Текст книги "Нетрацы. Тетралогия"

Автор книги: Николай Раков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 66 страниц)

– У меня к вам один вопрос, советник, и потом мы поговорим. Удовлетворят вас или нет мои сведения, судить не мне, но обещаю ответить откровенно.

– Спрашивайте.

– Что будет со мной и моей группой после того, как мы передадим интересующую вас информацию?

– Вы слишком опасный противник. Я получил указание обещать вам и вашим людям жизнь при условии получения интересующих нас сведений. Вы можете прекрасно жить в случае перехода на нашу сторону и обучения наших специалистов. Вас переправят на одну из планет империи, и никто никогда не узнает о нашей сделке. В случае отказа вас ждет частичное стирание памяти.

– Почему не полное и не расстрел?

Советник пожал плечами.

– Вы понимаете, что при полном стирании вы фактически перестанете существовать и не поймете ужаса наказания. При отказе от сотрудничества наши психологи превратят вашу жизнь в непрекращающийся ад.

– Спасибо за откровенность, но я бы хотел получить более твердые гарантии в обмен на нашу информацию.

– Какие именно и как вы себе это представляете?

– Уважаемый советник, я думаю, что мы можем быть полезны друг другу.

– Я вижу такую перспективу, но все зависит от вас.

– Будем считать, что сделка заключена. Мы сообщим информацию, позволяющую вам стать тенью многоликого. Взамен вы предупреждаете нас о времени нашей переброски с Портейна и месте, куда мы будем доставлены, а также сообщаете, в чьи руки мы попадем. Кроме того, мне нужно согласовать свое решение с товарищами во избежание возможных накладок, поэтому прошу вас поместить нас в одну камеру.

– Для большей достоверности один из членов группы не должен согласиться сотрудничать с нами, и я буду вынужден применить в нему спецметоды допроса. Легкая победа не приносит большого успеха, – проговорил советник.

– Абсолютно согласен с вами, но мой человек должен остаться в полной форме.

– Не сомневайтесь, так оно и будет.

– Пожалуй, еще одна малость. Вы можете предоставить мне доказательства сотрудничества с вами кого‑нибудь из наших. Хотелось бы из первых уст услышать о реальности обещанных перспектив.

– Такая возможность у меня есть. Думаю, к следующей нашей встрече вы будете иметь возможность пообщаться с земляком.

– Похоже, мы обо всем договорились.

– В подтверждение нашей сделки, мазан Смирнов, расскажите, как вы высадились на Портейне.

– Не знаю есть ли у вас такой спорт, как гонки на звездном парусе.

– Принцип действия такого паруса нам знаком, но таким спортом у нас не занимаются.

– Транспортник нас сбросил на орбите… откуда мы каждый на своей яхте прошли под парусом к Портейну.

– Насколько я знаю, в атмосферу под парусом входить нельзя.

– Один из членов моей группы гениальный инженер. Технически он решил проблему очень просто. Парус свернулся, создав кокон вокруг капсулы управления. Накопленная парусом энергия сбрасывалась через небольшое отверстие, работая в качестве тормозного сопла двигателя. Парус сгорел в атмосфере. Последний десяток километров спуск осуществлялся на обычном парашюте в океан. Все это можно проверить. Капсулы затоплены в сорока километрах от берега на траверзе.

– Если это правда, то вы очень рисковали. Могли сгореть при посадке.

– Мой инженер ошибок не делает, так что риск был минимальный. И еще хочу заметить, советник. Если мы заключили сделку, то я строго соблюдаю ее условия и не хотел бы без оснований выслушивать ни на чем не основанные сомнения.

– Хорошо, хорошо, вы слишком эмоциональны для работы, которую делаете.

– Мое руководство не жаловалось на результаты выполнения заданий, а противник обычно бывал почему‑то недоволен.

– Последний на сегодня вопрос. Что вы делали на Сотае и что это за гадость, которая уничтожила все на материке?

– Полагаю, вы не думаете, что мы привезли с собой новое биологическое оружие, особенно в таком количестве.

– Не надо говорить глупости, мазан Смирнов. Гейзеры зеленой дряни бьют и сегодня. На них не действует ни огонь, ни вода и пока никакая химия.

– Я не знаю ничего о гейзерах. В горах, после того как нас сбили топтеры, мы встретили саопа‑фоку, отшельника. Он охранял тайну долины. Могу сказать, что горы по какой‑то причине не подверглись нападению этой зеленой плесени. Вы это можете проверить и найти старика. Возможно, он знает тайну плесени и поможет ее уничтожить.

– Проклятые фоки, – заскрипел зубами советник. – Очень жаль, что нам не дали перебить все это жреческое племя.

– Они могут быть и ни при чем, – осторожно проговорил Шаман. – Это не мой мир, но посмотрите, что вы с ним сделали, хотя сами живете здесь. Судя по тому, что я видел, из‑за выбросов газа и дыма от тысяч предприятий в атмосферу погибла почти вся растительность, чему способствовали кислотные дожди. Зараженные техническими сбросами реки и озера могли донести свои воды до подземных полостей, где со временем мог мутировать какой‑нибудь микроорганизм или что‑то в этом роде. Погода, вот еще один разрушительный фактор.

– Возможно, ты прав, – проговорил гаюн, нажимая кнопку вызова охраны. – Вас поместят в одну камеру. На размышление сутки.

Вошедший конвой застыл у порога.

– Увести, – приказал советник.

Через четыре часа трое диверсантов оказались в одной камере.

– Познакомились с мазаном советником? – спросил Шаман, оглядывая товарищей.

– Да, и получили предложение, от которого трудно отказаться, – проговорил, подмигивая, Самум.

– И какие выводы?

– Надо все хорошенько обдумать, – ответил Колдун.

– Надеюсь, в условия твоего предварительного соглашения вошел пункт о хорошем питании? – поинтересовался Шаман.

– И не только это. Одним из пунктов сотрудничества было условие разжалования той скотины, которая стреляла в нас из парализатора, и передачи его мне в качестве прислуги.

– Не знал, что у тебя есть еще один недостаток, – заметил нетрац.

– Это еще какой?

– Мстительность.

– Это не мстительность, а стремление к справедливому возмездию.

– Возможно, ты в чем‑то и прав. Каждый должен получить по заслугам. Устраивайтесь. Нужно обмозговать предложение со всех сторон. Надолго мы тут не задержимся. Необходимо получить твердые гарантии нашей дальнейшей спокойной жизни. Советник обещал познакомить меня с одним из наших земляков, верой и правдой заслужившим себе райские условия жизни за доблестный труд на императора.

– Посмотрим, что он нам расскажет, – проговорил Колдун. – Возможно, все не так плохо и честная сделка вполне реальна.

– А я что‑то не особо верю в обещания советника, – высказал свое мнение Самум, устраиваясь поудобнее на кровати. – Уж не надеется ли он, что мы пойдем на поводу у какого‑то предателя и поверим ему на слово.

– Советник – это только первый этап. Он практически ничего не решает. Мимо него надо пройти с наименьшими потерями. Следующий этап будет сложнее, зато там мы сможем хорошо поторговаться, – сказал Шаман.

В камере наступила тишина. Все трое расслабленно лежали на кроватях и обменивались зрительными образами, которые не могла зафиксировать ни одна система наблюдения.

Диверсанты прекрасно знали, что через двое суток материк начнут сотрясать землетрясения ужасающей силы. К этому времени необходимо было подготовиться и выработать план исчезновения с Курана.

Еще на Смекте к психологу пристал шип‑топ, одна из немногих не опасных для человека сущностей. Это биоэнергетическое образование было до крайности любопытным и требовало постоянного общения. Самум научил его играть вместе в электронные игры, шахматы и решать различные головоломки. Соревноваться с психологом в интеллектуальных забавах было практически бесполезным делом. Только Шаман мог изредка выдержать натиск двух интеллектов. Члены группы тщательно хранили тайну своего четвертого товарища.

Колдун, периодически угрожавший уйти из группы, из‑за отсутствия понимания со стороны командования его тонко организованной души, находясь наедине с психологом, предлагал последнему уйти с ним и зарабатывать деньги, играя в казино или устраивая соревнования на спор.

Оба прекрасно понимали, что не смогут существовать без предельного риска своей профессии, но периодами азартно обсуждали и подсчитывали дивиденды от своих воображаемых афер.

Шип‑топ очень любил своего носителя, но всегда отказывался поработать в качестве разведчика, внедрившись в мозг постороннего человека. Он признавал и по‑своему прислушивался к мнению Шамана, изредка выигрывающего мозговые сражения, и фактически сейчас участвовал в обсуждении сложившейся ситуации.

Диверсанты ни секунды не сомневались, что смогут по своему желанию выйти из тюрьмы, но вот дальнейший путь успешного отхода вызывал немалые сомнения. Здесь нужно было действовать наверняка, а спонтанность действий в отсутствие необходимой информации могла привести к гибели группы.

Самум пообещал шип‑топу прочитать для него всемирную энциклопедию, а Шаман, связавшись с сущностью, пригрозил, что в случае отказа покопаться в мозгах советника, он полетит вместе с психологом на Смекту и с помощью заклинаний сурусу изгонит его, оставив местным жрецам.

Шип‑топ, поворчав, выдвинул условие, чтобы Самум почаще менял игры в персоналке, на что сразу получил согласие.

Теперь оставалось только дождаться очередной встречи с советником и, получив информацию, выработать план побега.

Колдун не обманул о договоренности насчет хорошего питания, или это просто была инициатива советника. Охрана, похоже, принесла ужин из офицерской столовой. Все с удовольствием поели, хотя инженер громогласно заявил, что советник его не понял, пища оставляет желать лучшего, а следовательно, соглашение одной из сторон не соблюдается.

За ночь диверсанты отлично выспались и, неплохо позавтракав, под ворчание Колдуна, стали с нетерпением ожидать вызова к советнику.

Конвой не заставил себя долго ждать, и вскоре Шаман оказался в знакомом кабинете.

– Здравствуйте, советник.

– Что решили ваши люди?

– Насколько я знаю, камера контролируется видеонаблюдением. Ваш вопрос риторический, но я отвечу. Все что мы обсуждали, осталось в силе. Мой инженер выразил согласие с моей позицией. Психолог колеблется. Вы обещали нам встречу.

– Да, это очень интересный и ценный для нас человек. Он помог нам справиться с местным сопротивлением и держать в узде ублюдочное правительство геммов, с которым заигрывает император.

Советник нажал кнопку вызова, и в кабинет кто‑то вошел.

– Привет, Шаман, – послышался знакомый голос.

– Не стой за спиной, Крис. Я могу подумать, что ты меня боишься, – не оборачиваясь, проговорил нетрац.

Каянов обошел сидящего в кресле Смирнова и встал сбоку у стола. Форма штурмовика сидела на нем отлично. Было видно, что он давно к ней привык.

– Я рад, что ты принял предложение старшего советника О‑Тука и мы теперь по одну сторону.

– Что‑то в этом роде я и предполагал, – произнес диверсант. – Значит, наше нынешнее положение мы обрели благодаря тебе.

– Вы еще скажите мне за это спасибо. Воевать за идею – верх идиотизма. Меня просто бросили на произвол судьбы. Сейчас я богат и служу в контрразведке. Когда война закончится, я буду одним из тех, кто управляет человеческим стадом на захваченных территориях, от кого зависит жизнь и смерть.

– Не совсем плохой расклад, – задумчиво протянул Шаман. – Но если что‑то менять, то менять кардинально. Честно говоря, мне и моим людям надоела эта мясорубка и постоянный риск своей шкурой. Нам бы не хотелось выполнять ту же работу, но на другой стороне.

– Ваши знания и навыки будут высоко оценены, – вмешался в разговор О‑Тук. – Не думаю, что таких высококлассных специалистов пошлют выполнять обычные задания. Преподавательская работа вам и вашим людям гарантирована, естественно, с хорошей оплатой.

– Я понимаю ваше настроение, – продолжал Каянов. – Вы не только не выполнили свою миссию, но еще и оказались в руках противника. Забудьте о провале. То, за что спросили бы с вас там и спросили очень строго, здесь ставится вам в заслугу. Позвольте дать вам мой дружеский совет и вы обретете здесь настоящих друзей. Откровенно ответьте на вопросы советника – и в дальнейшем вы сможете всегда на него положиться. Я прав, мазан О‑Тук?

– Без всякого сомнения. Все что будет в моих силах.

– Хорошо, я согласен. Но куда торопиться. Мы с советником обговаривали несколько другую тактику.

– Дело в том, мазан Смирнов, что вы слишком знаменитая личность. Завтра вас забирают у меня. Корабль уже подготовлен. Похоже, вы встретитесь с многоликим, а возможно, и с кем‑то из шепчущих его императорского величества.

– Не сказал бы, что это приятная перспектива. С одним из них я заочно знаком и, как мне кажется, не оставил о себе приятных воспоминаний.

– Да, ваша работа на Сохара стоила многим головы, но об этом не стоит беспокоиться.

– Хорошо, мазан О‑Тук, давайте работать.

Четыре часа допроса‑беседы пролетели практически незаметно. Регистрационную и контролирующую аппаратуру советник включал периодически и, как ему казалось, незаметно. Нетрац не сомневался, что она не зарегистрирует ни одного факта лжи. Он постоянно торговался, давать или не давать ответ на тот или иной вопрос, мотивируя тем, что другой следователь тоже должен получить часть ценной информации.

Расстались они с советником почти друзьями. Каждый получил долю нужной ему информации и собирался ее использовать в своих целях.

Контакт с Колдуном и Самумом он поддерживал постоянно. Многие варианты вопросов и ответов были учтены и согласованы еще вчера в камере. Через два часа с допроса вернулся психолог, а еще через час – инженер.

Самум, войдя, молча упал на кровать и просто поднял большой палец сжатой в кулак руки. Колдун, более эмоциональный и несдержанный, кипел от злости.

– Удачливый подонок, – проговорил он, имея в виду Каянова. – Если он мне еще попадется, то я сверну ему шею.

– Надеюсь, ты вел себя прилично? – спросил Шаман.

– Не сомневайся, командир. Беседа прошла в полном взаимопонимании сторон. Похоже, нас купили по хорошей цене. Но за нахождение в гостях он мне все равно ответит.

В ходе обеда Самум передал информацию, полученную от шип‑топа. Теперь диверсанты знали, что находятся в подвалах контрразведки. Срок этапирования их вполне устраивал. Оставался открытым вопрос транспорта, но они не без оснований надеялись, что это будет не крейсер с экипажем триста человек.

Послеобеденный сон и последовавший за ним плотный ужин привели диверсантов в хорошее настроение. До окончания операции и ухода с Портейна оставалось меньше суток.

В течение двух последующих часов они, для наружного наблюдения, обсуждали планы своей будущей жизни и, наговорившись вдоволь, уснули.

Утро началось с ранней побудки. Их по одному выводили в коридор, где, надев ручные и ножные браслеты, подняли на лифте верх. Охрана вывела группу по узкому полутемному коридору во двор, в котором, лениво раскручивая лопасти, стоял транспортный топтер.

Старший конвоя сделал жест в сторону машины. Погрузка произошла довольно быстро. Дюжие охранники, с двух сторон подхватив каждого из диверсантов под мышки, в прямом смысле внесли их в салон. В последний момент по погрузочному пандусу вбежал щуплый гаюн в форме штурмовика, и спустя секунду они узнали в нем Каянова. Подмигнув им как старым знакомым, тот скрылся в кабине пилотов.

Машина взмыла в воздух и, наращивая скорость, понеслась над большим городом.

Диверсантов посадили по правому борту. Справа и слева от них пристроились два конвоира. Остальная охрана сидела напротив, не спуская глаз с арестованных.

Колдун первым заметил, что в дверях пилотской кабины появился Каянов и, ведя огонь очередями из двух бесшумных пистолетов, в секунду расстрелял конвой. Инженер успел толкнуть плечом поднимающего автомат гаюна, сидящего от него справа, но этого даже и не требовалось. Во лбу охранника уже зияла дыра.

– И как это прикажете понимать? – спросил Шаман.

– Затянувшаяся командировка окончена, – ответил Каянов, засовывая пистолеты за пояс. – Отбываю к новому месту службы. Если не возражаете, то попутным транспортом могу захватить и вас.

– Тогда какого Суя нужно было устраивать весь этот спектакль и сдавать нас? Убрался бы себе потихоньку, не наживая лишних проблем. Мы и сами не маленькие, чтобы нас спасать, – проворчал инженер.

– Никак не получилось бы. Хозяева хотели, чтобы я вернулся на прежнее место службы. После стольких лет отсутствия и без связи кто бы меня в контору вернул. Вот я и прикинул вас сдать, а потом от наших вами же прикрыться. Как ни крути, а я ваш спаситель. Начальство мой план одобрило.

– Так ты, морда шпионская, здесь всем байки рассказывал, теперь у нас будешь вещать. Здесь золотишком немерено платили да цацки всякие навешали, и у нас надеешься, что не обидят? – гневно спросил Колдун.

– Витя, я его пока расковывать не буду, – проговорил Каянов, вынимая из кармана убитого охранника пульт от электронных замков кандалов. – Нам все равно маскировка понадобится, все‑таки пленных перевозим. А Мишка отличный экземпляр, злой и опасный.

– Он психует, что ты его без любимой фляжки оставил, – проговорил Самум, сбрасывая с себя браслеты.

– Это мы сейчас исправим, у меня тоже фляжка имеется, – сообщил Каянов, вынимая из бокового кармана сосуд, как две капли воды похожий на фляжку Колдуна.

– Освободи его, – кивая на инженера, приказал Шаман.

Каянов щелкнул кнопкой и протянул Колдуну фляжку.

– В одном копарнике нашел, – сообщил он.

Стряхнув раскрытые браслеты, инженер сделал хороший глоток и, благодарно кивнув королю подземелий, протянул фляжку Самуму.

– Что у нас по варианту отхода? – спросил Шаман.

– Их два. Вас ожидает малый охотник. Экипаж пятьдесят человек. В моем личном распоряжении «Глобал» мазана старшего советника. Экипаж – трое.

– Значит, взлетаем без шума.

– Да, но сценарием предусмотрена погоня, которая нас не поймает.

– Сколько нам еще до космодрома?

– Около пятнадцати минут, – взглянув на часы, ответил разведчик.

– А скажи, Крис, зачем ты взорвал кольцо в соборе? – спросил Шаман.

– Как ты догадался, что это я?

– Ты получил контузию через виртуальный канал. Это видел Колдун у самолета, когда ты к нему приехал якобы после розыска нужных карт. Да и я обратил внимание, когда вы вернулись, что с тобой не все в порядке.

– У тебя свои тайны, у меня свои. Скажу коротко. На Гемме две власти. Одна марионеточное правительство, другая – власть фоков. В библиотеке, где мы нашли книгу Чесака, она не могла находиться. Это была наживка, чтобы мы отправились на Куран, где нас бы ликвидировали. Скорее всего, после того, как мы побывали на острове дракона, фоки это и сделали бы в соборе. Подстраховывая и наблюдая за вами, я видел проведенный эксперимент с часами и проделал такой же с гранатой. Взрыв произошел через час. Последствие его и видел Колдун. На Сотае саопа‑фоку помог нам, хотя мы могли справиться и без него. Отшельники на Гемме особая каста, согласная не со всеми канонами официальной церкви. Думаю, решение он принял самостоятельно. Мы поставили фоков перед фактом, даже перед двумя. Вас нужно было спасать, а мне выбираться отсюда, либо через вас наладить связь с конторой. Хозяева мое предложение о внедрении приняли.

– Ты ошибся только в одном. Фоки вышли с нами на контакт, и через час‑два здесь начнется конец света.

– Они поступили довольно логично, – задумчиво проговорил Каянов, оценивая полученную информацию. – Гаюны наверняка отсюда бы не ушли. Даже один Куран лакомый кусочек. Если материк погибнет, то делать им здесь нечего. Власть захватят фоки. В том, что они выживут, я не сомневаюсь.

– Тебе знакомы свойства кольца?

– Нет. Я кое‑что слышал, но всегда думал, что это церковные байки, пока не убедился в соборе в обратном.

– А что знают о нем гаюны?

– Мне не попадалась такая информация. Скорее всего, ничего не знают. Фоки умеют хранить свои тайны.

– Теперь рассказывай о наших действиях на космодроме.

– «Глобал» стоит на отдельной площадке. Садимся. Я выхожу и нейтрализую экипаж. Возвращаюсь. Вы переходите в корабль и ждете меня. Я отгоняю топтер, чтобы раньше времени не поднялся шум, и мы взлетаем.

Шаман посмотрел в иллюминатор. Город остался позади, а на горизонте виднелись строения космодрома.

Десять минут полета – и топтер под управлением Колдуна сел на площадке впритирку с элегантным «Глобалом».

Каянов выпрыгнул в боковой люк и скрылся в чреве корабля. Через пару минут он появился.

– Готовьтесь к взлету. Я буду минут через десять, – проговорил он, занимая место пилота.

Подождав, пока диверсанты покинули машину и скрылись в корабле, он взлетел, направляясь в сторону башни диспетчерского пункта.

Шаман с Самумом, пройдя коротким коридором, вошли в пилотскую кабину, где на полу лежал экипаж. Колдун остался у трапа, сжимая в руках тяжелый футок.

Запустив двигатели, они стали ждать возвращения Каянова.

Неожиданно корабль содрогнулся, а через секунды послышался вой сирен.

– Началось, – проговорил Самум.

– И очень даже вовремя, – добавил Шаман.

– Все на борту, – услышали они из коридора крик Колдуна и, добавив тяги, тут же оторвались от бетона, который, трескаясь и изгибаясь, волнами надвигался на корабль.

Из пилотской кабины было прекрасно видно, как покосилась и рухнула башня КДП.

Набирая высоту, они бросили взгляд на город и не увидели его. На месте, где он находился, поднималось огромное облако пыли.

– Если это только начало, то какой же будет конец? – изумляясь мощи стихии, произнес Самум.

– Жалко, если вообще ничего не останется. Сюда бы стоило вернуться и заняться кольцом, – ответил Шаман.

– Без нас разберутся, – донесся сзади голос Колдуна. – Еще бы несколько секунд и нас бы снесло. Хорошо, двигатели были запущены.

В молчании они вывели корабль из атмосферы и, получив добро орбитального диспетчера, начали разгон.

– Это еще что такое? – спросил Самум, кивая на экран локатора. – Командир, впереди эскадра, сорок целей. Крис, ты не ошибся, когда говорил о погоне. Это скорее засада. Или чертов диспетчер что‑то напутал.

– Гаюны куда‑то собрались, – ответил Шаман. – Это не по наши души, их слишком много.

Расстояние до встречных кораблей стремительно сокращалось.

– Они взяли нас на прицел, – доложил Самум.

Неожиданно связь корабля ожила и из динамика рявкнул грубый голос гаюна.

– Неизвестный корабль, идущий курсом двести семьдесят, приказываю остановиться, или будете немедленно расстреляны.

– Это нам, – сообщил Самум.

– Служба контрразведки. Выполняем особую миссию. Наш код, – Шаман продиктовал ряд цифр. – Приказываю пропустить, или вы ответите за свои действия в трибунале.

– Повторяю. Приказываю остановиться. Стреляю через пять секунд.

– Сбрасываю скорость, – проговорил нетрац. – Эскадра останавливаться не будет, оставят какую‑нибудь мелочь для досмотра, и мы от нее уйдем.

– Вас понял, – сообщил он по каналу связи, – начинаю торможение, но вы за это ответите.

– Они что‑то не собираются тормозить, – отметил Самум. – На таких скоростях идут в атаку, а не становятся на орбиту.

– Это наши, – крикнул Колдун. – Борька, включи оптику.

Самум нажал пару кнопок, и на засветившемся голоэкране появились знакомые очертания крейсеров.

– Эскадре Союза, примите видеоканал, – проговорил Шаман, щелкая клавишами. – Здесь спецгруппа. Повторяю, здесь спецгруппа.

Экран голографа мигнул, и на нем появилось суровое лицо офицера.

– Вас принимаем, – сообщил он. – Сейчас подойдет ваш человек.

Офицер сместился в сторону. На экране появилось напряженное, но сразу же расплывшееся в улыбке лицо Лузгина.

– Здорово, парни. Я тороплюсь вас спасать, а вы, как обычно, все по‑своему творите.

– Задание выполнили, Сергей Иванович. Не было смысла задерживаться, – ответил Шаман.

– Есть что‑то оперативное?

– Системы наземного ПКО полностью выведены из строя. Другой срочной информации нет.

– У меня есть, – вмешался в разговор Каянов.

– А это кто? – спросил Лузгин. – Неужели потеряшка нашелся?

– Он самый, господин полковник, – ответил Шаман.

– Что у тебя, говори.

– Два авианосца на орбите не укомплектованы истребителями. Передайте командиру эскадры, что их можно взять на абордаж.

– Сведения проверены?

– Информация по линии контрразведки.

– Спасибо. Командир эскадры слышал, он примет решение.

Лузгин отвернулся от экрана, по‑видимому что‑то спросив.

– Заходите в шлюз авианосца, – повернувшись, проговорил он. – Я скоро буду.

На экране было видно, как корабли начали перестроение перед схваткой в связи с новыми сведениями, полученными от диверсантов. Единая система противокосмической обороны планеты была разрушена. Всю мощь эскадры можно было направить на орбитальные силы врага.

– Никогда не видел космическое сражение, – проговорил Колдун, спускаясь по трапу «Глобала» в огромном ангаре авианосца, где их встретил офицер с двумя автоматчиками из контрабордажной команды.

Диверсантов проводили на мостик, и сопровождающий офицер что‑то тихо доложил капитану.

– Сражений, говорите, не видели, – пожимая им руки, произнес капитан «Глобала». – Сегодня увидите. Жаль, что я никогда не увижу ваших.

– Ничего интересного, – ответил Колдун. – Бегаем, как зайцы, голодные, как медведи после спячки, и выпить некогда.

– Бабушка, дай водицы испить, а то так жрать хочется, аж переночевать негде, – перевел слова инженера Самум.

Капитан понимающе улыбнулся.

– Располагайтесь, – он указал рукой на длинный узкий диван за мостиком. – Экран будет перед вами. В оптическом изображении мы отсматриваем все после боя.

Он сделал знак рукой, и подошедший вестовой расставил перед диваном на столике запотевшие банки с пивом.

– Все, мы начинаем работать, – произнес капитан и, отвернувшись от гостей, стал отдавать приказы.

Авианосец начал замедлять ход. Находившиеся справа и слева от него два эсминца также стали притормаживать.

Экран мелькал, переключаясь с камеры на камеру. Было очевидно, что гаюны не готовы к нападению. Их ударная группа, находящаяся на левом фланге, только начала разгоняться, когда эскадра одним ударом смела вышедший ей навстречу десяток кораблей первой линии обороны. Главные калибры крейсеров пробивали борта и срывали боевые башни кораблей гаюнов. Три из них были практически сразу уничтожены и начали разваливаться на части, полыхая кое‑где редкими пожарами, пока в отсеках не заканчивался кислород. Еще два взорвались через минуту. Видимо, артиллеристы попали в погреба с боекомплектом или в топливные баки.

Оставшаяся пятерка начала разворачиваться, стремясь соединиться с ударной группировкой, но только ухудшила свое положение, сразу потеряв еще три корабля и открыв движение к орбите, где висели сборочные доки и заводы.

Теперь пришла очередь потрудиться авианосцу. Корабль начал выбрасывать в пространство тяжелые штурмовики, прикрываемые стаями вертких истребителей. Ударная сила авианосца понеслась к промышленным объектам. Атаки по неподвижным целям были ужасны. Торпеды, взрываясь, пробивали бреши диаметром до тридцати метров, и огромные конструкции, разваливаясь, таяли на глазах.

Редкие ракетные и артиллерийские установки, стоящие на доках и заводах, огрызались огнем, но штурмовики почти не понесли потерь. Истребители знали свое дело и, атакуя с разных сторон, отвлекали стрелков либо успешно подавляли огневые точки.

Выполнив свою основную задачу, штурмовики возвращались на авианосец и, подвесив новые порции летающей смерти и зарядив пушки, летели вслед за ушедшей эскадрой.

Два десантных корабля, прикрываемые тяжелым крейсером и истребителями, вступили в схватку с авианосцами, сумевшими выбросить в пространство не более трех десятков истребителей. Десантные боты почти без потерь достигали огромных бортов авианесущих монстров и, присасываясь к ним, выбрасывали внутрь абордажные команды.

Основное сражение развернулось в стороне между эскадрой и ударной группой противника. Даже оставшиеся двадцать восемь кораблей гаюнов могли в полной мере противостоять пришедшей эскадре Союза при поддержке планетарных ракетных установок систем противокосмической обороны, но сейчас этой поддержки не было. Часть кораблей солнечников начали еще до столкновения заходить во фланг гаюнам, и хотя преимущество было небольшое, но оно сыграло свою роль. На пределе дальности эскадра открыла огонь по кораблям противника, на которых начали вспыхивать пожары.

Гаюны не остались в долгу. Два крейсера эскадры, получив множественные повреждения, застопорили свой ход. Еще на трех кораблях начались пожары. Все пространство боя было засорено хаотично летящими броневыми плитами обшивки, целыми секциями развалившихся кораблей и сорванными боевыми башнями.

Фланговый охват сделал свое дело – и его крейсера ударили в борта противника. Ударная группа, теряя корабли, упорно сопротивлялась, до того момента, когда в сражение вмешались штурмовики.

Истребительное прикрытие гаюнов было практически уничтожено. Захватив верхнюю полусферу, не обращая внимания на заградительный огонь зенитных комплексов, штурмовики методично расстреливали тяжелыми ракетами крейсера противника, а корабли эскадры сжимали почти замкнувшееся кольцо, не давая возможности маневрировать.

Когда у гаюнов остались боеспособными всего восемь кораблей, они начали выходить из боя, но спастись бегством удалось только трем.

Победа была полной и безоговорочной. Часть эскадры ушла за другую сторону Геммы и методично, не торопясь, расстреляла производственные комплексы и верфи с почти готовыми кораблями. Оставшиеся на месте боя эсминцы подбирали спасательные капсулы и эвакуировали экипажи подбитых судов.

Выпавший на долю союзной эскадры успех стоил ей двенадцати кораблей.

Абордажные команды, высадившиеся на авианосцы противника, доложили о их захвате и возможности совершения прыжка.

Бой закончился, но работа продолжалась.

Капитан авианосца, передав командование на мостике старшему помощнику, подошел к диверсантам, молча пожал им руки и вышел из рубки.

– Пошел на летные палубы, – сказал помощник. – Он когда‑то тоже начинал летать штурмовиком.

Все стало понятным, но они не знали, что делать, и были здесь явно лишними. Диверсанты с радостью увидели появившегося на мостике Лузгина.

– Извините, бродяги, что не успел добраться к вам до боя, – прогудел голос Лузгина. – Пошли со мной, вас ожидает командир эскадры.

– То генералы, то адмиралы, – заворчал Колдун. – Отстаньте от меня, я домой хочу.

– Туда и направимся, но в отдельной каюте и с накрытым столом, – заговорщицки подмигнув, проговорил Лузгин. Четверка двинулась по коридорам авианосца к ожидающему ее шатлу.

ТАЙНА ИМПЕРИИ

Вступление

Третий год с переменным успехом продолжается война между федерацией планет Солнечного Союза и империей гаюнов. Как и во всякой войне, стороны пользуются всеми возможными средствами, способными принести победу.