Текст книги "Нетрацы. Тетралогия"

Автор книги: Николай Раков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 66 страниц)

«Они нанесли первый удар», – понял Шаман, быстро нажимая кнопку герметизации грузового сектора и прилегающих к нему коридоров. Мощные аварийные перегородки плотно закупорили подходы, ведущие к грузовому трюму. Бегущая толпа бросалась на препятствия, но, видя бесперспективность своих попыток прорваться, постепенно успокаивалась.

– Всем приказываю вернуться в трюм, – по громкой связи объявил нетрац. – Ваше присутствие мешает нам успешно закончить захват корабля.

Пленники возмущались, размахивали руками, что‑то крича. Часть людей, не слушая приказа, расселась вдоль стен и перегородок, другая потянулась к бывшему месту своего заточения.

– Боря, они выпустили пленников. Будь внимателен. Ищи, – передал на капитанский пульт Шаман.

– Всем патрулям и постам, – жестким голосом проговорил он в микрофон. – Прошу особого внимания. На корабле враг. Он свободно перемещается по воздуховодам и ремонтным коллекторам. Его цель – взорвать корабль. Будьте бдительны в наблюдении. Обращайте внимание на своих товарищей. Их поведение может быть неадекватно. Это специалисты, хорошо владеющие не только оружием, но и приемами гипнотехники. Никто из нас не хочет вновь надеть ошейник раба.

– Витя, – вызвал Самум.

– Что у тебя?

– Похоже, их двое. Мы нашли каюту, где они жили.

– Что‑нибудь еще?

– Да. Они не смогут добраться до пульта пси‑генератора. Я заварил воздуховод и входную дверь. На воздуховод поставил сюрприз из любимых шуток Колдуна. Теперь у них три пути. Двигатели, энергоблок и рубка.

– Я понял. Действуй дальше.

Присутствующим на борту томасолам не удалось скрыться в толпе блуждающих по всему кораблю пленников, к тому же отвлекающих наблюдателей и посты охраны. Теперь у них оставалось два варианта: либо самим попытаться проникнуть к наиболее уязвимым точкам корабля, либо запрограммировать нескольких пленников, все‑таки успевших прорваться в коридоры, и создать из них ударную группу.

Транспортник слегка тряхнуло, но система жизнеобеспечения не включила сигнала тревоги, что означало отсутствие разгерметизации корпуса.

– Боря, что там у тебя случилось? – позвал Шаман.

– Похоже, сработал мой сюрприз. Сейчас проверю, – отозвался психолог.

Через несколько минут он снова вышел на связь.

– Одним меньше, командир, – сообщил Самум. – От головы почти ничего не осталось.

– Ищите второго.

– Ищем.

Немного поразмышляв над ситуацией, нетрац поднялся из командирского кресла.

– Ты и ты, – кивнул он двум наблюдателям, – берете этих паралитиков, – указав на лежащие на полу тела экипажа, проговорил Шаман, – и выносите их в коридор.

Вооружившись парализатором и автоматом, он первым вышел из рубки, контролируя подход к ее двери.

Когда гаюнов вынесли, нетрац лег на пол и прижался спиной к стене.

– Завалите меня этими куклами, и возвращайтесь к наблюдению, – приказал он. – Дверь на кремальеру не закрывать. Контакт со мной голосовой. Связь односторонняя, но пусть вас это не волнует.

Как только все его приказания были выполнены и наблюдатели ушли, закрыв дверь в рубку, Шаман связался с Самумом.

– Боря, меня какое‑то время не будет. Я переключил капитанский пульт на тебя. Командуй сам, я на связи.

– Ты что там придумал? Решил в одиночку заняться охотой?

– И да, и нет. Пытаюсь изобразить снайперскую засаду.

– Особо не рискуй.

– Никакого риска. Придет, не уйдет.

– Принял. У меня дел примерно на час.

Нетрац не ответил. Контрольный огонек на его связном устройстве погас.

Шаман повозился, удобнее устраиваясь под наваленными на него телами. Адаптировал свой волновой фон к режиму парализованных гаюнов и замер, наблюдая в узкую щель за коридором.

– Командир, – спустя полчаса раздался в наушнике голос одного из наблюдателей. – Две видеокамеры в двигательном отсеке прекратили передачу.

– В двигательном – что у вас? – тут же прозвучал голос психолога.

– Все в полном порядке, – ответил бодрый голос. – Вырубилось освещение, но мы тут уже разобрались и включили аварийку.

– Крайняя внимательность, если хотите жить. Возможно, это начало нападения. Я иду к вам. Связь не выключайте. Смотрите не подстрелите.

– Ждем, командир, – ответил старший поста.

«Значит, он решил ударить по двигателям», – понял Шаман.

В этот момент в коридоре появились три пленника, успевшие сбежать из грузового отсека до того, как он был загерметизирован. Мужчины едва передвигали ноги, держась друг за друга. Всех троих здорово штормило.

– Капитан, к нам движутся три алкаша, – сообщил наблюдатель.

«Нашла свинья грязи. Сообразили на троих», – с раздражением подумал Шаман.

Троица брела по коридору в сторону рубки, не замечая, что идет в тупик.

Левый крайний, зацепившись ногой за собственную ногу, грохнулся на палубу и остался недвижим. Оставшиеся двое собутыльников, не заметив потери товарища, продолжали двигаться вперед. В этот момент нетрац заметил одну странность. Свободные куртки в области живота на тощих фигурах пленников не болтались, как на вешалке, к чему уже привык глаз диверсанта.

До двери рубки пьяницам оставалось метров пять, и диверсант, не раздумывая, дважды выстрелил из парализатора. Пленники упали на палубу с металлическим грохотом. Оставшийся сзади собутыльник неожиданно резко приподнял голову, а через секунду был уже на ногах. Быстрая реакция не помогла томасолу. Три парализующих разряда сковали мышцы и затуманили сознание. Тело изгоя обмякло и безвольно растянулось на палубе.

– Откуда ты такой смышленый взялся? – проговорил Шаман, когда, сдвинув свое прикрытие, подошел к изгою и перевернул его ногой лицом вверх.

Лицо томасола было почти человеческим, его портил только крупный рот и нос, начинающийся прямо с середины лба. Эмоциональная сфера полностью отсутствовала, что однозначно говорило о глубоком нокауте.

«И рассчитал все точно. Сфокусировал внимание на двигательном отсеке, а сам в полный рост к рубке. Учел даже то, что кто‑нибудь обязательно дорвется до спиртного. Что может быть естественней для человека, чем принять сотку, не видя ее годами? С пьяного взятки гладки. По своим стрелять не будут. Где‑то тебя этому учили. Сейчас посмотрим, с каким подарком ты шел к нам, урод», – промелькнуло в голове у Шамана.

Диверсант подошел к лежащему на спине землянину и разорвал на его груди куртку. К телу пленника, в области живота, был плотно примотан абордажный заряд, способный направленным взрывом пробить любую перегородку корабля.

– Боря, заканчивай охоту, – проговорил он в мобильный командный пульт. – Второй у меня. Взял тепленьким.

– Везунчик, – отозвался Самум.

– Куда б он делся?

– Да это я не про тебя. Ему здорово повезло, ну и нам, конечно. Скажи, пусть никуда не уходит. Сейчас буду.

– Не торопись. Найди их аптечку.

– Ты что, очень сильно попортил ему здоровье?

– Нет. С этой публикой я уже сталкивался. Произнесет кодовое слово и получает билет до станции «Прощайте, бабушкины шлепки». Нам это надо?

– Понял. Найду что‑нибудь подходящее из транков и займусь им по полной программе.

Шаман взвалил тело томасола на плечо и, открыв дверь, вошел в рубку.

– Лихо ты их, командир. Как догадался? – спросил один из наблюдателей.

– Запаха не почувствовал. Трезвые они.

– А выглядели вполне натурально. Я даже позавидовал. Подфартило, думаю, ребятам. Оттянулись немного.

– Можешь поменяться с ними местами, если уверен, что твои яйца выдержат направленный взрыв трех килограммов торлита.

Улыбки в один момент слетели с лиц наблюдателей.

– Так они шли сюда…

– С двумя такими подарками от этого типа, – сбрасывая безвольное тело на палубу, уточнил нетрац.

– А это кто? – рассмотрев лицо лежащего изгоя, спросил другой мужчина.

– Это их поводырь.

– Гипнотизер, что ли? Ну и рожа.

– Кто из вас штурман? – спросил Шаман.

– Я, – ответил высокий худой пленник.

– Посмотри, сколько нам еще осталось до выхода из прыжка.

– Шесть часов, командир, – ответил тот, поработав с минуту за штурманским пультом.

– Отлично, время еще есть.

– Где мой пациент? – спросил вошедший в рубку Самум.

– Забирай, но работать с ним будешь в другом месте. Подбери пару ребят, поставь им гипноблоки. Когда он очнется, не гарантирую, что будет вести себя, как бедная овечка. Очень возможно, попытается взять вас под свой контроль. Потом разговори его любыми средствами. Ты знаешь, какая информация нам нужна.

– Запоет как миленький, – потирая руки, проговорил психолог. – Это для меня вопрос профессионального престижа.

– Вот и престижируйся. Времени у тебя часа четыре. Через шесть часов корабль выйдет из прыжка. Наверняка нас там встретят. Допускаю контрольную проверку. Могут потребовать принять шаттл на борт. В делегации встречающих я буду без тебя как без рук. Так что вытрясай из мутанта все, что сможешь, а я тут познакомлюсь поближе с экипажем.

Психолог распахнул дверь в рубку.

– Заберите, – махнул он в сторону томасола двум вошедшим мужчинам, обвешанным оружием.

Работа с дежурной сменой рубки не заняла у нетраца много времени. Основные блоки, поставленные императорскими психологами, или томасолами, были сняты в первый же час захвата транспортника. Сейчас Шаман устанавливал программы подчинения, одновременно допрашивая и уточняя массу необходимых деталей.

Как он и предполагал, на подходе к Гае транспортник всегда встречал корабль сопровождения императорской эскадры, осуществляя контрольную проверку пришедшего борта перед посадкой. Избежать проверки на борту не удастся, а сделать это было остро необходимо. Шаман, конечно, мог сыграть роль томасола, подорвавшегося при попытке проникновения в генераторную пси‑установки, но на этом трудности не исчерпывались. Во‑первых, в проверке участвовали томасолы, способные определить программирование экипажа. Во‑вторых, любой пленник, попавший под гипнотическое воздействие изгоя, наверняка выложил бы всю правду о захвате транспортника. Второй томасол, с которым сейчас работал Самум, наверняка не будет способен после допроса вполне адекватно себя вести. Нетрац сомневался, что за оставшееся до встречи с контрольной командой время мозг изгоя можно надежно запрограммировать. Последним доводом в его размышлениях оставался не проверенный, но вполне реальный факт личного знакомства томасолов. Проверку необходимо было избежать любым способом. И тут он вспомнил об абордажных минах, едва не прервавших всю операцию проникновения на Гаю.

– Говорит капитан, – включив громкую связь по всему кораблю, произнес Шаман. – Мне необходимы два парня, имеющие опыт работы в открытом пространстве. Прошу учесть рост не менее двух метров. Придется выходить в имперском снаряжении. Кандидаты должны немедленно подойти на четвертую палубу к рубке.

Десять минут спустя он уже инструктировал двоих мужчин. Выйдя на корпус транспортника, они должны были установить абордажные мины: одну на воротах посадочного трюма, другую над одним из двигателей.

– Вот теперь полный порядок, – прокомментировал нетрац, когда два взрыва чувствительно тряхнули корабль.

План освобождения от проверки, придуманный диверсантом, был достаточно прост. Транспортник попал под удар двух метеоритов. Один пробил створки ворот на посадочной палубе, повредив механизмы их открытия и разгерметизировав палубу. Другой попал в один из двигателей, взрыв которого повредил второй. На корабле возникла опасность взрыва всего блока двигательной установки. Посадка на космодроме грозила аварийной ситуацией.

«Расстреливать транспортник они не будут. В худшем случае по переходному модулю попытаются снять экипаж, – решил про себя Шаман. – Корабль лоцману с немногочисленным экипажем захватить не представляет никакого труда. Эвакуировать в пространстве с поврежденного транспортника десять тысяч пленников они не будут. Скорее всего, разрешат посадку где‑нибудь в пустынной местности вне космодрома, что нам и надо».

До выхода из прыжка оставался еще час, когда в рубку вернулся Самум.

– Что у вас тут происходит? – спросил он, имея в виду сотрясение корабля во время взрывов.

Шаман рассказал о своем плане, получившем полное одобрение психолога.

– Ну а у тебя какие успехи? – поинтересовался капитан.

– Запел как миленький, – сообщил Самум. – Правда, в самом начале чуть не отдал концы, но я это предвидел и успел блокировать приказ на самоуничтожение. Полученную тобой от экипажа информацию полностью подтвердил и сообщил много для нас интересного.

– Отлично. Расскажешь позже, – остановил доклад Шаман. – Сейчас нам необходимо подготовить парней либо к абордажу лоцмана, либо к побегу. Вариант посадки, скорее всего, будет контролироваться топтерами. Побега из трюма десяти тысяч пленников они не боятся, так что десант с вертушек будет немногочисленный. Я уже подобрал место посадки на карте, – нетрац ткнул пальцем в точку на голоэкране. – Местность, как ты видишь, труднопроходимая, ребятам, после того как покинут транспортник, будет где прятаться.

– Лес и горы, – оценил ландшафт Самум. – Жаль, что это ненадолго продлит их жизни.

– Да, отсрочка небольшая, но погибнуть на свободе, прихватив с собой несколько имперцев, все же лучше, чем загнуться в пыльной шахте, как бессловесная скотина.

– Наши действия?

– В горах нам делать нечего. Предлагаю захватить топтер. Когда ребята перестреляют десант, одна машина должна остаться целой. На ней и уйдем в сторону ближайшего дворца. Сократим расстояние, насколько возможно, и десантируемся. Топтер на автомате уйдет дальше, а потом упадет и взорвется. Пока разберутся, что к чему, мы будем уже далеко.

– Совсем неплохо. И горными козлами скакать не придется, и наш след наверняка потеряют.

– Сейчас на случай абордажа подготовь команду. Если вариант не состоится, то позже объясним парням их перспективы.

– Тебе здесь моя помощь не нужна на случай переговоров с лоцманом?

– Справлюсь. Кстати, как освободишься, собери все, что может нам понадобиться в дороге.

– Молодец, что напомнил, а то на подножном корму было бы не очень весело.

Все прошло по сценарию, разработанному и предложенному противнику Шаманом. Лоцманский корабль, увидев повреждения транспортника, первым вышел на связь, интересуясь положением экипажа и груза. Связист с капитаном не подвели. Подчиняясь вложенной в них программе, изобразили неподдельное волнение. Объяснив причину повреждений корпуса, капитан описал последствия повреждений, высказав предположение о возможной аварии при посадке. Лоцман не стал поднимать вопроса о досмотре и, предложив двигаться прежним курсом, вскоре вновь вышел на связь, указав квадрат посадки, как и предполагал нетрац, вне космодрома. Все складывалось как нельзя лучше. Разница в триста километров и посадка на пять градусов в сторону от определенного курса не должны были вызвать таких последствий, как уничтожение корабля системами ПВО.

– Борт «Мезур», говорит диспетчер. Вы отклонились на два градуса от курса.

– «Мезур» диспетчеру. Оба маневровых правого борта не добирают тридцать процентов тяги. Прошу корректировку по массе и скорости.

– Какова опасность взрыва ходовых?

– Пока все в норме.

– Даю новые координаты с учетом сноса, – диспетчер продиктовал ряд цифр.

– Принял. Выполняю, – ответил капитан. – Возможна небольшая погрешность. Сообщите данные по высоте захода и горизонту.

– Не больше двух стомов. По горизонту двадцать.

– Отлично, обезьяна, – пробурчал себе под нос Шаман.

Они уже находились в атмосфере, и место посадки устраивало диверсанта как нельзя лучше.

– Топтеры на хвосте, – сообщил один из наблюдателей.

– Не беспокойся, их встретят, – ответил Самум.

– Говорит капитан, – передал по громкой связи Шаман. – Всем приготовиться. Посадка через пять минут. Гвардейцы, не торопиться. Действовать наверняка.

По предложению Самума среди пленных были отобраны тридцать крупных пленников. Надев форму охраны, вооружившись и опустив забрала боевых шлемов, они должны были покинуть корабль через аварийный люк, усыпив бдительность прилетевшей на топтерах команды.

Транспортник мягко стал на посадочные опоры, и «гвардейцы», энергично скатившись по аварийному трапу, заблокировали подходы к «охраняемому» ими объекту.

Вертушки приземлились через пару минут в сотне метров от корабля. Десантники, покинув машины, безбоязненно зашагали к своим коллегам.

Шквал автоматного огня с расстояния в тридцать метров расшвырял идущих к кораблю гаюнов, как тряпичных кукол. Снайперы тоже не подвели. Экипажи топтеров были расстреляны в своих кабинах. Минута боя, а если быть достаточно точным, то избиения, обеспечила молниеносную победу и почти сотню трупов безжалостных имперских вояк.

Транспортник стоял в широкой котловине, образованной невысокими горами, покрытыми лесом. Шаман опустил аппарель грузового трюма.

– Покинуть борт, – приказал он по громкой связи. – Удачи вам, парни.

– Пора и нам, – проговорил Самум, окончив набирать код и нажимая кнопку самоликвидации корабля.

Забросив на плечи небольшие рюкзаки, диверсанты спустились по аварийному трапу и двинулись к одному из топтеров, оглядывая окрестности. Во все стороны от транспортника разбегались бывшие пленники. Некоторые уже достигли леса и поднимались по склону, скрываясь за стволами деревьев.

Вертушка, выбранная нетрацами, оказалась в полном порядке, если не считать два аккуратных пулевых отверстия в лобовом стекле. В креслах лежали трупы пилота и штурмана.

– Чистая работа, – отметил Самум, распахивая дверь машины и освобождая штурманское кресло.

Шаман проделал то же самое с пилотом. Через пару минут машина была уже в воздухе.

Психолог включил экран штурманского блока и начал изучать карту местности, по которой двигалась красная точка, обозначающая топтер.

– Нас приглашают поговорить, – произнес Шаман, кивая на замигавшую лампочку на пульте. – Может, ответишь?

– Зачем? У нас с диспетчером слишком разные интересы. Позывной у экипажа мы спросить забыли. Наверняка и голосовая идентификация у них работает. Возьми три градуса вправо, мы через пять минут десантируемся.

– Не рановато?

– В самый раз. Тебе персональные подарки от ПВО нужны?

– Без них лучше. За здоровье не надо беспокоиться.

– И я о том же. В десяти километрах слева от нас старый заброшенный город. Отсидимся. Возможно, найдем что‑нибудь интересное. А если на след нападут, то пусть попробуют нас там поймать.

– Откуда про город знаешь? Изгой наверняка поделился.

– Куда б он делся? Пел как кенар.

– А не поведал ли он тебе случайно, что это за птицы в пространстве появились, откуда они, чего хотят и другие подробности из жизни императорского дворца?

– Рассказал кое‑что интересное, поэтому и летим к городу. Не отвлекай. Сейчас автопилот запрограммирую, пусть повертятся, порыщут. Вертушка такие кренделя напишет, сутки будут местность вылизывать. Потерпи. Как спокойное местечко найдем, все тебе доложу.

Поколдовав с автопилотом, программист убрал с колен его выдвижную панель.

– Сбрасывай скорость, у нас две минуты до включения автоматики.

Шаман вел топтер на небольшой высоте. Через несколько секунд воздушный поток винтов пригнул невысокую траву. Оба нетраца сбросили вниз рюкзаки и благополучно спрыгнули на землю. Машина стала быстро удаляться, поднимаясь вверх и уходя в сторону от места высадки.

– Ходу, Витя, ходу, – прокричал Самум, перекрывая гул моторов, подхватывая и забрасывая за спину свою часть ноши.

Психолог был прав. Следовало поторопиться. В движении на открытой местности диверсанты представляли собой отличную мишень, и не только для топтеров. Если диспетчерская служба подняла тревогу, то вскоре всю местность прощупают зоркие системы висящих на орбите спутников.

– Ты хоть знаешь, под кого здесь можно замаскироваться? – спросил на бегу Шаман.

– Ни малейшего понятия. Можно изобразить камни, но они не бегают и не приблизят нас к цели.

Остаться невидимыми для воздушных охотников и следящих орбитальных наблюдателей можно было, только гармонично вписавшись в степной ландшафт в виде местной козы, мирно щиплющей травку. В ином случае биосканирование и тепловизоры мгновенно выдадут беглецов. Экипажи топтеров не станут жалеть снарядов, уничтожая появившиеся на экране цели.

До зеленой стены леса оставалось около километра, когда грунт под ногами Самума провалился. Он ударился грудью о противоположный край ямы, возникшей под ногами. Выбросив вперед руки, диверсант пытался удержаться за сухие стебли травы, но это не помогло. Трава рвалась, край ямы осыпался под пальцами, и тело исчезло в провале. Бежавший в пяти метрах за психологом Шаман успел среагировать на препятствие и перепрыгнул провал. Сбросив рюкзак, нетрац лег на край отверстия и заглянул вниз, боясь увидеть дно ловушки, утыканное кольями, проткнувшими тело друга. Но ничего похожего не обнаружил. Стены норы были не вертикальными, а уходили под крутым углом в грунт, так что ни психолога, ни дна Шаман не увидел. О том, что это нора животного, а не ловушка, подготовленная человеком, свидетельствовала не только ее форма, но и резкий неприятный запах, тянущийся из глубины.

– Борька‑а‑а‑а, – закричал диверсант, свесив голову в яму.

Ответа не последовало. Стены норы были сухие, а грунт мягок и сыпуч.

Бросить Самума нетрац не мог. Оставалось придумать, каким образом самому безопасно спуститься вниз, не имея в руках ничего, кроме ножа. Быстро принять решение помог знакомый звук, донесшийся сверху. Топтеры гаюнов начали прочесывать местность. Раздумывать дальше было некогда, и Шаман, сбросив вниз рюкзак, спрыгнул в нору. Расставленными в стороны руками и ногами, скользя на спине, он пытался замедлить движение, вглядываясь вперед. По его прикидкам, он удалился от поверхности не менее чем метров на сорок, когда уклон стал более пологим, скольжение замедлилось, а потом и вовсе прекратилось.

Кое‑как развернувшись в тесном пространстве, диверсант, сжимая в руке бластер, двинулся на четвереньках по узкому лазу. Ночное зрение позволило рассмотреть дорожку следа с четкими отпечатками носков ботинок, что значительно успокоило. Самум остался жив после падения и так же, как и он, продвигался на четвереньках где‑то впереди. Метров через двадцать на грунте обнаружились капли крови, но ни следов борьбы, ни вещей товарища он не обнаружил. Здесь, несмотря на сквозняк, ощущался знакомый запах торса, вещества, аналогичного пороху, применяемого гаюнами в своем оружии. Подземная тварь, роющая норы, явно не пользовалась пистолетом. Охотник нарвался на дичь, которая дала достойный отпор.

Нетрац пополз дальше и метров через сто обнаружил перед собой яму.

– Долго тебя еще ждать? – донесся снизу ворчливый голос психолога.

– А кто тебя просил нырять в вонючие норы? – свешивая голову над краем ловушки, ответил Шаман.

Яма, которой оканчивалась нора, была глубиной метра четыре, и жертва, попавшая туда, не могла самостоятельно из нее выбраться. Шаман, не раздумывая, бросил вниз свой рюкзак и спрыгнул сам.

– С кем это здесь ты войну устраивал? – спросил он, присаживаясь рядом.

– Не рассмотрел хорошенько. Какая‑то неприятная морда решила, что пришел ее обед. Пришлось выбить пару клыков, и глаз я ему, кажется, попортил.

– И чего сидим?

Отстегнув лямки рюкзаков и соединив их вместе, они получили прочную веревку. Шаман оперся спиной о стену и подставил напарнику руки. Более легкий Самум перебрался с рук на плечи напарника, а потом встал ему на ладони. Нетрац вытянул руки, вверх поднимая психолога. Голова и руки диверсанта оказались над краем ловушки. Дополнительной опорой послужил нож, вошедший по рукоятку в грунт. Рывок – и Самум лег грудью на край ямы. Подъем наверх рюкзаков и командира не составил большого труда. Еще около часа они ползли проложенной местной землеройкой норой, пока не уткнулись в кирпичную кладку. Ход животного сворачивал влево.

– Кирпич, – доложил Самум, двигающийся впереди, и прижался спиной к стенке, чтобы дать командиру оглядеть препятствие. – Скорее всего, это тоннель подземных коммуникаций города. Идем дальше или попробуем пробиться здесь?

– Будем выбираться, – принял решение Шаман.

– Может, ее из бластера? – видя, что командир достает нож, предложил Гошар.

– Задохнемся. Здесь и так воздуха мало.

Три часа потребовалось диверсантам, чтобы клинками ножей выдолбить раствор, связывающий три слоя кирпичей между собой. Несколько выстрелов из пистолета довершили дело. Все в пыли, кашляя и чихая, они вывалились через неровно пробитое отверстие в тоннель, построенный человеческими руками. Сухой застоявшийся воздух, толстый слой пыли на полу и ни единого следа говорили о том, что это место не посещалось несколько десятилетий, а возможно и дольше.

– Куда идем? Направо или налево? – спросил Самум, когда поднятая пыль немного улеглась.

– Направо.

Психолог пожал плечами, не видя разницы, и начал медленно подниматься с пола.

Прогулка по подземным тоннелям длилась почти два часа. Большинство люков и лестниц, ведущих вверх, были завалены и не поддались усилиям диверсантов. Когда они выбрались в полуразрушенное здание и увидели свет, проникающий через узкие оконные проемы, местное светило уже клонилось к горизонту.

– Ты не заметил по дороге что‑нибудь интересное? – спросил Шаман, устаиваясь у остатков покореженной стены и оглядывая пустынную, заросшую кустами и травой улицу.

Местная растительность поглотила город. Остатки стен едва просматривались через густую зелень вьющихся по ним растений. Потеки грунта давно скрыли асфальт улицы. Местами, между листвой, темнели провалы, бывшие когда‑то витринами магазинов.

– Ничего интересного, кроме вот этого, – Гошар протянул Шаману гильзу от футока.

– Где нашел?

– Здесь, у себя под ногами.

Нетрац повертел находку в руке, понюхал, будто видел предмет в первый раз.

– Похоже, она лежит недавно, – озвучил он свое заключение.

– Вот именно. Поэтому мы и здесь, – ответил Самум.

– Рассказывай.

– Кроме императорских прихвостней, здесь есть еще население, которое люто ненавидит всю эту банду убийц.

– Это рассказал тебе томасол?

– Да, он. Большую часть населения с Гаи не вывезли, а попросту уничтожили.

– Проблема была не очень сложной, учитывая работу установок пси‑подавления, если они тогда уже появились, – проговорил Шаман. – Все это я знаю со слов Ю‑Сима. Что там с наличием местных аборигенов?

– До принятия решения о присвоении планете статуса императорской она была недавно открыта. Новый мир только начали осваивать. Колонистов было не больше двадцати миллионов человек. Людей сгоняли в лагеря. Кормили впроголодь, а трудились они с утра до вечера. Маленькие поселки уничтожали техникой, буквально срезая с лица земли. Из больших городов выгоняли трудоспособных, а стариков и детей расстреливали, травили газом.

– Короче. Здесь есть сопротивление или нет?

– Нет. Часть людей успела спрятаться, уйдя в труднодоступные места к северу и югу. В городах типа этого иногда появляются герои‑одиночки или мелкие группы мстителей, специально вызывающие на себя патрули охраны. Начинается охота за охотниками. Призом для одних являются свежие трупы, для других – оружие, медикаменты и прочие составляющие экипировки охотников.

– Ты надеешься, что нам повезет, и мы сможем найти здесь проводника?

– Такой вариант не исключен. Мы не можем двигаться дальше по открытой местности. У нас нет технического обеспечения, значит, нам надо найти…

– …подходящий эгрегор и обеспечить себе прикрытие.

– А где, как не здесь, нам стоит его поискать?

– Вот завтра этим и займемся, а сейчас, пока светло, поищем удобное место для ночлега.

Вскоре они расположились на третьем этаже бывшего жилого дома. Лестничный пролет со второго на третий этаж обрушился, что еще больше понравилось диверсантам. Осмотрев соседние квартиры и наметив пути к отступлению, они устроились прямо на полу. Тренированный мозг нетрацев подал команду «Спать». Мышцы расслабились, веки отяжелели, и тела охватил глубокий сон. Ответственность за жизнь спящих взяла на себя охранная система подсознания, не подверженная усталости, сну и другим человеческим слабостям.

Шаман проснулся первым, когда за проемом окна небо начало только сереть. Вчерашний день выдался не из легких, но шесть часов сна в полной мере восстановили его силы. Включив волновое восприятие окружающей обстановки, он в тот же миг уловил напряженность поля, посылающего сигнал агрессии, ненависти и злобы. Отдельной волной его восприятия коснулась частота азарта. Если первые вызывали напряженность, заставляя мускулы тела собираться, готовясь к нападению, то азарт прокатился по нервам теплой волной, напомнив детство, вызвал легкую улыбку на лице, как в преддверии неминуемой победы.

– У нас гости, – не открывая глаз, негромко проговорил Самум.

– Да и, похоже, с обеих сторон. Они пока далеко. Волны принял и усилил эгрегор.

– Ах, молодость, молодость, – проворчал психолог, будто древний, умудренный опытом старик. – Азарт перед смертельной схваткой. Я не испытывал его уже несколько лет.

– Он придает уверенность в победе, – возразил Шаман.

– И делает бойца безрассудным, склонным к неоправданному риску.

– Стареем.

– Жизнь и смерть стали для нас обыденностью. Все подчинено холодному расчету. Пора менять работу.

– Запомни и отложи для мемуаров.

– Никогда. Читатель воспримет героя как хладнокровного убийцу. Это не тот имидж, в котором хотелось, чтобы меня видели окружающие.

– Шевелись, философ, пока не добрался до копайзера, чтобы увековечить свое имя. Придется вмешаться. Нам пригодятся и те и другие.

Самум, делано покряхтывая, стал подниматься с пола.

– С чего начнем утреннюю разминку? – спросил он. – Колдун предложил бы начать с завтрака.

– Мы начнем с невмешательства в местные разборки. Нас могут неправильно понять.

– Вот мудрые слова, продлевающие жизнь.

Оба нетраца сосредоточились на восприятии волновых полей бойцов, чтобы определить силы сторон и направленность их движения.

– Силы, как мне кажется, неравны, – через пару минут сообщил Самум. – Героев‑молодцов всего трое, а против них человек двадцать.

– Внимательней, Боря. Подстройся. С этой тройкой еще три особи. Какая‑то дрессированная живность, не люди. Скорее всего, роки или мальзы.

– Ты прав, – согласился психолог. – Это не местная живность. Действуют слаженно. Двое, отвлекая, поведут охотников за собой. Четверо попытаются ударить сзади.

– Ничего не получится. У охранников биосканеры.

– Ну, это мы сейчас исправим, – проговорил психолог, раскрывая рюкзак, и, покопавшись в нем, вытащил небольшой прибор с вмонтированным в корпус экраном и несколькими кнопками.

– Что это? – спросил Шаман.

– Возмутитель спокойствия, – ответил спец по электронным системам и программированию.

– А конкретнее?

– Я еще на транспортнике предвидел что‑то подобное и немного поковырялся у них на складе, а потом в лаборатории. Мы же с тобой люди не публичные. Нам внимание вредно для здоровья, вот я немного и перемонтировал эту коробочку. Действует на расстоянии километра, если включить, – он вопрошающе посмотрел на командира, – то биосканирование дает сплошной фон, не выделяя отдельных целей.