Текст книги "Нетрацы. Тетралогия"

Автор книги: Николай Раков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 66 страниц)

– Естественно.

– Почему опасный? – задал вопрос Колдун.

– Да потому. Императору станет известно, что глава разведки не сообщил ему об обнаружении на Сохара изумрудов огромной ценности, а теперь, как выяснилось, еще и артефактов, несущих в себе огромную силу, – пояснил Шаман.

– И от кого же он все это узнает?

– От человека, возглавляющего на Сохара операцию по поискам этих камней, которого захватил в плен высадившийся экспедиционный отряд.

– Ю‑Сим отмажется. Наверняка у него заготовлена на случай протечки легенда прикрытия. А самое главное, источнику такой информации не дадут возможности добраться до императора. Он скоропостижно скончается по дороге к трону.

– Вот и нужно подобрать такого человека, который не сделает такой глупости, как бы его к этому ни склоняли, – резюмировал Кузмин.

– Значит, господин генерал, вы хотите связать кражу камней Ю‑Симом и побег из плена возможного наследника престола в единое целое?

– Я это связываю. Император должен сделать то же самое.

– Не пройдет, – с уверенностью в голосе произнес Самум.

– Выкладывай свои доводы, капитан, – потребовал Кузмин.

– Допустим, есть какой‑то племянник, спрятавшийся где‑то и жаждущий власти. Что это меняет?

Нужно только отдать приказ и подождать немного, чтобы его нашли и уничтожили. На худой конец пусть себе живет. Чем он опасен? Своим хотением власти. Чтобы быть опасным, нужно продемонстрировать свою силу. Откуда она у него? Все общество отмобилизовано. Внутренних противников нет. Контрразведка не дремлет. Мелочью можно и потом заняться. После разгрома Союза даже прямые враги, если они есть, не говоря уже о колеблющихся, встанут на сторону победителя.

Теперь Ю‑Сим. Если племянник – знамя в этой авантюре, то глава разведки – это сила под этим знаменем. Это не заговор армейских генералов, которых выявил, расстрелял – и все закончилось. Ну, вышли из подчинения несколько частей, что почти в принципе невозможно. И что с того? Верные подразделения за несколько дней наведут порядок. Солдаты и офицеры связаны со своими генералами только приказами. Необходимо учесть все охватывающее пси‑подавление. В результате армия не представляет никакой опасности. Абсолютная верность, доведенная до фанатизма Другое дело разведка и контрразведка. Здесь каждый человек подбирается индивидуально. Проверяется на верность в первую очередь системе, а не государству, своему непосредственному начальнику, который его подбирал, продвигал, и перепроверяется вышестоящим начальником. Абсолютная порука и ответственность за своих людей сверху донизу. Если проанализировать историю заговоров и политических переворотов при условии отсутствия демократии и тотальной слежки, то мы придем к следующему выводу. Заговор обречен на поражение, если в нем не участвуют представители разведки и контрразведки. Отсюда может быть двойной вывод. Если император ЗАХОЧЕТ, он поверит любой легенде, которую ему преподнесет Ю‑Сим. Если нет, то он попытается уничтожить главу этого органа физически, иначе получит войну.

– Это при условии, что Ю‑Сим и племянник императора связаны между собой и первый обеспечивал финансовую и силовую поддержку второму, но мы знаем, что это не так, – возразил Колдун.

– Значит, мы должны сделать такой ход, чтобы император в эту связь поверил, – проговорил Лузгин.

– И не только поверил. Важным условием здесь является то, чтобы сам глава разведки понял, что прощения ему не будет, и вынужден был уйти в подполье, – резюмировал Кузмин.

– Но и после этого каждый из них будет сам по себе. Причем, желая оправдаться, Ю‑Сим может начать охоту за претендентом на престол. Он не постесняется представить в качестве доказательства своей лояльности голову «любимого» родственника императора, – скептически заметил Самум.

– А вот с этого момента необходимо их связать общими действиями и продемонстрировать единство их цели, – вслух произнес полковник.

– Должно начать действовать подполье и оставшиеся верными главе разведки люди, – высказал свое мнение Колдун.

– То есть проводится некая акция, в результате которой гибнут разведчики и некие другие лица, связь от которых тянется к племяннику.

– И не только к племяннику, а к лицам, имеющим большие деньги и власть, – добавил психолог. – В любом обществе, каким бы единым оно ни выглядело снаружи, внутри всегда найдется группа, объединенная скрытой обидой или тайными интересами, остающимися без реализации при данной власти. Все это создает и активирует сеть противодействия при благоприятно сложившихся условиях.

– Таким образом, в тылу императора имеется пятая колонна, которую нельзя оставить без внимания, и только разгромив можно двигаться дальше, – проговорил инженер.

– Вот от имени этой самой пятой колонны вы, майор, и будете действовать, – сообщил Кузмин.

– Слушаюсь, господин генерал, – поднявшись со своего места, с улыбкой на лице, подтвердил получение приказа Колдун.

– Сбылась мечта авантюриста, – тихо, чтобы слышал только инженер, прокомментировал полученный приказ Самум.

– Вы что‑то сказали, капитан? – спросил Кузмин.

– Майор Конев очень любит громкую работу, – пояснил слышавший фразу Лузгин. – Капитан Гошар поздравил друга с открытием сезона свободной охоты.

– Да, шумовой эффект должен быть впечатляющим. Так что, майор, в выборе средств можешь не стесняться, – подтвердил напутствие генерал.

– Стеснение – это один из вариантов скромности. В наличии этого достоинства капитана упрекнуть нельзя, – согласился вслух Шаман.

– Значит, решено, – пристукнул по столу рукой Кузмин, будто ставя точку на обсуждении.

– Кто высаживается на Сохара? – спросил Лузгин.

– Это решать капитану Смирнову, – ответил генерал, и все обратили свои взоры на Шамана.

– Такую проверку, которой подвергнется наш человек, можем выдержать только я и капитан Гошар, – не задумываясь, ответил Смирнов.

– У меня на тебя другие планы. Что скажете, капитан? – задал вопрос Самуму Кузмин.

– Если Шаман говорит, что я справлюсь, значит, справлюсь, – не раздумывая, ответил тот.

– А сам‑то что, капитан, об этом думаешь? В твоей ситуации я прямого приказа отдавать не могу. Если командир группы захвата решит, что не может тебя вывезти с планеты, он тебя просто расстреляет. Да и потом Ю‑Сим постарается тебя ликвидировать еще до прилета в империю. Ему информация, которой ты обладаешь, костью в горле встать может.

– Ну, во‑первых, просто так меня расстрелять ни у кого не получится, во‑вторых, в крайнем случае, я на Сохара и год в одиночку выживу, а в‑третьих, гаюны второй отряд кораблей быстро к планете отправят. Торопиться с расстрелом им нет никакого смысла. Доставят меня точно по адресу, разве что с небольшим опозданием. Не сомневайтесь, товарищ генерал, задание будет выполнено, и риск не такой уж большой, – привел свои доводы психолог.

– Спасибо, капитан. Успокоил, – проговорил Кузмин. – Давненько мне самому не приходилось отдавать приказ «Любой ценой».

– Так любой ценой – это значит выполнить. А выполнение возможно только при наличии у меня здоровья, которого у мертвых не бывает. Вот эту цену гаюны и заплатят, уж я об этом позабочусь.

– Добро, капитан. Верю, что справишься, – и, обращаясь уже к Лузгину, добавил: – Хваткие у тебя ребята, полковник. Самого Шуру за хвост держат.

– Вы бы их рапорта почитали, господин генерал.

– Сплошная чертовщина. С такими связями из самого ада выскочат, да еще пару чертей с собой прихватят.

– Итак, – подвел черту Кузмин, – оппозицию с активно действующим подпольем в глубоком тылу противника мы имеем. Главу разведки скомпрометировали. Нанесение удара по Союзу отсрочили.

– А что сейчас гаюны делают на Сохара и на восьмой, где была их установка по добыче тинала и кабина нуль‑транспортировки? – спросил Шаман.

– Часть их приемных комплексов армейцы уничтожили, при этом потеряв несколько кораблей, – ответил Кузмин. – Гаюны еще надеются восстановить добычу и усилили охрану в ближнем пространстве. Но восьмой добывающий блок, по имеющимся сведениям, уничтожен полностью. Попытки его восстановления ни к чему не привели. На его месте постоянно вспыхивают аномальные всплески, будто скважина истощилась и вместо тинала выбрасывает какую‑то энергетическую субстанцию. В радиусе двух десятков километров природа будто взбесилась. Все попытки проникновения в зону пресекаются ураганами, мощными грозами. Техника в зоне не работает. Рабочие и солдаты пропадают без следа. Изредка находят тела без признаков насильственной смерти. Но данные несколько устарели, что там сейчас – мы не знаем.

Услышав ответ, нетрацы многозначительно переглянулись.

– Работает. Работает ваш верторог, – с усмешкой проинформировал генерал. – Сам бы в вашу чертовщину никогда не поверил, но факты… – Кузмин развел руками.

– К восьмой планете наши армейцы интереса не проявляли? – спросил Шаман.

– Нет. Кому положено, за этим следит строго. Да и наша служба не дремлет. Нос никому туда сунуть не дадим. О ваших специфических методах, по нашим сведениям, у гаюнов пока никакой информации нет.

– Кроме солдат и рабочих групп, кто там еще есть?

– Натащили яйцеголовых. Колдуют, но пока без толку. Куда им до вас.

– А как насчет представителей оккультных наук?

– По этому вопросу конкретных заданий не давалось, и информация не проходила. Кто‑то из церковников, возможно, и имеется. У них ведь в каждом подразделении, начиная с батальона, капеллан есть, по совместительству агент идеологической службы.

– Кое‑какую информацию они все равно мимо пропустить не могли, – убежденно проговорил Самум. – На Сохара Злой ветер целый полк их солдат вместе с техникой положил. Должны были задуматься.

– Вы имеете в виду, что императорская церковь может додуматься до причины уничтожения добывающего комплекса и изгнать черта, которого вы туда отправили?

– Такой вариант абсолютно исключать нельзя, но это скорее всего не официальная церковь, а томасолы. Основа любой религии – это знания, опирающиеся на опыт тысячелетий. Со временем достижения науки отодвинули эти знания на задний план. Часть из них забыта, часть утеряна. Большинство легенд – это исторические факты. Постепенно многие реальные знания прошлого превратились в каноны, которые похожи на памятники. Памятникам можно поклоняться, но нельзя ими пользоваться. Это справедливо для обычного гражданина и большинства рядовых церковнослужителей, проводящих обряды и службы. Но в любой самой заскорузлой теологической системе, я имею в виду официальную церковь, признаваемую государством, всегда найдется любопытный, неугомонный теософ, пытающийся разгадать, проверить и оживить утраченные древние знания ради укрепления веры. Если такой человек или группа людей этого добьется, мы будем иметь еще одну линию фронта, гораздо более опасную и непредсказуемую, чем имеем сейчас, с нашими пушками, космолетами и прочими техническими игрушками. Я думаю, что именно томасолы над этим работают. Они могли добиться некоторых успехов в раскрытии древних эзотерических тайн и практического их применения.

– Томасолы? Это еще кто такие? – спросил Кузмин.

– В переводе – изгои, неполноценные, – пояснил Шаман. – Общество гаюнов исторически складывалось как агрессивная разновидность хомосапиенс, где культы силы, жестокости, способности к выживанию были основными постулатами ценности его члена. Но, как и в любом обществе, гены преподносили свои «подарки», если так можно выразиться. Рождались дети с различными физическими отклонениями. На первых порах развития цивилизации их просто убивали – и очень часто вместе с женщиной, родившей неполноценного члена общества. Обычный способ сохранения чистоты генофонда. Это делалось у большинства наций и у разных цивилизаций. Первым, как обычно, страдал генофонд правящих классов в результате браков между ближайшими родственниками, которые не желали терять власть. Тут общественный принцип очищения общества от неполноценных соблюдался не всегда, а точнее в большинстве случаев не соблюдался. Неполноценная особь пряталась от общества. Со временем их количество от единиц и десятков увеличилось до сотен и тысяч. Так же, как и сейчас, если природа что‑то забирает у человека, то в значительном количестве случаев компенсирует его недостатки каким‑то достоинством. Очень часто таким, который непонятен и необъясним обычными знаниями. Так появились первые настоящие предсказатели будущего, гипнотизеры, то есть, по понятиям прошлого, колдуны и маги. Их боялись, и от них тоже надо было защищаться, иными словами, уничтожать, что и делалось у всех народов и цивилизаций, но не у гаюнов. Правящий класс мгновенно понял, что такая общность людей может быть полезна укреплению власти. Были созданы тайные монастыри, куда отправлялись все без исключения неполноценные особи. В глубоких пещерах, недоступных горных районах, на уединенных островах изгои получали относительную свободу, кров, пищу, а самое главное – сохранение жизни. Воспитатели и наставники следили за доверенным им контингентом, от которого требовалось только одно – совершенствовать и развивать свои врожденные способности и обучать им себе подобных. Здесь же проводилась и выбраковка послушников. Стимулами к развитию способностей были жестокие наказания или хорошие условия содержания, а основным – продление жизни. Постепенно и незаметно для наставников послушники захватили власть в своих альма‑матер, подчинили себе охрану и распространили свое влияние на все общество. Попытки властителей уничтожить вышедших из повиновения изгоев ни к чему не привели. Кровавые междоусобицы, массовые смерти сторонников уничтожения неполноценных, катаклизмы местного значения, типа засухи, наводнений, быстро охладили пыл правящей верхушки. Остановило местных мазанов еще и то, что изгои не покушались на их власть в обществе. «Не трогайте нас, и мы вас не тронем». Таков был изначальный лозунг сосуществования. Изгои доказали свою силу. Власти предержащие не упустили случая ею воспользоваться. За оказанные томасолами услуги приходилось платить. Сначала продуктами питания, одеждой и составляющими реагентами для проводимых опытов, а позже, когда они добились права появляться в городах и селах, все тем же золотом. Они не стремились к власти и не создавали конкуренции официальной церкви. Победа досталась изгоям легко еще и потому, что экстрасенсорные способности членов братства реально, на деле демонстрировали свою полезность для населения. Лечение людей и животных, предсказывание природных катаклизмов, улучшение урожаев и многое другое. Несмотря на это, они не стали близки всему обществу. Рядовые сограждане по‑прежнему их боялись и сторонились. Знания изгоев были непонятны и пугали, а внешность мутантов отталкивала. Постепенно с развитием наук их услугами пользовались все реже и реже. Братство самоизолировалось. Его жизнью перестали интересоваться. Одним из пережитков, старых, вековых традиций для изгоев осталось ношение длинных до земли ряс с глубокими капюшонами. «Дабы не смущать своими лицами и телами правильных». Так написано в их священных канонах. Я уверен, что в настоящее время большинство знаний использования нетрадиционных, или, если точнее выразиться, параллельных сил пространства, томасолами утрачены. Это происходит всегда в технологическом обществе, но наверняка не все. Томасолы в настоящее время живут сами по себе, вне общества.

– И вы, капитан, хотите вмешаться в этот процесс, хотя, как я понимаю, у вас нет сведений, что особые способности этих изгоев каким‑то образом негативно влияют на результаты наших усилий в войне, – прервал краткую лекцию Шамана Кузмин.

– В вашем понимании их нет. Для меня воздействие и противостояние томасолов нашим усилиям бесспорно.

– Один‑два примера, капитан. Не могу гарантировать, что я вам поверю, но обещаю, что отнесусь к вашему сообщению серьезно.

– Та же история с тиналом, господин генерал. Наблюдение за восьмой планетой Хохайя выявило места геологоразведочных бурений?

– Нет.

– Это значит, что геологи гаюнов высадились на планете, ткнули пальцем в конкретное место и попали точно в яблочко. С малой долей вероятности это еще можно допустить. Но, как вы знаете, сырье для тинала – еще не тинал. Превращение сырья в полноценное топливо возможно только после тонкой волновой перестройки при прохождении кабины нуль‑транспортировки. Как вы объясните это?

– Их ученые покрутили, повертели обнаруженное соединение и разработали необходимую технологию.

– Нет. Вы знаете, что установки нуль‑транспортировки пока работают в экспериментальном режиме. Кроме как на восьмой и на Сохара их нигде не обнаружили. Почему? Я уверен, это может означать только одно. Кто‑то заранее знал, где нужное сырье и что и как с ним делать. Это томасолы. Секрет кабин переноса тоже у них. Самая важная, если так можно выразиться, техническая составляющая этой тайны – параллельные силы, которые активизируют именно они. Видимая, внешняя техническая составляющая работает в качестве дополнения, либо это чистая бутафория. У изгоев нет сил или специалистов активировать такие установки во многих местах.

– Они что, нетрацы типа вас? Штучные экземпляры? – задал вопрос Лузгин.

– Уверен. В любом другом случае установки были бы уже растиражированы и использовались повсеместно. Еще один довод в пользу моего предположения. Если это было бы техническое открытие томасолов, то император и контрразведка заставили бы их поделиться секретом.

– Возможно, возможно, – задумчиво проговорил Кузмин, постукивая пальцами по столу. – Значит, ты хочешь отправиться на восьмую? И каким же образом этот вояж сочетается с выполнением задания?

– Самым прямым. Нам ведь нужно раскрыть секрет пространственной транспортировки. Это можно сделать только там. Кроме того, восьмая – это перевалочный пункт. С нее я попаду в империю.

– В качестве кого?

– Томасола, естественно.

– Это крайняя степень риска. Раскроют, – уверенно проговорил полковник.

– Риск, конечно, есть, но он не настолько большой, как вам кажется, – возразил Шаман.

– Обоснуй.

– Я не зря большое количество времени провел среди пленных гаюнов. Знаний обстановки, культуры, поведенческих реакций хватит. Энергетическое состояние их организма копирую со стопроцентной точностью. Даже подсознание гаюнов не подает сигнала, что с этим индивидуумом что‑то не так, не включает интуицию. Да и общаются изгои с полноценными крайне редко. Последние их вообще избегают.

– А как будет обстоять дело с томасолами? С ними‑то общаться тебе придется, – проговорил Кузмин.

– На восьмой это будет не столь опасно. Я думаю, там один‑два изгоя, не больше. Вот и пройду проверку на вшивость. Возможно, даже удастся разобраться, как они работают. При самом худшем варианте, если раскроют, то у меня там персональный телохранитель есть.

– Не сомневайтесь, товарищ генерал. Верторог капитана в обиду не даст, – вмешался Колдун. – Такую бойню устроит, запомнится надолго, если вообще кто‑то останется, чтобы помнить.

– В крайнем случае в лес уйду, – продолжил излагать свой план Шаман. – Изгоев в этом случае придется ликвидировать. Спасательная команда прибудет, вот к ней и выйду. Никто не удивится, что неполноценный выжил. В том, что я свой, не усомнятся, да и спрашивать особо не будут. Лишний раз общаться с томасолом у обычных гаюнов желание отсутствует. Можно и на неприятность нарваться, самая простая из которых будет первой и последней. Со спасателями и эвакуируюсь.

– А с этим как? – спросил Кузмин, делая жест вокруг лица пальцем руки.

– Придется к биологам сходить подкорректировать личность. Болезненно, конечно, но лучше больно в жизни, чем когда ничего не болит, но ты в гробу. Сутана. Капюшон. Маскировки будет достаточно.

– Хорошо. Согласен, – хлопнул по столу ладонью Кузмин.

– Разрешите вопрос, господин генерал, – спросил Колдун.

– Слушаю.

– Как с моей заброской? Вместе с племянником пойду?

– Нет. Ты у нас, майор, мужик шумный, вот и заброска у тебя будет соответствующая. У полковника задание получишь и детали с ним уточнишь.

– Я так понимаю, товарищ генерал, – соблюдая субординацию при подчиненных, проговорил Лузгин, – что племянник пойдет на заброску, минуя моих людей. Но без сопровождения и прикрытия вы этого делать не будете.

– Торопитесь, полковник, но понимаете все правильно. С группой будет работать еще один человек, который вам всем хорошо знаком. – Кузмин сделал паузу, оглядев присутствующих. – Это подполковник Каянов. Он и поведет племянника.

На лицах сидящих за столом не отразилось никаких эмоций. Только инженер слегка дернул уголком рта.

– Подполковник включен в операцию как один из факторов компрометации главы разведки. На Гемме он сдался и подставился под вербовку именно этого ведомства, так как сам относился к аналогичному. В дальнейшем его официально передали контрразведчикам, но фактически он работал на двух хозяев. Когда племянник возглавит оппозицию императору, этот факт станет известен. До контрразведки дойдет информация, что побег племяннику организовал Каянов по указанию Ю‑Сима. Думаю, с этим все понятно. А вы, майор, не морщитесь. Ваше мнение в отношении подполковника мне известно. Работаете вы автономно. При необходимости предусмотрена связь, но она обезличена. О вашем участии в операции подполковник ничего не знает. Сообщил я это потому, что ваш энтузиазм может перехлестнуть через край. При неожиданном контакте мы можем потерять нужную нам фигуру, участвующую в игре. Если нет вопросов, все свободны. Детали заброски согласуете и уточните с полковником.

– Товарищ генерал, а как же раскрытие информации о камне силы? – спросил Шаман.

– О каком камне силы вы говорите, капитан? Если о камне силы с Сохара, то это давно подготовленная нашей службой дезинформация, не вызывающая сомнений ни у кого из своих. Этот факт уже доведен до сведения руководства. Что думает и знает о кристаллах противник, наша заслуга. Контора, если вы не знаете, очень часто делает заготовки, годами ждущие своего часа, чтобы выйти на свет там и тогда, где и когда это надо.

Лузгин, с напряжением ждавший ответа Кузмина, перевел свой взгляд на нетраца и весело подмигнул ему.

– О доработке деталей заброски и ваших требованиях полковник мне доложит, – закончил Кузмин. – Все свободны.

– На что намекал генерал, когда сказал, что моя заброска предполагается с шумовым эффектом? – спросил нетерпеливый Колдун у Лузгина, когда они уже вышли из генеральского кабинета и двигались по коридору.

– Потерпи немного, сейчас придем ко мне и во всем разберемся. Генерал сказал, что нужно учесть ваши пожелания. Если тебе будет мало шума, то мы его добавим, – ответил полковник. – Кузмину выдан карт‑бланш от центральной конторы на техническое обеспечение операции. Адмирал получил соответствующий приказ и предоставит в наше распоряжение все, что мы только ни потребуем, а чего не найдет у себя, достанет в нужные нам сроки.

– А понятие шума распространяется в нашем случае на музыкальное сопровождение? – спросил Самум.

– Зачем Колдуну музыка?

– Поверьте на слово, Сергей Иванович, если у нас такие широкие возможности, то Мишка может потребовать для доставки в точку выброса круизный лайнер и небольшой гаремчик сопровождения, а в этом случае без музыки никак.

– Трепло ты, Борька, – проворчал Колдун. – Я ведь по делу спросил.

– От тебя заразился.

– Проходите, – распахивая дверь своего кабинета, пригласил Лузгин. – Сейчас я вас от любой хвори и заразы лечить буду.

Глава 2

Подготовка

– Вот это работенка нам предстоит, – падая на диван в своей каюте, куда они вернулись после трех часов, проведенных в кабинете у Лузгина, где обсуждали и планировали подробности операции, проговорил Колдун, доставая из‑за спинки коробку адмиральских сигар.

– Отставить, – скомандовал Шаман, видя, что инженер собирается воспользоваться плодами своего авантюризма.

Колдун непонимающе уставился на командира.

– Эти сигары будешь курить только в кабинете у адмирала.

Инженер встал и молча направился к двери каюты.

– Ты куда?

– Не боись, к адмиралу не пойду. Сам знаешь, не люблю этих начальственных кабинетов. Я к Лузгину.

– Зачем?

– Хочу поменять имидж и способ заброски.

– Иди, иди, – ехидно посоветовал Самум. – Полковник и так знает, чьих загребущих ручонок это дело. Передачку в карцер не жди. По доброте душевной, возможно, Лузгин и разрешит тебе выкурить там эту сигару.

– Сядь, – перебил психолога Шаман. – Рассказывай, что там ты еще придумал?

– Да ничего особенного, – возвращаясь на свое место, проговорил Колдун. – Мою высадку можно провести тихо, без лишнего шума.

– Опять хохмишь?

– Да нет, – с самым серьезным видом ответил инженер. – Все почти то же, что и запланировали, но немного наоборот. Круизный лайнер, куча девочек и я на шикарной кровати, вполне официально курю адмиральские сигары, полагающиеся мне по легенде. Нас берут на…

– Заткнись.

– Удобно с командных высот унижать подчиненного, – обиженно огрызнулся Колдун.

– Ничего стоящего от тебя не дождешься. Убери.

– Как прикажешь, командир, – проговорил виновник разыгравшейся сцены, пряча сигару в коробку.

– Витя, я предлагаю другой вариант. Давай обрызгаем его репеллентом «запах золотаря», когда корабль возьмут на абордаж. На Мишку обратят самое пристальное внимание и отправят чистить гальюны. Охраны рядом не будет. Кому захочется такие запахи вкушать, и наш герой, уйдя от наблюдения, двинется выполнять задание.

– И ты туда же, – огорченно констатировал Шаман. – Во всем плане операции мне нравится только одно: на выброску идем отдельно и работаем автономно. Я хоть от ваших вывертов отдохну.

– Покой нам только снится, – пропел Колдун, но был прерван раздавшимся сигналом замка двери каюты.

– Незваный гость хуже татарина, – сообщил инженер.

– Открыть, – подал команду Шаман.

Дверь скользнула в сторону, и все увидели, что в ее проеме стоит улыбающийся Каянов.

– Зашел проведать старых друзей, – проходя в каюту, сообщил он цель своего прихода.

– А мы думали, пришел сдаваться, – возразил Колдун.

– Нет, чтобы поблагодарить человека за свое спасение, – невозмутимо проговорил разведчик.

– Мы бы как‑нибудь и сами, – упрямо продолжил свою линию неприязни инженер.

– Проверка моей личности закончена, – присаживаясь на диван, сообщил Каянов. – Отбываю к новому месту службы. Пришел проститься.

– Боря, давай посуду, – попросил Смирнов.

Каянов молча достал из внутреннего кармана комбинезона плоскую бутылку коньяка и разлил по расставленным рюмкам.

– Удачи на новом месте, – произнес тост Шаман. Все дружно выпили.

Говорить вроде было особо не о чем, да и фраза Колдуна не располагала к беседе.

– Пойду я, – поднялся разведчик. – Борт скоро. – Он демонстративно посмотрел на часы.

– Возвращайся целым и невредимым, – пытаясь загладить холодный прием, проговорил Шаман, шагнул навстречу и протянул руку для прощания.

– Рутинная работа. Засадят за бумажки, – пояснил Каянов, подчеркивая, что его отъезд никак не сопряжен с риском прежней службы.

– Тогда не кашлять от пыли, – пожелал Самум.

– Да, чуть не забыл, – встрепенулся гость и полез в нагрудный карман комбинезона. Когда он вынул оттуда руку, между пальцами свисали петли цепочек серебристого цвета.

– Помните нашу работу на Амаре, когда распечатывали выход Зеленому Сую? Ты, Шаман, снимал с дисколета Колдуна, а я обрабатывал ракетами последние точки выхода. Вот тогда в салон моего топтера это и залетело.

Каянов разжал кулак, и все увидели на его ладони три небольших белых кольца, через которые были пропущены звенья цепей.

– Что это? – спросил Самум.

– Похоже на материал, из которого на Гемме были изготовлены ритуальные кольца жрецов.

– Точно, – подтвердил разведчик. – Я прихватил с собой залетевший кусок от кольца, что запечатывало один из сифонов. На память о том деле попросил наших умельцев изготовить медальоны. Это вам.

Положив подарок на стол, Каянов сделал шаг назад и кивнул головой, прощаясь.

Когда разведчик покинул каюту, какое‑то время в ней стояла полная тишина, вызванная легкой виной от холодного приема разведчика. Нарушил молчание Колдун.

– Бумажки его направили перебирать, – язвительно передразнил ушедшего гостя инженер.

– Ты чего на человека бросаешься, – прервал его Шаман. – Не нравится он тебе и ладно, но можно вести себя вежливо. Что он должен был рассказать, что уходит на задание с племянником, и твоего совета спросить?

– К хозяевам он своим уходит, – зло выдал Колдун. – Нам там работать, а это чревато непредсказуемыми проблемами.

– Тебе же приказали в контакт с ним не вступать.

– Конечно. Эту цацу я охранять должен до тех пор, пока он в очередной раз нас гаюнам не сдаст.

– Не так уж тебе в их тюрьме и плохо было. Отдохнул даже малость после болот и копарника.

И питался ты там хорошо, и нарушение сна я что‑то у тебя не заметил.

– Что бы ты ни говорил, Витя, но не доверяю я ему. И подарок его может быть с подвохом. Не нужен он мне.

– А никто брать медальон тебя и не заставляет. Человек проверку прошел. В операцию включен. О нашей заброске ему ничего не известно. Так что кончай бурчать.

– Медальончики надо бы проверить, – упорно гнул свою линию Колдун.

– Проверим, не беспокойся.

Шаман взял один из медальонов, внимательно его рассматривая. Цепочка была явно не из драгоценного металла, скорее всего титановая. Вес кольца на ладони почти не ощущался.

– Знакомый волновой спектр, но, по‑моему, здесь все чисто, – проговорил нетрац и, сунув подарок в карман своего комбинезона, пошел к двери.

– Ты куда? – окликнул его Самум.

– Отнесу в лабораторию, пусть проверят, а потом загляну к биологам. Когда вернусь, не вздумайте в меня стрелять, это уже буду не я. – И он сделал округлый жест в области своего лица.

– Удачных превращений, – напутствовал психолог.

– И на девочек с новой физиономией можешь не рассчитывать, – добавил Колдун.

Получив напутствие товарищей, Шаман в скором времени перешагнул порог технической лаборатории. Представившись завлабу, он положил перед ним на стол подарок Каянова.

– Мне хотелось бы знать, что это такое? – задал нетрац свой вопрос.

Технарь не притронулся к медальону, а, смотря на диверсанта, задал свой вопрос:

– Что в этом предмете вас интересует?

– В первую очередь, не является ли этот предмет сканирующим и передающим устройством? Если он испускает или отражает волны, то какой частоты и как это излучение может повлиять на организм человека? И последнее, из какого материала изготовлено кольцо?

– Я так понимаю, что этот предмет может быть источником сбора информации, оружием, и он попал к вам с планеты, которая нами не изучена.

– Именно так.

– Если вы хотите получить предварительную информацию, – но предупреждаю, что она будет не полной, – то нам понадобится несколько минут. Полное заключение лаборатория представит в зависимости от обнаруженных факторов в течение двух недель.