Текст книги "Адское пламя"

Автор книги: Нельсон Демилль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 36 страниц)

Вполне возможно, Бэйну Мэдоксу есть что скрывать и он считает себя способным спрятать это прямо у меня под носом. Ну, сей номер у него вряд ли прокатит.

– Так чем я могу помочь вам? – повторил он.

– Мы хотели бы получить разрешение на осмотр вашей собственности.

Он, кажется, был готов к такому, поскольку тут же ответил:

– Я теперь и сам могу это сделать, узнав, что кто-то пропал на нашей территории. У меня пятнадцать человек обслуги плюс вездеходы и шесть джипов.

– Это у вас займет месяц, – заметил я. – Обследовать такую территорию! Нет, я имею в виду полицию штата и местную, федеральных агентов и, может быть, войска из Кэмп-Драм.

Эта идея ему явно не понравилась, но выбор был невелик, и он попросил:

– Расскажите мне поподробнее об этой вашей информации, почему вы так уверены, что ваш человек находится на моей территории, а не в лесах где-то еще?

Это был действительно хороший вопрос, но у меня имелся стандартный ответ в лучшем стиле правоохранительных органов:

– Мы действуем на основании полученной информации, которую считаем достоверной. Это все, что я могу вам сообщить. Исходя из этой информации, мы можем получить ордер на обыск, но это потребует времени. А мы предпочли бы, чтобы вы добровольно согласились с нами сотрудничать. В чем тут проблема?

– Нет, никаких проблем нет. Но я предлагаю начать поиски с воздуха. Так получится гораздо быстрее и будет не менее эффективно.

– Спасибо, мы это знаем, – сказала Кейт. – И уже начали воздушный поиск. А к вам приехали за разрешением на наземный поиск силами поисковых групп.

– Я, безусловно, не стану препятствовать розыску пропавшего человека. – Он помолчал. – Но тогда мне придется получить от вас обязательство на возмещение возможных убытков.

Кейт это уже начало надоедать.

– Вам его пришлют факсом, так скоро, как это возможно.

– Спасибо. Мне бы не хотелось выглядеть нелояльным гражданином, но, к сожалению, мы живем во времена, чреватые судебными преследованиями.

С этим я спорить не стал и поддакнул:

– Страна катится к черту. Слишком много развелось юристов.

Он кивнул и выдал собственную точку зрения на эту проблему:

– Все эти адвокаты только губят страну. Губят доверие, пугают людей, которые стремятся быть добрыми самаритянами, а вместо этого проповедуют идеи виктимизации и занимаются легализированным вымогательством.

Вот это мне в нем страшно нравилось.

– По сути дела, они сосут у нас кровь, – согласился я.

Он улыбнулся:

– Точно. Сосут кровь.

Тут я решил, что надо его немного просветить, и сообщил:

– Мисс Мэйфилд – адвокат.

– Ох!.. Ну, я прошу прошения, если…

– Я непрактикуюший адвокат, – успокоила Кейт.

– Отлично! – возрадовался он и пошутил: – Вы слишком прелестны, чтобы быть адвокатом.

Мисс Мэйфилд уставилась на мистера Мэдокса.

А тот сказал:

– Я полагаю, что поиски вы начнете утром. – И заметил: – Сейчас уже слишком темно, чтобы посылать людей в эти леса.

Мистер Мэдокс явно тянул время, пудря нам мозги всем этим вздором насчет возмещения убытков и прочего.

– Мне кажется, у нас есть еще три часа до наступления темноты, – возразил я.

– Хорошо, я пошлю своих служащих на поиски сейчас же. Они знают местность.

Мы смотрели друг на друга в упор. Его странные серые глаза так ни разу и не мигнули.

Не отводя взгляда, он спросил:

– Мистер Кори, скажите мне, пожалуйста, почему федеральный агент оказался на моей территории?

Ответ у меня был уже готов:

– Тот факт, что мистер Маллер является федеральным агентом, в данном случае не играет никакой роли.

– Никакой роли?

– Да. Он в отпуске, отправился путешествовать. Не на задание. Разве я вам об этом не говорил?

– Возможно, я вас не так понял.

– Возможно. Но поскольку он все же федеральный агент, федеральные власти помогают нам в ведении поисков.

– Понятно. Стало быть, мне не следует делать слишком далеко идущих выводов из того, что вы с мисс Мэйфилд – сотрудники Антитеррористической оперативной группы.

– Не следует. Вам вообще не нужно делать из этого никаких выводов. Мне, вероятно, следовало добавить, что мистер Маллер – мой коллега, так что мы здесь оказались еще и по личным мотивам, равно как и из профессиональных соображений.

Он с минуту раздумывал.

– Я не встречался с подобным проявлением дружбы и товарищества с тех пор, как уволился из армии. Если бы без вести пропал я, не могу припомнить ни единого человека, кто сделал бы нечто большее, чем пара телефонных звонков, чтобы меня отыскать.

– Даже ваша мама?

Он улыбнулся:

– Ну разве что она. И может быть, мои дети – через какое-то время. Ну и, конечно же, налоговая служба – они тут же заявятся, стоит лишь пропустить очередной квартальный платеж.

Ни я, ни Кейт не стали это комментировать.

Мэдокс закурил новую сигарету и выпустил несколько колечек.

– Забытое искусство. Могу я предложить вам сигарету?

Мы отказались.

Я еще раз оглядел комнату и тут заметил в темном углу два уставившихся на меня блестящих глаза. Присмотревшись, я понял, что это просто его огромный черный медведь. Он стоял на задних лапах, угрожающе подняв передние. Я, конечно, понимал, что он давно сдох и чучело, но все-таки вздрогнул.

– Это вы его застрелили? – спросил я Мэдокса.

– Я.

– Где?

– Здесь, на нашей территории. Они иногда пролезают сквозь ограду.

– И вы в них стреляете?

– Ну, если это не в сезон охоты, мы стреляем транквилизатором, а потом вывозим их. А почему вы спрашиваете?

– Я не люблю медведей.

– У вас были с ними неудачные встречи?

– Нет, я стараюсь таких встреч избегать. Слушайте, а как по-вашему, пуля из девятимиллиметрового «глока» может остановить медведя?

– Не думаю. И надеюсь, вам никогда не придется это выяснять.

– Я тоже на это надеюсь. А у вас на территории поставлены капканы на медведей?

– Конечно, нет. Мои гости гуляют по всему участку, и я вовсе не хочу, чтобы кто-то из них попал в капкан. – И добавил: – Это относится и к забравшимся к нам нарушителям. За такое можно под суд угодить. – Он взглянул на часы: – Итак, если…

– Еще пара вопросов, пока не принесли кофе.

Он не ответил, и я спросил:

– Значит, вы охотник?

– Да, иногда охочусь.

– И все это ваши трофеи?

– Да. Я чучела не покупаю, как некоторые.

– Значит, вы хороший стрелок?

– Я был снайпером в армии, да и сейчас могу положить оленя с двухсот ярдов.

– Это здорово. А этот медведь был от вас близко?

– Близко. Я этих хищников всегда поближе подпускаю. – Он посмотрел на меня, и мне подумалось, что этот тип сейчас всеми силами старается проникнуть в мысли вашего покорного слуги. – Именно такая охота больше всего возбуждает, – добавил он и вдруг спросил: – А какое это имеет отношение к исчезновению мистера Маллера?

– Никакого.

Мы смотрели друг на друга; он как будто ждал, что я объясню ему, почему интересуюсь всем этим. И я сказал:

– Мы просто беседуем. – Но тут же задал новый вопрос: – Стало быть, это частный клуб?

– Да.

– А мне в него можно вступить? Я белый. Ирландско-английская кровь. Католик, как Христофор Колумб, но могу и перейти в другую веру. Венчался в методистской церкви.

– Мы не предъявляем никаких подобных требований, – проинформировал меня мистер Мэдокс. – И не делаем никаких исключений. Однако в настоящий момент новых членов не принимаем.

– А женщин вы принимаете? – спросила Кейт.

Он улыбнулся:

– Лично я – да. Но членство в клубе открыто только для мужчин.

– Почему?

– Потому что я так хочу.

Появился Карл с подносом, который поставил на кофейный столик. И спросил меня:

– Кофе с молоком годится?

– Отлично!

Он указал на маленький серебряный кофейник для мисс Мэйфилд и осведомился:

– Это все?

Мы покивали, и Карл исчез.

Мистер Мэдокс подошел к серванту, чтобы вновь наполнить виски свой стакан, и я сказал ему:

– Я бы тоже выпил немного.

Он улыбнулся мне через плечо:

– Вам придется пить чистое.

Налил виски в два стакана, повернулся и заметил:

– У меня вроде как возникли проблемы с приготовлением льда.

«Руди, старый засранец, я тебе твою антенну в задницу вобью!»

Но главное я понял: Мэдокс знал, что к нему кто-то едет, и тем не менее даже не попытался избежать встречи с неизвестными визитерами, хотя его головорезы из караулки сообщили о федеральных агентах. Понятное дело, он решил прощупать нас, пока мы прощупываем его.

Мистер Мэдокс протянул мне хрустальный стакан и провозгласил:

– С Днем Колумба! – Мы чокнулись, и он сел, скрестив ноги, отпил виски и уставился в пламя камина.

Тут проснулся Кайзер Вильгельм и ткнулся в кресло хозяина, чтобы тот почесал ему за ушком. Глупый пес уставился на меня, а я уставился на него. Он отвел глаза первым – значит, я выиграл.

Кейт попивала свой кофеек. Потом нарушила молчание:

– Вы сказали, к вам на уик-энд приезжали шестнадцать гостей.

– Правильно. – Мэдокс снова посмотрел на часы. – Думаю, к настоящему времени все они уже разъехались.

– Нам, возможно, понадобится побеседовать с ними, – сообщила Кейт. – Стало быть, мне нужно узнать их фамилии и координаты.

Мэдокс такого не ожидал и на мгновение даже лишился дара речи, что, я полагаю, для него необычно.

– Да зачем?..

– На случай если они видели или слышали что-то имеющее отношение к исчезновению мистера Маллера. Это стандартная процедура, – добавила она.

Ему эта стандартная процедура, кажется, очень не понравилась.

– Думаю, в этом совершенно нет необходимости. У нас тут никто ничего не видел и не слышал. И еще, пожалуйста, поймите, это частный клуб, члены которого не желают, чтобы кто-то совал нос в их дела.

– Я могу понять это их желание, но нам все же необходимо выяснить, кто что видел или слышал.

Он отпил большой глоток виски.

– Я не адвокат, как вы, однако, насколько мне известно, если это не уголовное дело – а оно таковым не является – и не гражданское – под это определение оно тоже не подпадает, – я не обязан сообщать вам имена своих гостей. Точно так же как и вы не обязаны сообщать фамилии своих.

Тут уж и я не удержался:

– У меня в гостях в прошлый уик-энд были мои дядюшка с тетушкой – Джо и Агнес О'Лири. А у вас?

Он посмотрел на меня – трудно сказать, насколько оценив мой ход. Странно, но этот парень мне нравился: настоящий мужчина и все такое, – думаю, при других обстоятельствах мы даже могли бы стать приятелями. Может, если вся эта возня вызвана недоразумением и Харри уже обнаружили в каком-нибудь мотеле или где-то еще, мистер Мэдокс как-нибудь пригласит меня сюда на уик-энд вместе с нашими ребятами. А может, и не пригласит.

– Вы правы, – продолжала Кейт, – что по закону не обязаны открывать имена своих гостей – по крайней мере в настоящий момент, – но мы просим вас сделать это добровольно и именно сейчас, пока жизнь человека может быть в опасности.

Мистер Мэдокс обдумал сказанное.

– Мне необходимо посоветоваться с адвокатом.

– Вы же не любите адвокатов, – напомнила Кейт.

Он натянуто улыбнулся:

– Не люблю, но еще больше не люблю своего проктолога. – И продолжил: – Я свяжусь с людьми, которые здесь были, и посмотрим, позволят ли они сообщить их фамилии.

– Пожалуйста, только побыстрее, – согласилась она. – И раз уж мы занялись этим, мне нужны также фамилии и контактные телефоны ваших служащих. Позвоните мне сегодня же вечером. Мы с мистером Кори остановились в «Деле».

У него поднялись брови.

– У вас проблемы с расходованием бюджета, выделенного на антитеррористическую деятельность?

Отлично. Этот парень мне все больше нравился. Я пояснил:

– Мы сняли один номер, чтобы сэкономить деньги налогоплательщиков.

Он снова поднял брови.

– Меня туда ничем не заманишь. – И снова посмотрел на часы, уже в третий раз. – Так коли уж мне предстоит сесть на телефон…

– Кстати, – перебил я, – заметил, что у вас тут сотовый принимает просто отлично, и видел вышку на холме. Это ретранслятор сотовой связи?

– Да.

– У вас, должно быть, хорошие знакомства где надо.

– То есть?

– То есть населения в этих краях, вероятно, меньше, чем в Центральном парке в воскресенье, и не думаю, чтобы многие тут имели сотовые телефоны. И тем не менее у вас стоит огромная и дорогостоящая вышка, прямо на вашей территории.

– Вы будете по-настоящему удивлены, узнав, сколько людей в сельской местности имеют сотовые телефоны, – сообщил Мэдокс. – А вообще я эту вышку сам поставил.

– Для себя?

– Для всех, у кого есть мобильники. Мои соседи очень довольны.

– Я что-то никаких соседей тут не видел.

– К чему вы ведете?

– А веду я к тому, что у агента Маллера был сотовый телефон. Он сделал несколько звонков отсюда, и ему сюда звонили. А теперь он никому не звонит и не принимает звонков. Поэтому мы и обеспокоены. Он, может быть, ранен или хуже того.

– Иногда, – ответил мистер Мэдокс, – связь пропадает, поскольку следующие релейные вышки далеко отсюда. Порой люди теряют или повреждают свои трубки. Бывает, телефонная компания проводит в данном районе сервисные работы, трубка выходит из строя, аккумулятор садится. Я бы не стал придавать такое значение сотовому телефону, не отвечающему на звонки. А если бы придавал, то только решив, что моих детей похитили марсиане.

Я улыбнулся:

– Правильно. Мы и не придаем этому особого значения.

– Вот и хорошо. – Он выпрямил ноги и наклонился вперед: – Что-нибудь еще?

– Да. Это какой марки виски?

– Частный подвал, солодовое. Хотите взять с собой бутылку?

– Весьма щедрый жест с вашей стороны, но я не вправе принимать подарки. Могу, конечно, выпить бутылку здесь, и тогда это не будет нарушением служебной этики.

– Тогда еще по одной, на дорожку?

– С тутошними дорогами мне и в трезвом виде будет трудновато добраться до «Дела». – И предложил: – Мы с мисс Мэйфилд с удовольствием присоединимся к вашим служащим, когда они отправятся на поиски. А потом останемся здесь на ночь. Это возможно?

– Нет. Это против клубных правил. К тому же штатные сотрудники уезжают на заслуженные выходные после трехдневного уик-энда.

– Да мне и не нужно много обслуги. И нам хватит одной комнаты.

Но он удивил меня, ответив:

– Интересный вы человек! Извините, не могу предоставить вам ночлег. Но если хотите, можете переночевать в местном мотеле. Кто-нибудь из служащих проводит вас до Саут-Колтона. Вы, вероятно, проезжали его на пути сюда.

– Да, кажется, проезжали. – Я решил, что виски слегка развязало ему язык, и именно поэтому он нашел меня интересным. – Не хочу задерживать вас с этими телефонными звонками, но если есть еще минутка, расскажите о вашем клубе. Он меня очень заинтересовал.

Мэдокс молчал.

– Тут никакой связи с исчезновением Маллера. Просто все это производит потрясающее впечатление. С чего вы начали? И чем тут занимаетесь? Охота, рыбная ловля?

Бэйн Мэдокс закурил еще одну сигарету, откинулся назад и снова скрестил ноги.

– Ну, первое – это название. В тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году я стал лейтенантом армии США и получил назначение в Форт-Беннинг, штат Джорджия. И оставался там до отправки во Вьетнам. В Беннинге было несколько офицерских клубов – маленькие клубные заведения, где собирались младшие офицеры, подальше от начальства, торчавшего в главном клубе.

– Отличная мысль. Я ведь был копом до того, как вошел в состав АТОГ, и никогда не заходил в те бары, где торчало начальство.

– Вот именно. Там был один клуб, расположенный в лесу, в местечке под названием Кастер-Хилл; он так и назывался: «Офицерский клуб „Кастер-Хилл“». Здание было довольно скромное и походило на охотничий домик.

– Ага. Понимаю, куда вы ведете.

– Да. Итак, несколько молодых офицеров собирались там пару раз в неделю – пили пиво, ели дрянную пиццу и болтали о жизни, о войне, о женщинах и о политике.

Мистер Мэдокс, кажется, забыл, где находится, перенесся в другое место и другое время. В комнате стало тихо, слышалось только потрескивание поленьев в камине, где уже почти погас огонь.

Он наконец вернулся назад и продолжил:

– Это было плохое время – и для страны, и для армии. Дисциплина пошла к чертовой матери, нация раскололась, в городах то и дело вспыхивали мятежи, выросло число убийств, с фронта поступали плохие вести… наши одноклассники, наши знакомые гибли во Вьетнаме или возвращались домой изуродованными… и физически, и морально, и духовно… и именно об этом мы и говорили.

Он прикончил свое виски и закурил еще одну сигарету.

– Мы чувствовали себя… преданными. Считали, что наши жертвы, наш патриотизм, служба и вера стали никому не нужны, а большая часть населения страны их просто презирает. – Он посмотрел на нас. – Ничего нового, такое не раз бывало в истории мира, но для Америки случилось впервые.

Мы с Кейт никак это не прокомментировали.

Мэдокс продолжил:

– Ну вот, мы озлобились, потом стали превращаться в радикалов, вы бы это именно так назвали… и поклялись… что, если выживем, посвятим себя борьбе за правое дело против зла.

Не думаю, что клятва была именно такой. На ум пришло слово «отмщение».

– Большая часть из нас отправилась за море. Некоторые вернулись, и мы продолжали поддерживать связь. Кто-то, подобно мне, оставался в армии, но большинство уволились, выполнив свой долг. Многие добились успеха, и мы часто помогали тем, кому это не удалось, или тем, кому требовалось ускорить карьерный рост или получить рекомендации для более приличной работы. Классическая группа старых товарищей по оружию, но этот кружок зародился в плавильном котле беспокойного и бурного периода; наша дружба закалилась в огне войны, в кровавых боях, она выдержала проверку временем, годами мытарств среди дикой пустыни, в которую превратилась Америка. А потом, когда мы стали старше и добились еще больших успехов, по мере роста… нашего влияния и того, как Америка начала восстанавливать свою мощь и вновь обретать собственный путь развития, мы поняли, что с нами теперь считаются.

Он снова замолчал и оглянулся по сторонам, словно подумав, как сюда попал, в этот огромный охотничий дом, так далеко отстоящий от маленького офицерского клуба в Джорджии. Потом сказал:

– Я построил этот дом около двадцати лет назад как место для наших собраний.

– Значит, вы, ребята, приезжаете сюда не просто охотиться и ловить рыбу, – подвел я итог. – Ваши сборища имеют деловой аспект, и, вероятно, политический тоже.

Он обдумал свой ответ.

– Мы были… мы участвовали в войне против коммунизма, и могу сказать совершенно искренне и с некоторой гордостью, что многие члены нашего клуба оказались весьма полезны для конечной победы над этой гнусной идеологией и для завершения «холодной войны». – Он посмотрел на нас и добавил: – А теперь… теперь у нас новый враг. Так постоянно бывает – всегда появляется новый враг.

– И что? – спросил я. – Вы снова ввязались в драку?

Он пожал плечами:

– Не в такой мере, как в годы «холодной войны». Мы уже постарели; мы хорошо дрались в свое время и теперь заслуживаем мирной отставки. – Он снова взглянул на Кейт, потом на меня и заметил: – Теперь это дело вашего поколения – бороться и драться.

– Стало быть, все члены вашего клуба – ветераны армии и первого «Кастер-Хилл»? – спросил я.

– Ну, не совсем так. Некоторые уже умерли, другие просто исчезли, кто-то вышел из клуба. За эти годы у нас прибавилось и новых членов, людей, разделяющих наши взгляды, и тех, кто пережил те же тяжелые времена. Мы сделали их почетными членами изначального «Офицерского клуба „Кастер-Хилл“» образца шестьдесят восьмого года, основанного в Форт-Беннинге, штат Джорджия.

Я задумался над этим. Богатые и влиятельные люди встречаются по уик-эндам в этом отдаленном охотничьем клубе, что тут особенного? Министерство юстиции, видимо, переживает очередной приступ подозрительности и паранойи.

Но с другой стороны…

– Что ж, – сказал я, – спасибо, что поделились с нами своими воспоминаниями. Это чрезвычайно интересно, и, может, вам следует писать мемуары.

Он улыбнулся:

– Тогда мы все отправимся в тюрьму.

– Простите?

– За некоторые наши дела времен «холодной войны». Мы иногда немного перегибали палку.

– Да ну?

– Но все хорошо, что хорошо кончается. Вы разве не согласны, что для борьбы с монстрами нужно хотя бы иногда и самому становиться монстром?

– Нет, не согласен, – ответил я.

Кейт меня поддержала:

– Мы должны честно сражаться за честные идеалы. Вот что отличает нас от них.

– Ну что же, – ответил Мэдокс, – когда кто-то нацеливает на вас ракету с ядерным зарядом, вы вполне оправданно можете врезать ему сапогом по яйцам.

Я понял его точку зрения, но подобные аргументы можно приводить годами без всякой пользы, а я уже пришел к выводу, что он давно живет с этими доводами и решил для себя все вопросы, еще когда сидел в клубе над пивом и дрянной пиццей.

Я всегда считал, что люди этого поколения, ставшие взрослыми в шестидесятые, несколько отличаются от нас; они, наверное, все в шрамах и таят в душе досаду на те времена. Но мне платят вовсе не за то, чтобы я раздумывал над подобными проблемами или предлагал им бесплатную психологическую помощь.

Тем не менее я заявил мистеру Мэдоксу:

– Значит, у вас все же есть друзья, которые бросятся на поиски, если вы вдруг исчезнете.

Он посмотрел на меня или, может быть, сквозь меня:

– Вы полагаете? Раньше было именно так. Когда я был юн и носил военную форму… Думаю, все они уже ушли от нас… вот разве что Карл… Он служил у меня во Вьетнаме. Карл и Кайзер Вильгельм – они мне действительно преданы.

Ну что же, окажись под рукой санки под названием «Розовый бутон», я бы бросил их в камин. [17]17
  Аллюзия на эпизод из фильма Орсона Уэллса «Гражданин Кейн» (1941). Умирая, Кейн вспоминает свою жизнь и санки под названием «Розовый бутон» как символ единственного момента в своем голодном детстве, когда он был счастлив. Далее, уже после его смерти, рабочие разбирают оставшиеся после него вещи и бросают в печь всякий хлам, в том числе и эти санки. И надпись на них – «Розовый бутон» – чернеет в огне и исчезает.


[Закрыть]Вместо этого я поднялся и сказал:

– Спасибо, что уделили нам столько времени.

Кейт тоже встала и взяла свой портфель.

Мэдокс, кажется, несколько удивился, что уже избавляется от нас, и мне на секунду почудилось, будто он разочарован.

– Вы намерены присоединиться к моим служащим и принять участие в поисках?

Я был уверен, что до темноты мы с Кейт вряд ли чего добьемся, объезжая эти шестнадцать тысяч акров вместе с охранниками Мэдокса.

– Мистер Кори? – настаивал он.

С другой стороны, я был не прочь осмотреть эту его территорию. Но ведь нам с Кейт вообще не полагалось здесь находиться, и мы уже опоздали на встречу с майором Шеффером в управлении полиции штата. Я бросил взгляд на Кейт и ответил:

– Мы оставим поиски на усмотрение вашей охраны, а утром вернемся.

– Отлично, – кивнул он и сказал: – Я пошлю своих людей сейчас же. И распоряжусь приготовить на завтра все карты местности для поисковых групп и предоставлю в их распоряжение мои машины и людей.

– Но вы же сказали, что ваши служащие разъезжаются на выходные, – напомнила Кейт.

– Домашняя обслуга – да, уедет. Но охрана останется здесь.

– Можно спросить, зачем вам так много охраны?

– На самом деле их не так уж много, если принять во внимание, что они дежурят посменно, двадцать четыре часа в сутки, все семь дней в неделю и круглый год.

– А зачем вам такая охрана?

– Дом, подобный нашему, всегда привлекает нежелательное внимание. Кроме того, сил местной полиции и полиции штата не хватает на здешнюю территорию, да и находятся они далеко от нас. Так что я вынужден полагаться на собственную охрану.

Она не стала развивать эту тему дальше, и Бэйн Мэдокс сказал:

– Я провожу вас.

Мы пошли к двери, и по пути я спросил у него:

– Вы завтра здесь будете?

– Возможно. – Он помолчал. – Точно еще не знаю.

И два его реактивных самолета пока в воздухе.

– А вообще где вы живете постоянно? – спросил я.

– В Нью-Йорке.

– Но у вас есть и другие дома?

– Да, несколько.

– А как вы отсюда до них добираетесь? Машиной? Самолетом?

– Обычно меня кто-нибудь отвозит в местный аэропорт, в Саранак-Лейк. А почему вы спрашиваете?

– Просто хочу быть уверенным, что застану вас здесь завтра. У вас есть сотовый телефон?

– Я никому не даю свой номер, но если вы позвоните по номеру охраны, дежурный найдет меня. Если мы что-то здесь обнаружим, я сообщу вам в «Дело». – Он дал мне номер телефона охраны. – Но мы, видимо, увидимся утром.

– Увидимся. Кстати, у вас есть личный самолет?

– Есть, – помедлив, ответил он. – Почему вы спрашиваете?

– А вам можно дозвониться, если вы в самолете?

– Обычно да. Но почему?..

– Вы планируете куда-нибудь завтра лететь, внутри страны или за границу?

– Я отправляюсь туда, куда зовет мой бизнес. И не уверен, что вам необходимо это знать.

– Мне необходимо знать, что я свяжусь с вами, если возникнут проблемы или недопонимание со стороны ваших охранников, которые, кажется, весьма строго натасканы и некоммуникабельны.

– Именно за это им и платят, но я постараюсь, чтобы они осознали – вы и мисс Мэйфилд имеете право связаться со мной, а поисковые группы могут свободно действовать на нашей территории.

– Отлично. Это все, что нам нужно.

Мы прошли через библиотеку в вестибюль, и я сказал:

– Значит, вы сами все тут построили.

– Да. В восемьдесят втором году. Еще ребенком я всегда восхищался огромными охотничьими домами в здешних местах и за́мками, построенными миллионерами в начале прошлого века, – их тут называют «Большие виллы». Кстати, «Дело», где вы остановились, это бывшая большая вилла Рокфеллера.

– Да, мне сообщили. Кстати, у вас не найдется смокинга? Я бы позаимствовал.

– Я бы предпочел ужин в номере.

– Я тоже. А почему вы не купили один из этих старых замков, которые, наверное, сплошь и рядом продаются?

Он на минуту задумался.

– Ну я посмотрел несколько, но вот это – отдельное владение прямо в парке штата, и я купил его за триста тысяч долларов. Меньше чем по двадцать долларов за акр. Самое удачное мое капиталовложение.

– Удачнее, чем в нефть?

Он немного помолчал.

– Полагаю, вам известно, что́ я собой представляю.

– Ну, вы не из категории никому не известных людей.

– Я стараюсь особенно не высовываться. Но это не всегда возможно. Потому-то у меня такая охрана.

– Ага, понятно. Хорошо придумано. Никто вас здесь не достанет.

– Вряд ли кто-то за мной охотится.

– Ну, трудно сказать… – Это он полностью проигнорировал, и я продолжил расспросы: – Слушайте, а какой прогноз на цены на нефть? Подскочат или упадут?

– Этого никто не знает.

– Что и пугает.

Он улыбнулся:

– Считайте, пятьдесят долларов за баррель, раз уж война с Ираком на пороге. – И добавил: – Я вам этого не говорил.

– Вас понял.

Он, кажется, хотел поговорить еще, что для меня было только кстати, и поэтому обратил наше внимание на стену, на которой красовались дюжины две бронзовых табличек с именами и датами.

– Это память о людях, с которыми я служил, с указанием дат их смерти. Самые ранние – тех, кто погиб во Вьетнаме, более поздние – погибших на других войнах или умерших естественной смертью. – Он подошел ближе к стене. – Я строил все это отчасти как мемориал в честь ушедших от нас, как память о нашей юности, еще в офицерском клубе «Кастер-Хилл», и как место сбора живых в День ветеранов и в День памяти погибших на войне.

Несколько минут все мы молчали, потом Кейт сказала:

– Здорово получилось.

Бэйн Мэдокс еще некоторое время неотрывно смотрел на бронзовые таблички с именами, потом обернулся к нам.

– Помимо всего прочего, я ставил здесь эту стену в самый разгар «холодной войны», и вы, наверное, помните, что средства массовой информации всячески старались тогда вогнать страну в истерию, поскольку Рейган якобы ведет нас прямо к ядерному Армагеддону.

– Ага, помню, – подтвердил я. – Это и меня захватило, на некоторое время. Я тогда начал ящиками закупать пиво и маринованный перец чили.

Мэдокс вежливо выслушал мой бред, потом продолжил:

– Я, правда, никогда не считал, что дело дойдет до обмена ядерными ударами – это невозможно при условиях взаимно гарантированного уничтожения, – однако некоторые идиоты из СМИ и Голливуда уже успели всех нас записать в мертвецы. В массе своей все они – истеричные старухи.

– Это оскорбление в адрес пожилых леди.

– Как бы то ни было, именно эта мысль, полагаю, подвигла меня здесь строиться. К тому же так думала и моя жена.

– Вы женаты?

– Теперь нет.

– Она в демократической партии или?..

– Она обычный потребитель с десятком кредитных карт в кармане.

– Стало быть, у вас тут есть и бомбоубежище на случай ядерной войны, с полной защитой от радиоактивных осадков?

– Есть. Совершенно бессмысленная трата денег, но она так хотела.

– Ну, – заметил я, – радиоактивные осадки – штука опасная.

– Опасность радиоактивных осадков сильно преувеличена.

Никогда в жизни не слышал, чтобы к радиоактивным осадкам относились вот таким образом; мне даже на минутку показалось, будто я беседую с доктором Стрейнджлавом. [18]18
  Герой фильма Стэнли Кубрика «Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не волноваться и полюбил атомную бомбу», антимилитаристской сатиры на американское правительство времен «холодной войны».


[Закрыть]

Мэдокс взглянул на настенные часы с кукушкой – явно сувенир из Шварцвальда – и произнес:

– Я бы показал вам окрестности, но, думаю, у вас много и своих дел.

– Мы вернемся завтра, прямо на рассвете, – напомнил я.

Он кивнул и направился к двери.

– Отличная у вас картина – битва при Литл-Бигхорн.

– Спасибо. Очень старая картина, автор неизвестен, но, полагаю, это не самое точное воспроизведение последних минут того боя.

– Да кто теперь скажет? Они же все погибли.

– Индейцы погибли не все.

Я уже хотел было повторить ему свою любимую шутку, но поймал строгий взгляд Кейт и вместо этого сказал:

– Ну что ж, они были отчаянные ребята и смелые.

– Боюсь, больше отчаянные, чем смелые, – заметил он. – Я служил в Седьмом кавалерийском. Это полк Кастера.

– Однако вы не выглядите таким старым… – И я кивнул в сторону полотна на стене.

– Во Вьетнаме, мистер Кори. Полк по-прежнему существует.

– А-а… понятно.

Он остановился у двери, и повисло неловкое молчание. В такие моменты я обычно обескураживаю подозреваемого чем-нибудь неожиданным, заставляя его потом мучиться бессонницей. Но, сказать откровенно, в моем колчане уже не осталось стрел, если воспользоваться такой подходящей метафорой, и я не был уверен, что Бэйн Мэдокс имеет какое-то отношение к исчезновению Харри Маллера. Поэтому сказал:

– Спасибо за помощь и содействие.

– Я сейчас пошлю своих людей на поиски, – ответил он. – А пока, если воздушная разведка принесет какие-то результаты, попросите полицию штата позвонить по номеру охраны, что я вам дал, и я направлю людей в то место, где вертолет что-то обнаружит. Если повезет, мы можем найти вашего парня еще сегодня.

– Думаю, молитвы тоже помогут.

– Пока нет заморозков, – заметил Мэдокс, – человек способен держаться в лесу неделями, если не очень серьезно ранен.

Он открыл дверь, и все мы вышли на веранду. Я отметил, что прокатная машина из фирмы «Энтерпрайз», стоявшая перед домом, исчезла.

– Мне хотелось бы поблагодарить вас за службу стране, – произнес я.

Он кивнул.

– Да, спасибо вам, – поддержала меня Кейт.

– Вы тоже ей служите – другими средствами и на другой войне, – ответил он. – И вам за это спасибо. Эта схватка может оказаться самой крутой из всех, в которых мы участвовали. Не отступайте. Мы победим.

– Мы победим, – повторила Кейт.

– Мы победим, – еще раз сказал мистер Мэдокс и добавил: – Надеюсь прожить достаточно долго, чтобы увидеть, как сигнал опасности постоянно горит зеленым светом.