Текст книги "Нетрацы. Тетралогия"

Автор книги: Николай Раков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 66 страниц)

– Колдун, если ты кому‑нибудь расскажешь о том, что рассказал сейчас, я тебя отчислю из группы без страховой премии за полученные телесные повреждения.

– Клянусь рогатым козлом великого шамана, что не разглашу сию тайну, если вершитель судеб, великий Шаман, займет у неповторимого Самума еще девять пальцев для безошибочного подсчета длительности отпуска, мне недостойному.

– Как мне кажется, этот достойнейший из всех негодяев занимается мелким шантажом, – произнес, улыбаясь, Шаман, приглашая в свидетели психолога и Сирену.

– О великий. Я не посмел достойно ответить на твою угрозу, а только смиренно намекнул на справедливость оценки результатов моего труда.

– Если все остальные изделия такого же качества, то обещаю занять у знаменитого ловца змей Самума еще два пальца.

– Пойдемте отсюда, девушка. Этот торг на восточном базаре может кончиться только тем, что без пальцев останусь не только я, но и вы. – И Самум, подхватив под локоть смеющуюся Сирену, потащил ее за песчанку.

Когда беглецы скрылись за машиной, Колдун объяснил Шаману принцип работы других сконструированных на скорую руку устройств. Шары, несущие миниатюрные передатчики, должны были имитировать радиообмен диверсантов, отвлекая внимание на себя. Часть из них можно было выпустить ночью, чтобы воздушные течения унесли их достаточно далеко от места предстоящих действий. Другую часть Колдун предлагал выпустить утром. Они наверняка будут унесены в другом направлении. Тушканчики, снабженные колдовскими приборами, должны были отражаться на экранах, как мины направленного действия. Следовательно, заставлять преследователей останавливаться и расстреливать опасные участки. Несколько маленьких капсул, введенных в тела змей, создавали помехи для аппаратуры слежения, стоящей на машинах охотников. Все приборы имели самоликвидаторы и распадались в пыль, отработав свой небольшой ресурс или при их обнаружении техническими средствами.

Шаман одобрил все находки инженера и пообещал от себя еще пять пальцев Самума, за что был назван достойнейшим.

Часть ночи прошла в подготовке животных к операции отвлечения. Дольше всего пришлось провозиться со змеями, а потом поминутно рассчитывать маршрут и запуск обманок в зависимости от складывающейся обстановки. На движение с большой скоростью не рассчитывали, предполагая, что основное время придется идти под маскировочными зонтами. Существенным подспорьем оказалось то, что песчанки пройдут в зоне следящей системы трех пальцев, откуда можно будет получить сведения о расстановке сил противника. Охотников не должно быть очень много, но, по грубым подсчетам, каждый производственный модуль мог выделить для облавы пару вездеходов с экипажами по три‑пять человек. Учли и наличие авиации, которая будет действовать с космодрома.

– В общем, все как обычно, – подвел итог расчетов Шаман.

Глава 6

В путь отправились с восходом Хохайи, имея на короткое время дополнительный фактор маскировки в виде множественных теней от барханов. Настроение у группы было приподнятым. Никто не сомневался в успешном завершении рейда.

Желание диверсантов поиграть с опасным противником в прятки было отмечено Шаманом, но он не стал разрушать состояние куража группы, а только удвоил бдительность.

Первая сотня километров осталась за бортом без сигналов систем оповещения о наличии групп охотников в пятикилометровой зоне от песчанок. Интуиция подсказывала, что резерв свободного передвижения подходит к концу, и он сделал отмашку Колдуну, что надо раскрывать маскировочный зонт. Теперь они двигались со скоростью идущего впереди песчаного волка, который сейчас представлял собой движущуюся впереди разведгруппу и был отчетливо виден на экране пассивного сонара.

Система оповещения еще молчала, когда волк, судя по экрану, начал увеличивать скорость.

– Может быть, дичь заметил? – увидев изменение в поведении животного, спросила Сирена.

Сидящий за управлением Шаман пожал плечами, хотя ни секунды не сомневался, что игра в прятки уже началась.

Действительно, почти сразу на экране появились две цели. Вездеходы гаюнов засекли передвижение зверя и, принимая его за машину диверсантов, начали погоню.

Охотники не торопились, и это играло на руку группе. Одна из их машин стала в режим погони на параллельном курсе, отрезая маневр преследуемой дичи влево. Другая, особо не торопясь, стала догонять сзади, вызывая соседних партнеров по охоте, ориентируя их в направлении движения преследуемой машины. Песчаный волк Сохара был почти таких же размеров, как и его земной собрат. Согласно информации, представленной Самумом, он мог развивать максимальную скорость в пятьдесят километров в течение пятнадцати минут, что сейчас и делал, уводя за собой находившиеся в засаде вездеходы.

Песчанки диверсантов увеличили скорость, стремясь как можно больше сократить расстояние до цели, вися на хвосте у противника, и не потерять на экране животное, которое раскрывало расстановку сил охотников.

Вот появилась еще одна цель, прямо по курсу, уходящего от преследования карьером волка. Как и предсказывал Колдун, точка заметалась на экране и вскоре пропала. Животное нашло убежище и залегло. Вездеходы гаюнов продолжали движение с прежней скоростью еще в течение добрых пяти минут, пока не стали притормаживать и в конце концов остановились, почти слившись на экране в одну точку. Дичь была потеряна. Нужно было начинать все сначала, но охотники не торопились.

Шаман остановил песчанку. В ста метрах сзади Колдун тоже положил машину на песок.

– Думаю, сейчас вызывают воздушную разведку, – пояснил Шаман неподвижность охотников.

Действительно, вскоре на экране оптической системы стало видно, что к зоне охоты приближается по воздуху стремительная точка. Охотничий беркут был вызван на подмогу, как только гончие потеряли след. Зоркий глаз должен обнаружить добычу и нанести по ней смертельный удар. Воздушный хищник сделал два поворота над указанной ему зоной, но, ничего не обнаружив, поднялся выше. Машина стала выполнять круг в воздухе, но вдруг резко упала на крыло и вскоре скрылась из зоны видимости.

– Похоже, наши шарики сработали, – наблюдая за полетом, прокомментировала действия летчика Сирена.

– Вот теперь будем подходить поближе, – проговорил Шаман, поднимая машину и медленно двигаясь вперед, добавил: – Пора бы нашему четвероногому подниматься.

Слева глухо прозвучала пушечная очередь, потом еще одна.

Один из трех вездеходов, потерявших волка, снялся со своего места и двинулся в сторону раздающейся стрельбы.

Змеи и глушилки сработали. В зоне движения диверсантов раскинутая охотниками сеть начала сворачиваться, образуя бреши.

Отдышавшийся в своем убежище волк тоже не дремал. Сначала легкой трусцой, а потом, все убыстряя бег, он согласно руководства, поселившегося в его желудке путеводителя, двинулся вправо. Когда животное встало на установленный для него курс и отошло от охотников на добрый километр, программа включила оповещающие охотников сигналы движения цели. Оба вездехода тут же снялись с места, открывая проход и наращивая скорость, устремились в погоню за виртуальной дичью, появившейся у нас на экранах.

В течение часа песчанки, то увеличивая, то сбрасывая скорость, двигались беспрепятственно. Теперь едва слышимая стрельба раздавалась позади них. Так как Самум разбрасывал в кильватере остатки змеиного запаса.

– Мы прошли первую линию сети, – проговорил Шаман. – Садись к пушке, но стрелять только по моей команде. Сейчас войдем в зону Трех пальцев. Сигнал будет слабенький и короткий, но они могут его уловить. Если проблем не возникнет, километров пятьдесят свободного пути у нас будет.

– Поняла, командир, – перебираясь с пассажирского сиденья за турель, ответила Сирена.

Спустя десять минут следящая система Трех пальцев перебросила на дисплей машин диверсантов расстановку сил охотников. Часть вездеходов гаюнов передвигалась по пустыне, осуществляя патрулирование. Несколько машин стояли неподвижно, рассчитывая выскочить из засады на загоняемую жертву.

Шаман неторопливо изучал расстановку сил охотников.

– У нас все в полном порядке, – проинформировал он девушку. – Сделаем небольшой зигзаг и тихонько пойдем дальше. У них тут окошко не прикрытое. Похоже, рассчитывают на авиацию, так что проскользнем.

Вскоре и вторая линия сетей была пройдена. Шесть часов непрерывного напряжения стали сказываться на диверсантах. Сильно выматывала духота кабин. То и дело то один, то другой прикладывались к фляжкам, но вода почти не приносила облегчения. Под зонтами росла температура двигателей, которые не обдувались даже знойным воздухом пустыни.

Неожиданно Шаман резко затормозил и выключил двигатели. Сдвинув фонарь кабины, он начал протискиваться между ним и внутренней поверхностью зонта, потянув за собой лист поролона. Добравшись до вентиляторных жалюзей двигателей, он набросил на них лист и стал выливать на него воду из канистры. Под куполом зонта стало невозможно дышать. Приблизив лицо к фонарю, Шаман жестами показал Сирене, что она должна приподнять купол. Девушка быстро выполнила приказ, и вскоре образовавшийся пар несколько рассеялся.

– Термодатчики, – прохрипел командир на вопросительный взгляд девушки, когда заполз обратно на водительское место. – Сейчас они должны понять, что мы их дурачим. Машина горячее окружающей пустыни. Они нас могут вычислить.

Песчанки диверсантов были связаны оптической связью, так что вслед за командиром аналогичную операцию пришлось проделать и Колдуну.

Как всегда, Шаман оказался прав. Через несколько минут в зоне появился самолет и стал прощупывать местность. Самум положил на колени переносной зенитно‑ракетный комплекс, готовясь стрелять прямо сквозь купол маскировки, но, покружив некоторое время, разведчик улетел. Все облегченно вздохнули.

До цели оставалась какая‑то сотня километров. Судя по захваченной карте, дальше не было добывающих комплексов и чего‑нибудь привлекающего внимание гаюнов либо нуждающегося в охране.

– Кажется, прошли, командир, – сверившись с картой и точкой их нахождения, произнесла Сирена. – Впереди белое пятно. Дальше охраны быть не должно.

– Они нас ловят, а не зону охраняют, – возразил Шаман. – Вот дойдем спокойно, тогда и будем радоваться.

Действительно, вокруг было тихо. Где‑то там, сзади, осталась беспорядочная пушечная стрельба по несуществующим минным закладкам. Со следящего экрана исчезли активно передвигающиеся точки вездеходов охотников. В небе не висел наблюдатель, но именно эта тишина и не нравилась Шаману. Он гнал от себя нарастающее с каждым пройденным километром напряжение, но оно не отпускало.

Песчанки прошли еще немного вперед, а он все чаще и чаще стал поглядывать на лежащего в ногах командирского сиденья связанного волка. Последняя обманка, не использованная при прорыве через сети, расставленные охотниками, помаргивая карими глазами, смотрела на человека. Наконец он остановил машину.

– Сирена, выпусти нашего друга, пусть напоследок вперед пробежится.

– Что‑нибудь не так?

– Да вроде все в полном порядке. Зачем нам его с собой таскать.

Установив парализатор на самую малую мощность, девушка хотела обездвижить животное.

– Подожди, я попробую с ним поговорить, – остановил ее Шаман и пристально посмотрел в глаза волка.

Животное подняло голову и в свою очередь устремило взгляд на человека. Несколько секунд между ними происходил своеобразный молчаливый диалог. Наконец волк отвел взгляд, положил голову на лапы и слегка вильнул хвостом.

– Можешь его развязывать, не укусит, – проговорил Шаман.

Сирена с опаской разрезала вязки на задних лапах животного и поднесла клинок ножа к передним. Волк поднял голову. Девушка разрезала вязки на передних лапах и челюстях хищника. Еще минуту зверь лежал неподвижно, потом поднялся, оглядел людей, будто прощаясь, и прыгнул за борт машины. Чувствуя за тонким куполом маскировочного зонта свободу, в секунды закопался в песок и выскочил под палящее солнце.

Он удачно выбрал правильное направление так, что электронному поводырю, находящемуся у него в желудке, не пришлось вмешиваться. Машины оставались на месте. Экипажи наблюдали за удаляющимся животным, ожидая возможного появления новых отметок на экранах, и они не замедлили появиться.

На перехват, примерно в двух километрах справа и слева за обманкой, вдогонку устремились две быстрые цели.

С этой точки диверсантам нужно было сворачивать так, чтобы зверь уводил преследователей в сторону от нужного песчанкам курса.

Оставался последний рывок, и, чтобы побыстрее дойти, Шаман решил изменить маскировку и, включив голограф, прибавил скорость. Со стороны могло показаться, что еще один шестиколесник, выскочив из засады, рванулся в преследование цели, пытаясь отрезать ей путь по одному из флангов.

Приказ «делай, как я», был отдан несколько часов назад, перед началом движения, и Колдун долго не раздумывал. Его песчанка в секунду превратилась в вездеход гаюнов и тоже начала набирать скорость. Но как быстро ни поменял маскировку Колдун, на этот раз противник оказался быстрее и хитрее. Из‑за ближайшего бархана выскочила бронированная машина охотников, но не погналась следом, а только чуть довернула ствол пушки в сторону удаляющейся песчанки Шамана.

– Быстро же вы учитесь, – процедил сквозь зубы инженер, когда две выпущенные им противотанковые ракеты уже пробили корму вражеской машины и взорвались внутри. Боезапас вражеской машины сдетонировал. Песчанку швырнуло на бархан, по фонарю и корпусу застучали осколки.

– Нельзя ли поаккуратней, – недовольно проговорил Самум, вытирая с лица кровь.

– Претензии к ним, – Колдун кивнул на развороченный, потерявший форму броневик, – или ко мне? – При этом со злостью надавил на стартер заглохшего двигателя и, когда он завелся, приподнял машину со склона бархана.

– К тебе ближе, – пробурчал Самум, занятый рассеченной бровью.

– Плохо то, что я их принимаю при включенном голографе, а наш вырубился.

– Счастлив тот, кто доволен наличием, – парировал Самум. – Давай пока за командиром, а там видно будет.

Песчанка от резкого набора скорости вильнула, но опытная рука водителя выровняла машину, и она устремилась вдогонку за идущим впереди вездеходом.

– Сколько усилий, а пройти по‑тихому не удалось, – проговорил Колдун, держа курс и временами поглядывая на приборы, боясь найти в их показаниях последствия хорошей встряски, полученной от взрыва.

– А я не могу сообразить, как они раскололи голограмму?

– Следы, – односложно ответил инженер.

– Какие следы?

– Они находились очень близко. Когда Шаман проехал мимо, все было натурально, но песчанка не оставляет следов протектора. Кто‑то оказался очень наблюдательным. И еще звук двигателя, он не похож на рев вездехода. Если голограмма далеко, то все нормально, а если противник рядом, то, как видишь, не получается.

– Да. У Шамана шестое чувство. Если бы мы ползли, как раньше, он бы нас расстрелял, – как будто самому себе проговорил психолог.

– Заканчивай философствовать. У нас за кормой еще один умник образовался, – зло процедил Колдун, увеличивая скорость и резко бросая машину в сторону.

Выпущенная преследователями очередь, поднимая фонтаны песка, прошла в двух метрах от правого борта.

Психолог быстро перебрался назад и сел за пушечную турель.

– Ты посмотри какие умные, – кричал он Колдуну между пушечными очередями, держа преследователей на расстоянии. – Наверно, получили приказ не реагировать на показания приборов, а начинать движение только тогда, когда мы будем в прямой зрительной видимости.

– Бросай пушку, – процедил сквозь зубы инженер, швыряя машину из стороны в сторону. – С этими я сам разберусь. Если через пять минут не найдем, где укрыться, или не остановимся, то нас, как зайцев, накроют с воздуха.

Самум все понял и, перебравшись на командирское сиденье, поставил между ног трубу ПЗPK, при этом неотрывно вглядываясь в экран воздушного наблюдения.

Охотники в преследующей машине почувствовали себя в безопасности и стали медленно, но неуклонно сокращать расстояние.

Скоростная песчанка легко могла оторваться от преследования, но Колдун умышленно не торопился. Когда расстояние сократилось до пятисот метров, он нажал кнопку на пульте. В шлейф пыли, оставляемый вездеходом, упала активированная песчаная мина, сразу же провалившаяся в песок.

– Прощайте, уроды, – напутствовал преследователей Колдун, увеличивая скорость. Выдерживая в течение нескольких секунд движение по прямой и рискуя получить снаряд в машину, он вел тем же курсом и вездеход охотников.

Барханы кончились, впереди лежала ровная как стол, простирающаяся до самого горизонта песчаная поверхность. В оптику было прекрасно видно, как вездеход гаюнов вошел в зыбучку на скорости в девяносто километров в час. В глазах стороннего наблюдателя это выглядело как киноэффект, как фокус. Была машина, а на следующем кадре ее уже нет.

Инженер удовлетворенно хмыкнул.

– Не стоило так увлекаться, мальчики, – с опозданием пожурил он уже не существующих преследователей.

– Доверни вправо, – донесся до него голос Самума.

Руки автоматически выполнили нужное движение. Машина резко вильнула, и Колдун тут же услышал хлопок старта ракеты ПЗРК.

Метрах в тридцати от песчанки вырос пылевой куст, от взрыва ушедшей в песок ракеты воздух‑земля.

– Нужно раньше предупреждать, – ворчливо упрекнул он психолога.

– Извини, был занят, – ответил тот, забрасывая пустую трубу контейнера на заднее сиденье. – Зато над нами теперь никто не летает.

Действительно в небе не было признаков упорядоченного движения, но сверху слева хаотично падали какие‑то обломки.

Колдун увеличил скорость, догоняя ушедшую вперед командирскую машину.

– А девчонка была права, – произнес Самум через некоторое время, указывая на темную точку, появившуюся впереди и немного слева по курсу.

– Будет хоть где передохнуть в тенечке, – ответил инженер.

Спустя десять минут обе песчанки стояли перед огромной красно‑коричневой скалой, бокам которой были искусственно приданы грани четырехугольной пирамиды, строго сориентированные по сторонам света. С восточной стороны в пирамиду вел чернеющий вход портала, напротив которого на песке на расстоянии почти двухсот метров были разбросаны каменные обломки.

Все выпрыгнули из кабин и остановились у входа.

– У нас есть около двадцати минут на осмотр, – произнес Шаман. – Минут через сорок, максимум через час они замкнут кольцо. К этому времени нам надо уйти. Колдун, крутнись вокруг. Самум, мы идем внутрь. Ты остаешься здесь, – кивнул он Сирене.

Вооружившись фонарями, оба нетраца скрылись в темноте портала, а инженер, прыгнув в кабину, скрылся на песчанке за гранью пирамиды.

Одиночество девушки длилось недолго. Минут через пять машина Колдуна остановилась перед ней, обдав тучей пыли.

– Хорошие манеры ты оставил перед выброской на базе? – спросила она, прокашлявшись, у подошедшего инженера.

– Извини. Просто я решил, что тебе пора попудрить носик. Не дуйся, шучу, – проговорил он, увидев, что девушка обиделась. – Хочешь, кое‑что покажу?

– Шаман оставил меня здесь.

– Пошли, охранять тут нечего. Внутри они сами разберутся. Когда мы понадобимся, позовут. – И он потянул ее за руку к песчанке.

Когда машина обогнула вторую грань пирамиды, и девушке открылось то, что хотел показать Колдун, она не удержалась от возгласа.

– Ничего себе, – растягивая слова, воскликнула Сирена. – Кто и чем это мог сделать?

В двадцати метрах от каменной грани стоял шестиколесник гаюнов. Слово «стоял» не совсем подходило к тому, что видели глаза диверсантов. Точнее его положение можно было выразить фразой – лежал на брюхе. Какая‑то невообразимо страшная сила нанесла удар сверху по боевой башне машины и утопила ее до половины в корпус. От удара пять из шести колес разлетелись в разные стороны, а наклонная броня лобовой части треснула. Ствол пушки торчал вверх, как носик у чайника. Но еще больше вызывала удивление вторая машина, лежащая метров на пятьдесят дальше в сторону пустыни. Это был легкий открытый вездеход, его корпус был свернут в спираль. Создавалось впечатление, что какой‑то гигант взял машину за нос и корму и одним движением повернул свои мощные руки в разные стороны, а потом откинул испорченную игрушку.

– Мне кажется, это то самое, что поможет нам решить все проблемы, если Шаман с Самумом разберутся.

– Ты хочешь сказать, что это сделал, какой‑то Шер‑Паша?

– Ни минуты в этом не сомневаюсь. Эти уроды, – инженер кивнул в сторону пустыни, – взорвали храм и вызвали на свою голову месть духа или местные шаманы натравили его на них. Результат ты видишь. По крайней мере, у местных мальчишек и девчонок нет оружия, которое могло бы поражать технику гаюнов. А тут, смотри, судя по повреждениям, действовала чисто первобытная сила. Удар. Сворачивание. Так себя ведут созданные искусственно магнитные аномалии в лабораторных условиях. В природной среде только сущности.

– Колдун, скажи, а откуда берутся эти сущности? Ведь не может же быть просто так, сел, поколдовал, пошаманил – и на тебе, двое из ларца невидимы с лица. Из ничего, ниоткуда, ничто. Такого не бывает.

– Спроси лучше у Шамана.

– Я у тебя спрашиваю.

– Ты сталкивалась с таким понятием, как эгрегор?

– Что‑то связанное с общественным сознанием, психополями групп, общностей людей.

– Именно так.

– Ну и что.

– Вот такой эгрегор, созданный злобными жрецами пустыни, разозлился, что его потревожили, и наказал плохих дяденек, поломав их опасные игрушки.

– Насколько я читала, эгрегоры не обладают собственным сознанием, являются не устойчивыми психополями, так как постоянно нуждаются в подпитке чужой энергетикой и уж тем более не обладают чисто механической силой, способной сворачивать в трубку броневые листы.

– А почему они неустойчивы? Эгрегоры земной инквизиции формировались и подпитывались на протяжении шести веков. С чего это вдруг им быть неустойчивыми. А сколько сотен веков они формировались тут? Говоришь, не обладают собственным сознанием. Если тебе на протяжении веков будут постоянно вдалбливать одни и те же нормы поведения и оценки окружающего мира, это вдолбленное станет твоим собственным сознанием и никак иначе.

– Но откуда такая чудовищная сила?

– А что мы вообще знаем о психополях и сущностях? Каким образом десятилетний ребенок сгибает металлический лом или сдвигает с места многотонную махину истребителя? Оказывается, сделать звездолет проще, чем до конца понять самого себя, которого знаешь всю жизнь. Что мы знаем о здешней цивилизации. Даже у нас уже ведутся эксперименты по созданию энергороботов. Почему они не могут быть здесь?

На какое‑то время в разговоре возникла пауза. Сирена обдумывала доводы инженера и пыталась хоть как‑то, для самой себя, объяснить и понять непонятное.

Ее размышления прервал Колдун.

– Будем возвращаться. Наверняка наши уже успели там оглядеться.

Когда они подъехали к порталу, Шаман с Самумом сидели перед ним на корточках и задумчиво курили, опершись спинами на стенку пирамиды.

– Ну, что там интересного, – спросил без всякой заинтересованности Самум между двумя затяжками.

Инженер так же неторопливо присел перед ними и, закурив, коротко рассказал о результатах разведки.

Его сообщение не вызвало почти никакой реакции, кроме того, что Шаман несколько раз кивнул, будто подтверждая или соглашаясь с докладом.

– У нас тут есть два варианта, но, прямо скажем, выбирать не из чего, – начал Шаман, не поднимая головы и всовывая окурок в песок. – Там, – он сделал жест большим пальцем за свое плечо, – находится что‑то похожее на смектовского Базы из легенды. Его можем разбудить мы или разбудят те придурки, что за нами охотятся. Результат будет такой, о котором вы только что рассказали. Если мы сейчас уйдем отсюда и если нас по дороге не убьют, что менее вероятно, то начинать придется сначала. Приказывать не хочу, но я и Самум остаемся.

– Ну, значит, мы остаемся, – произнес Колдун и взглянул на Сирену.

Девушка утвердительно кивнула головой.

– Теперь рассказывай, какие у нас шансы на победу.

– Самум предлагает в целях маскировки от Базы, мощный удар парализатора.

– Активного действия головного мозга почти никакого, – пояснил психолог. – Он просто не должен нас заметить. Вокруг будет достаточно объектов для его внимания. Кроме того, общались же с ним в этом капище местные шаманы и ничего с ними не случилось. Может, он вообще внутри ведет себя скромно.

– А песчанки? – спросил инженер.

– Попробуем закатить внутрь. Может, повезет и целыми останутся, – предложил Самум.

– Тогда так и порешили, – подвел черту под разговором Шаман. – Да вот еще что, предлагаю не дожидаться, пока гаюны начнут осаду со стрельбой. У нас найдется что‑нибудь в виде ультразвукового будильника? – спросил он, глядя на Колдуна.

– Без проблем, командир. Подпрыгнет в своей кроватке как миленький.

– Тогда начинаем подготовку.

– У меня есть предложение, – сказал инженер.

– Давай, только по‑быстрому.

– Я смотаюсь за километр отсюда и установлю парочку песчаных мин. Активацию поставлю на вибрацию почвы. Ультразвуковой генератор с дальномером в нескольких метрах от входа. Он сработает тогда, когда подойдут охотники. Пока Базы проснется, парочка вездеходов, надеюсь, утонет. Рыть Базы глубоко не будет, а когда все успокоится, мы сможем транспорт целехоньким откопать. Будет на чем ездить.

– А если таким способом наши песчанки закопать, – предложила Сирена.

– Нет, это опасно, на сработавшую песчаную мину он может проснуться, – отказался от предложения Шаман.

– Тогда я поехал, – произнес Колдун и, не услышав возражений, двинулся к своей машине.

– Самум, на всякий случай включи автоводителя. Ведешь песчанку дистанционно. Не думаю, что машина разбудит его, но чем Базы не шутит. Поставь ее сразу слева от входа, у стены.

– Сейчас сделаю, командир, – отозвался психолог и полез в кабину.

Через несколько секунд двигатели машины чуть слышно заурчали, и она, приподнявшись, медленно двинулась к порталу. Вслед за ней шел Самум, держа в руках пульт управления. Песчанка втянулась в портал, и идущий за ней в пяти метрах инженер тоже пропал в темноте входа.

– А почему вы уверены, что там есть сущность и это именно Базы? – спросила Сирена, оставшись наедине с Шаманом.

– Внутри очень мощная энергетика, а на песке след, такой как оставляет туке, но по размерам в несколько раз больше.

– Пирамиды сами по себе создают энергетическое напряжение. Может, он побыл там и ушел.

Шаман посмотрел на девушку как на неразумного ребенка, но все же пояснил:

– Когда они ложатся спать, то на грунте остается след в виде спирали. Если такая спираль закручена по часовой стрелке, то значит дух находится здесь и спит, если против, то это означает, что он ушел с этого места. Пойдем, сейчас сама все увидишь.

Шаман еще раз оценивающе окинул взглядом расстилающуюся вокруг песчаную равнину и, развернувшись, двинулся к темнеющему входу. Сирене ничего не оставалось как последовать за командиром.

Войдя под своды портала, девушка обнаружила, что стены пирамиды имеют толщину не меньше двадцати метров и, насколько хватало взгляда, украшены знаками, высеченными в камне. Сделав несколько шагов, она достала фонарь, так как свет Хохайя, льющийся от входа, начал быстро тускнеть, а впереди стояла стена непроглядного мрака.

– Убери фонарь, он не понадобится, – проговорил Шаман и, сделав еще несколько шагов, исчез в непроглядной тьме, как будто зашел в черную стену.

Отстававшая от него на пару шагов Сирена остановилась и, секунду поколебавшись, шагнула следом. Зрительное ощущение было такое, словно она прошла сквозь черный занавес, отгораживающий тьму от света. Перед ней распахнулся в легком зеленоватом тумане большой зал пирамидальной формы. Стены этой внутренней пирамиды представляли собой нависающие ступени, теряющиеся наверху. Насколько видела девушка, вертикальные части ступеней были так же покрыты письменами, а горизонтальные гладко отполированы. В центре зала располагалась каменная плита, возвышающаяся примерно на два метра над песчаным полом и расколотая на две половины. О том, что здесь произошел мощный взрыв, свидетельствовала не только трещина в плите, но и отбитые местами острые углы ступеней, уходящих к вершине зала. Она обратила внимание на пол, занесенный слоем песка и, как говорил Шаман, увидела след. Концентрические круги, несколько раз опоясывающие плиту, как будто какой‑то ребенок провел палочкой по песку, обегая зал.

– Что скажешь? – спросил Шаман, стоящий рядом.

– Ничего подобного никогда не видела.

– Да, что и говорить, впечатляет, но с чем‑то подобным я сталкивался на Смекте и Хоборе. Да и земные народы майя, ацтеков и Египта тоже владели немалыми силами непознанной человечеством природы.

– Ты имеешь в виду, что этот зал предназначался не только для проведения религиозных обрядов?

– Именно. Зал для проведения массового поклонения божествам маловат. Кстати, здесь нет и изображений этих божеств, хотя отсутствие образов встречается в некоторых религиях.

– И для чего же он тогда?

– Это зал постижения священных знаний и управления силами, подвластными местным жрецам, сурусам, шаманам.

– Почему ты так думаешь?

– Попробуй рассмотреть текст хотя бы на пятой ступени.

– Мелко, ничего не могу разобрать.

– Вот именно. А почему написали так мелко. И зачем вообще писали, если нет возможности прочитать?

– Не знаю. Может, это просто украшения или молитвы, вознесенные повыше к их божеству.

– Я думаю, что это тайные знания, которые может постичь только посвященный, достигший уровня той или иной ступени. Не можешь прочитать выше, значит, это твой порог в иерархии пирамиды властителей этого мира.

– Ты хочешь сказать, что стремящийся подняться выше по ступеням власти должен был развить в себе такое зрение, чтобы прочитать все, что наверху, и тогда его признавали достойным.

– Такой вывод тоже неплох, но думаю, что тот, кто хотел познать написанное, должен был приблизиться к этим знаниям сам.

– Иными словами, здешние шаманы могли левитировать?

– Мне кажется, не важно, каким способом претендент на знание мог до него добраться. Будет ли это суперзрение, левитация, способность передвигаться по горизонтальной поверхности над полом. Возможно, у них здесь существует лозунг «Способен, значит, достоин».

– А как же тогда прирожденные карьеристы, фанатики, рвущиеся к власти и пришедшие к ней, уничтожающие миллионы, или те, кто способен все купить.

– А кто тебе сказал, что здесь не заботятся о чистоте помыслов и духа? Может, где‑то есть такой же каменный вигвам, со ступенями вниз, в глубину души, и можно испугаться и не дойти до дна или сорваться со ступени и разбиться. Хотел бы надеяться, что так оно и есть. Что здесь не повторяют наших ошибок.