Текст книги "Адское пламя"

Автор книги: Нельсон Демилль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 36 страниц)

Глава 51

Ключ я нашел у Карла в кармане, и мы сбросили кандалы. Мы также нашли его «кольт», и Кейт сунула его себе за пояс.

Потом мы молча стояли с ней рядом в заполненной дымом комнате и смотрели на экраны трех телевизоров.

Через несколько минут, когда пошла реклама и никаких срочных сообщений из Лос-Анджелеса и Сан-Франциско не последовало, я сказал Кейт:

– Кажется, там все нормально.

Она кивнула.

– Ты в порядке?

– В порядке. Только вот… оглушенная какая-то…

– Ты отлично справилась с этим делом, – помедлив, произнес я.

– Отлично? Черта с два! Я справилась с ним великолепно!

– Точно, великолепно. А вот интересно, где ты прятала свое «пугало»?

– Тебе этого лучше не знать.

– Верно.

С минуту помолчав, она спросила:

– Ты понимаешь, что это было? Понимаешь, что Мэдокс хотел сотворить?

Я посмотрел на электронную начинку консоли:

– Отчаянные времена требуют отчаянных действий.

– Джон… был такой момент… мне показалось, что ты заколебался.

– Честно?

– Ладно. Можешь не отвечать.

Но мне все-таки нужно было что-то сказать.

– Это все равно когда-нибудь случится.

– Не говори так.

Тогда я попытался пошутить:

– А почему бы нам не остаться здесь на несколько лет?

Она не ответила.

Я посмотрел на Бэйна Мэдокса, который по-прежнему стоял на коленях. Его голова откинулась назад и прижалась к консоли с электроникой. Серые пронзительные глаза были открыты, такие же немигающие и лишенные эмоций. И если не считать кровавой дырки в середине лба, казалось, будто он жив. И это было противно до дрожи.

Кейт заметила, что я смотрю на него.

– Ты должен был это сделать.

Что не соответствовало действительности, и мы оба об этом знали. Я хотел это сделать.

Я отвернулся от Мэдокса и осмотрел шесть мониторов системы наружного наблюдения. Там не было никакого движения, за исключением какой-то тени возле караулки. Видимо, это был Дерек. Потом я увидел проехавший возле генераторной джип.

– Они по-прежнему там, – сказал я Кейт. – И никакой полиции штата не видно.

Она кивнула:

– Значит, придется еще немного посидеть.

Мне не слишком хотелось болтаться рядом с двумя жмуриками, лежащими на полу, с дымящимися ковром и диваном, нюхая вонь от сгоревшей электроники.

К тому же Лютер издавал какое-то бульканье – я узнал этот звук. И хотя мало чем мог ему помочь, решил все же попытаться. Поэтому стал оглядываться в поисках прямого местного телефона, чтобы позвонить в управление полиции штата и вызвать «скорую помощь», не говоря уж о самих полицейских, которые могли бы арестовать Дерека со товарищи и вытащить нас из этого чертова подземелья.

Кейт продолжала смотреть на экраны телевизоров, время от времени поглядывая на висевшие на стене электронные часы.

– Кажется, там и впрямь все о'кей.

– Ага.

Я никак не мог найти телефон и уже хотел поискать его в других комнатах, но тут вспомнил про закрытую дверь, за которой слышал звуки работающего телевизора.

Я был все еще оглушен выстрелами «Медвежьих пугал», а следовало быть начеку.

Мой слух не полностью восстановился, да и Кейт не совсем оклемалась, поэтому мы не услышали шагов в коридоре и поняли, что уже не одни в помещении, когда рядом раздался голос:

– Так! Вот этого я точно не ожидал увидеть!

Я резко обернулся и лишился дара речи. Возле двери маячил призрак Теда Нэша.

Кейт тоже стояла пораженная, у нее даже челюсть отвисла.

В конце концов я все же сумел произнести:

– Ты же мертв.

– Вообще-то я прекрасно себя чувствую, – ответил он. – Извини, что так тебя расстроил.

– Я не расстроен. Просто страшно разочарован.

– Веди себя прилично, Джон. – Он посмотрел на Кейт: – Ну а ты как?

Она молчала.

Вот так. А ведь я знал, что ЦРУ тут замешано! Но даже в самых кошмарных снах и предположить не мог, что снова увижу Теда Нэша. А может, и предполагал…

Нэш огляделся, но не стал комментировать нанесенные повреждения и видневшиеся повсюду пятна крови, не обратил внимания на Лютера, умирающего в нескольких шагах от него, и труп Карла посередине комнаты. Тед всегда был хладнокровным малым. Но на Мэдокса он посмотрел внимательно.

– А вот этого действительно жаль.

Видимо, у нас были разные взгляды на усопшего.

– Так, – сказал он, скорее сам себе. – В Вашингтоне найдется немало людей, которые будут очень недовольны, узнав про это.

Мы с Кейт ничего ему не ответили, а я подумал об «М-16», висевшей у меня на плече, – как бы мне ее поднять и изготовиться к стрельбе.

Это не было приступом паранойи, поскольку Тед Нэш – убийца по своей сути, да к тому же не слишком обожает Джона Кори. Правую руку он держал в кармане спортивной куртки, словно красавчик из каталога модной одежды. Этакий, знаете, беспечный человек, сжимающий в кармане заряженный пистолет.

– Как ты тут оказался? – заговорила наконец Кейт.

– Я тут работаю.

– Но ты… ты же был в Северной башне…

– Я, как и ты, Джон, и некоторые другие, немного туда опоздал. – И философски добавил: – Судьба иной раз очень странно нами распоряжается.

– Ага, – ответил я. – Судьба – это мешок дерьма. Так что ты тут делаешь, Тед? Уж не хочешь ли сказать, что явился сюда остановить Мэдокса, но, как обычно, опоздал?

Он улыбнулся:

– Я сюда вовсе не для того явился, чтобы остановить Мэдокса. – И посмотрел в сторону покойника. – А вот вы, как я понимаю, именно за этим.

– Да нет, мы на ужин приехали.

И прежде чем мы продолжили этот увлекательный обмен остроумными колкостями, он вытащил свой пистолет – это оказался «глок», такой же, как у меня.

– Вы, ребята, и в самом деле все тут испортили.

– Да брось ты, Тед, – отмахнулся я. – Мы всего лишь спасли Сан-Франциско и Лос-Анджелес. – И добавил, чтобы до него дошло окончательно: – Мы герои. А плохие парни – мертвые.

Тед, кажется, начинал злиться – всегда бесился в моем присутствии, – а сейчас, когда он достал пистолет, все сразу поняли расстановку сил.

– Вы даже не представляете, насколько все испортили. – Он уставился на меня, потом оглянулся на Кейт. – Весь мир должен был вот-вот перемениться! Хоть это-то вы понимаете?! Понимаете?!

Он все больше заводился, так что я не стал отвечать на его глупый вопрос.

– Это был самый лучший, самый умный, самый смелый и решительный план, который у нас когда-либо рождался! Всего за один траханый день – один день, Джон! – мы могли бы полностью ликвидировать самую большую угрозу Америке. А вы – ты и эта сука – все испортили!

– Ну извини, пожалуйста. Мне правда очень жаль.

Кейт глубоко вдохнула и резко бросила:

– Во-первых, Тед, я не сука! Во-вторых, если правительство желает уничтожить ислам с помощью ядерного оружия или пригрозить им, оно не должно инсценировать атаки террористов на два американских города, в которых погибли бы миллионы американцев…

– Заткни пасть, мать твою так! Кому какое, на хрен, дело до Лос-Анджелеса и Сан-Франциско?! Только не мне! И не вам! Не пудри мне мозги всей этой высокопарной чушью, Кейт! У нас был шанс раз и навсегда покончить с мусульманским дерьмом, а ты и этот гребаный клоун, твой муж… – Тут он посмотрел на меня и заметил у меня на плече винтовочный погон и черный обрез ствола «М-16», торчавший из-за моей спины. Затем навел «глок». – Сними эту траханую винтовку! Не прикасайся к ней! Вообще ни к чему не прикасайся! Наклонись вбок, чтобы она соскользнула на пол. Давай!

Я наклонился влево, лихорадочно соображая, как перехватить винтовку, сбросить предохранитель и выстрелить в него прямо от бедра.

По всей видимости, мистеру Нэшу надоела моя медленная реакция.

– Ладно, Джон, – сказал он. – Не дергайся. Просто стой и жди смерти. – Он поднял «глок» и прицелился мне в грудь. – Еще одно напоследок. Я нажал на нужные кнопки, чтобы сюда направили именно тебя. Рассчитывал, что тут прикончат вовсе не беднягу Харри Маллера. Но секунды через три ты все равно последуешь за ним. И еще одно. – Он мотнул головой в сторону Кейт: – Я ведь и впрямь трахал ее…

Я услышал оглушительный грохот, но не увидел вспышки из ствола его пистолета. Вместо этого он подбросил оружие в воздух. Так мне, во всяком случае, показалось. Тело Теда отлетело назад, словно кто-то пнул его в грудь, и он врезался спиной в стену рядом с Лютером. И пока сползал по стене на пол, Кейт опустошила весь магазин «кольта» сорок пятого калибра, принадлежавшего Карлу, всаживая в тело Теда Нэша пулю за пулей, отчего оно всякий раз дергалось и подпрыгивало.

Я наблюдал, как она выпустила три последние пули без намека на истерику или ярость. Здоровенный автоматический пистолет она держала совершенно правильно, чуть согнув колени и вытянув вперед обе руки – прицелилась, нажала на спуск, выстрелила; перевела дыхание, прицелилась, нажала на спуск. И так до тех пор, пока затвор не замер в крайнем заднем положении – магазин был пуст.

Я подошел к ней, чтобы забрать пистолет, но она отшвырнула его в сторону.

– Спасибо, – сказал я.

Она продолжала смотреть на окровавленное тело Нэша и медленно произнесла:

– Я не сука, Тед!

Надо мне постараться больше не пользоваться этим словом, когда мы ссоримся.

Глава 52

Я нашел местный телефон и дозвонился до майора Шеффера. Оказалось, он совершенно не в курсе дела – не имеет понятия, где мы и что происходит.

Я выдал ему весьма отредактированную версию, в рамочках «знаешь лишь то, что тебе положено знать», сообщив о трупах и разрушениях, после чего запросил помощь в виде полицейских, медиков, экспертов-криминалистов и его самого.

Потом мы с Кейт, вооруженные винтовкой Лютера и «глоком» Нэша, к счастью, полностью заряженным, обследовали остальные комнаты подземного жилого комплекса, фотографии которого вполне могли бы украсить журнал «Лучшие дома и убежища на случай ядерной войны».

Мы нашли холщовый мешок со своим барахлом и рассовали его по карманам.

В положении беспомощного пленника нет ничего интересного или поучительного, особенно если ваши тюремщики – склонные к убийствам психопаты. Поэтому я не могу понять «стокгольмского синдрома», когда пленник отождествляет себя с тюремщиком и даже сочувствует ему и тем бредням, которые тот несет в оправдание своего плохого поведения.

Однако действия и бредни такого психа то и дело находят живой отклик у пленника, совпадая с его устремлениями и мыслями, сокрытыми в самых темных уголках сознания.

Но хватит об этом.

Мы с Кейт нашли бар мистера Мэдокса, оказавшийся уменьшенной копией того, что располагался наверху, и она стырила оттуда бутылку «Дом Периньон» урожая 1978 года, которую тут же откупорила и налила себе полный стакан.

Я обнаружил несколько бутылок теплого пива «Карлштадт», качество которого с возрастом вовсе не улучшается, – оно и оказалось мутным, что немудрено, поскольку хранилось с 1984 года. Но все равно оказалось весьма кстати.

Относительно мистера Теда Нэша можно было констатировать, что это был его второй и, есть надежда, последний выход из царства мертвых. Я насчитал в его теле семь дырок – целых семь! Совсем неплохой результат – семь попаданий из восьми выстрелов. Сказать по правде, я себя глупо чувствовал, пытаясь нащупать у него пульс, и Кейт спросила, за каким чертом мне это понадобилось. Но я очень хотел убедиться окончательно.

И еще по поводу Теда Нэша. За какие-то три минуты он ухитрился здорово меня взбесить. Во-первых, я не клоун, Тед, и моя жена не сука! Что же касается остального… ну, что было, то было. Даже Кейт может ошибиться в своих отношениях с мужчинами. Ведь не все же ее бойфренды звались Джон Кори.

Она, должно быть, догадалась, о чем я подумал, и, прикончив еще один стакан шампанского, заявила:

– Этого никогда не было. Он наврал.

Ну, у покойного Теда подтверждения не спросишь, так что я просто заметил:

– Эти цэрэушники всегда врут.

– Можешь мне верить.

У нее был «глок» Теда, поэтому я сказал:

– Я тебе верю, милая.

Тут она вспомнила, что является юристом и агентом ФБР.

– Я смогу оправдаться за первый и второй выстрел – заявить, что это была самооборона. Но остальные шесть объяснить трудновато.

– Давай скажем, что Тед поспорил, будто ты не попадешь в него все восемь раз. С удовольствием возьму на себя почести за его убийство.

– Спасибо, только… я сама справлюсь.

Мы вернулись в комнату с СНЧ-передатчиком, глянули на мониторы системы наблюдения и убедились, что люди Шеффера уже прибыли в своих машинах, с полицейскими опознавательными знаками и без таковых, а с ними и «скорая помощь» и стоят перед закрытыми воротами.

Странно, но ворота им никто не открыл, и первая машина вышибла их своим передком.

Потом два полицейских в форме прошли в караулку, и через несколько минут санитары «скорой помощи» вынесли оттуда на носилках чье-то тело и задвинули в свою машину.

– Это что такое? – удивилась Кейт.

– Думаю, Дерек умер.

– Умер?

– Ага. Мэдокс приказал ему прибрать в доме и избавиться от «доджа» Руди. Но ему вовсе не хотелось, чтобы Дерек потом всем об этом рассказывал или сообщил, где располагается ядерное убежище… Ну вот он и велел кому-то от него избавиться.

– Бэйн Мэдокс, кажется, обо всем успел позаботиться.

– Кое о чем не успел. И уже никогда не успеет.

Мы дали им пятнадцать минут, чтобы все стратегические позиции наверху наверняка заняли нужные люди, потом взобрались по винтовой лестнице, нашли выключатель гидравлического подъемника и выбрались в игровую, полную чистого, свежего воздуха.

Затем достали свои удостоверения и, размахивая ими, пошли от одного полицейского к другому, пока не оказались в большой комнате, где майор Шеффер устроил командный пункт, установив там рацию и собрав нескольких своих ребят. Кайзер Вильгельм спал возле камина, посапывая и попердывая.

– И что, скажите на милость, тут происходит? – уставился на нас Шеффер.

– Убийство Харри Маллера раскрыто. Это сделали Бэйн Мэдокс и Карл, его дворецкий.

– Да ну? А где Мэдокс?

– В ядерном убежище.

– Мы обыскали подвал дома.

Я объяснил, как найти убежище, и добавил:

– Там три трупа и один серьезно раненный.

– Чьи трупы?

– Мэдокса, Карла и еще одного парня.

– Мэдокс мертв? И отчего же он умер?

Я ответил уклончиво:

– Пошлите туда своих криминалистов. И еще – раненому нужна помощь.

Шеффер взял рацию и отдал приказания касательно убежища.

А я дал ему еще один совет:

– Надо бы разоружить и запереть всех тутошних охранников.

– Они уже разоружены и заперты в своей казарме. Сидят под охраной.

– Отлично.

– А что у нас на них имеется?

– Они соучастники и свидетели убийства Харри. Скажите им, что их босс убит, и увидите, как они сразу запоют.

Он кивнул.

– Эти три дизеля и генераторы крутились на полную мощность, и мы их выключили. Вы узнали, для чего они?

– Ну, Фред оказался прав: для подлодок.

– Как?..

– Извините, майор, – подключилась Кейт, – но это подпадает под категорию секретной информации, относящейся к вопросам национальной безопасности.

– Да ну?

Я сменил тему, вернувшись к убийствам, и сообщил Шефферу:

– Не ищите здесь Путова.

– Почему?

– Да потому что, по словам покойного мистера Мэдокса, он убил своего гостя доктора Путова и засунул его тело в измельчитель для веток.

– Что?!

– Ну, если хотите знать, Путов получил по заслугам. Больше ничего сообщить не могу. Скажите экспертам-криминалистам, чтобы особое внимание обратили на этот измельчитель. А если там пусто, можно подумать о сборе медвежьего дерьма и поискать в нем остатки ДНК доктора Путова…

– Я не совсем понимаю… – пробормотал Шеффер.

– Послушайте, – перебил я, – а что случилось с парнем в караулке?

– Он мертв.

– Дерек, да?

– Так было написано на его нагрудной табличке. Криминалисты предполагают отравление. Может, какой-то невротоксин. Парень корчился как эпилептик, прежде чем умер.

– Надеюсь, этой дряни не было в «поросятах», – сказал я Кейт.

– Мы не обнаружили никаких «поросят», – сообщил Шеффер. – Но на столе в караулке стоял кофейник со свежесваренным кофе, а этот парень выронил кружку и разлил остатки на стол. Так что яд, вероятно, был в кофе. Его отправили на токсикологический анализ.

– Мэдокс обо всем позаботился, – произнесла Кейт.

– Больше не позаботится.

– А здесь есть кто-нибудь из ФБР? – спросила она у Шеффера.

– О да! Они устроили собственный командный пост. – Он мотнул головой вверх и пояснил: – В кабинете Мэдокса. И ваш приятель Гриффит тоже там. И все еще хочет вас видеть.

– Пойдем поздороваемся с приятелем, – предложила Кейт.

– О'кей, – согласился я и бросил Шефферу: – Увидимся позже.

– Вы пропахли дымом, да и выглядите просто ужасно, – заметил он. – Что там у вас произошло?

– Это слишком длинная и совершенно безумная история. Давайте вернемся к ней потом.

– Вы должны оставаться на месте преступления, – напомнил он. – И помогать расследованию.

– Ага. Еще увидимся.

Я взял Кейт за руку, и мы вышли из комнаты.

По дому болталось не менее дюжины копов, явно не понимая, что им делать. Я предъявил одному из них свое удостоверение и спросил:

– Где тут кухня?

– Кухня? А-а, идите прямо по коридору.

– Спасибо.

– Нам нужно поговорить с Лайамом Гриффитом, – напомнила Кейт.

– Шеффер сказал, что он на кухне.

– Он в кабинете Мэдокса.

Я похлопал себя по уху:

– Повтори?

Мы нашли кухню, где никого не оказалось. Я заметил, что там и не пахнет приготовлением ужина, и указал на это Кейт.

– Ужин был всего лишь предлогом. Уловкой, – пояснила она.

– Да? Ни бифштекса, ни жареной картошечки?

– Мы зачем сюда пришли?

– Я проголодался.

– Может, принести тебе чашечку кофе из караулки?

– Конечно. И налей вторую – для себя. – Я открыл огромный, как в супермаркете, холодильник и обнаружил там сыр и нарезку.

– И как ты только можешь сейчас есть? – удивилась Кейт. – У меня желудок бунтует.

– Я проголодался. – Я вынул сыр и нарезку, подошел к кухонной мойке и умылся. Кажется, на мне остались отметки Мэдокса.

Пока я этим занимался, в кухню вошел Лайам Гриффит.

– Где это вас черти носили?

Я поднял голову от мойки:

– Кухонное полотенце не передадите?

Он помедлил и протянул мне полотенце.

– Что вы здесь делаете?

Я вытер лицо и ответил:

– Мы тут спасали планету от ядерного уничтожения.

– Да неужели? А что исполнили на бис?

Я передал полотенце Кейт, и она тоже подошла к мойке.

– А на бис мы прикончили одного вашего дружка. – Я развернул обертку чеддера и добавил: – Теда Нэша.

Мистер Гриффит молчал, но я видел по его лицу, что он ничего не понял.

– Но Тед Нэш погиб!

– Именно это я и говорю. Разве не замечательно звучит?

Он все еще не понимал, и я полностью уверился, что Лайам Гриффит, каким бы козлом он ни был, обо всем здесь происшедшем никакого понятия не имеет.

Кейт вытерла лицо и руки и пояснила:

– Он тогда не погиб в Северной башне. Но теперь мертв. – И добавила: – Я его застрелила.

– Что?!

– Мы пока ничего больше не скажем по этому поводу, – вмешался я. – Не хотите немного чеддера? Отличный сыр.

– А? Нет. – И он наконец добрался до главного: – А вам известно, что у вас обоих крупные неприятности? У меня приказ отвезти вас в Нью-Йорк, как только найду. Я вас нашел. И имею удовольствие сообщить, что вам грозят дисциплинарные взыскания и, надеюсь, даже нечто более серьезное.

И так далее.

Я, должно быть, съел полфунта сыра и нарезки, пока он распространялся на эту тему, и несколько раз демонстративно посмотрел на часы, намекая, что пора бы ему закруглиться.

Покончив с этим, он осведомился:

– Так что именно здесь произошло?

– Мы с Кейт нашли убийцу Харри Маллера.

– И кто же это?

– Бэйн Мэдокс, владелец этого дома, – ответила Кейт.

– И где он теперь?

– В ядерном убежище, – вступил я. – Мертвый. Я его застрелил.

Никакой реакции не последовало.

– И это все, что вам надо знать. И все, что мы можем вам сообщить.

– Ну хорошо… тогда вам следует ехать со мной.

– А куда вы едете, Лайам?

– Я вам уже сказал. Обратно в город. Вертолет ждет в аэропорту.

– Собственно, мы не имеем права покидать место преступления, – сообщил я. – Майор Шеффер…

– Хорошо, хорошо. Мы останемся здесь еще на час, пообщаемся с полицией штата, вы им расскажете, что тут произошло. А потом я потребую, чтобы вас выпустили под мою ответственность.

Я посмотрел на Кейт, она кивнула. И я сказал Гриффиту:

– Мы с Кейт ограничимся показаниями по поводу убийства Харри Маллера. Все остальное, что вы и полиция штата здесь увидели, подпадает под понятие государственной тайны и не подлежит обсуждению, пока мы не окажемся в доме двадцать шесть по Федерал-плаза. Понятно?

– Может, вы хотя бы намекнете, каким образом государственная тайна связана с тем, что Кейт убила офицера ЦРУ?

– Лайам, – заметила Кейт, – не думаю, что ваш допуск достаточно высок, чтобы знать об этом.

Он, кажется, несколько разозлился, но все же выдавил нечто похожее на шутку:

– Тед всегда высоко о вас отзывался, Кейт.

– Но не в последний раз, когда мы с ним разговаривали.

Ну, полным идиотом Лайам Гриффит все же не был, поэтому ответил:

– Вы оба либо навлекли на себя крупные неприятности, либо вас представят к награде. Так что я лучше помолчу, пока не пойму, что именно вас ждет.

– Видимо, сегодня единственный в году день, когда у вас пробуждается ум, – прокомментировал я.

На беседы с майором Шеффером, детективами из полиции штата и экспертами-криминалистами ушел еще час, в течение которого мы с Кейт танцевали вокруг основного вопроса: что же на самом деле происходило в этом бункере. Потом, посоревновавшись с Шеффером и Гриффитом «кто кого переписает», влезли в машину, взятую Лайамом напрокат, и поехали прочь, миновав по пути флагшток, где по-прежнему развевался американский флаг, освещенный прожектором, а под звездами и полосами висел вымпел Седьмого кавалерийского полка Бэйна Мэдокса.

Да, у меня были сложные чувства к этому человеку… но если бы он не убил Харри и если бы не собирался убить несколько миллионов других американцев, включая Кейт, меня и любого другого, вставшего на его пути, плюс еще миллионы мужчин, женщин и детей… Это был сложный человек, и мне понадобится немало времени, чтобы понять его сущность.

Мы также проехали мимо измельчителя для веток, и это некоторым образом вернуло меня к реальности. Значительные понятия – такие как, например, ядерный Армагеддон – всегда несколько абстрактны. А вот незначительные вроде этого измельчителя как раз и заставляют осознать, что такое Зло.

Ну вот, а потом мы прилетели в Нью-Йорк, и к тому времени, когда добрались до дома двадцать шесть по Федерал-плаза, нас уже ждали – с дюжину сотрудников нашей конторы, включая, естественно, Тома Уолша, и еще столько же из Вашингтона – все с открытыми блокнотами и диктофонами наготове.

Том Уолш тепло нас приветствовал:

– И чем я вообще думал, черт меня побери, когда вас туда направил?!

– А чем вы вообще думали, когда направили туда Харри Маллера? – осведомился я.

На это у него ответа не было, так что я задал следующий вопрос:

– Чья была идея послать на это задание меня одного?

Молчание.

– А я могу вам сказать. Идея принадлежала Теду Нэшу.

– Нэш мертв!

– Теперь – да. А вот я – нет.

– Но легко могло случиться и наоборот, – сообщила Тому Кейт.

Уолш посмотрел на нас обоих, явно не понимая, как на это реагировать: то ли притвориться ничего не понимающим, то ли изобразить ярость, то ли невинность. Кажется, он так ничего и не решил, поэтому отправился в туалет.

Собравшиеся, без сомнения, по-прежнему пребывали в полном недоумении по поводу происшедшего и нашего с Кейт нынешнего статуса – героев или уголовных преступников, – но я уловил, что парочка ребят из Вашингтона точно знает, в чем дело, но держит это при себе.

Нас несколько часов подряд допрашивали в кабинете Уолша все время менявшиеся команды из двух следователей, но мы с Кейт держались молодцом, отчитываясь обо всем, что произошло с того момента, когда мы появились в доме двадцать шесть по Федерал-плаза утром в День Колумба и говорили с Томом Уолшем. Припомнили даже наши беседы с Бетти в «Континентал коммьютэр» и с Макс и Ларри в фирмах, выдающих напрокат автомобили. Потом перешли к выяснению маршрутов реактивных самолетов Мэдокса в Управлении гражданской авиации и к решению отправиться в клуб «Кастер-Хилл», вместо того чтобы ехать в штаб-квартиру полиции штата. И так далее.

Ребят из ФБР вполне впечатлила наша инициатива, хорошие навыки и опыт расследования, но несколько обеспокоило полное пренебрежение полученными приказами, в результате чего мы превратились в беглецов и отщепенцев. Я надеялся, что в итоге они все же хоть что-то поймут.

И еще – по мере того как тянулась ночь, я все больше уверялся, что мы с Кейт здесь единственные, кого ничто больше не тревожит.

Интересно было также отметить, что следователи из ФБР остались по большей части недовольны смертью Бэйна Мэдокса – вдохновителя, организатора и основного свидетеля по делу о заговоре. Я, конечно, заявил, что это была самооборона, хотя, в сущности, удовлетворил собственную жажду мести. Конечно, пришив его, я таким образом лишь осложнил расследование заговора. Жаль, что ничего нельзя вернуть; я, естественно, поступил бы точно так же, но прежде успел бы себе напомнить, что действую непрофессионально.

Возможно, я вообразил себе невесть что, однако по меньшей мере два парня-фэбээровца из Вашингтона вовсе не казались расстроенными по поводу того, что Мэдокс замолчал навсегда.

О том, что Кейт застрелила офицера ЦРУ Теда Нэша, ни один из представителей ФБР вообще не сказал ни слова и не настаивал на продолжении допроса в этом направлении – странно, конечно, но понятно. Они не собирались касаться этого дела без соответствующего приказа свыше.

Приятно было смотреть, как Том Уолш вертится словно уж на сковородке. А еще веселее – сидеть в его кабинете, задрав ноги на кофейный столик, пока нас с Кейт допрашивали. Примерно в три часа ночи я выразил страстное желание освежить свое знакомство с китайской кухней, и один из агентов ФБР пошел искать открытую в этот час забегаловку. И нашел ее. Что ж, не каждый день оказываешься в центре внимания, так что следует выдоить из такого положения все возможное.

С этим делом можно было ковыряться сколь угодно долго, и я не имел ни малейшего понятия, куда это приведет или насколько высоко тянутся нити заговора, связанного с планом «Грин». И конечно же, мы с Кейт никогда этого не узнаем.

На рассвете два агента ФБР отвезли нас домой и пожелали спокойной ночи, хотя было уже утро.

Вернувшись в свою квартиру, мы вышли на балкон и стали смотреть, как над Нижним Манхэттеном поднимается солнце. И вспоминали утро 12 сентября 2001 года со столбами черного дыма, закрывающими солнце не только Нью-Йорку, но и всей стране.

– Как нам хорошо известно по нашей работе, – сказал я Кейт, – любой акт насилия и любое убийство – это месть за убийство, совершенное прежде, и предлог для будущего насилия.

Она кивнула:

– Знаешь… я хотела уйти с этой работы… уехать куда-нибудь в другое место… Но теперь, после случившегося, останусь здесь и буду делать все, что могу…

Я посмотрел на нее, потом на Нижний Манхэттен, где когда-то стояли башни-близнецы, и сказал то ли ей, то ли самому себе:

– Интересно, увидим мы с тобой когда-нибудь «зеленый» уровень террористической опасности?

– Сомневаюсь. Но если будем работать в этом направлении, то по крайней мере не допустим, чтобы он стал красным.

И самое последнее. Агенты ФБР в Лос-Анджелесе и Сан-Франциско нашли в гостиницах пилотов и чемоданы с ядерными бомбами. Собственно, один из вторых пилотов сидел на таком чемодане и смотрел телевизор, когда в его номер ввалились фэбээровцы.

И самое-самое последнее. Я оказался в подвешенном состоянии со счетом на три тысячи долларов, который нам прислали из «Дела». Как и предрекала Кейт, наша бухгалтерия и слышать не хотела никаких объяснений. Да и Уолш не стал нас защищать, так что мы с Кейт теперь гораздо реже питаемся в городе, чем хотелось бы.

Нам еще предстоит поездка в штаб-квартиру ФБР, в округ Колумбия. Там нас подвергнут самому полному, полнее некуда, допросу, мы сделаем свои заявления и напишем рапорты.

Что касается исполнительного совета клуба «Кастер-Хилл», то единственные сообщения, появившиеся в прессе – да и то в виде кратких заметок, – были о том, что заместитель министра обороны Эдуард Уолфер ушел в бессрочный отпуск; Пол Данн, советник президента по вопросам национальной безопасности, оставил свой пост; генерал Джеймс Хокинс вышел в отставку.

Эти три события, взятые по отдельности, особого внимания не привлекли и не вызвали никакой реакции в вечно бдительных средствах массовой информации. И мы с Кейт все еще ждем более интересных и поразительных новостных сообщений об этих ребятах – например об их аресте. Но пока что Данн, Уолфер и Хокинс не появились на первых полосах газет или в шестичасовой новостной программе телевидения, и я не удивлюсь, если никогда больше ничего о них не услышу, несмотря на то, что́ мы с Кейт рассказали ребятам из ФБР. Может, они просто потеряли свои записи этих бесед.

Что же касается четвертого члена исполнительного совета, офицера ЦРУ Скотта Лэндсдэйла, то отсутствие новостей совсем не обязательно означает дурные новости. Этот парень по-прежнему где-то там; этот Скотт – весьма изворотливая скотина, и если не попадет в очередную крупную неприятность, никто никогда о нем и не узнает.

Другой вопрос, вероятно, имеющий некоторое отношение к нашим делам: война с Ираком, кажется, приближается. Я воспользовался инсайдерской информацией, полученной от Мэдокса, и поставил на семнадцатое марта, что, как заявил мой букмекер, слишком осторожный прогноз и ставки сейчас три к одному. Если мне удастся утроить свою тысячу баксов, я погашу счет, присланный из «Дела». Надо еще прикинуть, кто заслуживает большего доверия – мой букмекер или Бэйн Мэдокс. Нелегкая задачка.

Одного только от нас никто так и не потребовал в Вашингтоне: объяснить, каким образом и почему Кейт застрелила офицера ЦРУ. По этому поводу самый главный представитель ЦРУ в АТОГ сообщил нам, что труп, обнаруженный в клубе «Кастер-Хилл», так и остался неопознанным, а офицер ЦРУ по имени Тед Нэш, которого мы когда-то знали, погиб в Северной башне 11 сентября 2001 года.

А я вовсе и не собирался спорить с ними по этому поводу, и Кейт тоже.

Я все еще много размышляю по поводу плана «Грин» и вполне уверен, что почти произошедшее уничтожение американского города или городов еще произойдет, рано или поздно. Но теперь уже придется гадать, кто это устроил.

Кстати, мне кажется – при этом я вовсе не желаю выглядеть параноиком! – что нам с Кейт выпало узнать, услышать и увидеть больше, чем нужно, чтобы и дальше жить в комфорте и спокойствии. Я, конечно, вовсе не предполагаю, что ЦРУ планирует нас ликвидировать, поскольку мы слишком много знаем про Скотта Лэндсдэйла или потому что Кейт застрелила офицера ЦРУ Теда Нэша. Но ведь точно сказать затруднительно, и вполне возможно, мы скоро купим собаку и будем осматривать свои машины, перед тем как включить зажигание.