Текст книги "Адское пламя"

Автор книги: Нельсон Демилль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 36 страниц)

Кейт посмотрела на меня и заверила:

– Занятия прошли отлично.

– Вам понравилось в «Деле»? – продолжал расспрашивать Мэдокс.

– Там очень мило.

– Надеюсь, вы останетесь у меня на ужин. Я обещал доказать мистеру Кори, что готовлю лучше Анри.

– Мы и планировали остаться на ужин, – ответила Кейт.

– Прекрасно. А вообще, поскольку у нас сейчас никого нет и никто никогда об этом не узнает, вы могли бы остаться и на ночь.

Не уверен, что это относилось и ко мне, но отозвался:

– Мы можем поймать вас на слове.

– Вот и отлично. Обратно до «Дела» ехать далеко, особенно если вы пили. Кстати, вы что-то забыли про напитки. – Он улыбнулся мне и развил тему далее: – К тому же вы на машине, которую не очень хорошо знаете.

Я не откликнулся, и он продолжил:

– Сами посудите: вчера у вас был «форд»; сегодня утром – «хендай», а вечером – «додж» Руди. Вы уже поняли, что вам больше подходит?

Ненавижу остряков, если это не я сам.

– Как раз собирался одолжить у вас джип.

– Зачем вы вообще так часто меняете машины? – вместо ответа спросил он.

Я решил сбить его с толку чистой правдой:

– Мы убегаем от закона.

Он широко улыбнулся.

– У нас возникли проблемы с этими двумя машинами, взятыми напрокат, – пояснила Кейт.

– Ах вот как. Ну, я уверен, они в любой момент дали бы вам другие. А со стороны Руди очень любезно предоставить вам свой «додж». – И он решил вернуться к расследованию: – Я тут навел некоторые справки и выяснил, что в офисе шерифа даже не знают о вероятности убийства. Они по-прежнему считают это несчастным случаем.

– Расследование ведется федеральными властями и полицией штата, но не местной. А что?

– Да ничего. Просто к слову пришлось.

– Мне кажется, вам лучше оставить проблемы подследственности органам правопорядка.

Он, кажется, не испытал никакого раздражения по поводу моего резкого отпора. Просто хотел показать, что знает больше, чем ему полагается, – включая тот факт, что детектив Кори и агент ФБР Мэйфилд избегают слишком тесных контактов со своими коллегами, то и дело меняя транспортные средства.

Не уверен, что Бэйну Мэдоксу это точно известно, но он, несомненно, знает, что мы не смогли ни до кого дозвониться по сотовому телефону в пределах десяти-двенадцати миль отсюда.

Воцарилась тишина – в камине полыхал огонь, в его отсветах посверкивало виски в хрустальных стаканах. Наконец Мэдокс обратился к Кейт:

– Я уже выразил свои соболезнования мистеру Кори и хотел бы выразить их и вам. Мистер Маллер был и вашим другом?

– Одним из моих ближайших коллег, – ответила Кейт.

– Мне правда очень жаль. И меня очень огорчает, что мистер Кори считает, будто кто-то из моих охранников может быть связан со смертью мистера Маллера.

– Я тоже так считаю. А коли речь зашла об огорчениях, то можете себе представить, как огорчились дети детектива Маллера, узнав, что их отец не только погиб, но и, вероятно, убит. – Кейт в упор уставилась на нашего хозяина.

Мэдокс ответил ей таким же пристальным взглядом.

– И вся его семья, – продолжала Кейт, – все его друзья и коллеги. Когда дело касается убийства, горе очень быстро обращается в злость. Лично я чертовски разозлилась.

Мэдокс медленно кивнул:

– Могу вас понять. И искренне надеюсь, что никто из моих охранников не имеет к этому никакого отношения. Но если все же имеет, я также желаю, чтобы этого человека привлекли к ответственности.

– В этом можете не сомневаться, – пообещала Кейт.

Я расширил тему:

– Это мог быть кто-то из вашей прислуги или один из гостей.

– Вы же полагали, – напомнил он мне, – что это кто-то из охраны. А теперь создается впечатление, что вы ловите рыбу в мутной воде.

– Я ловлю не рыбу, а преступника.

– Как бы то ни было, – пожал он плечами, – вы можете подробнее объяснить, почему именно полагаете, будто кто-то из моих слуг – или гостей – имеет отношение к тому, что вы считаете убийством?

Полагаю, мы все уже давно поняли, что на самом деле имеем в виду Бэйна Мэдокса, но ему как будто бы было на это совершенно наплевать.

Тем не менее я решил, что кое-какая инсайдерская информация по этому делу может сбить с него спесь, поэтому сказал:

– Ладно. Первое. У меня имеются неопровержимые улики, свидетельствующие, что Харри Маллер действительно находился на территории вашего клуба.

Я смотрел на Мэдокса, но не заметил никакой реакции.

– Второе. Вещдоки, изученные судмедэкспертами, свидетельствуют, что он действительно находился в этом доме.

Снова никакой реакции.

Ну ладно, засранец!

– Третье. У нас есть основания считать, что детектив Маллер был задержан вашей охраной. У нас также есть доказательства, что его внедорожник изначально стоял вблизи вашей ограды, но потом его отогнали. – Я объяснил ему это подробно.

По-прежнему никакой реакции, если не считать кивка, словно это очень занимательно.

Я обрисовал мистеру Бэйну Мэдоксу еще кое-какие детали дела, сообщив, что в убийстве замешаны по меньшей мере двое – один вез жертву во внедорожнике, второй ехал в другой машине, джипе или вездеходе, о чем свидетельствовали отпечатки двух разных комплектов шин. Мы их, правда, не обнаружили, но он-то об этом не знал…

Еще я наврал ему про первичный токсикологический анализ, якобы выявивший в крови убитого следы сильнодействующих седативов, потом описал, как, по-моему мнению, происходило само убийство – обездвиженную седативами жертву удерживали на коленях с помощью ремешка бинокля. И так далее.

Мэдокс опять кивнул, словно это тоже весьма занимательно, но вид у него при этом был отсутствующий.

Если я ожидал какой-то реакции – шока, к примеру, недоумения, возмущения или удивления, – то меня ждало полное разочарование.

Я отпил глоток виски и уставился на него.

В комнате было тихо, только поленья в камине потрескивали.

– Это очень впечатляет, – наконец заговорил Мэдокс. – За такое короткое время вы сумели собрать столько улик!

– Первые сорок восемь часов – критический период в расследовании, – проинформировал я его.

– Да, я про это слышал. А каким образом вещдоки указывают на мой дом?

– Если вам действительно хочется знать, я собрал образцы ворса от ковра, волос и собачьей шерсти, когда был здесь, и они совпали с обнаруженными на теле и одежде детектива Маллера.

– Неужели? – Он посмотрел на меня и заметил: – Я что-то не помню, чтобы давал вам разрешение на подобные действия.

– Но вы бы его дали.

Он оставил это без внимания.

– Лаборатория у вас работает весьма быстро.

– Это расследование убийства. И убит федеральный агент.

– Да-да… и, стало быть, этот ворс…

Я прочел ему краткую лекцию по анализу волокон.

– Волокна, обнаруженные на теле, совпадают с найденными здесь. Собачья шерсть, видимо, совпадет с шерстью вашей собаки, как ее там…

– Кайзер Вильгельм.

– Как бы ее ни звали. А человеческие волосы, обнаруженные на теле детектива Маллера, плюс все другие образцы ДНК, которые найдут на одежде жертвы или его теле, приведут нас прямиком к убийце – или убийцам.

Мы скрестили взгляды, и он опять ни разу не моргнул. Тогда я сказал:

– С вашей помощью мы рассчитываем составить список всех, кто находился здесь в уик-энд, потом взять образцы их ДНК, образцы волокон с одежды – например с камуфляжных курток и штанов, которые носят ваши охранники. Понятно?

Он кивнул.

– Кстати, о вашей армии. Где и как вы навербовали этих ребят?

– Они все бывшие военные.

– Это видно. Стало быть, хорошо умеют обращаться с огнестрельным оружием и иными боевыми средствами.

– Более важно то, – заметил он, – что им известно понятие дисциплины. Как скажет вам любой военный, лучше иметь десять дисциплинированных и хорошо подготовленных людей, чем тысячу необученных и недисциплинированных.

– Не забудьте еще упомянуть о лояльности, мотивации и благородной цели.

– Об этом и упоминать не надо.

– А сколько у вас на самом деле охранников? – спросила Кейт.

Он, кажется, понял подтекст и чуть улыбнулся – так мог бы улыбнуться граф Дракула, если бы кто-то из гостей спросил, в котором часу встает солнце в районе его замка.

– Кажется, сегодня на дежурстве десять человек.

Тут раздался стук в дверь, и на пороге возник Карл, толкавший перед собой сервировочную тележку, на которой стоял большой, закрытый салфеткой поднос.

Карл отнес его к кофейному столику и сдернул салфетку.

И там, на этом серебряном подносе, красовалось несколько дюжин «поросят в тесте», с поджаристой, чуть коричневатой корочкой, как я люблю. В центре подноса стояли две хрустальные чаши: в одной густая темная горчица, какую продают в магазинах деликатесов, в другой – жиденькая, желтая, отвратительная.

– Должен вам кое в чем признаться, – объявил наш хозяин. – Я позвонил Анри, выяснил ваши гастрономические предпочтения и – voila! – Он улыбнулся.

Совсем не то признание, на какое я рассчитывал, и он знал это, но и оно тоже было нелишним.

– Что-нибудь еще желаете? – спросил Карл.

– Нет, – ответил Мэдокс. – Впрочем, – тут он посмотрел на часы, – пойди взгляни, как там готовится ужин.

– Хорошо, сэр.

Карл вышел, а Мэдокс сообщил нам:

– Вальдшнепов сегодня не будет. Обычный бифштекс с жареной картошкой. – И повернулся ко мне: – Попробуйте закуску.

Я перехватил взгляд Кейт. Она явно полагала, что я не устою перед жареной свининой, напичкали ее ядом или нет. И была права. Я чувствовал аромат хрустящей корочки и горячих хот-догов.

В них для удобства были воткнуты зубочистки – красные, синие и желтые, – так что мне оставалось лишь угадать, каким цветом обозначены неопасные для жизни. Я выбрал синий, мой любимый, взял одного «поросенка» и окунул в горчицу «Дели».

– Джон, тебе бы следовало поберечь аппетит до основного блюда, – заметила Кейт.

– Да я всего парочку. – И я отправил «поросенка» в рот. Вкус был потрясающий – горячая поджаристая корочка, острая горчица.

– Пожалуйста, попробуйте, – предложил Мэдокс Кейт.

– Нет, спасибо. – Она бросила на меня хмурый взгляд. – А вы сами что же?

Мэдокс тоже взял «поросенка» с синей зубочисткой, но горчицу предпочел желтую. Значит, я, вероятно, выбрал не ту чашу.

Вообще-то пока я чувствовал себя прекрасно и следующего «поросенка» на сей раз макнул в желтую горчицу – на всякий случай.

– Неплохо! – одобрил Мэдокс и выбрал другого «поросенка», с красной зубочисткой, предложив Кейт: – Может, все же попробуете?

– Нет, спасибо.

Он съел его сам, на сей раз намазав горчицей «Дели». Ну и я взял еще одну порцию.

Хот-доги навели меня на мысль о Кайзере Вильгельме. Его отсутствие рядом с хозяином свидетельствовало, что пес сейчас нужен Мэдоксу буквально как собаке пятая нога.

Собака всегда предупреждает хозяина – да и всех окружающих, – если кто-то к ним приближается. И у меня было сильное подозрение, что по замыслу Мэдокса мы с Кейт не должны обнаружить за дверью чье-то присутствие.

И еще: если бы Кайзер Вильгельм оказался здесь, я бы непременно скормил ему штук двадцать хот-догов, чтобы выяснить: то ли он отдаст концы, то ли Мэдокс меня остановит.

С другой стороны, может, я слишком увлекся анализом обстановки, что всегда склонен делать в минуту опасности.

Решив, что настало время поднять уровень дискомфорта, я сказал Мэдоксу:

– Я тоже должен кое в чем признаться. Вы ведь знаете историю Борджиа, да?

Он кивнул.

– Ну так вот, после того как вы нас сюда пригласили, мы получили заключение токсикологической лаборатории, в котором отмечен высокий уровень седативов в крови Харри Маллера. И Кейт была несколько… озабочена по поводу… ну, вы понимаете.

Мэдокс посмотрел на меня, потом на Кейт и снова на меня.

– Нет, не понимаю. – И резко добавил: – И вероятно, не хочу понимать!

– Наверное, нас следует зачислить в категорию невежливых гостей, однако Кейт, да и я тоже… мы несколько обеспокоены, что среди ваших слуг… может оказаться человек, имеющий доступ к сильнодействующим седативам, тот самый, кто накачал ими покойного.

Мистер Мэдокс не стал комментировать услышанное, но закурил сигарету.

Я перехватил взгляд Кейт. Кажется, она чувствовала себя более неудобно, чем Бэйн, который даже изобразил на лице обиду.

Чтобы слегка его успокоить, я взял еще одного «поросенка в тесте» – синяя зубочистка, желтая горчица – и, отправив в рот, продолжил:

– Однако, судя по всему, детектива Маллера подвергли воздействию седатива с помощью стрелки с транквилизатором, а потом двумя инъекциями, чтобы он оставался в отключке. – Я посмотрел на Мэдокса, но никакой реакции не заметил. – Значит, сейчас мы вполне можем исключить наличие хлоралгидрата в виски и отшибающих сознание таблеток в горчице.

Мэдокс отпил вина и затянулся сигаретой.

– Хотите сказать, что здесь кто-то пытается… вас отравить?

– Ну, я просто экстраполирую ситуацию, отталкиваясь от имеющихся улик. – И чтобы разрядить обстановку, выдал шуточку: – Многие считают, что нужно время от времени получать хорошую дозу седатива – это может сослужить добрую службу. Если, конечно, затем не последует пуля в затылок.

Мэдокс сидел совершенно спокойно в своем удобном кресле, обитом зеленой кожей, и выпускал колечками дым. Потом посмотрел на Кейт и произнес:

– Если вы так считаете, то удовольствия от ужина, видимо, не будет.

Хорошо сказано, Бэйн! Нет, мне этот парень здорово нравился. Жаль, конечно, что ему скоро придется умереть или, если повезет, провести остаток дней своих в месте, гораздо менее комфортабельном, чем это.

Тут Кейт решила перехватить у меня инициативу:

– Меня очень интересует Карл.

Мэдокс уставился на нее:

– Карл – мой самый старый и доверенный служащий и друг.

– Именно поэтому он меня и интересует.

– Это равносильно обвинению в мой адрес, – бросил Мэдокс.

– Вероятно, мы с детективом Кори должны были уведомить вас, что ни один человек из всех, кто в последний уик-энд находился на вашей территории, не исключен из списка подозреваемых. Включая вас.

В этот момент Мэдокс должен был бы сообщить нам, что ужин отменяется, и попросить покинуть его дом, но он этого не сделал, поскольку ни он еще с нами не закончил, ни мы – с ним.

По сути дела, настал момент, когда переступаешь черту и переходишь от подозреваемого к допрашиваемому. Тут возникает надежда, что подозреваемый уже признался в чем-то, ему инкриминируемом, или признается, как только начнешь на него давить. В противном случае остается полагаться на уже имеющиеся улики и удачные догадки. И в итоге все кончится тем, что я произнесу: «Мистер Мэдокс, я арестовываю вас по обвинению в убийстве федерального агента Харри Маллера. Прошу проследовать с нами».

Потом везешь такого парня в город и отправляешь на нары. Или, как в данном случае, в управление полиции штата, что доставит майору Шефферу несказанное удовольствие.

Кстати, о Шеффере. Похоже, выставленная им группа наблюдателей не засекла нас, когда мы ехали в клуб «Кастер-Хилл». Или, если засекла и сообщила ему, Шеффер не предпринял в связи с этим никаких мер. Осталось только представить себе, что Том Уолш отправился ужинать или сидит у телевизора, вместо того чтобы читать электронное послание от Кейт. Сказать по правде, у меня было такое ощущение, что кавалерия из-за холмов скоро не появится. Или не появится вообще. Значит, арестовывать его придется нам самим.

Однако в этом деле имелся ряд проблем – например частная армия подозреваемого, и ряд обычных явлений, таких как статус богатого и влиятельного человека.

И конечно же, помимо подозрения в убийстве, существовала вероятность, что данный субъект участвует в заговоре с целью устроить ядерный взрыв планетарного масштаба. А данное обстоятельство у меня стояло на первом месте и было в нашей с Кейт юрисдикции.

Настал момент перейти к нашим ядерным делам, и я сказал Бэйну Мэдоксу:

– Кстати, к вопросу о гостях. В воскресенье к вам приехал один гость и, кажется, еще не уехал отсюда. Он к нам присоединится за ужином?

Мэдокс вдруг поднялся и пошел к бару. Наливая себе виски, он ответил:

– Не совсем понимаю, о чем – или о ком – вы говорите.

Мне не понравилось, что он расположился у меня за спиной, поэтому я тоже встал и подал знак Кейт последовать моему примеру.

– О докторе Михаиле Путове. Ядерном физике.

– А-а, вы о Михаиле. Так он уехал.

– Уехал куда?

– Понятия не имею. А что?

– Ну, если его здесь нет, тогда он, видимо, пропал без вести.

– Как это?

– Да так, что он не вернулся домой и в офисе его тоже нет. Путов не имеет права покидать свой дом, не сообщив ФБР, куда направляется.

– Неужели? А почему?

– Полагаю, так записано в его контракте. А он что, ваш друг?

Мэдокс прислонился спиной к стойке бара, со стаканом в руке, и, кажется, задумался.

– Это что, неудобный вопрос? – спросил я.

Он улыбнулся:

– Нет. Я просто обдумываю ответ. – И посмотрел сначала на меня, потом на Кейт. – У меня с доктором Путовым отношения чисто профессиональные.

Это несколько меня удивило – я не ожидал, что он так скажет. Но кажется, все мы уже осознали, что настало время играть в открытую, высказываться честно, уважая требования и чувства противника. А потом уж можно будет вдосталь пообниматься и поплакаться друг другу в жилетку. Перед тем как я его арестую. Или застрелю.

– И что это за профессиональные отношения? – осведомился я.

Он только небрежно отмахнулся:

– Ну понимаете, Джон… можно мне называть вас Джоном?

– Конечно, Бэйн.

– Вот и отлично. Значит, что за профессиональные отношения? Вы так ставите вопрос? О'кей, как бы это сказать…

– Начните с миниатюризации ядерных зарядов, – предложил я.

Он глянул на меня и кивнул:

– Что ж, неплохое начало.

– О'кей. Можно также упомянуть о ядерных зарядах в чемоданах.

Он улыбнулся и снова кивнул.

Что ж, это оказалось легче, чем я ожидал, хотя и могло быть дурным знаком. Но я продолжил:

– И еще двое ваших гостей – Пол Данн, советник президента по вопросам национальной безопасности, и Эдуард Уолфер, заместитель министра обороны.

– А они тут при чем?

– Они были здесь – верно?

– Были, – подтвердил он и тут же добавил: – Именно поэтому мне и не нравятся людишки, шныряющие вокруг.

– Вы имеете полное право принимать у себя в уик-энд известных и влиятельных людей, Бэйн.

– Спасибо. Вопрос в том, что это никого не касается.

– Но в данном случае это может касаться меня.

– В принципе, Джон, вы, вероятно, правы.

– Я знаю, что прав. И еще – Джеймс Хокинс, генерал ВВС и член Комитета начальников штабов. Он тоже был здесь. Правильно?

– Правильно.

– Кто еще?

– Ох, еще примерно дюжина гостей, не имеющих отношения к нашим делам. Кроме Скотта Лэндсдэйла. Он связник ЦРУ в Белом доме. Это секретная информация, она не должна выйти за пределы этой комнаты.

– О'кей… – Это имя я не раскопал, но был бы разочарован, не окажись тут парня из ЦРУ, замешанного в… в чем бы то ни было. – Вашу тайну мы сохраним, Бэйн.

– Эти четверо составляют наш исполнительный совет, – пояснил Мэдокс.

– Какой исполнительный совет?

– Нашего клуба.

– Ага. И о чем же вы, парни, разговаривали?

– О планах «Грин» и «Адское пламя».

– Отлично. И как прошло обсуждение?

– Прекрасно. – Он посмотрел на часы, я глянул на свои. Было девятнадцать тридцать три, и Уолш, наверное, наконец вспомнил о своей личной электронной почте. И еще оставалась надежда, что скоро сюда прибудет полиция штата. Но я на это не рассчитывал.

– Ну а теперь, – сказал Мэдокс, – у меня есть несколько вопросов к вам. Вы сегодня одни?

Я выдал вполне приличную имитацию смеха:

– Конечно.

– Впрочем, – заметил он, – в данный момент это не имеет значения.

Мне было неприятно это услышать.

– И как вы все раскопали? – спросил он.

Я был рад его просветить.

– Это Харри Маллер. Он написал нам записку на внутренней стороне своего кармана.

– Ах вот как… Умно придумано.

– Чтоб тебе сдохнуть, – сказал я.

Он не обратил на это никакого внимания и вдруг спросил:

– Вы никогда не слышали про «Адское пламя»? – И тут же пояснил: – Это крайне секретный план.

– Сказать по правде, Бэйн, я читаю далеко не все приходящие мне сообщения и справки из Вашингтона. – Я обернулся к Кейт, которая стояла спиной к камину, засунув руку в карман, где у нее был пистолет. – Кейт, ты когда-нибудь слышала про «Адское пламя»?

– Нет.

Я повернулся обратно к Мэдоксу и пожал плечами:

– Видимо, мы пропустили этот документ. А в чем там дело?

Он, кажется, начал раздражаться.

– Это не могло попасть ни в какой документ, Джон. Думаю, у вас уже есть большая часть необходимого, так что превозмогите свою интеллектуальную лень и сами сведите все воедино. Не ждите, что я это сделаю за вас.

– Он назвал нас лентяями! – сказал я Кейт. – И это после проделанной титанической работы!

– В принципе, – признал Мэдокс, – вы практически раскрыли дело об убийстве и оказались ближе, чем я думал, к раскрытию другого дела. Но вам еще нужно свести все воедино.

– О'кей. – Я отошел к французским дверям и распахнул их.

Ночь была великолепна, яркий полумесяц сиял почти над головой, освещая поляну позади дома.

Вдали виднелась металлическая крыша генераторной – все три трубы извергали в небо дым. И еще я увидел три вездехода и черный джип – они объезжали дальнюю часть территории, словно охраняя генераторы.

– Как я вижу, дизели работают вовсю.

– Правильно. Они только что прошли техобслуживание.

Я прошел обратно к бару, где по-прежнему стоял Мэдокс.

– Значит, шесть тысяч киловатт.

– Верно. Откуда вы это узнали? В «Потсдам дизеле»?

Вместо ответа я спросил:

– А где у вас СНЧ-передатчик?

Он, кажется, не удивился и тут же ответил:

– Я не особенно поражен, что вы догадались об СНЧ-станции. Об этом всем известно, любой может зайти и посмотреть на генераторы, на кабели. И про это место в Адирондакских горах тоже все знают.

– Где передатчик, Бэйн?

– Я его вам покажу. Попозже.

– А мне кажется, теперь самое время.

Это он проигнорировал, и мы уставились друг на друга, глаз в глаз. И он вовсе не выглядел человеком, у которого возникли серьезные проблемы.

– Ну как, пришли к каким-нибудь сногсшибательным заключениям? Кейт? Будете кричать «Эврика!»?

– Четыре ядерные бомбы в чемоданах были переправлены двумя вашими самолетами в Лос-Анджелес и Сан-Франциско.

– Правильно. Что дальше?

– И ваш СНЧ-передатчик пошлет сигнал на взрыв этих устройств, когда они достигнут мест назначения.

– Так… тепло.

Мне уже начал надоедать этот вздор, и я сказал Мэдоксу:

– Игра окончена, приятель. Я арестую вас за убийство федерального агента Харри Маллера. Повернитесь, положите руки на стойку и поставьте ноги пошире. – Прикрой меня! – бросил я Кейт и шагнул к Мэдоксу. Он даже не шевельнулся.

Я услышал голос Кейт:

– Джон!..

Я обернулся и увидел в дверях Карла с охотничьим ружьем в руках. Оно было нацелено на Кейт.

У двери, ведущей в игровую комнату, возник еще один человек с наведенной на нас винтовкой «М-16».

Потом появился и третий – он целился в меня с террасы тоже из «М-16».

Они прошли в комнату, поближе к нам, и я рассмотрел парня, появившегося из игровой, – это был Лютер. А на террасе был второй парень из караулки, тот самый, которого я так напугал своей сиреной.

Я оглянулся на Мэдокса и увидел в его руке огромный армейский «кольт» сорок пятого калибра, направленный мне в лицо.

Ну что ж, нельзя сказать, что я этого не ожидал, однако ситуация показалась мне невероятной.

А потом Мэдокс сказал:

– Вы ведь сами знали, что живыми отсюда не выберетесь.