Текст книги "Нетрацы. Тетралогия"

Автор книги: Николай Раков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 66 страниц)

Настроение нетраца значительно улучшилось, будто его пригласили на званый прием, а не в разделочную к психотехникам.

Только через двенадцать часов следящая система сообщила, что к трем пальцам приближаются многочисленные цели.

Пора было начинать игру. Самум, не медля, включил двигатель вездехода, направив машину в сторону «сковородки», так группа Шамана называла между собой каменистое плато у старых разрушенных гор.

Проехав пару часов по пустыне, он понял, что не успеет скрыться. Цепь загонщиков уже катила ему навстречу.

Резко развернув машину, диверсант двинулся на восток, пытаясь проскочить между цепями, зажимающими его с севера и юга. Вскоре за его спиной в небе появились три точки, быстро увеличивающиеся в размерах. Без всякого сомнения, это были топтеры, наводимые на цель воздушным разведчиком. Выжав все, что мог дать двигатель вездехода, психолог смотрел только вперед, старательно входя в повороты между барханами и стараясь не перевернуть машину. Стрельбы он не боялся. Брать его будут только живым.

Неожиданно впереди слева по курсу он заметил еще тройку хищников.

– Что‑то они сильно перевозбудились, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Мне хватит здесь и того, что я имею.

Продолжая гонку, нетрац вскоре заметил, что воздушные охотники, висящие впереди, ведут редкий огонь по наземной цели. Такой целью здесь могли быть только члены его группы.

– Зыкыр тебя забери, Босу, – сквозь зубы выругался он. – Обещал ведь сохранить парней.

Близкая очередь, прошедшая впритирку по левому борту, заставила руки автоматически рвануть руль вправо. Машина чуть не перевернулась, въехав боком на бархан. Водителю пришлось взять еще круче и добавить скорости, чтобы не перевернуться и выскочить на гребень песочной горы. Небольшой прыжок. Мягкое приземление. Пробуксовка колес. Вездеход вновь катил по ложбине, несколько изменив курс. Еще очередь, но теперь Самум ее просто проигнорировал.

«Пугнуть их, что ли, для достоверности», – мелькнула мысль.

Два тяжелых футока лежали на заднем сиденье, но, вспомнив об их отдаче, диверсант решил не калечить себе руки сумасшедшей отдачей оружия.

Летящие впереди машины вскоре значительно приблизились. Загонщики больше не стреляли. Похоже, дичь шла в нужном для них направлении.

В очередной раз свернув, вездеход выскочил на огромную пустынную площадку, которая была мгновенно узнана нетрацем. Здесь, под сорокаметровым слоем песка, покоился, заполненный до отказа тиналом, гигантский транспортер, утопленный в ходе проведения первой операции на Сохара.

Психолог остановил машину, доехав до середины площадки. Навстречу ему из‑за гряды барханов вылетела знакомая песчанка, за фонарем которой виднелись двое людей.

Самум встал на сиденье и поднял руку. Горячие головы партнеров по «неудачной» экспедиции могли спокойно пойти на таран или, не задумываясь, выстрелить противотанковой ракетой.

Водитель песчанки узнал его в последний момент. Машина вильнула в каких‑то нескольких метрах от вездехода, проскочила мимо и, развернувшись почти на месте, вернулась, став бортом к его вездеходу. Фонарь кабины отъехал назад, и на нетраца уставились два диверсанта из управления Лузгина, приданных экспедиции.

– Какого Зыкыра вы тут делаете? – зло спросил Самум.

– Играем в прятки, – ответил водитель.

Несмотря на смертельно опасную обстановку, его лицо светилось улыбкой.

– Я же отдал приказ спрятаться.

– Нашли и выгнали из логова подлюки, – ответил напарник. – А тут еще пушку, как назло, заклинило.

– Глушите шарманку, – приказал Самум и, сделав круговой жест выставленным пальцем над головой, сел на сиденье, прихватывая из пачки губами сигарету.

Водитель и пассажир песчанки завертели головами. Вокруг действительно было на что посмотреть.

Над барханами, обрамляющими площадку, на высоте не более пяти метров, зависло шесть топтеров. Десантные люки машин были распахнуты и вниз один за другим сыпались солдаты группы захвата, одетые в песчаный камуфляж.

– Каждый хочет получить свою долю славы, – прокомментировал высадку Самум, выдохнув струю дыма.

Водитель песчанки и его напарник покинули свои места и, прикрываясь бортами обеих машин, поводили стволами автоматов.

– Стрельба отменяется, – проговорил психолог, по‑прежнему неподвижно сидя в вездеходе и продолжая курить.

Оба ствола мгновенно повернулись в его сторону.

Сотрудники управления спецопераций не любили предателей и не имели такого понятия, как сдача в плен. Пока в их руках оружие и они были живы, схватка продолжалась.

Нетрац предвидел такое развитие событий. Держа сигарету в правой руке, левой, пряча ее за бортом вездехода, сжимал рукоятку парализатора. Он мысленно ругался последними словами, но изменить ничего не мог.

Сдавать своих в руки гаюнов очень не хотелось, но и других вариантов у него не было. Все усилия и жертвы, принесенные ради передачи дезинформации противнику, могли пойти прахом прямо сейчас. Водитель песчанки уже сжимал в руке гранату и, не спуская глаз с нетраца, разгибал усики предохранительного кольца. Время для принятия решения вышло.

Самум сделал глубокую затяжку, показавшуюся ему очень длинной, и стал выжимать кнопку парализатора. Сознание подсказало, что все его движения замедлились в сотни раз. Именно в этот момент песок по всей площади вокруг начал вспучиваться. Время ощущалось физически, будто тело поместили в густой сироп, замедлив все его процессы и движения. Вскоре со всех сторон диверсантов окружала стена песка и поднятой пыли, закрывшая ближайшие барханы с лежащими на их гребнях имперцами.

Удивительно, что бушевавшая вокруг стихия никак не затронула стоящие в ее центре машины. Стояла абсолютная тишина. Песчаная стена, несущаяся вверх, сменилась на огненную. Сознание нетраца подсказало, что под ним взорвался транспортер гаюнов, в емкости которого были тысячи тонн тинала.

Боевики, сидевшие между машинами, медленно поднимали головы вверх. В этот момент вокруг них образовался голубой шар, сразу же исчезнувший в бушующем море огня. Неведомая сила вытянула Самума из вездехода, бросила в огненный смерч, при этом потушив его сознание.

Сколько продолжалось беспамятство, он не знал, но, очнувшись, даже сквозь сомкнутые веки увидел свет. Его тело лежало на песке и не ощущало никакой боли. Память мгновенно высветила, до мельчайших подробностей, произошедший несколько секунд или несколько часов назад гигантский взрыв, в эпицентре которого он находился.

– Похоже, он мертв, – раздался над ним хриплый голос, и носок солдатского ботинка коснулся его кисти.

– От наших ничего не осталось, а этот почти цел, – проговорил другой гаюн, и тень от его фигуры закрыла свет, сочащийся сквозь веки.

– На войне и не такое бывает, – сказал хриплый.

– Где война, а где мы, – возразил собеседник.

Только теперь Самум почувствовал, что кожу на лице стянуло, и он ощущает царапающую сухость во рту. Интенсивный свет Хохайя испарил из открытых участков кожи всю влагу.

– Пить.

Он не услышал своего голоса, но сухие губы болезненно шевельнулись.

– Живой, – удивленно произнес один из солдат и присел рядом на корточки.

– Господин капитан, здесь живой солнечник, – прокричал другой куда‑то в сторону.

«Значит, задание продолжается», – уже полностью придя в себя, подумал Самум.

Присевший над ним солдат приподнял его голову. Губ коснулось горлышко фляги. В рот потекла тепловатая вода.

Психолог открыл глаза и, откашлявшись, начал пить. По склону бархана к нему спускался гаюн с капитанской планкой на груди.

Выработанная годами привычка к мгновенному анализу ситуации и в этот момент не оставила психолога.

Голубой шар, замкнувший в свою сферу боевиков, бесшумность гигантского взрыва, неподвижные машины в его эпицентре, растянутое время и его удивительное спасение, которого фактически не могло быть. Все сложилось в единую логическую цепочку.

Верховный жрец Сохара очень естественным образом передавал его в руки гаюнам. Самоликвидация поисковой группы солнечников удалась частично. Не желая попасть в плен, они подорвали сами себя, но один из них чудом остался жив. К такому выводу должны были прийти имперцы. Босу знал все мысли и планы нетраца.

«Жрец наверняка спас ребят, выполнив свое обещание, – подумал Самум. – Первая стадия внедрения успешно закончена. Я в плену. Значит, будем начинать работать»

Глава 5

Шаман

Разведчик‑невидимка, куда в трюм доставили ящик с Шаманом, шел в общем строю ударной группы до самой Сохара. Пока на планету сбрасывали автоматические ракетные комплексы, он отошел от общего строя собратьев. Включив антилокационный режим, на среднем ходу невидимка двинулся к восьмой планете системы. Миновав седьмую, он вскоре подошел на дальность эффективной работы локаторов имперцев и, включив режим невидимости, немного продвинувшись вперед, лег в дрейф. Здесь оставалось подождать принятия решения командиром имперских кораблей, базировавшихся на восьмой. В случае их ухода на помощь эскадре, терпящей разгром у Сохара, невидимка мог спокойно приблизиться к планете и сбросить на нее груз, о котором его экипаж почти ничего не знал.

Спустя несколько часов связистами корабля был перехвачен сигнал о помощи, но корабли, висевшие на орбите восьмой, даже не отозвались. Имперцы увеличили скорость и, разделившись, замкнули планету в кольцо, непрерывно вращаясь вокруг нее и практически не оставляя мертвой зоны наблюдения, в которую мог бы протиснуться даже маленький катер. Вариант незаметного проникновения на планету потерпел неудачу. Противник не собирался рисковать. Судя по его действиям, он имел строгий приказ ни при каких обстоятельствах не отвлекаться от объекта, порученного ему для охраны.

Единственным человеком, знавшим, что на борту находится диверсант, которого надо высадить на Верме, был капитан корабля. Вопрос высадки не обсуждался, и космолетчик принял рискованное решение, которое должен был одобрить неизвестный пассажир.

Капитан прошел в свою каюту и переключил блок связи на канал катера, стоящего в трюме.

– Заваруха началась, – сообщил он. – Патруль активизировался. Тихий вариант высадки невозможен.

– Ваши предложения? – донеслось из динамика.

– Здесь всего шесть бортов. Вызвать подкрепление из ударной группы и похоронить их тут всех до одного.

– Вариант неприемлем. Мы не должны показать, что интересуемся восьмой.

– Какие будут приказания?

– Думать, капитан. Думать. Жду ваших предложений в течение часа.

Шаман, отключив связь, откинулся на спинку кресла. Начало его внедрения нельзя было затягивать, но и неоправданный риск при высадке грозил полным провалом операции.

Контрольная лампочка вызова на связь замигала на пульте катера уже через полчаса.

– Слушаю, капитан? – отозвался Шаман.

– Есть вариант, – прозвучал голос космолетчика. – Мы подходим к одному из патрульных почти вплотную и уничтожаем его. В момент взрыва я выбрасываю вас в пространство и выключаю эффект невидимости. На какое‑то время аппаратура остальных кораблей патруля временно даст сбой. Они отвлекутся именно на меня, а, возможно, один или двое попытаются меня догнать. Обломки корабля осматривать некогда. Для этого нет времени. Нужно догнать убийцу и отомстить за смерть товарищей. В образовавшееся окно вы и пойдете на планету. Обломки послужат неплохим прикрытием.

– Вы даете гарантию, что взрыв уничтожит корабль? Он может его только повредить.

– Об этом не беспокойтесь, я это гарантирую.

– Но получается, что мы все равно заинтересовались восьмой.

– Никакого интереса. Одинокий разведчик в малоизученном секторе решил заработать лишний знак отличия, уничтожив врага. Такое у нас случается.

– Но, возвратившись к своим, он сообщит о наличии патруля, и это может возбудить подозрения.

– Начальство очень озабочено вашей успешной высадкой. Дальше седьмой преследования не будет, а там они меня уничтожат.

– Поясните.

– После разгрома эскадры два крейсера должны выдвинуться к седьмой и ждать моего возвращения. Патрульные корабли не вернутся из погони, но и ударная группировка не придет на восьмую. Я думаю, гаюны сделают правильный выбор. В период погони мы уничтожили друг друга.

– Хорошо. Я принимаю ваш вариант. Начинайте действовать.

– Приготовьтесь, это не займет много времени, – проговорил капитан, отключая связь.

«Убор вас забери, – мысленно ругнулся нетрац. – Моя высадка очень напоминает авантюрные выходки Колдуна».

Тщательно пристегнувшись в кресле, он активировал все системы катера. Теперь оставалось только ждать, и ожидание не затянулось.

Разведчик почти сразу начал увеличивать ход, что отразилось легкой перегрузкой, а еще через несколько минут корабль ощутимо тряхнуло. Похоже, капитан выполнил обещание, и один из патрульных кораблей взорвался в его непосредственной близости. Еще через пару секунд пиропатроны экстренного катапультирования выбросили катер в пространство, и теперь Шаман был предоставлен самому себе.

Система гироскопов быстро стабилизировала хаотичное вращение, и диверсант смог быстро сориентироваться в окружающей обстановке.

Разведчик уходил на предельной скорости в сторону седьмой, а за ним, отмечая свой путь факелами дюз, гнались два эсминца патруля. Активно работающих энергетических систем аппаратура поблизости не фиксировала. Окно на восьмую действительно появилось. Шаман, немедленно воспользовавшись ситуацией, направил катер к планете. В атмосферу планеты он входил очень осторожно, чтобы не раскалить обшивку и тем самым не оставить свой след. Облегчали маскировку входящие в верхние слои воздуха обломки уничтоженного эсминца, мгновенно вспыхивающие от трения.

Полчаса осторожных маневров – и катер уже шел бреющим полетом над кронами высоких деревьев. Нетрац снизил скорость и тщательно выбирал посадочную площадку. Катер необходимо было тщательно спрятать, причем не очень далеко от места установки насосной станции, совмещенной с кабиной нуль‑транспортировки. Безопасное расстояние он определил сам для себя в пятьдесят километров, которые еще придется пройти по незнакомой местности с ее возможными сюрпризами.

Шаман внимательно вглядывался в обзорные экраны, отмечая малейшие складки местности. Подходящее место вскоре нашлось, это была скрытая плотными кронами деревьев неглубокая ложбина, по дну которой протекал мелкий ручей. Место, конечно, не идеальное, но лучшего не попадалось. Кружить в этом районе с каждой минутой становилось все опаснее. Он успешно совершил посадку, не повредив стволов лесных гигантов. Просканировав местность и не обнаружив ничего опасного, распахнул люк.

Чужой лес встретил его тишиной и глубокой тенью. Дышалось легко, а сквозь свободную накидку томасола к телу подобралась легкая прохлада.

Теперь здесь нужно было стать своим. Нетрац умылся в ручье, отошел от катера и сел на траву, прижавшись спиной к огромному стволу. Почти сразу его тренированный организм уловил волновые вибрации местности и передаваемую деревом энергетику. В абсолютной неподвижности, пытаясь слиться с природой, он провел два часа, а когда встал, то уже не почувствовал себя чужим в окружающем пространстве.

Включив режим самоуничтожения катера, он без сожаления покинул машину, прихватив с собой несколько любимых игрушек из арсенала Колдуна. Подтянув повыше длинные полы своего одеяния, чтобы не мешали при ходьбе, и подвязав собранную хламиду у пояса обрывком веревки, Шаман уверенно двинулся в сторону насосной станции. За его спиной медленно плавились электронные схемы аппаратуры, теряли форму пульты управления, съеживались и рассыпались в пыль панели внутренней отделки.

Вскоре бронестекла кабины покроются трещинами и осыпятся в глубь корпуса. Лес получит доступ внутрь машины. Когда аккумуляторы полностью отдадут свою мощность системе самоуничтожения, и она прекратит свое разрушительное действие, то эту функцию на себя возьмет природа, продолжая уничтожать остатки попавшего в ее объятья инородца.

Не доходя пяти километров до комплекса, нетрац уже почувствовал возмущение волнового режима и энергетическую напряженность. Верторог, овладевший телом полковника Соха на Сохара, прошедший пространственное перемещение, упрямо и небезуспешно отражал попытки посягательства на территорию, которую считал своей.

Похоже, сущности приходилось нелегко. Новая энергетика места пребывания, доставленные гаюнами генераторы помех и возмущения поля несколько ослабили его активность. Как и предполагал Шаман, наблюдая из лесной чащи за суетящимися гаюнами, здесь не обошлось без томасолов. Двое в темно‑коричневых рясах появлялись то здесь, то там на площадке, где была установлена аппаратура, разрушающая обычный волновой фон. Работающие генераторы вносили своим излучением хаос в энергетику окружающего пространства. Изгои знали, что делать. Высокоэнергетичное волновое возмущение было способно разрушить поля сущности, что привело бы к ее уничтожению.

Несколько часов Шаман внимательно наблюдал за действиями противника. В первую очередь его интересовали фигуры в балахонах. Как они общаются с техниками, офицерами охраны и солдатами.

Оба изгоя ходили, спрятав головы под глубоко накинутыми капюшонами и молча двигаясь среди генераторов поля, отдавая команды знаками. При себе они имели личные носимые аппараты контроля. Достаточно часто нажимали на какие‑то кнопки и, подходя к панелям управления генераторами, демонстрировали техникам, сидящим за пультами, их показания. Спецы согласно кивали и начинали переключать рукоятки управления на своих панелях.

Подбирают волновые частоты, понял Шаман. Не знают, откуда и почему появились нарушающие работу установки поля. Отталкиваются от местной энергетики. Если бы поняли основу образования сущности, то отправились бы на Сохара, где очень быстро могли подобрать нужный режим.

Верторог успешно сопротивлялся энергетическим волновым атакам. В стороне стояло несколько черных, оплавленных конструкций. Их формы свидетельствовали о том, что раньше эти груды металла были генераторами помех.

«Мы своих в обиду не даем, – лежа за кустами и наблюдая суету на площадке, подумал нетрац о сущности, будто о живом члене диверсионной группы. – Вы у меня скоро не только подберетесь, но и доберетесь до кладбища», – мстительно решил он.

К задуманной им операции необходимо было хорошенько подготовиться. Под удар верторога можно было запросто попасть самому, а значит, отправиться вместе с остальными туда, откуда не возвращаются.

Шаман отошел подальше в лес и вновь стал перестраивать свою энергетику, вгоняя тело в режим волновых частот Сохара. Он справился с этой задачей довольно быстро и, не мешкая, двинулся к рабочей площадке.

Ждать долго ему не пришлось. Минут через пять оба томасола встали рядом друг с другом и, похоже, о чем‑то заговорили.

«Чувствительные у них приборчики, – мысленно усмехнулся диверсант. – Это‑то вас и погубит».

Не трудно было понять, что аппараты изгоев уловили его энергетику, однородную с энергетикой верторога.

Старший томасол махнул рукой, и к нему тут же приблизились два штурмовика, вооруженные автоматами. Он указал на своего собрата и махнул рукой в сторону леса, где за кустами лежал Шаман.

Теперь нетрацу нужно было увести за собой преследователей, и он стал отползать, а потом поднялся и побежал между деревьями, удаляясь от площадки.

Расстояние в три километра он посчитал достаточным для реализации своего плана, все время ощущая энергетику идущих за ним преследователей. Трех минут ему хватило на переход организма в волновой режим местности, и, включив маскировочную голограмму, он двинулся им навстречу. Нетрац справедливо полагал, что, потеряв след, томасол отдаст команду возвращаться.

Пройдя метров триста, Шаман увидел, что изгой со штурмовиками остановился и упорно играет кнопками своего портативного аппарата.

Диверсант быстро пополз в сторону преследователей, прикрытый маскировочной голограммой.

Стрелять он решил только наверняка, так как не мог сказать, как среагирует на луч парализатора организм изгоя.

Тридцать метров.

Противники развернулись и неторопливо двинулись в обратный путь.

Нетрац поднялся и быстро сократил расстояние до движущихся к нему спиной фигур. Стрелял он почти в упор узким, наиболее эффективным лучом в затылки удаляющейся троице. Штурмовики упали мгновенно. Томасол успел повернуться и простоять на ногах еще пару секунд, пока не получил дополнительный заряд парализующего луча в лицо.

Обыскав безвольные тела и не найдя ничего интересного, диверсант снял с груди изгоя контролирующий аппарат и пристроил его ремень себе на шею.

«Вот и первый пленный томасол, – подумал он. – Если уж появилась такая возможность, надо довести свою маскировку до совершенства».

Шаман присел рядом и откинул капюшон с лица изгоя. Первое, на что он обратил внимание, это злобный оскал желтоватых редких зубов почти безгубого рта. Гладкая натянутая кожа лица, мелкие глазные впадины, закрытые веками с нависающими надбровными дугами. Вместо носа – два небольших отверстия и конусообразный череп без единой волосинки. Экземпляр был явно непривлекателен.

Вспомнив свою нынешнюю внешность, он только усмехнулся.

Портативная камера перстня мгновенно зафиксировала в своей памяти лицо пленника. Теперь надо было переходить к процедуре энергетической идентичности.

Диверсант положил ладонь руки на лоб томасола, включив свой аппарат восприятия энерговолновой составляющей тела.

«Ничего необычного, – сделал он свой вывод. – Гаюн, отличающийся от остальных только повышенной мозговой активностью. Для внедрения в среду никаких проблем».

– Полежи пока, отдохни от трудов неправедных. Вернусь, наставлю тебя, душа заблудшая, на путь истинный, – пробурчал он, поднимаясь с травы и выпуская дополнительный заряд из парализатора в голову лежащего изгоя.

Нетрац, постигавший через древние источники науку тайных знаний, даже не заметил, что почти цитирует один из архаичных текстов.

Знакомая, почти натоптанная тропинка в очередной раз привела его в кусты, обрамляющие собой рабочую площадку. Не скрываясь, он вышел на открытое пространство и, пройдя немного влево, присел на поваленное дерево, где иногда устраивались оба томасола.

Расчет оказался верным. Старший команды, увидев вернувшегося соплеменника, подошел и сел рядом.

– Что выяснил? – спросил он каркающим голосом.

Разговора явно не получалось. Нетрац это предвидел, спрятав кисти рук в широкие рукава балахона. Сейчас бок его собеседника почти упирался в ствол парализатора, рукоять которого сжимала левая рука. Мощный трехсекундный импульс сковал мышцы изгоя, при этом мгновенно отключив его сознание.

Посидев еще несколько секунд, будто беседуя с соплеменником, Шаман встал и, всматриваясь в маленький экран своего прибора, копируя передвижения томасолов, пошел вдоль ряда генераторов. Пройдя мимо всех шести установок, он двинулся обратно. Подходя к каждому оператору, он заглядывал ему через плечо, при этом постукивая пальцем по цифре частоты излучения, которая должна была быть на панели прибора. Оператор, подчиняясь указанию, тут же переходил на нужный диапазон.

Вскоре все шесть генераторов начали работать каждый в своем режиме. Отходя от последнего аппарата, диверсант стал торопиться. Когда энергетически‑разрушающие удары ослабнут, верторог вырвется из западни. Здесь начнется такое, что небо не только с овчинку, с мелкую монету присутствующим покажется, да и то не надолго.

Нетрац вернулся к одеревеневшему телу изгоя. В который раз за сегодняшний день перестроил свой организм в нужный режим вибраций. Состояние было не из приятных. Несмотря на то что сущность была производной от психополя эгрегора, ее материальный мир, если так можно было выразиться, разительно отличался от мира людей.

Шамана трясла мелкая дрожь, временами на глаза наплывал туман, но он упорно терпел, оставаясь в полной неподвижности. Проводимый им сейчас эксперимент был достаточно опасен, но этого требовал его личный план, который он не раскрыл и не собирался раскрывать ни Лузгину, ни тем более генералу Кузмину.

Ожидание продлилось не долго. Сначала заискрил и начал плавиться один из генераторов. Его оператор, выскочив из кресла и отбежав на несколько метров, в растерянности остановился, наблюдая за уничтожением своей машины. Легкий гул, сопровождающий работу всех шести установок, наполняющий площадку, неожиданно прервался. Кожухи, прикрывающие огромные катушки электромагнитных машин разрушения, начали пробивать длинные, в несколько метров, голубоватые разряды. Из‑под оснований установок потек расплавленный металл. Кое‑где начали пробиваться языки пламени. Но это было только началом. Разъяренная сущность вырвалась на свободу.

Шаман уже был свидетелем работы верторога на Сохара. Раз. Поле сущности свернуло в спираль свою первую добычу. Два. Хруст костей, брызги крови, и вот уже следующая жертва, согнутая в дугу, с переломанным позвоночником падает на траву, не успев даже осознать, что происходит. Солдаты охраны открыли беспорядочную стрельбу.

Чтобы не попасть под слепую очередь, диверсант упал за ствол дерева, на котором сидел, стянув за собой неподвижное тело томасола.

Грохнула пара взрывов гранат. Стрельба почти сразу прекратилась, но испуганные крики людей еще несколько минут раздавались со всех сторон, будоража лесную чащу.

Когда все стихло, нетрац поднялся с земли и вновь уселся на свое прежнее место, медленно обозревая недавнее поле битвы. Гарь и дым от уничтоженных генераторов относило в сторону, так что дышать можно было без труда. Картина изуродованных человеческих тел, уже виденная на Сохара, его не смутила. Сейчас необходимо было закончить задуманное.

Шаман порылся за пазухой и извлек из‑под рясы небольшой блестящий металлический цилиндр. Свинтив с него крышку, он поставил открытую емкость перед собой и начал достаточно громко произносить непонятные слова, то ли молитвы, то ли заклинания. Сейчас он фактически повторял эксперимент, проведенный им на Сохара над полковником Сохом. Тогда, перестроив ударом из парализатора энергетику полковника, он сделал ее притягательной для сущности, которая в него и вселилась. Теперь же тело человека заменял контейнер, внутренние цепи которого создавали тот же благоприятный психо‑волновой фон эгрегора производного поля верторога. Фактически сейчас сущность должна была вернуться в свою родную среду и окунуться в нее с тем же наслаждением, как человек окунается в теплое море, из глубин которого вышел несколько миллионов лет назад.

Приближение верторога он почувствовал сразу, а вскоре на площадке заискрили оплавленные, черные остовы генераторов, и окружающий воздух пришел в легкое движение. Сущность была рядом, будто осматриваясь и принимая решение. Зеленый огонек на внутренней поверхности крышки сменился красным, и нетрац с облегчением закрыл и завернул крышку контейнера.

«Лампа Аладдина, – подумал Шаман, пряча контейнер в карман, крепящийся к ремню пояса. – С той лишь разницей, что кроме разрушения не творит никаких чудес».

Переход в обычный волновой режим организма прошел в считаные секунды. Еще два часа диверсант бродил по развалинам, бывшим совсем недавно насосной станцией, совмещенной с кабиной нуль‑транспортировки.

Сущность постаралась на славу. Кабеля, электрические цепи и электронные схемы представляли собой оплывшие или спаянные в монолит бесформенные образования. Раскрыть техническую тайну переброски сырья тинала через пространство сейчас и здесь не смогла бы даже группа маститых ученых. О достаточности технических познаний в этой области диверсанта не могло быть и речи. Оставалось только скрупулезно зафиксировать увиденное, что и было проделано Шаманом, снявшим все на камеру.

Нетрац не сомневался, что обнаружение тинала и разработка камеры нуль‑транспортировки должны быть обязательно связаны с деятельностью в этих областях томасолов. Сейчас в его распоряжении было два таких источника. Он собирался воспользоваться предоставленным случаем и получить нужную информацию.

Окончив осмотр, он вернулся к стволу дерева, за которым лежал изгой, и, перевалив тело на площадку, усадил его на землю, уперев спиной в ствол. Диверсант не стал дожидаться, когда пленник придет в себя. Отрегулировав режим парализатора на активизацию внутренних процессов организма, Шаман дважды нажал на спуск. Результат не замедлил сказаться. Несколько секунд – и черты лица томасола дрогнули. Он явно пришел в себя, но не торопился показать это, по‑прежнему держа глаза закрытыми.

– Хватит прикидываться, – проговорил нетрац, отвешивая изгою пару увесистых оплеух.

Глаза томасола медленно раскрылись.

– Кто ты? – спросил пленник знакомым каркающим голосом. – Ты не наш.

– Очень тонкое наблюдение, – ответил Шаман, – но вопросы здесь буду задавать я.

– Что ты хочешь узнать, прежде чем умрешь? – спросил изгой.

– Как тебя зовут и на каком принципе работает установка нуль‑транспортировки?

– Мое имя смерть, – прокаркал пленник.

Нетрац тут же почувствовал, как его тело начинает тяжелеть, а на глаза наплывать туман.

Оружие привычно скользнуло в ладонь. Уже теряя сознание, последним усилием он выбросил руку вперед, мысленно подтолкнув вылетевший из рукава клинок метательного ножа.

Сознание возвращалось медленно и болезненно. В голове стоял гул.

«Вот так и умирают возомнившие о своей непогрешимости идиоты», – подумал он, открывая глаза.

Томасол оставался на прежнем месте, только из его левой глазницы торчала короткая рукоятка, которой оканчивался клинок.

«Спасибо тебе, Колдун», – мысленно поблагодарил отсутствующего товарища диверсант.

Хулиган и пройдоха. Авантюрист и лентяй. Товарищ, способный в самой тяжелой ситуации пошутить и поднять настроение, Колдун был неисчерпаем в технических придумках и до фанатизма настойчив, тренируя товарищей в приемах пользования оружием.

– Ваши фокусы когда‑нибудь вас подведут. Хорошая сталь и умная механика гораздо надежней. Работаем дальше, – говорил инженер.

Когда Самум с Шаманом просили прекратить тренировку, Колдун приводил убийственный довод своей правоты. Он напоминал, как нетрац, находясь под воздействием пси‑генераторов подавления, не смог вызвать сущность в момент побега группы с военной базы на Сохара.

Сегодня Шамана спасли упрямство Колдуна, наработанные рефлексы и способности к телекинезу, в котором он упорно тренировался.

Бросок ножа был слаб, но дополнительный телекинетический импульс, приданный оружию, спас ему жизнь.

«Не стоило так доверять поверхностному сканированию, – с сожалением, пытаясь заглушить головную боль, подумал нетрац, вспоминая, как пренебрежительно отнесся к волновому спектру мозга парализованного в лесу томасола. – Знал же, что во флоте имперцев томасолы входят в состав команд почти каждого боевого корабля. Зачем они там, тоже понятно. Контроль со стороны за действиями экипажа, а точнее за его полным повиновением. Повиновением до потери свободы воли. А каким образом это достигается? Контролем за работой пси‑волновых установок и личными способностями такого контролера в области управления чужим сознанием».