Текст книги "Итальянская комедия Возрождения"

Автор книги: Никколо Макиавелли

Соавторы: Пьетро Аретино,Джованни Чекки,Алессандро Пикколомини,Бернардо Довици
сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 38 страниц)

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Мессер Ринуччо и мессер Джулио.

Ринуччо. По-моему, превосходный план, да и осуществимый легко.

Джулио. У вас обязательно получится. Где она сказала вам ждать?

Ринуччо. Где-нибудь здесь – пока она не вернется.

Джулио. Здесь и оставайтесь, а так как вы лучше уладите все один, я тем временем сбегаю по одному своему делу.

Ринуччо. Постарайтесь не задерживаться, дабы, в случае надобности, мне вас не искать.

Джулио. Ждите меня дома в двадцать три часа.

Ринуччо. Сейчас, должно быть, около двадцати двух часов.

Джулио. Договорились. Я вас не подведу, а вы дождитесь ее и найдите доктора, вот и все. Ну и не забудьте потом послать к старику моего слугу, от которого он узнает, что можно прийти.

Ринуччо. Я все сделаю, как только найду мадонну Аньолу.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Мессер Ринуччо, один.

Ринуччо. Вот когда я убеждаюсь, сколь полезен может быть преданный друг. По правде говоря, я всегда думал, что иметь истинного друга весьма удобно, Однако при этом не представлял себе и доли того, в чем убеждаюсь сейчас. Кто в данном случае мог дать мне лучший совет, нежели мессер Джулио? Кто бы так быстро сплел и помог мне натянуть сети, в кои попадется этот дурачина адвокат? Бесспорно, у мессера Джулио резвый и возвышенный ум, а иначе он не был бы флорентийцем. Благословен тот час и та минута, когда он пожелал поселиться в моем доме, а я – поселить его у себя! Ибо, не говоря уже о весьма высокой плате, получаемой мною с него как жильца, его одолжения, его советы не единожды выручали меня, и уж если была мне польза от его подсказки, так вот она! Подумать только, он использовал даже то, что мессер Амброджо – мой адвокат: доктор оглянуться не успеет, как попадется на удочку, – и все благодаря ему, мессеру Джулио. В общем, чем больше я об этом думаю, тем веселее у меня на душе. Однако вот и она.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Мессер Ринуччо и мадонна Аньола.

Ринуччо. Я здесь, мадонна Аньола.

Аньола. А я вас выглядывала. Вы меня заждались?

Ринуччо. Пустяки. Я согласен и дольше ждать – главное, чтобы вам было удобно.

Аньола. Эта женщина столько мне порассказала! Я даже боялась, что она до ночи проговорит.

Ринуччо. Это болезнь большинства женщин.

Аньола. Вы что-нибудь придумали?

Ринуччо. Придумал. И если я в вас не ошибся, все пройдет как по маслу.

Аньола. Мессер Ринуччо, другая бы на моем месте нос задрала, а я полагаю мою помощь лишней…

Ринуччо. А я нахожу излишними эти разговоры, ибо все предусмотрел. И лишь одно мне у вас не нравится.

Аньола. Скажите – что.

Ринуччо. Ваша затрапезная юбка. Держите, вот вам три дуката, позаботьтесь о том, чтобы я больше на вас ее не видел, а то смотреть тошно.

Аньола. О мессер Ринуччо, вы слишком добры, большое вам мерси! Я принимаю подарок, дабы показать вам, что помню о вашем деле, да и новая юбка мне не помешает; но если б вы даже ничего мне не дали, я бы точно так же вам помогала, ведь я это не ради платы делаю.

Ринуччо. Какая там плата! Плата еще впереди. Но предложи я вам все, что у меня есть, мне бы и тогда с вами не расплатиться.

Аньола. Для меня лучшая награда – это сделать вам приятное. Но оставим этот разговор. Что вы придумали?

Ринуччо. А вот что: сейчас я скажу доктору, что нынче вечером уезжаю из Пизы по делам; затем я пошлю ему записку, якобы написанную моей матерью, где будет сказано о моем отъезде и о том, что она ждет его этой ночью в три часа и что ему следует прийти со стороны двора за домом.

Аньола. Ловко.

Ринуччо. Там будет ожидать мой друг, мессер Джулио, переодетый служанкой, который впустит его и запрет во дворе, где он может беситься сколько угодно и орать что есть мочи, и никто его не услышит, ибо туда выходят окна лишь моей комнаты.

Аньола. И долго вы намерены держать его там?

Ринуччо. Слушайте дальше. Я же тем временем выйду через главный вход и приду к вашему дому. В котором часу ваша хозяйка ложится спать?

Аньола. Около четырех, а сегодня, быть может, и раньше, поскольку завтра утром собирается в монастырь и хочет подняться чуть свет.

Ринуччо. Тем лучше. Вы говорите, что еще не рассказывали ей о моих чувствах?

Аньола. Нет, сударь; ибо, как я сказала вам третьего дня, я не раз исподволь заговаривала с ней про любовь и про то, чем занимаются влюбленные, но увидела, что для нее это пустой звук, все равно как розы в январе, и решила про вас не заикаться.

Ринуччо. Хорошо. План мой заключается в том, чтобы самому объясниться в любви, видя, что вы еще ничего ей не сказали; и если мне повезет, я объяснюсь сначала на деле, а уж потом на словах.

Аньола. Дай вам Бог! Только как же это?

Ринуччо. Очень просто. Успех моего плана зависит от вас. Как только доктор окажется в ловушке и я буду уверен, что он не в силах испортить мне обедню, я приду сюда и стану ждать; вы же, увидев, что хозяйка ваша в постели, и убедившись, что она спит, подадите мне знак и откроете дверь: я проскользну в дом и, притворившись мессером Амброджо, войду в спальню мадонны Оретты и лягу в постель рядышком с ней. Время подскажет, как мне вести себя дальше: возможно, я откроюсь перед ней, а возможно – нет; ближе к рассвету, зная, что доктор садится за работу на заре, я скажу, что должен работать, встану и побегу выпускать мессера Амброджо из заточения, после чего, умирая от холода, он вернется домой.

Аньола. Коли вы послушаетесь моего совета, то не откроетесь – представляю, какой большой поднимется шум, чуть она узнает, кто вы.

Ринуччо. Не хочу об этом думать раньше времени: буду действовать по обстоятельствам. Главное – чтобы вы меня впустили.

Аньола. То-то и оно, что это труднее, чем вы думаете.

Ринуччо. Что же тут трудного?

Аньола. Я вам объясню. Поскольку доктор должен будет уйти, хотя я не верю, что он уйдет, но допустим – уйдет, он оставит в доме эту скотину Джаннеллу, который обычно спит около двери; но нынче ночью, будьте уверены, он ни за что не ляжет спать, покуда старик не вернется.

Ринуччо. А я не могу попасть в дом, минуя вход с улицы?

Аньола. Нет, сударь: старик приказал запереть все окна, которые выходят на крышу, нижние же – замуровать.

Ринуччо. А через стену сада?

Аньола. Трудно. И потом, даже если вы заберетесь в сад, все равно, чтобы попасть в дом, придется идти мимо этого чертова Джаннеллы.

Ринуччо. Попробовать, что ли, дать ему денег, чтобы не пикнул?

Аньола. Боюсь, тут не только деньги, но и острый нож вряд ли поможет. Не доверяйте ему нисколечко, иначе и себя погубите, и хозяйку, и меня.

Ринуччо. Придумал: я напишу доктору, чтоб взял его с собой.

Аньола. Не возьмет.

Ринуччо. А я так напишу, чтоб взял.

Аньола. Ну ладно, допустим, он его берет, но тогда запирает дверь на ключ.

Ринуччо. Отмычка сделает свое дело. Ваша забота, мадонна Аньола, дать мне знать, когда прийти. Остальное предоставьте мне.

Аньола. Хорошо. Как только хозяйка ляжет, я, ежели хотите, повешу вон на то окно полотенце. Увидите? Оно и в темноте будет белеть.

Ринуччо. Конечно, увижу.

Аньола. А ежели Джаннелла никуда не уйдет, я оставлю окно закрытым.

Ринуччо. Прекрасно.

Аньола. Ой, наша дверь открывается! Уходите, уходите.

Ринуччо. Это старик со своей мадонной Аполлонией.^{175} Скажи пожалуйста!

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Мессер Амброджо, мадонна Вердиана, мадонна Аньола.

Амброджо. Послушайте, мадонна Вердиана. Раз уж я у вас заиграл, сделайте так, чтобы мне и затанцевать.

Вердиана. И затанцуете, сделаю, не извольте сомневаться.

Аньола. Добрый вечер, храни вас Бог.

Амброджо. Куда можно ходить в такой час?

Аньола. Я ходила за салатом.

Амброджо. Покажи-ка, что у тебя здесь?

Аньола. Ничего. Ой, вы мне порвете платок!

Амброджо. А под шляпкой что?

Аньола. Ой, да где ж такое видано? Голову растреплете.

Амброджо. Лучше я растреплю тебе голову, чем ты украсишь мою рогами, поняла? А тут что?

Аньола. Салат.

Амброджо. А в корзинке что?

Аньола. Господи, да что там, по-вашему, может быть?

Амброджо. Записка какая-нибудь, подарок – мало ли что!

Аньола. Опять двадцать пять! Сущее наказанье!

Амброджо. Чем больше женщина разглагольствует, тем меньше я ей верю.

Вердиана. Чересчур уж вы недоверчивый! Я вам прошлый раз говорила: молите Бога, чтоб ваша жена не ждала записочек. Коли послание могут перехватить по дороге, его передают устно. И держат язык за зубами.

Амброджо. Все равно я узнаю.

Вердиана. И как же вы это сделаете?

Амброджо. Как? Как? Вырву ей язык.

Вердиана. Вот уж не пошла бы служанкой к вам в дом – даже за двойную плату.

Амброджо. А я б вас и не взял даже с приплатой. Однако оставим разговор о моих семейных делах и поговорим о другом: да поймите же вы, о Господи, что шесть дукатов, которые я вам дал, изрядная сумма.

Вердиана. Ну и скупердяй! Обижаете, чистосердечно вам скажу! Не забудьте, что я за вас еще и молюсь.

Амброджо. Мне от ваших молитв не легче. Дайте же наконец человеку побыть с мадонной Анфрозиной!

Вердиана. Для этого нужно, чтоб уехал ее сын.

Амброджо. А если он никогда не уедет? Получится, что я выбросил на ветер такие деньги?

Вердиана. Не получится, можете быть спокойны.

Амброджо. Трудно оставаться спокойным, когда кошелек тощает, а голова пухнет: в записке, которую я получил, сплошная неопределенность, туман один; дело не движется, хотя и не по моей вине: я раскошелился, когда эта разбойница, мадонна Вердиана, загнала меня, надо сказать, в угол, и не одна неделя пройдет, покуда я оправлюсь от урона.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Мессер Ринуччо и мессер Амброджо.

Ринуччо. Доброго вам здоровья, ваша милость господин адвокат.

Амброджо. Рад вас видеть, veniatis, domine.[18]18
  Пожалуйте, сударь (лат.).


[Закрыть] Что нового?

Ринуччо. Я пришел узнать, был ли у вас мой защитник и как продвигается судебное разбирательство.

Амброджо. В вашем деле много сложностей, изучение которых требует длительного времени, но поскольку речь идет о вас, я охотно во всем разберусь. Могу пообещать это вам, cum quibus[19]19
  Коему (лат.).


[Закрыть] сочувствую, как никому другому.

Ринуччо. Благодарю вашу милость, и хотя мне никогда не отблагодарить вас так, как вы того заслуживаете, в долгу я не останусь.

Амброджо. Кто-кто, а вы всегда исправно платили мне гонорар.

Ринуччо. Я пришел поговорить с вами. Нынче вечером мне нужно уехать во Флоренцию с мессером Джулио, живущим у меня в доме. Мы едем по его делам на восемь дней – при условии, что я не опоздаю на суд.

Амброджо. Поезжайте на здоровье: как вам известно, через два дня in civilibus[20]20
  В конторах (лат.).
  In civilibus. – Имеются в виду суды, разбирающие гражданские дела.


[Закрыть] начнутся каникулы, и суды будут закрыты до начала поста.

Ринуччо. Так я и думал, но все же не мог уехать, не предупредив вашу милость.

Амброджо. Вы правильно поступили, ибо в судебных тяжбах, помимо всего прочего, очень важно, чтобы кто-то двигал дело.

Ринуччо. Надеюсь, ваша милость соблаговолит тем временем углубиться в дело и разрешить упомянутые вами сложности, а в счет благодарности за свои труды получить пока это скудо.

Амброджо. Очень любезно с вашей стороны, хоть это вы и напрасно.

Ринуччо. У вашей милости будут какие-нибудь поручения?

Амброджо. Хорошенько отпразднуйте карнавал с флорентийками.

Ринуччо. За этим дело не станет. Ага, клюнул, старый изменщик!

Амброджо. Удачно получилось: он мне и денежки дал, и удобства создал – так что хныкать нечего. Теперь поглядим, искренне пишет мадонна Анфрозина или нет, и сколь я могу доверять ее обещаниям. Ох уж эти женщины! Ежели она сделает то, о чем говорится в ее записочке, я проведу карнавал в Пизе получше, чем эти молокососы во Флоренции. Кабы передать через мадонну Вердиану мадонне Анфрозине мое «да» прежде, чем он придет, и сообщить время, я смог бы сэкономить, а так придется ей платить. Где ее искать, чтобы отправить с поручением? Но где бы она ни была – я сыщу ее и доведу дело до конца. Скорее на поиски! Джаннелла! Джаннелла! Джаннелла!

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Джаннелла, мессер Амброджо.

Джаннелла. Чего изволите, сударь?

Амброджо. Неси мое платье и шляпу, быстро! Что ты на меня уставился, осел? Что ты делаешь?

Джаннелла. Хочу отнести это в дом.

Амброджо. Черт побери! Хочешь оставить меня здесь в исподней рубахе и без шляпы? Подай сначала платье, холера тебе в бок! Ну и болван! И тем не менее, при всей его тупости, лучше держать такого, на которого я могу положиться, чем какого-нибудь шустрого умника, который водил бы меня за нос.

Джаннелла. Держите.

Амброджо. Дай сюда. Слушай, Джаннелла: мне надобно отлучиться по важному делу. Никуда не уходи, доколе я не вернусь. Ступай в дом. Постой, осел! Что ты должен сделать?

Джаннелла. Не знаю.

Амброджо. Потому что бестолочь! Ты должен запереть эту дверь на засов и до моего возвращения не отпирать и никого не выпускать из дома. Ты меня понял?

Джаннелла. Сейчас узнаете. Запираю. Слышите?

Амброджо. Да, все в порядке. Теперь я могу спокойно уйти. Не будь в доме этого осла, положение мое было бы хуже некуда.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Мессер Джулио и Джорджетто, со свертком под одеждой.

Джулио. Как видишь, Джорджетто, не дальше как нынче ночью мессер Ринуччо насладится любовью, я же останусь на бобах.

Джорджетто. Пусть нам скажет спасибо: один бы он сроду до такого не додумался. Так что пеняйте на себя: кабы вы помалкивали, могли бы сами быть на его месте.

Джулио. Ты прав, однако я из той дурацкой породы людей, которые, если друг с ними советуется, стараются дать ему наилучший совет, пусть даже себе в ущерб. Ничего не поделаешь. А ты-то какого черта обещал ждать меня в церкви – и сам ушел? Если б дождался, возможно, я и не дал бы ему этого совета.

Джорджетто. Не раскаивайтесь в добром поступке и в том, что угодили дружку.

Джулио. Я раскаиваюсь в том, что сделал хуже себе. Будь проклят день и час, когда меня принесло в этот город. И ты хорош, не успел я изложить ему план действий, как тебя и след простыл. Вернись ты не сию минуту, а раньше, я бы еще мог что-то придумать.

Джорджетто. Знайте же, хозяин, – я за вас уже придумал. Нужно только, чтоб вы честно ответили на то, что я вас спрошу. Вы хотите, чтоб мессер Ринуччо взял нынче ночью мадонну Оретту, или нет?

Джулио. Что ты еще спросишь?

Джорджетто. Тогда ответьте на такой вопрос: хотите ли вы, чтобы ее взял он, или хотите сами ее взять? Смотрите мне в глаза.

Джулио. Вот привязался, болван!

Джорджетто. Болван? В таком разе, ежели я не уложу вас нынче ночью с мадонной Ореттой, разрешаю вам убить меня или упечь в тюрьму; но поскольку вы этой глупости не сделаете, можете, коль хотите, не разговаривать со мной.

Джулио. Чтобы я тебе поверил и не выглядел при том легковерным, объясни, как ты это сделаешь?

Джорджетто. И объясню. Держите. Прочитайте эту записку, я хочу, чтоб вы знали, на что способен ваш слуга Джорджетто. Гляньте, кому пишут.

Джулио. «Дорогой, как дочь, мадонне Оретте Сисмонди, супруге мессера Амброджо да Кашина, на дом».

Джорджетто. Думаете, все про родственные отношения? Читайте теперь, от кого письмо.

Джулио. «С материнским чувством Анфрозина де’Гваланди, в своем доме». Интересно, чья же это рука? Кто писал?

Джорджетто. Моя работа. Да вы читайте, читайте. Думаете, давеча, когда я вас бросил, я с сачком за бабочками гонялся? Не такой уж я дурак. Читайте вслух, мне охота послушать, а то я не перечитал.

Джулио. «Поелику сын мой…»

Джорджетто. Ой, начните с начала, ежели можно.

Джулио. С начала так с начала. «Дорогая и мною любимая, как дочь! Пришло время, коли ты не раздумала, выполнить наш с тобой уговор и отомстить любезному твоему супругу. Поелику сын мой уехал вечером со своим другом во Флоренцию, я отправила сказать твоему мессеру Амброджо, чтобы нынче вечером ровно в три часа он был у калитки моего сада. Я впущу его и проведу в нижнюю комнату. Посылаю тебе одежду, которую ты просила, и жду тебя у своих дверей. Приходи, поелику такие возможности случаются не каждый день. Будь здорова. Февраля двадцать четвертого дня 1549 года. Твоя Анфрозина и так дальше. Особливо постарайся, чтоб служанка твоя ничего не заметила и все было шито-крыто».

Джорджетто. Понятно, почему шито-крыто?

Джулио. Непонятно, что ты затеял.

Джорджетто. Зато мне понятно, а это главное. Ежели записка и эта одежда попадут в руки мадонны Оретты, увидите, что будет.

Джулио. А ведь я заметил, что ты прячешь что-то под плащом, да не догадался спросить, что там у тебя. Покажи-ка. О, так ведь это вещи из моего гардероба!

Джорджетто. Ну и что вы на это скажете?

Джулио. Что ты задался целью впутать меня в неприятности. Э, да тут и борода, которую я купил у парфюмера.

Джорджетто. Для бороды лицо найдется. Ежели хотите, чтоб ваши тряпки и борода послужили приманкой, на которую поймается этот остолоп мессер Ринуччо, дайте их сюда – я опять узел свяжу. Идите домой и ни в коем разе носа на улицу не высовывайте, не то все дело испортите.

Джулио. Но могу я в конце-то концов услышать, что ты затеваешь?

Джорджетто. Положитесь на меня и идите, куда вам сказано, чтоб я вас больше здесь не видел. Уж вы-то знаете, на что я гожусь.

Джулио. Будь по-твоему. Если же окажется, что я дал провести себя на мякине, я буду последним дураком.

Джорджетто. Кого мы проведем на мякине, так это старика. Как говорил Градасс,^{176} предоставьте действовать мне.

Джулио. Смотри только, чтоб не было разговоров на всю Пизу.

Джорджетто. Будьте покойны. Итак, за дело, игра начинается. С кем бы мне отправить записку и вещи, чтобы они попали в нужные руки? Сам снесу – благо меня почти никто не знает! Сделаю на манер мошенников, что держат кочан на виду, а каплуна под полой: тряпки притащу открыто и скажу, будто хозяйка шлет их мадонне Оретте, которая собирает вещи для монастыря, письмецо же припрячу до тех пор, покуда не представится возможность отдать. О, сколько творится надувательства под прикрытием тряпок для монастырей! Недаром, где вещи для обители, там и сводни! Я знаю, доктора нет дома, – только что видел его на набережной, а посему без опаски поспешу к его дому.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Джаннелла и Джорджетто.

Джаннелла. Кто там?

Джорджетто. Свои. Открывай, Джаннелла.

Джаннелла. Ступай с Богом, сводник несчастный!

Джорджетто. О Господи! Одно из двух: не то ему дьявол нашептывает и он раскусил меня, не видя, не то по запаху учуял, как собака. Эй, Джаннелла, открой, что ли!

Джаннелла. Ишь чего захотел, холера тебе в бок!

Джорджетто. Не мне, а тебе. Хорошенькое дельце: вместо того чтоб открыть, этот полоумный держит дверь на запоре, будто я заразный. Да открой же ты, черт бы тебя подрал! Я кое-что из платья хозяйке принес для представления.

Джаннелла. Хозяйке, говоришь? Хозяйке? Ну так ступай с Богом.

Джорджетто. Вот разорался, скотина, чтоб ему костей не собрать! Боюсь, старик вернется скорее, чем эта бешеная тварь откроет, и тогда ни черта у меня не выйдет. Ого, двадцать четыре часа бьет! Дело дрянь!

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Мадонна Вьоланте, сестра мадонны Оретты, Джорджетто и Джаннелла.

Вьоланте. Не успела оглянуться, как двенадцать бьет. А мы еще на улице.

Джорджетто. Какие-то женщины сюда идут. Кто такие?

Вьоланте. Хорошо, что нам уже недалеко.

Джорджетто. Поспешают.

Вьоланте. Дай вам Бог доброго вечера.

Джорджетто. Добрый вечер и доброго года вашей милости. Не трудитесь стучать, сударыня.

Джаннелла. Коли ты не уберешься к чертовой бабушке, я возьму полено и проломлю тебе башку!

Вьоланте. Веселого мало. За дверью этот полоумный, а доктора, похоже, нет дома.

Джорджетто. Его нет, сударыня.

Вьоланте. Долго нам тут стоять? Открой, Джаннелла! Я мадонна Вьоланте, сестра мадонны Оретты, открой, голубчик.

Джаннелла. Зря голос меняешь, не поможет, хе-хе-хе! Я тебе не открою.

Джорджетто. Ну чем не осел? Битых три часа продержал меня под дверью, а я всего-навсего из платья кой-чего принес, меня моя хозяйка к мадонне Оретте прислала, которой, ежели не ошибаюсь, требуются вещи для каких-то монахинь.

Вьоланте. Да, да, для наших монахинь, что завтра комедию разыгрывают. Поэтому я и хочу переночевать у мадонны Оретты. Коль скоро мне удастся попасть в дом, вы сможете, дабы не утруждаться, передать ей вещи через нас: они не пропадут.

Джорджетто. Знаю. Но я хотел еще и письмишко от хозяйки вручить.

Вьоланте. А кто ваша хозяйка?

Джорджетто. Мадонна Анфрозина де’Гваланди.

Вьоланте. Кто? Вы так тихо говорите.

Джорджетто. Мадонна Анфрозина де’Гваланди. А говорю я тихо по одной простой причине: она наказала, чтоб служанки не слышали, поскольку предоставляет вещи втайне от сына. Письмо же мне велено отдать в собственные руки.

Вьоланте. Кажется, я догадываюсь, почему. Можете со спокойной совестью дать его мне, а хозяйке скажите: отдал, дескать, Вьоланте, ее сестре, и дело с концом.

Джорджетто. Возьмите. Еще она приказала, чтоб доктор его ни в коем разе не видел, я вас предупреждаю.

Вьоланте. Он и не увидит. Я прекрасно понимаю, что оно не для его глаз. Отдайте вещи моей служанке – возьми у него узел! – и отправляйтесь на все четыре стороны. Кланяйтесь от меня вашей хозяйке.

Джорджетто. С удовольствием. Еще она велела на словах передать, чтоб мадонна Оретта все сделала в точности, как сказано в письме.

Вьоланте. Все сделает, пусть не сомневается.

Джорджетто. Так я пошел?

Вьоланте. Идите, помогай вам Бог. Эй, Джаннелла, не заставляй меня торчать здесь до утра!

Джаннелла. Дождешься, что я тебе по шеям надаю, ежели добром не уйдешь!

Вьоланте. Чтоб ты сдох вместе с тем, кто тебя нанял! А вот и он сам, старый ревнивец, – совсем из ума выжил.