Текст книги "Нетрацы. Тетралогия"

Автор книги: Николай Раков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 66 страниц)

«Где бы ты ни был. Какому риску ни подвергала бы тебя жизнь, в горах или в воде, в воздухе, на земле или в пространстве, пусть всегда протянется к тебе рука друга, скрепленная кровной клятвой, освященной самим Горо».

– Что ты теперь скажешь? – спросил разведчик.

– Если он это увидит, то поймет, – уверенно проговорил Сан‑Ком.

Быстро смонтировав послание, Каянов отправил его величество в город. В одном из тихих скверов недалеко от святой обители Сан‑Ком раскрыл копайзер. Войдя в сеть, он сбросил по имевшимся кодам заготовленное послание на все корабли, висевшие на орбите, и отправился по магазинам.

Вернулся он с сумкой, в которой лежала форма лейтенанта космических сил империи.

– Почему я должен был купить именно лейтенантский мундир? – спросил имперец, выкладывая покупку.

– Ваше величество, бесспорно, может присвоить себе и чин адмирала, но в этом случае вы будете видны даже в толпе, как баннер на дороге. Все будут на нас пялиться, как бы ножку адмиралу не отдавить и не вызвать гнев высокого начальства. Капитанские погоны вам тоже сегодня не подойдут. Командиры кораблей наверняка очень хорошо знают друг друга. Чин лейтенанта сегодня для вас самый подходящий.

– Да понял я, понял. Гвоздь среди гвоздей. Опять ваши шпионские игры.

– Можно и так сказать, – ответил Каянов и продолжил инструктаж.

– Увидишь И‑Рида, сразу к нему не подходи, – инструктировал Каянов имперца. – Осмотрись осторожно вокруг, не наблюдает ли кто за ним. У нас говорят «Береженого бог бережет, а небереженого конвой стережет».

– У меня он уже есть.

– Очередная ошибка, ваше величество, – возразил разведчик. – Я ваш телохранитель и советник в одном лице, положенные вам по статусу. Вот так меня и воспринимайте.

– Хорошо, мазан советник, – с легким раздражением проговорил Сан‑Ком. – Что я делаю в храме?

– После службы офицеры наверняка захотят расслабиться. Ресторан. Девочки. Карты. Кто‑нибудь обязательно пригласит И‑Рида в свою компанию.

– Это обязательно, но он не пойдет, ожидая встречи со мной.

– Правильно, но мы в свою очередь обязаны его предупредить о наших планах.

– Каким образом?

– Твой друг понимает, что встреча носит тайный характер, судя по способу приглашения. Он подготовит себя к разным вариантам. В том числе, возможно, сообщит и в контрразведку.

– Он этого не сделает.

– Но мы должны быть готовы и к такому варианту. Сейчас ты напишешь записку, в которой укажешь место встречи. В толпе, входящей в храм, пристроишься за своим другом, передашь ее ему и сразу отстанешь, скрывшись за чужими спинами.

Разведчик развернул экран голографа.

– Вот, смотри. Вокруг храма на расстоянии пятидесяти метров вся площадь засажена деревьями. К храму ведут три аллеи. По окончании службы он должен идти по южной, которая упирается в площадь. Вот здесь стоянка такси. – Каянов указал на карте пальцем. – Если за ним будет хвост, то я его засеку еще на аллее. Перекроют выходы из аллей, у меня тоже будет время вычислить наблюдателей на площади, так как в храм я не пойду. При отсутствии наблюдения ты получишь сигнал, что все чисто. Вы встречаетесь вот в этом кафе. Я жду в такси напротив соседнего магазина. У них может быть только один приказ – взять тебя живым, поэтому оружие они применять не будут. Столик займи у окна. В случае опасности уходи прямо через него и прыгай в машину. Никакой стрельбы, это я беру на себя. А теперь садись и пиши записку.

«Уходишь по южной аллее одним из последних через площадь. Левая сторона. Кафе Тубук. Стол у окна. Жду».

– Коротко и исчерпывающе, – прочитав записку, резюмировал разведчик.

– А что у нас по варианту с И‑Фаром?

– Все будет зависеть от срока нашего отлета. Нам усиление контроля на космодроме и активизация службы контрразведки на кораблях ни к чему.

Каянов страховался. Сейчас ему было все равно куда лететь, лишь бы подальше от Инфы. Слишком короткий путь проделали два контрразведчика от места своей высадки и очень открыто. Можно сказать, с помпой высадились с челнока корпорации концерна «Изумаду». Теперь следовало обрубить возможную линию розыска, если таковая появится в головах контрразведчиков.

Сбор всех членов группы Шамана был запланирован на Дебе, расположенной в каких‑то десяти парсеках от Гаи. Каянов еще не сыграл в запланированной игре против Ю‑Сима. Это надо было сделать в другом месте. Крейсер под командованием И‑Рида должен был унести непрошеных гостей империи подальше, оборвав след.

По прибытию на Инфу Сан‑Ком обратил внимание, что его сопровождающий ломает голову над какой‑то проблемой, и прямо спросил об этом Каянова.

– Нам нужно оставить здесь след организации, на членов которой ты опираешься, – ответил разведчик.

– И как же она мне помогает, если я не знаю даже, как она называется? – спросил имперец.

– «Патриотический фронт».

– А каковы ее цели и задачи?

– Прекращение войны с Федерацией солнечников.

– И кто же является членами этого фронта?

– Все гаюны, готовые защищать свою родину, но уставшие от войны и не желающие терять в ней своих близких.

– Какими же способами эти патриоты хотят заставить императора прекратить войну?

– Любыми, от массовых выступлений и протестов до саботажа, диверсий и террора.

– Во время войны это карается смертной казнью.

– Патриоты готовы принести себя в жертву ради всего народа гаюнов.

– А как же император?

– Он или прекратит войну и начнет переговоры, либо будет иметь еще один фронт, но уже в своем глубоком тылу.

– Значит, они не против императора?

– Нет. Они патриоты своей империи, и к их требованиям надо прислушаться.

– Кто руководит этим фронтом?

– Вы, ваше величество. Мы об этом уже говорили.

– Но я о нем ничего не знаю.

– Теперь знаете. Как единственный и разумный наследник престола, поведете его за собой.

– Но это только ваши слова.

– Цензура военного времени, ваше величество. Никто не мешает вам включить голограф и сделать свои собственные выводы. Давайте не будем возвращаться к нашему прошлому разговору. С того момента прошло немало времени, а оно безжалостно изменяет мир, в котором мы живем, и не всегда в желаемую для нас сторону. Через несколько дней с нами будет Ю‑Сим. Полагаю, он вам доложит полную картину того, что творится в империи и что скрыто от простых граждан. А сейчас одевайтесь и идите к храму. Как вы знаете, у меня у самого масса неотложных дел.

Выйдя вместе из отеля, они сразу же разделились. Каянов сел в арендованную машину, а лейтенант императорского космофлота двинулся пешком на торжественную литургию.

И‑Рид появился у собора в числе первых прихожан, желая показаться заранее, чтобы его не потеряли в толпе одинаковых голубых мундиров, которых с каждой минутой становилось все больше и больше. Некоторые из космолетчиков сразу проходили в храм, другие, как и капитан, толпились по двум сторонам от входа, наслаждаясь теплой солнечной погодой.

Сан‑Ком пристроился в трех метрах за спиной друга, не выпуская из виду его голову и широкие плечи. Наконец в храме загудели будасы, приглашая верующих на молитву.

В очередной раз окинув собравшихся взглядом, И‑Рид в плотном потоке двинулся к дверям храма. Сан‑Ком пристроился за его спиной и в полумраке прохода, сунув в руку капитана записку, скользнул на ближайшую свободную скамью еще до того, как тот успел обернуться.

Молебен длился почти два часа. Многие молящиеся вынимали из карманов небольшие листочки бумаги с записями имен друзей и родственников, от имени которых высказывалась просьба к святому. Это же сделал и капитан крейсера. Он просил Горо смилостивиться над большим грешником Сан‑Комом, дав ему многие годы жизни, победу над врагами и помощь в достижении поставленной цели.

Плавная речь ведущего молитву пастыря временами прерывалась, давая возможность прихожанам высказать каждому свое обращение к святому, и начиналась вновь, направляя умы паствы в нужное русло, соблюдающее цель молебна.

И‑Рид даже не сразу заметил, когда таинство обращения к святому было окончено и молящиеся умиротворенной, притихшей толпой потянулись к выходу из собора. Со скамьи он встал одним из последних. Приблизившись к выходу из храма, капитан весь подобрался, сосредоточившись на пути, который должен был проделать до встречи с другом. Он отчетливо понимал, что рискует жизнью, но ни малейшего сомнения в правильности своих действий не испытывал.

Сан‑Ком не ошибался. Офицерская честь и кровная клятва не были основными причинами, заставляющими его идти на риск. Капитан был искренне привязан к другу.

Периодически при ходьбе его рука касалась кармана, в котором лежал согретый телом малый бластер. Он не задумываясь пустит его в ход, если Сан‑Кому будет грозить опасность.

«Сделай проще морду лица, – мысленно просил Каянов И‑Рида, отслеживая движение космопилота. – С таким сосредоточенным, злым выражением идут в атаку, а не на встречу с другом или просто посидеть в кафе. Расслабься».

Мысленные призывы остались без внимания. Слежки или засады разведчик тоже не обнаружил и сейчас спокойно двигался к припаркованному автомобилю, в котором занял водительское место, наблюдая за входом в кафе в экран заднего вида.

Сан‑Ком, как и положено, появился с другой стороны улицы спустя две минуты после того, как в помещении скрылся И‑Рид.

– Все чисто, – проинформировал имперца Каянов, выставив локоть из окна автомобиля.

На случай опасности и экстренного отхода с места встречи в ушной раковине Сан‑Кома уютно устроилась маленькая горошинка радиомикрофона, но пользоваться ею разведчик не стал.

– Разрешите присесть за ваш столик, капитан, – раздался голос в ухе Каянова.

– Извините, лейтенант, я ожидаю своего друга.

– Он прислал меня. Сан немного занят и попросил отвезти вас к нему.

– Может, вы меня с кем‑то спутали?

– Нет, капитан. Я с вашим другом недавно был в горах, и он слегка повредил при восхождении ногу. Если у вас есть время, мы можем его навестить.

– В таком случае, лейтенант, я еду с вами.

– Тогда прошу вас. Машина нас ждет.

Оба космопилота покинули кафе. Сан‑Ком распахнул дверцу машины, в которой сидел Каянов, пропустил в салон И‑Рида, одновременно отключая голограмму маскировки.

– Ты? – удивленно воскликнул капитан, повернувшись и увидев перед собой друга.

– А ты кого хотел увидеть? – улыбаясь, спросил тот.

– А где лейтенант?

– К Боту лейтенанта, дружище. Забудь о нем.

Друзья схватили друг друга за плечи и, уткнувшись лбами, застыли на несколько секунд в дружеском приветствии.

– А нам всем сообщили, что ты погиб, – оторвавшись от Сан‑Кома, проговорил И‑Рид.

– Как видишь, жив. Скорее всего, дядя устроил этот спектакль для того, чтобы показать империи, что его семья тоже несет бремя и утраты войны, как и весь остальной народ.

– Когда я получил приглашение на мессу, меня как током ударило. По тексту понятно, что это ты. Мало кто еще помнит тот случай. Да и шутить так никто не будет. Но и поверить, что ты жив, было непросто.

– Поверил?

– Теперь да. Но ты подвергаешь себя смертельной опасности. Никто не поверит, что император ошибался, что не мог тебя выкупить, спасти. Вообще скажи, как ты тут оказался?

– Это длинная история, когда будет время, я тебе все расскажу. Лучше спроси меня, почему я здесь и с тобой?

– А что тут думать. Тебе нужна помощь, и я весь в твоем распоряжении.

– Подумай хорошенько, одна только встреча со мной – это смертельный риск, если ты не доложишь о ней в контрразведку.

– О чем ты говоришь? Я обязан тебе жизнью, и если надо, возьми ее.

– Так много я взять не могу, она пригодится тебе самому. Сейчас мне и моему другу действительно трудно, и нам как можно быстрее необходимо покинуть Инфу.

– Нет никаких проблем. Мой крейсер в полном твоем распоряжении.

– Детство кончилось, И‑Рид. Теперь за каждый свой поступок мы вынуждены платить порой очень большую цену.

– Я спрячу тебя и твоего друга на корабле и доставлю туда, куда вам надо.

– Спасибо. Мы принимаем твое предложение. Когда и куда отправляется ваша группа?

– Мы уходим через два дня. По крайней мере, такой срок установлен для устранения всех мелких неполадок, полной загрузки и доукомплектования экипажей. Группа только сформирована. Наверняка где‑то недалеко с ней проведут тренировочные маневры, стрельбы и групповую слетанность.

– Скажи, что ты слышал о «Патриотическом фронте»?

– Болтают всякое. Вроде они против войны и напрасных жертв. Народ действительно устал от войны. Я сам участвовал в нескольких схватках с солнечниками. Воевать они умеют. Семью последний раз видел год назад. Скучаю. Но мы сами выбрали этот путь, наш долг – защищать империю.

– А можно защищать свой дом, не нападая на соседний?

Вопрос поставил капитана в тупик.

– Лучшая защита – это нападение, – поразмышляв с минуту, проговорил он.

– А сосед не нападает. Он живет рядом на своем участке, так же, как и ты, имеет оружие, но не лезет к тебе. Не мешает тебе жить так, как ты хочешь. Но если этот сосед нападет на твой двор, ты тоже вынешь оружие и сделаешь все, чтобы его убить.

– Намекаешь на то, что именно империя начала войну, и теперь мы за это расплачиваемся?

– Ты правильно понял мою мысль.

– Над этим надо подумать. А сейчас скажи, чем я могу помочь тебе конкретно.

– Не позднее завтрашнего утра я и мой друг должны быть на твоем корабле, минуя все виды контроля. Никто не должен знать, что мы там находимся, сколько бы это ни продолжалось. Кроме того, точно таким же способом мы должны будем покинуть корабль, где и когда нам это потребуется.

И‑Рид задумался на несколько секунд, а потом весело хлопнул себя по лбу.

– Я действительно тугодум. Вас устроит, если в четыре часа утра мы встретимся в пяти километрах от космодрома? Место приметное. Рядом с трассой на холме стоит большое раскидистое дерево.

– Как ты собираешься доставить нас на корабль?

– По графику сегодня в пять часов ко мне на борт должен прибыть груз. Я сам его приму на складе перед отправкой на корабль. Вы будете находиться при мне как специалисты из моего экипажа.

– Способ проникновения на территорию космодрома?

– Обычный въезд на машине. Командир с членами своего экипажа возвращаются из города. Проверка формальна. Охрана требует мое удостоверение, да и то не всегда.

– У нас есть еще дела в городе. Скажите, где вас высадить? – спросил Каянов, молчавший во время всего разговора.

– Если можно, то где‑нибудь в центре.

Разведчик поехал переулками и остановил машину метрах в двадцати от центрального проспекта.

– До скорого, – проговорил И‑Рид. Друзья опять обнялись, и имперец вышел на тротуар.

– Капитан, подойдите, – окликнул его Каянов.

И‑Рид повернулся и, подойдя к машине, положив руки на дверцу, склонился к водителю.

– Прошу вас, будьте осторожны, – проговорил разведчик, дружески похлопав имперца по руке.

– Не беспокойтесь, все будет в порядке, – ответил тот и зашагал в сторону центра.

Понаблюдав за ним до тех пор, пока капитан не скрылся за поворотом, выйдя на проспект, Каянов достал из кармана небольшой прибор и прикрепил его к навигатору, имеющемуся в машине.

– Что ты делаешь? – спросил Сан‑Ком.

– Хочу проверить, не побежит ли твой друг в контрразведку. Ее офис рядом, всего в двух кварталах.

– Ты повесил на него маяк?

– А как иначе я могу за ним проследить, оставаясь недоступным?

– Он не пойдет нас сдавать, – категорически заявил Сан‑Ком.

– Посмотрим. – Голос разведчика звучал спокойно и невозмутимо.

– А если твой маяк на КП космодрома засекут.

– Не засекут. Чтобы его обнаружить, не всякая техника годится.

Точка на экране навигатора между тем медленно, со скоростью пешехода двигалась в сторону здания контрразведки. Каянов наблюдал за ней спокойно, а Сан‑Ком, находящийся за его спиной, явно нервничал, так как его дыхания вообще не было слышно. Неожиданно точка замерла на месте, вероятнее всего, И‑Рид остановился у витрины магазина, некоторое время постоял, а потом двинулся дальше. За спиной разведчика раздался облегченный вздох.

– Не переживай, – проговорил Каянов. – Они все равно нас не поймают. Правда, у нас возникнут некоторые трудности, но от этого у них проблем только прибавится.

Только теперь имперец обратил внимание, что из прибора, подсоединенного к навигатору, доносится какой‑то шум.

– Мы что, можем слушать его разговоры? – спросил он.

– Естественно. Ему совсем не обязательно бежать и докладывать, с кем он общался. Все это он может спокойно сделать по смарту.

Каянов завел двигатель и направил машину в сторону проспекта.

– Мы что, не будем за ним следить? – спросил наследник престола. – А вдруг он…

– Недавно ты готов был головой поручиться за его преданность, – проговорил советник. – Что с вами случилось, ваше величество?

– Не знаю, – сухим ртом прохрипел имперец.

– Зато вы хорошо знаете человеческую натуру. Вас же наверняка учили не доверять никому.

– Учили, Драг бы их забрал.

– Вот и не нервничайте. Ожидаемое не бывает неожиданным. А слежка абсолютно не нужна. В программе аппарата заложено ваше имя. Как только оно будет произнесено вслух, красная точка превратится в синюю. Пусть тогда ваш друг вместе со всей контрразведкой прорастает кустиком рядом с тем высоким деревом, указанным нам как ориентир для встречи. Сейчас пора оставить следы работы агентов Ю‑Сима, входящих в состав «Патриотического фронта».

– Прошу прощения, советник, я совсем забыл об этом маленьком дополнении в нашем спектакле.

Сразу по прибытию на Инфу и вселению в номер отеля Сан‑Ком обратил внимание, что Каянов о чем‑то напряженно размышляет.

– У нас какие‑то проблемы, напарник? – спросил имперец.

– Есть небольшая задача.

– Можно мне узнать ее условие?

– Нам нужно оставить здесь след оппозиции императорской власти, но этот след должен привести контрразведку к Ю‑Симу.

– Иными словами, мы проводим диверсию, на месте которой обнаруживаются трупы разведчиков.

– Не так громко, ваше величество. Никаких взрывов и терактов. Нужен бывший агент разведки. Эдакий белый и пушистый старичок, давно вышедший на пенсию и не вызывающий никаких подозрений.

– И что он должен сделать?

– Ничего. Мы все сделаем за него сами, но контрразведка установит, что все сделал именно он. Старость очень часто меняет свои взгляды на жизнь, но разведчик до конца жизни остается разведчиком.

– Мне кажется, я смогу помочь в решении этой задачи.

– Я весь внимание.

– Будучи курсантами, мы приходили на Инфу. В нашей группе был один парень, который хвастался, что его отец – большая голова в разведке. Когда мы получили увольнительные, он повез нас к себе. Его отца я не видел, но могу вспомнить, где они жили. Хороший особняк в южной части города.

– Поехали, посмотрим. Если старик жив и никуда не уехал, то это именно то, что нам нужно.

Разведчик оказался дома. Сан‑Ком еще издалека узнал дом, в котором провел два дня больше двадцати лет назад. Лужайку перед особняком подстригал благообразный старик, имевший худощавую подтянутую фигуру и короткую стрижку седых волос.

Машина под управлением Каянова, не снижая скорости, проехала мимо.

– Это он, – сообщил имперец, располагавшийся на заднем сиденье. – Очень похож на своего сына.

– И имеет дурную привычку держать свой дом под постоянным контролем, – добавил разведчик.

– А это с чего ты взял?

– У него стоит неплохая охранная система «Купол». Ты смотрел на старика, а я на крышу его дома. Очень интересная антенна у него там установлена. Сказываются дурные привычки: никому не верь, за всеми приглядывай.

– Нам нужно попасть в дом?

– Необязательно. Есть другие варианты. Надо понаблюдать за стариком.

Наблюдение в течение двух дней практически ничего не дало. Старик жил уединенно, но, несмотря на это, в доме всегда находился либо он, либо приходящая экономка.

На третий день бывший разведчик выехал в город. Припарковав машину в центре, он двинулся по магазинам. Каянов, воспользовавшись предоставленным случаем, проходя мимо, пристроил насадку на ствол лазера в воздухозаборник автомобиля. Найдя этот предмет, контрразведчики не усомнятся, что антивоенные лозунги, появившиеся на городских стенах, – дело рук старого разведчика. Сан‑Ком, в этот же день наблюдавший за экономкой, подбросил ей в пакет несколько рекламных проспектов, на которых невидимыми чернилами были написаны ряды цифр.

В памяти своего копайзера Каянов нашел несколько давно устаревших кодов, использовавшихся разведчиками Ю‑Сима. Теперь они здорово пригодились. Старика обложат очень плотно. Рекламные проспекты, попавшие в мусор, в первую очередь лягут на стол контрразведки и подвергнутся самой тщательной проверке, как и все остальные отбросы. Вечное противостояние двух мощных структур сделает старика козлом отпущения даже при наличии только косвенных улик.

До встречи с И‑Ридом оставалось еще два часа, и напарники, двигаясь по городским улицам, оставляли то здесь, то там лозунги «Патриотического фронта».

– Как вы думаете, советник, И‑Фар уже знает, с кем он встречался в ресторане?

– Пока еще нет. Свои пальцы на посуде ты не оставил, а ответ на запрос по карточке твоего генетического кода попадет к нему через день‑два, не раньше. Военное командование любит контрразведчиков не больше, чем я. Ты оказался дилетантом и оставил свою слюну на салфетке.

– Всего не предусмотришь, – с нарочито виноватым видом ответил имперец. – Думаете, он сразу побежит с докладом?

– Сложно сказать. Сначала, возможно, заберет старика. Ему еще надо придумать, как он вышел на члена фронта. Салфетки он такие же найдет, подбросит их старику, и получится картина, что ты был в гостях у старого разведчика. То, что ты бывал в его доме, тоже сработает против старика.

– А как же вензель ресторана на салфетке?

– Ерунда. Изготовитель по заказу поставил этот вензель на обычной своей продукции. На аналогичных салфетках он может напечатать другой вензель или просто рисунок. Половина исследуемой салфетки пропала, ну и что. Салфетки аналогичного качества от того же изготовителя «обнаружатся» в квартире подозреваемого. Этого вполне достаточно, чтобы отправить человека на цереброграф. Результаты такой проверки можно подредактировать.

– Да, старику не позавидуешь.

– Забудь. Это война.

– Что там у нас с И‑Ридом, – прервал длительное молчание Сан‑Ком.

– Твой друг молчит, и это вселяет в меня уверенность, – ответил Каянов.

Уже приближаясь к месту встречи, напарники знали, что их ждут. Биосканер, включенный разведчиком на полную мощность, сообщил, что в радиусе полутора километров нет никаких неподвижных биологических объектов, не считая водителя, поджидающего их в автомобиле. Засада отсутствовала, но это ничего не значило. Зачем устраивать шум на дороге со стрельбой и бегом с препятствиями, когда дичь сама придет в руки, и этим местом будет КПП космодрома или один из закрытых ангаров.

– Как дела, И‑Рид, – спросил Сан‑Ком, устраиваясь рядом со своим другом. – Усиления контроля на космодроме не заметил?

– Все, как всегда. Выехав, я даже постоял недалеко от КПП, наблюдая за въездом. Нет ни дополнительных людей, ни ужесточения требований к проезду.

– Нашу машину мы оставим на общей стоянке. Сможешь позаботиться, чтобы кто‑нибудь отогнал ее в город?

– Дам двадцать гомов уборщику, и он с удовольствием выполнит мою просьбу.

– Как мы попадем на корабль?

– Я принимаю последний груз в пятом ангаре. Отошлю кладовщика. В контейнере хватит места вам обоим.

– А на борту?

– Объявлю учебную тревогу и уйду с мостика проверять готовность боевых расчетов. Коридоры будут пусты. Во время тревоги движение по палубам запрещено, и ты это знаешь не хуже меня. Будете жить у меня в каюте.

– Хорошо. Действуем по твоему плану.

Охрана космодрома пропустила на территорию машину капитана корабля беспрепятственно. В грузовом ангаре все тоже прошло по намеченному сценарию. Униженно извиняясь и лебезя, кладовщик, видя присутствие двух контрразведчиков, быстро скрылся среди нагромождения стеллажей и ящиков, отыскивая требуемую запасную часть оборудования. Беглецы, не без некоторого комфорта, устроились между потолком контейнера на верхних ящиках груза. Теперь о своем передвижении они могли судить только по звуку двигателя погрузчика, покачиванию контейнера и достаточно жесткому его приземлению на металлическую палубу грузового шаттла. Полет до крейсера и процедура выгрузки заняли не более часа.

Вой корабельной сирены достиг их ушей примерно еще через полчаса, а спустя пять минут двери контейнера распахнулись.

– Следуйте за мной, – проговорил И‑Рид, когда, выбравшись из контейнера, они почувствовали под ногами грузовую палубу.

Быстро пройдя пустыми коридорами, все трое вскоре оказались в капитанской каюте.

– Сюда никто не войдет, кроме меня. Отдыхайте, – проговорил капитан и тут же вышел обратно. Дверь мягко скользнула в пазах, отделяя коридор от капитанской каюты.

И‑Рид вернулся часа через три, сообщив, что получен приказ об отходе. Их группа кораблей выдвигается в восьмой сектор к звезде Церана, на левый фланг концентрируемого флота империи.

Базироваться группа до полной комплектации будет на орбите планеты Соли.

– Нам нужно попасть не позднее чем через неделю на Дару, – проговорил Каянов.

И‑Рид молча развел руками. Капитан крейсера никак не мог идти туда, куда бы ему хотелось. Малейшее неповиновение приказу – и крейсер просто расстреляют в упор.

– Мы пройдем мимо системы, в которой находится Дара, всего в двадцати парсеках, – пояснил имперец. – Один прыжок, но крейсер не успеет даже разогнаться, как его уничтожат.

– Кто может отдать приказ об изменении курса?

– Только командир группы, У‑Кив.

– На корабле есть атмосферники? – спросил Каянов.

– Есть десять универсалов типа «Согом».

– Отлично. Тогда я иду сдаваться.

– Ты не заболел, полковник, – растерянно спросил Сан‑Ком.

И‑Рид медленно потянул руку к кобуре бластера.

– Спокойно, ребята, с головой у меня все в полном порядке. Мы не можем до бесконечности прыгать с корабля на корабль, пока нас не поймают. Мы должны спровоцировать Ю‑Сима появиться там и тогда, когда нам это нужно.

– А при чем тут Многоликий? – спросил И‑Рид.

– Долго рассказывать, – прервал его Каянов. – Лучше скажи, капитан, что произойдет, если я заявлю тебе и твоему контрразведчику, что имею слово к императору.

– Корабль наверняка развернут и направят к ближайшей планете.

– Правильно. А ближайшей должна быть Дара.

– А как же Сан‑Ком? – растерянно спросил капитан.

– Тебе наверняка прикажут высадить меня на столичном космодроме.

– Скорее всего, так и будет.

– У них два варианта. Либо за мной пришлют бот с охраной, либо мою доставку на планету осуществляет шаттл крейсера. В зависимости от этого мы и будем действовать. Меня наверняка поместят до прибытия в отдельную каюту и поставят охрану.

– Так оно и будет, – подтвердил И‑Рид.

– В боте охраны будет много. Захватить его вдвоем с Сан‑Комом мы не сможем. Если пришлют бот, то ты, И‑Рид, убираешь охранника у моей каюты и помогаешь нам добраться до летной палубы. Мы захватываем один из истребителей и уходим к планете. Если поступит приказ доставить меня вниз на шаттле, то кроме контрразведчика ты выделяешь для моего сопровождения еще четырех человек, одним из которых будет Сан‑Ком. Вдвоем мы захватим шаттл и пойдем на космодром. Никто ничего не поймет. От него дальше уйдем на бреющем. Бросим машину, скроемся в городе.

– Я не могу включить в состав конвоя Сан‑Кома. К‑Сим знает каждого матроса на борту.

– Об этом не беспокойся, я его загримирую так, что родная мать признает в нем своего сына. Принеси голограмму одного из своих бойцов, которых собираешься назначить в конвой, а потом успокой его где‑нибудь в укромном месте. Сделай так, чтобы Сан‑Ком был недалеко от тебя. Его настоящее лицо мы ни в коем случае не должны пока никому показывать. Обо мне не думай, я действительно настоящий контрразведчик, но, правда, не совсем гаюн. Ну, сам увидишь. Все запомнил, что надо сделать?

– Я все сделаю.

– Тебе, И‑Рид, ничего не грозит. Все трупы спишутся на меня. Корабль, конечно, перетряхнут на предмет обнаружения моих сообщников, но, естественно, ничего не найдут, кроме козлов отпущения.

– Кого? – спросил капитан.

– Тех, которых захотят сделать виноватыми. Понятно?

И‑Рид молча кивнул.

– И последнее. Больше ты меня не увидишь. С корабля я исчезну. Мое место займет солнечник. Так что не удивляйся и не задавай вопросов.

– Постараюсь, – ошеломленный такими откровениями, пробормотал капитан.

– Если все понятно, то иди и добросовестно выполняй свои функции, чтобы твой штурман вовремя и без ошибки доложил о точке подхода к месту поворота.

И‑Рид, выслушав Каянова, молча посмотрел на Сан‑Кома, ожидая, что тот скажет, но имперец только согласно кивнул, выразив согласие с озвученным планом.

– Я не буду возвращаться в каюту, – проговорил И‑Рид, щелкая тумблером на панели, прикрепленной к столу. – Когда лампочка загорится дважды, это значит, вы начинаете действовать, – пояснил он. – Нужную голограмму я пришлю на копайзер. Когда лампочка загорится один раз, можете развернуть экран.

– Все понятно. Будем ждать твоих сигналов, – ответил разведчик.

– Ты все хорошо просчитал? – спросил имперец.

– А что тут считать, – весело ответил Каянов. – Как говорит один мой хороший приятель, сначала будем стрелять, а потом разбираться, сколько пальцев это стоит и что и где мы пропустили.

– А при чем тут пальцы?

– Он на них свой отпуск подсчитывает.

– И где он?

– Скоро увидитесь.

План, предложенный Каяновым, совпал с действиями командира группы и наземной службы контрразведки до мелочей.

Когда разведчик, в собственном обличье, одетый в форму контрразведчика, появился в коридоре и не спеша двинулся к двери центральной рубки, оба гаюна, стоящие на посту, сначала опешили, а потом стали судорожно лапать кобуры своих бластеров.

– Мне нужен командир корабля, – сообщил солнечник, невозмутимо смотря в глаза охранников и никак не реагируя на направленное на него оружие.

– Капитан. Пост номер один, – проговорил один из гаюнов в микрофон, явно вшитый в воротник мундира. – На корабле диверсант. Мы его захватили.

– Сообщите капитану, что его хочет видеть капитан контрразведки К‑Ян, – уточнил свой статус разведчик.

– Где вы находитесь?

– У входа в рубку. Включите камеру, капитан, и посмотрите сами. Этот солнечник утверждает, что он из контрразведки.

Несколько секунд длилось молчание. Похоже, капитан корабля внимательно рассматривал на своем экране неожиданного гостя.

– Обыскать и привести, – донеслась до Каянова прозвучавшая команда. – И немедленно майора К‑Сима ко мне.

– Будет исполнено, кэп.

Не опуская бластера, старший охранник вынул из чехла, крепящегося на ремне, небольшой прибор и направил его на пришедшего.

– У него ничего нет, – доложил он.