Текст книги "Адское пламя"

Автор книги: Нельсон Демилль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 36 страниц)

– Да, наверное. Я уже чувствую себя новым человеком. – Я сменил тему: – А где вы охотились с Мэдоксом?

– На территории клуба.

– Что-нибудь интересное заметили?

– Ага. Деревья. Меня провели в дом, где он меня встретил. Огромное строение. Потом пошли стрелять оленей. Вшестером. Я, он, один из моих сержантов и трое его друзей из города. Ленч нам подали в лесу, а напитками угощали потом, уже в доме.

– Ничего необычного не заметили?

– Нет. А вы?

– Нет. Если не считать всю эту охрану. А вы видели ограду?

– Только мельком. Она вся оснащена прожекторами, как концлагерь, за исключением того, что все прожектора имеют датчики движения. И еще у Мэдокса есть своя ретрансляционная вышка сотовой связи.

– Зачем она ему?

– Он богат.

– Это так. Когда была эта ваша охота?

– Два сезона назад.

– Охотничьих сезона?

– Да. У нас тут имеется охотничий сезон, потом еще лыжный, сезон грязи и наводнений, мух и комаров и, наконец, сезон рыбной ловли. Когда я уезжал из города, там как раз открывался оперно-балетный сезон.

– Да, тут у вас не заскучаешь. Есть чем заняться.

– Ага, если нравится на свежем воздухе.

– Мне нравится. Кстати, я видел карту территории клуба «Кастер-Хилл», и там отмечены несколько надворных построек, стоящих отдельно от дома. Что в них размещается?

Он подумал, прежде чем ответить.

– Ну, я знаю, что в одной нечто вроде казармы. Для охраны. Есть еще большое, похожее на амбар здание – это для машин. И генераторная.

– У него есть электрогенераторы?

– Да. Три дизельных генератора.

– А зачем они ему?

– Зимой, во время снегопадов, тут часто случаются обрывы линий электропередачи. И большинство местных заводят генераторы – на всякий случай.

– Понятно. Вы видели эти генераторы?

– Нет. Они в каменном здании. Один парень из Потсдама, который обслуживает наш генератор, присматривает и за установленными в «Кастер-Хилл».

Я вспомнил три толстых кабеля, натянутых на столбах на территории клуба.

– И зачем в охотничьем доме нужно столько электричества?

– Я не знаю, сколько энергии дает каждый их генератор, но, полагаю, один или два – запасные, если какой-то выйдет из строя. Однако это интересный вопрос. Я выясню, сколько киловатт они вырабатывают.

– О'кей.

– Вы о чем думаете?

– Если честно, и сам не знаю. – Но вопрос о генераторах заставил меня поинтересоваться: – А что говорят о клубе «Кастер-Хилл»?

Он внимательно посмотрел мне в глаза.

– Вы убийство расследуете или намерены продолжить дело, начатое вашим другом?

– Я коп из отдела по расследованию убийств. Но очень любопытный. И люблю сплетни.

– Ну, сплетни самые обычные. Все, что угодно, начиная от диких пьяных оргий и до эксцентричных миллиардеров, греющихся на солнышке, наблюдая, как у них отрастают ногти.

– Хорошо. А Мэдокс приезжает в город?

– Почти никогда. Но его нередко можно увидеть в Саранак-Лейк или в Лейк-Плэсид.

– Кто-нибудь когда-нибудь видел бывшую миссис Мэдокс?

– Не знаю. Она уже давно исчезла со сцены.

– Подружка имеется?

– Я про такую ничего не слышал.

– Бойфренд?

– Он производит впечатление рафинированного джентльмена, но в нем есть что-то от мачо. Как вам кажется?

– Точно так же. Думаю, он из нормальной мужской команды. А часто он бывает в своем клубе?

– Не имею представления. Обычно полицию штата или местного шерифа предупреждают, когда обитатели таких вот охотничьих домов – их тут называют «Большие виллы» – разъезжаются, чтобы копы присматривали за их хозяйством. Но у Мэдокса охрана дежурит все время – круглосуточно, семь дней в неделю. Насколько мне известно, он никогда не оставляет свою собственность без присмотра.

Из того, что Мэдокс рассказывал нам с Кейт, я уже сделал определенные выводы. Теперь они получили подтверждение.

– А никому никогда не приходило в голову, что «Кастер-Хилл» вовсе не частный клуб охотников и рыболовов?

Он задумчиво отпил кофе.

– Ну, когда там все только строилось, а это было лет двадцать назад, за десять лет до того, как я сюда перебрался, я слышал, что в стройке не участвовал ни один местный подрядчик. И ходили слухи, будто там еще возводится убежище на случай ядерной войны и огораживается все это шестнадцатью милями ограды, что оказалось истинной правдой. А еще там установлены мощные радиоантенны и системы наблюдения и охраны по всему периметру, что тоже соответствует действительности. Полагаю, дизель-генераторы установили тогда же. Еще ходили слухи, будто туда приезжают какие-то странные люди, среди ночи тянутся грузовики с поклажей и так далее. Сами знаете, у людей в сельской местности полно свободного времени и богатое воображение. Но некоторые сплетни и слухи оказались правдой.

– Понятно. Так что там происходит, по мнению местных?

– Ну, моя информация получена только из вторых рук… Это было еще во времена «холодной войны», так что многие считали клуб секретной военной базой. Думаю, вполне логичное заключение, принимая во внимание размах строительства и то, что тогда беспокоило народ больше всего.

– Надо полагать. А поглубже никто этим не интересовался? Вопросы не задавал?

– Как я понимаю, задавать их было просто некому. Они там очень закрыто держались. И не имело бы никакого значения, начни кто-то из занятых на строительстве отрицать, что это государственная контора. Местные жители считают себя большими патриотами и, пока полагают, что тут строится нечто секретное и государственное, не станут совать туда нос и будут держаться подальше.

Я кивнул. Интересное наблюдение. Если вы миллиардер, стремящийся к безопасности и закрытому образу жизни, у вас вполне может возникнуть мысль распустить слухи, что это секретная военная база, замаскированная под частный охотничий клуб. Очень неплохая защита – не хуже, чем шестнадцать миль ограды.

– Но теперь-то, надо думать, все уже поняли, что это просто частный клуб охотников и рыболовов.

– Да нет, многие по-прежнему считают, что это секретная база.

Вот вам и преимущества политики Мэдокса, сохраняющего вокруг клуба завесу таинственности.

– Слушайте, в этом ведь нет ничего противозаконного – огораживать частную территорию забором и окружать системами безопасности, – сказал Шеффер. – Или нанимать частную охрану. Или даже устраивать оргии в стиле древних римлян. Богатые еще и не такие штучки выкидывают. Паранойя и эксцентричное поведение законом не запрещены.

– Да. Только паранойя и эксцентричное поведение никогда не являются самоцелью.

– Согласен. Но если Бэйн Мэдокс и связан с какими-то криминальными делами, мне об этом ничего не известно. А если вам известно больше, чем вы мне рассказываете, то лучше говорите прямо сейчас.

– Мне лишь сказали, что он имеет отношение к вздуванию цен на нефть.

Шеффер некоторое время раздумывал над моими словами, и я понял: у него те же проблемы с запудренными мозгами, что возникли у меня, когда я выслушивал Уолша.

– Стало быть, вы считаете, что Бэйн Мэдокс, нефтяной магнат и миллиардер, убил федерального агента, занимавшегося обычным наблюдением за прибывающими гостями, которые могли быть связаны с заговором с целью вздуть цены на нефть? Это выглядит несколько притянутым за уши, вам не кажется?

– Да… есть немного… если так ставить вопрос…

– А как еще его можно поставить? И какое это имеет отношение к национальной безопасности?

Отрадно отметить, что он слушал меня внимательно, ничего не пропуская, но сам вопрос был мне не по вкусу. Парень явно жаждал узнать побольше, и мне требовалось ему что-то подкинуть, но я, безусловно, не собирался сообщать про ядерную угрозу, так что решил немного слукавить:

– Видите ли, майор, нефть – это не просто черная тягучая дрянь. Я имею в виду, что Бэйн Мэдокс занимается вовсе не производством готового платья, понимаете? В делах, связанных с нефтью, возможно все, что угодно. Включая убийство.

Он не ответил, просто смотрел мне в глаза.

– Давайте сосредоточимся на расследовании убийства, – предложил я. – Если нам удастся пришить его Мэдоксу, это может привести и к другим интересным открытиям.

– Хорошо. Что-нибудь еще? Мне надо приниматься за работу.

Я взглянул на часы:

– Мне бы хотелось прямо сейчас проехать на место, где нашли тело.

– Уже слишком темно. Лучше я вас завтра туда отвезу.

– Но ведь там все можно осветить?

– Место происшествия охраняется, а криминалисты оттуда уже уехали. Ни дождя, ни снега, согласно прогнозу, не ожидается. Позвоните мне после семи утра, и я все устрою.

– Может, просто взглянуть хотя бы…

– Не гоните лошадей, детектив. Сводите лучше жену поужинать. Вам есть где остановиться?

– Да. В «Деле».

– Вы остановились в «Деле»?

– Ну да.

– У вас, ребята, что, проблемы с тем, как потратить федеральные ассигнования? А я вот получил из Вашингтона только несколько новых радиопередатчиков да собаку, натасканную на взрывчатку, – и то с аллергией.

Я улыбнулся:

– Ну, думаю, терроризм тут не слишком котируется.

– Может, не арабский терроризм. Но у нас есть и свои, доморощенные, со свихнутыми мозгами.

Я промолчал.

– Ваш друг именно этим здесь занимался? Проверял всяких сумасбродов с правыми взглядами?

– Не могу вам ответить.

Шеффер принял это за подтверждение и проинформировал меня несколько запоздало:

– Примерно десять лет назад, когда я только получил назначение сюда, тут шатались ребята из ФБР и задавали вопросы насчет Бэйна Мэдокса.

А вот это уже интересно.

– И что они хотели узнать?

– Говорили, что изучают его прошлое, поскольку мистера Мэдокса могут назначить на государственный пост.

Это стандартная лапша на уши, когда кого-то плотно изучают на предмет криминального прошлого, но может быть и правдой. В случае с мистером Бэйном Мэдоксом вполне допустимо, что его кандидатура рассматривалась для назначения в правительство, но не менее вероятно и изучение его криминальных деяний. В наши дни одно совершенно не обязательно исключает другое.

– Он получил этот пост? – спросил я Шеффера.

– Нет, насколько мне известно. Думаю, у них были несколько иные цели. Ну и, как вы полагаете, чего можно ждать от этого парня?

– Думаю, он рассчитывает получить от президента назначение в Комиссию ООН по глобальному потеплению.

– А он «за» или «против» этого?

Я вежливо улыбнулся:

– Что хорошо для Бэйна Мэдокса, хорошо и для всей планеты.

Майор встал и предложил:

– Пошли поищем вашу жену.

Мы вышли из кафетерия и направились в сторону вестибюля. Тут мне пришла в голову одна мысль, и я спросил его:

– Относительно этих старых слухов – кто-нибудь когда-нибудь говорил точно, что за секретная база тут строится?

– Снова взялись за клуб «Кастер-Хилл»?

– На минутку.

– И это поможет в расследовании убийства?

– Возможно. Никогда нельзя сказать заранее.

– Ну, тут ходило множество всяких догадок, одна умнее другой, о том, что там строит правительство.

– Например?

– Дайте вспомнить… Ну, например, специальный лагерь для тренировок по выживанию, безопасное убежище, ракетная шахта плюс еще школа радистов и станция радиоперехвата. Это потому что там полно электроники и антенн.

– А у вас тут сильные помехи от этой электроники?

– Нет. Ни малейших следов. Думаю, вся эта электроника давно не используется, если вообще использовалась когда-то, или они пользуются другими частотами, которые мы не принимаем.

Интересно, а Агентство национальной безопасности когда-нибудь проводило сканирование клуба «Кастер-Хилл»? Должны были проводить, если уж Минюст что-то заподозрил.

Кейт сидела в вестибюле и разговаривала с кем-то по мобильнику. Пока мы направлялись к ней, Шеффер успел сказать:

– Да, вот еще что вспомнил! У нас тут жил один ветеран ВМФ, так он всем говорил, что точно знает о делах в клубе «Кастер-Хилл», но рассказывать не имеет права.

Это звучало как полная чушь, но я все же осведомился:

– А как звали этого малого, помните?

– Нет… но попробую узнать. Кто-нибудь его наверняка помнит.

– Дайте мне знать.

– Ага… Кажется, его звали Фред. Да, Фред. И он говорил, что тамошнее строительство имеет отношение к подводным лодкам.

– К подводным лодкам? А что, у вас тут есть такие глубокие озера?

– Я просто передаю вам то, что вспомнил. Вообще, похоже, этот старый морской волк просто набивал себе цену.

Кейт оторвалась от телефона и встала:

– Извините. Я ждала этого звонка.

В вестибюле были люди, включая дежурного сержанта, так что Шеффер провозгласил для всеобщего сведения:

– Еще раз примите мои соболезнования по поводу гибели детектива Маллера. Можете быть совершенно уверены, что мы делаем все от нас зависящее, чтобы докопаться до причин этого трагического происшествия.

– Спасибо, – поблагодарил я. – И за кофе тоже.

– Вам объяснить, как проехать в «Дело»?

– Это было бы кстати.

Он дал необходимые пояснения и спросил:

– Сколько вы там пробудете?

– Пока не выгонят.

– Ну, при цене в тысячу баксов за ночь этого недолго придется ждать. Если вам еще что-то тут понадобится, дайте знать.

– Вообще-то… у вас тут с медведями никаких проблем не бывает?

Кейт демонстративно закатила глаза.

– Регион Адирондака – место обитания самой большой популяции черных медведей во всей восточной части Штатов. И вы, вполне возможно, столкнетесь в лесу с одним из них.

– Да? И что потом?

– Черные медведи не слишком агрессивны. Они, правда, любопытны, но умны и вполне могут пойти на сближение. Проблема в том, что для медведя человек означает пищу.

– Уверен, так оно и есть. Особенно когда он тебя кушает.

– Я хочу сказать, что люди – туристы и прочие – тащат с собой еду и медведям это известно. Они скорее предпочтут ваши запасы, чем вас самих. Но не подходите близко к медвежатам! Медведицы очень заботятся о своих малышах и всегда их защищают.

– Да откуда же мне знать, приблизился я к медвежатам или нет?

– На месте сразу поймете. И еще: медведи здорово активизируются после пяти часов вечера.

– А откуда им известно, который час?

– Не знаю. Просто будьте особенно осторожны после пяти пополудни. Именно в это время они отправляются за едой.

– Хорошо. Вот еще какой вопрос: девятимиллиметровая пуля из «глока» способна остановить медведя?

– Никогда не стреляйте в медведей, детектив, – предупредил майор Шеффер. – Это ведь вы вторгаетесь на их территорию. Так что ведите себя прилично. И радуйтесь, что они еще есть.

– Отличный совет, – одобрила Кейт.

Я так не думал.

– У нас уже много лет не было смертельных случаев при встречах с медведями, – завершил Шеффер разговор на медвежью тему.

– Это радует.

– Вон там, на столике, есть буклет о медведях. Возьмите почитать, пригодится.

Если эти гребаные медведи такие умные и любопытные, могли бы тоже почитать соответствующую литературу.

Кейт нашла нужный буклет и вручила майору Шефферу свою визитку:

– Там указан номер моего сотового.

Мы обменялись рукопожатиями и пошли с Кейт через освещенную парковочную площадку.

– Не желаю больше ничего слышать про медведей! – заявила она. – Никогда!

– Ты лучше почитай этот буклет.

– Сам его читай! – И сунула книжицу мне в карман. – Шеффер рассказал тебе что-нибудь интересное?

– Да-а… Клуб «Кастер-Хилл» – это секретная военно-морская база, имеющая отношение к подводным лодкам.

– Подводным лодкам? Именно это сказал тебе Шеффер?

– Нет. Это сказал Фред.

– Кто такой Фред?

– Не знаю. Но Фреду известно больше, чем нам.

Глава 27

Мы забрались в машину, я запустил двигатель и вырулил на дорогу.

Когда мы выезжали из Рэй-Брук, Кейт потребовала:

– О'кей, рассказывай, что тебе сообщил майор Шеффер.

– Расскажу потом. Я сейчас думаю.

– О чем?

– О том, что сказал Шеффер.

– Что именно?

– Пытаюсь вспомнить… Что-то заставило меня подумать еще кое о чем…

– И о чем же?

– Пока не знаю. Ага, вот и перекресток.

– Держись… поворачивай налево. Может, лучше я поведу, а ты будешь думать?

– Нет. И перестань меня дергать. Мне вообще ничего не следовало тебе говорить. Ты сама всегда так поступаешь.

– Ничего подобного! А вот если ты расскажешь о Шеффере, то наверняка вспомнишь, что забыл.

– Ну ладно. – Я свернул на шоссе восемьдесят шесть, темное и пустое, и, прибавив газу, начал пересказывать Кейт свою беседу с Шеффером. Кейт хороший слушатель, а я неплохой передатчик фактов, когда хочу таким быть. Но факты и логика вовсе не одно и то же, и я никак не мог припомнить ассоциацию, высветившую что-то у меня в памяти.

Когда я закончил свой рассказ, Кейт спросила:

– Ну, вспомнилось?

– Нет. Смени тему.

– Хорошо. Тебе это поможет. Как ты думаешь, клуб «Кастер-Хилл» мог раньше быть государственным сооружением?

– Нет. Это собственное шоу Бэйна Мэдокса, от начала и до конца. Как у доктора Ноу. [20]20
  Персонаж одноименного романа Йена Флеминга, маньяк с претензиями на мировое господство, противник Джеймса Бонда.


[Закрыть]

– Мистер Бонд. Стало быть, ты полагаешь, что это не просто охотничий клуб и даже не место, где, возможно, встречаются заговорщики?

– Ага… Там вроде как имеется… ну, скажем, оборудование такого уровня, которое никак не сочетается с заявленной целью создания этого клуба. Если, конечно, не обращать внимания на то, что жена Мэдокса, по его словам, хотела соорудить там убежище на случай атомной войны.

– По-моему, это просто часть дымовой завесы – логическое объяснение того, что, как он уверен, в конечном итоге станет нам известно о строительстве этого заведения двадцать лет назад.

– Ты нынче так и блещешь яркими идеями.

– Спасибо, Джон. А вот ты необычайно туп и неостроумен.

– Это все горный воздух – затуманивает мозги.

– Видимо, да. Тебе следовало выжать побольше информации из майора Шеффера на этот счет.

Я ответил, подпустив немного яда:

– Я делал все, чтобы добиться его добровольного сотрудничества. Однако это не так-то легко – допрашивать полицейского.

– Когда ты заставил меня уйти, я уж решила, что вы немедленно броситесь друг другу в объятия и раскроете душу.

Слова «Чтоб тебе…» уже готовы были соскочить с моего языка, но ведь именно так начинаются ссоры. Я сдержался и сказал вместо этого:

– Мы с тобой еще попробуем на него нажать, дорогая. Завтра.

– Может, тебе следовало ему рассказать, что́ мы обнаружили в кармане Харри?

– Зачем?

– Ну, во-первых, это все равно необходимо сделать, а во-вторых, он может знать, что такое СНЧ.

– Сомневаюсь.

– И когда ты намерен выдать ему эту информацию?

– В этом нет никакой необходимости. Твои коллеги из ФБР – такие траханые умники – и сами это обнаружат. А если нет, это сделает полиция штата. В противном случае мы просто спросим у Бэйна Мэдокса, что означают МЭД, ЯДЕ и СНЧ.

– Может, именно так и нужно сделать. Уж он-то знает.

– Воистину знает. Погоди… Вспомнил!

Она аж подпрыгнула на своем сиденье и повернулась ко мне:

– Что?! Ты знаешь, что это значит?

– Да, да, да! Знаю! Первые два слова, видимо, сокращения – «сумасшедший» [21]21
  МЭД читается так же, как английское слово mad, «сумасшедший».


[Закрыть]и «ядерный», а СНЧ – аббревиатура.

– И что она означает?

– А означает она то, что Харри думал про Бэйна Мэдокса: Сволочь, Негодяй, Чудовище.

– Ты засранец, – отмахнулась она.

Дальше мы поехали молча, погруженные в собственные мысли.

Кейт первая нарушила молчание:

– Есть такая группа, называется «Свобода – надежда человечества». СНЧ.

– Да ну?

– Наш отдел внутренней безопасности занимается ею.

– Ну и?..

– Они увлекаются тем, что мы называем экологическим терроризмом. Поджигают стройки, спасая природу, вбивают стальные скобы в деревья, чтобы ломать цепные пилы, даже мины закладывали в нефтеналивные танкеры.

– Хорошо. Стало быть, ты думаешь, что Мэдокс намерен подложить ядерное устройство под следующее собрание членов клуба?

– Ну не знаю… Но тут может быть какая-то связь… СНЧ… нефть… Мэдокс…

– Ты забыла про ЯДЕ.

– Нет, помню… Просто пытаюсь связать все это воедино. Ты тоже попробуй.

– Не думаю, что мистер Бэйн Мэдокс, уверенный, что внес значительный вклад в победу над Советским Союзом, теперь опустился до возни с бандой кретинов, портящих деревья, и баб с волосатыми ногами.

– Это все же лучше, чем Сволочь, Негодяй, Чудовище, – пожала она плечами.

– Не намного.

Ярко-оранжевый полумесяц закрыли рваные облака. В свете фар замелькали опадающие с деревьев листья.

Мы все еще находились на территории парка, но в этом месте государственные земли вроде бы перемежались с частными, поскольку вдоль шоссе то и дело попадались жилые дома. На лужайках перед ними я заметил сезонную рекламу – здесь продавали тыквы, кукурузу и прочее. Попадались также выставки, приготовленные к празднованию Хэллоуина, – ведьмы, скелеты, вампиры и прочие разнообразные идиотские штучки. Осень была чертовски красива и восхитительно зловеща и мрачна.

– Ты любишь осень? – спросил я Кейт.

– Нет. Осень – это мрак и смерть. Я люблю весну.

– А мне нравится осень. Стало быть, я нуждаюсь в срочной помощи?

– Да, и сам это знаешь.

– Точно. Слушай, я однажды в школе такой стишок выучил… Хочешь, прочту?

– Конечно. Давай.

– О'кей… – Я прочистил глотку и продекламировал:

 
Осень настала, мрак и лишенья.
Ждет нас дорога, тропка в забвенье.
Ты приготовил свой смертный корабль?
Не приготовил? Не хочешь? А жаль.
 

– Бред душевнобольного, – отрезала Кейт.

– А мне нравится.

– Когда вернемся, обратись к психиатру.

Мы немного помолчали, и Кейт включила радио, настроенное на волну станции, передававшей музыку в стиле кантри. И какая-то скотница гнусаво завопила: «Как мне скучать по тебе, если ты не уехал?»

– Может, выключишь? – попросил я. – Я тут думать пытаюсь.

Она не ответила.

– Кейт! Милая! Ты здесь?

– Джон… это радиосвязь…

– Что-что?

– Ну, есть УВЧ – ультравысокие частоты, есть УНЧ – ультранизкие частоты и так далее. А есть такие – сверхнизкие? СНЧ?

– Срань господня! – завопил я. – Они самые! Вот что я пытался вспомнить! Радиоантенны в «Кастер-Хилл»…

– Как ты думаешь, может это означать, что Мэдокс связывается с кем-то на сверхнизких частотах?

– Ага… Думаю, Харри хотел передать, чтобы мы настроились на этот диапазон, на СНЧ.

– Но почему именно СНЧ? Кто вообще пользуется этим частотным диапазоном? Военные? Летчики?

– Не знаю. Но кто бы им ни пользовался, эти передачи можно отследить.

– А я уверена, что если Мэдокс что-то передает или принимает, то не открытым текстом, – заметила она. – У него наверняка есть скремблер или шифратор.

– Точно. Но АНБ наверняка расколет любой шифр.

– С кем же он связывается, и зачем ему это?

– Не знаю. А пока нам нужно побольше разузнать про СНЧ-диапазон. Слушай, может именно поэтому тут все такие странные. Излучение на СНЧ! У меня в башке звучат какие-то голоса… Кто-то все время велит мне убить Тома Уолша.

– Не смешно.

Мы мчались сквозь темноту.

– Бэйн Мэдокс, нечто ядерное, сверхнизкие частоты. Думаю, все, что нам необходимо узнать, содержится в этих трех словах, – сказал я.

– Надеюсь, что так. Да и нет у нас ничего, кроме этого.

– А почему бы нам не поехать в клуб «Кастер-Хилл» и не выжать из Мэдокса всю информацию под пыткой? – предложил я.

– Не уверена, что директор ФБР это одобрит.

– Я серьезно! А вдруг этот говнюк планирует произвести где-то ядерный взрыв? Разве это не послужит мне оправданием, даже если я забью его до полусмерти, принуждая развязать язык?

– Именно это «а что, если» меня больше всего и беспокоит. Но даже при стопроцентной уверенности… мы так не работаем. Мы никогда никого не бьем.

– Скоро начнем. В следующий раз, когда на нас совершат новое нападение, мы начнем избивать подозреваемых до полусмерти.

– О Господи, надеюсь, что нет. – Она немного помолчала. – Нам нужно доложить обо всем, что мы услышали, узнали и о чем догадались. Пусть дальше этим занимается Бюро. Нам не следует тащить весь этот груз на себе.

– О'кей… Но нам требуется время, чтобы все это довести до кондиции.

– Да, верно… Подождем сутки, до завтрашнего вечера, а потом вывалим Тому Уолшу все, что собрали. Договорились?

Я больше не доверял Уолшу и решил, что, вероятно, нарушу правила и обращусь напрямую к своему шефу, представителю полиции штата Нью-Йорк в оперативной группе, капитану Парези.

– Джон?

– У нас есть целая неделя, – напомнил я.

– Джон, мы не знаем, есть ли эта неделя у нашей планеты.

Интересное замечание.

– Ладно, посмотрим, что обнаружится завтра, – сказал я.