Текст книги "Нетрацы. Тетралогия"

Автор книги: Николай Раков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 66 страниц)

С нескрываемым удовольствием Самум следил за действиями своих подопечных. Но долго наслаждаться этими адскими творениями ему не довелось. Неожиданно в комнате погас свет. У закрытой двери комнаты засверкал огонек, и запахло пластиком. Механический диверсант, открывая себе путь, вырезал бластером отверстие в полотне двери. Но когда в копайзер сверху ударила искра разрядника, а голографический экран, мигнув, свернулся, психолог мгновенно выключил центр управления механическими террористами. Шорохи, шевеление и чуть слышное жужжание тут же прекратились.

Сверху в разных частях комнаты упали на пол три предмета.

«Хорошо, что я еще оставил их под контролем центрального процессора», – подумал Самум, включая режим ночного видения и стараясь не наступить на свои адские изобретения, прошел к распределительной коробке освещения.

Так и есть. В ее крышке уже кем‑то из монстров было аккуратно выжжено отверстие не больше игольного, а центральный кабель перерезан.

Восстановив освещение, диверсант собрал свои изделия и опять в строгом порядке расположил их на столе. Здесь было два вертолета, три шестиногих паука, четыре змеи, пара ящериц и четыре разновидности колесной и гусеничной техники, машин небольшого размера. Детские игрушки, купленные помощником в магазинах города и управляемые дистанционными пультами, сейчас превратились в опаснейшие вещи вполне серьезного назначения. Каждая из них, получив новое программное обеспечение, вооруженная средствами уничтожения в виде отравляющих боевых газов, взрывчатки, лазеров и импульсных генераторов могла временно вывести из строя или уничтожить любой объект со средним уровнем охраны. Корпуса, покрытые краской «Мимикрия», позволяли электронным диверсантам оставаться незамеченными, а оружие и вспомогательные спецсредства – проникать практически через любые преграды.

Мастер не сомневался, что если бы он не отключил своих питомцев, то минут через пять милый особнячок превратился в филиал ада, а потом рухнул, погребая под своими обломками безжизненные тела его обитателей.

Теперь можно было немного отдохнуть, но сначала дать задание первому, проспавшему восемь часов, пока его хозяин занимался детскими игрушками, купленными по приказу в различных магазинах города.

– Подъем, – скомандовал он, входя в гостиную, где на диване спал первый.

Контрразведчик проснулся и в ожидании приказа принял вертикальное положение.

– Поедешь в космопорт. Найдешь предлог и познакомишься с кем‑нибудь из службы контроля порта или офицером, членом экипажа боевого корабля. Нам нужен транспорт, на котором мы можем добраться до Вомы. Контроль нашего груза должен быть исключен. Отбытие завтра, в худшем случае послезавтра. Если найдется что‑то подходящее, предложи хорошие деньги, не надо размахивать бляхой. Если получишь отказ, вежливо извинись, но любым способом привези этого человека ко мне. У тебя найдется, что плеснуть ему в вино или в грок?

– Микстура всегда со мной.

– Вот и отлично. Когда с тобой свяжется второй, попроси его побродить по городу. Если слежки не будет, проведешь технический контроль и доставишь сюда.

– Будет выполнено.

– Переоденься и действуй.

Теперь можно было и отдохнуть. Самум поднялся в свою спальню и через минуту уже спал глубоким сном, два часа которого хватало диверсанту для восстановления сил и дальнейшей полноценной работы в течение трех суток.

Знакомая машина подошла к особняку и заехала в гараж уже ближе к вечеру.

Биосканер показал диверсанту, что в салоне находятся два человека и их индивидуальный волновой режим соответствует первому и второму.

Психолог встретил своих помощников в гостиной, сидя на диване и посматривая на экран голографа.

– Ваше приказание выполнено, мазан, – сообщил первый.

– Докладывай.

– На Вому завтра утром уходит военный транспортник. Капитан берет нас на борт. Контроль минуем на его машине. Транспорт не обыскивается.

– Хорошая работа. Что у тебя, второй?

– А‑Рас, оперативный сотрудник разведки. Познакомился с ним в нашем отделении, куда заходил отметиться о прибытии и для получения дальнейших указаний. Нашлись общие знакомые и общий язык. Алиби на период времени, указанный вами, не имеет. Ночевал у проститутки, употребляет легкие наркотики. Не дурак выпить за чужой счет, причем много. Получив вашу посылку, я вернулся в ресторан. А‑Рас был уже никакой. Я вывел его, оглушил и положил в машину. Вернувшись к девочкам, сказал, что он уехал. Еще час гулял с ними. Сделал вид, что очень много выпил и, расплатившись, уехал. Убил ударом ножа под лопатку. Его ногтями пару раз провел по переданной вами тряпке, потом протер ею подошвы его ботинок и вытряхнул тряпку над его головой. В руку вложил пистолет, поставленный на предохранитель. Имитировал ограбление, вытащив все из его карманов. Работал в перчатках. Слегка помял машину о столб на парковке у отеля. Весь персонал видел, что я не стою на ногах. Спал одетый. Утром меня подняла служба общественной безопасности. Тело нашли. Допрашивали часа три, но до церебрографа дело не дошло. Мое начальство на это не согласилось. Отпустили, едва извинившись. Предупредили, что вызовут еще.

– Машина, на которой приехал?

– Купил развалюху. Бывший хозяин рад, что отделался от хлама.

– Все сделал правильно, отдыхайте оба. Работа начнется часа в два ночи, – проговорил Самум.

Оставив помощников, он поднялся к себе на этаж, чтобы еще раз обдумать и определить слабые места в имеющемся у него плане.

«Итак, – размышлял диверсант, – что мы имеем? Труп этого гуляки нашли. Могло ли ведомство Ю‑Сима привлечь к участию в операции по освобождению солнечника ненадежного агента, наркомана и пьяницу. Если торопились, то вполне. Близко под рукой могло никого не оказаться. Причем А‑Рас обеспечивал только отход. Внутри тюрьмы действовал другой агент, а быть может, их было и несколько. Так должна думать служба безопасности императора и так же может думать контрразведка. Убрали агента, конечно, люди Ю‑Сима, обрубая хвосты. Полиция общественной безопасности забрала тело, но оно явно попадет на стол патологоанатома медицинской службы контрразведки, а возможно и присутствие представителя разведки, ведь А‑Рас был их агентом. Дальше последует обычная процедура: кровь на анализ, подногтевое содержимое, соскобы с обуви, смывы с рук, стрижка волос. Вскрытие, само собой. Что они получат из всего этого и какой сделают вывод? На подошвах найдут частицы, которые при сравнительном анализе подтвердят, что обувь была в танке и в этих ботинках передвигались по территории базы. Подногтевое содержимое подтвердит наличие аналогичных частиц пыли, масла и грязи, в том числе наличие следов пластика с рычагов управления танком. Там же найдутся и микроволокна моего комбинезона. Все правильно. Агент не мог не касаться меня. Помогал забраться в танк, выбраться из него. Пыль в волосах по своей природе аналогична существующей в боевой машине. Выполнив задание, о цели которого фактически ничего не знал, А‑Рас вымыл руки, сменил костюм, протер ботинки, но небольшое количество следов все же осталось.

Почему после задания А‑Раса не „изъяли“ сразу? У контрразведчиков может быть миллион версий. Агенты Ю‑Сима торопились спрятать полученный объект, то есть меня, и это отвлекло их от зачистки, до обычной ошибки в приказе о ликвидации. Кстати, по их мнению, я тоже могу покоиться где‑то на приличной глубине или сгореть в топке одного из заводов. Главное, остался след, и ведет он в ведомство Ю‑Сима, в чем контрразведка не должна сомневаться. О выявленных следах, несомненно, будет доложено императору или одному из шепчущих, что фактически одно и то же. Здесь я сыграл правильно. Вечное соперничество двух органов обязательно подогреет ситуацию. Дополнительный материал для размышлений подбросит Каянов, только бы успел. Круг должен замкнуться. Теперь вопрос: будут ли контрразведка и служба общественной безопасности активизировать свою работу на транспорте? Скорее всего, не будут, но это не факт. Ю‑Симу нет смысла рисковать. А вдруг в ходе моей транспортировки беглец обнаружится живым в руках его агентов? Тогда больше не потребуется никаких доказательств. Тогда Многоликому конец. Логичнее – источник под землю и все концы тоже. Кроме того, если меня поймают, то пропустят через цереброграф, такой риск службе разведки не нужен. Ю‑Сим знает правду, и она ему не нужна. Будем исходить из того, что я умер, а значит, все идет, как запланировано».

Когда день стал подходить к концу и улицы окутали сумерки, диверсант вызвал к себе на второй этаж первого.

– Возьми вот это, – он указал на бластер с насадкой, лежащий на краю столешницы. – Поедешь по улицам, оружие не демонстрируй, но стреляй в любую ровную поверхность, стены домов, рекламные щиты, хоть в дорогу.

Штурмовик взял в руки оружие и с сомнением повертел его в руках.

– Выстрелами ты ничего не разрушишь, – пояснил хозяин. – Они просто оставят на поверхности твоих целей невидимые следы. Дай сюда, – потребовал он.

Получив в руки оружие, Самум выстрелил в стену, на голубой поверхности которой не осталось и следа.

– Поездишь по городу. Стрельбу веди хаотично, чтобы нельзя было повторить по оставленным следам твой маршрут. Отметки оставляй как в центре, так и на окраинах. Пары сотен вполне хватит. Ты все понял?

– Так точно, мазан.

– Вот и выполняй. Как вернешься, сразу ко мне.

Завтра утром, когда транспортник уже сойдет с орбиты, жители Ротора узнают, что в их славном городе нашлись герои, представители «Патриотического фронта», нашедшие в себе смелость сказать: «НЕТ ВОЙНЕ».

Два часа спустя первый доложил, что задание выполнено.

В девять часов стемнело, и Самум сошел на первый этаж с двумя сумками в руках. Помощники ожидали его появления, терпеливо сидя на диване.

– Каждый берет по сумке и выдвигается к трансляционному центру Косатока. Ты – с северной стороны, – он указал на первого, – ты – с южной. Идете не останавливаясь, но медленно, сумкой вплотную к декоративной изгороди. На здание не обращаете никакого внимания. Когда почувствуете, что сумки пусты, возвращаетесь сюда, и мы выезжаем в порт. Вопросы?

– Все понятно, мазан, – ответил первый.

– Вперед. На выполнение задания у вас полтора часа.

Опять предстояло немного подождать. Самум включил копайзер и по сигналам смартов стал отслеживать продвижение помощников. Вскоре две точки разошлись в разные стороны и медленно двинулись каждая в нужном направлении. Прикосновение к клавише управления – и программы, вложенные в память электронных диверсантов, были активированы. Через несколько секунд на экране появились дополнительные отметки. Умные машины взрезали дно сумок и по одной покидали убежище, мгновенно определяя свою цель. Контролировать их дальше не было никакой необходимости. Пауки поднимутся по стенам на нужный этаж, вырежут стекла и, проникнув внутрь, займутся проводкой. Вертолеты появятся на крыше и сбросят капсулы со смертельным газом в систему кондиционирования. Змеи по воздуховодам доберутся до программных блоков, подключат уничтожающие программы, а потом взорвут матрицы памяти. Колесные машины, взрезав люки и двери, попадут в подвал здания, отключат систему пожаротушения, уничтожат генераторы и вскроют газовые трубы. Дождавшись нужной концентрации, самоликвидируются. Прозвучит громкое БУМ, запомнившееся надолго обитателям Ротора. Еще лучше его запомнят сотрудники общественной безопасности и контрразведки, которых выбросят из теплых кабинетов в казармы штурмовых батальонов.

Самум выключил копайзер, не видя смысла наблюдать за деловитой суетой своих детищ, а еще спустя полчаса в гостиную вошли его помощники.

– Сколько у нас до встречи с капитаном? – спросил диверсант первого.

– В кафе космопорта он должен ждать нас через два часа.

– Проверьте и снимите с предохранителей пистолеты. Возьмите. – Он протянул каждому по два пластиковых цилиндра красного и белого цвета. – Красный – свето‑шумовая граната, в белом – дымовая шашка. Использовать только по моему приказу.

Убедившись, что помощники проверили оружие и твердо помнят, в каком кармане находится тот или иной боеприпас, продолжил:

– Выезжаем сейчас. В космопорту сидите и пьете что‑нибудь легкое. Ждете капитана. На территорию въезжаете на его машине. Я буду находиться в одной из сумок, которые вы возьмете с собой. Досмотра быть не должно. В случае опасности я сам подам сигнал. Убираем всех, кто находится рядом, и на машине уходим в город. Вопросы?

– Все ясно, мазан.

– Тогда поехали, – проговорил Самум, забираясь в большую сумку, которую тут же застегнул второй.

На космодроме все прошло гладко и без осложнений. Когда челнок оторвался от бетонной площадки, диверсант уже думал о встрече с Колдуном.

Глава 8

Каянов

Блок связи в кабинете И‑Фара замигал красной лампочкой вызова. Запрос по этому каналу мог поступить только от генерала А‑Рама.

«Что еще нужно этому старому маразматику? Опять будет орать об отсутствии результатов по „Патриотическому фронту“», – раздраженно подумал полковник, нажимая кнопку соединения.

– Полковник И‑Фар слушает, мазан генерал, – бодрым тоном проговорил он, удивляясь, что экран голографа не развернулся.

А‑Рам любил орать на подчиненных, наблюдая за их испуганными лицами, получая от этого истинное удовольствие.

– Генерал по‑прежнему брызжет слюной, И‑Фар? – прозвучал из динамика незнакомый голос.

– Кто это? – растерянно спросил полковник.

– Тот, кто может сделать из тебя генерала.

У контрразведчика после вчерашней попойки болела голова, он плохо соображал и, кроме того, ожидал генеральского разноса. Звонок неизвестного разозлил его своей неуместной шуткой.

– Ты залез на закрытый канал, тупой куфлон, – прорычал он. – Мои люди сделают из тебя котбус, и даже не надейся, что тебе удастся от меня скрыться.

– Узнаю родную контору, – спокойно продолжал собеседник. – Покойный Я‑Сан, да будут благословенны все его предки, говорил, что сначала надо включать мозги, а только потом размахивать руками.

Нет, это был не шутник. Человек, находящийся на другой стороне несущего канала, был явно своим и, скорее всего, из высшего эшелона.

«Проверка», – мелькнула тревожная мысль у полковника. Не отдавая себе отчета, полковник стал лихорадочно застегивать верхние пуговицы кителя.

Собеседник явно умел читать мысли.

– Не надо нервничать, это не проверка, – уверенно продолжал невидимка. – Я выполняю секретное задание, и мне необходима ваша помощь.

– Включите экран, – потребовал И‑Фар.

– Еще не время. Мы должны встретиться лично.

– Где и когда?

– Вы, как обычно, собираетесь обедать в ресторане «Шатоко»?

«Значит, за мной следили». – И‑Фара бросило в пот.

– Да, – растерянно ответил он.

– Вот там и встретимся. Надеюсь, вы не боитесь и явитесь один. В ином случае встреча не состоится. За срыв операции вы ответите своей головой.

– Моя жизнь принадлежит императору. Мой долг охранять его величество и империю даже ее ценой.

– Хорошо сказано, полковник. Я бы сказал, очень патриотично. Но об этом мы еще поговорим. Мне нужен список кораблей, находящихся на орбите, с фамилиями их капитанов. В момент встречи он должен быть с вами и с кодами доступов для связи.

– Как я вас узнаю?

– Не беспокойтесь, главное, что я вас знаю.

Собеседник отключился.

И‑Фар откинулся на спинку кресла и энергично потер лицо раскрытыми ладонями. Прошедший разговор нужно было хорошенько обдумать и принять решение, что делать дальше. Выполнять ли просьбу неизвестного или предпринять попытку к его захвату. Времени до обеда было еще много. Он вполне успевал собрать оперативную группу и перекрыть «Шатоко» как изнутри, так и снаружи. С другой стороны, разговор вел профессионал, а это значит, что он обязательно обнаружит засаду, и встреча не состоится. Информация обязательно дойдет до генерала, и тот спросит, с какой целью проводились оперативные мероприятия. Ответ должен быть мотивированным, но мотива нет. Можно взять с собой двух проверенных оперативников, и никто ничего не узнает, но что это изменит? Пути отхода незнакомцем явно просчитаны. Слежку он срубит и легко уйдет от нее. Теперь второе. Зачем ему списки кораблей? Эвакуация? Не похоже. С имеющимися у него документами контрразведки он может попасть на любой нужный ему корабль. Контроль при этом, конечно, неизбежен, но он его спокойно пройдет. Здесь что‑то другое. И это что‑то является кем‑то, а именно конкретным капитаном корабля. Значит, он должен передать капитану какую‑то посылку или информацию на словах. Проще отследить каналы связи всех капитанов и после анализа каждого разговора выйти на нужного. Хорошо, все это может реально получиться, а что дальше? Обыскать капитана и корабль и тем самым сорвать какую‑то секретную операцию? Да за такую самодеятельность можно в один момент вылететь из своего кресла и оказаться ротным командиром штурмового подразделения. Это в лучшем случае. В худшем – стать на несколько часов носителем государственной тайны, а потом быть с почестями похороненным. Нет, такой вариант абсолютно неприемлем. Почему агент обратился именно к нему, И‑Фару? Информацию о кораблях можно достать в центре управления космофлотом. Просто сработала привычка обратиться в родное ведомство? Нет, собеседник‑невидимка – профессионал. Просто так он ничего не делает. Знает, что начальник отдела контрразведки, с гарантией, лишних вопросов задавать не будет, и информация больше никуда не уйдет. Да и к армейцам надо обращаться официально, а значит, хоть не намного, но раскрыться. При таком обращении и служба контрразведки может задать массу вопросов. Похоже, причина ясна, почему обратились именно к нему. Что еще говорил этот агент? Обещал сделать генералом. Ерунда. За предоставленную ему информацию в генералы не производят. Но зачем тогда он это сказал? Дальше. Похвалил за патриотизм и предупредил, что на эту тему они еще поговорят. Здесь не о чем разговаривать. Что он нес? Жизнь. Император. Выглядел со стороны, как потугай, с раздражением на себя, за свой испуг подумал полковник. Стоп. Если выделить отдельно слова? Генерал. Патриотизм. Поговорим. Он несколько раз про себя повторил подряд эти три слова.

Глаза полковника заблестели. Не замечая, что делает, он даже выпрямился в своем кресле и принял величественную позу, вздернув подбородок.

Агент, выполняющий секретное задание, мог добыть очень ценную информацию, но даже по закрытому каналу не стал ее озвучивать. Если им все правильно понято, то слово‑пароль прозвучало. Патриотизм. Это может быть «Патриотический фронт». Информация о нем может действительно привести в генеральское кресло. Цена за список кораблей и коды очень достойная. Это просто подарок судьбы. Значит, никаких засад, никаких сопровождений. Он пойдет на встречу один. Невидимка не зря употребил слова Я‑Сана. Включай сначала голову, а потом размахивай руками. Он едва не упустил свой шанс.

Мысленно вознеся молитву Шибоку, богу мудрости и просветления, полковник включил копайзер и сбросил с него на свой смарт необходимую агенту информацию. Время до обеда тянулось теперь очень медленно. Мелкие рабочие вопросы, с которыми заходили в кабинет подчиненные, раздражали и, сообщив секретарю, что он будет только после обеда, И‑Фар покинул управление, решив пешком прогуляться до ресторана и все еще раз хорошенько обдумать.

Свой обычный столик у окна он занял на пятнадцать минут раньше обычного. Сев лицом к основному проходу и делая безразличный вид, потягивал аперитив, с интересом наблюдая за входящими в зал.

– Разрешите присоединиться, господин полковник, – раздался сзади уважительный голос, когда его бокал наполовину опустел.

И‑Фар вынужден был поднять голову и повернуться. Перед ним стоял стройный, средних лет мужчина в дорогом костюме и с вежливой улыбкой на лице.

Не занятых столов в зале было достаточно, и если незнакомец обратился с просьбой разделить стол, то значит, он был именно тем, кто назначил встречу.

– Прошу, – проговорил И‑Фар, делая приглашающий жест.

Незнакомец удобно устроился в кресле напротив и небрежно махнул подошедшему официанту.

– Будьте любезны то же, что пьет господин полковник.

Официант удалился.

– Вы уже успели сделать заказ? – спросил посетитель.

– Не поверю, что вы не знаете о моих вкусах, – многозначительно ответил И‑Фар, пристально изучая лицо незнакомца.

Когда официант вернулся с бокалом вина, гость, пригубив напиток, удовлетворенно кивнул и сделал очень дорогой и изысканный заказ.

– Может, хотите что‑то добавить, господин полковник, – окончив перечислять блюда, спросил он.

– Нет, благодарю. Вы очень тонко и четко подобрали гамму вкусовых вариантов, – ответил тот.

– Подадите все через пятнадцать минут, – распорядился гость. – До этого нас не беспокоить. – В последней фразе прозвучали жесткие ноты.

Делая очередной глоток, теперь уже гость внимательно разглядывал полковника поверх бокала.

– Мне кажется, вы хотели что‑то сказать? – не выдержал затянувшегося молчания И‑Фар.

– Да, мы говорили с вами о патриотизме, и я рад, что не ошибся в вас. Мне кажется, вы достойны занять в нашей организации более достойное место.

– Ради обнаружения истинных патриотов я и решил встретиться с вами.

– Поверьте, они есть. Я не сомневаюсь, что вы в их числе, учитывая ваш тонкий ум и безупречную исполнительность.

Оба прекрасно поняли друг друга. И‑Фар полез в карман и положил рядом с собой на край стола смарт. Собеседник сделал то же самое.

Аппараты находились в непосредственной близости друг к другу, и им был не нужен промежуточный оператор. Сейчас смарты, как два соба, буквально обнюхивали друг друга, определяя встроенными сенсорами номера и перекачивая имеющуюся в памяти каждого информацию.

– Почему вы обратились именно ко мне? – спросил полковник, когда его аппарат сообщил, что закончил с получением информации.

– Я некоторое время работал на вашей территории и имел возможность понаблюдать за вами. Не буду говорить комплиментов, но вы мне понравились. Почему бы не сделать вам маленький подарок? Возможно, наше взаимное сотрудничество вскоре продолжится, и тогда мы сможем быть еще более полезны друг другу, уже в вашем новом качестве.

– Вы разрешите взглянуть, – спросил полковник, увидев светящийся зеленый огонек на своем смарте, свидетельствующий, что информация полностью получена.

– Конечно, – пожал плечами собеседник. – Теперь это ваше.

– И это все, – с разочарованием произнес И‑Фар, просмотрев то, что отобразилось на экране его смарта.

– А вам бы хотелось список всех патриотов с адресами, фамилиями, письменными клятвами верности и паролями для контактов. Поверьте, я сам этого ничего не знаю. В дополнение могу сказать только одно. В этом деле замешаны люди, находящиеся на самом верху. Сейчас я еду получать разрешение на их разработку и очень надеюсь на вас. Выделите самых хороших оперативников, понаблюдайте. Берите этого типа, когда будете уверены, что у него в квартире есть что‑то компрометирующее. Да, у меня еще одна просьба. Не надо отслеживать каналы связи с капитанами кораблей. Я все равно об этом узнаю, и мое руководство может сделать самые негативные выводы.

Гость поднял руку, подавая знак официанту, что можно нести заказанный обед.

Если в молчании.

И‑Фар не ощущал вкуса изысканных блюд, думая о том, что попался в капкан. Информации незнакомец передал слишком мало. Личные данные о подозреваемом, место его работы, адрес, несколько фотографий. Ни его связей, ни причин, по которым он попал в поле зрения контрразведки, гость не представил. Все это могло быть и пустышкой. С другой стороны, если на все это плюнуть и ничего не делать, а просто доложить наверх, то у генерала возникнет масса вопросов, в том числе и об источнике информации. Придется работать с двумя‑тремя надежными парнями, не раскрывая им истинной цели разработки объекта. Гость не зря предупредил, что за боевиками «Патриотического фронта» стоят высокопоставленные особы. Здесь так складывается. Покажешь уши – оторвут голову одни, не успеешь вовремя доложить – попадешь в камеру к другим. Узнать бы, кто он такой, думая о госте и не поднимая головы от тарелки, размышлял полковник.

– Здесь очень прилично готовят, – прервал гость затянувшееся молчание. – Как‑нибудь мы вновь пообедаем вместе и, надеюсь, отметим ваше повышение, но теперь мне пора. – Он вытер губы и руки салфеткой, небрежно бросив ее на стол.

– Вы еще не отведали десерта, – поспешно глотая, произнес И‑Фар.

– Дела зовут, полковник. И помните: осторожность, осторожность и еще раз осторожность. Не принимайте скоропалительных решений.

Гость встал, учтиво поклонился и двинулся к выходу.

– Драг бы тебя забрал, – зло процедил сквозь зубы И‑Фар, подзывая официанта.

– Что‑нибудь еще, мазан? – спросил подошедший смазливый юнец.

– Принеси несколько чистых пакетов, – зло потребовал клиент.

Когда требуемое было доставлено, полковник взял в руку чистую салфетку. По отдельности в каждый пакет уложил вилку, ложку и нож, которыми пользовался гость, а также скомканную им салфетку.

– Неси счет, – рявкнул он на широко открывшего глаза официанта, наблюдавшего за его действиями.

На Инфу, как и предсказывал Каянов, они попали без проблем. Скромная просьба контрразведчика за вечерним столом подбросить его с товарищем до ближайшего удобного космодрома не вызвала у мазана И‑Сама, владельца концерна «Изумаду», никаких возражений, еще и при том, что охота доставила ему истинное удовольствие, а трофеи превзошли всяческие ожидания.

Челнок с опознавательным знаком оружейного магната в космопорте встретили со всем почтением, а его пассажирам даже предложили автомобиль, который доставил их к лучшему отелю города, где они и поселились.

– Ну, как прошла встреча? – спросил Каянов, поднимаясь с дивана, когда в номер вошел Сан‑Ком.

– Все прошло просто великолепно. Правда, в конце полковник несколько расстроился, поняв, что, прежде чем получить звание генерала, ему придется много потрудиться.

– Не так уж и много. Сутки, возможно, двое, и он станет обладателем карты члена «Патриотического фронта», а чуть позже и поймет, что уже вступил в его ряды, сам не заметив, как.

– Пособничество ускользнувшим членам фронта.

– А вы быстро учитесь.

– Интрига, шантаж. Этим приемам членов императорской семьи учат с детства.

– Хорошенькое обучение, нечего сказать.

– В джунглях власти нет места для жалости, чести. Убей – или умри.

– И давно вы в этом разобрались?

– Давно, и по этой причине пошел служить во флот, а не в разведку и не в канцелярию его императорского величества.

– Знаете, ваше величество, я рад принятому вами решению, но сначала скажите, что произошло, когда вы покинули этого толстого бунака.

– Как вы и говорили, я покинул зал, а спустя пару минут вернулся. И‑Фар складывал в мешки посуду, на которой я ел.

– Вы оставили салфетку на столе, как мы и договаривались?

– Конечно, и он ее тоже взял.

– Ну, с этим все понятно. Теперь давайте посмотрим, что за улов вы нам принесли.

Экран смарта продемонстрировал только десять строчек интересующего напарников текста. Сан‑Ком, не торопясь, прокручивал его, внимательно вчитываясь в каждую строчку. Наконец он ткнул пальцем в экран.

– Есть, – радостно проговорил он.

– Что есть? – нетерпеливо спросил Каянов, стоя за его спиной и пытаясь тоже смотреть в экран.

– Вот, смотри. Крейсер «Паутоло».

– Ну и что «Паутоло»?

– Это такая гора, очень, очень высокая и неприступная. В ее честь и назван крейсер.

– И что это нам дает? Мы должны будем залезть на эту гору?

– Нет, всего лишь свяжемся с ее капитаном И‑Ридом.

– Пока ты не расскажешь, кто это такой и почему по твоей просьбе он будет нам помогать, мы с ним в контакт вступать не будем.

– Мы связаны клятвой крови. Он своей жизнью отвечает за мою.

– Звучит обнадеживающе, но я бы хотел знать подробности. Знаешь, время меняет людей.

– Но не И‑Рида.

– Рассказывай.

– Будучи курсантами, в период летнего отпуска мы отправились большой компанией в горы. И‑Рид сошел с тропы, чтобы нарвать цветов для своей девушки и, не заметив расщелину, сорвался в пропасть. При падении он ударился головой и потерял сознание, но курткой зацепился за небольшой выступ и повис над бездной. У нас не было с собой никаких спасательных средств. Мы разорвали одежду, сплели веревку, и я спустился за ним. Двоих веревка не могла выдержать. Цепляясь за выступы, мне удалось обвязать его своим концом. И‑Рида подняли, но погода резко испортилась. Началась гроза. До сих пор не пойму, как я продержался на скале десять часов. Вытащили меня уже спасатели. Потом они утверждали, что боялись поломать мои пальцы, когда отдирали меня от скалы. Вот, собственно, и все. Когда И‑Рид выздоровел, он пришел ко мне и буквально вырвал у меня разрешение провести обряд клятвы на крови. В свою очередь я дал ему такую же клятву, хотя мог этого не делать.

– Детские игрушки, – выслушав Сан‑Кома, недовольно проговорил Каянов.

– А что, если я скажу, что перед моим пленением при схватке в седьмом секторе И‑Рид подставил свой эсминец под удар ваших лазерных пушек, прикрыв мой корабль, не успевший закончить маневр уклонения? Если бы не он, мы бы сейчас не разговаривали.

– Это несколько меняет дело.

– Он не предаст. Мы просто обязаны выйти с ним на связь.

– Хорошо, а теперь не торопись и подумай, что ты ему скажешь такого, чтобы он понял, что это говоришь ты, и явился в условленное место, название которого не должно прозвучать в разговоре.

В течение трех часов Сан‑Ком предлагал различные варианты своего монолога, но Каянов постоянно находил в них какую‑нибудь зацепку, которую могла обнаружить служба контрразведки и встать на их след. Наконец он плюнул на потуги гаюна и полез в копайзер.

– Вот, что нам нужно, – через полчаса сообщил Каянов, поворачивая голоэкран в сторону Сан‑Кома.

«В святой обители покровителя космопилотов Горо сегодня в семь часов вечера состоится торжественная литургия. Никто не будет обделен милостью святого, а окрепнет духом и телом, обретет покой и уверенность в победе во благо императора, народа и своей семьи».

– Ну и что? – апатично спросил Сан‑Ком.

– Это приглашение на встречу И‑Риду.

– С чего бы это он пошел на проповедь?

– А если мы его попросим об этом?

– Каким образом?

– Духовники – такие же проныры в человеческое нутро, как и журналисты. Возможен такой вариант, чтобы местная церковь направила свое послание на каждый корабль?

– Вполне. В период моей службы такое не раз случалось.

– Вот это вместо нее мы и сделаем.

– Ты хочешь составить послание на корабли так, чтобы И‑Рид понял, что его ждут.

– Именно. А место и время указал святой Горо.

Каянов не стал больше ничего выдумывать, а просто дополнил церковный призыв несколькими строками.