Текст книги "Нетрацы. Тетралогия"

Автор книги: Николай Раков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 66 страниц)

Шаман стоял восьмым в цепочке. Отстегнув от трубы, конвой тут же заломил ему руки за спину и поволок в помещение. Прежде чем пленник оказался в камере, ему пришлось пройти три рамки контроля. Техника не подвела. Электронный контроль не выявил активатор голомаскировки, а изъятый чип подтвердил, что он является пленником этого лагеря. Психолог, слегка помятый, появился в камере минут через десять. Камера блока дознания имела двухъярусные нары и была рассчитана на десять человек. Нетрацы заняли верхние части нар и, повернувшись друг к другу лицами, делали вид, что спят. Впрочем, их соседи тоже не блистали красноречием. В камерах блока запрещались любые разговоры.

«Удачно мы сюда попали, – мысленно передал Самум. – Где‑то здесь должен располагаться их центральный процессор. Не надо будет заниматься беготней по территории, открывать и закрывать за собой десятки дверей».

«Все равно нам придется это проделать. Мы не сможем просто так исчезнуть из блока. Кто‑то должен нас заменить».

«Запись воспоминаний?»

«А что прикажешь делать. Другого варианта я не вижу».

«В наших условиях ненадежно. Если начнут копать глубоко, то правда вылезет наружу».

«А зачем им копать?»

«Да чтобы зацепить хвостик, ведущий к Фронту».

«Любому конвойному здесь понятно, что контингент находился под контролем пси‑установки. Что с них взять кроме анализов мочи? Все будут твердить, как заведенные, одно и то же. Разберись, кто, где был и что видел».

«И все‑таки они могут это сделать».

«Согласен, могут, и закончим на этом. Эта ночь нам на разведку и подготовку. Если завтра, после допроса, все наши кости останутся целыми, то мы уходим с этапом. А вот если что‑то сорвется, тогда не знаю».

«Все в лучших традициях жанра. Начинаем работать».

Через пять минут, исключая диверсантов, все в камере спали таким глубоким сном, что даже дубинка конвоира не смогла бы поднять пленников с нар.

– Камеры и микрофоны отсутствуют, – доложил Самум.

– Здесь они содержат скот, зачем тратиться, – ответил Шаман, спрыгивая со своей лежанки.

– Нам повезло, охранник сразу за дверью, – доложил психолог и тихонько поскреб ногтем по металлу.

Его попытка удалась с третьего раза. Заинтересованный странными звуками гаюн, отодвинув заслонку, заглянул в глазок.

– Открой дверь, – повелительным тоном проговорил диверсант, внедряясь в тупой мозг охранника и для убедительности подражая тембру голоса полковника.

Попав под пси‑контроль нетраца, в голове у солдата все перепуталось. Начальник находился по ту сторону двери, а следовательно, его необходимо было впустить.

Ключ трижды провернулся в замке, и оба беглеца оказались в знакомом тюремном коридоре.

– Где кабинет начальника лагеря?

– На третьем этаже, – находясь в столбняке, с отключенным сознанием ответил гаюн.

– Проводи нас туда, – прозвучал следующий приказ.

Человек‑кукла молча повернулся и двинулся по короткому коридору к входной двери блока. Дважды стукнув в нее кулаком, проговорил: – А‑Сак, открой.

– Что там у тебя еще? – отозвался недовольный голос с другой стороны.

– Курево кончилось, – подсказал Самум, прижавшись вплотную вместе с Шаманом к полотну двери, чтобы оказаться в слепой зоне.

– Курево кончилось, – механически повторила кукла.

Глазок в двери открылся, но, кроме застывшей перед ним физиономии напарника, А‑Сак больше ничего не увидел.

– Вот доложу капитану, – гремя ключами в замке, приговаривал он, – пойдешь на всю неделю мыть сортиры.

Дверь с металлическим скрежетом приоткрылась, но А‑Сат не увидел привычного для него коридора блока. Взгляд охранника уперся в черную непроницаемую стену, после чего его сознание погасло.

– Ты не перестарался? – спросил Шаман, проталкивая впереди себя куклу.

– Дозированно приложил, не бери в голову, – ответил психолог, пристраивая за столом дежурного безвольное тело охранника и придавая ему позу спящего.

– Сознание блокируй.

– Уже. Теперь его ничем не разбудишь.

– Ключ.

– Секунду. – Самум обшарил карманы А‑Сата, нашел ключ и, вставив его в замочную скважину ящика, висевшего на стене, за спиной дежурного, открыл дверцу.

– Имеем приглашение быть, – сообщил он, снимая с крючка и перебрасывая командиру пластину для электронного замка.

– Сигнализация?

Диверсант открыл ящики стола.

– Пульта нет. На месте посмотрим.

– Веди в кабинет, – отдал приказ Шаман кукле.

Пустыми коридорами они поднялись на третий этаж, и охранник остановился перед одной из дверей, на которой висела табличка: «Начальник лагеря. Полковник Я‑Кас».

– Сигнализации нет, – просканировав дверь, сообщил Самум.

Шаман вставил пластину в щель замка и потянул за ручку. Дверь распахнулась.

– Не быть ему генералом, – произнес психолог любимое выражение Колдуна.

Кабинет полковника был достаточно скромен. Кресло, стол со стационарным копайзером, два десятка стульев к приставной столешнице, шкаф с глухими дверцами и внушительных размеров сейф.

– Пощупаем эту крошку? – спросил Самум, постучав по его мощной двери.

– Он наверняка на сигнализации, – ответил Шаман. – Лучше займись делом.

– Может, пригласим полковника? После включения этот ящик потребует пароль и, если вовремя его не дождется, поднимет такой тарарам, что мы до родной камеры добежать не успеем.

– Попробуй пройтись по энергетическому следу.

– Бесполезно, командир, все клавиши многократно залапаны, – проведя рукой над клавиатурой, сообщил Самум.

– Тогда давай попробуем восстановить полный след, и разбуди своего паразита, пусть работает.

«Я не паразит», – прозвучал в головах нетрацев ворчливый ответ Шип‑топа.

«Ты будешь работать?» – мысленно спросил Шаман.

«А куда от вас, неумех, денешься? – отозвалась сущность. – Все норовите на чужом горбу в рай въехать».

«Откуда у тебя горб? Прекрати, и начали работать. Я свое слово держу. А то…»

«Знаю, знаю, командир. Работать, значит, работать».

Погрузив охранника в глубокий транс, чтобы не держать под контролем его сознание, Шаман стал настраивать свои энергетические ощущения на поле полковника. Сделать это было не сложно. Память зафиксировала индивидуальную частоту Я‑Каса еще при встрече в лагерном дворе. Первоначально в кабинете начала сгущаться серая дымка, постепенно заполняя помещение. В ней начали передвигаться какие‑то тени, но через пару минут их мелькание прекратилось, слившись в более плотную фигуру полковника. Попытка удалась с первого раза, но теперь нужно было дождаться, когда гаюн, разгуливающий по кабинету, сядет в свое кресло и начнет набирать код входа в копайзер. Ожидание затянулось на полчаса. Энергослед читал какие‑то бумаги, разговаривал по блоку связи, успел выпить два стаканчика крепкого, после чего, угнездившись в кресле, потянулся своей туманной рукой к клавиатуре копайзера. Стоящие за его спиной диверсанты боялись пропустить малейшее движение, концентрируясь на восприятии энергополя.

– Есть, – произнес психолог, когда пальцы туманной фигуры пробежались по клавишам.

«Еще бы», – буркнул Шип‑топ, но на него никто не обратил внимания.

Самум сел в кресло и уверенно набрал нужный пароль.

«Рад вновь работать с вами, мазан полковник» – высветилась надпись на развернувшемся голоэкране.

– Я тоже, – произнес Самум, ожидая, когда экран высветит наименования заложенных в память папок.

– Посмотри «Особая», – проговорил из‑за его плеча Шаман, когда экран выдал содержание блока памяти.

Мигнув, копайзер выдал список документов, содержащихся в разделе.

– Открой на последнюю дату, – подгонял нетрац.

Заголовок документа гласил «Специальная отправка. Десять тысяч единиц. Сектор доступа девять».

– Нас здесь нет, – сделав выборку, сообщил оператор.

– Открой несколько индивидуальных карт. Посмотри, кого по профессиям они отправляют.

«Шахтеры» – набрал Самум и прикоснулся к клавише согласия.

– Из десяти тысяч три тысячи шахтеры, – озвучил отобразившееся на экране оператор.

– Теперь «бурильщики».

Экран выдал общее количество в пятьсот человек.

– «Каменщики».

Еще полторы тысячи.

– Достаточно. Пленных будут использовать на подземных работах.

– Проверь. Подсобники. Разнорабочие.

– Есть мусорщики, – постучав по клавишам, сообщил психолог.

– Вот туда нас и внеси.

– Может, горные инженеры? Не придется вагонетки толкать. Да и паек, я думаю, сытнее.

– Ты в горном деле что‑нибудь понимаешь?

– Шахту взорвать? На раз.

– Хватит. Делай, как я сказал.

– Кого убрать?

– Подбери под наш тип, если они учитывают индивидуальные параметры.

– Не учитывают, – через минуту произнес Самум. – Зачем им это, если скот везут на убой.

– Посмотри, из какого они блока или отряда. Их придется вернуть на место. Внеси данные в список блока, они наверняка оттуда исключены. Раньше времени нам шум не нужен. Неучтенные единицы в чужом блоке – это след.

– А как мы их найдем в бараке? Я голый, как ощипанная курица.

– Видел у охранников прямоугольный чехол на поясе? Когда нас привезли в лагерь, конвоир проверил им соответствие наших номеров. Прихватим с собой сопровождающего до девятого, он и найдет тех, кого мы заменим.

– Сейчас сделаю, командир, – пальцы Самума забегали по клавиатуре. – Вот жизнь пошла, – продолжая работать, размышлял он вслух, – по чужому паспорту даже на тот свет не пустят. Проклятый чип. Без него мы даже не единицы, а вообще ничто. Нет нас и все. Этот вариант мне нравится гораздо больше.

– Но не в нашем случае, – произнес Шаман и, увидев, что оператор закончил загрузку, потребовал: – Давай теперь схему лагеря и местоположение девятого блока.

– Есть девятый блок.

Оба диверсанта, уставившись в экран, запоминали всю схему лагеря, обращая особое внимание на подходы к девятому блоку, где содержались пленники, подготовленные к этапированию.

– Я вот все думаю, не мог Ю‑Сим не просчитать такой вариант, как заброска на Гаю своего человека через лагерь? – проговорил Самум.

– Сначала ему это было не надо, а позже наверняка все просчитал и от идеи отказался.

– Почему?

– Кому нужен агент, даже под завязку набитый секретными сведениями, но не способный их передать. Из тех тоннелей не возвращаются. А если случится прокол, то для Многоликого это было бы чревато.

– Ну и прогулки же ты выбираешь по «злачным» местам, командир. Что, я шахт не видел? Сервиса ноль. Ни пожрать, ни поспать. Обслуживание грубое. В перспективе сплошная беготня с личной императорской охраной на хвосте.

– Добавь сюда еще Обогана, и картина будет полной.

– Спасибо, что напомнил. Еще один подарочек с дурным характером и явными садистскими наклонностями.

– Нашел конечный пункт отправки?

– Больше ничего интересного, но у нас есть еще один источник.

– Ты думаешь, в сейфе?

– Нет. Вот он, – психолог указал на впавшего в ступор охранника. – Сидит и сопит в две дырки, когда его повелители работают. Дурное воспитание.

– Что ты знаешь о готовящемся этапе? – спросил Шаман, выведя из транса гаюна, но контролируя его сознание в режиме подчинения.

– Этап отправляется послезавтра.

– Куда?

– Я не знаю.

Ответ поступил с задержкой, будто допрашиваемый в нем сомневался.

– А что ты вообще знаешь об этапе?

– То, что говорят.

– Что говорят?

– Этап идет на Гаю.

– Кто говорит?

– Конвой, который их забирает.

– Личная гвардия императора?

– Нет.

– Кто охраняет этап?

– Штурмовики.

– Это они говорят, что этап на Гаю?

– Да.

– Откуда им это известно?

– В пространстве транспортник ждет крейсер, и там конвой меняется на гвардейцев.

– Где происходит погрузка этапа?

– Здесь. Прилетают грузовые шаттлы.

– Какая охрана в девятом блоке?

– Обычная. Два человека.

– Установки пси‑подавления там работают?

– Да.

– Кажется, все выяснили. Пора сворачиваться, – проговорил Шаман.

– В свою камеру, а завтра на допрос? – уточнил Самум.

– Переселением займемся завтра. А насчет допроса, кто бы волновался. Пошли.

Гошар быстро уничтожил все следы проникновения в блок памяти, выключил аппаратуру, и взломщики покинули кабинет полковника. Оба ключа вернулись на свои места. Один в ящик на стене, второй в карман охранника у двери в блок. За диверсантами закрылся замок их камеры, а охранник пошел будить А‑Сата. Вскоре входная дверь блока, проскрежетав, закрылась, и все стихло.

– Спать, – приказал Шаман, забираясь на свое место.

Утро началось с громкой побудки. Охранник бил своей дубинкой в металлическую дверь.

– Вот что значит совершить ошибку, – недовольно проворчал Самум. – Вчера надо было привить ему хорошие манеры.

Шаман соскочил со своего места, умылся и, разминаясь, зашагал по камере.

Утренняя пайка прилетела в камеру через кормушку в виде черных брусков, похожих на хлеб, каждый из которых был упакован в тонкую пленку.

– Кофе, конечно, не полагается, – произнес психолог и, вскрыв обертку, откусил от брикета.

«Хорошо, что я здесь не задержусь», – мелькнуло у него в голове, когда вкусовые рецепторы выдали результат качества пищи.

Экспериментировать дальше он не стал, и остаток брикета положил в нагрудный карман куртки.

«Быстро съешь», – прозвучал в голове ментальный приказ Шамана.

Посмотрев, он увидел, как командир, давясь, откусывает и глотает похожие на прессованные опилки куски своего завтрака, ничем не отличаясь от остальных сидельцев камеры.

Обреченно вздохнув, Самум тоже принялся за уничтожение следов своего неадекватного поведения.

Выяснение обстоятельств аварии на заводе оба нетраца прошли без малейших затруднений. На допрос пленников выводили по одному так, что, когда очередь дошла до них, порядок вопросов и пси‑воздействие были диверсантам хорошо знакомы. Главным было правильно показать нужную реакцию обычного узника на те или иные вопросы и действия допрашивающего. Дознаватель, так ничего вразумительного не добившись, снял пробу с кистей рук и, не обнаружив на них порохового нагара, отправил пленников в родной блок, в котором они и числились.

День прошел спокойно, так как на работы они распределены не были. Покормить их тоже забыли. Обед для неработающих не предусматривался. Вернувшаяся к вечеру смена, шатаясь от усталости, повалилась на нары. Кое‑кто был прилично избит конвоирами и, естественно, лишен ужина. Зрелище пришедших вызывало жалость и злость.

Получив свою порцию так называемой еды через специальное приемное окно, нетрацы медленно ели, поглядывая на поведение окружающих их пленников. Всех отличало полное безразличие к своей судьбе и к судьбе находящихся рядом товарищей.

«Может, оставим на прощание подарок?» – имея в виду охрану, ментально передал психолог.

«У нас не будет для этого времени», – ответил нетрац, понимая, что Гошар хочет получить разрешение на перестройку программы установок пси‑подавления в режим агрессии.

Когда в блоке прозвучал сигнал, запрещающий движение, все пленники уже давно лежали по своим местам, вымотанные тяжелым рабочим днем.

Выждав еще три часа, Шаман отдал приказ подниматься. Пройдя узким проходом между трехъярусными нарами, они подошли к двери блока, оказавшейся незапертой. Дежурный охранник, опираясь на стену спиной, сладко посапывал, сидя на жестком табурете. Он даже не заметил, как его сновидение сменило тематику. Теперь он должен был проводить две единицы в девятый блок и, забрав оттуда две других, доставить их в третий.

«Зачем это делать ночью? – задал вопрос сонный мозг, уже подчиненный и направляемый чужой волей. – Приказ полковника А‑Сака? Делать ему, что ли, нечего. Спал бы да другим не мешал», – рассуждал охранник, поднимаясь со своего места, и, не задавая вопроса, откуда перед ним появились две единицы, сделал жест рукой в сторону выхода.

Ночной лагерь был хорошо освещен и, миновав несколько блоков, они вскоре добрались до девятого.

– Что надо? – буркнул его страж, куривший на свежем воздухе.

– Приказ А‑Сака, – сонно прогудел конвоир.

«Посмотри свой контроллер», – мягко входя в сознание гаюна, подсказал Шаман.

– Сейчас, – будто отвечая на заданный вопрос, ответил ночной страж, вынимая из чехла прибор и вглядываясь в высветившуюся на экране информацию.

«Шевелись», – ускорил его мыслительный процесс нетрац.

– Сейчас приведу. Заводи этих, – проговорил охранник, заходя в помещение блока.

Обмен единицами был проведен быстро и деловито. Диверсантам пришлось еще осуществить процедуру переодевания, так как их роба, побывавшая в цехе и развалинах, существенно отличалась чистотой от переодетых в новую форму пленников «девятки». Еще пять минут понадобилось диверсантам, чтобы скрыть свои следы проникновения. Двое содержащихся в блоке землян забыли, что были отобраны на этап. Охранник девятого блока уснул, не зафиксировав в памяти странный ночной обмен, а сопровождающий гаюн должен был забыть о своих походах после возвращения на пост.

Новые жители девятого блока без труда нашли свои места и, устроившись на жестких ложах, беспечно уснули.

Утро началось с ранней побудки. Завтрак был отменен, и под крики суетящейся охраны пленников вывели на огромный плац. Вновь началась суета конвоиров, и вскоре общая колонна была разбита на отдельные отряды. Численность каждого, по прикидкам Шамана, составляла около пятисот человек.

«Разбивают на партии, для погрузки в шаттлы», – понял нетрац.

Местное светило с каждым часом припекало все сильнее. Пленники покрылись обильным потом. Очень хотелось пить. Диверсанты включили саморегуляцию своих организмов на внутреннюю прохладу и дискомфорта не ощущали. Жара не выматывала. Тело и рефлексы были в полной боевой готовности. Предпринятые ими меры по внедрению в лагерь и на этап казались исчерпывающими. Они сделали все, чтобы не оставить следов, но, как говаривал Колдун, «гарантию безопасности может дать только кладбище, и то если ты там лежишь». Пока все было тихо. Охрана не делала никаких лишних телодвижений, так же как и пленники, жарясь в своих робах на солнцепеке.

Гул, донесшийся с неба, заставил почти всех поднять головы. Десять темных точек, постепенно увеличиваясь, превратились в знакомые обводы грузовых шаттлов. Сотрясая воздух, машины пошли на посадку в километре от узников. Грузовые аппарели упали на выжженную траву. Из чрева машин посыпались группы штурмовиков, образуя цепью коридор, упирающийся одним концом в черную броню машин и дотянувшийся другим до плаца со стоящими узниками. Раздались сухие окрики конвоя. Первый отряд во главе с контролером двинулся бегом к шаттлам. За ним последовали второй, третий, четвертый и, наконец, шестой, в состав которого входили нетрацы. У аппарелей отряды останавливались, и в грузовой трюм пленники входили по одному. Стоящий рядом с контролером штурмовик считывал показания с прибора, регистрирующего количество прошедших и номера их личных чипов.

Трюм грузовика не был приспособлен под загрузку такого количества людей. Поднявшиеся в него первыми заняли места на откидных скамейках, расположенных вдоль бортов, остальным было приказано вплотную размещаться, сидя на металлической палубе. Наконец посадка была закончена. Толкая сидящих и нанося им удары дубинками, штурмовики еще теснее усадили пленных, закрыв решетчатые ворота, отгородившие узников от захлопнувшейся аппарели. Взревели двигатели. Шаттл, покачиваясь, завис на огненных струях, а потом, резко набирая скорость, устремился вверх. Только сейчас для нетрацев начался путь на Гаю.

Глава 3

Колдун

Садясь на переднее сиденье кливара стального цвета, который, как и было оговорено, дожидался их на улице О‑Сева, Колдун был в меру насторожен.

«Если это подстава или хитрый ход Многоликого, – мысленно прикидывал он возможное развитие событий, – то все начнется явно не здесь и не сейчас».

Включив ближнее восприятие, он почувствовал эмоциональное состояние водителя. Гаюн был абсолютно спокоен, будто обычный таксист, выполняющий рядовую поездку.

«Хорошие кадры у Ю‑Сима», – одобрительно подумал синок.

Задание, данное Шаманом, ему не нравилось, но, получив приказ, его надо было выполнять. Инженер смирился со своим положением.

Попетляв по улицам, машина свернула в подземный гараж, где от посторонних глаз ее тут же отгородил подъехавший фургон, с кузовом, расцвеченным ярким рекламным проспектом.

– Мы приехали, господа, – сообщил водитель. – Прошу пересесть в другую машину, и вас доставят по адресу.

Пассажиры молча вышли и, пройдя через открытую дверь кабины нового транспортного средства, попали в довольно уютный салон глухого, без окон кузова. Шесть глубоких кресел, встроенный бар‑холодильник, работающий экран голографа, по мнению Колдуна, должны были означать довольно длительное путешествие.

Стенка со стороны водительской кабины, через которую они прошли, не увидев на месте водителя, задвинулась, наглухо запирая их в небольшом объеме кузова.

– Отдыхайте, – раздался вежливый голос из скрытого динамика. – Поездка продлится три часа. На всем протяжении пути нас страхует несколько машин. Вероятность проверки исключена.

Машина плавно тронулась и, взобравшись на небольшой подъем, плавно покатила, медленно набирая скорость.

Сан‑Ком с Каяновым по‑хозяйски открыли холодильник и, вооружившись банками пива, принялись обсуждать преимущества приемов, применяемых в карточных играх. Инженер от пива отказался. Автоматически отмечая направление и пройденное расстояние, он решал неразрешимую задачу: куда их везут.

– Господа, мы подъезжаем, – вновь ожил динамик. – Прошу соблюдать тишину.

Через несколько минут машина остановилась, и до сидящих в кузове донеслись неразборчивые голоса. По тембру одного было понятно, что он что‑то требовательно спрашивал, тембр другого был мягок, сдержан, с нотками легкого подобострастия. Судя по звукам, задние двери фургона сначала открылись, а потом захлопнулись. Машина двинулась дальше.

«Контрольный пункт», – понял Колдун.

Снаружи через стенки фургона просачивались шумы довольно оживленного движения.

– Мы прибыли, уважаемые мазаны. Сразу за выходной дверью трап орбитального челнока. Не задерживаясь, проходите в салон. Вас встретят.

Стенка, отделяющая кабину от салона, скользнула в сторону. Диверсант первым выглянул в проем. Дверь кабины распахнута, в метре от нее, на бетоне, лежала первая ступенька автоматического трапа.

– Выходим, – проговорил Колдун, мгновенно взлетел по трапу и оказался в помещении челнока. За ним последовали Сан‑Ком и Каянов.

– Прошу перейти в отдельную каюту, она по правому борту, – донеслось из корабельной трансляции.

Спустя еще десять минут прибывшие первыми гости челнока поняли, что в основной салон прибыли новые пассажиры. Раздались характерные звуки предстартовой подготовки – шум электромоторов, свист герметизации люков, а потом рев запускаемых двигателей.

– Прошу занять места и пристегнуться, – объявил пилот.

Пол каюты слегка надавил на ноги, тела вжало в кресла. Перегрузка была незначительной. По всей видимости, на борту находились непривычные для резких стартов пассажиры.

Челнок вышел на орбиту и отстыковался сначала у одного, потом у другого корабля. Пилот каждый раз объявлял название судна.

– Господа, мы прибыли, – объявил в очередной раз пилот, не называя борта, и они услышали, как щелкнул замок, открывающий дверь их каюты. – Прошу пройти по переходному модулю.

– Наш выход, – произнес Каянов.

Они прошли пустое помещение салона. Сан‑Ком первым шагнул через комингс в переходной шлюз ожидавшего их корабля.

– Рад приветствовать, ваше величество, – проговорил с легким поклоном встречающий их гаюн.

– Спасибо, Ю‑Сим, – ответил претендент на императорский трон. – Надеюсь, у тебя хорошие новости?

– С благословения покровителя трона святого Са‑Рона звезды благоволят вам.

Сан‑Ком поморщился.

– Звезды меня интересуют только тогда, когда мой штурман ведет корабль. Я бы хотел услышать новости о моем экипаже.

– Этим я сейчас и занимаюсь во благо моего императора, – Ю‑Сим вновь отвесил поклон.

– Где мы? – спросил имперец, оглядывая короткий коридор корабля.

– Это личная яхта Ю‑Бока.

– Хитрец. Кто решится на досмотр личной яхты одного из шепчущих? Он уже с нами?

– Да, но пока этого не знает.

– Проводи нас в мою каюту. Нам нужно о многом поговорить. Мои люди идут с нами.

Сделав очередной поклон, Ю‑Сим повернулся и пошел впереди по коридору. Они поднялись на одну палубу, и Многоликий предупредительно распахнул дверь каюты, пропуская вперед Сан‑Кома.

– Совсем неплохо, – одобрительно сообщил претендент на престол, оглядывая шикарные апартаменты и усаживаясь на диван.

Многоликий вновь поклонился, оставаясь стоять в ожидании возможных распоряжений.

– Садись, большой хитрец, – разрешил Сан‑Ком. – Докладывай, какую очередную каверзу ты придумал во благо двора и империи.

– Я позволил себе наметить курс на Софу, если таковым будет желание вашего величества.

– А что, уже начался сезон охоты?

– Охотники собираются, но не подозревают, что являются для вас дичью.

– Дядя всегда хвалил тебя за то, что ты умеешь выбрать время, место и сказать нужное слово. Надеюсь, и на этот раз твои слова не разойдутся с делами.

– Я сделаю все, что хочет ваше величество, но выбор остается за вами.

– В первую очередь они сами должны его сделать.

– Это бесспорно так, но принимать решение, кто останется рядом с вами на палубе, вам.

– Прав был один человек, предсказавший возвращение на Софу и начало моего восхождения к престолу, – проговорил Сан‑Ком.

– Не сомневаюсь, что это был К‑Ян.

– Кажется, он твой человек.

– Признаюсь, ваше величество, что этот солнечник хитрый, как риплик, и скользкий, как моган, провел даже меня. Сейчас он опять хочет ускользнуть, но для этого нужно ваше решение.

Сан‑Ком повернулся и посмотрел на стоящих за его спиной Каянова и Колдуна.

– Присаживайтесь с нами, мазан К‑Ян. Раз уж дело касается союзников, они должны сидеть за одним столом. Ты тоже можешь сесть, – обращаясь к Колдуну, приказал он, ткнув пальцем в кресло, стоящее в стороне.

– Разрешите вопрос, ваше величество, – произнес Ю‑Сим.

– Говори.

– Сейчас я отвечаю за вашу безопасность. Уверен, что это синок, – кивнул он в сторону юноши. – Скажите, откуда он и как давно с вами?

– Подарок императора, – небрежно ответил Сан‑Ком. – Тогда ему было всего двенадцать. В мое отсутствие он находился у моих верных друзей. Вернувшись, я нашел его. Для всех он мой мальчик, обогреватель постели, причем глухонемой.

– Я понял, ваше величество.

– Тогда приступим к вопросу о К‑Яне. В чем он состоит?

– Солнечник по имени брат Тук утверждает, что томасолы предали империю и на нескольких планетах оборудовали кабины пространственного перехода. В этом им помогла неизвестная раса, к которой благоволит ваш дядя. Тук считает, что нападение на империю и Союз солнечников неизбежно после того, как произойдет основное сражение флотов, где обе стороны, потеряв сотни кораблей, не смогут противостоять экспансии. Прямых доказательств у нас нет, кроме единственного снимка корабля неизвестной конструкции. В настоящее время мои люди ищут такие доказательства.

– Все это я знаю, – прервал доклад Сан‑Ком. – Что конкретно предлагает этот Тук?

– Переправить К‑Яна к солнечникам и передать ему секрет нашего позывного «Свой‑Чужой», объединить флоты и нанести удар по пришельцам, когда они появятся.

– Они не появятся, пока не начнется генеральное сражение.

– И я, и Тук того же мнения.

– Но мы должны сделать все, чтобы враг, если он действительно враг, проявил себя. Контроль над флотом – первоочередная задача. Необходимо выявить все точки пространственного перехода и нанести по ним одновременный удар.

– Все это так, ваше величество, но мы можем не успеть и, скорее всего, не успеем. Внутри империи у нас не хватит кораблей ни для защиты, ни для уничтожения пространственных каналов перехода, даже при условии, если часть флота перейдет на нашу сторону. Эскадра собрана и движется в нейтральную зону, где и произойдет столкновение. Мы можем внести раскол в единство наших сил. В этом случае наши противники, и солнечники, и неизвестные, останутся едины и сильны.

– Ты имеешь в виду показать всему флоту, что делают томасолы с их женами, матерями и сестрами?

– Да. Вы должны объявить, что в этом виноват император, он предатель расы и скрытый томасол. Призовите флот и наземные части к повиновению вам и подготовке сопротивления неизвестному врагу.

– Нам нужно первыми нанести удар по этим неизвестным. Надо найти место пространственного перехода, где они уже начали скапливать свои силы, и ударить по ним. Лучше всего это сделать в пространстве империи.

– И спровоцировать войну?

– Если у них дружеские мысли, то они не ответят ударом на удар, а постараются объясниться. Впрочем, какие могут быть объяснения. Их эскадра на чужой территории. Если это экспансия, то начнется полномасштабная война.

– Они наверняка разнесут группу наших кораблей в клочья.

– Это война. В ней у солдата только одно право: умереть или убить врага. Ты ведь не зря оставил здесь две группы кораблей, спровоцировав отравление продуктов. Это все, что мы на сегодня имеем. Слушай мой приказ. Как только твои люди либо другие источники найдут скопление кораблей инопланетян, любой ценой, слышишь, любой, нанести по ним удар всеми имеющимися силами.

– Будет выполнено, ваше величество.

– Теперь второе. Отправь К‑Яна с верным тебе человеком в обход эскадры к солнечникам. Пусть передаст, что если мы успеем захватить власть, то сражения с нашей эскадрой не будет. Пусть остаются на месте в полной готовности. Возможно, нам понадобится их помощь. Пусть пошарят в своем тылу. В их пространстве тоже могут быть точки перехода.

– Разрешите, ваше величество? – уловив паузу, спросил Каянов.

– Говори, К‑Ян, ты всегда можешь говорить, потому что я твой должник.

– Я думаю, мы должны объединить усилия. Вы можете разрешить нашей эскадре находиться хотя бы в недельном пути от пространства империи?

– Хотел бы это сделать, да не могу. Флот пока подчиняется императору. Он не пропустит ваши корабли. И еще одно. Какая разница, придут ли в империю неизвестные варвары или ваши солдаты. В любом случае империи конец, и я буду ответственен за потерянные жизни каждого гаюна.

Каянову очень хотелось возразить, но он сдержался.

– Ю‑Сим, быстрее добудь нам сведения о местах дислокации вражеских кораблей. Надеюсь, твои люди уже находятся на эскадрах, оставшихся в пределах империи?

– Конечно, ваше величество.

– И они смогут убедить капитанов подчиняться моим командам?

– Именно такое задание они и получили.

– А как обстоят дела в группе вторжения?

– Запись, сделанная Туком, вложена в программу памяти автоматических разведчиков. Сигнал начала ее передачи на голографы будет передан через трансляторы.

– Их могут отключить, сбить. Передай К‑Яну частоту сигнала активации программы. Наши капитаны установят источник передачи и, будем надеяться, поймут, что это не ход противника.

– Будет исполнено.

– К‑Ян, если у тебя нет больше вопросов, отправляйся, и да будет благосклонен к тебе Шатох на твоем пути.