технологию потенциал – наше понимание биогенетики, к сожалению, не достигло требуемого уровня.

– Так это неанцы сделали мунков… – тихо прошептала Йирелла.

– Да. Мунки созданы на основе неанских клеток. Но могу с гордостью сказать, что кроме базовой биологии, у них совершенно человеческий дизайн. У нас никогда не было доступа к программам создания, которыми обладал инсерционный корабль неанцев.

– А боевые ядра? – спросила она. – Что они из себя представляют?

– Соединение биологического и традиционного оружия. Позволь, я покажу, – произнёс Уранти, делая пригласительный жест рукой.

Они шли по галерее, пока не дошли до огромных сооружений из стали и стекла. Внутри, в механических колыбелях, окружённые сложнейшими измерительными устройствами, лежали когорты боевых ядер, вокруг которых двигались механические манипуляторы, монтирующие последние из их компонентов.

Живые машины представляли собой матово-серые цилиндры шириной в два метра и длиной в три, с похожим на осиную талию сужением, примерно на одной трети от общей высоты. Оба конца цилиндра были заострены и образовывали острые конусы, на коже сверкали кольца из серебряных штекеров и розеток, готовые к подключению внешних сенсоров и вооружения, в число которых могли входить и дополнительные двигательные установки, если узел должен был эксплуатироваться в космосе или в атмосфере газового гиганта.

– Разве они не прекрасны? – прошептал Уранти, поглаживая пальцами толстое, бронированное стекло. – В центральной части находится ядро системы жизнеобеспечения, в котором будет размещён головной мозг мунка после его удаления из организма. Вместо рук и ног он будет управлять манипуляторами, использующими экзотическую материю и гравитонные компенсаторы, питание которых поступает от трёх независимых камер аневронного синтеза.

И вершиной всего этого технического совершенства является квантовая запутанность, при помощи которой будет поддерживается их связь с хозяином.

– Прямо из имплантов, которые вы внедрите в тела парней, – сказала Йирелла.

– Да. Мунки, как и раньше, смогут читать каждую фразу на языке тела, которую покажут им мальчики. Они понимают и мгновенно реагируют, значительно опережая простые устные приказы. Это самое максимальное приближение к тому, что мы называем телепатией. В боевых ситуациях это должно стать фундаментальным преимуществом. Больше не надо терять время, выкрикивая приказы или стараясь их понять. Боевая когорта мунков инстинктивно знает, чего хочет их хозяин, и готова выполнить его приказы не тратя время на осмысление.

Вы все провели шестнадцать лет, совершенствуя эту эмпатическую связь. Ваша реакция в боевых условиях будет мгновенной. А ты, вместе с другими девушками, будешь руководить этим боем – вы станете истинными королевами стратегии.

– Должно быть, ты гордишься тем, что вы сделали… – с горечью прошептала Йирелла.

– Горжусь ли я? Конечно я горжусь! – с пылом воскликнул Уранти. – Я счастлив! Это мой вклад в борьбу с врагом!

– А мунки? Мунки счастливы?

Захлебнувшись словами, он бросил на неё долгий вопросительный взгляд.

– Не надо ихантропоморфизировать, Йирелла. Это неправильно. Мунки не более чем сложные биологические машины, основанные, при этом, на инопланетной технологии.

– Уже так? – холодно сказала она. – А как же человеческий дизайн? Вы создали их, но теперь-то они живы. Их неврология работает по образцу человеческого мозга. У них есть память и эмоциональные реакции. То, что у них чужая, отличная от нашей, клеточная биохимия, не делает их машинами. Они разумные. Они способны мыслить и чувствовать. И именно поэтому, – голос Йиреллы сорвался, – они и не протестуют, когда вы делаете с ними это. – Она махнула рукой в сторону боевых ядер. – Они соглашаются, потому что парни этого хотят. – Йирелла перешла на крик: – Потому что они их любят!

– Конечно, мунки с радостью соглашаются на операцию, потому что доверяют людям и хотят помочь им в битве с врагом, – пожал плечами напуганный горячностью Йиреллы Уранти. – Вот почему мы все здесь. Это наша цель.

– Вести войну – это не цель, а вынужденная мера. Мы должны пытаться как можно скорее с этим покончить.

– Мы пытались. Мы не можем сбежать из сферы их досягаемости, потому что враг более распространен, чем мы. Мы не можем спрятаться у звезды Святилища, просто потому, что её не существует – об это упоминали сами Святые, говоря о том, что эти рассказы не более чем красивая легенда. Мы не можем попросить неанцев о помощи, потому что, даже если они всё ещё существуют, просьба выдаст наше местоположение врагу.

Мы одиноки во вселенной, и кольцо охотников постепенно сужается. Наша единственная надежда состоит в том, чтобы рассеять наши поколения кораблей по всему миру, чтоб в один прекрасный день развернуться и дать отпор. Почитай исторические хроники – сейчас эти файлы для тебя доступны. Все файлы, без купюр и ограничений. Директор Дженнер разрешил это.

Прочитав их, ты увидишь, как мало мы знаем. Мы даже не знаем, сколько людей погибло или было захвачено в попытках достичь этой благородной цели. Всё, что у нас есть, точнее, что нам осталось, – это наш крестовый поход по защите человеческой расы. Мы можем сделать галактику безопасной, только когда полностью уничтожим врага.

– Вы не можете быть уверены в том, что победите.

– Естественно, не можем. Но мы стремимся создать величайшую армию. Самую лучшую, какую только может создать наша наука и техника. И я тоже в этом участвую. Упорно тружусь, чтобы достичь успеха. Если мы и потерпим неудачу, то это точно будет не потому, что я плохо старался.