Текст книги "Все дороги этого мира"

Автор книги: Ольга Табоякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц)

К вечеру труппа преодолела только треть обычного расстояния. Остановиться решили за мостом. Мост был деревянный, но вес одной повозки выдерживал.

– Кто присматривает за этим мостом? – подозрительный орк думал об очередной ловушке, но все пока было тихо.

– Да этот мост точно кто-то содержит в порядке, – Богарту не оставляли дурные предчувствия.

– Поедем дальше? – Инрих говорил неуверенно, спрашивая совета Богарты.

– Ох, Инрих, – в разговор вмешалась Илиста, – а может устроим постирушки, покупаемся, рыбки половим? Река – такое хорошее место.

– Да река именно подходящее для этого место, – ерничал орк, но его не слушали.

Прорвался голос Мухмура Арана:

– Я уже запаршивел весь. Представляете вшивых на фестивале? И осла отмыть надо.

– Осла? Это уважительная причина, – Инрих все еще не решался.

Богарта кивнула, и труппа расцвела улыбками.

– Надо только поставить людей у реки, последить, чтобы все нормально было. Лагерь надо ставить поближе, чтобы если, что...

Костры горели, посты стояли, у реки дежурило трое: Лайм, Кхельт и Богарта. Хорошее освещение над прилегающим участком реки установил Нигмар.

– Сначала рыба, – скомандовал повар. – Если вы тут все помоетесь, то рыбу пуганете.

– Рыбу, так рыбу, – сегодня не в меру разворчался Саньо. К удивлению Богарты, Саньо с моста прыгнул в реку. Его примеру последовал орк и Грим. Чуть позже к ним на смену пришли Дикарь, Флат и Казимир. Порывавшегося помочь им Тьямина, остановила Илиста. Скоро на берегу девушки разделывали рыбу.

– А я не знал, что ты еще и добытчик, – Хэсс дружески восхищался поваром.

– Какой бы я тогда был повар, если бы не умел добыть то из чего готовят? – Грим говорил серьезно.

– А в городе, ты также...? – Хэсс представил себе, как Грим бегает за городскую стену и ежедневно ловит рыбу.

– В городе у меня свои аквариумы, Хэсс, – Грим ностальгически вздохнул, но сразу же вернулся к действительности. – Так, девочки эту рыбу сюда, сейчас будем варить. Это будем вялить.

Всю поездку Хэсс потихоньку пытался помогать повару с готовкой. Сначала Грим согласился на его присутствие, потом разрешил чистить овощи, потом разводить огонь. В настоящий момент Хэсс дошел до стадии, когда ему разрешалось смотреть, как мастер режет и складывает, взбивает и варит, кроме того, ему доверили мытье горшочков, котелочков, кастрюлек и прочей утвари.

– Я посмотрю, как вялят, а тебе надо пока все это порезать, – разрешил повар.

Сегодняшний ужин стал новым этапом в готовочной жизни Хэсса. Это так сказать было внеплановое повышение в ранге. Грим угадал его мысли и глубокомысленно покачал головой.

– Растешь, парень, но смешивать я пока тебе не доверю. Все дело в пропорциях.

Грим исчез, а Хэссу пришлось резать то, что начистили девушки. Пока они занимались готовкой, остальные мылись и стирались. Хэсс слышал голоса, над водой они разносятся далеко. Ужин удался на славу, и осоловевшие артисты расползлись по повозкам, спать. Охрана стояла на посту, а Хэсс отправился купаться.

– Ты куда? – остановил его Лайм.

Хэссу не очень то нравился этот женственный парень. Для себя Хэсс сформулировал, что не стоит доверять человеку, который постоянно носит шапку и водится с мужиками. Лайм надо отдавать должное чувствовал неприязнь поэта, но ничего не предпринимал.

– Купаться, – Хэсс спокойно ждал, когда охранник его пропустит.

– Там уже темно, – предупредил Лайм.

– Я хорошо вижу в темноте, – улыбнулся Хэсс, оценивая иронию ситуации. Воры обязаны видеть в темноте лучше других людей.

Лайм молча посторонился, решив, что уже достаточно предостерег лирика. На его вкус Хэсс был бесполезным существом, но Лайм привык, что таких существ больше всего в мире.

Купаться при луне в одиночестве было приятно. Хэсс решил сплавать на другой берег, который они недавно покинули. Ступив на влажную землю, Хэсс посмотрел через реку на их ночной лагерь, и что-то неприятное зашевелилось в душе. Поэт почувствовал, что немного им осталось покоя, похоже, что битвы начнутся опять. Прохладный ветер загнал Хэсса в воду, он поплыл назад, когда услышал позади себя ворчание. Развернуться в воде, да еще так быстро, учитель Шаа был бы доволен своим учеником. В трех метрах от Хэсса на оставшемся от его ноги следе, стоял странный парень.

В шароварах, темной рубашке, синей курточке, лысый, но как-то и всклокоченный, с маленькой бородкой, ростом с три ладони, а так прямо человек, только миниатюрный.

– Чего расплавался? Я уже замучился туды-сюды по мосту бегать, – заявило кошмарным скрипучим голосом это чудовище.

Хэсс обалдел от подобного заявления. Несколько гребков к берегу, и он стоит по пояс в воде, разглядывая этого человечка.

– А???

– Чего? – человечек все еще ворчал.

– Я уже назад плыву, но еще одежду надо простирать. Всякие там тряпки, – удивляясь самому себе сообщил Хэсс. Ему пригрезилось, что этот маленький тип, наверное, хранитель моста.

– Размечтался, делать мне нечего, как мост охранять. Пусть этим занимается Люань, – читая его мысли, все еще ворчал человечек.

– Но я..., – Хэсс постарался ничего не думать.

– Да, я не мысли читаю, я сны вижу, так сказать, все предвижу.

– Все?

Человечек смутился.

– Почти. Только самое важное, – признался человечек.

– Так ты это видел во сне? – понял Хэсс.

Человечек кивнул.

– Ты – Хэсс. Вор, поэт и лекарь, – заявил человечек. Хэсс вздрогнул. -А я.. – Вунь не назвал своего имени. – Будем знакомы?

– Будем, – Хэсс сделал еще шаг вперед к Вуню. – А зачем это ты за мной бегаешь?

– Стерегу, – нахально, переминаясь с ноги на ногу, сообщило чудо.

– Зачем? – Хэсс уже порядком замерз, и раздумывал что делать.

– Чтобы не убег, – рационально съязвил Вунь.

– Отпад, – вспомнилось Хэссу словечко из своего дикого детства.

– Замерз? Плыви назад, – велел Вунь и исчез в зарослях прибрежной травы.

Хэсс выбрался на берег, а там его ждал сюрприз. Вся его одежда, тряпки были чистыми.

– Отпад, – повторил Хэсс, рассматривая СУХИЕ и ЧИСТЫЕ вещи.

Сколько он не оглядывался, Вуня не видел. Вунь же сидел в повозке Хэсса и хвалил своих родственников:

– Молодцы, с одеждой это правильно. Нам главное, что? А главное – это приручить этого вора, поэта и лекаря.

Два маленьких человечка умильно слушали и кивали своими большими головами.

– Идите и засыпите этого страшного нелюдя. Нечего ему спать с нашим Хэссом. Пусть опять дрыхнет у смешного дядьки.

Человечки двинулись выполнять указание своего отца Вуня.

– Правильно детей воспитать – первое дело, – порадовался Вунь и выбрался из повозки. У него было еще много дел, в том числе, он хотел посмотреть, что выйдет из свидания толстого кодра Мрыма и пышной женщины Илисты.

Илиста в сомнениях и надежде шла вперед по дороге. В руке у женщины был короткий меч, который она стащила в повозке одного из охранников. Подумать, что поднимется переполох, если обнаружат ее отсутствие, Илисте не довелось. Ее манил вперед вчерашний разговор с пушистым красавцем Мрымом. Она переживала, что труппа не добралась ни до каких стогов с травой. Идти одной вперед было страшно, но Илиста не для того становилась ведущей актрисой, чтобы бояться чего бы то ни было. Тени шептались, ветер покусывал, но Илиста упорно шла. Она решила пройти триста шагов вперед, если не увидит кодра, то повернуть назад.

Через двести пятьдесят один шаг появился кодр. Он сидел на дороге и напряженно смотрел на идущую Илисту.

– Привет, – женщина по привычке поздоровалась вслух.

"Говори внутрь", – предложил Мрым.

"Хорошо", – Илиста счастливо улыбнулась. – "Привет".

"Привет", – озадачено заявил кодр. "Покушаем?".

Илиста принялась истово гладить и чесать зверя. Прервать это восхитительное занятие им удалось минут через двадцать.

"Спасибо", – поблагодарил довольный кодр. "Чем занимались?".

"Утро плохо началось. На нас напали.."

Зверь перебил ее, зафырчав и опустив голову.

"Тени?" – потребовал ответа взволнованный Мрым.

Илиста отодвинулась, решительно выдвинула ногу, вздернула бровь.

"Это твоих рук дело?"

"Что ты", – возмутился зверь. "Я наоборот их хотел потравить туманом".

"Так туман был твой?", – Илиста порадовалась, что зверь их защищал.

"Я думал, что они уничтожатся, и до вас не дойдут", – признался кодр. "Но так тяжело за всем уследить из неправильного гнезда".

"Причем тут неправильное гнездо?", – заинтересовалась женщина.

"Потому, что это пещера, нора", – заявил умопомрачительный кодр.

"Гыы", – запутать варварку было не просто, но зверю это удалось с трех фраз. "Ладно, оставим до лучших времен", – решилась Илиста. "Лучше расскажи не предвидится ли еще каких теней?"

Кодр улегся на дороге, вытянув лапы вперед. Если бы не размеры и крылья, то Илиста считала бы, что это громадная кошка. Кодр раздумывал, как приступить к объяснениям.

"Впереди еще будут всякие, но я тебе помогу. Я не могу их убрать, но говорить никто не запрещал. Ты главное не бойся никогда-никогда".

Илиста молчала, открытие, что впереди их ждут неприятности надо было еще переварить.

"И другим не разрешай", – продолжил кодр.

"Чего не разрешать?", – уточнила Илиста.

"Бояться, конечно", – еще раз повторил Мрым. "Этот старый зануда все здесь придумал. Мы ничего сделать не можем. Иначе ничего не выйдет", – кодр старательно формулировал свою речь.

"Кто такой старый зануда?" – потребовала немедленного ответа Илиста.

"Разница какая?", – Мрым раздумывал что еще можно сказать без серьезных проблем со стороны Великого Мастера и собственного отца Мудра. "Не бери то, что блестит, не бойся, не гонись за невозможным", – кодр старался дать подробные инструкции, но опять таки ничего не выходило. "Ты иди вперед, и тогда все будет хорошо", – закончил он свою речь.

"Что-то странно. Ты не находишь?", – Илиста требовала конкретных ответов.

"Я попробую привести к вам других", – порадовался кодр своей идее.

"Каких?", – Илиста подозрительно косилась на зверя.

"Которые тоже тут ходят", – пояснил счастливый кодр. "Они много могут сказать. Завтра, как стемнеет, иди не вперед, а назад", – заключил он и взлетел.

Илиста отправилась в обратный путь. Сегодня ей повезло, ее отсутствие заметил орк Страхолюд, который не стал поднимать шум, а последовал за актрисой на некотором расстоянии. Его поразило величие и монументальность зверя, с которым общалась Илиста, но ничего не изменило в будущих планах на Темные земли. Страхолюд предположил, что зверь весьма разумный, по-видимому, он разговаривал с Илистой по средством внутренней речи. Решив положиться на судьбу, Страхолюд сообщил заинтересовавшемуся Лайму, что сопровождал Илисту по ее просьбе. Та мол, ходила вознести жертву дороге, чтобы им было легче идти. Охранник безразлично пожал плечами, он привык и не к такой дурости, когда служил под руководством бывшего мужа Богарты.

В ту же ночь ученый спор вели все Мастера Темных земель. Мастер Сыч откровенно скучал, а голова его клонилась в сон. Мастер Линч наоборот был в боевом настроении, и непременно желал испортить настроение Великому Мастеру.

– Гнать в зашей, этих вшей, – Линч мог и поэтически высказаться при жесткой необходимости. – Кто из этих финифлюх сможет все преодолеть, да при них нет ни одного достойного.

Великий Мастер начал сердиться, чего с ним не происходило лет сорок.

– Вот насчет достойных, не вам судить.

– И почему это не мне? Мы что здесь сидим тогда? Давно бы уже в посмертие ушли и жили бы нормально.

– Да, чтобы тебя грызли загрызли, – послышалось от стен большого зала заседаний, который всерьез обиделся на Мастера Линча.

– Чего? Ты молчи! – огрызнулся Линч.

– Тише, не надо оскорблений, между прочим, всех касается, – умиротворенно попросил Мастер Сыч, которому всеобщее ворчание мешало сладко дремать.

– Послушайте, что говорит большинство, Линч, – Великий Мастер апеллировал к общественному самосознанию Линча.

– Все это ерунда, Великий. Не подходят эти многолики. Выгнать их отсюда.

В пустой разговор встрял молодой Мастер:

– И кажется мне, что некоторые боятся расставаться со своей великой миссией?

В зале наступило тяжелое молчание. Линч резко встал со стула и исчез.

– Зачем ты так? – Великий смотрел на своего заместителя весьма укоризненно.

– Простите, Великий, но Линч отнимает у нас время, – молодой Мастер каялся, но не сильно.

– Он – хороший показатель. Никогда раньше он так не возражал против кого-то. А это значит, что у нас есть шанс, – Великий сложил руки, как отличник в школе, и мечтательный блеск глаз осветил всё прилегающее пространство.

Молодой Мастер молча согласился с Великим. Волна предвкушения подхлестнула его еще активнее заняться своими непосредственными обязанностями всех испытывать.

Глава 12. Левая задняя нога

Сыр в мышеловке достается второй мышке.

Из английской пословицы

Вунь был просто необыкновенно счастлив. Утро принесло ему новое богатство. Вунь услышал разговор Недая и Инриха о Хэссе. Два больших мужчины сидели в повозке смешного дядьки, как Вунь характеризовал директора труппы артистов.

– Дядя, я настоятельно предлагаю последовать моему совету. Хэсс бездарен в стихах, но талантлив во многих других вещах. Дядя, вам он не откажет. Илисте не откажет, если надо вы поговорите с ней, и она попросит Хэсса.

На этом Вунь слегка озлобился, ему не понравилось, что кто-то пытается отрицать, что Хэсс пишет замечательные стихи. Придумать тяжелую кару глупому Недаю, Вунь не успел, его увлек дальнейший разговор.

– Недай, ты понимаешь, что просишь? А если этот Хэсс что-нибудь найдет? Люди не желают раскрывать свои тайны, – Инрих несомненно был гораздо мудрее своего племянника.

– Дядя, я понимаю в обычной ситуации следовало бы об этом говорить. Но сила у Хэсса есть. Я думаю, что он справится, а всем можно объяснить, что происходит. Или не объяснять, а проверить тайно.

– Тайно? В труппе? Ты в своем уме-разуме? Здесь чихнуть не получится, все всё знают, – Инриха могло бы позабавить упрямство племянника, если бы он не был раздражен.

В повозку заглянула пышная тетя Илиста, Вунь ждал развития событий:

– О чем разговор, мальчики? – Илиста очаровательно улыбнулась, и уселась рядом. Она стянула со столика маленькую булочку, которые сегодня полагались на завтрак.

– Да вот мой племянник Недай пытается меня убедить, что кому-то надо проверить всех людей в труппе на наличие меток.

– Не кому-то, а Хэссу, – Недай продолжал упрямиться, и надеялся склонить Илисту на свою сторону.

– В Темных землях это может быть очень полезным, – Илиста перестала мучить булочку, и взялась за чашку Инриха. – А Хэсс согласен?

Недай смутился, а Инрих вздохнул, он понял, что Илиста все уже решила.

– Вот так мужчины спорят, а в жизни все решают женщины, – Инрих примирился с новой ситуацией. – Поговоришь с Хэссом?

Разговор продолжился в присутствии Хэсса. Вунь млел от счастья потому, что все эти люди считали, что Хэсс сильный колдун.

– Попробовать, конечно, можно, но донна Илиста..., – Хэсс в задумчивости продолжил начатое Илистой дело – он истреблял завтрак Инриха.

– В сущности, это может кому-то спасти жизнь, Хэсс, – давил на свое Недай, которому показалось, что Илиста недостаточно убедительна.

– А что скажут остальные? – Хэсс беспокоился.

– Мы ничего им не будем говорить. Если у кого-то окажутся метки, то мы поговорим с ними отдельно, уже позже, – оптимистично предложил Недай.

– Вот-вот, – Инрих криво улыбался. – Вы что думаете, что люди не поймут, что на них колдуют?

– Поймут, не поймут? Потом это будет без разницы. Они работают у донны Илисты, а она обещала обеспечить безопасность, когда набирала труппу, – Недай взялся за юридические формулировки.

– Я попробую, но никаких гарантий, – Хэсс согласился. Ему было невероятно интересно, что получится из этого.

– Когда сможешь все сделать? – Недай деловито достал книгу и приготовился записывать за Хэссом. – Что тебе надо?

– Мне ничего не надо. Блюдечко пригодилось, – Хэсс улыбнулся Недаю, помощнику директора ничего не оставалось, как ответить на его улыбку своей вымученной.

– Что за блюдечко? – моментально заинтересовалась Илиста.

– Да, так, – Хэсс поднялся, и с сожаление посмотрел на пустой стол. – Что-то я голодный, пойду поем, колдовать буду после полудня. Лучше, чтобы мне никто не мешал.

– Стой! Стой! Стой! – понеслось со всех сторон.

На дороге всем любопытствующим предстало примечательное зрелище: дорога завалена каменными обломками, чуть поодаль на траве лежит эльф, а двое оборванных типов радостно обнимаются с Боцманом, Секачем, Мореходом и Плинтом.

– Это же Гармаш и Железяка, – Секач радостно представлял оборванцев остальным.

– Как дела? Чем заняты? Три ветра тебе в зад, – радовался Плинт.

Одноглазый Боцман заливисто ругался на трех десятках языков.

– А это что за тип? – осторожно приблизился к грязным личностям Недай.

– Эльф, он у нас родился из мешка той каменюги, – патетически вещал Гармаш. – Мы когда эту каменюгу пришибли, то из нее выполз полудохлый эльф.

– Помедленнее, пожалуйста, – попросил отец Григорий, который все записывал в свою книгу.

– Эльф? А чего он лежит? Мертвый? – повар Грим рискнул приблизиться к оборванцам и лежащему эльфу. – Живой, жар у него. Вообще эльфы не болеют. Что с ним?

– Да откуда мы знаем? Мы его не обижали, он сам уже такой вылез, – Железяка беспомощно пожал плечами.

– Это кто вообще такие? Ну-ка, Боцман, отойди от них, – потребовала Илиста.

Боцман воззрился на нее в некотором замешательстве. Он считал донну Илисту умной и понятливой женщиной, но через три секунды Боцман громогласно потребовал того же от Секача, Морехода и Плинта.

– Ты чего, Боц? – Гармаш в замешательстве развел руки.

– А того. Они думают, что мы очередные уловки этого треклятого места, – Железяка оказался гораздо проницательнее товарища.

– Как это? – опешил Гармаш.

– Я так вижу что эти бродяги ваши хорошие знакомые? – Инрих взял дело в свои руки.

По знаку Богарты двое охранников переместились ближе к случайным попутчикам.

– Мы ходили на "Старой вампирше", – признался растерянный Секач.

– И совершенно неожиданно встретились здесь? – ухмыльнулся Линай. – Что делают здесь эти милые люди? Согласитесь, что случайно сюда никто не попадает.

– Между прочим, – флегматично заметил Железяка, – мы тоже можем думать так о вас. Чего это вас сюда всем кораблем понесло?

– Отбито, – пробормотал отец Логорифмус.

– Так вы признаете, что в Темных землях? – встрял подозрительный Казимир.

– Именно, – Вика демонстративно положила руку на пояс, к которому был пристегнут нож.

В голове у Илисты хлопнула тяжелая каменная дверь, поэтому она пропустила остальную часть препирательств.

"Это я тебе их послал. Что они совсем тебе не нравятся?", – тревожился Мрым.

Илисте удалось сдержать непроизвольное движение головой. Так же внезапно для окружающих Илиста сменила гнев на милость.

– Накормите их, Грим, слышишь? Этим больным тоже займитесь, а остальные, что встали? Кто будет камни разгребать? Я?

Народ опешил от столь странной и властной тирады, но ослушаться никому не пришло в голову.

И, конечно же, эльфа притащили в повозку Хэсса. Недовольный Вунь метался под повозками. Указание лечить эльфа, который никогда не болеет, Хэсс воспринял почти спокойно.

– Как его лечить? – Хэсс ворчал и серчал на Илисту, на эльфа и Инриха.

В повозке Хэсс замер, ему пришло в голову, что эльф вполне годится, чтобы стать поводом для тесного общения с Линаем. Но это чуть позже, а сначала следовало бы хоть что-то сделать для эльфа.

Хэсс наклонился, чтобы устроить пациента поудобнее. Голову на подушку, лоб горячий, испарина, руки холодные. Одежду с эльфа Хэсс срезал ножом. За водой Хэсс крикнул Тьямина. Мальчик боготворил одного из своих спасителей, и принес два котелочка воды.

– Помоги его обтереть, – попросил Хэсс, вручая Тьямину чистую тряпку.

– А ты? – Тьямин принялся за дело.

– Надо сбить ему жар, успокоить, – Хэсс поставил на маленький столик объемную коробку и маленький сундучок.

Тьямин мочил тряпку, добросовестно выполнял указания Хэсса, но не забывал наблюдать за всеми его действиями. Хэсс доставал и раскладывал мешочки на столике.

– А как ты разбираешь какие надо доставать? – полюбопытствовал Тьямин.

– В зависимости от того, что хочу приготовить, – Хэсс еще раз переложил мешочки на столике, некоторые поменяв местами.

– Да я не о том, – в досаде на свой глупый вопрос, Тьямин задел котелок, который расплескал половину воды. – Я о том, как их различать? Мешки же все одинаковые.

– Нет, смотри, на каждом мешочке вышит маленький знак. Видишь?

Тьямин старательно тянул шею и таращил глаза.

– И ты помнишь, где что?

– Конечно, помню. Один человек учил меня. По началу он заставил меня выучить все травки на цвет, вид и вкус. И не думай, что это легко. Травки сушат и мелят. Это, когда они цветут удобно, а так отличи тот и этот порошок. – Хэсс открыл мешочки и показал Тьямину. – Этот порошок из пустын-травы. Любое ее добавление в настой вызывает снижение кровотока в теле. А этот порошок из кошачей травы и помогает успокоиться, так сказать отрешиться от мира.

– С виду они абсолютно одинаковые, – Тьямин в очередной раз восхитился Хэссом.

Вунь оставил свой наблюдательный пост в повозке Хэсса. Ему срочно понадобилось принести корешок колтун-травы. По набору трав Вунь высчитал, что за отвар будет готовить Хэсс. Для эльфа он не подходил, это Вунь знал точно. Он видел сон, а сейчас помчался за корешком колтун-травы. Вуня немного пугали некоторые сны, тем более, он видел не сны, а их обрывки, отрывки и кусочки. В прошлый сон Вунь видел, что летает по небу в компании Хэсса и радостно кричит. Если быть честным, то маленькому Вуню понравилось, что снизу на него взирали восхищенные родственники и знакомые. После такого сна Вунь был готов сделать для Хэсса все.

Маленькому человечку пришлось приостановиться и понаблюдать, как силачи-люди разбирали каменные куски, загородившие дорогу. Большой дядька с вышитым знаком на рубашке ворочал камни. Ему помогали другие: дядька с бородой и в плаще, а также нелюдь-орк. Двое брались за глыбы, третий страховал. Мелкие осколки развалившегося каменного великана таскали Флат, Казимир, Рис, Монетка, Жанеко, Саньо и Эльнинь.

Вунь засмотрелся на то, как бородатый старик один поднял большой и тяжелый камень.

– Ух ты, – восхитился Дикарь. – Не надорветесь?

– Великие и не такое могут, – прерывистым от усилий голосом поведал Эльнинь.

Линай сверкнул глазами на хвастливо-льстивое заявление ученика.

Корень колтун-травы нашелся после тщательного обыска дома и всех закромов семейства Вунь.

Маленький человечек успел вернуться к тому моменту, когда Хэсс закончил смешивать все нужные ингредиенты.

– Еле успел, – заворчало у Хэсса над ухом, а в кипящий отвар упал корешок.

Хэсс медленно, предельно медленно повернул голову вправо. Его давешний знакомый сидел на полочке и болтал ногами.

– И что ты уронил в отвар? – Хэсс старался говорить как можно более спокойнее, но помешивать отвар перестал.

– Колтун-траву, – радостно ответил человечек. – И прекрати звать меня человечек, – меняя тему, попросил Вунь. – У меня и имя есть.

– Зачем колтун-траву? – Хэсс проигнорировал вторую часть речи маленького человечка с неизвестным именем.

– Сон никогда не обманет, Хэсс. Эльфы же нелюди, помрут чай от твоих экспериментов.

– Спасибо, а ты много знаешь про эльфов? Как его лечить?

– Откуда я знаю, во сне такого нечего не было, – Вунь еще сильнее замотал ногами.

– А как тебя зовут? – Хэсс проникся благодарностью к маленькому человечку.

Вунь ничем не выдал своей радости. По старым поверьям, их человек должен был должен добровольно сделать три вещи, чтобы Вунь и все остальные могли избрать его своим защитником. Наипервейшей вещью было официальное знакомство. Человек спросил, как его зовут. Маленький Вунь встал, вытянулся, церемониально поклонился в пояс:

– Вунь Лао Дзиань Лю Хи Кне, – представился Вунь. – Но можно звать меня по-простому Вунь.

–Хэсс, но ты знаешь, – вору хватило ума прикусить язык и не добавить "Незваный". – Вунь, а это имя?

– Не-а, – человечек опять сидел на полке, и разглядывал, как кипит отвар для эльфа. – А может я туда плюну?

– А ты и это во сне видел? – Хэсс сомневался в такой надобности, но все-таки решил уточнить.

– Не-а, – огорчился Вунь, – просто плюнуть захотелось. А добро пропадать не должно.

– Грим, позови Недая, пожалуйста, – Хэсс высунулся из повозки и покричал.

Вунь предпочел за лучшее спрятаться.

Сидя с Недаем за чашкой сладкой фруктовой воды, Хэсс излагал возникшие трудности:

– Если мне поколдовать, вернее, посмотреть, то надо бы это делать в одиночестве. Тем более, чтобы никто не беспокоил, понимаешь? Такие вещи не терпят суеты. В присутствие больного это делать категорически нельзя, Недай. Место я думаю, ты найдешь, но все надо сделать, не привлекая внимания. Также надо решить, кто посидит с больным эльфом. Это еще одна проблема: нельзя оставлять его одного. В общем, я все изложил, считай сам, – подытожил Хэсс.

– А тебе нужна отдельная повозка?

– Только отдельная, – Хэсс поглядывал на успокоившегося после отвара эльфа.

– Я обернусь за час. Собирай, что тебе необходимо, Хэсс, – легкий на подъем Недай встал.

– Подожди, Недай, есть еще один вопрос. За мной надо присмотреть, когда я буду смотреть. Лучше, чтобы это был человек, которому доверяешь. Я хочу тебя попросить посидеть со мной.

Недай раздумывал над оказанным доверием:

– А Алила?

– Люби.., в смысле женщинам не надо на такое смотреть. Да и отвлекает, когда кто-то за тебя беспокоится, – Хэсс смутился от оговорки. – А кого ты приведешь за эльфом смотреть? Учти, что его надо отваром поить и обтирать все время, – предупредил Хэсс.

– Машу. Я ее попрошу. Хорошая девушка.

– Маша? – Хэсс напрягся. Он точно знал эту девушку, но не мог ее быстро вспомнить.

– Голос у нее красивый, а внешность обычная, – подсказал Недай.

– В юбках серых, скучных ходит? Мало говорит?

– Да, Хэсс. Вспомнил? Она играет хорошо.

– Не видел, – Хэсса мало интересовала Маша, как актриса, больше, как сиделка.

– Не замечал. Помнишь, репетировали "Красное поле"? Ты еще восхищался тамошней Наташей.

– Так это она? Красавица, – Хэсс совмещал в уме два разных облика, но не преуспел. – А почему ее?

– Она больше года ухаживала за больной бабкой. Я слышал, как Вика обсуждала и смеялась.

Хэсс осуждающе подумал о Вике, но высказываться не стал.

Вунь с большим неодобрением смотрел на воцарение в повозке Маши. На счет эльфа у маленького человека было свое мнение, он считал, что хорошо бы уволочь этого больного типа подальше, чтобы не мешал его Хэссу.

Хэсс вольготно устроился в повозке Недая. Интерьер отражал личность хозяина. Ничего лишнего, полный порядок, все дышало упорядоченностью и занудством.

– Устраивайся, – Недай махнул рукой. – Я тебе когда буду нужен?

– Часа через два и растолкуй остальным, чтобы не совались в твою повозку.

– Я скажу, что ты мне будешь свои стихи читать, – Недай заявил это очень серьезным тоном, что спасло ему жизнь. Вунь решил, что прикончит следующего, кто плохо отзовется о стихах Хэсса.

Столь своевременное напоминание о качестве его стихов развеселило Хэсса и сняло напряжение. Он вспомнил, что он – вор, и у него всегда все получается, кроме стихов. Дверь за Недаем закрылась.

– Что ты будешь делать? – Вунь материализовался перед Хэссом, который ожидал чего-то подобного.

– Колдовать, чтобы посмотреть, есть ли на ком-нибудь метки.

– Как это? – Вунь насупился. – Что за метки такие?

– Это не колдовство. Это просто взгляд. Представь себе, что у людей, у каждого человека, есть зарубки, как кольца у деревьев. Так вот они не видны, если ты просто на них смотришь. Смотреть надо по-другому.

– Это я понял, – Вунь перебил. – Зачем эти метки?

– Метки – это своего рода предрасположенности к чему-нибудь. Объяснять довольно трудно, проще увидеть. Причем бесполезно думать, что достаточно один раз посмотреть на человека, чтобы разобраться с метками. Все завистит от обстоятельств, они как источник света. Утром освещают кроны деревьев, днем больше всего света, вечером тени падают не так, как утром, а ночью все выглядит не так, как в действительности.

– Понял я, понял, – Вунь успел осмотреть все жилище Недая, пока Хэсс разглагольствовал. – Так ты будешь смотреть на остальных?

– Буду, – Хэсс поближе подошел к Вуню. Ему пришло в голову, что маленький человечек все подслушивает. – Ты, что подслушиваешь? – Хэсс был готов быстро протянуть руку, чтобы схватить местного шпиона.

– Подслушиваю, – Вунь гордо в этом признался поэтому, Хэсс пересмотрел свое намерение немедленно хватать человечка. – Ты сам мало, что можешь сообщить, – казалось Вунь корит Хэсса.

– За всеми?

– За кем успеваю, – еще честнее признался Вунь. – Только почему те люди в повозке волновались, что другим не понравится, что ты будешь всех метить?

– Не метить, – Хэсс скорчил рожу. – Я буду смотреть. Надо узнать нет ли на ком роковых печатей и наоборот светлого пути.

– Роковых, чтобы их не слушать? – Вунь нашел сладкую заначку Недая. Раскидал сласти по кровати, и придирчиво их осматривал. – Это что?

– Сладкий фрукт в сахарном соусе, – Хэсс рассеяно сообщал Вуню название и содержание сластей, а сам занимался подготовкой очередного отвара.

– Сладкий шукумуд вкусный! – в маленьком Вуне уместилась большая часть сластей Недая. – Хэсс, а по идее есть такие метки, которые видны всегда. И это я так понимаю то, что люди не очень хотят обнародовать? Например, ты же вор, а они не знают. Все о тебе думают, как о лекаре и поэте. Я смотрел, но на тебе эти метки не сильные.

– Погоди, ты, что видишь метки? – оцепенел Хэсс, открытие потребовало подкрепиться сладеньким.

Вунь лопался от гордости и количества сладкого в животе.

– Вижу, только я не знал, что ты это зовешь метками, – сообщил Вунь, раздумывая влезет ли еще сладкий шукудуд в живот.

– Вот это да! А что ты видишь на остальных?

– Всякое разное. Вот, например, тот Волосатый, который и у тебя спал, судя по его волосам в твоей повозке. Он сильный, и он пришел неслучайно. Он совпадает по ритму с этой землей.

– Это хорошо?

– Конечно, – Вунь прикончил все сласти Недая и захотел пить. – Значит, что ему здесь будет помогать сама земля, но, конечно, не дороги.

– Не понял, а почему не дороги?

– Они же заколдованы, – Вунь нашел большой кувшин, сцарапал с него крышку, наклонил голову и стал пить.

– Может лучше из чашки? – участливо предложил Хэсс.

– Для меня ваши чашки, как для тебя котелок. Не удобно, – пробулькало из кувшина.

– А про других ты что-нибудь видишь?

– Вижу, конечно. Глупая девочка вряд ли выживет. Еще один мальчик тоже скоро уйдет. У другого есть два защитника, но как для них троих дело обернется, не знаю. Пышная дама все себе сграбастает, период у нее такой. Есть еще один, но он как-то к тебе привязан. Хотя бросил бы ты его, на фиг он нам нужен. – Вунь разглагольствовал, вынул голову из кувшина, и старательно отмывая там руки, потом он снял маленькую обувь и помыл ноги. – А еще другая девочка вся в крике, это тоже плохо, а ее соседка скоро родит, а эльф – дурак. Старику нет хороших путей.