Текст книги "Курдские сказки, легенды и предания"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 50 страниц)

Опять старуха не выдержала:

– Да чтоб вам света белого не видеть! Девушка принадлежит телу, а не голове.

– А ты по божьей воле мне принадлежишь! ― воскликнул Ахмад.

И тут же рассеялись злые чары, и старуха превратилась в девушку необыкновенной красоты.

Они достигли своего счастья, и тебе достигнуть своего.

28. Кнут

* Зап. в апреле 1976 г. от Заиле шейха Калаша (37 лет) в селе Шамиран Аштаракского р-на АрмССР.

Как-то выехал один всадник из своего дома, решил поездить по свету, на мир посмотреть. Едет он, едет, вдруг слышит позади себя конский топот. Обернулся, видит ― его догоняет всадник на коне. А под нашим всадником был всего лишь мул. Поздоровались путники, разговорились. Спросил один другого:

– Куда путь держишь?

– Я еду на мир поглядеть.

Всадник на муле отвечает:

– И я еду смотреть на мир.

Решили они путешествовать вместе. Долго ли ехали, коротко ли, увидели на земле кнут. Один из них сказал:

– Это мой кнут.

А второй:

– Нет, мой.

– Если бы я не разговаривал с тобой, а быстро погнал своего коня, ― сказал всадник на коне, ― кнут нашел бы я.

Тогда всадник на муле предложил:

– Если так, пусть каждый из нас расскажет какую-нибудь историю из своей жизни. Кто больше перенес лишений и трудностей, тому и достанется кнут.

На том и договорились.

– Ну, ― сказал хозяин мула, ― рассказывай, посмотрим, какие трудности выпали на твою долю.

«Дорогой, когда-то я не был таким, как сейчас, не было у меня тех богатств, какими владею теперь. А был я бедным парнем, без отца и матери, жалким сиротой. Понял я, что в деревне того достатка, который есть у моих друзей и сверстников, не добьюсь. И решил я податься в город на заработки. В городе подошел к одному дукану, присел у дверей и стал следить за тем, как торгует дуканщик. Просидел я так до вечера. Вечером хозяин запер двери своей лавки, подошел ко мне, поздоровался:

– Добрый вечер, юноша, добро пожаловать! Ты что тут стоишь? Я с утра слежу за тобой, ты никого не ищешь, никого не ждешь. Что ты здесь делаешь?

Я сказал ему, что ищу работу.

– О, мне как раз нужен работник, я возьму тебя.

По дороге он спросил, как меня зовут. Я назвался. Он привел меня к себе в дом и тут же велел своей дочери:

– Быстро приготовь баню. Этот юноша ― наш гость, он должен помыться.

Искупался я, одели они меня в хорошую одежду, накрыли стол, наставили разных яств. Я же пришел из деревни и ничего подобного в жизни не видел, сидел, боясь притронуться к чему-либо, хотя в душе благодарил свою судьбу. Старик обратился ко мне:

– Дорогой, я все присматриваюсь к тебе и вижу, что ты хороший юноша, видный. Почему до сих пор не обзавелся семьей?

Я ответил:

– Не знаю, видно, так богу было угодно. А может, потому, что я нищий, без отца и матери.

– Юноша, нет у меня сына, бог призвал его к себе. Есть лишь дочь да невестка. Выбирай себе одну из них. Кого выберешь, та и будет тебе и женой и служанкой. Все свое имущество и богатство дарю тебе. С сегодняшнего дня ты ― хозяин этого дома. Ты мне приглянулся, поэтому станешь моим зятем и будешь управлять моим домом, а я уж стар и с твоего позволения хотел бы отдохнуть.

Я был растерян и обрадован: господи, какое же счастье свалилось мне на голову! Видно, богу было угодно свести меня с этим человеком.

– Ну что ж, коли твоего сына бог призвал к себе, то твоя невестка с сегодняшнего дня мне сестра, а я женюсь на твоей дочери, ― согласился я.

– Тебе виднее. Раз так, будь моим зятем, я не против, ― промолвил старик.

Тем временем приготовили комнату для новобрачных, я вошел в нее и стал ждать свою суженую, но вдруг в дверь постучали. Открыл я дверь, смотрю ― хозяин дома.

– Сынок, твоя суженая от тебя не сбежит. Этой ночью мы должны пойти в одно место, где зарыт клад. Если он будет наш, нам не придется больше работать.

Я с ним согласился и вышел из дому. Старик поторапливал меня. Он шел впереди, я за ним. Дороги я не знал, шли мы долго и в конце концов вышли из города. На окраине мы увидели хлев, в хлеву на привязи два осла. Старик велел мне оседлать их. Я повиновался. Потом мы сели на ослов и погнали их. Долго ли ехали, коротко ли, наконец добрались до пашни, где большой грудой лежали камни. Старик указал мне на них и велел перенести их в другое место. Я перетаскал камни в другую сторону, а под ними обнаружил яму, прикрытую досками. Приподнял я доски, заглянул, а там колодец глубиной метров сорок. Все стены и дно колодца усыпаны драгоценными камнями. Блеск их слепит глаза. Старик обвязал меня веревкой, я и спустился в колодец. Я наполнял ведра драгоценными камнями, а старик поднимал их наверх. Наконец наступила пора и мне выбираться из колодца, но старик бросил веревку и закрыл яму, оставив меня на дне колодца. Сам же ушел. Я закричал:

– Богач, ты меня бросил, богач, ты меня оставил, за что ты так со мной поступил? Помоги мне отсюда выбраться!

Старик вернулся ко мне и сказал:

– Не одного тебя отправил я на тот свет.

Я отчаялся увидеть землю и небо. Драгоценные камни блестели вокруг, и рядом ― множество скелетов. И решил я искать выход из этого проклятого колодца. Я подобрал какую-то кость и стал рыть землю в стене колодца. Долго я рыл, наконец вырыл яму в свой рост, но голод и жажда мучили меня, сил больше не было. Немного отдохнув, я вновь взялся за работу, понемногу продвигаясь вперед. Вскоре я заметил узкую полоску света. Я прикинул, что до света надо рыть еще метров десять. Проработав несколько дней, я упал, обессиленный. Придя в себя, я увидел, что нахожусь на краю ущелья. Обвязался я веревкой и стал спускаться. Все обошлось благополучно, и я решил отомстить старику.

Я отрастил бороду и усы, переоделся и вновь стал выжидать у дверей лавки старика. Богач, как и в прошлый раз, закончил свою работу, поздоровался со мной, и мы пошли к нему в дом. Не буду повторяться. Опять он сказал мне:

– Это твой дом. Хочешь ― дочь бери в жены, хочешь ― невестку. Я, конечно, сказал: „Хочу взять в жены твою дочь". Пригласили меня в опочивальню к суженой, но, когда старик постучал в дверь, я долго не открывал ему. Через некоторое время старик вновь постучался и предложил пойти за кладом. Я согласился, и мы тронулись в путь. Теперь-то я уж знал, что меня ожидало. Дошли мы до пашни. Старик предложил, как и в первый раз, перетаскать камни. Но я ответил, что мне это не под силу.

– Я еще не встречал такого труса, как ты, ― пытался он пристыдить меня. Но я наотрез отказался. Наконец богач не выдержал и сам стал перетаскивать камни, и, когда он поднял доски, я отскочил назад и закричал:

– Там светятся глаза сумасшедшего, я боюсь подходить к колодцу!

А богач меня успокаивает:

– Добрый юноша, не бойся, это блестят драгоценные камни, спустись в колодец, собери их. Ведь ради этих богатств мы пришли сюда.

Но я так и не согласился. Тогда богач и говорит:

– Ну, коли так, я сам спущусь вниз, соберу камни. Ты их поднимешь, а потом меня.

Я обвязал богача веревкой. Долго он передавал мне драгоценности, наконец я поднял последнее ведро и закрыл яму. Богач кричит:

– Дорогой, зачем ты захлопнул яму? Что ты наделал? Подними меня!

Я ему ответил:

– Ты получил по заслугам, злодей. Ты обманывал людей, сколько народу погубил. Теперь я тебе отомстил за всех.

Принес я драгоценности в дом богача, позвал его дочь и невестку и сказал:

– Ваш отец совершил много зла. Он отнял жизнь у многих людей. Не вздумайте говорить о нем и искать его. Все его богатства нажиты нечестным путем.

Женщины не стали мне возражать. И они не любили старика за его жадность и злодеяния. Я взял в жены их обеих. Все богатства дуканщика достались мне, и теперь на коне я разъезжаю по миру. Кнут принадлежит мне по праву».

Хознин мула сказал:

«Брат мой, я поклялся, что никому не расскажу своей истории, но коли ты мне рассказал свою, то и я сдержу свое слово. Я был эмиром. Был я очень богат, но главным моим богатством были скакуны. И вот каждый день один из них погибал. Сколько ни перебывало у меня конюхов, ни один не смог объяснить, почему они гибли. В конце концов я решил рубить головы конюхам. Многие головы слетели с плеч, но и это не помегло. Скакуны продолжали погибать.

Как-то пришел ко мне один старец и сказал:

– Эмир мой, я возьмусь лечить твоих коней.

Я стал его отговаривать:

– Жаль мне тебя, дети твои малы, да и ты уже стар, лучше тебе не связываться со мной, я ведь велю отрубить твою голову, если ты не справишься с работой.

А он мне:

– Нет, я хочу вылечить твоих скакунов. Ну а найдешь, нужным, вели отрубить мою голову.

Старик занялся своим делом, а утром мне доложили, что опять я лишился одного скакуна. Я задумался и уже хотел было позвать палача. Но старец обратился ко мне:

– Эмир, голова моя принадлежит тебе, мне нечего сказать в свое оправдание. Но я прошу тебя, подожди до утра, а ночью приходи в конюшню и все увидишь своими глазами.

Я удивился и велел говорить правду немедля. Но старец настаивал на том, чтобы я сам все увидел. Еще он посоветовал мне:

– Когда вечером ты войдешь в свою спальню и ляжешь спать, не засыпай, а прикинься спящим, если жена твоя поднимется, оденься незаметно, возьми свою саблю и ступай за ней.

Долго я просил его рассказать всю правду, но старик все стоял на своем.

– Хорошо, ― наконец согласился я.

Вернулся я вечером домой, лег в постель, а жена уже спала. В полночь смотрю ― жена встала с постели, оделась в мужскую одежду, взяла саблю, щит и вышла из дому. Только она вышла, я следом за ней. Она направилась в сторону конюшни, но я обогнал ее, вошел в конюшню первым, спрятался, а тут и жена вошла. Вывела она коня, оседлала его, ударила два раза плеткой старика и ускакала в пустыню. Едва успев оседлать коней, мы с конюхом погнались за ней. Долго скакали мы за моей женой, кони стали выбиваться из сил. Наконец в пустынном, незнакомом месте она остановилась, отпустила коня и стала спускаться в овраг. Мы тихонько последовали за ней. И тут мы увидели в овраге черного арапа с толстыми губами, который жарил газель на костре. Увидев друг друга, они обнялись. Жена сказала: «Дорогой мой, повелитель мой, я так соскучилась по тебе, весь вечер о тебе одном думала». Ужас охватил меня, я прямо оцепенел. Старик вывел меня из этого состояния:

– Если ты эмир и настоящий мужчина, докажи это! Прояви свое мужество и покажи, как ты владеешь саблей. Иначе нам не вырваться отсюда.

Неслышно подошел я к ним сзади и, как велел мне старик, четыре раза ударил арапа по голове. Жена моя обернулась, увидела меня и вскрикнула: „Ты сжег мой дом 236236
  Устойчивая формула выражения огорчения по поводу случившегося несчастья (см. Предисловие).


[Закрыть], совершил страшное злодеяние! Ах, наступили мои черные дни, теперь вся моя жизнь стала чернее ночи". Она бросилась на землю и зарыдала. Я очень удивился. „Жена, считай, что ничего этого не было и я ничего не видел", ― сказал я ей, желая как-нибудь сгладить все это и не разглашать тайны жены. Но как я ее ни уговаривал, жена кричала, звала на помощь, затем подняла мертвую голову арапа и пустилась в обратный путь. Мне казалось, что по дороге она одумается, выкинет голову, забудет о случившемся. Но, вернувшись во дворец, жена унесла голову на свою половину, а я пошел к себе. Через некоторое время вошел слуга и сказал: „Эмир, ханум зовет тебя к себе". Вошел я к ней, спросил:

– Что скажешь?

– Что ты сделал со мной? Ты сжег мой дом, ты принес мне несчастье, – закричала она и зарыдала над головой арапа.

Я подошел к ней, но она даже не обратила на меня внимания. Вернулся я в диван и только присел, как снова она послала за мной человека. Вошел я к ней, а она опять за свое:

– Ты сжег дом моего отца, ты мне горе принес, ты принес мне черные дни, ах, что ты со мной сделал?

Три раза призывала она меня к себе и каждый раз так причитала.

Уж люди сталп шептаться: „Что ж это такое, ханум все призывает к себе эмира, а сама только и делает, что причитает". Рассердился я и снова пошел к ней. А она голову арапа разукрасила, серьги вдела ему в уши и сидит, любуется на него. Тут терпению моему пришел конец, пнул я эту голову. Но и жена моя совсем обезумела, вытащила откуда-то из постели волшебную палочку, ударила ею меня, и я превратился в маленькую собачонку. Что делать? Я выскочил из покоев жены, у ворот стража схватила меня за шкирку и выкинула из дворца. Таким образом попал я на городскую улицу. Здесь меня окружили дети и стали забрасывать камнями, я еле вырвался и убежал за черту города. Я был человеком, хотя обличье имел собачье, и так мне было трудно в собачьей шкуре, что впору завыть. В город возвращаться страшно. Иду и думаю: „Что за несчастье свалилось мне на голову, пойду с горя брошусь в пропасть. За что, всевышний, ты так со мной поступил?" Бреду я себе, думаю горькую думу, смотрю ― крестьяне из города возвращаются. Один из них остановился и говорит: „Смотри, какая красивая собака, возьму-ка я ее себе, будет стеречь мое стадо". С того дня я стал выводить стадо пастись, а вечерами гнал его на водопой, не давая животным разбежаться, не подпускал чужих овец к хозяйскому добру. И так хорошо я справлялся со своей работой, что обо мне заговорило все село, что, мол, такой-то человек взял себе собаку, да такую понятливую, можно только удивляться. Но ведь я-то знал, кто я на самом деле. Хозяин мой меня уважал, и хозяйка любила и все приговаривала: „Как хорошо, что нам попалась такая умная собака".

Однажды хозяйка сказала: „Что-то эмир наш молчит, ничего о нем не слышно, может быть, он болен?" Когда она произнесла имя эмира, я встал с места, посмотрел им в глаза и лапой стал бить себя в грудь, пытаясь дать им понять, что я эмир. Хозяйка как будто догадалась о чем-то и говорит: „А мне кажется, эта собака что-то хочет сказать". Я закивал головой, что я, дескать, все понимаю. Тогда женщина сказала: „А может быть, ты и есть эмир и по воле рока превратился в собаку?' Я опять закивал головой. Хозяева были в таком удивлении, что хлеб из рук уронили. Они посадили меня на кровать и сказали: „Прости нас, оставайся тут и ни о чем не беспокойся".

Затем женщина обратилась к мужу: „Есть у моего отца корова, она телится раз в тринадцать дет, только теленок появляется на свет ― корова умирает. Если сердце и печень этой коровы дать собаке, она вновь станет человеком. Сходи в дом моего отца, семь лет, как ты не был у них, и, когда они будут угощать, ты не притрагивайся к еде, скажи им, что пришел за коровой. Они тебя уважают и обязательно отдадут корову". Всеми силами я пытался узнать, долгой ли будет дорога туда и обратно. Женщина была сметлива, догадалась она о моем вопросе и сказала: „Дорога туда и обратно тринадцать дней".

Эти тринадцать дней прошли для меня как тринадцать лет, каждый день я ждал возвращения своего хозяина, не ел, не пил, только и делал, что сидел на крыше и смотрел на дорогу. Только прошел тринадцатый день, смотрю ― хозяин идет, гонит перед собой красную корову. От радости я скатился с крыши вниз. Хозяйка спросила: „Хозяин вернулся, привел корову?" Я мотнул головой. Одним словом, хозяева радовались вместе со мной. В ту же ночь зарезали корову и дали мне сердце и печень. Съел я их и вновь принял человеческий облик. И рассказал добрым людям обо всем.

Женщина обратилась ко мне: „Ты должен вновь стать тем, кем был. Но если ты пойдешь к своей жене, она еще раз превратит тебя в какое-нибудь животное. Я дам тебе осла, нагрузим на него орехи, разные сладости. И ты под видом торговца этим товаром войди в город и созывай людей. Когда ты пойдешь к своему дому, к тебе выбегут твои дети, чтобы купить лакомства, но ты им ничего не продавай. Тогда они пожалуются матери. Она позовет тебя во дворец, ты накинь торбу на плечо и войди, осла оставь во дворе. Дети соберутся вокруг тебя, а ты как будто нечаянно опрокинь на землю свою торбу. Дети станут собирать орехи, пряники, а ты громко причитай: „Смотрите, что они со мной делают, все мое имущество растащили, дом мой опустошили, вот что натворили дети эмира". Тогда твоя жена скажет тебе: „Добрый человек, не беспокойся, я возмещу тебе все". Но ты все равно не успокаивайся. Она пойдет за детьми, а ты тем временем поищи ее волшебную палочку.

Я сделал все так, как мне велела хозяйка. Нашел волшебную палочку, ударил жену и сказал: „Превратись в мула". И она тут же превратилась в мула. Вот этот мул и есть моя жена. Оседлав ее, я теперь разъезжаю по свету. А все свое богатство я отдал хозяевам. Мул, правду ли я говорю?»

Мул кивнул головой.

– Теперь скажи, кому кнут принадлежит по праву?

– Бери его на здоровье и ступай с богом, ― сказал всадник иа коне, и путники расстались.

29. Ниско

* Зап. в марте 1972 г. от Гула Худо (см. № 2).

Жили-были муж и жена. Был у них один сын, ростом с мизинец, и звали его Ниско 237237
  Ниско ―букв. «зернышко чечевицы», «чечевичинка».


[Закрыть]. Муж каждый день ходил работать в поле, а жена носила ему еду. Однажды Ниско говорит матери:

– Матушка, дай мне еду, я отнесу ее отцу.

– Сынок, – отвечает ему мать, ― ты же маленький, пойдешь и в пути затеряешься.

– Дай, ― упрашивает ее Ниско, ― я сам отнесу отцу поесть.

Настоял он на своем. Пришел в поле, где отец землю пахал, положил перед ним еду и говорит:

– Ешь, отец. А мне дай плуг, пройдусь два раза по полю и верну.

– Нет, сынок, упадешь в навоз, потеряешься, пропадешь. Разве тебе справиться с плугом?

– Справлюсь, разреши, ― просит Ниско.

Отец уступил. Взялся Ниско за плуг, два раза прошелся по полю, а на третьем повороте упал в навоз и затерялся. Отец видит ― нет Ниско, бросился искать сына, но так и не нашел. Пропал Ниско. Вечером убитый горем муж вернулся домой.

Жена спрашивает:

– Муженек, с добром ли ты? Где Ниско?

– Вай, да разрушит бог наш дом, ты прислала Ниско, а он упал в навоз и потерялся.

Пришла осень. Наступило время собирать высохшие кизяки 238238
  Осенью перед наступлением холодов в курдских селениях девушки собирают на полях и на пастбищах засохший кизяк, который используется на топливо.


[Закрыть]. Девушки пошли собирать кизяк, и дочь падишаха с ними. Набрали они полные мешки, взвалили их на спины и пошли домой. На обратном пути слышат голос:

– Дорога, дорога.

Девушки переглянулись и спрашивают у дочери падишаха:

– Что это за голос раздается из твоего мешка?

– Не знаю, ― отвечает она.

Вскоре опять послышался голос:

– Дорога, дорога.

Снова девушки говорят дочери падишаха:

– Ей-богу, из твоего мешка доносится этот голос, давайте посмотрим, что там.

Опустила дочь падишаха свой мешок на землю, высыпала кизяк. Ничего они не нашли. Собрали кизяк обратно, тронулись в путь.

Вернулись девушки домой, только высыпали из мешков кизяки, как послышалось хлопанье крыльев. Это Ниско превратился в петуха. Он взлетел на башню падишахского дворца и закричал:

– Кукареку, кукареку! Падишах не вернул долг эмиру Мсыра 239239
  Мсыр ― мусульмааское название Египта и Каира (см. прим. 3 к № 84).


[Закрыть]!

С утра и до самого вечера кричал об этом Ниско. И разнеслась эта весть по всему городу. Собрался синод, приближенные падишаха спрашивают:

– Падишах, когда ж это ты задолжал эмиру Мсыра? И почему этот петух так назойливо орет?

– Я и сам не знаю, что это за петух, ― отвечает падишах и велит слугам: ― Поймайте петуха, бросьте в колак и сожгите.

Пока слуги гонялись за петухом, он успел выпить так много воды, что быстро потушил пламя. Потом опять взлетел на башню падишахского дворца и закричал:

– Кукареку, кукареку! Падишах не вернул долг эмиру Мсыра!

– Ох, ― говорит падишах, ― и надоел этот петух, как же быть? Хватайте его и бросьте в мою казну, пусть наберет золота, сколько может, и уходит. Он опозорил меня на весь свет.

Схватили Ниско и бросили в казну. Наглотался он золота, раздулся, чуть не лопается, хорошо ― пришли слуги, подняли его и выбросили на улицу. Тут Ниско превратился в юношу. Прибежал он домой:

– Матушка, ― кричит он матери, ― нагрей скорей ведро воды.

Мать нагрела воды, сел Ниско в корыто, а мать каталкой стала бить его по спине. Тут золото и посыпалось из него. Как раз в это время зашла в дом соседка:

– Ах, радость-то у вас какая, Ниско вернулся. А это что за золото?

– Откуда я знаю! Пришел Ниско, велел бить себя каталкой. Вот я и бью его, а золото само сыплется.

Побежала соседка домой, усадила своего сына в корыто, стала делать то же, что мать Ниско: плеснет воды, разок стукнет каталкой, опять обольет водой и снова каталкой стукнет. А золота нет как нет. Так она обливала и била своего сына, что он умер. Прибежала соседка к матери Ниско:

– Да разрушит бог твой дом! Пропади пропадом это золото Ниско, да чтоб он шею себе сломал, из-за него я погубила своего сына.

А мать Ниско говорит:

– Э, разве я учила тебя убивать своего сына? Сама ты во всем виновата. Жадность тебя погубила.

30. Мриде Зозани

* Зап. в феврале 1972 г. от Хамзое Бадо (82 года) в г. Октемберяне АрмССР.

Опубл.: Курд. ск., с. 208.

Жили два бедняка. Как-то они решили: «Пойдем-ка ко всевышнему и скажем: „Боже, почему, как бы мы ни работали, мы всегда бедны?" И потребуем у него нашу долю».

Сказано ― сделано. Пошли бедняки требовать свою долю.

Увидел их пастух, спросил:

– Куда путь держите?

– Идем за своей долей, ― отвечали бедняки.

– Ей-богу, и я пойду с вами, никак мне не выбраться из бедности, ― обрадовался пастух.

Оставил он стадо, и двинулись они дальше вместе.

По дороге один из бедняков сказал:

– Ладно, дойдем до всевышнего, а что же мы будем у него просить?

– Я попрошу, чтобы он сделал меня богатым, хочу иметь собственное стадо и кочевать с ним, ― отозвался его товарищ.

– А я попрошу, чтобы он дал мне сады и огороды, и чтобы там работали мои слуги, ― размечтался второй бедняк.

Спросили друзья у пастуха:

– А что ты попросишь?

– Ничего мне не нужно, никаких богатств, попросил бы лишь жену из благородного рода.

Услышал всевышний их разговор и отправил им навстречу Амина Джебраила 240240
  Амин Джебраил ― букв. «верный Джебраил», см. примеч. 3 к № 24.


[Закрыть]в обраае старика.

Поздоровались путники со стариком. Он их и спрашивает:

– Сынки, куда путь держите?

– Идем ко всевышнему за своей долей, отец.

– Что ты будешь просить? ― обратился он к одному из них.

– Побольше богатства и скота. Тогда я в свое удовольствие проводил бы время.

– Что ж, ― сказал старик, ― ставь свою ногу на мою.

Только бедняк поставил ногу на ногу старика, как по божьей воле его что-то подхватило и понесло. Он закрыл глаза от страха. А когда открыл, видит ― попал в незнакомую деревню. У одного дома собрались люди. Подошел ои ближе ― тьфу, тьфу, подальше от этих мест 241241
  Распространенное охранительное выражение.


[Закрыть], оказывается, человек умер, повезли его хоронить. Похоронили, вернулись, побыли односельчане со вдовой, повздыхали с ней и разошлись. Вдовой оказалась молодая женщина. А она уже приметила незнакомца, видит, что он не собирается уходить, и спрашивает:

– Добрый человек, кто ты?

– Я чужестранец и не знаю теперь, куда мне идти.

– Ну, если так, ― говорит вдова, ― на улице уже вечер, оставайся у меня ночевать.

Принесла она воду, поставила еду на стол. Гость спросил:

– Раба божья, ты теперь одна осталась?

– Да, ― ответила она.

– И нет у тебя ни родственников мужа, ни своих родных?

– На всем белом свете был у меня один муж, и того я сегодня похоронила.

– Ты не против, если я останусь у тебя?

Вдова согласилась, и бедняк остался у нее.

Теперь посмотрим, что стало с двумя другими путниками. Амин Джебраил спросил у второго:

– Чего бы ты пожелал?

– Я хотел бы иметь большой сад и огород, чтоб там работали слуги, а я бы наслаждался своим богатством.

Тогда старик сказал:

– Ставь свою ногу на мою.

Только поставил бедняк свою ногу на его ногу, как по божьей воле очутился в незнакомом месте.

Видит – выходит из сада какой-то старик с большими корзинами, полными фруктов.

– Салам-алейкум, отец! – приветствовал его бедняк.

– Алейкум-салам, сынок! Кто ты? Откуда и куда путь держишь?

– Отец, я и сам не знаю, где нахожусь. Открыл глаза ― тебя увидел.

– Сынок, одинок я на этом свете, не хочешь ли стать моим сыном?

– Почему бы и нет?

– Есть у меня дочь, за тебя ее и выдам, ― пообещал старик.

Поженились молодые. Пусть они остаются вместе жить-поживать, а мы вернемся к старику и пастуху.

– А ты чего хочешь? ― спросил Амин Джебраил.

– Хочу иметь жену из благородной семьи.

– Ну, коли так, иди за мной, ― сказал старик.

Превратился он в юношу, и пошли они вместе в деревню, где свадьбу играли. Остановились в одном доме. Вечером хозяйка дома нарядила своих детей и обратилась к гостям:

– В нашей деревне свадьба, и мы приглашены, если хотите, пошли с нами.

– Конечно, ― обрадовались гости, ― с удовольствием пойдем.

Пришли они на пиршество. А там собрались все жители деревни.

Попросил Амин Джебраил воды, выпил ее. Прошло некоторое время, смотрят люди, а в доме не стало дверей ― ни войти, ни выйти.

Амин Джебраил сказал:

– Слушайте меня, люди, если вы не отдадите невесту моему товарищу, двери никогда не откроются, отдадите ― двери снова появятся.

– Как же так, дорогой, ― говорят люди, ― здесь полно девушек, укажите на любую, и она ― ваша.

– Нет, ― говорит Амин Джебраил, ― мы хотим только невесту.

– Тогда пойдем к тому, кто хозяин на свадьбе, спросим его.

Услышал хозяин, чего хотят чужие гости, позвал к себе жениха и рассказал ему обо всем. Ответил жених:

– Отец, лучше нам по доброй воле отдать невесту, чем всем гостям погибнуть в нашем доме.

Только они согласились, как по божьей воле двери раскрылись, путники забрали невесту и пустились в путь.

Привел пастух невесту в дом. Наступил вечер, а в доме нет никакой еды.

Тем временем и родственники невесты опомнились:

– Нас обманули, отняли невесту, увезли. Надо догнать их!

Родственники приехали к пастуху, отобрали девушку и вновь привезли в тот дом, но двери опять исчезли. Тогда старики решили:

– Ничего не поделаешь, отдайте им невесту, и пусть уходят.

Вернулся пастух с невестой домой. Она и спрашивает его:

– Ты эту деревню знаешь?

– Да.

– Так сходи в какой-нибудь дом, попроси хлеба. А утром ты пойдешь стадо пасти, а я хлеба достану.

Постучался он в дом к одиому старику. Видит старик ― пастух вернулся.

– А, пастух! Где это ты пропадал целых три дня? Бросил скот без присмотра, народ на тебя жалуется.

– Я женился, ― говорит пастух.

– Как женился?

– Взял да и женился.

– Так чего ты хочешь?

– Мы голодны.

– Посмотрите на него, женился, да еще голодный, ― повернулся старик к жене и сказал ей:

– Дай-ка им хлеба.

Принес пастух хлеб домой, поели молодые. Задумался пастух, скрестил руки на груди. Жена спросила:

– Теперь что тебя печалит?

– Я завтра пойду пасти скот, но как же ты, подобная розе, в своем красивом платье пойдешь просить хлеба?

– Иди выпроси для меня у старика что-нибудь похуже, я переоденусь и пойду собирать хлеб, а вечером поедим.

Пришел пастух к старику:

– Ну а теперь зачем пришел, с добром ли?

– Да, отец, с добром. Только вот нет у моей жены одежды, не найдется ли у вас старого тряпья, чем бы ей хоть прикрыться?

– Э, парень, ты невесту привел в дом, но ведь не голую же? Жена, ― окликнул он старуху, ― принеси-ка свои старые платья, какие есть, пусть отнесет своей молодой.

Утром пастух погнал стадо, а жена осталась дома. К вечеру собрала она хлеб. Муж вернулся, стали опи ужинать. Пускай они остаются здесь, а мы посмотрим, как живут те двое бедняков.

Тот, кто мечтал иметь большое стадо, остался жить в доме у богатой вдовы. Второй тоже приобрел все, о чем мечтал.

И вот Амин Джебраил решил их испытать, посмотреть, какими их сделало богатство. Прикинулся он нищим, оборванцем, пришел к одному, видит ― сидит бывший бедняк на куче дошеков 242242
  Дошек ― толстый (12―15 см) шерстяной стеганый матрас.


[Закрыть], а слуги доят овец. Подошел он поближе, слуги спросили его:

– Чего тебе?

– Ага, ― обратился Джебраил к хозяину, ― я болен и скоро умру.

– Ну и чего ты от меня хочешь?

– Лекари говорят ― надо мне попить молока от черной овцы, тогда выздоровею, иначе нет мне спасения.

– О-го-го, посмотрите на него! Вместо того чтобы попросить кусок хлеба, он хочет молока от моей единственной черной овцы, которую только что подоили. Ты что же, думаешь, ради тебя ее снова доить будут?

Как ни умолял, ни просил нищий богача, тот не дал ему молока. Тогда по божьей воле богач вновь превратился в прежнего бедняка. Оглянулся ― а он на той же дороге.

Пошел Амин Джебраил ко второму бедняку, который стал хозяином садов и огородов. Вновь он прикинулся хромым и нищим. Вошел в сад, смотрит ― чего ни пожелает душа, все есть в саду. Работники трудятся, богач отдыхает. Увидел хозяин нищего, спросил:

– Чего тебе надо?

– Ради бога, дай мне гроздь винограда, на которую солнце не глянуло.

– Смотрите-ка на этого оборванца, ― рассердился хозяин, ― чтобы тебе отыскать такую гроздь, мне придется человека отрывать от работы. Уходи, не мешай работать.

Выгнал он странника из сада и тут же по божьей воле из хозяина виноградника превратился в бедняка в тех же лохмотьях и на той же дороге.

Пусть они идут своей дорогой, а Амин Джебраил пошел навестить пастуха. Вышла жена пастуха навстречу старику, пригласила его в дом, угостила чем бог послал, но старик ни к чему не притронулся.

Вечером вернулся муж домой, жена говорит ему:

– Слушай, зашел к нам старик, оборванный, нищий. Как я его ни потчевала, он к еде не притронулся.

Вошел пастух в дом, поздоровался с гостем, спросил:

– Отец, скажи, чего твоя душа желает?

– Ничего, сынок, мне не надо, я болен и скоро умру. Но лекари говорят ― надо помазаться кровью шестимесячного ребенка, тогда выздоровею.

А у пастуха был ребенок, и как раз шести месяцев. Муж и жена переглянулись. Пастух и говорит жене:

– Женушка, мы еще молодые, у вас еще будут дети. Давай, ради бога, пожертвуем своим дитятей, спасем жизнь старца.

Так и сделали. Кровью ребенка они обмазали тело старика и уложили его в постель.

К рассвету встал Амин Джебраил, пожалел о содеянном, провел райскими перьями по шее ребенка, тот ожил и заплакал. От его плача проснулись родители.

Жена говорит:

– Я слышу плач ребенка.

– Э, ― говорит пастух, ― это соседи утром идут на свои огороды, а тебе слышится детский плач.

Но тут вновь послышался плач. Подошли они к люльке – ребенок живой, да еще золотое кольцо на шее.

Бросились они в ноги к старику.

– Ради бога, скажи, кто ты?

Желание пастуха исполнилось, сделался он хозяином богатых пастбищ.

С тех пор пастуха прозвали Мриде Зозани 243243
  Мриде Зозани ― букв. «мурид, живущий на летовье».


[Закрыть]. И до сих пор он живет на летовье богато и счастливо.