Текст книги "Адское пламя"

Автор книги: Нельсон Демилль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 36 страниц)

Глава 28

До «Дела» было меньше двадцати миль, но местечко это оказалось столь укромным и изолированным, что, несмотря на подробные объяснения Шеффера и карту, выданную Макс, Кейт пришлось созваниваться с этим заведением, чтобы нас вывели на необозначенную подъездную дорогу.

Я включил дальний свет и медленно поехал по узкой колее, скрытой кронами деревьев, – она выглядела как слегка подремонтированная тропа индейцев.

– Как тут красиво! – вздохнула Кейт.

А я видел лишь тоннель под деревьями, освещаемый фарами, но чтобы оставить последнее слово за собой – это ведь я забронировал там номер, – сказал:

– Я вот-вот сольюсь с природой.

Это было нетрудно – она находилась всего в четырех футах от нас по обе стороны дороги.

Мы добрались до ворот в деревенском стиле с аркой, сплетенной из веток, свитых в надпись: «ДЕЛО».

Ворота были закрыты, но на столбе висела коробка интеркома. Я опустил боковое стекло и нажал кнопку. Из динамика раздался искаженный голос, словно черта из преисподней: «Что вам угодно?»

– Мне угодно чизбургер с двойным беконом, много жареной картошечки и диетическую коку.

– Простите, сэр?

– Мистер и миссис Кори. Номер забронирован.

– Да, сэр. Добро пожаловать в «Дело»!

Заработал электрический привод, ворота начали открываться, и голос из интеркома зазвучал вновь:

– Пожалуйста, проезжайте до первого дома с левой стороны.

Я миновал ворота, и Кейт заметила:

– Здесь встречают дружелюбнее, чем в клубе «Кастер-Хилл».

– Да и должны бы – за двенадцать-то сотен в сутки.

– Это была не моя идея.

– Точно.

Впереди возникло огромное деревянное строение, и я съехал на обочину. Мы вылезли из машины и пошли к нему по дорожке. Дверь тут же отворилась, на пороге показался молодой человек и помахал нам рукой:

– С приездом! Хорошо доехали?

– Да, спасибо, – ответила Кейт.

Мы поднялись по ступеням деревенского дома, и небрежно одетый юноша сообщил:

– Меня зовут Джим.

Мы пожали друг другу руки, задав таким образом определенный тон нашему здесь пребыванию, который, я полагаю, можно было назвать дружеским и домашним.

– Заходите, – пригласил Джим.

Мы вошли в здание, оказавшееся офисом этого курортного местечка, а также магазинчиком, торгующим разными адирондакскими сувенирами и дорогущими на вид одежками, которые тут же привлекли внимание Кейт.

Женщин, как я заметил, легко отвлечь от дела, так как они вечно заглядываются на магазины одежды. Я всегда был уверен, что дамы, плывшие на «Титанике», на пути к спасательным шлюпкам наверняка останавливались перед подобными, где уже успели вывесить плакат «Распродажа. Скидка 50 % по случаю катастрофы».

Мы все же миновали магазин одежды, уселись в удобные кресла, расставленные возле столика, и Джим открыл папку с нашей броней:

– Вам тут пришло послание, обоим. – Он вручил мне карточку с надписью от руки: «Позвоните» и подписью «Мистер Уолш». Время получения: девятнадцать семнадцать.

Поскольку ни я, ни Кейт не сообщали Тому Уолшу, где собирались остановиться, я решил, что тот узнал об этом от майора Шеффера. Ничего страшного, но следовало помнить, что Уолш поддерживает с Шеффером связь.

Я передал карточку Кейт, потом глянул на свой сотовый, увидел, что он отключен от сети, и спросил Джима:

– Вы тут что, вне зоны действия сотовой связи?

– Когда как. Иногда звонки проходят, иногда нет. Лучше всего встать посреди площадки для крокета. – Он немного подумал и, решив, видимо, что это будет смешно, захихикал: – А еще лучше залезть на вершину Дела.

Я не мог устоять перед соблазном и осведомился:

– И в чем тут суть дела, Джим?

Тот прояснил ситуацию:

– Так называется гора. Она возвышается над Верхним саранакским озером. Это здесь, на нашей территории. – И предупредил: – Вообще-то мы не рекомендуем пользоваться сотовыми телефонами.

– Почему, Джим?

– Это отвлекает от общения с окружающей средой.

– Ага, понятно. А в номерах телефоны есть?

– Есть, но с них никуда не позвонишь.

– Для чего тогда они установлены?

– Для связи на территории.

– То есть мы будем отрезаны от остального мира?

– Нет, сэр. В офисе имеется телефон для внешней связи и еще один в кухне, в главном здании. И вы можете ими пользоваться. А если вам кто-то позвонит – как позвонил мистер Уолш, – мы передадим вам сообщение.

– Каким образом? Дымовыми сигналами?

– Запиской или по телефону в вашем номере.

– О'кей. – В этом было нечто неожиданно позитивное, но и негативное тоже, если вспомнить, сколько звонков мы должны сделать в предстоящие день-два.

Джим продолжал заполнять бумаги.

– Двое суток, правильно?

– Правильно. А где у вас бар?

– Еще минутку, и я вам все покажу. – Он протянул нам всякую печатную информацию, а также сувенирный альбом фотографий «Дела», карту территории и прочее.

Потом спросил меня:

– Как будете рассчитываться?

– Может, на дуэли?

– Простите, сэр?

– Кредитной карточкой, – сказала Кейт. – И обратилась ко мне: – Джон, а почему бы тебе не воспользоваться личной карточкой вместо корпоративной?

– Мою карточку украли.

– Когда?

– Года четыре назад.

– А почему ты не заказал дубликат?

– Потому что вор тратил с нее меньше, чем моя бывшая жена.

Никому это смешным не показалось. Я протянул Джиму казенную карточку «Ар энд Ай», и он снял ее номер.

Потом сделал отметку на нашей карте и пояснил:

– Если пойдете по этой дороге мимо котельной и крокетного поля, то упретесь прямо в главное здание. Чарлз будет вас там ждать.

– А бар у вас где?

– Прямо напротив главного здания, в «Орлином гнезде». Вот тут. – И он поставил крест на нужном месте. – Желаю хорошо провести здесь время.

– И вам того же.

Мы вышли из офиса, и Кейт поинтересовалась:

– И почему ты всегда ведешь себя как полный идиот?

– Мне очень жаль, что так вышло.

– Да нисколько тебе не жаль. Уолшу будем звонить?

– Конечно. Где у них тут крокетное поле?

Мы сели в машину и поехали дальше по дороге. Миновали котельную, поравнялись с крокетным полем, и я спросил:

– Хочешь, выбегу на середину и позвоню Уолшу?

– Нет. Нас ждет Чарлз.

В конце дороги возвышалось огромное рубленое строение с фасадом, украшенным верандой, – главное здание. Оттуда нам уже махал рукой еще один молодой джентльмен в пиджаке и галстуке. Я подъехал, остановился, и мы вышли из машины.

Молодой человек сбежал по ступеням, представился и сообщил:

– Это я говорил с вами по телефону, мистер Кори.

– Да-да.

Тут он решил пошутить и выдал:

– Мы уже покормили медведей.

– Отлично. А нас можете покормить?

Думаю, Чарлзу очень хотелось скормить медведям меня, но он сказал:

– Сейчас как раз сервируют стол к обеду, и мы оставили для вас два места. К обеду у нас полагаются пиджак и галстук.

– У меня нет ни того ни другого, Чарлз.

– О Господи… мы можем их вам одолжить.

Странно, но черные джинсы Кейт остались без внимания, а мне вот требуются пиджак и галстук.

– В этом нет необходимости, – отказался я. – Где тут бар?

Он указал еще на один домик в деревенском стиле, футах в тридцати отсюда:

– Вон там находится наш паб, сэр. На территории имеется несколько баров самообслуживания, и все наши служащие могут быть барменами, но если вы никого из обслуги в каком-то баре не обнаружите, то, пожалуйста, действуйте сами.

– Кажется, мне здесь начинает нравиться.

– Пожалуйста, следуйте за мной.

Мы поднялись по ступеням в ротонду, выдержанную в адирондакском стиле, что уже стало мне несколько надоедать.

– Это главный вестибюль основного здания, которое строилось как загородный дом Уильяма Эвери Рокфеллера.

Я уже собрался было выдать очередную шуточку, но Кейт меня опередила:

– Очень милая комната.

– Здесь все сохраняется в первоначальном виде, – улыбнулся Чарлз.

Он явно был большим ценителем всего тонкого и изящного. В центре комнаты стоял круглый стол, на котором возвышалась ваза с цветами и бутылка шампанского в серебряном ведерке, а также три высоких бокала в форме тюльпана. Чарлз откупорил бутылку, разлил шампанское и, вручив нам по бокалу, поднял свой:

– Итак, добро пожаловать!

Я вообще-то не пью эту шипучку, но, стараясь быть вежливым, чокнулся с ним, и мы выпили.

Чарлз указал на небольшую комнату рядом с ротондой:

– Это бесплатный бар самообслуживания, открытый круглые сутки, так что заходите, когда захочется.

Это было очень кстати.

– А здесь, – указал он на арочный вход в ротонду, – большой холл.

Я вспомнил большой холл Бэйна Мэдокса, очень похожий на этот. Только здесь, в дальнем конце, перед огромным камином, в котором ревело пламя, стояли два круглых обеденных стола. За каждым из них сидели примерно десять леди и джентльменов, и хотя мне не было их слышно, я не сомневался, что они заняты умной беседой, состоящей из сплошных банальностей.

– Вы можете пройти в свой номер прямо через большой холл, – сказал Чарлз. – Кстати, это бывшая главная спальня Уильяма Эвери Рокфеллера. Но поскольку сейчас здесь кушают, вы можете обойти дом – там имеется ваш отдельный вход. Я вам сейчас покажу.

– Думаю, сперва нужно выпить, – предложил я.

Он кивнул:

– Конечно. Если оставите мне свои ключи, мы отгоним машину и отнесем ваш багаж в номер.

– У нас нет багажа, – сказала Кейт. И видимо, озабоченная, что Чарлз может подумать, будто мы только что познакомились на стоянке для грузовиков или нечто в том же роде, пояснила: – Эта поездка случилась внезапно, багаж придет завтра. А пока не могли бы вы снабдить нас всем необходимым? Зубные щетки, бритва и так далее?

– Конечно. Я скажу, чтобы все принесли к вам в номер.

Женщины весьма практичны, не говоря уж о вечной озабоченности, что о них могут подумать совершенно чужие люди, и я, желая выглядеть добрым и преданным мужем, пояснил Чарлзу:

– Мы отмечаем годовщину нашей свадьбы, и в сильном волнении все сложили в «бентли», а сами по ошибке поехали на «форде».

Чарлз, переварив информацию, предложил нам еще шампанского, которое я отверг от имени нас обоих.

– Мы пойдем в ваш паб. Там можно заказать что-нибудь поесть?

– Конечно. Если вам понадобится что-то еще, просто скажите кому-нибудь из обслуги.

– Хорошо. А ключ от номера?

– У нас нет ключей.

– А как же я попаду в номер?

– Там нет замка.

– А как же тогда закрываться от медведей?

– Внутри на двери имеется засов.

– А медведь может?..

– Джон, – перебила Кейт, – пойдем лучше выпьем.

– Правильно. – И я протянул Чарлзу ключ: – Это от моей машины. И мне нужно, чтобы нас разбудили в шесть утра.

– Хорошо, сэр. Завтрак желаете в номер? Или в большой холл?

– Я бы предпочла завтракать в номере, – ответила Кейт.

У нас с ней всегда возникают разногласия по поводу обслуживания в номере: я не люблю есть там, где сплю, но женщины, как я заметил, придерживаются противоположного мнения.

– Не желаете ли вызвать в номер массажиста? – осведомился Чарлз.

– Прямо вместе с завтраком? – уточнил я.

– Мы определимся со своими планами, – вмешалась Кейт.

– Что-нибудь еще?

– В данный момент нет, – ответила Кейт. – Спасибо, Чарлз, вы очень любезны.

– У вас подают поросенка в тесте? – спросил я.

– Простите, сэр?

– В баре, я имею в виду.

– Я… спрошу у шеф-повара.

– С горчицей. И чтоб корочка была поджаристая.

– Да, сэр… я ему скажу.

– Тогда чао.

Мы вышли из ротонды при главном здании, и я взглянул на Кейт:

– Ну как? Я хорошо себя вел?

– Не совсем.

Она открыла машину и забрала свой портфель, после чего мы двинулись к домику под названием «Орлиное гнездо», в котором размещалось заведение, именуемое здесь «паб».

Паб оказался еще одним рубленым домиком в деревенском стиле, к тому же довольно симпатичным. Внутри было уютно, в камине горел огонь, а в игровой комнате стояли карточный стол и стол для пула, книжные шкафы и стереосистема. Телевизора, как я заметил, не было. На половине, отведенной под собственно паб, имелась длинная барная стойка, за которой теснились на полках бутылки со спиртным, и никакого бармена. Тут вообще было пусто, все гости обедали. Мы попали прямо в рай.

Я проскользнул за стойку бара и сказал Кейт:

– Добрый вечер, мадам. Не желаете ли коктейль?

Она с удовольствием мне подыграла:

– Думаю, я возьму шерри, небольшую порцию. Нет, лучше двойную порцию «Столи», ломтик лимона и пару кубиков льда.

Я поставил на стойку два низких стакана, нашел лед, фрукты, виски «Дьюарз» и «Столи» и, ухватив по бутылке в каждую руку, наполнил стаканы до краев.

Мы чокнулись, и Кейт произнесла:

– В память Харри.

– Да. Покойся с миром, дружок.

Больше мы не произнесли ни слова – утомленные долгим, полным событий и очень печальным днем.

Потом Кейт все же предложила:

– Может, позвоним Тому?

Я снова проверил свой мобильник – на сей раз он работал.

– Администрация не рекомендует пользоваться здесь мобильными телефонами, мадам.

– А если там что-то важное?

– Тогда он позвонит еще раз.

Я пополнил наши стаканы.

– Если спиртное тут бесплатное, как они намерены наживаться на нас при цене всего в двенадцать сотен долларов в сутки?

Она улыбнулась:

– Может, они надеются, что ты рано ложишься спать. Кстати, тебе не следовало пользоваться здесь своей казенной кредитной картой.

– А ты взгляни на это под другим углом: если мир катится в тартарары, то какая разница?

Она задумалась.

– А если мы спасем мир, – продолжал я, – то, как ты считаешь, правительство заставит нас возместить ему убытки за наше пребывание здесь?

– Да.

– И вправду?

– Точно.

– Тогда к чему мои усилия, чтобы спасти планету?

– На этой неделе у тебя такая работа. – Она отпила из своего стакана и уставилась в огонь камина. – Ну, если уж мир катится в тартарары, здесь неплохое местечко, чтобы встретить его конец.

– Точно. И клуб «Кастер-Хилл» тоже.

Она кивнула.

– Ты играешь в пул? – спросил я.

– Играла когда-то. Но плохо.

– Звучит так, словно ты меня заманиваешь. – Я вышел из-за стойки и подошел к столу для пула – шары были уже собраны и выставлены для начала игры. Я поставил свой стакан на бортик, снял кожаную куртку и вытащил из брюк рубашку, чтобы закрыть плоскую кобуру «глока». Потом выбрал себе кий. – Иди сюда. Давай сыграем.

Кейт соскользнула с высокой барной табуретки, скинула замшевую куртку и натянула свитер, прикрывая кобуру. Закатала рукава и взяла кий.

Я снял рамку с шаров и сказал ей:

– Раз уж ты такая специалистка по разбиванию разных шаров и прочих яиц, то действуй. – Впрочем, на самом деле я произнес: – После вас, мадам.

Она намелила кий, наклонилась над столом и ударила по шару. Отличный удар, но ни один из шаров в лузу не попал.

Я вкатил подряд три шара, но четвертым, очень легким, промазал. Видимо, скотч начал сказываться на координации движений. Или, может, мне требовалась еще одна порция.

Кейт положила в лузу три шара. Было видно, что она не является новичком в этой игре.

Я снова промазал, и она полюбопытствовала:

– Ты пьян или притворяешься?

– Я просто сегодня не в форме.

Она положила еще четыре шара, и партия была кончена. Я сложил шары в рамку.

– Давай по пять баксов за шар.

– Именно так мы и играли.

Я усмехнулся:

– Где это ты так научилась?

– Тебе это знать не обязательно, – загадочно ответила она.

Следующая партия закончилась уже не с таким разгромным счетом, потому что спиртное начало действовать и на нее.

Мне это доставляло огромное удовольствие – играть в пул с собственной женой, которая отлично выглядела, особенно когда наклонялась над бильярдным столом, прислушиваться к потрескиванию поленьев в камине в этой уютной комнате в лесу и с бесплатным баром.

Тут в паб вошла юная леди, неся поднос с закусками, который я помог ей опустить на стойку бара.

– Привет. Меня зовут Эми, – улыбнулась она. – Добро пожаловать в «Дело». Приготовить вам что-нибудь выпить?

– Нет, – ответил я. – Но приготовьте себе.

Она отклонила мое предложение.

– Вот меню завтрака. Выберите, что вам хочется, и позвоните на кухню.

Я осмотрел поднос с изящно приготовленными закусками и спросил Эми:

– А где мой поросенок в тесте?

Она несколько растерялась:

– Шеф-повар у нас, типа, француз, он говорит, что никогда про такое не слышал. – И добавила: – Кажется, у нас не готовят хот-доги.

– Эми, это ведь Америка! Скажите Пьеру…

Но Кейт перебила меня:

– Эми, попросите шефа пустить в дело сосиски, которые подают к завтраку. – И пояснила: – Saucisses en croûte. [22]22
  Сосиски, запеченные в тесте (фр.).


[Закрыть]С горчицей. Хорошо?

Эми повторила это по-французски с сильным северным акцентом, пообещала сейчас же вернуться и ушла.

– Страна катится к чертовой матери! – сообщил я Кейт.

– Джон, кончай дурачиться. Попробуй лучше вот это. – И протянула мне копченую лососину, которую я отверг.

– Я думал, тут подают настоящую жратву. Мы же в лесу! Ну, знаешь, бифштекс из бизона или охотничье рагу… – Тут я вспомнил свое телефонное сообщение Харри и налил себе еще скотча.

– Я знаю, день у тебя был тяжелый. Так что давай выпусти пар, выпей, делай что угодно, лишь бы лучше себя чувствовать.

Я молча кивнул.

Мы забрали свои стаканы и вернулись в игровую. Я сел за карточный стол, Кейт устроилась напротив. Я распечатал новую колоду карт и спросил ее:

– В покер играешь?

– Играла когда-то. Но плохо.

Я улыбнулся.

– Красные чипы – по баксу. Синие – по пятерке. Ты банкуешь.

Я перетасовал карты, а она выдала нам чипы – на двести долларов каждому.

Я положил перед ней колоду:

– Сними.

Она сняла, и я раздал нам по пять карт.

Мы сыграли несколько партий, и в карты мне везло больше, чем в пул. Может, координацию движений я и утратил, но в покер могу играть хоть во сне.

– Опять вызов, – взглянула Кейт на свой сотовый.

– Сегодня, – я указал на стойку бара, – мы отвечаем только на вызовы вон оттуда.

– Думаю, надо все же позвонить Тому. Правда надо.

– Звонит тот, кто проиграет следующую партию.

Кейт продула партию и двадцать два бакса, но получила право ответить Тому Уолшу.

– Звоню на ваш вызов. – Она включила громкую связь и положила мобильник на стол, а сама принялась собирать карты.

Я услышал его голос:

– Где вы?

– В «Деле», – ответила Кейт. – А вы?

– В офисе. – Я подумал, что это чрезвычайно интересно и необычно для такого времени суток. – Свободно разговаривать можете?

Она усмехнулась:

– Не очень. Я выпила четыре порции «Столи».

И начала тасовать карты прямо перед микрофоном.

– Какой-то треск, – заметил Уолш.

– Это я карты тасую.

Он, кажется, начал терять терпение.

– А где Джон?

– Здесь.

– Ставлю чип, – подал я голос.

– Что?..

Она швырнула долларовый чип в центр стола и заявила:

– Я уравняла.

– Чем это вы занимаетесь? – спросил Уолш.

– Играем в покер, – ответила Кейт.

– Одни играете?

Она раздала по пять карт.

– Нет, это парная игра.

– Я спрашиваю, – сказал он преувеличенно терпеливо, – там есть еще кто-нибудь, кроме Джона?

– Нет. Открываемся?

Я бросил в центр синий чип:

– Еще пять баксов.

Она бросила два синих:

– Поднимаю еще на пять.

– У вас включена громкая связь?

– Да. Сколько карт меняешь?

– Две.

Она метнула мне две карты и сказала:

– Вам надо бы иметь что-нибудь получше простой тройки. Банк играет без прикупа.

– Блефуешь!

– Извините меня, – вмешался Уолш, – но, может, вы приостановите свою игру на минутку и мы займемся делом?

Кейт положила карты на стол и прошептала:

– Тебе открываться.

– Ты же подняла ставку на пятерку. Открывать тебе.

– Ты уверен?

– Открываться вам, Кейт, – сказал Уолш. – Но прежде чем вы откроетесь, может быть, Джон расскажет мне, как прошла встреча с майором Шеффером?

Я положил карты и отпил виски.

– Раз уж вы знаете, что мы остановились в «Деле», значит, уже с ним беседовали. Ну и что он вам поведал?

– Что Кейт при беседе не присутствовала.

– Правильно. Мы с ним пообщались как коп с копом.

– Именно этого я и опасался. И что?

– А почему он вам этого не рассказал?

– Он рассказал мне, что вы сообщили ему о нашем пари. Надеюсь, сегодня вы в более приличном настроении.

Это был высший класс юмора, на какой вообще способен Том Уолш, и мне захотелось еще дальше продвинуть его в том же направлении. Поэтому я засмеялся.

– Вы что, пили? – спросил он.

– Нет, сэр. Мы все еще пьем.

– Понятно… Ну ладно…

– Вы, мне кажется, должны были позвонить Шефферу до нашего приезда и сообщить, что мы с Кейт официально назначены расследовать это дело, не так ли?

– По всей видимости, даже в пьяном виде вы не забываете о некоторых оплошностях с моей стороны.

– Том, даже будучи мертвым, я бы не забыл, как вы меня затрахали.

– Вам следует научиться вести нормальный разговор, не поддаваясь эмоциям, – посоветовал мистер Уолш.

– Зачем? Это единственное, что мотивирует мое участие в работе.

Уолш пропустил мою реплику мимо ушей.

– Шеффер вам помог? Вы что-нибудь у него узнали?

– Том, Шеффер сказал мне то же, что и вам. Он просто обожает ФБР.

– Думаю, нам следует продолжить этот разговор, когда вы немного отдохнете.

– Я в полном порядке.

– Ну хорошо, – вздохнул он. – Значит, так, для вашего сведения. Тело Харри сейчас перевозят вертолетом в Нью-Йорк для вскрытия. Насколько я понял, на теле имеются следы насилия.

Я не ответил.

– Это явно не несчастный случай на охоте, – продолжал Уолш. – Бюро рассматривает его как убийство.

– Что послужило первым доказательством? – спросил я и тут же добавил: – Перешлите мне факсом полный отчет о вскрытии. Через Шеффера.

Это он проигнорировал и продолжил:

– Группа агентов из Нью-Йорка и Вашингтона уже на месте. Они хотят побеседовать с вами завтра утром.

– Если они не собираются нас арестовать, мы с ними побеседуем.

– Не впадайте в паранойю. Они просто хотят получить от вас всю информацию.

– Хорошо. А пока что вам следует обратиться к федеральному судье за ордером на обыск клуба «Кастер-Хилл» – и дома, и всей территории.

– Этот вопрос обсуждается.

Тут встряла Кейт:

– Том, мы с Джоном считаем, что Бэйн Мэдокс участвует в заговоре, выходящем за рамки игр на повышение цен на нефть.

На том конце воцарилось молчание.

– И какого рода заговор? – наконец выдавил Уолш.

– Мы не знаем. – Она посмотрела на меня и одними губами произнесла: – МЭД, ЯДЕ и СНЧ.

Я помотал головой.

– Так какого он рода?

– Не знаю, – ответила Кейт.

– Тогда почему вы так решили?

– Мы…

– Давайте обсудим это, когда вы протрезвеете, Том, – вмешался я.

– Ладно, позвоните мне утром. Я знаю, там нет внешних телефонов в номерах, а сотовая связь неустойчивая, но все равно – не дурите мне голову. И даже не думайте представить в бухгалтерию счет за это заведение! – И отключил связь.

– Твоя очередь, – кивнул я Кейт.

Она бросила на стол три синих чипа и заявила:

– Все равно я тебя переиграю. – Предъявила червовую флешь-рояль с джокером и подгребла все чипы из банка к себе. – А у тебя что было?

– Не твое дело.

Она собрала карты и перетасовала колоду.

– Хороший лузер – все равно лузер.

– Ишь ты, тоже мне мачо!

– Ничего, переживешь.

Мы сыграли еще несколько партий, и я даже немного выиграл – в покер мне везло больше, чем в пул. Потом предложил:

– А давай сразимся в дартс. По баксу за очко.

– Да ты уже стакан ко рту поднести не можешь! – засмеялась она. – Лучше уж я не буду так рисковать, оставаясь в комнате, где ты торчишь с дротиком в руке.

– Да ладно тебе. – Я встал, чуть покачнувшись. – Это вроде как салунное троеборье: покер, пул и дартс.

Я повесил мишень, отошел от нее футов на десять и начал метать дротики. Одна попала в шит, остальные, к сожалению, ушли «в молоко», причем последняя пришпилила к стене портьеру.

Кейт решила, что это смешно, и я предложил:

– Давай поглядим, как получится у тебя.

– А я не играю в дартс, – сообщила она. – Так что можешь попробовать еще разок. – И рассмеялась.

Вернулась Эми и принесла закрытый салфеткой поднос.

– Вот, пожалуйста. У него были сосиски из индейки, копченные на яблоневых поленьях.

Прежде чем я успел сообщить ей, что Пьеру следовало сделать с этими сосисками из индейки, Кейт сказала:

– Спасибо.

Эми посмотрела на торчащие из стены дротики, но промолчала, лишь поинтересовалась:

– Вы что-нибудь выбрали на завтрак?

Мы изучили меню и сделали заказ, который не мог бы испортить даже повар-француз.

Я хотел посмотреть вечерние новости и спросил Эми:

– А где у вас тут телевизор?

– В «Деле» нет телевизоров, – ответила она.

– А если наступит конец света? Мы же не сможем его увидеть по телевизору.

Она улыбнулась – так всегда улыбаются люди, понимая, что имеют дело с нетрезвой личностью. И обратилась к Кейт, которую, видимо, считала трезвой:

– У нас, типа, уже была такая проблема – одиннадцатого сентября. Понимаете? И тогда телевизор поставили здесь, в баре. Чтобы все могли смотреть. Как это было ужасно!

Мы с Кейт обошлись без комментариев, и Эми, пожелав нам доброго вечера, бросила еще один взгляд на дартс и вышла.

Я снял салфетку с подноса и изучил сосиски из индюшатины, запеченные в чем-то вроде теста из каких-то листьев.

– Это что еще за дерьмо?

– Завтра же уезжаем отсюда! – поддержала Кейт.

– А мне тут нравится.

– Тогда прекрати жаловаться и ешь свои траханые сосиски!

– А горчица где? Горчицу забыли!

– Пора спать, Джон. – Она протянула мне кожанку, надела свою куртку, собрала сумочку и портфель и потащила меня к двери.

Я достал «глок» из кобуры и сунул за пояс – на случай встречи с медведями. И предложил Кейт сделать то же самое, но она отвергла мой добрый совет.

Было холодно – я видел, как дыхание превращается в туман, – а в темном небе сверкали тысячи звездочек. Пахло соснами и дымом от дров, горящих в главном здании. Повсюду царила тишина.

Я люблю городской шум, ощущение бетона под ногами и не скучаю по звездам на небе, потому что огни Манхэттена создают свою собственную вселенную, а восемь миллионов людей более интересны мне, чем восемь миллионов деревьев.

И тем не менее это было несомненно прекрасное зрелище, и при других обстоятельствах я, весьма возможно, расслабился бы и отдался на милость дикой природы, обретя душевный покой и поглощая изделия французского шеф-повара вместе с двумя десятками незнакомых людей, которые, вероятно, нажили свои состояния, обдуривая американский народ.

– Как здесь тихо и спокойно! – восхитилась Кейт. – Чувствуешь, как уходят усталость и напряжение?

– Да я вроде по-прежнему их ощущаю.

– А надо расслабиться. Пусть природа торжествует.

– Точно. Вообще-то я как раз начинаю сливаться со своей примитивной природой.

– Джон, тебя это, возможно, удивит, но ты уже давно слился со своей примитивной природой. Говоря по правде, я до сих пор не видела тебя другим.

Я не понял, то ли это комплимент, то ли критическое замечание, поэтому ничего не ответил.

Мы обошли главное здание и вышли к каменной террасе. Сквозь огромные окна был виден интерьер большого холла, и я мог понаблюдать за постояльцами, сидящими вокруг двух столов и прилагающими титанические усилия, чтобы вести себя соответствующе. Местных среди них, конечно, не было, и откуда бы они ни приехали, путь им пришлось проделать немалый.

Потом я подумал о Бэйне Мэдоксе – сидит там себе в своем огромном холле, рядом камин, собака, охотничьи трофеи, выдержанное шотландское виски, слуга и, вероятно, подружка, а то и две. Для девяноста девяти процентов человечества более чем достаточно. Но Бэйном Мэдоксом – хотя он, вероятно, был весьма доволен своими достижениями и богатством – руководил какой-то внутренний голос, склоняющий его в сторону зла.

Припоминая подробности нашей беседы, я вспомнил странное выражение его глаз и что-то непонятное в поведении, наводившее на мысль, что он задумал какое-то крупное дело и считает себя носителем судьбоносных решений, недоступных остальному человечеству.

Уверен, у него имеются веские причины на то, что он задумал. Мэдокс, по сути дела, намекал на них, угощая нас виски и кофе. Но мне наплевать на эти причины, да и на внутренних демонов, которые его преследуют, равно как на божественные голоса и явную мегаломанию; больше всего меня сейчас беспокоило, что он, видимо, ввязался в какое-то криминальное предприятие и почти наверняка убил моего друга, стремясь добиться какой-то своей цели, несомненно, выходившей за рамки обычной уголовщины.

– О чем ты думаешь? – спросила Кейт.

– О Мэдоксе. О Харри. О ядерных зарядах и радиосигналах. И о прочем в том же роде.

– Уверена, мы с тобой все выясним.

– Видишь ли, в этой таинственной истории меня радует, что даже если мы ничего не выясним, то довольно скоро узнаем, в чем там дело.

– Мне кажется, было бы гораздо лучше все выяснить до того, как это случится.

Мы подошли к заднему входу в главное здание, не встретив никаких признаков хищной дикой фауны, и я разглядел дверь с деревянной табличкой, гласившей: «Мохаук».

Войдя внутрь, я запер ее на засов, не уверенный, может ли она остановить медведя и не лучше ли придвинуть к ней комод.

– Ой, как тут здорово! – воскликнула Кейт.

– Что?

– Номер. Комната. Ты только посмотри!

– О'кей. – Я посмотрел. Огромная комната со сводчатым потолком, как в кафедральном соборе, отделанная наборной сосновой планкой. Королевское ложе выглядело вполне комфортабельным, но настолько возвышалось над полом, что падать с него было просто опасно. На ложе стояла плетеная корзина с туалетными принадлежностями.

Мебели в комнате было много, кроме того, повсюду валялись многочисленные подушки и одеяла. Я знаю, женщинам такое нравится.

Пока Кейт бродила по номеру, щупая ткани и нюхая цветы, я проверил ванную. Я немного помешан на ванных, но эта была в полном порядке. Мне нравятся хорошие унитазы. Я умылся над раковиной и вернулся в номер.

В его дальнюю стену был встроен большой камин из дикого камня с дровами и растопкой, к которой Кейт уже подносила зажженную спичку. Лучинки вспыхнули, и она сказала:

– Очень романтично!

Над камином висели огромные рога, и это напомнило мне, что я и сам в данный момент в некотором роде рогат.

– У меня рог вырос, – сообщил я.

– Ты что, не можешь просто наслаждаться всей этой роскошью?

– Ты же сама сказала, что это очень романтично.

– Романтика и секс вовсе не одно и то же!

Я знал, что, если продолжу спор, ничего не получу, и пошел на компромисс:

– Я человек тонкий и чувствительный. Ладно, давай включим какую-нибудь музыку.

На столе стоял плейер и лежала стопка дисков.

Я быстренько нашел диск с записью Этты Джеймс, [23]23
  Знаменитая американская джазовая певица, исполняет песни в стиле блюз, соул, рок-н-ролл.


[Закрыть]которая, как я знал, нравилась Кейт, и сунул его в плейер.

Кейт обнаружила бутылку красного вина, которую и откупорила. Потом разлила вино по бокалам и протянула один мне:

– За нас.

Мы чокнулись, отпили по глотку и поцеловались, едва коснувшись губами. Я не самый большой любитель вина, но однажды открыл, что оно равнозначно романтическому настроению, а романтическое настроение ведет к… сами знаете чему.

Кейт обошла комнату и выключила лампы. Мы разулись и уселись в удобные кресла, стоящие друг против друга перед пылающим камином.

– Хорошая это была мысль, если не думать о стоимости, – сказала Кейт.

– Да мне тут Бэйн кое-что подсказал насчет цен на нефть. Так что завтра покупаем нефтяные фьючерсы, как только рынок откроется. А потом я звоню своему букмекеру и ставлю кучу денег на дату начала войны. Как тебе кажется, эта война связана с тем, что задумал Мэдокс?