Текст книги "Нетрацы. Тетралогия"

Автор книги: Николай Раков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 66 страниц)

«Он, что, сумасшедший», – мелькнуло в голове у Сирены, но, бросив искоса взгляд на Самума и Колдуна, которые невозмутимо слушали командира, постаралась остаться внешне тоже спокойной.

– Время проведения операции нам определено в месяц, – продолжал Шаман. – Если к этому времени мы не сможем выполнить задание, в дело вступит флот, и как там карта ляжет еще неизвестно. Все равно придется заплатить большой кровью. На Загадку высаживаемся с горба. Вопросы по сути операции ко мне есть?

Все молчали.

– Тогда я отвечу на один ваш вопрос. Проведение операции такими силами предложил я.

– Ты считаешь, что теория Славина‑Смита имеет реальные корни, и мы найдем их на Загадке, – спросил с задумчивым видом Самум.

– Но ведь у нас с тобой получилось на Смекте.

– Мне кажется, там было несколько другое, но не попробуешь, не узнаешь, – философски закончил Самум, пожав плечами.

– Ну если вопросов больше нет, тогда ужинать и спать, – подвел итог Шаман. – Сирена, что у нас сегодня?

– Рыба с рисом, салат зеленый и с крабами, сок, чай.

– Разогревай.

– Командир, – обратил на себя внимание Колдун и, когда Шаман взглянул на него, показал ему обычную армейскую фляжку.

Шаман молча кивнул и стал о чем‑то говорить с Самумом на незнакомом гортанном языке.

Девушка отошла к кухонному шкафу и стала загружать его продуктами.

– Стаканы у нас есть? – подойдя, спросил Колдун.

– Посмотри наверху, – кивнув на один из шкафов, ответила она.

Инженер нашел на одной из полок стаканы, выстроил их в ряд и стал разливать в них жидкость из фляжки. По кабине разнесся запах спирта.

– Колдунчик, – приблизившись к инженеру, тихо обратилась Сирена, – что это за теория Славина‑Смита и что произошло на Смекте?

– Много будешь знать, никогда не выйдешь замуж, – сосредоточенно разливая спирт, проворчал инженер.

– Не знаешь, так прямо и скажи, а нечего из себя изображать филиал женской бани.

– Это как? – опешил Колдун.

– Много будешь знать… – И не закончив фразы, девушка стала выгружать из шкафа подносы с едой.

– Ну ладно, ладно слушай, – приблизился к ней Колдун. – Если коротко – теория Славина‑Смита сводится к следующему. Планеты согласно этой теории являются живыми объектами. Как и люди, есть молодые планеты, а есть и старые. Молодые живут активно, ну например, как Земля миллионы лет назад, динозавры, извержения вулканов, бури, грозы, цунами, а старые больше спят, и что вокруг делается им все равно. Планета и человек – это своеобразный симбиоз. Цивилизация может уничтожить планету, но и она способна ответить тем же, если, грубо говоря, ее разозлить, сделать больно или она сделает вывод, что человек на ней лишний. Гаюны сосут с Загадки тинал. Она на это не реагирует. Если сделать так, чтобы ей это не понравилось, то никакой армии не надо, сотрет в пыль и не заметит. Стряхнет их с себя, как собака блох.

– Так мы, что, будить планету будем и делать ей больно? Каким способом это делается?

– Этот вопрос не ко мне. У него спроси. – И Колдун кивнул в сторону Шамана. – Ты теперь мне ответь, как это я изобразил филиал женской бани.

– А филиалов бань вообще не бывает, ни женских, ни мужских. Фраза означает, что ты ничего не знаешь по заданному вопросу, а только делаешь умный вид.

– Но ведь я знаю. Я же ответил.

– Вот теперь ты и о филиалах бань знаешь, – фыркнув, сказала девушка и понесла подносы к месту ужина.

Колдун от такой шутки только покрутил головой.

Когда все вскрыли подносы и приготовились к еде, инженер протянул каждому по полстакана разведенного спирта.

– Ну давайте выпьем, – поднял стакан Шаман. – Чтобы дорога к цели всегда была короткой, память длинной, а дружба вечной. – Он выпил и принялся за еду.

Все последовали примеру командира, и ужин прошел в молчании. Когда посуда была убрана, а чай выпит, все раскинули кресла и улеглись. Сон быстро сморил уставших за день диверсантов.

Глава 3

Утро началось с появления в ангаре полковника Лузгина.

– Ну как, готовы? – поздоровавшись с каждым за руку, спросил он.

– Готовы, Сергей Иванович, – не по уставному ответил Шаман.

– Тогда вперед. В квадрате семнадцать‑девятнадцать вас ждет транспортник. Занимайте места, я вас сам выпущу.

Непроизвольно выстроившись в цепочку во главе с Колдуном, которому предстояло вести катер, группа скрылась в его чреве. Вскоре грузовой люк начал медленно закрываться, а когда ангар наполнил легкий гул начинающих раскрутку двигателей, Лузгин быстро прошел в аварийную капсулу технического персонала. Захлопнув дверь, он набрал код и нажал на красную кнопку. Заработали насосы, откачивая воздух из помещения. Когда барометр упал до нуля, полковник потянул на себя рычаг отпирания ворот, которые начали медленно распахиваться. Холодный безжалостный космос ворвался в ангар, высасывая последние молекулы кислорода и покрывая все вокруг легким инеем оставшейся влаги, все вымораживая и убивая.

Лузгин наблюдал за стартом в иллюминатор. Катер приподнялся над столом, выплывая в вечную ночь, а полковник проводил его армейским приветствием.

Сколько вот таким же образом он отправил групп на выполнение опаснейших заданий, и это часто было последним контактом с дорогими ему людьми. Он был не сентиментален, но всегда что‑то сжималось в нем, когда он видел спины уходящих или уплывающий носитель на фоне черного расцвеченного звездами космоса. Дюзы катера вспыхнули ярким светом, и машина прыгнула в темноту, в которой через несколько секунд пропали светящиеся точки выброса ее двигателей.

Колдун точно вывел катер в заданный квадрат и, просигналив вспышками маяка, мягко посадил машину в грузовом отсеке транспортника.

– Приехали, господа, – произнес он, глуша двигатели.

Когда давление в отсеке достигло нормы, они расстегнули страховочные ремни и вышли из катера, где были встречены дежурным палубным офицером.

– Пойдемте, – пригласил он. – Старт через пятнадцать минут.

Он проводил их до каюты и, убедившись, что все расселись в кресла и пристегнулись, пожелав легкого старта, ушел.

Звуковой сигнал. Медленно и неумолимо наваливающаяся на тело перегрузка свидетельствовали о том, что транспортник начал разгон.

«Мама, во что я вляпалась, – мелькнуло в голове у Сирены. – Дорога в один конец. Прости меня, мама», – послала она мысленный сигнал, но, оглядев спокойные лица мужчин, начала дышать по системе, успокаивая расшалившиеся нервы.

Трое суток прыжка по корабельному времени прошли для каждого члена группы по‑разному. Сирена изучала инструкции по вождению песчанки и использованию ее вооружения. Периодически сдавала Колдуну неофициальные экзамены, перебираясь с ним для этого в катер. Шаман с Самумом большую часть времени играли в какую‑то непонятную игру либо сидели, часами уткнувшись в экраны своих персональных копайзеров.

Громкая связь из ходовой рубки заставила их всех вновь пристегнуться. Транспортник выходил из режима прыжка. Это означало, что скоро начнется их работа.

Когда корабль вышел в нормальное пространство и начал режим торможения, Шаман, забрав с собой Колдуна, ушел в рубку. В точке выброса командование осуществлял он, и капитан должен был неукоснительно выполнять его указания по размещению маскирующих элементов и оставлению следа волнового возмущения в пространстве для дезинформации противника.

Все вскоре было согласовано, группа заняла свои места в катере и Колдун вывел его в точку ожидания. На экране они наблюдали, как транспортник, выходя в рассчитанные точки, выбрасывает из своего грузового отсека партиями металлический хлам, оторванные крылья истребителей, куски фюзеляжей штурмовиков и покореженные броневые плиты крейсеров и эсминцев, а потом совершает, казалось, бессмысленные маневры в определенной ему зоне.

– Танец закончил. Удачи вам, – донеслось до диверсантов сообщение капитана, и носитель, увеличивая ход для производства прыжка, скоро скрылся с экрана радара.

Колдун включил двигатели и медленно подвел катер к огромной искореженной броневой плите крейсера, скрывшись под ней, как под зонтиком, и пристыковавшись манипулятором. Теперь оставалось только ждать конвоя гаюнов. Место точки выхода из прыжка было очень удобное. Рядом никаких огромных масс материи и возмущения магнитных полей, что влияло на точность выхода и входа в прыжок. Теперь оставалось только набраться терпения.

Противник не заставил себя долго ждать, как будто подыгрывая диверсантам. Не прошло и десяти часов, как сидящий в кресле пилота Колдун насторожился, а потом, не оборачиваясь, сообщил:

– Горб на подходе. Фиксирую возмущение выхода.

– Пристегнулись, – приказал Шаман.

Все, к чему они готовились, начиналось сейчас, не испытывая их терпения.

Вытянув влево и вправо шеи, сидящие за спинами Колдуна и Шамана Самум с Сиреной пытались рассмотреть отметки появления кораблей на экране локатора. Световые всплески выхода в пространство звездолетов гаюнов, которые должны быть видны в лобовой бронеплекс катера. Всем хотелось, чтобы это был конвой с промышленной секцией, тогда конец ожиданию. О том, что это первый рискованный момент в осуществляющейся операции, никто из диверсантов не думал. Напряжение росло.

– Есть, – первым отреагировал на появление кораблей Колдун.

Далекие, едва заметные вспышки заметили и Самум с Сиреной, напряженно всматривающиеся в черное пространство за бронеплексом кабины. Корабли гаюнов вышли в обычное пространство.

– Судя по массе, это то, что нам нужно, – проинформировал всех Шаман, считывая поступающие на дисплей локатора данные. – Направление движения точно на нас. Может повезти, тогда даже маневрировать не придется.

Но с последним предположением Шамана группе не повезло. Несмотря на то что носитель секции приблизился почти вплотную, катеру все равно необходимо было дать хороший импульс, чтобы войти в контакт с уродливым нагромождением изогнутых труб, кубических блоков и непонятных причудливо вьющихся конструкций, из которых состояла промышленная секция, крепившаяся на внешней обшивке огромного транспортника.

– Придется задействовать фактор отвлечения, – утвердительно проговорил Колдун, бросив быстрый взгляд на командира.

– Иначе никак? – спросил пилота Шаман.

– Подождем их полной остановки, но в любом случае двигатели придется включать. Они не подойдут на дистанцию магнитного захвата.

Надежда на стыковку с секцией без включения двигателей катера не состоялась. Если бы транспортник гаюнов подошел ближе, то включение магнитного захвата осталось бы для противника не замеченным. Прикрываясь броневой плитой, катер мог медленно войти в мертвую зону сканеров корабля и пристыковаться в удобном месте на секции. Выйдя из прыжка, гаюны, конечно, не дремали. Их службы обнаружения работали на полную мощность. Только убедившись, что пространство вокруг безопасно, и получив характеристики плавающего мусора, операторы несколько успокоятся, потеряют бдительность. Любой активный сигнал, каковым является импульс работающего двигателя, сразу приведет систему ПКО в боевую готовность и активному поиску врага. Риск пробраться незамеченными увеличивался, но и он был предусмотрен и учтен в реализации плана посадки на горб.

Когда корабли полностью застопорили ход, а их штурманы начали расчеты нового прыжка, Колдун тоже не дремал. Его задачей было дотянуться магнитным захватом до транспортника. Он высчитывал минимальную силу импульса включения двигателя катера, который позволял приблизиться к носителю, но не раскрыть своего присутствия. Напряжение росло. В кабине установилась полная тишина, как будто именно от этого зависело, обнаружит их противник или нет.

– Готово, – закончив работу с вычислителем, поддавшись общему состоянию, тихо проговорил пилот.

– Ты уверен? – почти шепотом спросил Шаман.

– Наши шансы фифти‑фифти, – ответил Колдун, вопросительно глядя на командира.

Теперь пришло время принимать решение Шаману. Если он посчитает, что риск очень велик, то прикажет отменить попытку и затаиться. Придется ждать новый конвой и надеяться на лучшее.

– Начинай, когда посчитаешь необходимым.

Все, кроме Колдуна, уперлись ногами в специальные подставки и крепко охватили руками подлокотники кресел, будто ожидали не минимально рассчитанный импульс движения катера вперед, а мгновенное включение всей мощности его двигателей в режиме форсажа.

Колдун, смотря перед собой, протянул левую руку и снял предохранительный колпачок с переносного пульта, закрепленного присоской на панели управления катера. Нащупав пальцем кнопку, он замер на несколько секунд. Как акробат под куполом цирка замирает перед прыжком вниз, выполняя рискованный номер, то ли собираясь с духом, то ли интригуя и держа в напряжении зрителей. Зрители были, но Колдун забыл о них. Все расчеты были сделаны, казалось улучшить было ничего нельзя, но инженер не зря попал в группу Шамана. Он знал, что палец нажмет кнопку в самый нужный момент. Тогда, когда это будет подсказано интуицией. Может, это будет именно в ту секунду когда оператор ПКО на миг отвлечется от экрана, или в доле секундного скачка напряжения в системе радарной системы, кто ответит на этот вопрос, но был уверен, что так и будет.

Время пришло, и диверсант одним движением утопил кнопку до упора, твердо зная, что успех безопасности подхода к транспорту исчисляется уже как минимум пятидесяти одним процентом вероятности.

Катер слегка тряхнуло, но это был не импульс его оживших двигателей, длившийся три десятых доли секунды. Это в двух километрах от него, по космическим меркам буквально за лобовым бронеплексом, под искореженным крылом от истребителя взорвался специальный отвлекающий заряд, инициированный с пульта Колдуном. Это же нажатие кнопки в точно рассчитанное время включило и выключило двигатели катера. Отвлекающий мощный взрыв должен был скрыть собой импульс включенных двигателей. Если даже на следящих экранах ПКО гаюнов и появилась еще одна активная точка, тут же исчезнувшая, то операторы, отвлеченные основным взрывом, могли воспринять ее как техническую помеху или вспышку отражения основного взрыва. В подрыве установленного фугаса не было ничего подозрительного. Неразорвавшиеся ракеты и торпеды в местах прошедших схваток иногда срабатывали сами по себе, по различным причинам.

Полученный катером импульс позволил приблизиться к транспорту на расстояние магнитного захвата. Со стороны это выглядело как будто получивший толчок от взрыва кусок броневой плиты, плавно переворачиваясь, поплыл в сторону носителя секции. Аккумуляторы катера отдавали в этот момент накопленную ими энергию, создавая эффект невидимости. Специальная аппаратура поглощала все излучения машины.

– Все получилось. Мы в мертвой зоне, – сообщил Колдун, и кисти рук на подлокотниках расслабились, а ступни ног перестали давить на подставки.

– Хорошая работа, – одобрительно произнес Шаман.

Вычурные элементы промышленной секции значительно приблизились и занимали весь обзор лобового бронеплекса. Колдун уже отключил магнитный захват и катер медленно падал на притягивающую его своей массой секцию. Броневой лист, сыгравший роль зонтика, исчез где‑то в темноте космоса. Машина совершила мягкую посадку среди кубов и труб производственного комплекса, закрепленного на внешней части корпуса транспорта.

– Мы на горбу, – сообщил Колдун и расслабленно откинулся на спинку кресла.

Один из основных этапов операции был успешно завершен.

Через два часа транспорт начал разгон для совершения нового прыжка. Путешествие на Хохайю началось.

Незваные пассажиры не сидели без дела. Больше всего доставалось Сирене. Колдун взялся за совершенствование ее знаний в области управления песчанкой и вооружением. Самум поинтересовался успехами в области получения знаний из переданного им «Краткого курса». Шаман для укрепления ее психики и активации скрытых резервов организма провел несколько сеансов гипноза. Трижды в день она делала специальную зарядку, повышающую биоэнергетику организма и устойчивость психики к стрессовым ситуациям.

Между тем путешествие приближалось к концу. Транспортник совершил с момента несанкционированной на него посадки уже два прыжка. Согласно расчетам штурманской службы генерала Кузьмина, третий прыжок должен закончиться выходом в систему Хохайя – цель диверсантов.

Как сначала и планировали, Самум хотел провести тихую операцию, взломав компьютерную сеть транспортника, но Шаман отменил принятое решение.

– Не будем рисковать, – заявил он. – Получим мы карту местности и расположения терминалов, производящих тинал, или нет, неизвестно, а если нас засекут, то операция будет провалена. На планете мы можем поиграть с ними в кошки‑мышки, а тут после выхода из прыжка нас просто собьют.

Самум клялся, что все будет сделано тихо и аккуратно, но Шаман был непреклонен и не дал себя уговорить.

Зато было принято предложение Колдуна сразу начать активную работу по реализации планов нарушения поставок тинала. Инженер и Самум долго обсуждали метод проведения диверсии и, придя к единому мнению, получили добро от Шамана. Было решено взять под контроль работу двух маневровых двигателей и не дать гаюнам посадить секцию в расчетной точке. Этот вариант был хорош еще тем, что реализовывал две немаловажных для диверсантов составляющих их работы. Избранный метод диверсии, глушение сигнала, поступающего на маневровый двигатель, не оставлял следов присутствия постороннего вмешательства, а авария секции не в точке запланированной посадки позволяла диверсантам незаметно сняться с нее и уйти, не оставив следов своего пребывания. Катер был невидимкой для радаров и других следящих систем, но его старт с секции при приземлении в расчетной точке на глазах у технического персонала и охраны не мог остаться незамеченным. Установление частоты приема сигнала на двигатели взял на себя Самум, а Колдун, вскрыв аварийно‑ремонтный запас катера, начал сборку блокирующего сигналы контура.

Наконец наступил решающий момент. Транспортник вынырнул в обычное пространство, и окружающая пустота расцвела мириадами ярких точек звезд. Темнота отступила, подсвеченная отраженным светом планеты. Носитель после непродолжительных маневров вышел на стационарную орбиту и, прицеливаясь, стал выходить в точку сброса секции, которая должна была спускаться на поверхность самостоятельно, имея четыре тормозных и восемь маневровых двигателей, обеспечивающих точность и безопасность посадки.

Легкий толчок сообщил пассажирам секции, что она освободилась от носителя, а вскоре они это увидели своими глазами. Огромная спина транспортника стала медленно уплывать в сторону и вскоре скрылась из сектора обзора. Заработали два маневровых двигателя. Секция начала медленно разворачиваться.

Самум торопливо защелкал тумблерами и подкрутил верньер подстройки своей аппаратуры.

– Есть, – через несколько секунд радостно проговорил он и стал вслух диктовать полученные цифры Колдуну.

Секция медленно стала соскальзывать со своей орбиты, полого входя в верхние слои атмосферы.

Гаюны были хорошими инженерами и в течение часа плавно опускали секцию на тормозных двигателях, изредка подправляя ее траекторию импульсами маневровых.

Когда до поверхности осталось не более трех километров, наблюдающие за маневрами члены группы поняли, что в процесс посадки вмешался Колдун. До этого движущаяся плавно металлическая махина качнулась – и все ощутили, что она пошла боком. Гул тормозных и маневровых двигателей был слышен в кабине катера, и его уровень резко повысился. Гаюны пытались компенсировать снос секции другими, не вышедшими из‑под их контроля маневровыми двигателями, но время было упущено. Высоты на корректировку уже не хватало. Не дожидаясь большего зла, операторы прекратили все маневры. Спуск выровнялся. Через несколько минут, взревев напоследок, удерживающие десятки тысяч тонн металла тормозные двигатели смолкли – и последовал довольно ощутимый удар о грунт.

От поднятой огненными струями тормозных двигателей и от удара пыли ничего невозможно было рассмотреть в лобовой бронеплекс. Колдуну это было и не надо. Он давно уже наметил траекторию ухода и заложил ее в память штурманского блока. Катер резко подскочил, прижав своих пассажиров к сиденьям кресел, а потом рванулся вперед, через непроглядную за бронеплексом муть. Три секунды полета – и его кабина осветилась ярким светом Хохайи, который был тут же компенсирован сработавшими фильтрами. На высоте двенадцати метров, на бреющем катер уходил в раскинувшиеся перед ним бескрайние желтые пески, оставляя за кормой стену поднятой посадкой пыли. Вскоре внизу замелькали барханы, и Колдун, снизив скорость, опустил машину ниже. Полет рваной змейкой между барханами на высоте трех‑пяти метров был небезопасен.

– Поднимись на секунду выше, я что‑то заметил впереди, – произнес Шаман.

Катер сделал «горку» и вновь прижался к поверхности. Зрение не подвело командира. Впереди темными точками обозначили себя три каменных пика, изображения которых, схваченные аппаратурой катера, уже отражались, замерев на экране командирского дисплея.

– Возьми пятнадцать вправо, – приказал Шаман, ориентируя пилота, а сам, увеличивая изображение на экране, стал рассматривать каменные пики, торчащие из песка.

– Как у нас на хвосте? – не оборачиваясь, бросил он.

– Пока чисто, – ответил Самум, наблюдавший за задней полусферой.

– Колдун. Подходим к среднему пику. У него внизу справа, кажется, есть козырек. Ныряй прямо под него.

– Понял. Сделаю, – односложно ответил пилот, занятый маневрированием между барханами.

Еще пять минут бешеного мелькания песчаных стен по сторонам обзорного экрана – и в его центре появилась неровная, в глубоких трещинах, серо‑коричневая громада раскаленного жаром камня.

Инженер виртуозно тормознул нижними дюзами, поставив катер на дыбы и тут же опустив нос. Машина, по инерции скользнув под естественное укрытие, замерла.

– Конечная станция, господа. Прошу покинуть салон, – снимая напряжение, произнес Колдун, откидываясь на спинку своего кресла и убирая руки с рычагов управления.

– Кажется, получилось, как у бабушки с дедушкой, – расстегивая страховочные ремни и потягиваясь, проговорил Самум.

– Что у них получилось? – еще не отойдя от этой бешеной гонки, спросила Сирена.

– У них получилось не поймать колобка, – ответил Шаман.

– Так мы, что, колобок?

– Если в том смысле, что идем куда хотим, то обязательно.

– Кто‑то хочет прогуляться при температуре пятьдесят пять градусов по Цельсию, – включился в разговор Колдун.

– А сколько это будет по Фаренгейту? – спросил Самум.

– Сначала ответь, чем лучше Фаренгейт?

– Простота. При одинаковых условиях он всегда дает выше градус, поэтому спирт по Фаренгейту я предпочитаю спирту по Цельсию. Отсюда вывод – Фаренгейт лучше.

– Заканчивайте, остряки. Что у нас там с атмосферой? – вмешался Шаман.

– В полном порядке, командир.

– Радиационный фон?

– Загару не помешает, можно выходить, – закончил доклад Самум.

Атмосфера Загадки встретила их удушающим зноем.

Вдохнув сухой, обжигающий горло и легкие воздух, Сирена едва не кинулась обратно в катер. Вышедшие через задний грузовой люк раньше ее Шаман и Самум стояли как ни в чем не бывало под обжигающими лучами Хохайи. Колдун остался в катере наблюдать за окружающей обстановкой.

– С чего начнем? – глядя перед собой на бесконечные волны песка, как‑то безразлично поинтересовался Самум.

– Как обычно, с воды, – ответил Шаман.

Постояв молча минут пять, как бы привыкая к испепеляющему зною и одновременно наслаждаясь им, мужчины вернулись в катер. Сирена двинулась следом, чувствуя, как припекает ступни ног, обутых в десантные ботинки.

– Послушай, командир, – встретил их появление Колдун, – тут что, все уехали в отпуск?

– Ты это к чему?

– Биолокатор молчит. Что, вокруг действительно нет ни одной живой души?

– Пустыня живет ночью. Да, по всей видимости, это место от источников воды далеко, вот и нет поблизости никого.

– Так мы, что, будем искать воду? – не удержавшись, спросила Сирена.

– Да, воду, – ответил Шаман. – Точнее место, где есть вода, а там, где она, – там и жизнь. Мне думается, что природные факторы на этой планете – кислород, температура, свет должны были способствовать зарождению жизни. Разумной жизни. Обнаружить ее – вот наша основная задача.

– А мне казалось, что нашей основной задачей является установление местонахождения заводов по производству тинала, путей его транспортировки и планирование уничтожения этих объектов.

– Все абсолютно верно, сержант, – думая о чем‑то своем, проговорил Шаман. – Но сначала мы разведаем окружающую местность, хорошо спрячем катер, рассредоточим и укроем пищу, боеприпасы и после этого поступим под ваше непосредственное командование.

Сирена растерялась. Отсутствие опыта и горячность молодого характера сыграли с ней плохую шутку. Она взглянула на Самума и Колдуна, которые отвернулись, как будто занятые своими делами, но успела заметить улыбки на их лицах.

Шаман, как будто ничего не произошло, продолжал:

– Самум, возьми помощницу и займитесь нашей маскировкой. Колдун, мы можем установить аппаратуру наблюдения на одном из этих пиков, но только так, чтобы нас не засекли?

– Обижаешь, командир. Сделаю все в лучшем виде.

– Когда закончишь, займемся с тобой песчанками. Разведку начнем с наступлением темноты.

Последние слова командира Сирена услышала, уже выходя из кабины экипажа, следуя за психологом. Ругая себя, она даже не поднимала глаз на Самума, который в грузовом отсеке протянул ей плотный сверток, и она не сразу заметила это.

– Не бери в голову, – посоветовал он и подтолкнул в плечо к выходу из катера.

Выйдя под палящие лучи Хохайи, психолог бросил на песок коробку, которую нес с собой, и раскрыл ее. В коробке находились аэрозольные контейнеры.

– Давай распаковывай, – выводя девушку из продолжающегося ступора, проговорил он.

Присев, она растянула горловину свертка и вынула из него первый предмет, который оказался сложенным зонтиком.

– Раскрывай, – потребовал Самум, держа в руках один из баллончиков с аэрозолем.

От нажатия кнопки зонт раскрылся. В окружности он был в пределах двух метров, его выдвинувшаяся телескопическая рукоять около полутора.

Взяв зонт и положив его выпуклой стороной на песок, Самум стал обрабатывать его внутреннюю часть струей аэрозольной жидкости. Закончив обрабатывать поверхность, он перевернул его и сменил баллончик.

– Одень перчатки, песок очень горячий, – приказал он Сирене. – Сейчас я буду наносить клей, а ты сразу же это место посыпай песком.

Они проработали минут десять – и первый зонт был готов. Самум отошел на несколько метров, полюбовался работой. Сирена тоже подошла к нему. На фоне пустыни и песка невысокая, около восьмидесяти сантиметров полусфера терялась, была практически не заметной.

– Вот так, – произнес специалист по пустыне. – Внутренний слой – это экран, не пропускающий биоволны. Накрылся таким зонтиком – и с биолокатором в метре от тебя пройдут, ничего не заметят. Ну а с внешней стороны, понятно, песок он и есть песок. Сейчас я отойду, проверим на практике. Если найдешь меня, будешь у нас лучшим следопытом.

Сирена наблюдала, как он отошел метров на тридцать, раскрыл над собой зонт и в следующее мгновение исчез, буквально провалившись на глазах в песок. Сколько девушка ни всматривалась в то место, где секунду назад была фигура диверсанта, она зрительно ничего не смогла обнаружить. Яркое солнце, отсутствие полутонов не позволяли выделить четкую форму сферы зонта.

«Нет проблем», – мелькнуло у нее в голове, когда, опустив глаза от долгого всматривания вперед, она обнаружила, что в сторону, куда ушел Самум, тянется четкая дорожка его следов.

Девушка пошла по следам, которые вскоре оборвались. Маскирующей психолога полусферы в конце не оказалось. Чтобы лучше видеть, она присела и стала искать купол зонта, вглядываясь в ландшафт снизу вверх, но и это не помогло. Испытатель исчез. Пройдя несколько шагов в одном, потом в другом направлении, она так ничего и не обнаружила и в растерянности начала оглядываться.

– Вы что‑то ищете, красавица? – неожиданно раздалось за ее спиной.

Вздрогнув от неожиданности, она повернулась. За ее плечом стоял улыбающийся Самум. Она опустила взгляд к его ногам, но не обнаружила цепочки следов, тянущихся к его ботинкам. Создалось впечатление, что диверсант просто бесшумно спрыгнул откуда‑то сверху. Ее следы были повсюду. Специалист по пустыням следов не оставлял.

– Как ты это делаешь? – несколько растерянно спросила девушка.

– Заклинание одно знаю, – ответил пустынник.

– А меня научишь?

– Обязательно, но сначала давай закончим работу, – ответил Самум и пошел как ни в чем не бывало в сторону катера, оставляя за собой глубокие следы на песке.

Сирена только удивленно покрутила головой, как бы пытаясь прогнать видение следов, тянущихся за ним, но это не было миражом, и они не пропали.

«Может, действительно заклинание, – подумала она, догоняя психолога. – Колдун говорил, что Шаман и Самум нетрацы, вот и пользуются своими возможностями».

Еще два часа они с Самумом провозились, готовя маскировочные зонты. Четыре для каждого из них и два громадных – для песчанок, как поняла Сирена. За это время девушка оторвалась от работы всего один раз, когда из катера вышел Колдун. Инженер подошел к вертикальной стене скалы, зачем‑то пощупал ее двумя руками, а потом преспокойно полез вверх, при этом ни секунды не задерживаясь и не ища точки опоры.

– А это что? – тронув за плечо психолога и указав на скалолаза, спросила она. – Тоже заклинание?

– Шаманит помаленьку, – оторвавшись на секунду от дела, ответил Самум. – Ты не отвлекайся, работай. По стенам лазать я тебя тоже потом научу.

Когда все было окончено, зонты сложены, унесены в катер и уложены в кабины песчанок, Самум приглашающим жестом махнул рукой, вновь выходя под пылающие лучи Хохайи, которая уже начала клониться к горизонту.

– Одевай, – он протянул девушке браслет, состоящий из нескольких разноцветных звеньев.

Сирена просунула руку в отверстие – и браслет сжался, плотно охватив ее запястье.

– Теперь нажимаем на красное звено. Обрати внимание: и в темноте ты не должна его перепутать. Звено имеет посередине острую грань. Нащупала, нажала. Понятно?

Девушка кивнула.

– Смотри, я нажал и пошел.

Самум медленно и плавно двинулся по песку. Подошвы его ботинок не проваливались и не оставляли следов на сыпучей поверхности.

– В каблуках и носках твоих ботинок встроены магниты, – продолжал он, двигаясь вперед и вынуждая Сирену следовать за ним, утопая в песке. – Я не интересовался технической стороной этого вопроса, но принцип работы очень простой. Создаваемое магнитами поле притягивает песчинки друг к другу, создавая твердую поверхность. Для создания необходимой плотности нужно некоторое время, поэтому движения должны быть медленными и плавными. Это даже удобно, так как на открытой местности, в пределах видимости противника, нельзя делать резких движений. Резкое движение притягивает взор, фиксируется глазом. Медленное и плавное – позволяет оставаться невидимым. При передвижении не забывай, что края зонта могут оставить следы, поэтому слегка приподнимай его. Это же устройство действует и в обратном порядке, то есть может создавать эффект зыбучего песка. На браслете это кнопка желтого цвета, поверхность ее гладкая, сферическая. Смотри.