Текст книги "Нетрацы. Тетралогия"

Автор книги: Николай Раков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 66 страниц)

– Запеленгуют по магнитному полю, – возразил Шаман.

– Пусть тогда жалуются на свое здоровье. Выделят для проверки двоих‑троих. Мы ведь все равно хотели с ними познакомиться. И бегать не надо, сами придут.

– Включай, – разрешил нетрац.

– Ты можешь даже не маскироваться, – активируя прибор, проговорил психолог. – Томасола они не тронут. Ты для них, Витя, личность неприкосновенная. Голограмму выключи, сядь напротив проема двери – так безопаснее. Сам знаешь их дурные привычки. Сначала гранату в комнату, а потом заходят: «Здрасьте вам».

В проем окна, с улицы, долетел звук нескольких беспорядочных очередей.

– Вот, пожалуйста, уже волнуются, стрелять начали. Цели потеряны. Теперь каждое движение ветки дерева, каждый звук для них опасность.

– А ты куда? – спросил Шаман, видя, что напарник направляется к дверному проему.

– Прикинусь мусором на лестничной площадке, – щелкая разрядником парализатора, сообщил Самум. – Ты хоть причешись, – намекая на лысый, шишковатый череп командира, предложил он, – или капюшон голограммы набрось. Испугаются. Побегут. Без разговора гостей отпускать нехорошо.

Как и предсказывал Шаман, охотники быстро разобрались в причине отказа работы биосканеров. Определив местонахождение аппаратуры, ставящей помехи, командир группы направил на ее уничтожение четырех человек.

К дому, где располагался генератор помех, охотники подбирались очень осторожно, двигаясь в глубине разрушенных зданий и стараясь зайти с тыла. Нетрац уже за сотню метров подсчитал приближающиеся цели по их эмоциональному спектру, который не мог разрушить ни один прибор.

Предпринятые меры предосторожности не спасли гаюнов от потерь. Пятая цель бесшумно, как призрак, двигалась над ними по остаткам бетонных перекрытий. Это был явно не человек. Эмоциональный спектр чужака по интенсивности резко отличался от человеческого. Преследователь – зверь, не знающий пощады, вставший на охотничью тропу и выбирающий нужное мгновение для решительного прыжка.

О том, что животное нанесло смертельный удар, Шаман почувствовал на секунду раньше, чем на него среагировали охотники, начавшие стрелять.

«Поздно, лохотники, поздно», – мелькнуло в голове у диверсанта.

Он прекрасно знал цену доли секунды ухода с открытой боевой позиции после нанесения удара. Краем глаза в проем окна успел заметить, как гибкое тело, покрытое черной шерстью, преодолев одним прыжком двенадцатиметровую ширину улицы, скрылось во тьме второго этажа здания, стоящего напротив. Мгновения полета животного хватило, чтобы опознать в нем мальза. Черная смерть, которую он видел в клетке на Цесе несколько лет назад. Помесь кошки с обезьяной, четверорукий хищник, практически не поддающийся дрессировке, но, похоже, аборигенам удалось невозможное. Мальз явно выполнял команды людей. Встреча с этим хитрым хищником в его вотчине означала быструю и неожиданную смерть.

Потеряв товарища и обозначив свое место стрельбой, гаюны уже не прятались. Хрустя ботинками по щебню и шлепая по обвалившимся бетонным плитам, они пытались как можно быстрее добраться до места, откуда была зафиксирована работа генератора помех. Лес то и дело оглашался автоматными очередями, восторженными победными криками. Там гибли их товарищи, и это заставляло торопиться.

Обстоятельства изменились. Попадать под автоматную очередь озлобленного охранника Шаман не собирался.

Не обратив внимания на горы мусора, наваленные на площадке перед дверным проемом, охранники бросили в комнату гранату. После того как прогремел взрыв и просвистели осколки, солдаты стали по одному вбегать в комнату. Последнему гаюну это, правда, не удалось. Мусорная куча слева от двери ожила. Куски кирпича, пластика, обломки мебели и бетона бесшумно зашевелились и поднялись на высоту человеческого роста, образовав некоторое подобие фигуры человека. Сюрреализм картины оставался таковым не более секунды, после чего из мусора высунулся очень реалистичный ствол парализатора. Охранник, не успевший войти в комнату, получил разряд в голову. Падающее тело было подхвачено и аккуратно, без шума уложено вдоль стены. Его напарники, занятые обнаружением остатков исковерканного генератора, бродили в не успевшей осесть после взрыва густой пыли, пиная и рассматривая валяющиеся повсюду обломки. Это бесполезное занятие было прервано новыми бесшумными выстрелами. На этот раз гаюнов никто не поддерживал, и они с грохотом повалились на грязный, замусоренный пол.

– Надо прекратить это избиение, – проговорил Самум, кивая в сторону улицы. – Желательно было бы получить для общения несколько живых особей.

– Спохватился. Похоже, с этим вопросом мы уже опоздали.

Действительно, из леса не доносилось ни криков, ни слышалось звуков выстрелов.

– Переключи программу голомаскировки, а то так и умрешь мусорной кучей, – напомнил Шаман. – Если в таком виде тебя увековечат петроглифом где‑нибудь на стене пещеры, то историкам потом придется долго разбираться, что хотели изобразить аборигены. Можешь гордиться. Сейчас твой вид достоин кисти Сальвадора Дали. Сними с них ремни и свяжи.

– Зачем? Они и так никуда не денутся.

– Сейчас сюда заявятся победители. Надо завоевывать их доверие хорошей работой. И не держи оружие в руках, это не прибавляет симпатии к незнакомцам.

Они успели спеленать гаюнов, когда почувствовали приближение к их пристанищу трех человек.

– Не будут они меня рисовать, – произнес психолог. – Просто выжгут бластером профиль на стене.

– Пусть так, лишь бы не бластером по профилю, – поддержал товарища Шаман.

Последнюю фразу он произнес на языке гая, отметив появление в дверном проеме одного из участников схватки.

Высокий худой гаюн был одет в куртку из шкуры какого‑то животного, сквозь полу которой просматривался край бронежилета. Одежда доходила до середины бедер и была перетянута в талии армейским ремнем, где крепились ножны с увесистым тесаком. На ногах боец носил сапоги из мягкой кожи, доходившие ему до колен. Длинные черные волосы на голове были стянуты в пучок на затылке. За спиной молодого парня на ременной перевязи висел арбалет, а правая рука уверенно сжимала пистолет, ствол которого был направлен на нетрацев.

Гаюн молча оглядел помещение и едва слышно свистнул. В комнате значительно потемнело.

Самум скосил глаза и увидел сидящего на подоконнике мальза.

– Не вздумайте двигаться, он убьет вас раньше, чем вы успеете пошевелить пальцем, – сообщил абориген.

Уверенно убрав пистолет за пояс, парень наклонился и осмотрел лежащие трупы охранников.

– Они живы, – проговорил он, выпрямляясь.

– От трупов нет никакой пользы, – высказал свое мнение Шаман.

– Вы убежали с транспортника, – утвердительно проговорил гаюн, – но вы не из тех людей.

– Точнее не скажешь, – ответил нетрац.

– Что вам здесь нужно?

– Совсем немного. Убить императора и уничтожить корабли, недавно появившиеся здесь.

«Займись мальзом, пока я налаживаю дипломатические отношения», – мысленно отдал приказ Шаман.

– Это невозможно, и я тебе не верю, – ответил гаюн.

– Можешь не верить, но ты сам сказал, что мы не из тех людей.

– Вы пойдете с нами и расскажете все старейшинам.

– И далеко нам идти?

– Неделя пути, если вы сможете идти очень быстро.

– У нас нет такого времени. Мы должны сделать все, что я сказал, гораздо раньше.

– Вы пойдете с нами или останетесь здесь мертвыми. Я сказал. – Гаюн достал из‑за ремня пистолет, направив его на нетрацев.

«Что там у тебя с мазьзом?» – спросил Шаман.

«Полный порядок, командир», – сообщил Самум.

– Ты не можешь нас убить, – уверенно проговорил нетрац.

В ответ прогремел выстрел, но пуля только вспорола пол в полуметре от ног Шамана. Гаюн очень удивился своему промаху. Подозрительно посмотрев на оружие, он попытался поднять руку выше, корректируя прицел. Рука почему‑то не слушалась хозяина, а один из незнакомцев, непринужденно поднявшись с пола, подошел вплотную и забрал пистолет.

– Чакама ба, – крикнул юноша.

– Похоже, он приказал своему зверю разорвать нас на части, – сообщил Самум, тоже поднимаясь и отряхивая свой костюм.

Мальз по‑прежнему неподвижно сидел на подоконнике.

Боец как‑то сразу поник и преданно взглянул в лицо инопланетника.

– Вот такие дела, парень. У тебя своя жизнь, а у нас своя. Если умрет император, разве это плохо?

Было отчетливо видно, какие усилия прилагает гаюн, чтобы убежать, но ноги будто приросли к полу.

– Я спрашиваю, будет плохо, если умрет император? – повторил Шаман.

– Нет. Будет хорошо, – растерянно произнес парень.

– Вот и я так думаю. Где твои товарищи?

– Недалеко.

– Сейчас мы пойдем к ним, и ты расскажешь, что здесь произошло.

Боец с трудом сглотнул слюну и, соглашаясь, молча кивнул.

– Вы убили всех, кто на вас охотился?

– Нет. Живые должны взойти на ритуальный костер, – сообщил он.

– Как быстро дичает народ, – произнес на унитарном Самум. – Каких‑то сто лет – и вот, пожалуйста, костры и прочая средневековая дребедень.

– Ты зря иронизируешь. Бластер и духи – вполне совместимые вещи, или чем мы тогда занимаемся? – спросил Шаман.

– Ты прав. Да будет Шатох твоим покровителем, – рассмеялся психолог.

– Как появились в городе охотники? – спросил нетрац.

– Прилетели с неба.

– Где их машина?

– Она улетела, но ее можно вызвать. Мы захватили их разговорник.

– Отлично. Не надо будет ломать голову, как добраться до нужного нам места, – подвел итог Шаман. – Давай веди к своим.

Гаюн почувствовал легкость в ногах и даже проверил их подвижность, переступив с одной на другую.

– Этих, – нетрац кивнул на обездвиженных охранников, – придется взять с собой.

– Пусть его друзья сюда идут, – предложил Самум. – Таская эти туши, обязательно наживешь себе грыжу. Генералу это не понравится.

Шаман вернул пистолет гаюну, и тот, удивленно повертев его в руке, засунул за пояс.

– Как тебя зовут? – спросил диверсант.

– Чекум.

– Сокол, значит, – перевел Шаман. – Так вот Чекум. Этих, – он кивнул на охранников, – нужно перенести на вашу стоянку. Зови своих и объясни им, что мы ваши друзья.

– Я могу идти?

– Давай иди и действуй побыстрее.

Юноша низко поклонился, вышел из комнаты и, бесшумно спрыгнув во тьму лестничного пролета, исчез.

– Будем работать по обычной схеме? – спросил Самум.

– Только на первоначальном этапе. Нам во дворце понадобится прикрытие. Не забывай о томасолах и их Обогане. Получим информацию, найдем подходящий эгрегор, а там и до Зыкыра рукой подать. Сейчас нам шум не нужен. Необходимо найти и перекрыть пространственный переход. Вот после этого можно будет навести здесь должный порядок без учета наличия шумовых эффектов.

Тройка бойцов появилась бесшумно, демонстрируя свой профессионализм разведчиков. Низко поклонившись нетрацам, они без разговоров взвалили на плечи могучие тела охранников и, не обращая внимания на препятствие в виде отсутствия лестничного пролета, спрыгнули вниз на лестничную площадку. Уже выходя из комнаты, Шаман поманил за собой мальза, и хищник, потершись о его ногу, спрыгнул за диверсантами.

Гаюны вели пришельцев через развалины, ни разу не выйдя на открытое пространство. Причина такого передвижения диверсантам была вполне понятна. Разведчики исключали возможность орбитального наблюдения и слежки с воздуха тепловизорами. Поход по развалинам закончился спуском в подземные коммуникации, тоннели которых привели их в обширный зал, пол которого устилал мелкий песок.

Охранников уложили у стены. Рядом с ними, по знаку диверсанта, лег мальз, не спуская с пленников немигающего взгляда.

– Где остальные? – спросил Шаман, имея в виду оставшихся в живых охранников.

– Есть еще трое, но они висят, как не сорванные ананасы на деревьях.

– А если убегут?

– Никто не может убежать от мальза, – уверенно проговорил молодой предводитель.

– Их надо доставить сюда.

– Слушаюсь, мазан.

Юноша повернулся, подавая сигнал своим партнерам следовать за ним.

– Подожди, – остановил его диверсант. – Где разговорник, о котором ты говорил. Он работает?

– Чекум хитрый, – улыбнулся абориген. – Он знает, что разговорник может сказать, где он находится. Чекум его потушил.

– Молодец, соколенок. Разговорник принеси сюда.

– Это опасно.

– Когда он потушен, нет. Земля не позволит ему сказать, где он. – Шаман поднял палец к потолку, давая понять, что они глубоко под поверхностью.

– Хорошо, мазан, Чекум принесет.

– Как быстро человек может скатиться в средневековье, – сочувственно проговорил Самум.

– Да, выживание на первом этапе важнее отвлеченных знаний, тем более что ты забыл прихватить с собой голограф. Не переживай, это для них поправимо. Давай приступать к нашим играм.

Оба нетраца подошли к стене, где лежали охранники, и каждый выбрал себе свою жертву. Двадцатиминутный сеанс подсознательного внушения – и теперь солдаты просто спали, четко помня, как ловили убежавших солнечников. Нескольких даже убили. Но неожиданно появился большой отряд местных туфогов. Бой был неравный, но они сделали все что могли. Передатчик был потерян. Позже его отбили и вызвали подмогу. В подтверждение своих слов они привезли два трупа солнечников, остальных пришлось бросить при отступлении.

– Их надо отпустить, – убежденно проговорил Шаман, сидя у костра, освещавшего подземный зал.

– Старейшины проклянут Чекума. Мы должны их убить, – возражал юный вождь.

– Почему?

– Так гласит закон.

– Почему такой закон?

– Оставшись в живых, они будут убивать нас.

– А если я докажу, что они больше никого никогда не убьют.

Такая постановка вопроса поставила юношу в тупик, но он быстро нашел ответ.

– Они все равно убьют.

Логики в этом ответе не было никакой. Шаман тяжело вздохнул. Придется доказывать, что солдаты ему нужны живыми и они больше не опасны. Он поднялся со своего места у костра.

– Подойди сюда, – указал он пальцем на одного из пленников.

Будто сомнамбула, солдат прошел вперед и остановился в метре от нетраца.

– Дай пистолет, – попросил он у Чекума.

Передернув затвор оружия, чтобы продемонстрировать, что патрон в патроннике, Шаман протянул его солдату.

– Стреляй в меня, – приказал он.

Пленник неуверенно взял в руки оружие и поднял его на уровень глаз. Шаман, будучи гораздо ниже гаюна, отошел на два шага, давая ему возможность более удобно целиться.

Все сидящие у костра встали, а Чекум направил автомат на гаюна.

– С ним ничего не случится, – проговорил Самум, мягко отводя ствол оружия в сторону.

Грохот выстрела в закрытом помещении заложил уши. Шаман по‑прежнему стоял на своем месте, а пленник, не зная, что делать с оружием, бросил его себе под ноги. Пленник стрелял почти в упор, но в последний момент изменил прицел. Пуля прошла в нескольких сантиметрах от головы инопланетника, о чем можно было судить по отверстию, оставленному ею в кирпичной кладке.

– Ты великий боган, – проговорил Чекум. – Об этом узнают все, когда мы вернемся домой.

– Они никогда больше никого не убьют. Можешь сам попробовать, – предложил вождю нетрац.

– Я не боюсь и верю тебе, – ответил воин, – но у меня еще слишком много дел.

– Ты веришь мне?

– Верю, боган.

– Почему ты зовешь меня боганом?

– Боган – это человек, который может все в этом мире. Тебя слушаются мальзы. Тебя не смог убить твой враг. Ты не позволил мне тебя убить.

– Тогда скажи, а кто такой Обоган и откуда он взялся?

Сокол начал тревожно оглядываться. Лица двух других воинов тоже застыли, а глаза забегали из стороны в сторону.

– Его лучше не вспоминать, – тихо проговорил Чекум, не произнося при этом запретного слова.

– Кто он?

– Он тот, кто правит другим миром, но очень часто приходит в наш.

– И давно он приходит?

– О нем говорили деды наших Дедов. Он убивает ночами, портит посевы, насылает мор на селения, отбирает разум у людей.

– И все это он делает ночью. Значит, он боится появляться днем. Кто его видел?

– Мой прадед видел и поэтому лишился глаз. Говорят, что в наш мир его пропустили томасолы.

– Похоже на то, что правду говорят. Вот мы вашего Обогана и загоним туда, откуда он пришел. Никто его сюда не звал. Пусть в своем копарнике своим копарам хвосты крутит и томасолов с собой забирает, если им так навоз нравится.

После таких слов воины еще больше заволновались. Их губы стали безостановочно шевелиться. Скорее всего, они читали про себя охранную молитву, спасающую их от гнева Обогана.

– Да не бойтесь вы, ребята, – пытался успокоить воинов психолог. – Раз боган сказал, что изведет эту нечисть, то так оно и будет. Лучше скажите, где в городе храм и кладбище? И еще нам нужно взглянуть на трупы охранников.

С большой неохотой Чекум согласился показать местное кладбище, но сразу оговорился, что сам туда не пойдет. Разрушенный храм находился рядом, так что с посещением этих объектов у нетрацев не возникло никаких сложностей.

Покинув подземелье с Чекумом и одним из мальзов, в качестве проводников, диверсанты сначала прошлись по городским развалинам. Трупы обнаруженных охотников интересовали их с точки зрения использования внешности погибших при голомаскировке. Наконец попетляв по разрушенным зданиям, Чекум остановился.

– Храм там, – он указал рукой направление, куда нужно было двигаться. – Дальше идите сами, мы подождем вас здесь, – он положил руку на голову мальза, присаживаясь рядом с животным на корточки.

– Мы быстро, – ответил Шаман.

Церковь была основательно разрушена. Стены, пробитые снарядами, обрушившийся купол, размытые росписи стен создавали гнетущую обстановку. Опытные нетрацы не обращали на это никакого внимания. Их интересовала энергетика здания. Эгрегор, созданный сотнями тысяч верующих, посещавших храм и создававших его неповторимый энергетический фон.

Нетрацы сели спиной друг к другу и начали настраиваться на энергетику пространства. Вскоре в их головах послышались шумы, из которых временами выплывали четкие слова, а потом и целые фразы. Пятнадцати минут им вполне хватило, чтобы войти в эгрегор и прослушать звучавшую проповедь. Святой отец призывал паству к покорности, чистоте помыслов и терпению. Сейчас диверсанты знали всех присутствующих в храме по именам, роду занятий, положению в обществе и многому другому.

– Подставь горло под нож, и ты будешь счастлив, – прокомментировал проповедь Самум, когда они покинули поле эгрегора. – Еще хорошо, что не призвал сущность, как на Бугасе, чтобы устроить массовое харакири во славу императора.

– А какая разница: сущность Или гвардейцы? Через несколько часов или дней всех их убили и зарыли, как скот, в одной могиле.

– Если бы они знали правду, то все было бы иначе.

– Куда мы лезем и что творим, – согласился Шаман. – Сколько крови, подлости и грязи выкапываем, и ведь, что главное, именно это нас и интересует. Фактически от таких, как мы, ничего нельзя спрятать. Историю любой цивилизации после нескольких подобных сеансов можно переписать от корки до корки. Правда подменяется целесообразностью. Если показать ее народу, то любой нормальный человек ужаснется, а добрая половина паствы окажется в психушке или возьмется за оружие, чтобы скинуть императора.

– Последнее меня вполне устраивает. Наводили бы сами порядок в своем доме, а то приходится работать в качестве экстренной помощи. Благодарности тоже не дождешься, все норовят отправить к прабабушке, а мне и здесь неплохо.

– Вот мы им прабабушек и прадедушек и подкинем, чтобы прошлое не забывали да жизнь сегодняшняя медом не казалась.

– Колдун все время пристает, предлагая открыть фирму по предсказаниям, заняться букмекерством или азартными играми. Закончим эту заварушку, наверное, так и сделаю.

– Ладно. Давай не отвлекаться. Мы, к сожалению, сюда не для философских диспутов пришли. Пообщайся с двумя‑тремя, этого будет вполне достаточно. Общую программу возмущения поля активизируем вместе перед уходом.

Без труда в дальнем конце кладбища они нашли братскую могилу. Войти в эгрегор мертвой энергетики не доставило нетрацам никакого удовольствия, но они успешно выполнили поставленную перед собой задачу. Теперь это место захоронения человек с нормальной психикой будет бессознательно обходить стороной, почувствовав холодное поле смерти.

Через несколько суток улицы городка надежно обживут призраки, а на базе ПКО, что недалеко от города, начнут твориться удивительные вещи.

На голоэкране сопровождения цели вместо ее параметров движения может появиться надпись: «А‑Сат, привет от твоей бабушки, я с нетерпением жду тебя». Внучок‑то схоронил бабульку лет двадцать тому назад и думать о ней забыл. А настырная старушка нет, не забыла. Все помнит. К себе зовет. И у О‑Чима глюк. Вчера в коридоре столкнулся со своим отцом. Погрозил предок пальцем: «Кому служишь?» – спросил осуждающе. Оглянулся оператор пуска. Нет никого в коридоре. Вроде и не пил вчера, а руки потные, дрожат, рот сухой, а в голове все звучит не переставая: «Кому служишь? Кому служишь?» Попробуй заикнись командиру, враз спишут. Хорошо, если в охрану или пехоту, а если в лабораторию на опыты? Какая уж тут внимательность и работа, когда все предки за спиной выстроились, и каждый что‑то свое бормочет.

– Уходите из города и больше сюда не возвращайтесь, – проговорил Шаман Чекуму, когда они вернулись в свое убежище и расположились у костра. – Я беседовал с духами ушедших. Они разгневаны и скоро вернутся в город. Для их изгнания могут прийти томасолы и привести с собой обогана. Здесь будет очень опасно.

– Богану ничего не надо? Мы можем уйти сейчас?

– Да. Или утром, если вам так удобней.

Юноши начали быстро собираться. Трофейное оружие они сложили на самодельные носилки.

– Мы уходим, – сказал Чекум, когда сборы были закончены. – Старейшины будут знать, что ты встречался с нами. Если хочешь, приходи. Все с радостью встретят тебя.

Молодые воины поклонились, и вскоре их уходящие шаги уже не слышались из темноты тоннеля.

Глава 8

Удар

– Сколько тебе нужно времени, чтобы подготовить программу? – спросил Шаман.

– Через пару часов все будет готово, Витя, – ответил Самум.

– Действуй, а я поработаю с нашими носильщиками. Не очень‑то хочется, придя в себя, узнать, что у тебя сломана рука или вывихнута нога, а то и головой обо что‑нибудь твердое ударили.

– Ты уж постарайся. Имей в виду, за членовредительство ответишь, да и хромой помощник тебе не нужен.

– Не переживай, я постараюсь. Если на базе есть гаюнки, то тебе обеспечено даже грудное вскармливание.

– Вот только, пожалуйста, без этих изысков. Для них у тебя есть Колдун. На этом гурмане и практикуйся. Меня вполне устраивает версия «Умерла так умерла».

– Как скажешь, не буду настаивать.

Самум, успокоившись, склонился над копайзером, прихваченным с транспортника, и его пальцы быстро забегали по клавиатуре. Проблема для программиста была достаточно проста: сбросить в электронную сеть базы противокосмической обороны программу, изменяющую код «Свой‑Чужой».

Шаман занялся «героями»‑охранниками, которые должны были доставить на базу двух убитых ими беглецов с транспортника. Показания всех шестерых не должны были вызвать никакого подозрения об обстоятельствах боя в городе и уничтожения пленников.

– Если они способны транспортировать мое тело очень аккуратно, то я готов, – сообщил Самум, захлопывая крышку копайзера.

– Все на выход, – приказал нетрац.

– Погоди, что это у тебя такое? – спросил психолог, указывая на три отверстия с темными красноватыми краями на груди куртки Шамана.

– Пришлось испортить чужое имущество. Меня убили тремя выстрелами в грудь, – ответил тот.

– А меня?

– Предлагаю получить пулю прямо в лоб. Никто не будет сомневаться, что ты мертв.

Самум в несколько секунд внес изменение в голограмму.

– Как я выгляжу? – спросил он.

– Сейчас отвратительно. Ощущение, что я разговариваю с живым трупом.

– Почему живым?

– Добавь бледности и молчи, тогда будет почти то, что надо.

Из подземелья нетрацев выносили бывшие пленники. Каждый из охранников четко помнил, как они спускались по лестнице, пытаясь скрыться от отряда вооруженных солнечников, как отстреливались из узкого прохода.

– Выходи на связь, – приказал Шаман, когда они уже прилично отошли от своего бывшего убежища.

– База, я третий, – включив передатчик, произнес гаюн.

– Третий, куда вы пропали? – раздался взволнованный голос.

– Просим эвакуации из пятого квадрата, – ответил охранник.

– Что случилось? Вас не было на экране почти пять часов.

– Высылай топтер, – раздраженно потребовал солдат. – У нас неприятности.

– Машина будет через двадцать минут.

– К этому времени мы и выберемся из этого проклятого городишки, – ответил старший группы и выключил передатчик.

Пока все шло без сбоев и накладок, как и планировал нетрац. Пора было заняться собой, и он начал снижать частоту пульса и температуру тела. Веки отяжелели и закрылись, отчетливо чувствовался холод во всем теле, но вскоре это ощущение прошло.

«Трупы ничего не чувствуют», – вяло мелькнула последняя мысль.

Тело вошло в глубокий транс. Теперь нетрац видел себя со стороны. Энергетическая оболочка сознания, выделенная из тела, следовала за группой, двигающейся по заросшей кустами улице. Солдаты постоянно обшаривали взглядами темные провалы окон и дверей зданий, мимо которых они проходили. Руки цепко сжимали оружие, готовые к отражению возможного нападения.

Наконец город остался позади. Отряд подошел к границе степи. Солдаты осторожно положили тела «убитых» на траву, а сами заняли круговую оборону, рассредоточившись за стволами деревьев.

– Туфог поганый, где топтер? – рявкнул в микрофон солдат.

– Спокойно, солдат. С кем говорю? – раздался из динамика уверенный голос.

– Капрок Ю‑Пак на связи, мазан капитан, – ответил охранник, вытягиваясь.

– Машина выслана. Что у вас там случилось?

– Нарвались на большую группу беглецов с транспортника. Они прятались в развалинах. Мы их сразу не засекли. Потом вышли из строя биосканеры. Только начали с этими солнечниками разбираться, как местные туфоги с мальзами ударили в спину.

– Сколько вас?

– Шестеро, и прихватили с собой парочку трупов.

– Почему долго не выходили на связь?

– Убили Ю‑Зама. Передатчик был с ним. Когда его нашли, пришлось отсиживаться под землей, а какая там связь?

– Хорошо. Ждите машину. Сутки отдыха. Подробные рапорта мне сегодня на стол.

– Слушаюсь. Будет исполнено. Куда прикажете деть трупы.

– Отдайте нашему костоправу.

– Так точно.

«Значит, будет время серьезно заняться базой», – обрадованно подумал Шаман.

Перелет на топтере с последующим помещением тел солнечников в морозильную камеру местного эскулапа происходил под неусыпным оком Ю‑Пака. Только после того как «трупы» были аккуратно уложены на полки, капрок успокоился и покинул медицинский сектор.

– Долго еще будешь разлеживаться? – садясь на жестком ложе, спросил Шаман, активно восстанавливая функционирование своего организма.

– Жду доктора, – не открывая глаз, ответил Самум.

– Зачем?

– Пусть сделает мне массаж.

– А если сюда придут два санитара? У них здесь сплошь и рядом нетрадиционная сексуальная ориентация. Вспомни Колдуна.

– Да. Незавидная Мишке выпала доля. Надо же. Обогреватель постели.

Психолог сел и начал энергично восстанавливаться.

– Когда начнем работать? – спросил он.

– Пообщаемся с доктором и приступим, – ответил нетрац. – Раньше уходить невежливо, может обидеться, что мы его не дождались. Расскажет кому. Нам это надо?

– Зачем мне притащили этих туфогов? – возмущенно проговорил местный врачеватель, входя в камеру. – Мусор должен валяться на свалке. Здесь вам не бюро похоронных услуг.

– Правильно, – поддержал эскулапа Шаман, мгновенно овладевая его сознанием. – Пойдемте отсюда, уважаемый. В вашем кабинете удобнее разговаривать, и, пожалуйста, закройте дверь на ключ, чтобы эти туфоги никуда не сбежали.

Через минуту два охранника во главе с доктором скрылись в его кабинете, куда вскоре были приглашены и санитары.

– Нечего им разгуливать по блоку, – резюмировал Самум, оглядев безвольно лежащие тела медперсонала.

– И с дисциплиной у них слабовато. На радостях по убиенным солнечникам поминки устроили да перебрали маленько, – согласился Шаман, медленно вливая очередную порцию спирта в рот санитару.

– Нам нужно узнать, где центр управления противокосмической обороны, – покинув кабинет врача, сидя на скамейке под лучами утреннего солнца и небрежно покуривая, произнес один из «санитаров».

– Нет ничего проще. Как только доберемся до первого подходящего терминала, вся система вырубится, – ответил другой.

– И что дальше?

– Эти туфоги не смогут ее восстановить и попросят помощи. Догадайся с трех раз, откуда они ее получат?

– Наверняка из центра управления.

– Верно.

– Ну а в обратный путь ремонтники полетят, конечно, с нами.

– Обязательно. Мы же не можем отказать в помощи, когда у них что‑нибудь не заладится на центральном пульте.

– Очень справедливое наблюдение, но тогда нам следует поменять имидж. Есть предложения?

– Есть, и даже несколько, но я бы предложил вариант «невидимка». Здесь нас искать не будут. Костоправ, когда его спросят, доложит, что нас утилизировал. Санитары подтвердят. Появление на территории центрального поста двух посторонних зафиксируют. Если бесследно исчезнем, начнут искать. Могут прийти к не нужным нам выводам.

– Так и поступим. Давай быстрее соображать, где будем запускать твою программу.

– Начнем с камбуза.

– Опять Мишкины штучки из тебя прут.

– При чем здесь Колдун? Дублирующий терминал, связанный с постом управления стрельбой, наверняка стоит в кабинете у начальника базы. Вот через него «Трояна» и запустим. Мазану М‑Гому завтракать пора, вот я его и доставлю.

– Хорошо, а я осмотрю и прикину варианты проникновения на посадочную площадку. Встречаемся в перевязочной.

«Санитары» разошлись в разные стороны.

Через несколько минут в помещение пищеблока зашел доктор И‑Ком, это была его вотчина. Повара подтянулись, посматривая по сторонам, все ли везде чисто прибрано.

– Завтрак полковника готов?

– Так точно, мазан капитан, – ответил главный повар. – Будете снимать пробу?

– Пока ты меня еще не подводил, – высокомерно проговорил костоправ. – Я сам отвезу завтрак полковнику. Ему что‑то нездоровится. Приказал зайти.

– Как прикажете. Столик накрыт, – повар указал в сторону тележки на колесиках.

– Отлично. Открывай лифт.

Подъемник доставил «врача» на третий этаж, и эскулап, пройдя по коридору, остановился у двери с замершим охранником.

– Завтрак мазана полковника, – сообщил он.

Часовой вдавил кнопку связного устройства, вмонтированного в стену.

– Ваш завтрак, мазан полковник.

– Впусти, – раздалась команда из динамика.

Солдат открыл дверь и пропустил врача в личные апартаменты.

– Я тебя не вызывал, И‑Ком, – увидев, кто принес завтрак, проговорил полковник.

– Ваше здоровье, полковник. Я несу за него полную ответственность, поэтому нам нужно поговорить, – произнося фразу, Самум уже овладел сознанием гаюна.