Текст книги "Нетрацы. Тетралогия"

Автор книги: Николай Раков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 66 страниц)

Портовая служба контрразведки, поднявшись на борт, проверила безупречные документы и, проведя поверхностный осмотр судна, разрешила экипажу выход в город. Загрузку живого товара предполагалось провести в ближайшие три дня.

Экипаж транспортника состоял из тридцати двух человек. После разрешения на выход двенадцать из них спустя час уже стояли на КПП космодрома. Проверка на выход носила формальный характер. В толпе настоящих гаюнов, отвлекающих внимание охраны на себя, в первый же выход в город просочилось четверо диверсантов. Спустя двое суток вся группа рассредоточилась по трем конспиративным квартирам.

Гаюны устроили вокруг своего строительства трехсоткилометровую зону отчуждения, куда без специального пропуска никто не имел права зайти или заехать. Ранее проживающее там население было вывезено. Точнее, люди получили приказ от захватчиков в недельный срок покинуть территорию под страхом смерти. Зона строго охранялась. Все, кто попадал под неусыпное око охраны, немедленно уничтожались. Чтобы не затрачивать людские ресурсы, ее патрулирование вели летающие роботы‑автоматы. Любая движущаяся цель вызывала на себя шквал пулеметно‑пушечного огня. От масс‑детекторов, установленных на автоматах, не могла защитить ни пленка, поглощающая биолучи тела, ни термозащита. До проверки результатов проделанной автоматами работы охрана не опускалась. Нарушители зоны отчуждения разносились в пыль, и охране не было ни смысла, ни возможности устанавливать, кто они и с какой целью появились.

Светящийся огнями, просторный, светлый двухмиллионный Дербек, куда проникли диверсанты, представлял собой перенаселенный, захламленный город. Центр захватчики отвели для себя. Он по‑прежнему светился огнями. Редкие счастливчики из местного населения, за плату продуктами, исполняли в нем самую грязную работу: уборщика, мойщика, ремонтника канализационных систем. Остальная часть города усиленно патрулировалась. Периодически гаюны устраивали облавы. Люди, попавшие в них, бесследно исчезали. Жизнь любого босаванца зависела от настроения патрульных и хранилась на кончике пальца, лежащего на спусковом крючке автоматов захватчиков.

Дербекцы не оставались в долгу, платя той же монетой. Патрули бесследно исчезали. В центре города нет‑нет да гремели взрывы, унося порой жизни нескольких десятков гаюнов. Но очень скоро эта вольница должна была кончиться. На самых высоких зданиях монтировались установки пси‑подавления. Босаванцев собирались превратить в бессловесный рабочий скот.

Пеший поход диверсионной группы в зону строительства полностью исключался. Вариант с автоматическими беспилотниками, для проведения предварительной разведки, тоже. В небе беспрерывно над зоной, сменяя друг друга, висели не знающие жалости охранники‑истребители. Оставался только один вариант – использовать для проникновения одну из трех магистралей, ведущих в зону строительства. Это понимали диверсанты, но это же отлично знала контрразведка противника и охрана, отвечающая за безопасность секретного объекта.

Агенты Повасара с самого начала строительства обратили на него самое пристальное внимание, фиксируя поступающие стройматериалы и технику. Им даже удалось внедрить несколько своих людей в качестве рабочих на складские площадки. Объем материалов и техники, идущих в зону, анализировался опытными горными инженерами и строителями.

Лузгину по его требованию были предоставлены самые подробные карты местности, где велось строительство, которые только можно было найти. Не один час он прослушивал показания людей, проживавших в тех местах. Кроме того, диверсанты организовали вылазку и проникли в архив местной метеослужбы. Все электронные носители гаюнами были изъяты или уничтожены, но ленты самописцев, лежащие в подвале в строгом порядке, их не заинтересовали. Привлеченный к работе синоптик не только выдал подробнейшую карту ветров, но и обнадеживающий прогноз погоды на ближайший месяц.

Проработанные данные свидетельствовали о том, что гаюны вели строительство в узком ущелье, расширяя его и закрыв с обоих концов глухими бетонными стенами. Для реки, текущей по старому руслу, в горной породе был пробит новый сток.

Если бы не радиограмма погибшего Каянова и не подсказка Шамана, то цель строительства в такой глухой непроходимой местности до сих пор оставалась бы тайной. Но почему именно там? Ведь приемник можно быстрее и дешевле построить на ровной местности с развитой инфраструктурой и близкими источниками поставки материалов.

Размышляя над этим, у полковника в голове вновь возник Шаман, и все вдруг окончательно стало понятным. Нетрац эффективно использовал природу самой планеты, активно воздействуя на ее особые зоны. Гаюны не просто строили приемник пространственного перехода. Они строили его там, где это было возможно по природным условиям геофизики планеты. Что для Шамана было открытой книгой, то для полковника являлось тайной за семью печатями, но он быстро учился.

– Старею, – тяжело вздохнул Лузгин.

В голове диверсанта стал постепенно вырисовываться план уничтожения приемной точки пространственной транспортировки. План был сложный, поэтапный, где нарушение одного звена вело к срыву всего задания, но другого варианта он не видел.

Враг торопился с окончанием строительства, и Лузгин решил сыграть именно на этом.

В строительстве для добычи камня, из которого возводили дамбы, перекрывающие ущелье, гаюны использовали бутифал. Это была порошковидная взрывчатка, больше всего пригодная для быстрой засыпки в естественные щели породы и пробуренные шурфы. Через два дня поезд с вагонами бутифала отправлялся в район строительства. Гаюны использовали часть железнодорожного полотна ранее проложенного босаванцами через горную гряду. Рельсы местами были уложены по искусственному серпантину, в трех местах между стенами ущелий были переброшены мосты. Вот на одном из таких мостов и сфокусировал свое внимание полковник. Нет, он не собирался его взрывать. Такая задача была практически невыполнимой, но сбросить поезд с моста было вполне реальным делом. Два дня назад он отправил троих бойцов с местным проводником в горный массив. Босаванец клялся, что знакомыми пещерами и узкими расщелинами проведет группу к измененному руслу реки, омывающей одну из искусственных плотин. Именно там под самым носом у врага им и предстояла непростая работа. Порошок бутифала очень хорошо притягивался магнитным полем – именно эту его особенность и собирался использовать диверсант.

Сам Лузгин с остальным отрядом, усиленным агентами Повасара, выбрался из Дербека и отправился за тысячу километров на запад. Целью группы была метеорологическая установка, контролирующая погоду на огромной территории, в том числе захватывающая и сектор строительства. В настоящее время, по мнению эксперта, одной из основных ее задач являлся контроль за погодой в районе горного массива. Именно там в осенний период довольно часто сгущались грозовые тучи, приносящие мощные ливни, и случались ураганные ветры. Гаюнов должна была подвести их пунктуальность в выполнении приказов.

– Начали, – подал команду Лузгин, смотря на циферблат своих часов и одновременно включая режим голомаскировки.

Диверсанты, собравшиеся в небольшой ложбине в пятистах метрах от сетчатого забора станции, один за другим растворялись в видимом спектре, превращаясь в темные пятна, неразличимые в ночной тьме.

В два броска группа преодолела расстояние до КПП. Охрана станции вела себя крайне беспечно, что засвидетельствовали десантные ножи, протертые от крови камуфляжем мертвых тел.

Часовые у входа в центральное здание прожили не намного дольше солдат внешней охраны контрольного пункта. Их место, так же как и у ворот, заняли диверсанты, относящиеся к приказам с должным пониманием боевой обстановки. Теперь по коридорам здания метеоцентра уверенно продвигалась группа, состоящая из военных и гражданских лиц, спешивших к залу центрального поста управления излучателями.

Парный пост у дверей был нейтрализован выстрелами парализаторов, и Лузгин первым шагнул в святая‑святых колдунов погоды.

– Всем оставаться на своих местах, руки за голову, – громко проговорил он, уверенно двигаясь к центральному пульту.

Гаюны‑метеорологи хотя и являлись военными, но, увидев направленные на них стволы автоматов, и не подумали оказать сопротивление.

– Все останутся живы, – успокоил их диверсант, – при условии полного и безоговорочного сотрудничества.

– Командуйте, профессор, – он уступил свое место человеку в белом халате.

Непрошеные гости распределились по залу, встав за спиной штатных операторов.

– Третий пост, повернуть излучатели на юго‑восток по горизонту на отметку пятнадцать, – поступил первый приказ.

На территории станции огромные параболические антенны, каждая в диаметре не меньше двадцати метров, пришли в движение, что было отчетливо видно на экране монитора.

– Возвышение по вертикали шестьдесят три градуса семнадцать минут, – скомандовал старичок, метнувшись к другому пульту.

– Уровень загрузки генераторов – восемьдесят три процента.

– Есть восемьдесят три, – отозвался оператор гаюн, тут же пригнув голову, когда на его плечо опустилась мощная рука стоящего за его спиной диверсанта и поощрительно по нему похлопала.

– Контроль накопления по каждой антенне, – крикнул профессор, срываясь в другую сторону зала.

– Первая. Пятьдесят, – неуверенно отозвался один из гаюнов.

– Вторая. Сорок восемь, – голос прозвучал довольно громко.

– Третья. Пятьдесят три.

– Четвертая…

– …

– Двадцатая. Семьдесят пять.

– Вывести показатели на центральный экран, – приказал старик.

Над постом управления вспыхнуло табло, где высветились показатели энергонакопления на всех двадцати излучателях. Цифры были примерно одинаковые.

– Двенадцатый, в чем дело? – прикрикнул старичок, и в тот же момент ствол автомата коснулся затылка гаюна, отвечающего за двенадцатую антенну.

– Сейчас, мазан, все будет в порядке, – дрожа, крикнул оператор, и его руки замелькали над пультом.

Спустя минуту двенадцатый пост, застрявший на цифре шестьдесят три, стал весело подмигивать сменяющими друг друга цифрами, отсчитывая недобранные гигаватты энергии.

– Мы готовы, можем начинать, – подойдя к полковнику, доложил эксперт.

– Сколько понадобится времени, чтобы разогнать ветер до нужного нам уровня?

– Сейчас узнаю, какова обстановка на месте, – ответил профессор и направился к одному из пультов.

– Карту сектора, – подойдя, потребовал он у оператора, по‑прежнему сидящего с руками за головой.

Гаюн опустил руки на клавиатуру и нажал несколько клавиш.

Распахнувшийся голоэкран продемонстрировал карту местности, бегущие по ней неровные линии и несколько красных точек.

– Почему нет автоматической передачи информации? – требовательно спросил старик.

– Приказ передавать ее только по запросу, – ответил оператор.

Неожиданно одна из контрольных ламп на пульте загорелась рубиновым цветом, а на экране замигал красный огонек.

– Он‑то нам и нужен. Ответь, – приказал профессор. – Только не вздумай включать видеоканал.

– Как там дела у вас, Ю‑Кол? – раздался из динамика громкой связи плохо различаемый голос абонента.

– У нас как всегда. Если вызвал, значит у вас там не очень, – ответил оператор.

– Да сильно фонит. Даже мое гнездо слегка потряхивает. Дождь стеной. Через час мне нужно пропустить эшелон. Передай начальству, пусть придержат немного в стороне эту чертову карусель.

– Доложу. Сбрось мне показания ветра и мощность магнитного поля. Сам знаешь, нужны расчеты. Придется тебе немного потерпеть. У нас самих тут набралась уйма проблем. Сам понимаешь, осень.

– Спасибо, буду ждать улучшения. Информацию сейчас получишь, – метеоролог с поста отключился.

Связь была отвратительной, с хрипами, свистом и другими помехами, но поступившую просьбу все присутствующие разобрали.

Маленький экран на пульте засветился, и на нем появилось несколько цифр, в которые старый метеоролог внимательно вгляделся.

– Что скажете, профессор? – спросил Лузгин.

– Кажется, мы даже немного перестарались. Сегодня природа на нашей стороне.

– Профессор, нам не нужны летающие вагоны, – предупредил диверсант.

– Не беспокойтесь, я строго выполняю ваше пожелание. Всем приготовиться. – Старик еще раз взглянул на табло набранной излучателями мощности. – Запуск, – скомандовал он.

Зал наполнился низким гулом. За окнами что‑то с оглушительным звуком треснуло. Присутствующие в зале обернулись, вглядываясь в ночную тьму.

Концы острых штырей, торчащих из центров параболических антенн, светились приятным голубым светом, и с них изредка слетали зигзаги коротких молний.

– Мы можем уходить, полковник, – проговорил старый метеоролог, трогая за плечо Лузгина. – Через полчаса ураган над хребтом достигнет максимума и будет продолжаться не один час, даже если будут выключены антенны или прервана подача электропитания.

– Этот Ю‑Кол не сможет остановить поезд?

– Уже сейчас там нет никакой связи. А выйти из своего убежища он просто не сможет.

– Минируем тут все и уходим, – приказал Лузгин. – Всех этих надежно запереть.

Диверсанты выдергивали операторов из кресел, крепили магнитные мины к пультам и ставили в боевое положение взрыватели. Зал опустел в считаные минуты. До фейерверка на станции оставался ровно час.

Операторов заперли в бетонном аварийном бункере, вход в который в виде гриба возвышался недалеко от центрального здания. У ворот группу поджидал автобус, привозивший и увозивший в ближайший город дежурную смену.

– Теперь только бы наши не подкачали, – озвучил один из диверсантов то, о чем думали все остальные в этот момент.

В бешеной пляске погоды, разразившейся над зоной строительства, трое их товарищей должны были закончить их работу.

Шесть вагонов с бутифалом, слетевшие с моста, должны были рухнуть с сорокаметровой высоты в бурлящий горный поток. Пластиковая упаковка, содержащая взрывчатку, порвется. Бешеное течение унесет опасный порошок, доставив его к основанию одной из искусственных плотин. Именно здесь, под водой, и должна была в это время окончить работу тройка пловцов, пересекших горы. На дне потока под стеной они должны были выложить и закрепить двести метров специальной магнитной пленки. Частицы бутифала, уносимые течением, осядут на нее достаточно толстым слоем. В нужный момент детонатор с часовым таймером сделает свое дело. По самым скромным расчетам, несмотря на бурное течение, на пленке должно было накопиться не менее пяти тонн взрывчатого вещества. Такого количества вполне хватало для полного обрушения дамбы. Эффект взрывной волны основательно усиливался за счет того, что сам взрыв происходил в почти замкнутом пространстве узкого коридора искусственного русла, зажатого между двумя стенами дамбы и естественной каменной стены. Внутри построенной стены должно было находиться техническое оборудование, обеспечивающее усиление энергопотока при включении эффекта пространственной переброски. Оно тоже будет уничтожено взрывом, что сводило на нет половину уже проделанных гаюнами работ.

Об истинном назначении строительства из состава всей группы знал только один Лузгин. Совместно с Повасаром и Кузминым, еще на Юме, они обсуждали вопрос о возможности подрыва кольца в момент его запуска. Предлагалось даже дождаться появления корабля инопланетян. Но по зрелому размышлению решение о времени взрыва оставили за Лузгиным. Никто из троих не мог в тот момент предсказать, каким способом будет проведена операция. Руководители разведки не сомневались, что при малейшем подозрении охрана и служба контрразведки сделают все возможное и невозможное для разминирования объекта. Полковник, разработав операцию по закладке взрывчатки, принял решение взрывать.

Буйство стихии должно было, по мнению эксперта, продлиться несколько дней. Это не давало возможности осмотреть ни место падения эшелона с взрывчаткой, ни близлежащую местность. Срок подрыва, с момента попадания бутифала в воду, полковник приказал установить в двадцать четыре часа. Появление первых крупинок взрывчатки на пленке должно было означать для исполнителей сигнал для включения таймера детонатора.

Окончив операцию на метеостанции, диверсанты не собирались возвращаться в Дербек. Отъехав на сотню километров, они утопили автобус в мутных водах довольно глубокой реки и, отшагав еще сотню, благополучно растворились в полумиллионном Брасе.

О результатах своей работы они узнали через два дня от беженцев из Дербека, которым посчастливилось прорваться через войсковые кордоны. Толчок от взрыва ощутили даже в городе. Успешная диверсия настолько обозлила гаюнов, что они устроили поголовное уничтожение населения. Уличные бои продолжались три дня. На четвертый гаюны вывели войска из города и авиационным налетом сровняли его с землей.

Лузгин еще больше поседел, как‑то сгорбился и во сне по ночам начал скрипеть зубами. Два миллиона гражданского населения за успех операции он считал неприемлемой ценой победы. Кроме того, тайна пространственного перехода так и осталась нераскрытой. Полковника постоянно терзала мысль, как оправдаться перед простыми босаванцами. Оправдание могло быть только одно: по‑прежнему уничтожать жестокого врага.

Глава 5

Сан‑Ком

– Что это за тип корабля? – спросил наследник престола, оглядевшись в рубке, куда они поднялись после того, как была полностью завершена операция на Софе.

Яхта с Сан‑Комом после высадки группы Ю‑Сима на планету сразу снялась и ушла в направлении, известном только ее капитану и штурману. Имперец вернулся на орбиту после сигнала посланного с борта корабля О‑Кара, на палубе которого он сейчас и стоял.

Маршал, начальник противокосмической обороны Я‑Рам и другие улетели на два дня раньше с хорошими легендами прикрытия. Все это время Многоликий со своим штабом и аналитиками прорабатывали варианты легального возвращения высокопоставленных агентов к местам их служб.

– Обычный списанный транспортник, ваше величество.

– Судя по посту навигации и стрельбы, не совсем обычный.

– Вы правы. Кроме старого корпуса, и то внешнего, здесь нет ничего от грузовика. В наличии пара больших лазеров в выдвигающихся башнях. Четыре электромагнитные пушки. Пять истребителей. Антирадарное покрытие, полный комплекс ПКО, не считая двух двигателей «РРМ‑1012».

– И этот корабль не значится в регистре империи? Да это почти крейсер!

– Корабль для особых поручений и мой передвижной штаб, – скромно ответил Ю‑Сим. – В регистре его действительно нет. Моей службе не нужен зарегистрированный борт.

– Куда мы сейчас направляемся?

– В один из моих укромных уголков, – ответил разведчик.

– Прятаться я не намерен. Доложите о наших ближайших и самых активных действиях, – раздраженно потребовал имперец.

– У меня и в мыслях не было прятаться, ваше величество. Всего два дня для окончания подготовительного этапа.

– Что вы там еще придумали?

– С вашего позволения, я бы хотел доложить об этом в вашей личной каюте.

– Хорошо, Ю‑Сим, я жду вас через полчаса, – смягчился Сан‑Ком. – Надеюсь, мои ожидания будут оправданы.

– Без всякого сомнения, ваше величество.

Сан‑Кома совместно с синоком проводили в каюту. Помещение оказалось не таким роскошным, как на яхте, но говорило об изысканности вкуса его владельца. Было похоже, что Ю‑Сим уступил свои апартаменты его величеству. К огромному удовольствию Колдуна, на столе под герметическими крышками их ожидал обед.

– Присаживайтесь, – предложил имперец. – Я надеюсь, наша кухня вам понравится.

– Признаюсь, ваше величество, с нетерпением ждал вашего приглашения к столу. Раньше судить о кулинарном искусстве империи приходилось только по меню тюрьмы.

– Тут вы ничем не отличаетесь от меня. Если помните, я почти четыре года наслаждался вашим гостеприимством в аналогичном учреждении.

Час они потратили на обед, состоящий из шести смен блюд, часть из которых Колдуну пришлись очень по вкусу. Набор вин был выше всяких похвал. Ю‑Сим не только прекрасно справлялся со своими обязанностями, но и не забывал о том, что жизнь – это не только работа, но и наслаждение.

– Прекрасно, прекрасно, – проговорил Сан‑Ком, поднимаясь из‑за стола с бокалом в руке и закуривая сигарету с тонким ароматным запахом. – Оказывается, Многоликий еще и чревоугодник, надо будет учесть это его слабое место.

– Поверьте, ваше величество, у него нет слабых мест, и он еще неоднократно вас удивит, – ответил синок.

– Кажется, пора обсудить наши дальнейшие планы, – проговорил Сан‑Ком, присаживаясь за низкий столик и нажимая кнопку вызова.

– Да, ваше величество, – мгновенно ответила громкая связь голосом Многоликого.

– Зайди к нам.

– Уже иду.

Но первыми в каюту зашли двое слуг. В несколько секунд обеденный стол был свернут, и только после этого в каюте появился разведчик.

– Теперь я понимаю, куда уходят деньги, выделяемые на специальные операции, – довольно усмехнулся Сан‑Ком, но было понятно, что это шутка будущего монарха.

– Это всего лишь мое скромное угощение, – с легким поклоном ответил Ю‑Сим. – Спецоперации предполагают наличие более грубых и смертельно опасных блюд, не способствующих хорошему пищеварению.

– Садись. Признаюсь, мы остались довольны. Ты что, специально изучал вкусы обычного капитана флота империи?

– Нельзя сказать, что обычного, но вы также не будете отрицать, ваше величество, что бесполезных знаний не бывает. Мне не хотелось нарушать ваших привычек.

– Хитрый и скользкий, как солох, – одобрительно произнес Сан‑Ком. – Налей себе, – он кивнул в сторону графина, стоящего на столике, – и доложи о наших дальнейших планах.

– Корабль летит на Яду, где все очень хорошо вас знают, – проговорил Ю‑Сим, наполняя свой бокал и опускаясь в кресло.

– Что значит хорошо меня знают?

– Естественно, не под вашим настоящим именем, ваше величество.

– Ты начинаешь говорить загадками.

– Вы упрекнули меня в растрате средств, выделяемых на спецоперации, но обед не стоил империи и гома. Все, что вы здесь видите и еще будет вам представлено, принадлежит только мне и, с вашего волеизъявления, вашему величеству.

– Как это понимать?

– Этот корабль построен на мои деньги, а на Яде вы являетесь одним из самых уважаемых губернаторов провинций.

– Я?

– Да, вы, ваше величество. Если позволите, я очень коротко расскажу историю об одном, как вы сами выразились, хитром и скользком солохе?

Сан‑Ком кивнул и сделал глоток из бокала.

– Несколько лет тому назад один хитрый солох пришел к очевидному выводу, что императорская благодарность не бывает вечной и в любой момент может обернуться черной неблагодарностью. В этом случае куда деваться бедному, загнанному в угол созданию, ни сном ни духом не виновным перед Единственным. Солох решил перевоплотиться. Иметь две шкуры всегда лучше, чем одну, решил он. Его выбор пал на губернатора провинции Ник на планете Яда. Уважаемый губернатор, мазан И‑Рук, был очень нечист на руку, водил дружбу с местной онозой, занимался контрабандой и, по мнению солоха, никак не соответствовал своей высокой должности. К своему несчастью, он еще очень сильно был похож на ваше величество. Это, как показалось солоху, еще больше усугубляло его вину, подрывая авторитет императорской семьи. Однажды И‑Рук полетел на побережье к своему другу О‑Сану немного отдохнуть после отлично проведенной махинации. И произошло страшное несчастье, ваше величество, его дисколет потерпел аварию. Все погибли, но этот мерзкий тип, единственный из всех находившихся в машине, выжил. Какому богу он молился, я не знаю, но врачи вернули его буквально с того света. После пластических операций он еще больше стал похож на ваше величество, но смерть, которую он обманул, не прошла для него даром. И‑Рук сильно изменился, но ни в коем случае не подумайте, что внешне. Он по‑прежнему дружит с верховным отцом онозы, проворачивая криминальные делишки. В хороших отношениях со своим другом О‑Саном и четырьмя другими губернаторами. Они всегда поддерживают его, прекрасно зная, что их «друг» очень хорошо информирован о проворачиваемых ими, мягко говоря, незаконных операциях. И‑Рук стал желанным гостем у правителя Яды, и тот прислушивается к его мнению. Хитрый и скользкий тип привел дела провинции в полный порядок. Имперское казначейство ни разу не слышало от него жалоб на неурожай бсола, что мешает ему выплатить полагающиеся налоги. Но если после моего рассказа И‑Рук предпочитает не возвращаться в свою провинцию, то ваше величество может приказать, и Ю‑Сим спрячет вас на одной из своих секретных баз. Там, правда, нет такого комфорта, как в доме И‑Рука, и менее безопасно, но такова будет воля вашего величества.

– А почему это в доме И‑Рука безопаснее, чем на секретной базе.

– Контрразведка, с которой у И‑Рука тоже хорошие отношения, считает, что тот, на кого охотятся, должен прятаться. И‑Рука знают давно. Он законопослушный подданный, всегда жил и живет открыто. Зачем ему прятаться? Пусть, да благоволят к нему боги и великий космос, живет и радуется в свое удовольствие, окруженный преданными друзьями.

Сан‑Ком весело рассмеялся.

– Да, не зря ты получил звание Многоликого. Ты опасен. Прав Единственный. Такие люди, как ты, это опора трона, но они же и его страшная опасность. Ведь этот хитрый и скользкий солох не захотел тихо уйти в тень. Что мешает законопослушному И‑Руку тихо и мирно жить в своей провинции?

– Я же сказал вашему величеству, что И‑Рук не изменился только внешне. Внутри он по‑прежнему остался любопытным, энергичным и порой даже безжалостным, не прощающим оскорблений, а тем более предательства. Кроме того, он патриот империи, а каждый патриот хочет видеть свою родину сильной и благоденствующей.

– Как ты думаешь, Ю‑Сим, а не стоит этого достопочтимого И‑Рука несколько возвысить?

– И‑Рук скромен, но займет любое место, если на то будет воля его императора.

– И каковы же дальнейшие планы мазана И‑Рука, раз вы так с ним хорошо знакомы, – спросил, ухмыляясь, Сан‑Ком.

– У него несколько вариантов, ваше величество.

– И что же это за варианты?

– Сейчас очень удобный момент. Правитель Яды может потребовать полной автономии и отделиться от империи.

– Да нас разнесут в клочья.

– Флот ушел, ваше величество. Десяток‑другой кораблей найти, конечно, можно, но Яда, как пограничная планета, готова к защите, и император об этом знает. Я переговорил перед отправкой с маршалом У‑Сумом. Через неделю здесь будут еще четыре бронетанковые дивизии и секторальная бригада системы противокосмической обороны. Поверьте, то, что у нас есть, вполне достаточно, чтобы противостоять целой эскадре. Высадка десанта на Яду обречена на провал. Существует и другой вариант. Мы можем разрешить флоту солнечников прикрыть нас из космоса без права высадки на планету. Мне думается, Союз не откажет нам в такой любезности, но этот вариант нужно использовать только в крайнем случае.

– Полностью с тобой согласен, Ю‑Сим. Солнечники нам здесь абсолютно не нужны. Это наше внутреннее дело, и вмешивать в него наших врагов было бы опрометчиво.

– Рад слышать о таком решении, ваше величество.

– Да, да только не солнечники, но из твоих слов я сделал вывод, что есть еще один вариант.

– Вы очень проницательны. Мой первый вариант предполагает появление третьего.

– Что это значит?

– Император не смирится с расколом империи, даже если от нее отделится только одна планета.

– Он пришлет сюда свою личную гвардию.

– Именно так, ваше величество, но, скорее всего, он попросит своих союзников провести карательную экспедицию. Имперцы против имперцев? Нет. Единственный до последнего будет пытаться избежать гражданской войны.

– Ты хочешь вызвать огонь на себя?

– А почему бы и нет, ваше величество? Это окраина. Здесь может случиться всякое. Император все может свалить на солнечников. Единственное, чего бы я не хотел, – это подвергать жизнь вашего величества опасности.

– Оставим принятие этого решения до прибытия на Яду, – подвел итог разговора Сан‑Ком. – К этому времени, возможно, что‑то появится у У‑Сума или точки транспортировки выявят разведчики флота. В зависимости от этого мы и начнем действовать. Император еще не отдал приказ об атаке на флот солнечников?

– Пока таких сведений нет. Сейчас важнее, долетел ли успешно К‑Ян. Если Союзное командование будет обладать той информацией, что он должен передать, то оно будет как можно дольше оттягивать генеральное сражение.

– Вы дали им коды флота «Свой‑Чужой»?

– Не К‑Яну. С ним полетел верный мне человек. Он примет в нужный момент правильное решение. Я начинаю думать, что гости появятся после отдачи приказа флоту перейти в наступление. Появись они до приказа, и флот, узнав правду, повернет назад.

Прошло три дня. Уже на подлете к Яне они получили известие, что один из автоматических разведчиков флота не вернулся. Предпринятые поиски результатов не дали. Указывались пространственные координаты, где мог исчезнуть разведчик. Обнаружился энергетический след нового двигателя корабля солнечников.

– Вот они, – проговорил Сан‑Ком. – Наверняка это след наших непрошеных гостей.

– Да, – согласился Ю‑Сим, – и нам следует поторопиться. Я дам сигнал. Мой агент в штабе флота отправит еще одно указание на эскадру. Через двое суток флот будет знать правду о томасолах и увидит инопланетника. Вам, ваше величество, придется сказать последнее слово. Пусть мы останемся один на один с неизвестным противником, но по крайней меры попытаемся сохранить хотя бы часть наших планет и население.

– Хорошо. Готовьте свой сигнал, я призову нацию к защите империи.

Сан‑Ком ушел в свой кабинет подготовить и записать сообщение, а Колдун, как и во время всего разговора, остался сидеть в своем дальнем углу.

«Какого черта я тут делаю? – подумал он. – Сейчас следовало бы находиться где‑нибудь рядом с точкой перехода и хорошенько ее тряхнуть».

Если раньше время тянулось, то теперь полетело вскачь. По кораблю была объявлена боевая тревога. Лица встречающихся в коридорах матросов и офицеров посуровели. На Яду тоже ушел сигнал об опасности. Ю‑Сим нисколько не преувеличивал своего проникновения во все сферы управления планетой. Правитель Яды, попытавшийся остановить объявление о военном положении, был мгновенно арестован. Все средства массовой информации передавали грозное сообщение о возможной планетарной бомбардировке прорвавшегося противника. Населению, не занятому в оборонном производстве, было предложено рассредоточиться в сельской местности.

Корабль Ю‑Сима совершил посадку в горах, где тут же был надежно замаскирован. Ожидавшие топтеры в течение часа доставили У‑Рука‑Сан‑Кома со всей его командой в столицу планеты Обус, совершив посадку на центральной площади города.