Текст книги "Нетрацы. Тетралогия"

Автор книги: Николай Раков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 66 страниц)

Спустившись тем же путем, инженер приказал положить Броса между рельсами и тщательно обследовал его сам. Никаких крупных энергетических сбоев он в организме геолога не уловил.

– Как думаешь, ему можно сделать инъекцию стимулятора? – спросил он Каянова. – Носить его на себе у меня нет никакого желания.

– Делай. Наша пища и обмен практически идентичны. Думаю, все будет в полном порядке.

Колдун порылся в кармане и приложил к шее Броса капсулу, содержимое которой тут же проникло через кожу в организм.

Брос зашевелился и сел, поддерживаемый под спину с обеих сторон.

– Солнечники, – проговорил он, почти без нотки удивления.

– Это что‑то меняет в наших отношениях? – спросил инженер.

– Многое, но сначала ответьте, где мы находимся?

– В одном из тоннелей вашей подземки, и лучше нам побыстрее отсюда уйти. Очень скоро здесь могут появиться штурмовики, желающие вернуть тебя обратно на рудник, а нас поставить к стенке за безвизовый въезд и нарушение правил полетов.

– Вы можете идти? – спросил Каянов.

– Кажется, да. Помогите мне встать.

Взяв Броса с двух сторон под руки, они подняли его, поставив на ноги.

– Да, все в полном порядке, – проговорил геолог, махнув пару раз руками и поочередно подняв ноги.

– Крис, вперед, – скомандовал Колдун. – Нам нужно побыстрее покинуть центральный тоннель. Впереди нас может ожидать горячая встреча, а я не любитель вспышек автоматных очередей только потому, что со мной хотят познакомиться.

Зрение подземного жителя в темноте было ничуть не хуже, чем внутреннее тренированное зрение диверсанта.

Каянов пошел вперед между рельсами, вглядываясь периодически в надписи на стенах.

– Через сто метров технологический колодец, – наконец проговорил он. – Спустимся и пройдем ремонтным коридором до развязки. Там три выхода. Один ведет в старую пневмотрубу, вот по ней и выйдем на одну из моих транспортных магистралей.

Описанный подземным жителем маршрут был абсолютно непонятен для непосвященных, но никто не высказал своих замечаний, полностью доверяя проводнику.

– Веди быстрее, – обращаясь к Каянову, проговорил на универсальном языке Колдун. – И не вздумай вызывать свое воинство. Если здесь появится Няня, то я, возможно, не смогу защитить Броса. Ей без разницы наши проблемы, он просто чужой на ее территории.

Проводник ускорил шаг, постепенно переходя на бег. Когда они добрались до нужного им прохода, в непроглядной дали тоннеля замелькали слабые светящиеся точки фонарей преследователей.

– Успели, – переводя дыхание, проговорил Каянов и, пропустив мимо себя Броса и Колдуна, задраил за собой люк, поворачивая верньер рукоятки замка.

Теперь они двигались узким коридором, выложенным старой кирпичной кладкой. Временами в стенах попадались ниши метровой глубины. В одних стояли трухлявые ящики или металлические контейнеры, другие были пусты.

Колдун чуть не натолкнулся на резко остановившегося идущего впереди Броса.

– Впереди засада, – прошептал Крис, и тут же инженер почувствовал гибкое тело, потершееся о его ноги. – Здесь нет обходных путей, нужно возвращаться, – добавил он.

– Сколько в ней человек и как далеко они находятся? – спросил Колдун.

– Трое, метров сто впереди. У входа в трубу.

– Оставайтесь на месте, я с ними поговорю, – проговорил инженер и, обойдя Броса с Каяновым, медленно двинулся в темноту.

Он не дошел до засады метров тридцать, когда активизировал маскировочную голограмму. Теперь тоннель перегораживала старая кирпичная стена. Это был тупик.

Рукояткой десантного ножа, с которым он никогда не расставался, Колдун ударил два раза по стене.

Из ниши выглянула голова в шлеме, скрылась, но тут же высунулась опять. Сидящий в засаде штурмовик не мог понять, откуда появилось препятствие, которого раньше не было.

Солдат полностью вышел в коридор и сквозь забрало с инфракрасной подсветкой внимательно разглядывал возникшее препятствие. Сделав рукой знак своим товарищам оставаться на месте, он двинулся вперед. Подойдя вплотную, протянул ствол автомата, чтобы коснуться стены. Из тупика выскользнула рука с ножом, клинок которого ударил точно в горло. Штурмовик еще не понял, что он мертв, как что‑то рвануло его на стену, и он, пролетев сквозь нее, оказался лицом к лицу с человеком. Времени удивляться у него уже не было. Глаза солдата затуманились, а его тело, придерживаемое сильными руками, без малейшего шума опустилось на пол.

Колдун переключил голограмму. Теперь он представлял собой штурмовика, вышедшего на разведку. Неторопливо дойдя до ниши, в которой пряталась засада, он сделал одно быстрое движение клинком. Первый из двух получил скользящий удар по горлу, а второй в бок. Оба сползли по стене, перегородив дорогу своими громадными сапогами.

Инженер снял с груди одного из лежащих фонарь и трижды мигнул в темноту тоннеля. Первым появился из темноты крысиный разведчик, пискнул, махнул хвостом и двинулся дальше по тоннелю.

Свернув голограмму, диверсант дождался товарищей и теперь зашагал первым. Дойдя до конца коридора, они уперлись в закрытый люк, через который проникли в металлическую трубу диаметром не более полутора метров.

– Это пневмотруба, – пояснил Крис. – Свети наверх, метров через тридцать будет люк, мы поднимемся на крышу.

Отперев замок выходного отверстия, они без труда вылезли на покатую поверхность и ощутили, что находятся на огромной высоте.

– Труба висит над ущельем, – сообщил проводник. – В свое время я тут сделал небольшой лифт, так что придется прокатиться. Идите за мной, а лучше ползите. Если поскользнетесь, лететь вниз метров триста.

На Колдуна сказанное не произвело никакого впечатления, а Брос, оседлав трубу, двинулся вперед, отталкиваясь руками. Инженер, идя следом, светил ему фонарем. Недолгое путешествие окончилось у технологической серьги, приваренной к трубе сверху. От серьги в темноту и вниз уходил туго натянутый эластичный трос.

– Угол наклона около тридцати градусов. Прокатитесь с ветерком, здесь не больше трех километров, – сообщил Крис, протягивая каждому по металлическому треугольнику, имеющему небольшой разрез в середине основания.

Он сел на трубу, пропустил трос сквозь прорезь в основании треугольника и взялся двумя руками за своеобразные ручки.

– Жду вас внизу, – проговорил он, соскальзывая с трубы, и тут же исчез в непроглядной тьме.

– Ты следующий, – сказал Колдун. – Может, привязать? – видя, как волнуется Брос, спросил он.

– Справлюсь, – отказался геолог и, проделав все нужные манипуляции, не задерживаясь, улетел вниз.

Инженер выждал минуты три, держа трос рукой. Когда тот дернулся, понял, что предыдущий пассажир достиг конечной станции, и, не задерживаясь, сам рухнул вниз.

Посадочная площадка встретила его ощутимым толчком, и он, пробежавшись несколько метров, споткнулся и упал в растянутую сеть.

– Теперь пусть побегают по верхним уровням, – гордо проговорил проводник, протягивая инженеру руку и помогая подняться. – Не зря я возился с этой дорогой два месяца.

– Весьма комфортно, – одобрил Колдун, – но если засада будет ждать внизу, то…

– Никаких то, – прервал его хозяин подземелья. – Я буду просто вовремя уведомлен.

– Черт возьми, я все время забываю о твоих вездесущих дьяволах.

Лучшего комплимента инженер сказать не мог. Лицо Криса в свете фонаря расцвело торжественной улыбкой.

– Куда теперь? – спросил Брос.

– А мы уже дома, – ответил Каянов, шагая в открывающийся перед ним проем в стене.

Действительно, пройдя сотню метров узкими коридорами и сделав два поворота, они шагнули в освещенную гостиную, где Шаман по‑прежнему колдовал над книгами.

– Вы несколько задержались, – проговорил он вместо приветствия. – Самум докладывает, что в Феоре объявлено военное положение. Мы уже начали слегка волноваться.

– Все в рамках спланированного, командир. Задержались всего на двадцать минут. Хотели одним глазком взглянуть на вашу с Самумом работу. У меня просто нет слов. Загнать на площадку дисколет не получилось. Сказалась нехватка навыков его вождения по тоннелям подземки. Не считая этого, в свою вину могу поставить несколько сбитых в городе фонарей. Поезд и виадук на совести перехватчиков. Плохо стреляют. Самое главное, разреши познакомить – геолог Брос. – Колдун шагнул в сторону, открывая стоящего за ним щуплого гемма.

– Рад вас видеть, профессор. Проходите, присаживайтесь.

– Спасибо.

Брос прошел вперед и сел на диван, закинув ногу на ногу.

– Сок или, может, горячего сола? – спросил Шаман.

– Сол был бы весьма кстати, – ответил геолог.

В гостиной повисло молчание. Шаман разглядывал Броса, пытаясь определить степень сложности работы, которую предстояло с ним провести. Геолог в свою очередь был спокоен, невозмутим и, похоже, не собирался первым начинать разговор.

Когда высокие договаривающиеся стороны сделали по паре глотков горячего сола, геолог не выдержал.

– Объясните мне, что все это значит? – Он сделал перед собой полукруг рукой с зажатой в ней кружкой с солом.

– Это значит, уважаемый профессор, что вы находитесь среди друзей и ваши знания очень для нас важны.

– Вы хотите сказать, что я похищен?

– Я бы назвал это освобождением из плена, – произнес Шаман.

– О каком плене вы говорите?

– Естественно, о вашем. Ведь вы работали на гаюнов помимо вашей воли, находились в фактическом рабстве и хотите свободы для всех жителей Геммы.

– Что вы говорите? Гаюны наши друзья. Жертвуя своими жизнями, защищают Гемму от захвата ее солнечниками. Вы каким‑то образом пробрались сюда, выкрали меня с рудника и хотите, чтобы я вам помогал. Даже не надейтесь на это.

– Похоже, профессор, вы правы, – кивая стоящему за спиной Броса Колдуну, проговорил Шаман. – Мы ошиблись, но зачем тогда вы пошли с нашими людьми?

– У меня не было выбора.

– Вы могли позвать на помощь.

– И меня тут же убили бы. Нет, я ценный специалист и должен приносить пользу.

Дождавшись окончания тирады геолога, Колдун вдавил ему в шею всасывающую капсулу снотворного. Брос обмяк. Кружка выпала из его руки.

– И ради этого придурка мы рисковали своими шкурами, – возмущенно проговорил инженер.

– Мы рискуем шкурами ради выполнения задания, – спокойно ответил Шаман. – Самум, вместе с Крисом займитесь этим гением. Может, когда‑нибудь Гемма скажет нам спасибо за его спасенную жизнь.

– Колдун, найди и отдай им свой генератор, с ним работа пойдет быстрее.

– Не надо. В лаборатории у меня все есть, – ответил Каянов.

– Боря, в первую очередь скачай у Броса все, что он знает о Чесаке и его связях. Ты знаешь, что нас интересует. Подготовь карты материка Сотай. Геолог там над чем‑то работал. Вытряхни из него эту информацию. Она нам очень нужна.

– Миша, нам с тобой придется заняться местными богами. Пассивно они себя ведут с захватчиками. То ли у них начался вековой сон, как написано в «Турая», то ли господа церковнослужители забыли по какой‑то причине обратиться к ним за помощью.

– Ты предлагаешь мне наставлять местных церковников на путь истинный? Я даже не одной молитвы не знаю. Да и мои методы убеждения и просветления резко отличаются от общепринятых.

– О методах поговорим позже. Пару часов отдохни, приведи себя в порядок и будем выдвигаться.

– Что, пойдем без Криса? У него тут ловушек понаставлено. От плиты в несколько тонн, упавшей на голову, никакая реанимация не спасет.

– А мы поверху пойдем. План города у нас есть.

– И куда, если не секрет?

– Я же сказал – к богам.

– Вот это тут гаюны порядок навели. Всех богов зарегистрировали и каждому место жительства определили. Один на одном облаке живет, другой на соседнем. А я‑то думаю, с чего это грозы случаются. Оказывается, небожители разборки устраивают, когда одно облако на другое наезжает. Только ответь, командир, как у нас с транспортом. Убедился сегодня на собственной шкуре, ПВО тут работает неплохо. Или обе стороны предупреждены – и ни ракет, ни молний по дороге.

– Миша, не прикидывайся. Насколько я в курсе происходящего, во всей вселенной с богами можно поговорить, оставаясь на грешной земле.

– Телефон вещь полезная, командир, только он наверняка на прослушке у гаюнов. Я бы не стал вести по нему переговоры.

– Будем считать, что ты высказался, – прервал словоизвержение Колдуна Шаман. – Мы посетим центральный собор и два‑три храма, если понадобится.

– Тогда я пошел заправляться, а то топлива может не хватить, – проговорил инженер, похлопал себя по животу и двинулся в кухонный угол.

Крис с Самумом, занятые работой с Бросом, только молча кивнули головами, когда Шаман с Колдуном двинулись к выходу. Пройдя немного центральным тоннелем, они свернули с магистрали и двинулись к своей цели окольными путями. Первые два выхода, которыми они собирались воспользоваться, оказались блокированными. На преступников, угнавших дисколет, штурмовиками по‑прежнему велась охота.

Третий выход оказался свободен. Они поднялись из подвала на поверхность в каких‑то двух километрах от цели.

– По‑моему, – проворчал Колдун, отряхиваясь от пыли и паутины, оказавшись в подъезде, – Каянов и Самум тут не доработали. Любая церковь всегда грешила тайнами, и обычно их прятали не на чердаках. Наверняка у святых отцов имеются собственные лабиринты, нужно было только не полениться и поискать.

– Ты прав. Я, как мне кажется, даже нашел два входа, но в гости лучше заходить через парадную дверь. Не хочешь же ты нарваться в церковных подвалах на сущность, охраняющую тайны святых отцов.

– Куда эти святые подевались, когда Гемму захватывали гаюны?

– Вот мы у них об этом и спросим, – ответил Шаман.

Оба включили маскировочную программу «тень» и бесформенными серыми пятнами двинулись по улице, окутавшейся вечерними сумерками. Ни единого огонька. Серые обветшалые фасады зданий, мусор под ногами, сорванные двери подъездов и черные провалы выбитых окон и витрин навевали тоску. Напарники старались побыстрее достичь своей цели.

К металлической решетке собора они добрались уже в полной темноте и беспрепятственно шагнули на храмовые плиты двора.

Просканировав территорию биолокатором и не обнаружив возможных нежелательных свидетелей, они, поднявшись по ступенькам, протиснулись в абсолютную тьму соборного зала через приоткрытые двери.

Включив внутреннее зрение, оба диверсанта начали медленно осматривать помещение. Свод огромного зала поддерживало большое количество тонких изящных колонн, тремя стройными рядами уходящих к аналою. Узкие стрельчатые окна, собранные из цветной мозаики, и в солнечные дни пропускали в зал мало света. Таинство общения с высшими силами оставалось таинством даже для соседа, стоящего рядом. Похоже, геммы поклонялись знаку кольца, символизирующего у них замкнутый цикл существования индивида, невозможность выйти за его рамки и двигаться по собственному усмотрению по жизни. За пределами его границ жизни для гемма не существовало. Он рождался для определенных дел и умирал, исполняя свое предназначение. Об этом свидетельствовали огромные иконы, выполненные в размере двадцатиметровой высоты стен, рядом с которыми человек терялся у ног божества.

«Вперед», – прозвучала мысленная команда Шамана, и оба, отключив маскировку, двинулись к центральному приделу храма. В зале пахло пылью и плесенью. Приоткрытые створки двери не могли проветрить огромное помещение. Двигаясь вперед, диверсанты впитывали в себя ощущение окружающего пространства и перестраивали свой энергетический волновой режим.

Дойдя до аналоя, они поднялись по ступенькам и расположились, скрестив по‑восточному ноги, на площадке спиной к залу. От каменного кольца диаметром в три метра, стоящего на фоне темнобордовых штор, воспринималось мощное течение энергетического потока, помогавшего войти в нужный режим вибраций.

Около часа Шаман с Колдуном просидели на месте и, только почувствовав полное слияние с окружающей обстановкой, поднялись с места.

– Интересный камушек, – проговорил инженер. – Надо бы проверить, это аккумуляция псипрограмм верующих или фокус церковников, основанный на природном материале кольца.

– Теперь мы можем спуститься в подвалы, – проговорил Шаман, не реагируя на замечание Колдуна.

– Что ты собираешься там найти?

– Своих умерших фоков, в переводе пастырей, проводников к истинной вере, церковь хоронила в подземельях храмов. Мне не хватает информации. Необходимо пообщаться со святыми отцами.

– Все это мне очень напоминает наши сохарские приключения. Не хватает батальона штурмовиков и разъяренного Зыкыра с верторогом в придачу.

– Что‑то подобное там обязательно будет, уж поверь мне на слово.

– Так какого Шер‑Паша туда соваться?

– Поиски живого фока могут значительно затянуться. Чем быстрее мы получим ответы на наши вопросы, тем больше у нас будет времени на подготовку операции. Давай искать путь вниз.

Они обшарили все вокруг. Казалось, надавили на каждый камень, выстукали каждую стену, отыскивая в них пустоты, но все было напрасно. Вход в склеп не хотел открываться перед пришельцами.

– Нет тут ничего, – с раздражением проговорил инженер. – Склеп, если и есть, то он в другом месте.

– Я прочитал священную книгу геммов трижды. Там говорится, что и после смерти фок силой своего духа остается в храме, чтобы нести веру и укреплять собой священное кольцо жизни. Так, кажется, я понял, надо пройти через это кольцо, – Шаман указал на каменного гиганта, стоящего на площадке аналоя.

– С той стороны ничего нет, мы проверяли, – возразил инженер.

– Но никто из нас не входил в кольцо.

– Стоп, не торопись. Ты прекрасно знаешь, что и замкнутые пространства обычно обладают биоэнергетическими программами. Входить в них не рекомендуется. Давай мы сначала проверим эту штуку, а потом решим, что делать. Я обойду ее с той стороны, а ты оставайся с этой.

Инженер зашел за кольцо и встал напротив Шамана. Порывшись в карманах и не найдя ничего подходящего, он снял часы и, посмотрев на время, бросил их через кольцо. Нетрац поймал брошенный предмет с другой стороны.

– Который час? – спросил Колдун.

Шаман посмотрел на циферблат.

– Двадцать два часа, – ответил он.

– С моей стороны они показывали двадцать три, – ответил инженер.

– Сейчас я тебе их брошу обратно и посмотрим, что получится.

– Нет. Подожди. Давай проверим еще раз.

Колдун вновь обошел кольцо, забрал часы и, вернувшись на свое место, повторил бросок. Теперь часы показывали двадцать два часа.

– Что бы это значило, – задумчиво проговорил Шаман. – Где целый час пробыли часы, если между нами нет и двух метров? Причем отсчет идет в обратном порядке.

– Это очень смахивает на кабину нуль‑транспортировки с Сохара, – напомнил Колдун. – В своих приемниках тинала они установили вывезенные отсюда кольца или, разобравшись в их энергетике, сделали что‑то подобное?

– Похоже на то, но что‑то не сходится.

– Все сходится, это просто не мои часы.

– Как это не твои?

– Точнее мои, но они несколько изменились. Я бы сказал, подросли граммов на пятьдесят.

Шаман тщательно осмотрел часы Колдуна, а потом сравнил с точно таким же своим хронометром. Часы действительно отличались друг от друга и по весу, и по размеру. Это было видно даже на глаз.

– Над эти нужно хорошенько подумать, – проговорил Смирнов. – Что‑то я в легендах об этом читал, да, видимо, не до конца разобрался. Оставайся здесь, я схожу разберусь, что к чему, – и он сделал шаг в сторону кольца.

– Постой. Если ты еще не разобрался, то вообще не выберешься оттуда?

– Если бы это было опасно, камень не стоял бы здесь на виду, а был бы спрятан и использовался по своему назначению. Если он действительно связан с пантеоном, то вообще может не пропустить меня туда.

– Но, не пропустив, он тебя уничтожит. Может, подождешь немного, я выйду поищу кролика.

– Какого кролика? – не понял Шаман.

– Да какой попадется. Тебя что больше устраивает – гемм или гаюн?

– Меня больше всего устраиваю я.

Окончив фразу, Шаман шагнул в кольцо.

В первые секунды он оказался в молочном тумане, густота которого быстро рассеялась. Ярко освещенный коридор уходил куда‑то в даль, и, не раздумывая, диверсант двинулся по нему. Пройдя метров триста, он оказался в просторном, круглом зале, вся площадь которого была заставлена строгими рядами каменных плит высотой около метра. Часть из них была пуста, на других лежали тела геммов явно преклонного возраста. В пантеоне был свежий воздух и не ощущалось запаха тления. Все тела были облачены в белые одежды. Создавалось впечатление, что они положены на плиты только вчера.

«Зачем ты пришел сюда, воин», – ворвалась в мозг Шамана отчетливая чужая мысль.

«За знаниями и помощью», – так же мысленно ответил диверсант.

«Ты создан для того, чтобы уничтожать. Наши знания нужны тебе только для этого?»

«Неправда, и вы это знаете. Я пришел сюда, чтобы остановить уничтожение».

«Но нам нет дела до чужой жизни или смерти. Ты готов заплатить за эти знания жизнью?»

«Готов».

Неведомая сила бросила Шамана на полированную стену пантеона и начала медленно вдавливать его тело в белый мрамор. Неожиданно диверсант вспомнил одно из изречений, прочитанных им в священной книге «Турая», и стал произносить его про себя. Хватка сущности ослабла, а через несколько секунд он почувствовал себя абсолютно свободным.

«Уходи и больше не возвращайся. Мы подумаем, какие знания тебе нужны. Убор будет с тобою рядом. Он передаст наше решение».

– Да продлятся дни человека в круге жизни, – вслух произнес Шаман ритуальную фразу и поклонился.

«Да будет так», – отозвался в его голове гул голосов.

Смирнов вновь прошел по коридору, окунулся в молочный туман то ли поля энергетической перестройки организма, то ли системы сигнализации и, не раздумывая, сделал еще один шаг.

Тот же зал собора. То же кольцо, с другой стороны которого напряженно‑взволнованное лицо Колдуна.

– Как прогулка? – спросил инженер.

– Фоку обещали помочь.

– Лучше, если бы они вообще не влезали в наши дела. Как мне надоели ваши с Самумом штучки.

– Ладно, пошли, поворчишь по дороге.

Глава 9

На Бугас

Включив маскировку, они покинули собор и размытыми тенями уже в полной темноте двинулись по улице к знакомому входу в подземелье.

– У тебя нет ощущения, что нас сопровождают? – спросил Колдун.

– Сущность Убор, – как ни в чем не бывало сообщил Шаман. – Мне его навязали в пантеоне, и она будет нас охранять или выполнит роль палача, если старцы примут решение не в нашу пользу.

– Умершие фоку управляют сущностями?

– А почему бы нет. Биоэнергетическая программа мозга, утеряв телесную оболочку, существует сама по себе в энерговолновом режиме, создав своеобразный эгрегор в пределах пантеона. Но обычный эгрегор – это единая программа, а тут мы имеем скорее всего простое скопление разных волевых волноформ. Я бы не особенно беспокоился за принятие единого решения о нашей ликвидации. Даже единственный голос против не запустит программу нашего уничтожения.

– А как она поладит с нашей Няней, когда они столкнутся на одной территории?

– Думаю, этого не произойдет. Убор не посягнет на чужие владения. Сейчас мы имеем двойное прикрытие, как в подземелье, так и на поверхности планеты.

Последняя фраза Шамана не замедлила тут же подтвердиться.

На углу ближайшего здания вспыхнул прожектор и взревел двигатель патрульной машины. Луч света скользнул по двум мутным пятнам на тротуаре, высветил обшарпанные стены зданий и стал быстро возвращаться.

– У них работает биолокатор, – быстро проговорил Колдун. – Если он связан с прицелом пулемета…

Не дожидаясь окончания фразы, оба быстро побежали к ближайшему подъезду. Удивительно, но первая очередь прошлась вдоль центральной части улицы, выбивая искры из покрывающей ее брусчатки. Вторая спустя несколько секунд ударила в стену коридора, по которому только что пробежали диверсанты, выбивая в ней дыры величиной с кулак и поднимая тучи пыли.

С улицы донесся визг тормозов, потом непонятный скрип и скрежет, прерванный хлопком взрыва. На противоположной стене комнаты, где переводили дух беглецы, замелькали бледные всполохи начинающегося пожара.

– Это ты успел бросить одну из своих любимых игрушек? – спросил Шаман у инженера.

– Нет. Не успел. Хотел сделать это чуть позже.

По пустующим комнатам заброшенного дома они пробрались в соседний подъезд и осторожно выглянули наружу.

Патрульная машина пылала. Больше всего было интересно другое. Автомобиль стоял посреди улицы бортом к наблюдавшим. Его корпус был в три раза короче обычного патрульного «Косара», с составом экипажа в шесть человек. Машину сплющило, одним мощным ударом, нанесенным как спереди, так и сзади. Экипаж не успел выскочить. Лопнул бак с топливом и оно вспыхнуло то ли от искры, то ли коснувшись горячего двигателя. Выше языков разгорающегося пламени, уставившись стволом в небо, торчал пулемет, установленный на турели.

– Это случаем не наш телохранитель так резвится? – спросил Колдун. – Сейчас понаедут и будут головы ломать, обо что же ударился этот трехтонный монстр на прямой дороге.

– Точно, Убор постарался. В переводе его имя означает «Конец пути».

– Вот он у них и кончился, – покачивая головой, проговорил Колдун. – Послушай, а откуда у него такая сила? Пооткручивал бы головенки патрулю, я бы еще понял. Порвал на лоскуты, как Няня, тоже знакомо.

– Скорее всего, он использует массу покоя ближайших тяжелых предметов. В данном случае массу зданий, – высказал свое мнение Шаман.

– Хотел бы я посмотреть на лица тех спецов, когда они обнаружат отпечаток переднего бампера машины на одном доме, а заднего на другом, метрах в тридцати с той стороны улицы.

– Боюсь, они удивятся гораздо больше, когда вообще не найдут никаких следов применения силы в физическом понимании этого слова на самой машине.

– Думаю, до контрразведки дойдет. Кое‑что подобное ее представители могли видеть на Сохара.

– А вот это меня не радует. Могут возникнуть нежелательные для нас ассоциации.

Они быстро прошли знакомым маршрутом и, спустившись в подвал, скрылись за дверью, маскирующей вход в подземелье.

– Все время иду и думаю, по кому тот придурок молотил из пулемета по центру улицы, – проговорил Колдун, закрывая за собой дверь.

– Нас прикрывали телохранители, выделенные Крисом, – ответил Шаман, чувствуя рядом присутствие хвостатых стражей.

– Молодцы, животины. Надо будет как‑нибудь им вкусненького приготовить.

– Колдун, порой мне кажется, что ты будешь заниматься самой тяжелой работой только за то, чтобы тебя вкусно кормили.

– Добавь, поили, знакомили с красивыми женщинами, и по ходу разъясни, пожалуйста, к какой степени легкости относится наша?

– Насчет работы я, кажется, малость поторопился.

– А это значит, что я глубоко обделен и необоснованно унижен упреками в моменты восстановления справедливости.

– Как, например, в апартаментах шепчущего, когда мы уходили с Сохара, или на кухне президента Гармака.

– Ни тот, ни другой претензий к моему поведению, а уж тем более к моим слабостям не имеют.

– Мне кажется, ты ошибаешься. У шепчущего ты разбил прекрасный сервиз, стоящий целое состояние.

– Я не принимаю претензий от третьих лиц. Пусть заявит мне об этом лично, а я приглашу тебя в качестве свидетеля. Надеюсь, ты подтвердишь, что тот полковник с лидера, который никогда не станет генералом, очень грубо подал переходной модуль.

Спор прекратился. Если Колдун был уверен, что он прав, переспорить его было невозможно.

Когда они, слегка утомленные длительной прогулкой по лабиринту, зашли в гостиную, там никого не было.

– Есть кто дома? – рявкнул Колдун, остановившись посреди помещения.

– Чего раскричался, – спросил Самум, выглядывая из зала связи. – Еда в структурке, сок где, знаешь, я освобожусь минут через десять. – И, окончив фразу, скрылся в проеме.

– Вот это я понимаю, командир. Вот это Борька молодец, побеспокоился. – И инженер двинулся в кухонный угол.

Они уже почти закончили с ужином, когда к ним присоединился Самум.

– Что там наш геолог? – спросил Шаман. – По‑прежнему удерживает позицию по спасению геммов империей.

– Мозги ему промыли основательно. Заложенную программу одним сеансом не сотрешь, тем более не хотелось бы зацепить некоторые центры памяти, – ответил Самум. – Я проводил с ним сеанс под гипнозом. Это, как сам понимаешь, только верхний слой. Программу пока внедрять не стал, понаблюдаю хотя бы день за его поведением.

– Так что, вообще никаких результатов?

– Почему никаких? Брос последний раз виделся с Чесаком лет двадцать назад. Тот еще в момент написания монографии по аномальным месторождениям Фотора был в преклонном возрасте. Скорее всего Чесак умер. Семьи у него не было, и искать его бесполезно. У профессора был талантливый ученик, на тот момент еще студент. Брос говорит, что все перспективные наработки Чесака могут быть у этого Сомура, вот по нему я сейчас и работал. У ученых Геммы принято передавать свои наработки ученикам. Публикуя свои исследования, молодой ученый ссылается на теории и материалы учителя, тем самым продлевая его жизнь в научном мире.

– Вы только посмотрите, сколько амбиций, – отхлебывая сол, вмешался Колдун. – Брошу я вас. Надо выбирать другую профессию. После моих разработок остается только пыль, а это добро в историю науки не попадает, ее и так сколько хочешь.

– Миша, не прибедняйся. Твои разработки по созданию этой пыли спасли не одну сотню тысяч жизней. По окончании операции в рапорте я укажу, что необходимо издать прижизненную монографию профессионального диверсанта. Обязательно отправить один экземпляр гаюнам. Их благодарность не будет знать границ. Станешь таким знаменитым, что на улицу выйти не сможешь. Многие захотят прославиться, расписавшись на тебе очередью из футока, или ты предпочитаешь более крупный калибр?

– Может, я серьезно.

– Если серьезно, то помолчи. И где сейчас этот Сомур? – обращаясь к психологу, спросил Шаман.

– Сомура нужно искать на материке Сотай. Последнее время, по словам Броса, он работал там.

– А по аномалиям Фотора ты что‑нибудь выяснил?

– Здесь открывается очень интересное обстоятельство. Брос говорит, что весь тираж книги был изъят и с него и Чесака взяли подписку о неразглашении сведений и прекращении всех публикаций на эту тему.

– В чем причина такого решения?

– Он не помнит. Похоже, с ним поработали и либо стерли память, либо поставили блок.

– А как он объясняет, что мы нашли ее экземпляр в библиотеке.

– Не знает. Утверждает, что у него не только нет экземпляра этой книги, но даже в свое время были изъяты все рукописи по этой теме.

– И какой из всего этого можно сделать вывод?

– У меня их два. Либо нам подставляют дезу и приглашают в определенное место, где очень ждут. Либо на Портейне у нас есть друг, о котором мы ничего не знаем, и он указывает нам путь для решения наших задач.

– Получается, что книгу нам специально подбросили.